Текст книги "Тайна Голубого поезда"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Норман Ричард Спинрад
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 13
Ван Алдин получает телеграмму

Вечером 15 февраля жидкий желтый туман опустился на Лондон. Руфус Ван Алдин работал как вол в своем номере отеля «Савой». Найтона это радовало.

В последнее время ему трудно было заставить своего шефа сосредоточиться на делах, и, когда он напоминал ему о них, Ван Алдин довольно грубо осаждал его. Но теперь Ван Алдин с удвоенной энергией погрузился в работу, и, пользуясь благоприятным моментом; секретарь подсовывал ему все новые и новые бумаги. Он делал это как обычно, столь ненавязчиво и тактично, что Ван Алдин даже не замечал этого.

В самый разгар работы небольшая деталь утреннего разговора с Найтоном всплыла в сознании Ван Алдина.

Она тогда показалась ему не столь существенной, но теперь он снова и снова мысленно возвращался к ней и наконец вопреки обыкновению решил попросить секретаря рассказать все подробнее. Автоматически слушая Найтона и подписывая подсовываемые ему бумаги, он сказал:

– Ты не расскажешь мне все сначала?

– Вы имеете в виду это, сэр? – Найтон взял доклад компании.

– Нет, – ответил Ван Алдин. – Ты упоминал про служанку Руфи, которую встретил ночью в Париже. Не могу выкинуть это из головы. Может, ты ошибся?

– Я не ошибся, сэр. Я действительно видел ее и говорил с ней.

– Ну так расскажи мне, как это было.

– Я закончил дела с Береймерсом и вернулся в отель «Риц» собрать вещи, пообедать и успеть на поезд, который отходил в девять вечера с Северного вокзала. У конторки увидел женщину, в которой сразу признал служанку миссис Кеттеринг. Подошел к ней и спросил, где остановилась миссис Кеттеринг.

– Да, да, конечно, – продолжил Ван Алдин, – и она ответила, что Руфь поехала на Ривьеру, а ее оставила ждать дальнейших указаний.

– Точно так, сэр.

– Все это очень странно, – заметил Ван Алдин. – Очень странно. Может, она провинилась?

– Тогда, – сказал Найтон, – миссис Кеттеринг дала бы ей деньги и велела вернуться в Англию. Вряд ли она послала бы ее в отель «Риц».

– Действительно, – пробормотал миллионер, – это так.

Ван Алдин хотел еще что-то сказать, но сдержался.

Он был привязан к Найтону, любил его и доверял ему, но не мог обсуждать частную жизнь своей дочери с секретарем. Он и так был задет неискренностью Руфи, а здесь еще и это.

Почему Руфь оставила свою служанку в Париже?

Некоторое время он перебирал возможные варианты ответа на этот вопрос.

Руфи и в голову не пришло, что первым, кого встретит в Париже его секретарь, будет ее служанка. Хотя обычно так и бывает. Как правило, именно так все и всплывает наружу.

Последняя фраза, промелькнувшая в голове Ван Алдина, подтолкнула его к дальнейшим рассуждениям.

Что всплывает? Он задал себе этот вопрос, и ответ пришел незамедлительно: Арманд де ла Роше. Ван Алдину было горько, что его дочь могла связаться с таким человеком. Правда, Руфь он оставил в хорошем обществе – Ван Алдин вспомнил приятную сероглазую женщину, соседку по купе…

И он сказал Найтону самым обыденным тоном:

– Руфь вечно меняет свои планы ни с того ни с сего. А служанка не говорила, почему это Руфь вдруг передумала?

– Она сказала, сэр, что миссис Кеттеринг случайно встретила друга.

– Да? Мужчину или женщину?

– Кажется, она сказала – мужчину, сэр.

Ван Алдин кивнул. Худшие его опасения подтверждались. Он встал и заходил по комнате – он всегда так делал, когда волновался. Не в силах больше сдерживать свои чувства, он заговорил снова.

– Есть вещь, которую не в силах сделать ни один мужчина, – заставить женщину послушаться. Женщина живет вслепую. Любой негодяй может ею завладеть. А негодяи обычно красивы, сладкоречивы. Была б моя воля…

Его перебили: мальчик-посыльный принес телеграмму. Ван Алдин развернул ее и смертельно побледнел. Он упал в кресло и махнул мальчику, чтобы тот ушел.

– Что случилось, сэр?

– Руфь! – горестно выговорил Ван Алдин.

– Миссис Кеттеринг?

– Убита!

– Дорожная авария?

– Нет, скорее всего ее ограбили. Они не написали, что ее убили, но я знаю, что мою бедную девочку убили.

– О Боже, сэр!

Ван Алдин указал на телеграмму.

– Это из Ниццы. Я должен ехать туда первым же поездом.

Найтон был как обычно услужлив. Он взглянул на часы.

– Поезд отходит в пять часов от «Виктории», сэр.

– Хорошо. Ты, Найтон, поедешь со мной. Скажи слуге Арчи и собери вещи. Проследи за всем. Я хочу зайти на Керзон-стрит.

Резко зазвонил телефон, и секретарь снял трубку:

– Да? Кто говорит?

Он обратился к Ван Алдину:

– Мистер Гоби, сэр.

– Гоби? Я не могу сейчас принять его. Хотя, подожди. У нас еще есть время. Скажи, чтобы его проводили сюда.

Ван Алдин был сильным человеком. Он обрел присутствие духа. Только самые близкие люди могли почувствовать нечто необычное в том, как он приветствовал Гоби.

– У меня мало времени, Гоби. Вы хотите сообщить мне что-то важное?

Мистер Гоби откашлялся.

– Действия мистера Кеттеринга, сэр. Вы просили, чтобы я сообщал вам о них.

– Ну и что?

– Мистер Кеттеринг, сэр, выехал из Лондона на Ривьеру вчера утром.

– Что?

Нечто в тоне миллионера насторожило мистера.

Гоби. Этот достойный джентльмен даже изменил своей привычке не смотреть на собеседника и бросил быстрый взгляд на миллионера.

– Каким поездом он уехал? – прорычал Ван Алдин.

– Голубым, сэр.

Мистер Гоби откашлялся и продолжал, обращаясь к каминным часам:

– Мадемуазель Мирель, танцовщица из «Пантеона», уехала тем же самым поездом.

Глава 14
История, рассказанная Адой Мейсон

– Я не могу найти слов, чтобы выразить, месье, наши соболезнования и наше глубокое почтение и уважение по отношению к вам…

Эти слова, адресованные Ван Алдину, принадлежали месье Карре, магистрату. Пока он их произносил, месье Кау издавал сочувственные возгласы. Ван Алдин протестующим жестом отверг соболезнования, почтение и уважение. Все это происходило в магистратуре Ниццы.

Кроме месье. Карре, месье Кау и Ван Алдина, здесь был еще один человек, И вот этот человек заговорил:

– Месье Ван Алдин хочет действий, срочных действий.

– О! – воскликнул комиссар. – я не представил вам, месье Ван Алдин, нашего друга, месье Эркюля Пуаро. Не сомневаюсь, что вы слышали о нем. Он отошел от дел несколько лет назад, но и сейчас является величайшим детективом мира.

– Счастлив познакомиться с вами, месье Пуаро, – автоматически произнес миллионер слова, которые он уже давно не употреблял. – Так вы уже не работаете?

– Да, месье, я наслаждаюсь жизнью. – И маленький человек широко развел руками.

– Месье Пуаро случайно оказался в Голубом поезде, – объяснил комиссар, – и был столь любезен, что предложил нам помощь в расследовании.

Миллионер пристально посмотрел на Пуаро. И неожиданно произнес:

– Я очень богатый человек, месье Пуаро. Принято считать, что богатый человек полагает, будто можно купить все и всех, но это не так. Я большой человек в своем роде, и вот один большой человек просит об одолжении другого большого человека.

Пуаро оценил эту фразу, многозначительно покачав головой.

– Прекрасно сказано, месье Ван Алдин. Я к вашим услугам.

– Благодарю вас! Вы можете обращаться ко мне в любое время. Я уверяю вас, что можете рассчитывать на мою благодарность. А теперь, джентльмены, к делу.

– Я предлагаю, – сказал месье Карре, – начать с Ады Мейсон, служанки. Я правильно понял, она здесь?

– Да, – ответил Ван Алдин, – мы захватили ее в Париже. Она огорчилась, узнав о том, что случилось с ее госпожой, но свою историю излагает вполне убедительно.

– Вот мы ее и выслушаем, – решил месье Карре.

Он позвонил в колокольчик, и через минуту перед ними предстала Ада Мейсон.

Вся в черном – она успела поменять даже серые дорожные перчатки на черные, – она шмыгала красным носом и тревожно оглядывалась, хотя присутствие Ван Алдина и подбадривало ее. Месье Карре, стараясь снять напряжение, заговорил добродушным тоном, ему помог Пуаро, выступивший в роли переводчика. Его доверительный, дружеский тон подействовал на служанку успокаивающе.

– Ваше имя Ада Мейсон, не так ли?

– Я была крещена как Ада Беатрис, сэр.

– Так, так. Мы понимаем, мадемуазель, что случившееся произвело на вас ужасное впечатлении – о да, это так, сэр. Я служила у многих леди, и все они были довольны мной, но никогда не представляла, что подобное может случиться.

– Разумеется, – подтвердил месье Карре.

– Конечно, я читала о таких вещах в воскресных газетах, поэтому знала, что в этих иностранных поездах… – Она вдруг запнулась, вспомнив, что джентльмены, с которыми она говорит, той же национальности, что и поезда.

– Давайте поговорим о случившемся, – сказал месье Карре. – Насколько я понял, когда вы уезжали из Лондона, и речи не было о том, чтобы вы остались в Париже?

– О нет, сэр, мы должны были ехать прямо в Лондон.

– Были ли вы со своей госпожой за границей до этого?

– Нет, сэр. Я ведь проработала у нее всего два месяца.

– Как вы считаете, она была взволнована, когда вы уезжали из Лондона?

– Похоже, она нервничала, была расстроена, ей было очень трудно угодить.

Месье Карре кивнул.

– А теперь, Мейсон, что сказала ваша госпожа, когда вы приехали в Париж?

– Это случилось на Лионском вокзале, сэр. Моя госпожа решила выйти из поезда и прогуляться по платформе. Она вышла в коридор, как вдруг вскрикнула и тут же вернулась в купе с каким-то джентльменом. Закрыла дверь между своим купе и моим, я ничего не слышала и не видела до тех пор, пока она не открыла дверь и не сказала мне, что изменила свои планы. Она дала мне деньги, велела сойти с поезда и ехать в отель «Риц». Ее там хорошо знают, объяснила она, и мне дадут номер. Я должна была ждать ее дальнейших указаний. Времени у меня оставалась только-только, я едва успела схватить свои вещи и выскочить из поезда. Все происходило в ужасной спешке.

– Где в это время находился джентльмен?

– Он стоял в ее купе, сэр, лицом к окну.

– Вы можете его описать?

– Понимаете, сэр, я почти не видела его. Он все время стоял ко мне спиной. Высокий темноволосый джентльмен. Вот и все, что я могу сказать. Одет он был обычно – в темно-синее пальто и серую шляпу.

– Мог ли он быть одним из пассажиров поезда?

– Не думаю, сэр. По-моему, он ждал миссис Кеттеринг на станции. Конечно, может, он и ехал в поезде, не знаю. – Казалось, Мейсон взволновало такое предположение.

– О! – И месье Карре быстро сменил тему. – Среди багажа была сафьяновая шкатулка, не так ли? – спросил он. – Там ваша госпожа хранила драгоценности.

– Да, сэр.

– Вы взяли ее с собой в «Риц»?

– Я? Взять драгоценности госпожи в «Риц»? Что вы, сэр! – ужаснулась Мейсон.

– Значит, она осталась в поезде?

– Да, сэр.

– Много ли драгоценностей было у вашей госпожи с собой?

– Очень много, сэр, даже удивительно, неужели она не слышала все эти истории про грабителей в иностранных поездах? Это же так рискованно. Ведь только рубины, как сказала мне госпожа, стоят несколько сотен тысяч фунтов.

– Рубины? Какие рубины? – взревел Ван Алдин.

Мейсон повернулась к нему:

– Ну, я думала, те, что вы недавно подарили ей.

– Господи! – воскликнул Ван Алдин. – Уж не хочешь ли ты сказать, что она взяла их с собой? Я велел оставить их в банке.

Мейсон сделала жест, показывающий, что она всего лишь служанка и не отвечает за действия своей госпожи.

– Руфь, наверное, сошла с ума, – горестно пробормотал Ван Алдан. – Что могло заставить ее сделать это?

– Один момент! – Месье Карре обратился к Мейсон:

– Я полагаю, с этим все. Пройдите в соседний кабинет. Там вы сможете прочитать и заверить протокол нашей беседы.

Мейсон вышла, сопровождаемая клерком, а Ван Алдин нетерпеливо обратился к судебному исполнителю:

– Ну что?

Месье Карре открыл ящик стола, вынул письмо и подал его Ван Алдину.

– Мы обнаружили это в сумочке мадам.

«Chere amie[18]18
  Дорогой друг (фр.)


[Закрыть], я буду сама послушность, осторожность, благоразумие всем тем, что ненавистно влюбленному. Наверное, Париж – это неразумно, но Йерские острова далеки от мира, и можешь быть уверена, что оттуда ничего не просочится. Твоя божественная любовь к драгоценным камням – чудное выражение твоей изысканной натуры. Именно тебе должно принадлежать необыкновенное право – видеть и держать в руках исторические рубины. Я посвящу отдельную главу моей книги Огненному сердцу. Моя восхитительная! Я сделаю все, чтобы грустные годы разлуки и пустоты стерлись в твоей памяти.

Вечно твой Арманд».

Глава 15
Граф де ла Роше

Ван Алдин читал письмо в полной тишине. Его лицо стало злым. Было видно, как вздуваются вены на висках и сжимаются кулаки. Не говоря ни слова, он вернул письмо месье Карре, который уставился на стол. Взгляд месье Кау блуждал по потолку.

Месье Пуаро стряхивал пылинки с рукава своего пальто. Из деликатности никто из них старался не смотреть на Ван Алдина.

Первым нарушил молчание месье Карре, видимо, вспомнив о своем служебном долге, вынуждающем его говорить на неприятные темы.

– Наверное, месье, – пробормотал он, – вам известно лицо, написавшее письмо?

– Боюсь, что да, – тяжело вздохнул Ван Алдин.

– Вот как? – заинтересованно сказал месье Карре.

– Это негодяй, который именует себя графом де ла Роше.

Наступила пауза. Затем месье Пуаро резко подался вперед, задев линейку на столе месье Карре, и прямо, сказал миллионеру:

– Месье Ван Алдин, уверяю вас, нам очень неприятно говорить об этом, но, поверьте, сейчас не время скрывать что-либо. Происшедшее призывает нас сделать все возможное для раскрытия преступления. Если вы подумаете, то согласитесь со мной.

Ван Алдин помолчал, потом согласно кивнул.

– Вы совершенно правы, месье Пуаро! Мне очень неприятно, однако вы правы, сейчас не время что-либо скрывать.

Комиссар облегченно вздохнул, а магистрат откинулся на спинку стула, поправив пенсне.

– Конечно, вы расскажете все про этого джентльмена так, как сочтете нужным.

– Это началось одиннадцать или двенадцать лет назад в Париже. Моя дочь была молоденькой девушкой и, как все они, была романтична до идиотизма. Тайком от меня она подружилась с графом де ла Роше. Наверное, вы слышали о нем?

Комиссар и Пуаро дружно кивнули.

– Он называет себя графом, – продолжал Ван Алдин, – но сомневаюсь, что он имеет право на этот титул.

– Вы не найдете его имени в «Almanac de Gotba»[19]19
  Родословные французских дворянских фамилий.


[Закрыть], – согласился комиссар.

– Это я выяснил, – продолжил Ван Алдин. – Он красивый мерзавец, сыгравший роковую роль в жизни многих женщин. Он вскружил голову Руфи, но я быстро положил конец их отношениям. Этот человек – самый обычный мошенник.

– Вы совершенно правы, – сказал комиссар. – Граф де ла Роше нам хорошо известен. Мы давно бы арестовали его, но, увы, это непросто: он очень осторожен. Он всегда имеет дело с дамами, занимающими высокое положение в обществе. Он добивается от них денег по фальшивым долговым распискам или с помощью шантажа, и они, естественно, не обращаются к нам. Выглядеть дурой в глазах целого света! О нет, на это ни одна не пойдет. Поэтому он и держит женщин в своих руках.

– Да, это так. – Ван Алдин был глубоко подавлен. – Ладно… Как я сказал вам, я быстро положил конец этому. Я понятно объяснил Руфи, кто он такой, и казалось, она мне поверила. Примерно через год она встретила Дерека Кеттеринга и вышла за него замуж. Я думал, роман с графом закончился. Но несколько дней назад с удивлением обнаружил, что дочь возобновила встречи с графом де ла Роше. Они виделись в Лондоне и Париже. Я указал ей на недопустимость этого, ибо, признаюсь вам, джентльмены, по моему совету она решила подать прошение о разводе.

– Это интересно, – бормотал Пуаро, глядя в потолок. – Интересно.

Ван Алдин бросил на него быстрый взгляд и продолжил:

– Я объяснил ей, что в данной ситуации неразумно встречаться с графом. Думал, она согласилась со мной.

Магистрат деликатно откашлялся.

– Но, согласно этому письму… – начал он.

Ван Алдин крепко сжал челюсти.

– Знаю. Чертова мясорубка вышла. Как это ни неприятно, надо смотреть фактам в лицо. Не вызывает сомнений, что Руфь договорилась встретиться с графом в Париже. После нашего разговора она, видимо, объяснила графу, что он должен быть осторожным.

– Йерские острова, – задумчиво произнес комиссар, – спокойное и идиллическое местечко.

Ван Алдин покачал головой.

– Мой Бог! Как могла Руфь оказаться такой дурой! – в отчаянии вскричал он. – И что это он там болтает насчет книги о камнях? Мне кажется, прежде всего надо обратить внимание на рубины.

– Есть несколько очень известных рубинов, – заметил Пуаро. – Когда-то они украшали корону российских монархов. Они уникальны, и каждый из них легенда. Говорят, недавно их приобрел американец. Мы не ошибаемся, месье, предположив, что это вы?

– Да, – подтвердил Ван Алдин, – я купил их в Париже дней десять назад:

– Простите, месье, но как долго шли переговоры об этой покупке?

– Чуть более двух месяцев. А что?

– Подобные вещи быстро становятся известными, – сказал Пуаро. – Обычно по следам таких камней идет целая толпа.

Лицо Ван Алдина исказилось болью.

– Помню, – горестно сказал он, – я еще пошутил, когда дарил Руфи эти камни. Я сказал, чтобы она не брала их с собой на Ривьеру, ибо не хочу видеть ее убитой и ограбленной. Господи! Разве я мог предположить, что это окажется правдой?

Наступила сочувственная тишина. Потом снова заговорил Пуаро:

– Давайте расставим все факты по порядку. Согласно нашей версии, граф де ла Роше знал, что вы купили эти камни. Весьма примитивным способом он уговорил вашу дочь взять их с собой. Значит, Мейсон видела в Париже именно его.

Все дружно закивали.

– Мадам удивилась, увидев его, но он. быстро все уладил: Мейсон была убрана с дороги. Мы знаем от проводника, что он приготовил постель в одном купе, но не заходил во второе, а там мог находиться граф. Никто не знал о том, что он в поезде, кроме мадам. Он был осторожен, поэтому-то служанка и не видела его лица. Она смогла лишь заметить, что он высок и темноволос. Но таких миллионы) Они одни, поезд летит в ночи. Все просто: ни сопротивления, ни крика, ведь это был мужчина, который, как она думала, любит ее.

Он деликатно обратился к Ван Алдину:

– Смерть, месье, произошла мгновенно. Граф взял шкатулку с драгоценностями. Вскоре после этого поезд прибыл в Лион.

Месье Карре почесал подбородок.

– Похоже. Проводник ничего не видел. Граф мог выйти из поезда незамеченным. Потом он мог спокойно вернуться в Париж, мог уехать куда угодно, рассчитывая, что преступление расценят как обычный дорожный грабеж. Письмо, которое мы нашли в сумочке мадам, граф не заметил.

– Это было опрометчиво с его стороны – не проверить сумочку, – заметил комиссар.

– Уверен, он думал, что мадам уничтожила письмо. Хранить его, простите, месье, было неблагоразумно.

– И кроме того, – пробормотал Пуаро, – странно, что граф не предвидел этого.

– Вы имеете в виду…

– Я имею в виду, что все мы едины в одном: граф жил за счет женщин. И зная женщин так, как знал их он, он не предусмотрел, что мадам могла хранить его письмо?

– Да, да, – неуверенно сказал» магистрат, – в этом что-то есть. Но в такие моменты, знаете ли, человек не владеет собой. Он не способен хладнокровно рассуждать. Mon Dieu! – с чувством закивал он, – если бы наши преступники размышляли и руководствовались разумом, как бы мы ловили их?

Пуаро улыбнулся про себя.

– Все ясно, – продолжал месье Карре, – но доказать это будет нелегко. Граф – скользкий субъект, и пока служанка не опознает его…

– Что вряд ли произойдет, – вставил Пуаро.

– Да, конечно, – магистрат почесал затылок, – это будет трудно.

– Если он действительно совершил преступление… – начал Пуаро, но месье Кау перебил его:

– Если? Вы сказали «если»?

– Да, месье комиссар, я сказал «если».

Комиссар озадаченно посмотрел на него.

– Вы правы, – наконец произнес он. – Мы слишком торопимся. Возможно, у графа есть алиби.

И мы будем выглядеть дураками.

– Ah, да par exemple[20]20
  Ах, это, допустим (фр.)


[Закрыть], – заметил Пуаро, – как раз не Очень важно. Если он совершил преступление, у него есть алиби. Человек с таким богатым опытом, как граф, осторожен. Нет, я сказал «если» по другой причине.

– По какой же?

Пуаро, поднял указательный палец:

– Психология!

– Как? – сказал комиссар.

– Мы не учли психологию. Граф негодяй – да. Граф мошенник – да. Он собирался похитить драгоценности – да. Он похож на убийцу? Я утверждаю; нет! Люди типа графа трусливы, они никогда не рискуют. Они играют только в безопасные игры, англичане называют это «низкой игрой». Но убийство – тысячу раз нет! – И он энергично и протестующе покачал головой.

Однако магистрат был не согласен.

– Наступает день, когда подобные люди теряют голову и заходят слишком далеко, – нравоучительно произнес он. – Несомненно, мы имеем дело с таким случаем. Я не хотел бы спорить с вами, уважаемый месье Пуаро…

– Это лишь предположение, – поспешил объяснить Пуаро, – дело ведете вы, и вы вольны действовать, как считаете нужным.

– Во всяком случае, мы должны найти графа де ла Роше. Вы согласны со мной, месье комиссар?

– Полностью.

– А вы, месье Ван Алдин?

– Да, – ответил миллионер. – Да, этот человек – законченный негодяй, и сомневаться в этом не приходится.

– Боюсь, что поймать его будет нелегко, – сказал месье Карре, – однако мы сделаем все что в наших силах. Телеграфные инструкции будут отправлены немедленно.

– Позвольте мне помочь вам, – вмешался Пуаро. – Найти графа совсем несложно.

Все недоуменно посмотрели на него. Маленький человек широко улыбнулся.

– Знать – это моя профессия. – объяснил он. – Граф – человек из общества. В настоящий момент он находится на вилле, – которую арендует. Она называется «Марина Антибис».