Текст книги "Зеркало треснуло"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Она напомнила мне некую Элисон Уайльд.

– А что представляла из себя эта Элисон Уайльд?

– Она совсем не знала, – медленно произнесла мисс Марпл, – жизни. Она никогда не думала о людях и поэтому у нее не было никакой защиты от того, что с ней происходило.

– Нет, я решительно ни слова не понимаю из того, что вы говорите, – заявила миссис Бантри.

– Это очень трудно объяснить, – сказала мисс Марпл извиняющимся голосом.

– В основе всего этого лежит эгоцентризм. Не эгоизм, нет, – подчеркнула мисс Марпл, – а именно эгоцентризм. Можно быть доброй, бескорыстной, внимательной. Но если вы похожи на Элисон Уайльд, вам совершенно безразлично, что вы делаете и для кого. Поэтому никогда не известно, что может произойти с вами.

– Нельзя ли это как-то пояснить, – попросила миссис Бантри.

– Я могу привести один абстрактный пример. В действительности, конечно, этого никогда не происходило.

– Прошу вас, – сказала миссис Бантри.

– Допустим, вы пришли в магазин. Вы знаете, что сын хозяйки – спекулянт, то есть человек с преступными наклонностями. И вот в его присутствии вы сообщаете его матери, что у вас дома есть крупная сумма денег, изделия из золота и серебра, драгоценности. По какой-то причине вы взволнованы и вам не терпится с кем-нибудь поговорить о ваших сокровищах. При этом вы как бы случайно упоминаете, что вечером вас не будет, а дом вы никогда не закрываете на замок. Вы с огромным воодушевлением обо всем ей рассказываете. Вы не можете иначе, потому что сама мысль о сокровищах довлеет над вами.

А затем представим, что в тот же самый день вечером вы отправляетесь к своим друзьям и тут вдруг вспоминаете, что что-то забыли. Вы возвращаетесь домой и видите этого молодого человека, который роется в ваших вещах. Застигнутый врасплох, он поворачивается и убивает вас.

– В наше время это с каждым может случиться, – заметила миссис Бантри.

– Отнюдь, – возразила мисс Марпл.

– У большинства людей есть чувство самозащиты. Они понимают, когда, что и в чьем присутствии можно говорить. Но Элисон Уайльд никогда над этим не задумывалась. Она принадлежала к тем людям, которые любят поболтать о том, что они сделали, видели или слышали. Они никогда не говорят, что сделал или сказал кто-нибудь другой. Жизнь для них – дорога с односторонним движением и касается только лично их. Все другие представляют не больше интереса, чем обои в комнате.

– Она замолчала и после паузы добавила:

– Мне кажется, Хеся Бедкок была именно такой женщиной.

– Вы думаете, – спросила миссис Бантри, – она способна была вмешаться в какое-нибудь дело, не зная, к чему это приведет?

– Скорее, не сознавая, что это может быть опасным для нее, – ответила мисс Марпл.

– Вот, по-моему, единственная причина, по которой ее могли убить. Если, конечно, мы правы, предполагая, что ее убили.

– А не могла ли она шантажировать кого-нибудь? – предположила миссис Бантри.

– Как вы думаете?

– О нет, – заверила ее мисс Марпл.

– Она была доброй и хорошей женщиной и никогда не сделала бы ничего подобного. Вся эта история, – с досадой добавила она – представляется мне очень не правдоподобной. Я начинаю думать, не могла ли она…

– Ну? – заинтересованно спросила миссис Бантри.

– Хотела бы я знать, – задумчиво произнесла мисс Марпл, – не могла ли Хеся Бедкок погибнуть по ошибке.

Неожиданно распахнулась дверь, и в комнату влетел доктор Хейдок в сопровождении возбужденной мисс Найт.

– Я вижу, вы уже взялись за дело, – заметил он, бросив взгляд на обеих дам.

– Я зашел, чтобы справиться о вашем здоровье, – сказал он, обратившись к мисс Марпл, – но теперь вижу, что в этом нет необходимости. Вы ведь уже начали принимать рекомендованное мною средство?

– Какое, доктор.

Доктор Хейдок указал пальцем на вязание, брошенное мисс Марпл на столик рядом с кроватью.

– Распутывание, – сказал он.

– Я прав, не так ли?

Мисс Марпл смущенно заморгала.

– Вы шутите, доктор Хейдок? – спросила она.

– Не пытайтесь ввести меня в заблуждение, дорогая моя. Вам это все равно не удастся. Я вас слишком хорошо знаю. Внезапная смерть в Госсингтон-холле, и по Сент-Мери-Мид уже бродит масса слухов! Все говорят об убийстве, хотя результатов дознания еще нет.

– Кстати, когда оно должно состояться? – спросила мисс Марпл.

– Послезавтра. К этому времени, – продолжал доктор Хейдок, – я надеюсь, вы узнаете, кто преступник, и решите, какого наказания он заслуживает. Ну, ладно, – добавил он, – не буду больше здесь задерживаться. Нет смысла тратить время на пациентку, которая не нуждается в моей помощи. Ваши щеки порозовели, ваши глаза блестят, вы начинаете наслаждаться жизнью. До встречи.

Он вышел.

– Я решительно предпочитаю его Сэндфорду, – заметила миссис Бантри.

– Я тоже, – согласилась мисс Марпл.

– К тому же он преданный друг. И пришел сюда, чтоб придать мне сил и побудить к делу.

– Значит, это все-таки было убийство, – произнесла миссис Бантри. Подруги посмотрели друг на друга.

– Во всяком случае, так считает доктор.

Вошла мисс Найт, неся поднос с кофе, Обе леди были слишком возбуждены разговором, чтобы приветствовать это появление. Когда мисс Найт вышла, мисс Марпл немедленно приступила к делу:

– Значит, Долли, вы там были…

– Можно сказать, я видела собственными глазами, как это случилось, – с нескрываемой гордостью заявила мисс Бантри.

– Чудесно! Я хотела сказать… ну, надеюсь, вы поняли, что я хотела сказать. Вы можете подробно рассказать мне все, что произошло с момента вашего появления там?

– Меня провели в дом, – начала миссис Бантри, – как включенную в число избранных.

– Кто вас провел?

– Какой-то худощавый молодой человек. Кажется, он секретарь Марины Грегг или что-то в этом роде. Мы поднялись по лестнице. Там наверху был прием.

– Прямо на лестничной площадке? – удивленно спросила мисс Марпл.

– Они там все переделали. Соединили лестничную площадку с одной из спален, так что получился небольшой зал, причем довольно привлекательный.

– Понимаю. И кто же там был?

– Прежде всего сама Марина Грегг, необычайно любезная и весьма очаровательная в своем серо-зеленом платье. Затем ее муж, конечно, и Элла Зилински – помните, я вам о ней говорила, – его секретарь. Было еще примерно восемь-десять гостей. Некоторых из них я знала, некоторых – нет. Последние, в основном, с киностудий. Кроме того, там были викарий и жена доктора Сэндфорда. Сам доктор появился гораздо позже – с мистером Клиттерингом и шерифом. По-моему, там также были представители прессы, а одна девушка с большим фотоаппаратом снимала всех прибывающих.

Мисс Марпл кивнула:

– Продолжайте.

– Хеся Бедкок и ее муж прибыли почти сразу же за мной. Марина Грегг очень мило меня приветствовала, затем еще кого-то – ах, да, викария, а потом появилась Хеся Бедкок с мужем. Она была, оказывается, секретарем Ассоциации госпиталя Святого Джона. Кто-то, помню, упомянул об этом и сказал, что она просто незаменима в своем деле. Марина Грегг говорила с ней очень любезно. А затем миссис Бедкок, которая, должна сознаться, Джейн, показалась мне несколько утомительной особой, принялась за какую-то нескончаемую историю о том, как она когда-то встречалась с Мариной Грегг. По-моему, не очень-то тактично было упоминать, что это было много лет назад и все такое. Уверена, что и актрисы, и кинозвезды, да и прочие женщины, не слишком любят, когда им напоминают об их возрасте. Но миссис Бедкок, полагаю, просто не подумала об этом.

– Да, – согласно кивнула мисс Марпл, – она по складу своего характера просто была не способна подумать об этом. Ну, и что же было дальше?

– Ничего особенного, если не считать того, что Марине Грегг буквально на несколько минут изменила ее обычная любезность.

– Вы хотите сказать, что она была раздражена?

– Нет, нет, я имела в виду вовсе не это: Я даже не совсем уверена, что она слышала хотя бы слово из того, что говорила миссис Бедкок. Понимаете, когда та закончила свою довольно глупую историю о том, как она, больная, встала с постели и встретилась все-таки с Мариной Грегг, чтобы получить ее автограф, наступила весьма странная пауза. Полное молчание. А потом я увидела ее лицо.

– Чье лицо? Миссис Бедкок?

– Нет. Марины Грегг. Казалось, она не слышала ни единого слова Хеси Бедкок. Она уставилась через ее плечо прямо на противоположную стену. И у нее было такое выражение, как будто… право, не знаю, как и объяснить.

– Попытайтесь, Долли, – попросила мисс Марпл.

– Это может оказаться важным.

– У нее был какой-то замороженный взгляд, – сказала миссис Бантри, пытаясь подобрать наиболее подходящие слова, – как будто она увидела что-то, что… о боже мой, как все это сложно описать! Вы помните волшебницу Шалот.

Разбилось зеркало, звеня. «Беда! Погибель ждет меня!»

– Воскликнула Шалот.

Вот что выражал ее взгляд. В наши дни Теннисон представляется молодежи ужасно смешным, но волшебница Шалот всегда поражала меня – из юности, и даже сейчас.

– У нее был замороженный взгляд, – задумчиво повторила мисс Марпл.

– И она смотрела через плечо миссис Бедкок на стену. Что было на этой стене?

– Кажется, какая-то картина, – ответила миссис Бантри.

– По-моему, итальянская. Вполне возможно, это копия одной из мадонн Беллини, но я не уверена. Картина, на которой дева Мария держит на руках смеющегося младенца.

Мисс Марпл нахмурилась:

– Не думаю, чтобы эта картина могла произвести на нее такое впечатление.

– Особенно если учесть, что она видит ее ежедневно, – прибавила миссис Бантри.

– По лестнице все еще поднимались гости?

– Да.

– А кто именно, не помните?

– Вы считаете, что она могла смотреть на кого-нибудь из тех, кто поднимался по лестнице?

– Ну, это ведь не исключено, не так ли? – спросила мисс Марпл.

– Да… конечно… Сейчас попытаюсь припомнить. Там был мэр, весь в орденах, и его жена. Затем какой-то длинноволосый совсем еще молодой мужчина с очень забавной бородкой, которые сейчас в моде. Потом девушка с фотоаппаратом, о которой я уже говорила. Она стояла на лестнице, чтобы ей было удобно снимать и прибывающих гостей, и Марину Грегг, встречающую их. Было еще несколько человек. Двоих я не знаю. Видимо, они с киностудии. Были еще Грайсы из «Лоуэр-фарм». Были, возможно, и другие, но я сейчас не в состоянии их вспомнить.

– Да, это мало что дает, – заметила мисс Марпл.

– Что же было дальше?

– Кажется, Джейсон Радд подтолкнул Марину или что-то ей сказал» так как она моментально, казалось, взяла себя в руки, улыбнулась миссис Бедкок и вернулась к роли любезной хозяйки. Ну, вы знаете, как это делается.

Стала приятной, простой, естественной, очаровательной. Обычный набор любезных манер.

– А потом?

– Потом Джейсон Радд принес им выпить.

– Что именно?

– Дайкири, кажется. Он сказал, что это любимый коктейль его жены. Он вручил ей один стакан, а миссис Бедкок – другой.

– Очень интересно, – пробормотала мисс Марпл.

– Да, очень интересно. А что последовало за этим?

– Не знаю. Я пошла с группой женщин посмотреть ванные комнаты. О том, что случилось, я узнала только от мисс Зилински, которая встретилась нам в коридоре и сказала, что кому-то из гостей стало плохо.

Глава седьмая

Состоявшееся дознание было кратким и многих разочаровало. Показания дали муж покойной и судмедэксперт. Было установлено, что Хеся Бедкок умерла в результате приема четырех гран диэтилдексилбарбоквинделоритата или подобного ему лекарства. Никто не мог показать, каким образом покойная приняла этот яд.

Дознание было отложено на две недели.

Сразу же после его окончания к Артуру Бедкоку подошел инспектор полиции Фрэнк Корниш.

– Могу ли я поговорить с вами, мистер Бедкок?

– Конечно, конечно.

Артур Бедкок выглядел более растерянным, чем обычно.

– Не могу понять, пробормотал он, запинаясь.

– Просто ничего не могу понять.

– У меня здесь автомобиль, – сказал Корниш.

– Может быть, поедем к вам домой? Там будет удобнее, и вы будете чувствовать себя менее скованным.

– Благодарю вас, сэр. Да, да, уверен, так будет лучше.

Вскоре автомобиль остановился у небольшой аккуратной голубой калитки дома № 3 по Арлингтон-клоус. Артур Бедкок и инспектор вышли из машины и направились к двери. В тот самый момент, когда Артур, достав из кармана ключ, хотел вставить его в замок, дверь вдруг отворили изнутри. Открывшая ее женщина была немного смущена.

– Мери? – в крайнем удивлении спросил Артур Бедкок.

– Я зашла, чтобы приготовить вам чаю, Артур. Я подумала, что вам необходимо подкрепиться после дознания.

– Очень любезно с вашей стороны, – с благодарностью пробормотал Артур Бедкок.

– Э-э… – замялся он, – разрешите представить вас инспектору Корнишу. Миссис Бэйн, моя соседка.

– Понимаю, – промолвил инспектор Корниш.

– Я принесу еще чашку, – сказала миссис Бэйн.

Она исчезла на кухне. Смущенный Артур Бедкок провел инспектора в гостиную справа от холла. Стены ее были покрыты ярким кретоном.

– Она очень добра, – заметил он.

– Всегда была очень добра.

– Вы давно с ней знакомы?

– Нет. С тех пор как она приехала сюда.

– Вы, кажется, здесь уже живете два или даже три года?

– Скоро будет три, – ответил Артур.

– А миссис Бэйн приехала сюда около полугода назад, – пояснил он.

– Ее сын работает где-то поблизости, поэтому после смерти мужа она переехала к нему.

В этот момент миссис Бэйн внесла в комнату поднос. Это была смуглая привлекательная женщина лет сорока, темноволосая, с черными глазами – все это придавало ей сходство с цыганкой. Взгляд у нее, однако, был какой-то странный, настороженный. Она поставила поднос на стол. Инспектор Корниш любезно поблагодарил. Что-то, видимо, профессиональное чутье, подсказывало ему, что нужно быть настороже. Ее встревоженный взгляд, смущение при виде его с Артуром нельзя было не заметить. Инспектору Корнишу было хорошо знакомо чувство скованности, которое возникает у человека в присутствии возможной опасности, и чувство недоверия лица, уже раз, пускай невольно, нарушившего закон. Он понял, что миссис Бэйн когда-то уже была в поле зрения полиции. Отсюда – ее осторожность и скованность. Корниш мысленно взял себе на заметку необходимость побольше разузнать о Мери Бэйн.

Поставив поднос на стол и сославшись на то, что ей надо домой, она удалилась.

– Довольно приятная женщина, – заметил инспектор Корниш.

– Да, конечно. Она очень добрая, очень хорошая соседка и очень симпатичная женщина, – согласился Артур Бедкок.

– Она была подругой вашей жены?

– Нет. Нет, я бы так не сказал. Они были просто соседками, в хороших отношениях друг с другом, вот и все.

– Понимаю. Теперь, мистер Бедкок, я хотел бы получить от вас как можно больше информации. Выводы дознания наверняка были для вас неожиданностью?

– О да, инспектор. Конечно, я понимал, что вы должны были заподозрить что-то неладное, я и сам почти так думал, так как Хеся всегда была здоровой женщиной. Она практически ни дня не болела. И я сказал себе: «Здесь должно быть что-то не так». Но все равно это кажется мне настолько невероятным. Надеюсь, вы меня, понимаете, инспектор. Совершенно невероятно. Как это лекарство… этот диэтил… метил…

– Он запнулся.

– У него есть более простое название – кальмовит, – сказал инспектор.

– По названию торговой фирмы, его производящей. Вы когда-нибудь сталкивались с этим названием?

Артур Бедкок смущенно покачал головой.

– Кальмовит чаще используется в Америке, нежели у, нас – продолжал инспектор.

– Там, насколько я знаю, его можно купить совершенно свободно.

– Для чего он предназначен?

– Он вызывает, насколько мне известно, спокойное и безмятежное состояние ума, – ответил Корниш.

– Его обычно прописывают тем, кто страдает нервными расстройствами, переутомлением, депрессией, меланхолией, бессонницей и тому подобным. Нормальная доза практически безвредна, но превышать ее не рекомендуется. Ваша жена, похоже, приняла шестикратную дозу.

Бедкок изумленно уставился на него.

– Хеся никогда в жизни не принимала ничего подобного, – сказал он.

– Я уверен в этом. Она вообще не признавала лекарств. У нее никогда не было ни нервных расстройств, ни депрессии, ничего. Она была одной из самых жизнерадостных женщин на свете.

Инспектор кивнул:

– Понимаю. И ни один врач не прописывал ей ничего подобного?

– Нет. Определенно нет. Я уверен в этом.

– Кто был ее врачом?

– Доктор Симе, однако не думаю, что она хотя бы раз была у него с тех пор, как мы тут живем.

– Значит, – задумчиво произнес инспектор Корниш, – она не нуждалась в этом лекарстве и не принимала его.

– Нет, инспектор. Уверен, что нет. Она, наверное, приняла его тогда по ошибке.

– Трудно представить, как можно было так ошибиться, – заметил Корниш.

– Что она ела и пила в тот день

– Так, дайте подумать. На завтрак…

– Не стоит начинать издалека, – прервал его Корниш.

– Такая большая доза лекарства действует быстро, даже неожиданно. Начните, скажем, с чая.

– Ну, мы зашли в палатку в саду. Там была ужасная давка, но нам в конце концов все же удалось получить по чашке чая и булочке. Мы постарались прикончить все это побыстрее, так как в палатке было очень жарко, а затем снова вышли на воздух.

– И это все, что она там съела – булочку и чашку чая?

– Именно так, инспектор.

– А после этого вы пошли в дом, так?

– Да. К нам подошла молодая девушка и сказала, что Марина Грегг будет очень рада встретиться с моей женой. Разумеется, Хеся была в восторге. Последние дни она без конца говорила о Марине Грегг. Впрочем, все были несколько возбуждены. Да вы, конечно, знаете об этом не хуже меня, инспектор.

– Да, конечно, – согласился Корниш.

– Моя жена тоже была в возбуждении. Да, многие платили шиллинги, чтобы только увидеть Госсингтон-холл, все новшества в нем и, может быть, бросить хотя бы один взгляд на Марину Грегг.

– Девушка, – продолжал Артур Бедкок, – проводила нас в дом и вверх по лестнице. Там и проходил прием. На лестничной площадке. Это, насколько я понял, была не прежняя лестничная площадка, а большой открытый зад, где стояли кресла и столики с напитками. Там, кажется, было человек десять-двенадцать.

Инспектор Корниш кивнул:

– И вас там встретили? Кто?

– Сама Марина Грегг. С ней был ее муж. Я уже не помню его имени.

– Джейсон Радд, – подсказал Корниш.

– Да, совершенно верно, хотя я его не сразу заметил.

Как бы то ни было, мисс Грегг очень любезно приветствовала Хесю и была, казалось, искренне рада видеть ее, а Хеся рассказала ей историю о том, как она когда-то, много лет назад, в Вест-Индии встречалась с мисс Грегг, и все, казалось, шло совершенно нормально.

– Все шло нормально, – отозвался эхом инспектор.

– А потом?

– Потом мисс Грегг спросила, что мы будем пить? И муж мисс Грегг, мистер Радд, принес Хесе что-то вроде коктейля. Кажется, дикери или что-то типа этого.

– Дайкири.

– Да, именно так, сэр. Он принес два бокала: один для Хеси, другой – для мисс Грегг.

– А что было у вас?

– Херес.

– Понятно. Итак, вы все трое стояли рядом и пили?

– Ну, не совсем так. Видите ли, по лестнице поднимались новые гости. Среди них, например, был мэр. Затем, кажется, двое американцев. Поэтому мы немного отошли в сторону.

– И тогда ваша жена выпила свой дайкири?

– Н-нет, тогда еще нет.

– Когда же она в таком случае его выпила?

Артур Бедкок нахмурился, пытаясь вспомнить.

– Я точно помню, что она поставила его на один из столиков, так как увидела в зале своих знакомых по госпиталю Святого Джона, приехавших то ли из Мач-Бенгэм, то ли из другого места. И они, конечно, принялись болтать друг с другом.

– Когда же она выпила свой коктейль? Артур Бедкок снова нахмурился.

– Немного позднее, – продолжал он, – народу прибавилось, стало тесно. Кто-то случайно толкнул Хесю, и она пролила весь свой коктейль.

– Что?! – Инспектор Корниш резко вскинул голову.

– Пролила весь коктейль?

– Да, насколько я помню… Она взяла его, сделала, кажется, небольшой глоток и поморщилась. Она, знаете ли, никогда не любила коктейлей, но все же собиралась его выпить. И тут кто-то нечаянно задел ее локоть, и она пролила весь коктейль на свое платье. Несколько капель попало и на платье мисс Грегг. Однако мисс Грегг была сама любезность. Она сказала, что в этом нет ничего страшного, что пятен не будет, дала Хесе свой носовой платок, чтобы вытереть платье, и свой коктейль со словами: «Возьмите, я к нему не притрагивалась».

– Она отдала вашей жене свой бокал? – спросил инспектор.

– Вы уверены в этом.

Артур Бедкок задумался.

– Да, я вполне уверен в этом, – произнес он после минутного размышления.

– И ваша жена взяла ее коктейль?

– Сначала она не хотела, сэр. Даже попыталась отказаться, заявив, что ей не хочется отнимать его у мисс Грегг, но Марина рассмеялась и сказала, что она и так уже слишком много выпила.

– Итак, ваша жена взяла предложенный ей бокал. Что было потом?

– Она чуть отвернулась и выпила его, довольно быстро выпила, как мне кажется. Затем мы немного походили по залу, рассматривая картины и гардины. Прекрасные гардины, таких я никогда прежде не видел. Я встретил своего знакомого, советника Оллкока, немного поговорил с ним, затем оглянулся и увидел, что Хеся сидит в кресле и выглядит как-то необычно. Я подошел к ней и спросил: «Что случилось?» Она сказала, что чувствует себя как-то странно.

– Как именно?

– Не знаю. Я не успел ее спросить. Она говорила очень слабым, приглушенным голосом. Голова у нее немного дрожала. Внезапно она глубоко вздохнула и уронила голову на грудь. Она была мертва, сэр. Мертва.