Текст книги "Зеркало треснуло"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава восьмая

1

– Как вы говорите, Сент-Мери-Мид?

Старший инспектор Крэддок резко поднял голову. Помощник комиссара был несколько ошарашен.

– Да, – подтвердил он.

– Сент-Мери-Мид. А что?

– Нет, собственно, ничего, – пробормотал Дэрмот Крэддок.

– Это, насколько я знаю, совсем небольшая деревушка, – продолжал его собеседник.

– Сейчас там, правда, ведется большое строительство. Практически, насколько мне известно, на всем протяжении от Сент-Мери-Мид до Мач-Бенгэма. Киностудия «Хеллингфорс» находится по другую сторону Сент-Мери-Мид, по направлению к Маркит-Бейзинг.

Он все еще казался слегка удивленным. Дэрмот Крэддок почувствовал, что ему следует объясниться.

– Я был знаком с одной из местных жительниц Сент-Мери-Мид. Старая леди. Очень старая. Может быть, она умерла, я не знаю. Но если нет…

Помощник комиссара понял, куда клонит его подчиненный. Во всяком случае, ему показалось, что он понял.

– Да, – заметил он, – я думаю, вам можно будет этим воспользоваться. Местные слухи никогда не помешают. А дело это весьма любопытное.

– Нас пригласила полиция графства? – спросил Дэрмот.

– Да. Вот письмо начальника полиции. Они там, кажется, думают, что это дело выходит за границы данной местности. Самый крупный дом в округе, Госсингтон-холл, был недавно куплен Мариной Грегг, кинозвездой, я ее мужем. На новой киностудии «Хеллингфорс» снимается сейчас фильм, где она играет главную роль. В день убийства у них состоялся большой праздник в помощь Ассоциации госпиталя Святого Джона. Убитая – некая миссис Бедкок была секретарем местного отделения этой ассоциации и очень много сделала для организации праздника. Она была довольно известна и почитаема в округе.

– Одна из этих женщин-общественниц? – предположил Крэддок.

– Вполне возможно, – согласился помощник комиссара.

– Хотя, по-моему, женщин-общественниц редко убивают. Впрочем, всякое бывает Вам предстоит во всем этом разобраться. На празднике присутствовала масса любопытных, была прекрасная погода, все шло по плану. «Марина Грегг устроила нечто вроде небольшого приема в Госсингтон-холле. Присутствовало человек 30—40. Местные знаменитости, лица, связанные с госпиталем Святого Джона, друзья Марины Грегг, представители прессы и несколько человек со студии. Все было очень Чинно и мило. И в самый разгар праздника Хеся Бедкок совершенно неожиданно умирает от отравления.

– Довольно неподходящее место, – задумчиво пробормотал Дэрмот Крэддок.

– Именно так думает и начальник полиции. Если кто-то, – намеревался отравить Хесю Бедкок, почему он избрал для своего преступления именно этот вечер? Гораздо проще было бы сделать это в любом другом месте. Довольно рискованно, знаете ли, бросить в коктейль смертельную дозу яда, когда кругом снует множество людей. Кто-нибудь вполне мог это видеть.

– Яд был в коктейле?

– Да, это точно установлено. У нас здесь подробный отчет об этом яде. Одно из этих длинных неудобочитаемых названий, которые так восторгают врачей. Между прочим, он свободно продается в Америке.

– В Америке? Понятно.

– У нас тоже, но по ту сторону океана его достать легче. В небольших дозах действует как успокоительное.

– Вы сказали, он продается свободно. Значит ли это…

– Понял вас. Нет, его можно получить только по рецепту.

– Да, странно, – произнес Дэрмот Крэддок.

– Хеся Бедкок имела какое-нибудь отношение к киностудии?

– Совершенно никакого.

– Кто-нибудь из ее родственников фигурирует в этом деле?

– Ее муж.

– Муж… – задумчиво повторил Дэрмот.

– Да, всегда первым делом думаешь о муже, – согласился помощник комиссара, – но местный полицейский – фамилия его, кажется, Корниш, – похоже, не считает, что это верная мысль. Правда, он отмечает, что Бедкок сильно нервничает, но ведь многие совершенно невинные люди ведут себя так же, когда с ними беседует полиция. Они, по общему признанию, были любящими мужем и женой.

– Другими словами, тамошняя полиция не считает, что она одна справится с этим делом. Что ж, это может оказаться интересным. Вы хотите, чтобы я поехал туда, сэр?

– Да, и как можно скорее, Дэрмот. Кого вы возьмете с собой.

Дэрмот размышлял несколько секунд.

– Думаю, Тиддлера, – сказал он наконец.

– Он неплохой криминалист и, что гораздо важнее, страстный любитель кино. Это может оказаться полезным.

Помощник комиссара кивнул:

– Желаю удачи.

2

– Ну и ну, – воскликнула мисс Марпл, порозовев от удивления и удовольствия.

– Вот это сюрприз! Как поживаете, дорогой мой юноша… хотя вряд ли вас можно сейчас назвать юношей. Кто вы теперь или… как же называется эта новая должность?.. Или начальник.

Дэрмот объяснил, в каком он звании.

– Я думаю, мне нет необходимости спрашивать, что вас сюда привело, – заметила мисс Марпл.

– Убийство у нас удостоилось внимания Скотленд-Ярда.

– Местная полиция передала его нам, и, как только я очутился здесь, я, естественно, пришел к источнику сведений.

– Вы имеете в виду… – мисс Марпл заметно взволновалась.

– Совершенно верно, тетушка, – не слишком почтительно перебил ее Дэрмот.

– Я имею в виду вас.

– Боюсь, – огорченно произнесла мисс Марпл, – что я в последнее время очень далека от жизни. Вряд ли я могу вам что-либо сообщить.

– Для начала вы можете сказать хотя бы, что недавно упали на улице и вам помогла подняться та самая женщина, которая десять дней спустя была убита, – заметил Дэрмот Крэддок.

Мисс Марпл невнятно пробормотала нечто вроде «ах, – боже мой!».

– Кто вам успел рассказать об этом? – спросила она.

– Я думаю, вы скоро это узнаете, – сказал Дэрмот.

– Вы сами не раз говорили мне, что у вас в деревне все знают всё… Кстати, – добавил он, – когда вы встречались с ней, не подумали вы случайно, что ее собираются убить?

– Конечно, нет, конечно, нет – воскликнула мисс Марпл.

– Странная мысль!

– А ее муж? Он не напомнил вам Гарри Симпсона, или Дэвида Джонса, или еще кого-нибудь из женоубийц, кого вы знали много лет назад?

– Нет, не напомнил! – заявила мисс Марпл.

– Я уверена, что мистер Бедкок никогда не совершил бы ничего подобного. Во всяком случае, – добавила она задумчиво, – я в этом почти уверена.

– Но человеческая природа такова… – начал было Крэддок.

– Вот именно, – перебила его мисс Марпл.

– Смею заметить, что по истечении некоторого времени, когда пройдет естественная печаль, его не будет тяготить ее отсутствие.

– Почему? Она что, очень третировала его?

– О нет, – возразила мисс Марпл, – но я не думаю, что она была достаточно деликатной женщиной. Доброй – да, но не деликатной. Она любила его, заботилась о нем, когда он был болен, готовила ему пищу, но я не уверена, что она интересовалась когда-нибудь, о чем он думает и что чувствует. А это заставляет мужчину чувствовать себя одиноким.

– Так, – сказал Дэрмот, – вы считаете, что в будущем он станет менее одиноким?

– Думаю, он Женится снова, – предположила мисс Марпл.

– Может быть, даже очень скоро. И возможно, к сожалению, на женщине того же типа. Я имею в виду, что он женится на ком-нибудь с более сильным характером, чем у него.

– Есть ли какие-нибудь кандидатуры? – поинтересовался Дэрмот.

– Если б я только знала! – с сожалением воскликнула мисс Марпл.

– Но я знаю так мало!

– Ну а что вы думаете? Думать-то вам ничто не мешает.

– Думаю, что вам следовало бы поговорить с миссис Бантри.

– Миссис Бантри? Кто это? Она связана с киношниками?

– Нет. Она живет в Ист-Лодже рядом с Госсингтон-холлом и была в тот день на приеме. В свое время Госсингтон-холл принадлежал ей. Ей и ее мужу полковнику Бантри.

– Так она была на приеме? И что же она видела?

– Думаю, пусть лучше она сама вам расскажет об этом. Возможно, с вашей точки зрения, это не имеет большого значения, но лично я считаю, что это может… вызвать… определенные мысли. Скажите ей, что вас послала я и… лучше всего будет, если вы просто упомянете о волшебнице Шалот.

Дэрмот Крэддок смотрел на нее, склонив голову набок.

– Шалот? – повторил он.

– Это что, пароль?

– Вряд ли можно так сказать, – возразила мисс Марпл.

– Просто эти слова должны напомнить ей об одном событии.

Дэрмот Крэддок встал:

– Я еще вернусь.

– Это будет очень любезно с вашей стороны. Может быть, если у вас найдется время, вы зайдете ко мне на чашечку чая. Если вы, конечно, еще пьете чай, – добавила мисс Марпл с тоской в голосе.

– Я знаю, молодые люди предпочитают ныне напитки покрепче. Они считают, что чай вышел из моды.

– Я не так уж молод, – заметил Дэрмот, – поэтому я охотно как-нибудь зайду к вам выпить чаю. Мы будем пить чай и болтать. Кстати, вы знаете кого-нибудь с киностудии?

– Никого, – ответила мисс Марпл.

– Разве что понаслышке.

– Ну, вы обычно слышите очень много. До свидания. Очень рад был повидать вас.

3

– О, как поживаете? – спросила миссис Бантри немного ошеломленно, когда Дэрмот Крэддок представился и объяснил цель своего визита.

– Очень рада вас видеть. А разве при вас нет сержанта?

– Сержант внизу, – сказал Крэддок.

– Но он занят.

– Обычные расспросы? – с надеждой заметила миссис Бантри.

– Что-то вроде этого, – серьезно ответил Дэрмот.

– Значит, вас послала ко мне Джейн Марпл, – говорила миссис Бантри, вводя инспектора в небольшую гостиную.

– А я как раз занималась цветами. Сейчас такие дни, когда за цветами нужен глаз да глаз. Они опадают, стелются по земле и причиняют множество беспокойств. Я очень рада, что могу хотя бы на время отвлечься. Итак, это действительно было убийство?

– А вы в этом сомневались?

– Ну, это, конечно, могло быть несчастным случаем. Официальных сообщений почти не было. Неизвестно, кем и как был брошен в коктейль яд. Но мы все, конечно, говорим об этом, как об убийстве.

– А о том, кто это сделал?

– Знаете, самое странное, что об этом мы вообще не говорим. Я, например, решительно не вижу, кто бы мог это сделать.

– Вы хотите сказать, что не понимаете, как можно было ухитриться бросить яд в бокал на глазах у всех присутствующих?

– Нет, нет, не то. Я полагаю, это было сложно, но не невозможно. Нет, я имею в виду, что не вижу, кто мог желать избавиться от нее.

– Вы считаете, что никто не мог стремиться избавиться от Хеси Бедкок?

– Честно говоря, я совершенно не могу представить, чтобы кто-нибудь желал ее смерти. Я иногда встречала ее в женской скаутской организации, в госпитале Святого Джона и по делам прихода. Я находила ее довольно утомительной. Она относилась ко всему с излишним энтузиазмом, была склонна к преувеличениям и слишком много болтала. Но убивать таких людей совсем нет надобности. В старые времена, если вы видели, что такая вот женщина подходит к вашему дому, вы быстро посылали горничную, которые тогда еще были в моде, сказать, что вас нет дома или что вы не принимаете, если у горничной было обостренное чувство правды.

– Вы имеете в виду, что можно было избегать миссис Бедкок, но не было никакой необходимости избавляться от нее навсегда?

– Вы это очень точно выразили, – одобрительно кивнула миссис Бантри.

– У нее было не так много денег, чтобы о них стоило говорить, – размышлял вслух Дэрмот.

– Никто не имел особой выгоды от ее смерти. Ни у кого, кажется, не было причин для ненависти к ней. Не думаю, чтобы она шантажировала кого-нибудь.

– Ей это и в голову бы не пришло, я уверена. Она была честной и принципиальной.

– А ее муж? Не было ли у него связи с кем-нибудь еще?

– О нет, я так не думаю. Я, собственно, видела его только раз, на том приеме. Он показался мне довольно бесцветной личностью. Мил, но не очень умен.

– Не очень-то много у нас остается, верно? – заметил Дэрмот.

– Вы не считаете, что она могла знать что-то?

– Знать?

– Да, что могло принести вред кому-нибудь другому?

Миссис Бантри покачала головой:

– Сильно в этом сомневаюсь. Очень сильно. По-моему, она была женщиной, которая, знай она что-нибудь о ком-либо, болтала бы об этом направо и налево.

– Значит, это тоже отпадает, – заметил Дэрмот.

– Что ж, теперь мы подходим к непосредственной цели моего визита. Посылая меня к вам, – мисс Марпл, женщина, которую я чрезвычайно уважаю и перед которой преклоняюсь, просила меня, чтобы я передал вам два слова: «волшебница Шалот».

– Ах, вот оно что! – воскликнула миссис Бантри.

– Да, именно это. Что бы это ни было.

– Люди не читают теперь Теннисона, – с сожалением произнесла миссис Бантри.

– Почему же? – возразил Дэрмот Крэддок.

– Я читал кое-что. Это Шалот гадала для Камелота, не так ли.

Порвалась ткань с игрой огня, Разбилось зеркало, звеня. «Беда! Проклятье ждет меня!»

– Воскликнула Шалот.

– Вот именно. Так с ней и было, – кивнула миссис Бантри.

– Прошу прощения. С кем было? И что?

– Она выглядела именно так.

– Кто выглядел именно так?

– Марина Грегг.

– Вот как? Марина Грегг. Когда это было?

– Разве Джейн Марпл вам этого не сказала?

– Она мне не сказала ничего. Она послала меня к вам.

– Ох, как это нехорошо с ее стороны. Она гораздо лучше меня умеет рассказывать. Мой муж всегда говорил, что я очень невнятно рассказываю и он часто вообще не может понять, о чем я говорю. Во всяком случае, это могло быть только моей фантазией. Но когда кто-то выглядит так, это невозможно забыть.

– Пожалуйста, расскажите мне, – попросил Дэрмот.

– Это было во время приема. Он проходил, как вы, наверное, знаете, на лестничной площадке, переделанной в зал. Там были Марина Грегг и ее муж. Они пригласили некоторых из нас. Меня, так как мне когда-то принадлежал этот дом, Хесю Бедкок с мужем, так как она во многом способствовала организации праздника и всех его мероприятий. По случайности, мы поднялись по лестнице почти одновременно, поэтому я стояла рядом и заметила…

– Что вы заметили?

– Видите ли, миссис Бедкок завела нескончаемый разговор, как это обычно делают люди, когда встречаются со знаменитостями. «Как это чудесно», «как волнующе», всю жизнь об этом мечтали и так далее и тому подобное. А затем она начала длинную историю т том, как встречалась с Мариной Грегг много лет назад и как это было восхитительно. Я тогда еще подумала, насколько утомительно этим бедным знаменитостям выслушивать все это. И вдруг заметила, что Марина Грегг вообще никак не реагирует. Она просто уставилась…

– Уставилась – на миссис Бедкок?

– Нет, нет, было похоже, что она вообще забыла о миссис Бедкок. Понимаете, я не думаю даже, что она слышала, о чем ей говорит миссис Бедкок. Она просто смотрела, и взгляд у нее был, как у волшебницы Шалот, как будто она увидела что-то ужасное. Настолько ужасное, что она даже не могла поверить в это и не могла этого вынести.

– «Беда! Проклятье ждет меня»? – предположил Дэрмот Крэддок.

– Да, именно так. Вот почему я и говорю о взгляде волшебницы Шалот.

– Но на что она смотрела, миссис Бантри?

– Если б я знала.

– Она стояла рядом с лестницей, насколько я понимаю?

– Да, и смотрела поверх головы миссис Бедкок… нет, скорее, через ее плечо.

– Прямо на середину лестницы?

– Нет, немного в сторону.

– А по лестнице поднимались люди?

– О да, человек, я думаю, пять или шесть.

– Она смотрела на кого-нибудь из этих людей?

– Знаете, я не могу сказать точно. Я-то сама смотрела не туда. Я смотрела на нее, стоя спиной к лестнице. Сначала мне показалось, что она смотрит на одну из картин на стене.

– Вряд ли картины могли произвести на нее такое впечатление, раз она живет в том доме и видит их, наверное, ежедневно.

– Да-да, конечно. Очевидно, она смотрела все же на кого-то из гостей. Хотела бы я знать, на кого именно.

– Надо попытаться установить это, – предложил Дэрмот.

– Вы не могли бы вспомнить, кто конкретно поднимался в тот момент по лестнице?

– Я помню, там был мэр с женой. Еще какой-то местный журналист, по-моему, рыжий такой, Позднее нас представили друг другу, но я забыла, как его зовут. Я плохо запоминаю имена. Кажется, Гэлбрайт. Затем крупный черный человек. Не хочу сказать, что это был негр, просто он был очень загорелый. Его сопровождала дама, по всей видимости, актриса. Очень светлые волосы и лицо, как у норки. И старый генерал Барнстепл из Мач-Бенгэм. Он почти впал в детство, бедняга. Вряд ли он мог ее так напугать. Да, и еще Грайсы с фермы.

– Больше вы никого не можете вспомнить?

– Конечно, были и другие. Но, видите ли, я не… ну, не обращала на них особого внимания. Я помню, что мэр, генерал Барнстепл и американцы прибыли почти одновременно в это самое время. И еще там были фотографы. Один, кажется, местный и девушка-фотограф из Лондона, очень современная девушка с распущенными волосами и большой фотокамерой.

– И вы думаете, что среди этих людей был тот, появление которого вызвало на лице Марины Грегг это выражение?

– Я решительно ничего не думаю, – откровенно заявила миссис Бантри.

– Мне самой хочется знать, почему, ради неба, она так смотрела. Потом я обо всем забыла – это свойственно людям. Но, конечно, мне все это могло и показаться. В конце концов, у нее мог просто разболеться зуб, или же она укололась булавкой, или еще что-нибудь в этом роде. Что-нибудь, что вы пытаетесь скрыть от посторонних глаз, но ваше лицо при этом выдает вас.

Дэрмот Крэддок засмеялся.

– Я рад, что вы такая реалистка, миссис Бантри, – сказал он.

– Конечно, все могло быть именно так, как вы сейчас сказали. Но в нашем деле даже самые незначительные факты могут оказаться полезными.

Он пожал старой леди руку и отправился в Мач-Бенгэм, чтобы представить там свои официальные полномочия.

Глава девятая

1

– Так, значит, вы потерпели неудачу? – спросил Крэддок, предлагая свой портсигар Фрэнку Корнишу.

– Полную неудачу, – подтвердил тот.

– Никаких врагов, никаких скандалов, прекрасные отношения с мужем.

– Никаких сведений о другой женщине или другом мужчине.

Корниш покачал головой:

– Ничего подобного. Никаких намеков на это. Она была не из тех женщин, что привлекают мужчин. Она принимала участие в работе множества комитетов и организаций, и только.

– А муж? Он не мог питать намерений жениться на другой? Какие женщины работают с ним?

– Он служит в конторе «Биддл и Рассел», агент по продаже недвижимости. Там всего две женщины

– Флора Уэст с ее вечным насморком и мисс Грамбл, которой не менее 50 лет, – вряд ли он мог увлечься кем-нибудь из них. Впрочем, я не удивлюсь, если он вскоре женится снова.

Крэддок удивленно посмотрел на Корниша.

– Соседка, – пояснил тот.

– Вдова. Когда, после дознания, мы приехали к нему домой, она была там и готовила чай. Он был очень удивлен и польщен. Уверен, она решила выйти за него замуж, хотя он сам, бедняга, еще об этом не подозревает.

– Что это за женщина, его соседка?

– Весьма привлекательная особа. Не слишком молода, но все еще привлекательна, напоминает цыганку. Румяные щеки. Темные глаза.

– Как ее имя?

– Бэйн. Миссис Бэйн. Мери Бэйн. Вдова.

– Чем занимался ее муж?

– Неизвестно. Сын ее работает неподалеку отсюда и часто ее навещает. В общем, довольно спокойная, респектабельная женщина. Как бы то ни было, у меня такое ощущение, что я уже раньше встречался с ней.

– Он бросил взгляд на часы.

– Без десяти двенадцать. В полдень нас ждут в Госсингтон-холле. Пора идти.

2

Дэрмот Крэддок несколько рассеянно разглядывал Госсингтон-холл, отмечая, однако, про себя каждую деталь этого дома. Инспектор Корнит, пришедший вместе с ним, представил его молодому человеку по имени Хейли Престон и тактично удалился. С этого момента Дэрмот Крэддок не произнес ни слова, а лишь изредка кивал головой, слушая нескончаемый поток, исходивший от мистера Престона. Хейли Престон, решил он, был для Джейсонa Радда чем-то вроде наперсника, личного помощника, или секретаря, или, скорее, и то, и другое, и третье вместе. Он болтал. Болтал много и плавно, ухитряясь почти не повторяться. Это был приятный молодой человек, искренне стремившийся, чтобы его взгляды, напоминавшие взгляды доктора Панглосса относительно того, что все к лучшему в этом лучшем из миров, разделялись всеми, с кем бы ему ни пришлось общаться. Он повторил несколько раз в различных вариациях, что все случившееся просто ужасно; что все встревожены, Марина находится в абсолютной прострации, мистер Радд расстроен до чрезвычайности, что это явилось для всех неожиданным ударом. Он заметил, что эта неожиданная смерть – результат аллергии на что-нибудь. Он высказал эту мысль только как предположение, ведь аллергия – необычное явление. Старший инспектор Крэддок может рассчитывать на помощь любого из сотрудников киностудии. Он может задавать любые вопросы, осматривать все, что считает нужным. Они будут рады оказать хоть какую-нибудь помощь. Все они питали глубочайшее уважение к миссис Бедкок, высоко ценили ее социальное чувство и то, что она делала для Ассоциации госпиталя Святого Джона.

Переведя дыхание, он начал все сначала, но другими словами. Никто не мог продемонстрировать большего желания сотрудничать. В то же время он настоятельно пытался подчеркнуть, как далеко это дело отстоит от безмятежного мира кино, от мистера Джексона Радда, от мисс Марины Грегг и от всех людей в доме, хотя, конечно, они сделают все возможное, чтобы помочь расследованию. Для пущей убедительности он энергично затряс кудлатой головой. Дэрмот Крэддок воспользовался паузой, чтобы сказать:

– Благодарю вас.

Это было произнесено спокойно, но таким тоном, что мистер Хейли Престон вздрогнул и прекратил свои излияния. Он только пробормотал: «Ну…» – и окончательно умолк.

– Вы, кажется, сказали, что я могу задавать вопросы?

– Конечно, конечно. Прошу вас.

– Она умерла здесь?

– Миссис Бедкок?

– Да. Это то самое место.

– Да, конечно. Именно то. Собственно, я даже могу показать вам кресло.

Они стояли на лестничной площадке. Хейли Престон сделал несколько шагов и указал на довольно громоздкое дубовое кресло.

– Вот, – сказал он.

– Она сидела именно здесь. Она сказала, что ей нехорошо. Кто-то пошел за врачом, но она почти сразу же умерла, на этом самом месте.

– Ясно.

– Не могу сказать, была ли она у врача в последнее время. Если ее предупреждали, что у нее слабое сердце…

– С сердцем у нее было все в порядке, – возразил Дэрмот.

– Она была здоровой женщиной. Умерла от шестикратной дозы лекарства, официальное название которого я не буду пытаться и произнести, но которое, я полагаю, более известно под названием «кальмовит».

– Как же, как же, – сказал Хейли Престон.

– Знаю. Я сам им иногда пользуюсь.

– В самом деле? Это очень интересно. И как, оно хорошо действует?

– Изумительно, просто изумительно. Оно взбадривает и успокаивает одновременно, понимаете? Естественно, – добавил он, – все это при надлежащей дозировке.

– Здесь в доме найдется хотя бы немного этого лекарства.

Ответ на этот вопрос был ему заранее известен, однако он хотел лишний раз убедиться. Хейли Престон проявил предельную откровенность:

– Да сколько угодно. Я думаю, почти в каждой ванной стоит не меньше бутылки.

– Что отнюдь не упрощает нашей задачи.

– Собственно, – заметил Хейли Престон, – она могла воспользоваться этим кальмовитом сама, и, если у нее, как я сказал, аллергия.

Крэддок с сомнением покачал головой. Хейли Престон вздохнул и спросил:

– Вы вполне уверены в дозе?

– О да! Это была смертельная доза, а миссис Бедкок никогда не пользовалась подобными средствами. Насколько мне известно, она вообще не принимала лекарств, за исключением, может быть, соды или аспирина.

Хейли Престон сокрушенно покачал головой:

– Это очень усложняет дело. Да, очень.

– Где мистер Радд и мисс Грегг встречали гостей?

– Прямо здесь.

– Хейли Престон подошел к краю лестницы.

Старший инспектор Крэддок встал рядом с ним и посмотрел на стену напротив. В центре нее висела «Мадонна с младенцем». «Неплохая копия с какой-то известной картины», – решил он.

Мадонна в синем платье поднимала к небу младенца Христа, и оба смеялись. По обе стороны от них изображены небольшие группы людей, взоры всех устремлены на ребенка. «Одна из наиболее приятных мадонн», – подумал Дэрмот. Справа и слева от картины располагались узкие окна с витражами. Это создавало большой эффект, но все же ему показалось, что здесь не было решительно ничего, что могло бы вызвать у женщины взгляд волшебницы Шалот, на которую обрушилось проклятье.

– Люди, конечно, все время поднимались по лестнице? – спросил он.

– Да. Небольшими группами, знаете ли. Я сопровождал некоторых, других Элла Зилински, секретарь мистера Радда. Мы хотели сделать эту часть праздника предельно приятной и неофициальной.

– Когда прибыла миссис Бедкок, вы были здесь?

– К стыду своему должен сознаться, старший инспектор, что не могу этого вспомнить. У меня в руках был список приглашенных, и я все время бегал вниз и вверх. Приводил гостей, представлял Марине, показывал напитки, затем опять бежал вниз и возвращался с новой партией. Я даже не знал в то время, как выглядит миссис Бедкок – ее не было в моем списке.

– А что вы скажете о миссий Бантри?

– О ком? Ах, да, это ведь прежняя владелица дома, не правда ли? Кажется, она поднялась наверх почти одновременно с миссис Бедкок и ее мужем.

– Он помолчал.

– И как раз за ними, я помню, пришел мэр. На нем была большая цепь, а рядом шла его жена в ярко-синем платье с массой украшений. Всех этих гостей я хорошо запомнил. Правда, никому из них я не подавал напитков, так как мне надо было спешить вниз за новой партией гостей.

– Кто же подавал им напитки?

– Увы, этого не могу сказать. Там было несколько человек, которые этим занимались. Помню только, что, спускаясь, я едва не столкнулся с мэром.

– Вспомните, пожалуйста, кто еще был на лестнице, когда вы спускались?

– Джим Гэлбрайт, один из местных репортеров. Он писал отчет о празднике, затем было еще несколько журналистов, которых я не знаю. Два фотографа, один местный, не помню его имени, и девушка из Лондона, специализирующаяся на художественной фотографии. Она поставила свою камеру в угол и снимала, как мисс Грегг принимает гостей. Да, минутку, если мне не изменяет память, именно в это время прибыл Ардвик Фенн.

– Ардвик Фенн. Кто это?

Хейли Престон был шокирован:

– Великий человек, старший инспектор. Крупнейшая фигура в американском кино и телевидении. Мы даже не знали, что он в Англии.

– Значит, его появление было сюрпризом?

– Притом очень приятным.

– Это старый друг мисс Грегг и мистера Радда?

– Он был близким другом Марины много лет назад, когда она вторично вышла замуж. Не знаю, насколько Джейсон знаком с ним.

– Его появление, во всяком случае, было приятным сюрпризом?

– О да, мы все были просто восхищены. Крэддок кивнул и перешел к другой теме. Он задал несколько вопросов о напитках, их составе и сервировке, о слугах, которые обслуживали гостей. Ответы только подтвердили мнение старшего инспектора о том, что, если каждый из тридцати гостей мог бы с легкостью отравить миссис Бедкок, то любой другой из этих же тридцати мог видеть, как это было проделано! Решительно, подумал Крэддок, убийца шел на огромный риск.

– Благодарю вас, – сказал он, подводя итог расспросам.

– Теперь я хотел бы поговорить с мисс Мариной Грегг.

Хейли Престон покачал головой.

– Мне очень жаль, – сказал он, – мне в самом деле очень жаль, но это абсолютно невозможно.

Крэддок поднял брови:

– Вот как!

– Она сейчас в прострации, в полной прострации. За ней здесь ухаживает ее личный врач. Он своей властью освободил ее от всяких расспросов. Я могу показать вам его заявление. Вот оно.

Крэддок прочел.

– Понимаю, – пробормотал он.

– Скажите, Марина Грегг регулярно пользуется услугами врача?

– Знаете, они все очень нервные, эти актеры и актрисы. Они ведут очень напряженную жизнь. Поэтому для них во время больших съемок весьма желательно иметь врача, который знал бы досконально их организм и психологию. У Мориса Гилкриста прекрасная репутация. Он является личным врачом Марины вот уже несколько лет. В последние годы, вы, наверное, знаете из печати, она была очень больна. Долго лежала в больнице. Прошел примерно год, как к ней вернулись силы и здоровье.

– Понимаю.

Хейли Престону принесло, казалось, явное облегчение то, что Крэддок не настаивает на свидании с Мариной Грегг.

– Может быть, вы хотите повидаться с мистером Раддом? Он, – Хейли посмотрел на часы, – вернется со студии минут через десять. Вас это устроит?

– Это будет замечательно, – сказал Крэддок.

– А пока… скажите, доктор Гилкрист сейчас в доме?

– Да, он здесь.

– В таком случае я хотел бы поговорить с ним.

– Ну, конечно. Сейчас я приведу его к вам. Молодой человек торопливо вышел. Дэрмот Крэддок стоял в задумчивости. Конечно, этот мертвый взгляд, описанный миссис Бантри, мог быть просто плодом ее воображения. По его мнению, она была женщиной, способной на быстрые умозаключения. В то же время это могло быть и правдой. Если не думать о волшебнице Шалот, на которую внезапно обрушилось проклятие, то Марина Грегг, возможно, увидела нечто, обеспокоившее ее настолько, что заставило забыть о гостье, с которой она разговаривала. Очевидно, в это время по лестнице поднимался какой-то человек, который был для нее неожиданным и весьма неприятным гостем.

Позади раздался звук шагов, и инспектор обернулся. Престон возвратился в сопровождении доктора Мориса Гилкриста. Тот оказался совсем не таким, каким представил его себе Дэрмот. У него не было ни вкрадчивых манер врача, ни театральной внешности. На первый взгляд, он казался довольно грубоватым, энергичным, деловым человеком. На нем был твидовый костюм, слишком яркий для англичанина. Впечатление дополняли густые каштановые волосы и внимательные острые глаза.

– Доктор Гилкрист? Старший инспектор Крэддок. Могу я поговорить с вами наедине.

Врач кивнул. Он провел Крэддока по коридору почти до конца, затем распахнул одну из дверей и предложил ему войти.

– Прошу вас, здесь нам никто не помешает. Очевидно, это была комната доктора, очень удобно обставленная. Гилкрист указал Крэддоку на кресло и сел сам.

– Насколько я понял из вашего свидетельства, – начал Дэрмот, – мисс Марина Грегг не способна сейчас давать никаких показаний. Что с ней, доктор.

Гилкрист чуть заметно пожал плечами.

– Нервы, – ответил он.

– Попытайтесь задавать ей вопросы, и минут через десять она придет в состояние, близкое к истерике. Я не могу этого допустить. Если вы пришлете ко мне полицейского врача, я объясню ему все подробно. На дознании она не смогла присутствовать по той же самой причине.

– Как долго может длиться такое состояние? – спросил Крэддок.

Доктор Гилкрист посмотрел на него и внезапно улыбнулся. У него была приятная улыбка.

– Если хотите знать мое мнение, – сказал он, – мнение человека, а не врача, не пройдет и сорока восьми часов, как она не только сможет, но и будет страстно желать увидеть вас! Она будет спрашивать, будет отвечать на ваши вопросы. Таковы актеры!

– Он наклонился вперед.

– Я хотел бы попытаться объяснить вам, старший инспектор, почему все эти люди так себя ведут. Жизнь киноартистов – постоянное напряжение, которое тем больше, чем больший успех они имеют. Они всегда, в любое время, на глазах у публики. Их работа – съемки, ужасно тяжелый монотонный труд, который длится долгими часами. Они приходят утром, ждут, играют в маленьком эпизоде, который затем без конца переснимают. В театре актеры репетируют сразу же целый акт или хотя бы часть акта. Это еще более или менее приемлемо. Но в кино, как вы знаете, все шиворот-навыворот. Это утомительное, изматывающее занятие. Конечно, они живут в роскоши, пользуются всевозможными успокаивающими средствами медицинской помощью, ваннами, косметикой, устраивают приемы, развлечения, но они постоянно на виду у публики! Они не могут спокойно развлекаться. Они не могут позволить себе даже расслабиться.