Текст книги "Выпуск 1. Том 9"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Глава 16

Старший инспектор Спенс задумчиво смотрел на Беатрис Липинкот, которая сидела против него, плотно сжав губы.

– Благодарю вас, мисс Липинкот, – сказал он. – Это все, что вы можете припомнить? Я отдал перепечатать на машинке ваши показания, чтобы вы могли прочитать их и, если не возражаете, подписать.

– О Боже! Надеюсь, мне не придется давать показания в суде?

Старший инспектор Спенс ободряюще улыбнулся:

– Ну-ну, может быть, до этого не дойдет, – сказал он не вполне искренне.

– Возможно, это самоубийство, – с надеждой предположила Беатрис.

Инспектор Спенс воздержался от замечания, хотя сознавал, что вряд ли можно совершить самоубийство, размозжив себе затылок каминными щипцами.

Вместо этого он сказал прежним спокойным тоном:

– Никогда не следует торопиться с выводами. Благодарю вас, мисс Липинкот. Очень любезно с вашей стороны, что вы помогли нам вашими своевременными показаниями…

Когда она ушла, он мысленно перечитал эти показания. Он знал все о Беатрис Липинкот и вполне отдавал себе отчет в том, насколько можно полагаться на достоверность ее заявлений. Особенно когда речь идет о подслушанном разговоре. Несколько лишних подробностей для занимательности; еще несколько из-за того, что в пятом номере было совершено убийство. Но если убрать все лишнее, то оставшееся само по себе достаточно подозрительно и неприглядно.

Инспектор Спенс посмотрел на стол, за которым сидел: наручные часы с разбитым стеклом, маленькая золотая зажигалка с инициалами, губная помада в золоченом футляре и тяжелые каминные щипцы, на массивной головке которых видны ржаво-коричневые пятна.

В дверь заглянул сержант Грейвз. Он сообщил, что инспектора хочет видеть мистер Роули Клоуд. Спенс кивнул, и сержант ввел Роули.

Инспектор Спенс знал Роули не хуже, чем Беатрис Липинкот. Если Роули пришел в полицейский участок, значит, ему есть что сказать, и то, что он скажет, будет солидно, надежно, далеко от фантазии. Одним словом, сообщение Роули будет стоить того, чтобы его выслушали. В то же время, поскольку Роули человек неторопливый, ему понадобится немало времени, чтобы высказаться. Таких людей, как Роули Клоуд, нельзя торопить. Если их торопить, они начнут запинаться, повторяться и займут в два раза больше времени…

– Доброе утро, мистер Роули. Рад вас видеть. Можете вы пролить свет на дело, которым мы занимаемся? Я имею в виду убийство в «Олене».

К некоторому удивлению Спенса, Роули начал с вопроса:

– Вы установили личность убитого?

– Нет, – медленно ответил Спенс. – Не могу этого сказать. Он записался в книге постояльцев – Инок Арден. Но при нем не найдено ничего, что подтвердило бы, что он действительно Инок Арден.

Роули нахмурился:

– Не кажется ли это вам несколько… странным?

Инспектору это показалось чрезвычайно странным, но он не собирался обсуждать это с Роули Клоудом. Он просто сказал любезным тоном:

– Ну, мистер Клоуд, здесь задаю вопросы я. Вчера вечером вы приходили к покойному. Зачем?

– Вы знаете Беатрис Липинкот, инспектор? Из «Оленя»?

– Да, разумеется, – сказал инспектор, надеясь избежать длительного выяснения подробностей. – И уже выслушал ее. Она приходила ко мне с показаниями.

Роули вздохнул с облегчением.

– Хорошо. Я боялся, что она не захочет быть замешанной в полицейском расследовании. Такие люди, как она, иногда боятся этого. – Инспектор кивнул. – Так вот, Беатрис рассказала мне о разговоре, который подслушала, и мне это показалось… я не знаю, согласитесь ли вы со мной… чрезвычайно подозрительным. Ведь мы… ну… мы заинтересованная сторона…

Инспектор опять кивнул. В свое время он тоже не стоял в стороне от пересудов в связи со смертью Гордона Клоуда и, как большинство местных жителей, считал, что с семьей Клоудов обошлись несправедливо. Он разделял общее мнение, что миссис Гордон «не леди» и что брат миссис Гордон Клоуд из тех молодых людей, которые были очень полезны в рядах коммандос во время войны, но в мирное время их следует обходить стороной…

– Я полагаю, мне не надо объяснять вам, инспектор, что, если первый муж миссис Гордон жив, положение нашей семьи меняется коренным образом.

Рассказ Беатрис впервые натолкнул меня на мысль, что такое стечение обстоятельств возможно. Мне это никогда и в голову не приходило. Считал ее вдовой дяди. Должен сказать, что эти новые обстоятельства порядком взволновали меня. Потребовалось время, пока я полностью осмыслил их. Я из тех, кто должен подумать…

Спенс снова кивнул. Он ясно себе представлял, как Роули медленно обдумывает вопрос, снова и снова ворочая его в уме.

– Сначала я подумал, что мне лучше посвятить в это дело своего дядю – того, который адвокат.

– Мистера Джереми Клоуда?

– Да, поэтому я отправился к нему. Наверное, это было в самом начале девятого. Они еще обедали, и я пошел в кабинет Джереми, чтобы подождать его. И продолжал обдумывать это дело…

– Да?

– …И пришел к заключению, что сам должен кое-что сделать, прежде чем посвящать в дело дядю. Адвокаты, инспектор, все одинаковы, я убедился.

Очень медлительны, очень осторожны и должны быть абсолютно уверены в фактах, прежде чем сделают хотя бы шаг. Информация, которую я имел, получена неофициальным путем, и я подумал, что Джереми, наверное, будет долго уточнять то да се, прежде чем начнет действовать. Я решил, что пойду в «Олень» и сам встречусь с этим парнем.

– Так вы и сделали?

– Да. Я сразу пошел обратно в «Олень»…

– В котором часу это было?

Роули помедлил.

– Дайте подумать… Я пришел к дому дяди минут в двадцать девятого или около этого… могу ошибаться на пять минут… А в гостиницу – после половины девятого… Ну, точно не могу сказать… может, без двадцати девять…

– Итак, мистер Клоуд?..

– Я знал, где он находится: Беа называла номер комнаты. Поэтому я сразу поднялся на второй этаж и постучал в дверь, тот сказал «войдите», и я вошел.

Роули помолчал.

– Не думаю, чтоб я хорошо справился с этим делом. Когда я шел туда, я думал, что нахожусь на высоте положения. Но этот парень был довольно-таки умен. Я не сумел выудить из него ничего определенного. Думал, что он испугается, когда я сказал, что он занимается шантажом, но мое замечание, казалось, лишь позабавило его. Он спросил меня, этот нахал, не собираюсь ли я сам участвовать в сделке. «Вам не удастся вести вашу грязную игру со мной, – сказал я. – Мне-то нечего скрывать». А он нагло ответил, что имел в виду вовсе не то. Дело в том, сказал он, что у него есть кое-что на продажу, так не хочу ли я стать покупателем? «Что вы имеете в виду?» – спросил я. Он ответил: «Сколько заплатите вы или ваша семья, если я передам вам определенные доказательства того, что Роберт Андерхей, по имеющимся сведениям умерший в Африке, на самом деле живет себе и здравствует?» Я спросил его, на кой дьявол нам вообще за это платить? Он засмеялся и сказал: «Потому что сегодня вечером у меня будет клиент, который охотно заплатит весьма солидную сумму за доказательство того, что Роберт Андерхей действительно умер». Потом… потом я несколько вышел из себя и сказал ему, что наша семья не занимается такого рода грязными сделками. Если Андерхей действительно жив, сказал я, это можно легко установить. Я уже уходил, но тут он опять засмеялся и сказал таким странным тоном: «Не думаю, что вам удастся доказать это без моей помощи». Очень странно он это сказал…

– А потом?

– Честно говоря, я пошел домой расстроенный. Мне показалось, что я только запутал дело. Пожалел, что не предоставил старому Джереми разбираться в этой путанице. Ведь адвокаты привыкли иметь дело со скользкими типами.

– В котором часу вы вышли из «Оленя»?

– Понятия не имею. Хотя нет, подождите. Наверно, было почти девять, потому что я слышал позывные перед передачей новостей, когда шел по поселку, – слышал из одного окна…

– А не говорил Арден, кого именно он ждет? Какого «клиента»?

– Нет, не говорил. Я считал, что Дэвида Хантера. Кого же еще?

– Вам не показалось, что он встревожен предстоящей встречей?

– Говорю вам, парень был абсолютно доволен собой и чувствовал себя хозяином положения.

Спенс легким жестом указал на тяжелые каминные щипцы.

– Вы не заметили их на каминной решетке?

– Эти? Нет… по-моему. Огонь не горел…

Он нахмурился, стараясь воспроизвести в памяти обстановку в комнате.

– На каминной решетке были щипцы – это я помню, но не знаю, какие именно. – Он спросил:

– Так это именно ими?..

Спенс кивнул. Роули нахмурился.

– Занятно. Хантер легковес, а Арден был крупным мужчиной и, наверное, сильным…

Инспектор сказал бесстрастно:

– Медицинское заключение гласит, что его ударили сзади и что удары каминными щипцами были нанесены сверху.

– Конечно, он был очень самоуверен, – задумчиво сказал Роули, – но я бы на его месте не поворачивался спиной к человеку, из которого собираюсь выкачать деньги, если к тому же этот человек отважно сражался на войне…

Арден, видимо, не любил осторожничать.

– Будь он поосторожнее, весьма вероятно, он бы был сейчас жив, – сухо заметил инспектор.

– Это было бы здорово! – воскликнул Роули. – Я чувствую, что порядком запутал дело. Если бы только я не напускал на себя всей этой неприступности и высокомерия, мне бы удалось кое-что выудить у него. Надо было притвориться, что сделка меня заинтересовала, но очень уж все это глупо. Кто мы такие, чтобы бороться против Розалин и Дэвида? У них есть деньги. А мы все вместе не собрали бы и пятисот фунтов.

Инспектор взял в руки золотую зажигалку.

– Вам знаком этот предмет?

Роули нахмурил брови. Он медленно произнес:

– Где-то я ее видел, но не могу вспомнить где. Не очень давно. Нет, не могу вспомнить…

Спенс положил зажигалку на стол, минуя протянутую Роули руку, взял губную помаду, раскрыл ее.

– А это?

Роули усмехнулся.

– Ну! Это уж не по моей части, инспектор…

Спенс с задумчивым видом мазнул помадой по тыльной стороне ладони и чуть склонил голову набок, внимательно рассматривая полоску.

– Цвет, который обычно употребляют брюнетки, – заметил он.

– Странные вещи известны вам, полицейским, – сказал Роули и поднялся. – Так вы не знаете, решительно не знаете, кто такой этот покойник?

– А у вас самого есть какие-нибудь догадки, мистер Клоуд?

– У меня только одно соображение, – медленно сказал Роули. – Этот парень был нашим единственным ключом к Андерхею. Теперь, когда он мертв… ну, теперь уж искать Андерхея – все равно что иголку в стоге сена.

– Дело будет предано огласке, мистер Клоуд, – сказал Спенс. – В свое время информацию напечатают. Если Андерхей жив и ему удастся увидеть газету, он, может быть, и объявится.

– Да, – с сомнением сказал Роули. – Может быть.

– Но вы так не думаете?

– Я думаю, – ответил Роули, – что первый раунд выиграл Дэвид Хантер.

– Не уверен, – сказал Спенс.

Когда Роули вышел, Спенс снова взял в руки зажигалку и посмотрел на инициалы «Д.Х.», выгравированные на ней.

– Дорогая работа, – сказал он сержанту Грейвсу. – Не массовое производство. Очень легко установить, где она куплена. Грейторекс или одно из этих роскошных заведений на Бонд-стрит. Разузнайте.

– Слушаюсь, сэр…

Затем инспектор осмотрел ручные часы. Стекло было раздроблено, стрелки остановились на девяти часах и десяти минутах. Он взглянул на сержанта.

– Давали на экспертизу, Грейвс?

– Так точно, сэр. Главная пружина сломана.

– А механизм стрелок?

– В полном порядке, сэр.

– О чем, по вашему мнению, говорят эти часы, Грейвс?

Грейвс сказал осторожно:

– Видимо, часы могут указать время, когда было совершено преступление…

– Когда вы прослужите в полиции с мое, – сказал Спенс, – вы будете относиться с некоторым подозрением к таким удобным уликам, как разбитые часы. Может быть, на этот раз это и есть улика, а может быть – старый трюк. Переведите стрелки на то время, какое вам нужно, разбейте часы – и вы имеете превосходное алиби. Но такого стреляного воробья, как я, вы на это не поймаете. Я считаю, что время преступления точно не установлено.

Медицинское заключение гласит: между восемью и одиннадцатью часами вечера…

Сержант Грейвс кашлянул.

– Эдвард, младший садовник в Фэрроубэнке, говорит, что видел, как Дэвид Хантер выходил из боковой двери в семь часов тридцать минут вечера. Служанки не знали, что он здесь. Они думали, что он в Лондоне с миссис Гордон. Из показаний Эдварда явствует, что Хантер был здесь поблизости.

– Да, – сказал Спенс. – Интересно услышать, что скажет сам Хантер о том, что он делал вчера вечером.

– Мне кажется, случай бесспорный, сэр, – сказал Грейвс, разглядывая инициалы на зажигалке.

– Гм, – промычал инспектор. – Но надо еще объяснить это. – И он показал на губную помаду.

– Она закатилась под комод, сэр. Может быть, она уже давно была там.

– Я проверял, – сказал Спенс. – В последний раз женщина занимала этот номер три недели назад. Я знаю, что обслуживание в гостиницах сейчас далеко не блестящее, но все же, я думаю, хоть раз в три недели пол под мебелью протирают шваброй. «Олень», в общем, содержится в чистоте и порядке…

– Но ведь нет никаких данных о том, что Арден связан с какой-то женщиной.

– Я знаю, – сказал инспектор. – Поэтому эту помаду я отношу к тому, что называю «неизвестными величинами».

Сержант Грейвс воздержался и не сказал «cherchez la femme»[2]. У него было прекрасное французское произношение, и он не хотел раздражать этим инспектора Спенса. Сержант Грейвс был тактичным молодым человеком.

Глава 17

Старший инспектор Спенс окинул взглядом Шепердс-Корт, прежде чем переступить его гостеприимный порог. Это солидное, богатое здание скромно стояло по соседству с Шепердс-Маркет.

В холле ноги Спенса утонули в мягком ворсе ковра. Крытый бархатом диванчик, жардиньерка, полная цветущих растений… Прямо перед Спенсом – маленький автоматический лифт, а сбоку – пролет лестницы. Справа в холле была дверь с надписью «Контора». Спенс толкнул ее и вошел.

Он очутился в маленькой комнате, разделенной низкой перегородкой, за которой стояли стол с машинкой и два стула. В конторе никого не было.

Заметив кнопку звонка в перегородке из красного дерева, Спенс нажал ее.

Никто не появился, и он снова позвонил. Через минуту-две открылась дальняя дверь, и вошел некто в блестящей униформе. По виду этого человека можно было принять за иностранного генерала, но его речь выдавала лондонца, причем лондонца необразованного.

– Да, сэр?

– Мне нужна миссис Гордон Клоуд.

– Третий этаж, сэр. Может быть, сначала позвонить?

– Так она здесь? – сказал Спенс. – Я думал, что она за городом.

– Нет, сэр, она здесь с прошлой субботы.

– А мистер Дэвид Хантер?

– Мистер Хантер тоже здесь.

– Он не уезжал?

– Нет, сэр.

– А прошлую ночь он был здесь?

– Послушайте, – внезапно рассвирепел «генерал». – В чем дело? Хотите узнать биографии всех наших постояльцев?

Спенс молча предъявил служебное удостоверение. «Генерал» моментально присмирел и даже проявил желание помочь.

– Прошу прощения, – сказал он. – Но я ведь не мог знать, правда?

– Итак, мистер Хантер прошлую ночь был здесь?

– Да, сэр, здесь. По крайней мере, насколько мне известно. То есть он не говорил, что уходит…

– Вам было бы известно, если бы его не было дома?

– Вообще говоря, не обязательно. Хотя джентльмены и дамы обычно говорят, если собираются уходить. Оставляют распоряжения относительно писем и что отвечать, если им будут звонить.

– Телефонные разговоры ведутся из вашей конторы?

– Нет, в большинстве квартир имеются свои телефоны. Но кое-кто предпочитает не иметь телефона. В таких случаях мы их извещаем по внутреннему аппарату, и они спускаются и говорят из телефонной будки в холле.

– Но в квартире миссис Клоуд есть телефон?

– Да, сэр.

– Значит, по вашим сведениям, они оба были дома прошлой ночью?

– Совершенно верно.

– А где питаются ваши постояльцы?

– У нас есть ресторан, но миссис Клоуд и мистер Хантер не очень часто пользуются им. Обычно они обедают в городе.

– А завтрак?

– Он подается в номера.

– Можете вы установить, был ли им подан завтрак сегодня утром?

– Да, сэр, я это могу узнать у горничной.

Спенс кивнул.

– Я сейчас пойду наверх. Вы сообщите мне об этом, когда я спущусь.

– Хорошо, сэр…

Спенс вошел в лифт и нажал кнопку третьего этажа. На каждой площадке было только по две квартиры. Спенс позвонил у номера девять.

Дэвид Хантер открыл дверь. Он не знал инспектора и резко спросил:

– Ну, что такое?

– Мистер Хантер?

– Да.

– Старший инспектор Спенс из Остширской полиции. Могу я поговорить с вами?

– Прошу прощения, инспектор, – ухмыльнулся тот. – Я думал, вы коммивояжер. Войдите.

Он провел инспектора в очень современную, очаровательную комнату.

Розалин Клоуд стояла у окна. Она обернулась при их появлении.

– Розалин, это старший инспектор Спенс, – сказал Хантер. – Садитесь, инспектор. Выпьете?

– Нет, спасибо, мистер Хантер.

Розалин слегка наклонила голову. Теперь она сидела спиной к окну, крепко сцепив лежащие на коленях руки.

– Курите? – Дэвид предложил сигареты.

– Спасибо. – Спенс взял сигарету, подождал…

Дэвид опустил руку в карман, вынул ее, нахмурился, взял коробок спичек.

Зажег спичку и дал прикурить инспектору.

– Спасибо, сэр.

– Ну? – непринужденно сказал Дэвид, закуривая сам. – Что же приключилось в Вормсли Вейл? Может быть, наша кухарка орудует на черном рынке? Она достает нам отличные продукты, и я всегда недоумевал, не кроется ли за этим какая-нибудь зловещая тайна.

– Дело гораздо серьезнее, – сказал инспектор. – В гостинице «Олень» прошлой ночью умер человек. Его убили. Точнее, ему проломили череп…

Приглушенное восклицание вырвалось у Розалин. Дэвид быстро сказал:

– Прошу вас, инспектор, не вдавайтесь в подробности. Моя сестра очень чувствительна. Если вы будете упоминать о крови и прочих ужасах, она может потерять сознание.

– О, весьма сожалею, – сказал инспектор. – Но там и не было особенных ужасов. Однако это все же настоящее убийство…

Он помолчал. Дэвид поднял брови и спокойно сказал:

– Вы заинтересовали меня… Но к нам-то какое это имеет отношение?

– Мы надеялись, что вы сможете рассказать нам что-либо об этом человеке, мистер Хантер.

– Я?

– Вы заходили к нему в прошлую субботу вечером. Его имя или имя, под которым он зарегистрировался в гостинице, – Инок Арден.

– Да, конечно. Теперь я вспоминаю.

Дэвид говорил спокойно, без смущения.

– Так как же, мистер Хантер?

– Боюсь, инспектор, что не смогу помочь вам. Я почти ничего не знаю об этом человеке.

– Его действительно звали Инок Арден?

– Весьма сомнительно.

– Что он рассказывал вам?

– Обычная история из жизни неудачника. Он упоминал некоторые места, военные эпизоды, называл имена… – Дэвид пожал плечами. – Просто мошенничество, боюсь. Вся его история кажется выдумкой.

– Вы дали ему денег, сэр?

Наступила короткая пауза, затем Дэвид сказал:

– Только одну бумажку, пять фунтов, просто на счастье. Он все-таки был на войне…

– Он называл некоторые имена, вам… известные?

– Да.

– И одно из этих имен – капитан Роберт Андерхей?

Наконец он добился ожидаемого эффекта. Дэвид запнулся. Розалин испуганно вскрикнула.

– Что заставляет вас так думать, инспектор? – спросил, помолчав, Дэвид.

Его глаза смотрели настороженно, испытующе.

– Полученная информация, – бесстрастно ответил инспектор.

Снова последовало недолгое молчание. Инспектор чувствовал, что глаза Дэвида изучают его, стараются оцепить…

Он спокойно ждал.

– Вы имеете представление, инспектор, кем был Роберт Андерхей?

– Полагаю, что вы скажете мне, сэр.

– Роберт Андерхей был первым мужем моей сестры. Он умер в Африке несколько лет тому назад.

– Вы вполне в этом уверены, мистер Хантер? – быстро спросил инспектор.

– Вполне уверен. Ведь это так, правда, Розалин? – Он обернулся к ней.

– О да. – Она говорила быстро, не переводя дыхания. – Роберт умер от лихорадки, тропической лихорадки. Это было так грустно…

– Иногда распространяются слухи, которые не вполне соответствуют действительности, миссис Клоуд.

Она ничего не ответила и смотрела не на него, а на брата. Затем через мгновение она повторила:

– Роберт умер.

– Из информации, имеющейся в моем распоряжении, следует, что этот человек, Инок Арден, называл себя другом покойного Андерхея и сообщил вам, мистер Хантер, что Роберт Андерхей жив.

Дэвид покачал головой.

– Ерунда, – сказал он. – Абсолютная ерунда.

– Вы решительно утверждаете, что имя Роберта Андерхея не упоминалось?

– О! – Чарующе улыбнулся Дэвид. – Почему же? Конечно, упоминалось.

Бедняга был знаком с Андерхеем…

– Не было здесь шантажа, мистер Хантер?

– Шантажа? Я вас не понимаю, инспектор.

– Неужели не понимаете, мистер Хантер? Между прочим – прошу понять, что это чистая проформа, – где вы были вчера… скажем, между семью и одиннадцатью вечера?

– Предположим – и это тоже чистая проформа, инспектор, – что я откажусь отвечать.

– Не кажется ли вам, что вы ведете себя по-детски, мистер Хантер?

– Не думаю. Я не люблю, никогда не любил, чтобы меня запугивали…

Инспектор подумал, что это, по всей вероятности, правда. Он и раньше встречал свидетелей типа Дэвида Хантера. Свидетелей, которые упирались из упрямства, а совсем не потому, что им надо было скрывать что-то. Казалось, сам факт, что их просили дать отчет, куда они ходили и что делали, пробуждал в них мрачное упорство и замкнутость. Они как будто задавались целью доставить суду как можно больше затруднений.

Инспектор Спенс, хотя он и считал себя человеком без предубеждений, тем не менее пришел в Шепердс-Корт с весьма твердой уверенностью, что Дэвид Хантер – убийца. Сейчас он в первый раз усомнился в этом. Ребячливость, с которой Дэвид отказался отвечать на вопросы, вызвала в нем сомнения.

Спенс посмотрел на Розалин Клоуд. Она отозвалась тотчас же.

– Дэвид, почему ты не хочешь сказать?

– Правильно, миссис Клоуд. Мы ведь только хотим выяснить дело…

Дэвид яростно прервал его:

– Перестаньте запугивать мою сестру, слышите? Какое вам дело, где я был – здесь, в Вормсли Вейл или в Тимбукту?

Спенс сказал предостерегающе:

– Вы будете вызваны на судебное дознание, мистер Хантер, и там уж вам волей-неволей придется отвечать на вопросы.

– В таком случае, я подожду дознания… А теперь, инспектор, будьте любезны убраться отсюда.

– Очень хорошо, сэр.

Инспектор невозмутимо поднялся.

– Но сначала я должен кое о чем попросить миссис Клоуд.

– Я не хочу, чтобы беспокоили мою сестру.

– Понятно. Но я должен попросить ее посмотреть на тело и попробовать опознать его. Я вправе требовать это. Миссис Клоуд все равно рано или поздно придется через это пройти. Так почему бы ей не спуститься со мной сейчас и не покончить с этим делом? Один из свидетелей слышал из уст покойного мистера Ардена, что тот знал Роберта Андерхея, следовательно, он мог знать и миссис Андерхей, и потому миссис Андерхей могла знать его. Если его имя не Инок Арден, мы должны установить, как его звали на самом деле…

Неожиданно для инспектора Розалин Клоуд поднялась.

– Конечно, я пойду, – сказала она.

Спенс ожидал новой вспышки от Дэвида, но, к его удивлению, тот усмехнулся.

– Браво, Розалин! – сказал он. – Должен сознаться, мне и самому любопытно. В конце концов, может, ты и установишь настоящее имя этого малого.

Спенс спросил:

– В Вормсли Вейл вы его не видели?

Она покачала головой.

– Я в Лондоне с прошлой субботы.

– Арден приехал в пятницу вечером.

Розалин спросила:

– Вы хотите, чтобы я поехала с вами сейчас же?

Она задала этот вопрос с покорностью послушной маленькой девочки.

Инспектор был невольно тронут. Он не ожидал такого послушания и готовности.

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, миссис Клоуд, – сказал он.

– Чем скорее мы установим некоторые факты, тем лучше. К сожалению, у меня здесь нет служебного автомобиля.

Дэвид подошел к телефону.

– Я вызову такси. Это превысит установленные расходы, но вы, я полагаю, выдержите, старший инспектор.

– Думаю, что все будет в порядке, мистер Хантер. Я жду вас внизу…

Спенс спустился в лифте и еще раз открыл дверь конторы. «Генерал» уже ждал его.

– Ну?

– В обеих постелях прошлой ночью спали, сэр. Ванными полотенцами пользовались. Завтрак был подан в номер в девять тридцать.

– А вы не знаете, в какое время вернулся вчера вечером мистер Хантер?

– Боюсь, что больше ничего не могу сообщить вам, сэр.

«Ну, с этим покончено», – подумал Спенс. Он пытался понять, скрывалось ли за отказом Дэвида говорить что-нибудь еще кроме чисто ребяческого упрямства. Хантер не может не видеть, что над ним нависла угроза обвинения в убийстве. Он, безусловно, должен понимать, что чем скорее все расскажет, тем лучше. Противодействие полиции всегда опасно. «Но именно поэтому оно должно нравиться Дэвиду Хантеру», – уныло подумал Спенс.

По дороге они почти не разговаривали. Когда прибыли в морг, Розалин Клоуд была очень бледна. Руки ее дрожали. Дэвид, видимо, беспокоился за нее. Он говорил с ней, как с маленьким ребенком:

– Это всего минута-две, глупышка. Это пустяки, совсем пустяки. Не беспокойся. Ты войдешь с инспектором, а я подожду тебя. И совсем нечего бояться. Он будет выглядеть так, как будто просто уснул…

Она слегка кивнула ему и протянула руку. Он пожал ее.

– Ну, теперь будь храброй девочкой…

Следуя за инспектором, она сказала своим кротким голосом:

– Вы, должно быть, думаете, инспектор, что я ужасная трусиха. Но когда все в доме мертвы – все мертвы, кроме вас, – в ту ужасную ночь в Лондоне…

Он мягко сказал:

– Я понимаю, миссис Клоуд. Я знаю, что вы пережили тяжелое потрясение во время бомбежки, когда был убит ваш муж. Но и в самом деле, это займет одну-две минуты…

По знаку Спенса простыню отвернули. Розалин Клоуд стояла, глядя вниз на человека, который называл себя Иноком Арденом. Спенс, скромно отступив в сторону, внимательно наблюдал за ней.

Она смотрела на мертвеца пристально и как бы удивленно. Она не вздрогнула и не проявила никакого волнения, никакого признака того, что узнала его, – просто долгим удивленным взглядом посмотрела на него. Потом очень спокойно, будто делает нечто само собой разумеющееся, она перекрестилась.

– Господи, упокой душу его, – произнесла она. – Я никогда в жизни не видела этого человека. Я не знаю, кто он.

Спенс подумал: «Ты или одна из лучших актрис, каких я только видел, или говоришь правду…»

Позднее Спенс позвонил Роули Клоуду.

– Я водил туда вдову, – сказал он. – Она утверждает, что это не Роберт Андерхей и что она никогда прежде не видела его. Этот вопрос решен…

Последовала пауза. Затем Роули медленно произнес:

– Решен ли?

– Я думаю, присяжные поверят ей. Конечно, при отсутствии прямых доказательств противоположного.

– Да… – ответил Роули и повесил трубку.

Нахмурившись, он достал телефонную книгу – не местную, а лондонскую.

Его указательный палец методически проследовал вниз от буквы П. Вскоре он нашел то, что искал.