Текст книги "Чужая в двух мирах (СИ)"
Автор книги: Агата Рат
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
Не растерялся Лука.
– Мисс Лили, вы хотите сделать конную прогулку?
Он уже знает моё имя. Моя догадка верна. Рабы сплетничают за моей спиной. Впрочем, как и всегда. Годы ничего не изменили.
– Да, – я пытаюсь смотреть на него, – мне нужна лошадь. Запряги Эмму.
– Вас сопровождать?
Он спокоен, а моё сердце барабанами стучит в груди. И этот нежный бархатистый голос Луки, словно накрывает мне с ног до головы.
– Да, – отвечаю я, отводя взгляд.
Ну, что за глупая гусыня? Чего бояться? Он раб и намного смелее меня. Я выросла в доме белого отца. Воспитывалась, как госпожа, и так нерешительна с ним.
Лука запряг мою лошадь. Помог забраться в седло. Взяв под уздцы Эмму, спросил:
– Куда вы хотите прокатиться?
– Просто хочу… – я осеклась.
А куда я хочу? Никуда. Я пришла поглазеть на тебя. И мне стыдно за это неподобающее поведение для леди.
– Я хочу проехать верхом, вот и всё, – придумала на ходу я, стараясь скрыть своё смятение.
– Вы знаете, мисс Лили, я недавно здесь, но видел одно красивое место у речки. Хотите туда?
Он ещё спрашивает! Конечно, хочу!
Но ему я ответила не так восторженно, как подумала.
– Да.
С этого дня начались наши отношения. Нет, они не выходили за рамки разумного, но и не походили на «госпожа и раб». Мы были друзьями. При посторонних он обращался ко мне, как подобает: «мисс Лили». Наедине. На нашем тайном месте у речки, Лука называл меня «Лили». Как же мне это нравилось. Слышать своё имя из его уст.
Мы были ещё детьми. Наивными и невинными детьми. Бегали друг за другом по поляне. Он собирал цветы, а я плела венки, которые мы пускали по реке. Он всегда что-то шептал, бросая венок в тихое течение.
– Что ты говоришь? – спросила однажды я, вслушиваясь в это бормотание.
– Прошу, речных фей исполнить мою мечту, – вполне серьёзно сказал он.
– Фей? – я засмеялась. – Тара говорит, что фей не существует.
Лука улыбнулся.
– Существуют. Моя мама, рассказывала мне сказки, о речной фее, которая исполняет желания. Когда меня забирали, она сказала, что я не должен бояться, ведь меня любят феи.
Лука просил у феи, увидеть свою мать. Его продали в семь лет, вырвав из рук матери. Он даже не помнил её лицо. Только образ. Чистый светлый нежный образ матери. Больше десяти лет он был собственностью господина Беркли. Два года подряд у плантатора случались неурожаи хлопка, а последний год пожаром была уничтожена вся плантация. Господин Беркли влез в долги. Отдать вовремя не смог и попал в долговую яму. Всё имущество распродали. Так Луку продали ещё раз.
Наши встречи вошли у меня в привычку. Каждое утро после завтрака, я убегала на конюшни под любым предлогом. Мои частые отлучки почти никто не замечал. Всё внимание было переключено на мою сестру. Молодой лейтенант Коллинз попросил у отца разрешения ухаживать за Изабель. Его просьба была удовлетворена. К концу лета душка Гарри стал постоянным гостем в нашем доме. Моя сестрица увлеклась новым другом, как и я своим. Пока лейтенант Коллинз и Изабель прогуливались в тени отцовских садов под присмотром мисс Луизы, я каталась верхом вдали от посторонних глаз с Лукой.
Я была счастлива рядом с ним. Мне, казалось, что этому никогда не будет конца. Мы будем вечно гулять под ярким солнцем. Собирать цветы. Бегать босиком по берегу реки. Валяться в высокой траве, смотря на лениво плывущие облака. Но, счастье скоротечно. Особенно когда ты тайком испытываешь его, боясь разоблачения. Мы не делали ничего плохого. Ничего! Но, наши отношения были уже преступлением для рабовладельческого общества.
В день, когда он меня поцеловал, стал последним днём нашей дружбы.
Мы лежали на берегу речки. Моя лошадь ела траву, закрывая своей тенью от слепящих лучей солнца. Вокруг била ключом жизнь. Поющие птицы. Бабочки. Пчёлы. Рыба, плескающаяся в реке.
Сначала мы смотрели на небо и спорили на что похоже облако над нами. Мне оно казалось прыгающим зайцем. Лука видел в нём морду собаки. Мы заспорили, и это произошло само собой. Его губы чуть коснулись моих губ. Я застыла на мгновение от нахлынувших ещё новых и необычных для меня чувств. Моё сердце билось в груди с замиранием. Я закрыла глаза и потянулась ему навстречу. Наши губы сомкнулись. Лука обнял меня за талию, чуть прижав себе.
Мгновение. Самое короткое и счастливое мгновение длился поцелуй, пока его не прервал страшный крик мистера Льюиса.
– Ах, ты черномазый ублюдок!
Мы не сразу поняли, что происходит. Мистер Льюис оттащил от меня Луку, как щенка за шиворот, и отбросил. Другой надсмотрщик стал хлестать моего любимого кнутом. Я бросилась к нему, но руки отцовского работника задержали меня.
Я кричала и просила прекратить избиение. Я умоляла их не издеваться над Лукой. Плакала, что это я во всём виновата. Только мои мольбы никто не слушал. Луку погнали к дому, как животное. Следы от кнута оставляли ярко-красные полосы на его теле. Он несколько раз падал по дороге и тогда надсмотрщик, подгоняющий его, сильнее бил. Бил так, что кнут свистел, опускаясь на кожу раба.
Меня мистер Льюис усадил на круп своей лошади и сильно удерживал. Потом на моих руках и теле от его объятий останутся чёрные синяки. Но в те минуты, я не чувствовала боли, что причиняли мне жилистые пальцы надсмотрщика.
Леди Джейн на суматоху выскочила из дома. Получив объяснения мистера Льюиса, почему я плачу на его лошади, она со злостью отхлестала меня по щекам.
– Ты такая же шлюха, как и твоя мать! Ты позоришь дом, в котором живёшь, неблагодарная девчонка! – кричала она, давая мне пощечины.
Я плакала, но не от боли, а от страха. Я боялась за Луку. Любовь ко мне может стоить ему жизни.
Отца не было дома. Он ещё с утра уехал объезжать свои плантации. И пока его нет в доме полноправная хозяйка леди Джейн. Она никогда не упускала возможности поиздеваться надо мной. Поняв по моим слезам, что Лука мне дорог, она приказала высечь конюха. Пятьдесят плетей и если выживет, облить его спину солёной водой. Услышав это, я взвыла. Бросилась к ней, умоляя чуть не на коленях пощадить Луку. Один невинный поцелуй, цена которому – жизнь. Это несправедливо!
Мачеха не стала меня слушать. Она приказала мистеру Льюису затащить меня дом и закрыть в своей комнате.
Когда в дверях провернулся ключ, я заголосила. Но мои стенания ничто, перед криками, долетавшими из конюшни. Я закрыла уши ладонями, чтобы не слышать этих ужасов. Когда всё стихло, меня охватила паника. Они убили Луку. Мистер Льюис умело обращался с кнутом. Лучший палач мог позавидовать ему. Он одним ударом сдирал кожу до костей со спины или бил так, что она просто покраснеет, но останется целой. Моего любимого ждала другая участь. Леди Джейн дала ясно понять, что жизнь этого юного конюха неважна для них.
Обхватив колени, я просидела у дверей спальни целые сутки. Я ждала отца. Он не появился ни вечером, ни на следующее утро. Тара, принесшая мне завтрак, сказала, что маса Эдмунд очень зол на меня. Я не испугалась на это заявление рабыни. Отец очень любил меня, чтобы за один проступок разлюбить и наказать своей холодностью, как леди Джейн. Я надеялась увидеть его к концу дня, но он не пришёл. Вместо него в мою спальню, на цыпочках прошмыгнула Изабель. Она обняла меня, присев рядом на кровать.
– Мама запретила мне с тобой разговаривать, – сказала она, целуя меня в щёку, – но меня уже всё равно. Гарри сделал мне предложение, и я согласилась. На днях будет просить моей руки у папы.
– Я рада за тебя, – пряча слёзы горечи, сказала я.
Она счастливица. Отец даст согласие на этот брак. Лейтенант Коллинз белый и с хорошей родословной. Неважно, что он младший сын. Приданого Изабель им хватит на безбедное существование. Лука – раб. Моему отцу больше ничего знать не надо. Он не пара мне, его незаконнорожденной дочери от рабыни. Не справедливо и больно от этой лицемерной правды рабовладельческого общества.
– Это правда, что говорит мистер Льюис? Ты делала с этим рабом то, что делает мисс Луизы с отцом? – немного отстранившись от меня, тихо спросила Изабель.
– Что?! – воскликнула я, вскочив с кровати.
– Это говорит мистер Льюис, – моя сестра опустила глаза.
– Нет! Это наглая ложь! – закричала я возмущаясь. – Это неправда. Мы ничего подобного не делали.
– Тогда тебе надо поговорить с отцом. Он очень расстроен, Лили, – советовала сестра, – и сказал, что отправит тебя в монастырь.
От услышанного мои ноги подкосились. Я чуть не упала на пол, благо успела ухватиться за столик рядом с кроватью. Так вот почему отец не хочет говорить со мной. Он думает, что я опозорила себя и его, как леди Джейн когда-то.
– Где папа? – спросила я.
– Он уехал на плантацию. Мама ещё с прошлого вечера не вернулась от наших соседей Маклеодов. Стоит поговорить и с тем рабом. Намекнуть, чтобы не выдумывал глупостей, а то будет хуже, – в голосе сестры слышалась озабоченность.
Она переживала за меня. Спасибо ей огромное, но услышав, что Лука выжил после экзекуции, я бросилась к нему. Сестра за мной. На лестнице она схватила меня за локоть. Резко развернула к себе лицом.
– Он в колодках. Его стережёт новый надсмотрщик отца. Не стоит бежать к нему. Ты ещё больше скомпрометируешь себя. Пойдут ненужные сплетни. Хочешь помочь ему? Оставь всё как есть. Так отец поверит в твою невинность, Лили, – тихо, но уверенно говорила Изабель. – Я могу поговорить с ним.
– Нет, не надо, – помотала я головой.
Как ни больно было признавать, но она была права. Отказавшись от Луки, я спасала ему жизнь. Мои любовные порывы только бы усугубили наше положение сейчас. За прикосновение к дочери господина рабу могли отсечь руку или ещё что похуже. На что хватило бы извращённой фантазии хозяина. Собравшись с силами, я всё же последовала совету сестры. Вернулась в спальню и принялась караулить отца, глядя на дорогу из окна.
Отец вернулся с плантаций поздно. Я знала, что прежде, чем пойти ужинать, он просидит около часа в кабинете.
Леди Джейн не вернулась и этим вечером. Потом я узнала, что они снова поругались. В этот раз из-за Луки. Мой отец приехал вовремя. Мистер Льюис успел только двадцать раз ударить раба, когда хозяин остановил его. Выслушав надсмотрщика и жену, он всё же не одобрил продолжение избиения. Пока хозяин и его жена выясняли отношения, Лука потерял сознание. Тогда отец приказал заковать осмелевшего раба в колодки на три дня без еды и питья. Такое наказание для раба, опозорившего своего господина, мачеха сочла слишком мягким. Топнув ножкой, уехала к подруге, плакаться на свою несчастную жизнь. Её отъезд, как всегда, все домочадцы восприняли, как небесную благодать. Уже два дня в доме царила тишина. Никто не срывался на рабынях и не вопил по пустякам с утра до ночи.
Её отъезд порадовал и меня. В кабинет отца леди Джейн не ворвётся, пытаясь унизить меня в очередной раз. Мы сможем спокойно поговорить с отцом наедине. И я надеялась, что моя правда сможет остудить его пыл.
Я тихонько открыла дверь и вошла в кабинет. Отец сидел за столом и перекладывал бумаги. В руке дымила трубка. Он курил её, только когда что-то сильно выбивало его из привычной колеи. В последний раз это было, когда Кристофер проигрался на круглую сумму. Мой невинный поцелуй, конечно, не в счёт с огромными долгами сына, но для отца честь дочери не имеет цены. Даже будучи незаконнорожденной я ценилась пока была невинна. Так хотя бы можно было рассчитывать на кое-какой брак с небогатым, но добропорядочным мужчиной.
– Отец, – позвала я, закрывая за собою двери.
Он поднял глаза на меня и от этого взгляда полного разочарования, мне захотелось провалиться сквозь землю.
– Я думал, что твоя советь не позволит прийти ко мне, – его голос холоден, но неравнодушен.
Уже лучше. Я не совсем потеряла своего отца.
– Мне нечем стыдится, отец, – делая шаг к нему, сказала я, – ничего плохого я не сдала. Мистер Льюис говорит неправду. Я не … – мои щёки зарделись оттого, что я хотела сказать отцу. – Мы не делали того в чём нас обвиняют. Я не опозорила тебя, папа.
– А в чём вас обвиняют?! – голос отца уже оглушает меня.
Я вздрагиваю от непривычки. Отец никогда на меня не кричал.
– Изабель сказала, что мистер Льюис якобы видел нас и мы… – я осеклась, опустив голову.
– Он целовал тебя! – вскочив с кресла, воскликнул отец. – Он – раб! Он – животное и прикасался к моей дочери! Я прикажу отрубить ему руки! Нет! – отец подскочил ко мне. – Нет! Я прикажу его оскопить, чтобы впредь даже и думать не мог о таком!
Он кричал на меня, а я плакала. Картины таких издевательств над живым человеком меня пугали сильнее, чем крик отца.
Не выдержав такого давления, я упала на колени и, закрыв лицо руками, взмолилась:
– Папа, прошу не надо. Я умоляю тебя, не наказывай так его. Он ни в чём не виноват. Мы просто друзья. Не более.
– Друзья?! Он – животное! Раб! Моя дочь дружит с рабом?! – тон голоса стал немного тише, но не утратил свою жёсткость. – Хорошо, я не искалечу его. Я его просто убью. Прикажу повесить.
И тут я похолодела от ужаса. Он мог так поступить. За последние шесть лет Мистер Льюис вешал четверых рабов. Троих за воровство и одного за драку с надсмотрщиком. Моего отца слезами не вымолить пощады для Луки. Он решил его судьбу. Молодой человек умрёт за поцелуй и это будет в назидание другим рабам, чтобы даже не смели думать о таком кощунстве, как любовь к госпоже. Только мой папа забыл, наверное, кто я и кем была моя мать. Я не госпожа. Я рабыня, а значит, раб поцеловал рабыню. Это не преступление. Мы же оба животные. И в нас говорят животные инстинкты.
Я подняла глаза на масу Эдмунда. В эти мгновения он действительно казался мне больше хозяином, чем отцом. Высокомерный. Жестокий. Холодный. Циничный. Мой отец и господин в одном лице.
– Моя мать была для вас тоже животным? Даже когда вы совокуплялись с нею, вы видели в ней животное? Тогда и я животное для вас! Повесьте и меня рядом с ним, господин Эдмунд, – не сводя глаз с отца, говорила я, а по щекам текли слёзы, не дававшие рассмотреть его лицо.
Я думала после таких слов, отец ударит меня. Он долго молчал. Потом опустился на колени рядом со мною и обнял. Я не ожидала такого от него. Несколько минут назад он разъяренно орал на меня, угрожая повесить Луку. Теперь вот молчит, и по-отцовски обнимает.
– Ты так похожа на неё, Лили. И ты моя дочь и всегда помни об этом. Моя любимая дочь, – шепчет он. – Иди. Скоро ужин, радость моя.
Он помог мне подняться. Поцеловал в щёку, ещё раз прижав к себе.
Моё наказание было отменено в тот же вечер. Моя свобода больше не ограничивалась спальней, но за пределы дома, я выходила строго с мисс Луизой. Хотя в этом уже не было необходимости. Луку отец не повесил. Он продал его наследующий день после ссоры в кабинете. Я ещё долго плакала по нему, вспоминая наш невинный и роковой поцелуй, который чуть не загубил жизнь Луки и показал, насколько сильна любовь отца ко мне. Я всегда сомневалась в его любви к моей матери, но после этого случая во мне больше не осталось сомнений. Благородный Эдмунд Дарлингтон любил простую рабыню Мэг. Любил так сильно, что эта любовь спасла жизнь рабу, осмелившемуся поцеловать его дочь.
ГЛАВА 5. Предательство.
Сватовство душки Гарри пришлось ждать долго. Мою сестру извели его бесконечные обещания, но сам он не решался просить её руки у нашего отца. Оттягивал этот счастливый для Изабель момент.
Она уже ревела по ночам, рассказывая мне, как сильно его любит. Готова прожить с ним всю жизнь. Их брак обязательно будет счастливый, а не такой, как у папы с мамой.
Вспоминая всё это, я думаю, как же мы наивны в своих мечтах о вечной любви и семейной идиллии. В реальности нет ничего этого. Счастливых семей почти не существует.
Мы разочаровываемся в своих мужьях ещё раньше, чем появится первое дитя. Так устроен мир вокруг женщин. Нас с детства учат любить мужчину, ставшего нам супругом. Требуют повиновения и смирения. Наше предназначение – это произвести на свет супругу здоровых сыновей и тем самым продлить его род. И мы рожаем. А если не можем, как леди Джейн, то обречены на позор. Наш благоверный найдёт другую женщину, способную исполнить данный долг.
«Ты бесплодна, как пустыня», – говорил отец мачехе. И в эти мгновения мне было её жаль. Леди Джейн же родила благоверному двоих детей и не заслужила такого обращения. Её безумие и сварливость лишь следствие неоправданных надежд юности. Ведь когда-то она, как и Изабель, любила своего жениха. И также верила в семейное счастье. Как больно ей было, понимая, что эти мечты разбились о жестокость нравов. А, может, о мужской эгоизм?
Я слышала, как Тара, рассказывала о первой ночи Эдмунда и Джейн. Муж выгнал Джейн из спальни, как только понял, что она утратила невинность до свадьбы. Молодая супруга плакала в одной строчке у дверей, умоляя простить её. Обманутый супруг пригрозил разводом, но отец опозоренной невесты предложил ещё одно приданое в качестве компенсации. Мужчины договорились. А вот жене пришлось несладко жить под одной крышей с мужем, презирающим её.
Странно, почему мужчины говорят нам «люблю», но стоит их разочаровать, и прощения нам не видать. Мой отец женился на мачехе по любви, как говорит Тара. И куда далась эта любовь? Неужели одна ночь убила самые святые чувства в человеке?
Я смотрела на душевные терзания моей сестры и гадала, как долго продлиться их любовь. Мне стыдно за эти мысли. Я не желала ей ничего плохого. Я хотела, чтобы её любовь продлилась дольше, чем моя.
Полгода, как Луку продал отец. Это целая вечность для любящего юного сердца и мгновение для человека. Как относительно время. У счастливых людей оно летит, а у несчастливых ползёт.
В конце декабря Гарри всё же попросил руки Изабель.
Под самое Рождество он приехал в своём новом мундире. Отец пригласил его в кабинет и целых три часа они там находились. Пока Гарри говорил с будущим тестем, я успокаивала сестру. Она дрожала всем телом, словно в лихорадке. Так боялась, что отец не даст согласия на брак с Гарри.
Глупая гусыня! Как он мог отказать?! У лейтенанта Коллинза прекрасная родословная. И главное – он белый. Не раб, как Лука.
Я держала её за руку и подбадривала, заранее зная, чем закончится это сватовство. Свадьбой.
Отец вышел, широко улыбаясь и, тут же приказал принести вина по случаю помолвки.
Изабель, услышав это, завизжала так, что оглушила меня. Бросившись отцу на шею, расплакалась.
– Спасибо, папочка! Спасибо! Я так счастлива! – твердила она всхлипывая.
Он гладит её по спине, а в глазах блестели слёзы. Только не радости, а печали. Изабель выросла. Она уже не его маленькая девочка. Скоро она станет женою и матерью его внуков.
В этот день все радовались за Изабель.
Я, стоя в стороне, вытирала чуть выступившие слёзы. Рабыни, подглядывающие в приоткрытые двери коридора. Сам жених, скромно краснел, рассматривая картины на стенах.
Мы радовались, но нашу радость не разделяла леди Джейн. Я заметила её на лестнице. Тонкие пальцы мачехи впились в деревянные перила с такой силой, что побелели. Она глубоко дышала. Казалась, ещё секунду и мачеха закричит: «Нет!».
В эти мгновения её увидела, обернувшись Изабель. Она вырвалась из рук отца и бросилась к матери.
– Мама! Я выхожу замуж за Гарри!
Лицо матери исказила гримаса боли. Она отступила по лестнице и буркнула ослеплённой радостью дочери:
– Прекрасно.
Изабель не успела заключить её в объятья. Леди Джейн быстро ушла.
Такое поведение жены и матери списали на нежелание Джейн отпускать дочь. Всё-таки хоть леди Джейн и была холодна к дочери, но материнские чувства иногда были не чуждые ей.
И я так думала, пока перед самой свадьбой не стала свидетельницей омерзительной сцены.
Предсвадебная суета. Осталась всего неделя до дня венчания Изабель и Гарри. Отец раскошелился. Заказал всё самое лучшее для любимой дочери. Рабы работали не покладая рук днём и ночью.
Отец уехал вместе с невестой ещё засветло в Сент-Огастин. Свадебное платье Изабель было готово.
Я не поехала с ними. Осталась дома составлять списки гостей, что приняли приглашение на свадьбу. Это должна была делать мачеха, но с утра у неё опять была привычная всем мигрень. Я читала ответы гостей и никак не могла разобраться по поводу родственников из Вирджинии. От них было сразу два письма. Одно, что они приедут. И второе с отказом, в связи с болезнью дяди Ричарда. Я запуталась. Ни на одном из писем не было указано даты, когда они отправлялись.
Собрав злополучные письма, я пошла к леди Джейн. Мне ужасно не хотелось её беспокоить. И если бы не срочность, я отложила бы этот визит. Отец хотел, чтобы на столах были приборы одного цвета и мистер Льюис уже ждал точное число гостей, чтобы передать хозяину фарфоровой лавки. От него прибыл человек.
Боже, я даже не успела постучать, как до меня донеслась ссора леди Джейн и Душки Гарри. Они думали, что в доме, кроме рабов на кухне, никого нет. Я должна была уехать с отцом и сестрой, но в самый последний момент передумала. Тихо сидела в отцовском кабинете и перебирала письма. Незаметная серая мышь.
Когда приехал жених Изабель, я не знаю. Он стал частью нашей семьи и его присутствие или отсутствие уже так не бросались в глаза, как раньше. Не было официальности его визитов. Мисс Луиза все больше пускала на самотёк встречи подопечной и её жениха, итак скоро свадьба.
– Зачем такая придирчивая строгость? – шепнула она мне, когда я встретила её, уходящей в свои покои.
Гувернантки не было уже пять дней. Под предлогом навестить подругу, она уехала в Сент-Огастин.
Зная, что они одни, мачеха была смела. Она громко кричала на будущего зятя:
– Я не просила тебя жениться на ней! Ты говорил, это не зайдет так далеко! Я ненавижу тебя, Гарри! Ненавижу! Ты использовал меня, чтобы подобраться к деньгам моего мужа! Богатства захотелось, жалкий проходимец?! Ты никто! Забыл, что это я просила полковника подтвердить твоё родство с лордами Коллинзами! Ты нищий мальчишка! Сын кухарки и священника! Я купила тебе эполеты! Я! Не забывай об этом!
Он отвечал так же, но перекрикивая её.
– Я помню, что обязан тебе! Но, Джейн, разве этот брак помешает нам? Мы будем, как и раньше любить друг друга. И главное, об этом никто не догадается? Подумаешь, мамочка зачастила в гости к доченьке. Скучает. Я сделаю ей ребёнка, и всё! Я буду полностью твой, как и раньше, милая.
Из приоткрытых дверей послышались уже шорохи и сопение. Я подошла чуть ближе. От ужаса, что испытала я, моё сердце чуть не выпрыгнуть из груди. Я придала ладонь ко рту, чтобы не закричать.
Гарри. Жених моей сестры повалил леди Джейн на кровать и, подняв ворох юбок, в конвульсиях экстаза дёргался над ней. Я была невинной девушкой, чтобы понять, что с ними происходит. Хоть я не раз слышала от мисс Луизы пошлые рассказы, но то, что я увидела, меня испугало. Невольно вскрикнув, я убежала прочь, оставляя дорожку из писем позади себя. Мне вдогонку летели слова мачехи:
– Стой, маленькая дрянь!
И оглушающий бас Душки Гарри:
– Лили, подожди! Стой!
Я бежала пока не стала задыхаться от сжимающего грудь корсета. Оглядевшись вокруг, поняла, что мои ноги привели меня к могиле матери. Опустившись на колени, я прорыдала над ней до позднего вечера. Как же мне было жаль Изабель. Её мать так коварно и подло предала. Нет ничего ужасней такого поступка. По сути своей, мать защищает своих детей ценою собственной жизни. Отдаёт все лучшее своему чаду. Безгранично любит и жалеет. А тут получатся, мама Изабель украла у собственной дочери счастье. Ту единственную радость, которая нам позволена в этом мире.
Я вернулась в дом в разгар ужина. Вся семья была за столом. Изабель бросилась ко мне, спрашивая: где я пропадала. Она же так долго меня искала и не нашла. И у неё подарок для меня. Моя сестра потянула меня на второй этаж. Я с болью в сердце поднималась по ступенькам. А когда проходила мимо спальни мачехи, меня чуть не вырвало. Настолько мне была противна увиденная днём картина.
Подарок Изабель шляпка, которую я хотела. Шляпка в тон моему сиреневому платью. А какой я могла подарить ей подарок? Жестокую правду о матери и жениха? Нет, я не смогла так поступить с ней. В тот день не смогла. Сдерживая слёзы, я отложила этот разговор на более подходящий момент. Но, когда он наступит, я не знала.
До свадьбы сестры оставалась неделя. Я думала, что успею открыть ей глаза на подлую любовь Душки Гарри.
Прелюбодеи вели себя, как обычно. Но, вот любовник мачехи, стал просматривать на меня как-то странно. Раньше он так на меня не смотрел. Теперь в его взгляде появился интерес и похоть. Я избегала встреч с ним. А вот с леди Джейн такой неприятной встречи я не избежала. Она подловила меня в коридоре за день до свадьбы.
Нагло смотря на меня, стала угрожать:
– Если ты кому-нибудь скажешь, что видела, я убью тебя. Нет, я сделаю так, что ты пожалеешь, что родилась на свет! Я продам тебя в бордель. Да так продам, что твой папочка и не узнает. Он никогда не найдёт тебя, а если и найдёт, то ты станешь ему противна.
Не знаю, откуда во мне проснулась смелость. Всегда тихо сносившая оскорбления мачехи, я ответила ей достойно:
– Вы самая низменная и порочная женщина на земле. Такой грех вам даже господь бог не простит. И вам стоит бояться не гнева обманутого супруга со слезами дочери, а за свою душу.
Я гордо выпрямилась и пошла дальше, оставив удивленную леди Джейн, стоять в коридоре. Она не смогла найти мне в ответ подходящих слов. Похоже, грехов у неё было очень много, и замолить все не хватит даже ещё одной жизни.
Моя сестра выходила замуж в самом красивом платье. Отец гордо вёл её под венец. По его щекам текли слёзы гордости. Он вырастил такую красавицу.
Жених притворно улыбался идущей к нему невесте. И только бросая робкие короткие взгляды на леди Джейн, в нем пробивалась искренность.
Я так и не смогла сказать Изабель правду. Не смогла. Видит бог, я несколько раз пыталась. Но представляя, насколько сильным будет её горе, не осмелилась разрушить иллюзию этого счастья.
Осталось надеяться, что после свадьбы молодые покинут плантацию отца и отношения леди Джейн и Гарри станут невозможны из-за расстояния.
ГЛАВА 6. Мой брат
После отъезда сестры стало скучно. Изабель хотела поскорее насладиться новым статусом молодой жены и хозяйки. Отец отдал ей в приданое плантацию хлопка и большой дом в дне пути от основного семейного гнездышка. Раньше эти земли принадлежали нашим соседям Фиджиральдам. Глава семейства проигрался. Отец выплатил его долг на условиях покупки владений.
Приданое моей сестры было нескромное. Оно огромное и очень доходное. Голодать или зависеть от мужа сестра не должна была никогда.
Отец, будучи дальновидным человеком, заставил жениха подписать брачный контракт. По этим бумагам Гарри является не полноправным хозяином плантации, а всего лишь представителем своей жены. Итак будет, пока Изабель не родит наследника мужского пола. После чего всё имущество переходит их общему сыну.
Гарри долго не решался подписать договор. Он хотел получить полные права над приданым жены, как все мужья. Перспектива пожизненного управляющего такого амбициозного проходимца не радовала. Но тут либо эти крохи, либо ничего. Он сломался. Поставил подпись под контрактом в присутствии Изабель со словами:
– Вот доказательства моей любви.
Лицемер и лжец. Им двигала не любовь, а корысть. Изабель была слишком влюблена, чтобы увидеть его недостатки. И как надеялся Гарри, влюбленная жена наивно доверяла супругу, а тот её обворовывал. Хуже того! Он обворовывал своего ещё не рождённого ребёнка.
Сестра понесла после первой брачной ночи. Свои обещания леди Джейн Гарри сдержал. Приделал её дочери дитя, а та частенько наведывалась к ним погостить.
Мерзко! Господи, как это мерзко! И я ненавидела себя за то, что ещё до свадьбы не раскрыла эту порочную связь тёщи и зятя. Теперь было поздно. Изабель ждала дитя, и врачи запретили ей всякие волнения. Я только молила бога, чтобы он смилостивился над моей сестрой и дал ей возможность благополучно разрешиться от бремени. А ещё просила его наказать гнусных прелюбодеев.
Жизнь после свадьбы так и не пришла в обычное рутинное русло. Приехавший на торжественное событие в семье, Кристофер остался погостить. Его присутствие держало в напряжении всех домочадцев. В особенности отца.
Сводный брат часто ездил в Сент-Огастин и возвращался очень пьяным до одури пропахшим дешёвым табаком. Такое поведение наследника злило папу. А узнав о новых карточных долгах, и вовсе привело его в бешенство.
Он кричал на Кристофера, а тот, как мать, так же истерично отвечал ему.
Мой брат винил в своих неудачах отца. Словно это он виноват, что ему приходиться играть в карты в надежде улучшить своё материальное состояние. Скупой родитель не даёт отпрыску ни пени на более достойное существование. И будучи наследником самого богатого плантатора Флориды, Кристофер живёт, как нищий.
Такие обвинения отец отвергал. В ответ он запретил ему ездить в Сент-Огастин, а если ослушается, то его отпуск тут же закончится, как и право на наследство. Эдмунд Дарлингтон пригрозил в очередном скандале вычеркнуть Кристофера из завещания.
В ссору вмешалась любящая мамочка. Она встала на защиту единственного сына, но отец закрыл рот и ей.
Вскочив, он бросил вилку на стол и громко заявил:
– А тебя, Джейн, я давно вычеркнул из завещания! После моей смерти, ты можешь надеяться только на содержание своих детей! Так что молчи, а то останетесь оба без средства к существованию! С голой задницей!
Таким злым я не видела отца никогда. Он даже позволил себе такие сквернословия, как «голая задница». Ужасно то, что вся эта ссора происходила за обеденным столом. Так не вовремя вернувшийся с очередной попойки Кристофер, осмелился требовать у отца деньги на погашение долгов.
Отец быстро вышел из столовой, оставив нерадивое семейство в полном молчании. Я тоже последовала его примеру. Аппетит был испорчен скандалом.
Набравшись смелости, я вошла в кабинет. В клубах дыма моего милого папу почти не было видно. Чихнув пару раз, от едкого запаха, я сделала несколько шагов к нему. Отец сразу затушил презентованную на днях новую дорогую трубку.
– Я не помешала тебя, папа? – робко спросила я.
Он устало улыбнулся, а в глазах загорелись огни.
– Как мне может помешать, моё любимое дитя? Свет очей моих. Моя Лили, – отец раскрыл свои объятья для меня.
Я поспешила в них. Обнимая папу, мне было жаль его. Кристофер не заслуживает такого отца, как Эдмунд Дарлингтон. Он так много делает для благополучия семьи, а непутевый сын и неверная жена изводят его.
– Ты и Изабель мои маленькие птички, – он вздохнул и с грустью в голосе сказал. – Как же вы быстро выросли. Вот одна уже упорхнула от меня. Скоро придёт и твой черёд.
