Текст книги "Не будите спящую собаку"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Кристи Агата
Не будите спящую собаку

Агата Кристи

НЕ БУДИТЕ СПЯЩУЮ СОБАКУ

Затянутые в перчатки пальчики Лили Маргрейв нервно теребили край юбки. Она украдкой бросила взгляд на своего собеседника, который удобно устроился напротив неё в огромном кресле, и поспешно отвела глаза в сторону.

Ей уже не раз доводилось слышать о знаменитом Эркюле Пуаро, но лишь впервые сегодня она удостоилась чести увидеть великого сыщика во плоти.

Комичная, почти неправдоподобно смешная фигура – и это сбивало её с толку. Неужто этот забавный человечек с яйцевидной головой и громадными усами мог и в самом деле творить все те чудеса, которые ему приписывала молва?! По крайней мере, сейчас он, на её взгляд, предавался совершенно детской забаве – складывал карточный домик, и Лили казалось, что он полностью погрузился в это занятие.

Воцарилось молчание. И вдруг, подняв голову, он бросил на неё острый, проницательный взгляд.

– Продолжайте, мадемуазель, умоляю вас. Может быть, вам показалось, что я отвлекся? Это не так. Уверяю вас, я слушаю вас очень внимательно.

Пуаро продолжал складывать карты одна на одну. Девушка вернулась к своей истории, больше похожей на жестокую, страшную сказку. Она рассказывала о случившейся трагедии так спокойно и равнодушно, голос её звучал настолько отстраненно, будто бы тот ужас, что ей пришлось пережить, вытравил в её душе обычные человеческие чувства.

Наконец её рассказ подошел к концу.

– Надеюсь, – вдруг спохватилась она, – я рассказала все достаточно ясно.

Словно для того, чтобы развеять все её сомнения, Пуаро энергично закивал головой. Потом протянул руку и одним движением превратил построенный им домик в развалины. Откинувшись назад, он поудобнее устроился в кресле, скрестил руки на груди и, уставившись в потолок, заговорил, словно подводя итог тому, что только что услышал.

– Итак, десять дней назад кем-то неизвестным был убит сэр Рубен Аствелл. Позавчера, в среду, полиция арестовала его племянника, мистера Чарльза Леверсона. Насколько мне известно, есть кое-какие факты, которые свидетельствуют против него – поправьте меня, если я ошибусь, мадемуазель ...

– Сэр Рубен в тот вечер допоздна засиделся в своем кабинете, так называемой "Башне". Он что-то писал. Мистер Леверсон вернулся домой поздно, у него был свой ключ, поэтому дверь он открыл сам. Позже дворецкий слышал, как он ссорился с дядей, в этом не было ничего странного, поскольку его комната находится как раз под "Башней". Потом раздался глухой стук, словно кто-то в ярости отшвырнул в сторону стул, послышался сдавленный крик, и все стихло.

Дворецкий забеспокоился, ему стало не по себе. Он уже решил было встать с постели и сходить посмотреть, в чем дело, как вдруг через пару секунд услышал на лестнице шаги мистера Леверсона. Тот весело насвистывал какой-то легкомысленный мотив – судя по всему, он направлялся к себе в комнату. Поэтому дворецкий решил, что все в порядке. Однако на следующее утро горничная обнаружила в кабинете тело сэра Рубена – он лежал возле письменного стола. Судя по всему, хозяин был убит ударом какого-то тяжелого предмета по голове. Насколько я понимаю, дворецкий не сразу сообщил полиции о том, что ему было известно. Это ведь так естественно, не правда ли, мадемуазель?

Услышав столь неожиданное заявление, Лили Маргрейв даже вздрогнула.

– Простите? – в недоумении пробормотала она.

– Это же просто свойство человеческой натуры, не так ли? – продолжал этот непонятный коротышка. – Когда вы рассказывали мне об участниках этой драмы – о, так подробно, с такой восхитительной точностью! – вы, однако забыли, что все они – не куклы, не марионетки, а живые люди с их слабостями и страстями! Но я ... я, Пуаро, всегда стараюсь докопаться до самых глубин человеческой натуры! И я сказал себе: – "Этот дворецкий ..." – Как, кстати, его зовут?

– Парсонс.

– "Этот Парсонс, он, скорее всего, типичный представитель своего класса со всеми его предрассудками, следовательно, он будет весьма настроен против полиции с её методами и будет держать язык за зубами. Кроме того, он почти наверняка постарается не сказать ничего такого, что могло бы бросить хоть малейшую тень на одного из членов семьи. Кто угодно: бродяга, взломщик, проникший в дом грабитель, которого ненароком спугнули – он будет держаться за любую, пусть даже самую нелепую версию". Да, преданность слуг – одна из самых интересных особенностей человеческой природы!

Сияя, он откинулся на спинку кресла.

– А в это время, – продолжал он, – полиция допрашивает каждого и все, кто был в доме, излагают свою версию случившегося, в том числе и Леверсон. Согласно его объяснениям, он вернулся домой поздно и сразу же поднялся к себе в комнату. К дяде он не поднимался.

– Да, он так и сказал.

– И никто бы никогда и не узнал, что это не так, – пробормотал Пуаро, – если бы не Парсонс. Затем в доме появляется инспектор Скотланд-Ярда...как вы сказали, мадемуазель, Миллер? Я немного его знаю. Пару раз встречались. Он один из тех, кого обычно называют хватким парнем. Настоящая ищейка!

– Да, я его знаю, отлично знаю! И вот этот самый инспектор Миллер, он вдруг замечает то, что ускользнуло от глаз местной полиции – а именно – то, что Парсонс явно чувствует себя не в своей тарелке! Eh bien, и он принимается за Парсонса! К тому времени уже доказано, что никого постороннего не было в доме в ту самую ночь, когда убили сэра Рубена, а, стало быть, убийцу следует искать среди домашних, а не на стороне. А тут перед глазами Парсонс, он расстроен, испуган, места себе не находит и в конце концов чуть ли не с радостью выкладывает свой секрет, стоит лишь чуть надавить на него.

– Он и так сделал все возможное, чтобы избежать огласки, но всему есть предел. И вот инспектор Миллер терпеливо слушает Парсонса, потом задает один – два вопроса, а вслед за этим ему остается только провести небольшое расследование.

И тогда он строит свою собственную версию, и, надо сказать весьма и весьма основательную.

К тому же не забывайте, что в его распоряжении отпечатки окровавленных пальцев, оставленные на дверце шкафа в кабинете сэра Рубена, и принадлежат они не кому-то, а именно Чарльзу Леверсону. А тут ещё горничная вспоминает, что наутро она вылила воду из тазика в комнате мистера Чарльза и вода эта была густо окрашена кровью. О, конечно, конечно, он объяснил, что порезал руку и даже показал порез – о Боже, что за смехотворная крохотная царапина! Манжета на его сорочке оказалась застирана, но на рукаве пиджака обнаружили пятна крови. К тому же выяснилось, что он по уши в долгах. Деньги были нужны ему позарез, а после смерти сэра Рубена рассчитывал получить кругленькую сумму. Да, дело очень серьезное, мадемуазель, очень и очень серьезное, – Пуаро сделал выразительную паузу.

– И, тем не менее, вы решили обратиться ко мне.

Лили Маргрейв с досадой передернула плечами.

– Я ведь уже объяснила, мсье Пуаро, меня прислала леди Аствелл!

– То есть, сами бы вы ко мне не пришли, не так ли?

Маленький человечек бросил на неё испытующий взгляд. Девушка предпочла сделать вид, что не слышит.

– Вы мне не ответили.

Лили Маргрейв вновь принялась смущенно теребить край перчатки.

– Видите ли, все не так просто, мсье Пуаро. Мне все время приходится помнить о леди Аствелл. Правда, я всего лишь обычная компаньонка, но миледи всегда относилась ко мне как к родной дочери или племяннице. Она была всегда так добра ко мне, и что бы я сама не думала об этом, я не собираюсь опуститься до того, чтобы обсуждать её решение. Тем более, уговаривать вас не браться за расследование этого дела только потому, что считаю его безнадежным.

– Эркюля Пуаро уговорить попросту невозможно – напыщенно заявил он. Судя по тому, что вы рассказали, я делаю вывод, что это приглашение – не более чем причуда леди Аствелл. Ну, ну, не стесняйтесь, вы ведь тоже считаете её затею обычным женским сумасбродством?

– Если позволите, я ...

– Говорите же, мадемуазель!

– Мне кажется, что все это просто глупо!

– И вам это не по душе?

– Ну, мне бы не хотелось судить леди Аствелл слишком строго ...

– Понимаю, – чуть слышно прошептал Пуаро. – Прекрасно вас понимаю, Его внимательный взгляд словно приглашал её продолжать.

– Она и в самом деле милая женщина и всегда была очень добра ко мне. Но она, как бы это сказать ... она совсем простая...короче, она не из этого круга! Вы не поверите, но до тех пор, пока сэр Рубен не женился на ней, она была обычной актрисой и сохранила все предрассудки и суеверия простого сословия. Если уж она что-то вбила себе в голову, все, конец, и бесполезно даже пытаться переубедить её. Инспектор повел себя с ней не особенно тактично, и она просто-таки закусила удила. Заявила, что даже сама мысль о том, чтобы подозревать бедняжку Чарльза кажется ей нелепой. То есть это, дескать, как раз в духе нашей полиции – вести себя по-дурацки, а потом ещё с ослиным упрямством упорствовать в своем заблуждении.

– И при этом никаких доводов, так ведь?

– Абсолютно никаких!

– Ха! Неужели в самом деле? А все-таки?

– Я предупреждала её, – сказала Лили, – что она поставит себя в глупое положение, если обратится к вам, не имея ничего, кроме собственных, ничем не подкрепленных убеждений.

– Так вы её предупреждали? – переспросил Пуаро. – Неужели? Забавно!

Пуаро бросил на девушку быстрый, оценивающий взгляд, моментально заметив и явно сшитый у хорошего портного элегантный черный костюм, изящно отделанный у ворота белым кружевом, и дорогую блузку из китайского крепдешина и крохотную модную шляпку. Во всем её облике чувствовался неповторимый налет элегантности. Пуаро успел оценить и очаровательное личико девушки с небольшим, упрямым подбородком и темно-синие глаза, опушенные длинными ресницами. Неожиданно он почувствовал, что отношение его изменилось, теперь он и сам был сильно заинтересован, но не столько в самом деле, сколько в сидевшей перед ним девушке.

– Насколько я могу судить, мадемуазель, с леди Аствелл порой бывает трудно поладить – милейшая леди взбалмошна, капризна, и все такое?

Лили Маргрейв с подавленным видом кивнула.

– Вы попали в самую точку. Она, как я уже сказала, очень добра. Но спорить с ней совершенно невозможно – она попросту не слушает никаких доводов.

– Может быть, она сама кого-нибудь подозревает? – предположил Пуаро, хотя и совершенно безосновательно.

– Именно так, мсье Пуаро, – воскликнула с жаром Лили. – Почему-то она с первого взгляда невзлюбила беднягу-секретаря покойного сэра Рубена. Твердит с утра до ночи, что, дескать, знает, кто это сделал на самом деле. А между тем уже доказано, что у бедного мистера Оуэна Трефузиса попросту не было ни малейшей возможности совершить убийство.

– И у неё нет никаких оснований подозревать его?

– Конечно же, нет, ни малейших! Это все её так называемая женская интуиция.

Лили Масгрейв даже не пыталась скрыть презрение.

– Из этого следует, мадемуазель, – улыбнулся Пуаро, – что сами вы не верите в подобную чушь?

– Это и в самом деле чушь! – фыркнула Лили.

– Ах, женщины, женщины! – пробормотал Пуаро. – Они считают интуицию тем особым даром, которым Господу было угодно наградить их. Но даже если интуиция и подсказывает им правильное решение, в девяти случаях из десяти они дают ему абсолютно неверное толкование.

– Понимаю, – кивнула Лили. – Но я ведь уже описала вам, что за человек леди Аствелл. Переубедить ее? Бесполезно, нечего и пытаться.

– Итак, мадемуазель, я делаю вывод, что вы, здравомыслящая и рассудительная девушка, пришли ко мне, выполняя волю вашей хозяйки, и сумели правильно описать сложившуюся ситуацию.

Что-то в его голосе заставило её насторожиться. Лили украдкой бросила в его сторону опасливый взгляд.

– Конечно, – с извиняющимся видом кивнула она. – Я знаю, как вы загружены работой.

– Вы мне льстите, мадемуазель, – сказал Пуаро. – Но если говорить начистоту – да, так оно и есть, в настоящее время у меня на руках сразу несколько дел ...

– Я так и думала, – вставая, сказала Лили. – Что ж, простите, что отняла у вас столько времени. Я так и передам леди Аствелл.

– Вы куда-то торопитесь, мадемуазель? Прошу вас, задержитесь на минутку.

Он увидел, как краска выступила у неё на щеках и внезапно схлынула вновь. Медленно и неохотно она опустилась на стул.

– Вы слишком нетерпеливы, мадемуазель, – укоризненно сказал Пуаро. Вам следовало бы быть снисходительной к такому старому человеку, – людям моего возраста свойственно медленно принимать решения. Вы меня не так поняли, мадемуазель. Я ведь не говорил, что не возьмусь за это дело.

– Так, значит, вы согласны взяться за это дело? – невозмутимо спросила она.

В голосе её не слышалось ни малейшего волнения. Девушка даже не смотрела на Пуаро, она опустила голову и поэтому не заметила испытующего взгляда, которым он окинул её.

– Передайте леди Аствелл, что я целиком и полностью в её распоряжении. Я приеду в ... Мон-Репо, кажется? – к вечеру.

Пуаро поднялся, девушка тоже.

– Я...я скажу ей. С вашей стороны это очень любезно, мсье Пуаро. Только, боюсь, очень скоро вы поймете, что только зря потратили время, гоняясь за призраком.

Со старомодной галантностью он проводил её к выходу. Затем вернулся в кабинет и глубоко задумался, сдвинув брови. Кивнув пару раз головой, он направился к двери и, приоткрыв её, окликнул слугу.

– Мой добрый Джордж, прошу тебя, собери мой саквояж. Сегодня вечером я отправляюсь за город.

– Очень хорошо, сэр, – кивнул Джордж.

Это был вылитый англичанин – долговязый, худощавый и невозмутимый.

– Эта молодая девушка – весьма любопытная личность, Джордж, – сообщил слуге Пуаро, вновь опускаясь в кресло и закуривая крохотную папироску. Особенно, учитывая, насколько она умна и тактична. Обратиться к кому-нибудь с просьбой что-то сделать и при этом дать понять, что делать этого ни в коем случае не стоит – довольно деликатная задача. Тут требуется тонкий подход. Я бы даже сказал, некоторая хитрость. Она очень ловка – о, весьма ловка! – но Пуаро – старый лис, его на мякине не проведешь!

– Вы это всегда говорите, сэр.

– И не о секретаре она печется, – продолжал Пуаро. – Ей все равно, что леди Аствелл подозревает его. Нет, тут замешан кто-то еще. Его-то она и старается защитить, и при этом она боится, как бы кто-нибудь не потревожил спящих собак. А я, мой добрый Джордж, как раз и собираюсь это сделать. Больше того, я намерен заставить их кинуться по следу! Похоже, там происходит настоящая драма, в Мон-Репо. Драма человеческих страстей, и это как раз и привлекает меня! Да, она была очень осторожна, очень хитра, эта малышка, но все-таки недостаточно хитра, чтобы провести меня. Интересно ... интересно, что же там произошло на самом деле?

В напряженной тишине, которая воцарилась в комнате вслед за этими словами, вдруг ворвался извиняющийся голос Джорджа, – Паковать вечерний костюм, сэр?

Пуаро взглянул на него с немым упреком.

– Всегда только о деле, Джордж. Идеальный слуга! Нет, ты просто неоценим!

Лондонский поезд 4:55 остановился на платформе Эбботс Кросс, и на платформе во всем своем великолепии – безукоризненно элегантном костюме и с напомаженными усами, торчащими, словно стрелки огромных часов – появился Пуаро. Он уже двинулся к выходу. Но через мгновение его перехватил рослый шофер.

– Мистер Пуаро?

Крохотный человечек непринужденно кивнул головой.

– Да, это я.

– Прошу за мной, сэр.

Он широко распахнул перед ним дверцу огромного роллс-ройса.

Не прошло и трех минут, как машина остановилась возле дома.

Шофер поспешно обежал вокруг лимузина и распахнул перед ним дверь Пуаро вышел и огляделся. У открытой настежь парадной двери уже ждал дворецкий.

Прежде чем войти, Пуаро окинул особняк внимательным взглядом и, одобрительно кивнув, последовал за дворецким. Дом был большой, выстроенный из темно-красного кирпича – правда, с виду он казался немного тяжеловесным, но в нем была своеобразная красота. Даже на первый взгляд он выглядел удобным и надежным.

Пуаро вошел в холл. Дворецкий с почтительным видом помог ему снять пальто и шляпу, а потом пробормотал тем любезным и вместе с тем невозмутимым тоном, который отличает отменно вышколенного слугу:

– Ее милость ожидает вас, сэр.

Вслед за важным дворецким Пуаро последовал наверх по лестнице, устланной богатыми коврами. Это, подумал Пуаро, вне всякого сомнения, Парсонс – таким и должен быть дворецкий из хорошего дома – величавый, невозмутимый, с безупречными манерами. Поднявшись по лестнице, они повернули направо по коридору и оказались в небольшой приемной, куда выходили двери ещё двух комнат. Открыв одну из них, Парсонс провозгласил:

– Мистер Пуаро, миледи.

Комната была небольшая, сплошь заставленная мебелью и заваленная всякими женскими пустячками и изысканными безделушками. С дивана поднялась одетая в черное женщина и быстрыми шагами направилась к Пуаро.

– Мсье Пуаро, – произнесла она, протягивая руку. Ее взгляд стремительно обежал с ног до головы его франтоватую фигуру. На мгновение она замерла, не обращая ни малейшего внимания на склонившегося к её руке Пуаро, и вдруг, крепко стиснув его пальцы, восторженно воскликнула:

– Я верю в людей маленького роста! Они всегда такие умные!

– По всей вероятности, – усмехнулся Пуаро, – инспектор Миллер довольно высокого роста?

– Напыщенный, самодовольный осел! – фыркнула леди Аствелл. – Садитесь, мсье Пуаро. Вот тут, рядом со мной. Вам удобно?

Она указала ему на диван.

– Лили только что на голове не стояла, чтобы уговорить меня не посылать за вами. Но я не для того дожила до своих лет, чтобы не уметь пользоваться собственными мозгами!

– Довольно редкое замечание, – пробормотал он, послушно последовав за ней.

Леди Аствелл удобно устроилась среди подушек и повернулась к нему лицом.

– Лили – славная девочка, – сказала она, – Но самоуверенная – считает, что знает все на свете, а, как я уже не раз убеждалась, именно люди подобного склада часто допускают ошибки. Я не так уж умна, мсье Пуаро, да и никогда не отличалась особым умом, но не раз бывало так, что куда более умные люди садились в калошу, в то время как я оказывалась права. Я верю в интуицию. Вы хотели бы услышать от меня, кто убийца? Да или нет, мистер Пуаро? Женщина – она всегда чувствует!

– А мисс Маргрейв знает?

– Что она рассказала вам? – резко бросила леди Аствелл.

– Только голые факты – ничего больше.

– Факты? О, конечно, и все они, как один, свидетельствуют против Чарльза. Но говорю вам, мсье Пуаро, он не убивал! Я знаю, что он этого не делал!

Она говорила с обезоруживающей искренностью и прямотой.

– Вы совершенно уверены в этом, леди Аствелл?

– Это Трефузис убил моего мужа, мистер Пуаро. Я ни одной минуты в этом не сомневаюсь

– Почему?

– Почему он его убил? Или почему я в этом убеждена? Говорю вам, я это знаю! Хотите верьте, хотите нет, но раз уж я уверена, буду стоять насмерть и все тут! Такой уж я человек!

– Скажите, а мистер Трефузис что-нибудь унаследовал после смерти сэра Рубена?

– Ни пенса, – коротко буркнула леди Аствелл. – Мой дорогой Рубен не любил его и не доверял ему. И то, что он оставил это ничтожество с носом лучшее тому доказательство!

– Он давно служил у сэра Рубена?

– Почти девять лет.

– Долгий срок, – задумчиво сказал Пуаро, – очень долгий, чтобы служить одному человеку. Наверное, этот мистер Трефузис хорошо изучил все привычки своего шефа?

Леди Аствелл подозрительно вскинула брови.

– На что это вы намекаете? По-вашему, это должно иметь какое-то отношение к убийству?

– Так, одна маленькая идея, – хмыкнул Пуаро. – Ничего особенного, по крайней мере пока. Просто одна маленькая, но очень любопытная мыслишка относительно психологии людей, вынужденных находиться в услужении.

Леди Аствелл продолжала удивленно разглядывать его.

– Вы ведь и в самом деле очень умный, не так ли? – наконец спросила она. В голосе её появилась нотка сомнения, – По крайней мере, я так слышала.

Эркюль Пуаро расхохотался, но было заметно, что он польщен.

– Может быть, и вы, мадам, в скором времени удостоите меня подобным же комплиментом. Но давайте все-таки вернемся к мотиву этого злосчастного убийства. Расскажите мне обо всех, кто в это время находился в доме. Я хочу сказать, когда произошла трагедия.

– Здесь был Чарльз, разумеется.

– Он ведь племянник вашего мужа, мадам, а не ваш, я угадал?

– Да, Чарльз – единственный сын сестры Рубена. Она вышла замуж за довольно состоятельного человека, но потом случился один из этих ужасных финансовых кризисов – так ведь часто бывает в мире бизнеса – и он все потерял и вскоре умер, а вслед за ним и его жена. С тех самых пор Чарльз жил с нами. Когда разразилось несчастье, ему было года двадцать три, он собирался со временем стать адвокатом. Но потом он потерял сначала отца, потом мать, и Рубен взял его к нам. С тех пор он работал у мужа.

– Он трудолюбив, ваш Чарльз?

– Нравятся мне люди, которые не виляют, а сразу берут быка за рога! одобрительно кивнула леди Аствелл, – Нет, он порядочный лоботряс, наш Чарльз, и в этом-то вся и беда! Увы, именно из его небрежности у него все время возникали ссоры с мужем. Не думайте, что я оправдываю бедного Рубена – порой с ним так трудно было иметь дело! Я сто раз говорила ему, вспомни, дескать, какой ты сам был в молодости! Да, мсье Пуаро, в те времена он был совсем другим человеком.

Леди Аствелл, погрузившись в воспоминания молодости, испустила долгий вздох.

– Времена меняются, миледи, и мы меняемся вместе с ними, – мягко сказал Пуаро. – Такова жизнь.

– Может быть, – протянула леди Аствелл. И с торжествующим видом добавила: – А вот со мной он никогда не был груб. Ну, а если иногда и случалось, так потом он так искренне переживал, бедняжка! Ах, милый, дорогой Рубен!

– С ним бывало нелегко? – спросил Пуаро.

– Я всегда умела с ним управляться, – заявила леди Аствелл с видом бесстрашной укротительницы львов. – Правда, иной раз бывало трудновато, особенно когда он выходил из себя и распекал слуг... знаете, к ним ведь нужен особый подход, а бедняжке Рубену это и в голову не приходило.

– Скажите, леди Аствелл, а кому сэр Рубен завещал все свои деньги?

– Половину мне, а половину – Чарльзу, – не задумываясь, ответила леди Аствелл, – Конечно, юристы наговорят с три короба, чтобы заморочить вам голову, но по сути так оно и есть.

Пуаро задумчиво кивнул.

– Понятно, ... понятно, – пробормотал он. – А теперь, леди Аствелл, если вас не затруднит, пожалуйста, расскажите мне о тех, кто в то время был в доме, только поподробнее. Насколько я понимаю, кроме вас с сэром Рубеном в тот вечер здесь был его племянник мистер Чарльз Леверсон, а так же секретарь вашего мужа мистер Оуэн Трефузис. Да, и конечно, мисс Лили Маргрейв. Мне бы хотелось узнать немного больше об этой милой девушке вашей компаньонке.

– Вас интересует, что я думаю о Лили?

– Да. Скажите, давно она у вас?

– Около года, наверное. Знаете, до Лили у меня перебывало множество компаньонок, но все они были просто кошмарные создания – так порой действовали мне на нервы! Лили совсем не похожа на них. Она очень деликатна, у неё бездна здравого смысла, да и притом она очаровательна. А мне нравится видеть вокруг юность и красоту. Знаете, мсье Пуаро, я странная женщина: могу с первого взгляда сказать, придется мне человек по душе или нет. И вот как только я увидела эту девушку, тут же сказала себе – Это то, что мне нужно!

– Она явилась по рекомендации кто-нибудь из ваших друзей?

– Нет, по-моему, она откликнулась на объявление в газете. Да ... именно так.

– А вам известно что-нибудь о её родителях? Откуда она?

– Насколько мне известно, её семья сейчас где-то в Индии. Если честно, я особенно не расспрашивала. Но ведь с первого взгляда видно, что Лили настоящая леди. Вы согласны, мсье Пуаро?

– О конечно, конечно!

– Что касается меня, – невозмутимо заявила леди Аствелл, – то я и сама не из благородных. Я об этом не забываю, да и слугам это знают. Но я ни скупа и не мелочна. И с первого взгляда могу отличить первоклассный товар. Никто не смог бы заменить мне Лили. Ей Богу, эта девочка мне словно родная дочь, мсье Пуаро, уж вы мне поверьте!

Пуаро протянул руку и в задумчивости принялся передвигать с места на места стоявшие на столе безделушки.

– Скажите, миледи, а сэр Рубен разделял ваши чувства к Лили? – спросил он.

Хотя взгляд его был прикован к изящным вещицам, но от него не укрылась маленькая пауза, которую сделала леди Аствелл прежде, чем ответить.

– Ну, у мужчин ведь все по-другому. Впрочем, они ... они прекрасно ладили между собой.

– Благодарю вас, мадам, – сказал Пуаро, с трудом скрывая лукавую усмешку.

– Значит, кроме них, в ту ночь в доме никого не было? – продолжал он, – Я, конечно, не считаю слуг.

– Нет, нет, я совсем забыла про Виктора.

– Виктора?

– Да. Это брат покойного мужа – они были деловыми партнерами.

– Он обычно живет с вами?

– Упаси, Бог, мсье Пуаро!, Виктор просто приехал погостить. Последние несколько лет он провел в Западной Африке.

– В Западной Африке, значит... – задумчиво пробормотал Пуаро.

Он уже успел понять, что леди Аствелл, стоит только дать ей возможность, с радостью выболтает все, что ей известно – вплоть до мельчайших деталей.

– Говорят, что это восхитительная страна. Но лично мне кажется, что тамошний климат плохо влияет на мужчин. Они слишком много пьют и под конец становятся совсем дикими и неуравновешенными. Конечно, Аствеллов ангелами не назовешь, да и характером их Бог не обидел, но когда Виктор вернулся из Африки, мы были просто в шоке. Вы не поверите, но раза два он напугал даже меня!

– А интересно, мисс Маргрейв он тоже пугал? – мягко спросил Пуаро.

– Лили? О, право, не знаю. Да ведь он её почти не видел.

Черкнув несколько слов в записной книжке, Пуаро вложил ручку вовнутрь и сунул книжку в карман.

– Благодарю вас, леди Аствелл. Если вы позволите, я хотел бы побеседовать с Парсонсом.

– Позвать его сюда?

Рука её уже потянулась к звонку, но Пуаро быстро запротестовал.

– Нет, нет, тысячу раз нет! Лучше я сам пойду к нему.

– Если вы считаете, что так будет лучше ...

По её разочарованному лицу было заметно, что леди весьма огорчена тем, что не будет присутствовать при этом. Чтобы не разочаровать её, Пуаро тут же напустил на себя таинственный вид.

– Это крайне важно, – многозначительно приподняв брови, прошипел он и упорхнул, оставив пораженную до глубины души леди Аствелл.

Он нашел Парсонса внизу, в буфетной – тот старательно полировал столовое серебро. Пуаро приступил к делу, отвесив дворецкому комичный поклон.

– Позвольте представиться, – сказал он, – Я – частный детектив.

– Да, сэр, – уронил Парсонс. – Нам уже сообщили.

Тон его был почтительным, но сдержанным.

– За мной послала леди Аствелл, – продолжал Пуаро. – Она не удовлетворена тем, как движется расследование, нет, она решительно не удовлетворена.

– Я слышал, как её милость несколько раз говорила об этом, – поддакнул Парсонс.

– Тогда, значит, – кивнул Пуаро, – я могу лишь подтвердить это! Да? Отлично, следовательно, не смысла ходить вокруг да около. Если вы не возражаете, давайте пройдем в вашу комнату. Я бы хотел, чтобы вы ещё раз рассказали мне обо всем, что слышали в ночь, когда произошло убийство.

Комната дворецкого находилась на первом этаже, она примыкала к помещению, где жили остальные слуги. Окна в комнате были зарешечены, в углу виднелась дверь, ведущая в кладовку. Парсонс уселся на узкую кровать.

– Я вернулся около одиннадцати, сэр. Мисс Маргрейв к этому времени уже отправилась к себе, а леди Аствелл с сэром Рубеном оставались у него в кабинете, в "Башне".

– Так леди Аствелл оставалась с сэром Рубеном? Понятно... Продолжайте, прошу вас.

– Видите ли, сэр, "Башня" расположена как раз над моей комнатой. Если в ней кто-то разговаривает, до меня доносится шум голосов. Конечно, разобрать, что говорят, невозможно. Заснул я, должно быть, около половины двенадцатого. Было почти двенадцать, когда меня разбудил шум открывшейся парадной двери, и я сообразил, что пришел мистер Леверсон. Потом я услышал над головой шаги, а вскоре после этого – и голос мистера Леверсона. Я понял, что он разговаривает с сэром Рубеном.

– К тому времени мне уже было совершенно ясно, что молодой мистер Леверсон был...как бы это сказать, не то, чтобы совершенно пьян, но довольно сильно на взводе. При этом он был сильно возбужден и вел себя несколько шумно. Я слышал, как он кричал на своего дядю. Мне даже пару раз удалось разобрать несколько слов, но этого было мало, чтобы понять, о чем идет речь. А потом я вдруг услышал чей-то испуганный крик, а потом что-то тяжелое упало на пол.

Наступило молчание, и вдруг Парсонс задумчиво повторил: – Что-то очень тяжелое, – значительно сказал он.

– Если я не ошибаюсь, обычно в романах пишут так: – "Что-то упало с глухим стуком"! – пробормотал Пуаро.

– Может быть, и так, сэр, – вспыхнул Парсонс, – но я бы сказал, что это был звук, как будто упал какой-то тяжелый предмет.

– Тысяча извинений, – расшаркался Пуаро.

– Все в порядке, сэр. После этого удара вдруг наступила тишина. И вслед за этим я услышал голос мистера Леверсона, услышал очень ясно, как будто он стоял рядом. Он вдруг испуганно взвизгнул: – "Боже мой!" – вот так, сэр, – "Боже мой!"

Парсонс, который вначале рассказывал довольно неохотно, сейчас, как видно, получал немалое удовольствие, пересказывая события той ночи. По его лицу было заметно, что он чрезвычайно горд, что оказался в самом центре событий. Пуаро постарался его не разочаровать.

– Mon Dieu! – округлив глаза, пробормотал он, – Что вам, должно быть, пришлось испытать!

– Да, сэр, в самом деле! – вздохнул Парсонс. – Вы это очень точно подметили! Правда, тогда-то я ничего плохого не подумал. Конечно, мне вначале пришло в голову, что надо бы подняться наверх и посмотреть, все ли в порядке. Но когда я встал, чтобы зажечь свет, то, к сожалению, в темноте наткнулся на стул и он полетел на пол.

– Я приоткрыл дверь, прошел через помещение слуг и открыл дверь, которая выходит на заднюю лестницу, а уж она ведет наверх в кабинет сэра Рубена. Там я замешкался, сэр – просто не знал, что делать, и вдруг услышал, как наверху мистер Леверсон так, знаете ли, добродушно, как ни в чем не бывало, сказал: – "К счастью, ничего страшного", – вот как он сказал, сэр, а потом добавил: – "Спокойной ночи!" – И потом я услышал, как он, насвистывая, направился к себе.

– Конечно, после этого я решил, что все в порядке, и вернулся в постель. Кто-то всего-навсего свалил стул, вот и все, сообразил я. Вот вы сами подумайте, сэр, ну разве ж мог я догадаться, что бедный сэр Рубен убит, ежели сам слышал, как мистер Леверсон пожелал ему "спокойной ночи" и все такое!?