Текст книги "Выпуск 1. Том 3"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Он показал конверт с отпечатанным на машинке адресом и фамилией адресата: «Миссис Эрнестине Грант».

– Но прежде чем мы ознакомимся с содержанием этого письма, я хотел бы задать вам один вопрос. Мосье Фолкнер, вы любите мадемуазель Патрицию? Или у вас к ней чисто дружеские Чувства?

– Я чертовски люблю Пат. Но я никогда не надеялся на взаимность.

– Вы думали, что она любит мосье Донована? Может быть, она и испытывала к нему какие-то чувства, но это было только в самом начале, мой друг. Вам нужно заставить ее забыть о случившемся и поддержать в беде.

– В беде? – резко переспросил Джимми.

– Да, в беде. Мы сделаем все возможное, чтобы ее имя не упоминалось в связи с этим делом, но вряд ли нам удастся вовсе избежать огласки. Дело в том, что она послужила мотивом.

Он резко надорвал конверт, и содержимое выпало на стол. Краткое сопроводительное письмо было из нотариальной конторы:

Мадам!

Документ, присланный Вами, является подлинным, и факт заключения брака за пределами Англии ни в коей мере не лишает его законной силы.

Старший нотариус Этен Сантаро.

Пуаро развернул вложенный в письмо документ. Это было свидетельство о браке, заключенном между Донованом Бейли и Эрнестиной Грант восемь лет назад.

– О Господи! – воскликнул Джимми. – Пат говорила, что получила записку от этой женщины с просьбой встретиться, но она и представить себе не могла, что речь пойдет о чем-нибудь подобном.

Пуаро кивнул.

– Мосье Донован знал об этом. Он зашел к жене прежде, чем подняться к Пат. По странной иронии судьбы несчастная женщина поселилась в том же доме, где жила ее соперница. И он, не дрогнув, убил жену, а затем отправился развлекаться. Она, видимо, сообщила ему, что послала свидетельство в нотариальную контору и вскоре ожидает получить ответ. Он скорее всего пытался ее уверить, что их брак недействителен…

– Сегодня вечером он был в таком хорошем настроении… Вы ведь не позволите ему скрыться? – Джимми вздрогнул.

– Ну куда он сможет скрыться, – серьезно ответил Пуаро. – Об этом даже не надо беспокоиться.

– Я сейчас думаю только о Пат, – сказал Джимми. – Так вы считаете, она любила его?

– Mon ami, это уже по вашей части, – тихо ответил Пуаро, – завоевать ее любовь и заставить забыть о прошлом… Я думаю, вы легко с этим справитесь.

Дело об исчезнувшей леди

На столе мистера Бланта – владельца «Международного детективного агентства» – раздался предупредительный звонок, и Томми с Таппенс бросились каждый к своему глазку, сквозь которые можно было наблюдать за томящимися в приемной клиентами, томить которых посредством разнообразных артистических ухищрений входило, среди прочего, в обязанности Альберта.

– Я посмотрю, сэр, – говорил он в настоящий момент, – но, боюсь, мистер Блант сейчас слишком занят. Как раз разговаривает по телефону со Скотленд-Ярдом.

– Я подожду, – ответил посетитель. – Карточки у меня с собой нет, но я Габриэль Стэвенссон!

Посетитель являл собой великолепный образчик мужественности. Ростом он был более шести футов. Лицо у него было обветренное и загорелое, а удивительно прозрачные голубые глаза составляли почти пугающий контраст с темной кожей.

Томми быстро принял решение. Надев шляпу, он взял в руку перчатки и открыл дверь в приемную. Узрев незнакомца, на пороге он замялся.

– Этот джентльмен ожидает вас, мистер Блант, – сообщил Альберт.

По лицу Томми скользнуло выражение легкого неудовольствия. Он взглянул на часы.

– Без четверти одиннадцать я должен быть у герцога, – заявил он и, пронзительно глянув на просителя, решил:

– Могу уделить вам пару минут, сэр. Сюда, пожалуйста.

Посетитель послушно последовал за Томми в кабинет, где, с блокнотом и ручкой наготове, их уже скромно ждала Таппенс.

– Мой доверенный секретарь, мисс Робинсон, – представил ее Томми. – А теперь, сэр, не угодно ли вам изложить ваше дело? Пока мне известно только, что оно неотложное, что вы приехали сюда на такси и недавно были в Арктике или Антарктике.

Посетитель ошеломленно уставился на Томми.

– Но это же невероятно! – вскричал он. – Я думал, такое бывает только в книжках. Ваш курьер даже имени моего вам не назвал!

Томми устало вздохнул.

– Та, та, та, все это было очень легко. – Лучи полуночного солнца за Полярным кругом обладают специфическим действием на кожу – излучение актиния,[49] знаете ли. Как раз пишу кратенькую монографию по теме. Однако мы уклоняемся… Так что же привело вас ко мне в столь расстроенных чувствах?

– Начну с того, мистер Блант, что зовут меня Габриэль Стэвенссон…

– А! Ну конечно! – припомнил Томми. – Знаменитый исследователь. Кажется, вы совсем недавно вернулись из района Северного полюса?

– Я прибыл в Англию три дня назад. Меня привез на своей яхте один из друзей, оказавшийся в северных водах. Без него я попал бы сюда не раньше, чем через полмесяца. А надо вам сказать, мистер Блант, что перед тем как два года назад я отправился в эту экспедицию, мне выпало огромное счастье быть помолвленным с миссис Морис Лэй Гордон…

– До замужества… – перебил его Томми.

– Достопочтенная Гермиона Крэйн, младшая дочь лорда Ланчестера, – без запинки выпалила Таппенс. Томми наградил ее восхищенным взглядом.

– Ее первый муж погиб на войне, – скромно добавила Таппенс.

Габриэль Стэвенссон кивнул.

– Совершенно верно. Как я и говорил, мы с Гермионой были помолвлены. Само собой, я хотел уже отказаться от экспедиции, но Гермиона – благослови ее Бог! – не захотела об этом и слышать. Идеальная жена для путешественника! Так вот, по прибытии в Англию первым моим порывом было, конечно, увидеться с ней. Я послал телеграмму из Саутгемптона и первым же поездом выехал в Лондон. Я знал, что сейчас она живет на Понт-стрит со своей теткой, леди Сьюзен Клонрэй, и направился прямиком туда. Там я, к великому своему разочарованию, узнал, что Гермиона гостит у каких-то своих друзей в Нортумберленде. Леди Сьюзен, справившись с удивлением, вызванным моим неожиданным приездом – как я уже говорил, меня ждали не раньше, чем через две недели, – была необычайно мила. Она сказала, что Гермиона вернется через пару дней. Я, естественно, спросил адрес, но тут старушка начала мямлить что-то невразумительное, Герми собиралась гостить в нескольких местах, и трудно сказать, в каком из них она может находиться сейчас. Впрочем, мистер Блант, не секрет, что с леди Сьюзен мы никогда особо не ладили. Она, знаете, из этих пышных дамочек с двойным подбородком, которых я совершенно не выношу – никогда не терпел. Толстые женщины и жирные собаки – это просто оскорбление Господу Богу, и они еще, как назло, постоянно ходят парами. Я знаю, дико, конечно, но так оно и есть: никогда не мог поладить ни с одной толстушкой.

– Да, полнота нынче не в моде, – сухо согласился Томми. – Впрочем, и антипатии есть у каждого. Покойный лорд Роберте, к примеру, ненавидел кошек.

– Послушайте, я вовсе не говорю, что леди Сьюзен начисто лишена достоинств. Возможно, она совершенно очаровательная женщина, но лично я теплых чувств к ней никогда не испытывал. Всегда в глубине души подозревал, что она против нашей помолвки, и уверен, отговорила бы Герми, если б только смогла. Нет это вовсе не фантазия. Называйте это предубеждением, если хотите. Так вот, прежде чем продолжить, должен сказать вам, что принадлежу к тем твердолобым упрямцам, которые всегда настоят на своем. Я не убрался с Понт-стрит до тех пор, пока не вытряс из старушки имена и адреса всех людей, у которых Герми могла остановиться Потом сел на почтовый поезд к северу…

– Вы, я вижу, вообще человек действия, мистер Стэвенссон, – улыбнувшись, перебил его Томми.

– И представляете, мистер Блант, – продолжил тот. – Никто из этих людей и в глаза не видел Гермиону! Мало того, лишь по одному из трех адресов ее действительно ждали – похоже, с двумя другими леди Сьюзен поднапутала, – но в последний момент получили от Герми телеграмму, что она передумала. Естественно, я спешно вернулся в Лондон и направился прямиком к леди Сьюзен. Нужно отдать ей должное – она выглядела встревоженной. Она признала, что понятия не имеет, где в таком случае может быть Герми. Тем не менее она решительно не хотела слышать ни о какой полиции, заявив, что Герми не маленькая глупая девочка, а взрослая женщина, привыкшая всегда поступать по-своему. Вероятно, сказала старушка, на нее просто нашла какая-нибудь блажь. Я вполне понимал нежелание Герми докладывать о своих планах леди Сьюзен, но волновался от этого ничуть не меньше. У меня было странное чувство, будто что-то здесь не так. Я уже собрался уходить, когда принесли телеграмму. Леди Сьюзен прочла ее с видимым облегчением и передала мне. Телеграмма гласила:

«Планы изменились. Неделю проведу в Монте-Карло,

Герми».

– Телеграмма у вас с собой? – спросил Томми, протягивая руку.

– Нет, но ее отправляли из Мэлдона, графство Сур-рей. Я запомнил, потому что это показалось мне странным. Что ей делать в Мэлдоне? Никогда не слыхал, чтобы у нее там были знакомые.

– А вам не пришло в голову броситься в Монте-Карло так же, как до этого вы отправились к северу?

– Пришло, конечно, но я подумал и решил воздержаться. Понимаете, мистер Блант, может, леди Сьюзен эта телеграмма и успокоила, но не меня. Мне показалось странным, что Герми обходится телеграммами вместо того, чтобы послать письмо. Пара строчек, написанных ее рукой, развеяли бы мои сомнения полностью, а послать телеграмму с подписью «Герми» может кто угодно. Чем дольше я об этом думал, тем больше не по себе мне становилось. В конце концов – это было вчера днем – я съездил в Мэлдон. Не такое уж маленькое местечко: две гостиницы, поле для гольфа и прочее. Я справлялся во всех местах, какие только пришли мне в голову, но не нашел никаких признаков пребывания там Герми. Возвращаясь оттуда поездом, я прочел в газете ваше объявление и решил поручить это дело вам. Если Герми действительно поехала в Монте-Карло, мне не хотелось бы пускать по ее следу полицию и устраивать скандал, но в то же время разыгрывать из себя дурака и собственноручно искать ветра в поле мне тоже не улыбается. Я остаюсь в Лондоне – на случай, если здесь что-то нечисто. Томми задумчиво кивнул.

– А что именно вы подозреваете?

– Не знаю. Я просто чувствую: что-то здесь не так. Стэвенссон порывисто достал из кармана бумажник и, раскрыв его, выложил на стол фотографию.

– Это Гермиона, – сообщил он. – Я оставлю это у вас. Высокая стройная женщина на фотографии действительно уже вышла из поры первой юности, но сохранила приятную открытую улыбку и прекрасные глаза.

– Хорошо, мистер Стэвенссон, – подвел итог Томми. – Вы уверены, что вам нечего больше добавить к своему рассказу? Что вы ничего не упустили?

– Решительно нечего.

– Ни одной детали? Даже самой незначительной?

– Думаю, нет.

Томми вздохнул.

– Это сильно осложняет задачу, – заметил он. – Вы, наверное, частенько замечали в детективах, мистер Стэвенссон, что все, чего так часто не хватает великому сыщику, чтобы выйти на след, это какая-нибудь маленькая, незначительная на первый взгляд деталь. Впрочем, могу уже сказать, что в вашем деле проглядывают некие отличительные особенности. Думаю, частично я его уже раскрыл. Впрочем, время покажет.

Он взял лежавшую на столе скрипку и задумчиво провел по струнам смычком. Таппенс стиснула зубы, и даже закаленный исследователь севера немного побледнел. Маэстро положил скрипку на место.

– Волшебные звуки, – пробормотал он. – Оставьте ваш адрес, мистер Стэвенссон, и я сообщу вам, как только появятся новости.

Когда дверь за посетителем закрылась, Таппенс поспешно схватила скрипку, сунула ее в комод и повернула в замке ключ.

– Если тебе так хочется быть Шерлоком Холмсом, я с радостью дам тебе шприц и склянку кокаина. Но, Бога ради, оставь в покое скрипку! Если бы этот милый исследователь не был прост как дитя, он раскусил бы тебя в мгновение ока. Так что: будешь держаться методов Холмса?

– Льщу себя мыслью, что до сих пор справлялся с этим неплохо, самодовольно заявил Томми. – Дедукция удалась недурно, ты не находишь? С такси, правда, пришлось рискнуть, но, в конце концов, это единственный разумный способ сюда добраться.

– Хорошо еще, что как раз утром я прочла в «Дэйли миррор» о его помолвке, – проворчала Таппенс.

– Да уж, это здорово поддержало престиж непревзойденных детективов Бланта. Нет, это решительно дело для Шерлока Холмса. Даже ты не могла не заметить сходства с исчезновением леди Фрэнсис Карфакс.

– Надеешься отыскать тело Лэй Гордон в гробу?

– Теоретически, там ей самое место. Практически же… А что ты думаешь?

– Ну, самое естественное объяснение, похоже, то, что по тем или иным причинам Герми, как он ее называет, боится встречи с возлюбленным, а леди Сьюзен ее прикрывает. Ну, попросту говоря, наломала дров и теперь не знает, как выкрутиться.

– Мне это тоже пришло в голову, – согласился Томми, – но, думаю, лучше бы нам убедиться окончательно, прежде чем предлагать такое объяснение парню вроде Стэвенссона. Ну, женушка, как насчет прогулки в Мэлдон? Кстати, не помешает захватить с собой клюшки для гольфа.

Жена оказалась не прочь, и «Международное детективное агентство» осталось на попечении Альберта.

Мэлдон, даром что крупный населенный пункт, места занимал не много. Томми с Таппенс, наведя все мыслимые справки, остались тем не менее ни с чем. И только когда они уже возвращались в Лондон, Таппенс вдруг осенило.

– Томми, а почему на телеграмме значилось Мэлдон, графство Суррей?

– Потому что Мэлдон находится в Суррее, дурочка.

– Сам дурак, – оскорбилась Таппенс. – Я не о том. Если ты получаешь телеграмму из Гастингса, например, или из Торки, там же графство не ставится… А вот на телеграммах из Ричмонда стоит «Ричмонд, графство Суррей». Это потому, что есть два Ричмонда.

Томми, сидевший за рулем, даже притормозил.

– Таппенс, – произнес он с нежностью, – а идея не так уж и плоха. Давай-ка справимся вон на той почте.

Подкатив к маленькому зданию посреди деревенской улицы, они уже через пару минут выяснили, что на свете существует два Мэлдона: один в графстве Суррей и другой – в графстве Суссекс, причем последний – крошечный поселок, каким-то чудом обзаведшийся собственным телеграфом.

– Вот оно, – возбужденно проговорила Таппенс. – Стэвенссон, зная, что Мэлдон находится в Суррее, даже и смотреть не стал на название графства, начинавшееся с буквы С.

– Завтра, – решил Томми, – осмотрим суссекский вариант.

* * *

Мэлдон, графство Суссекс, оказался почти полной противоположностью своему суррейскому тезке. Он находился в четырех милях от железнодорожной станции и состоял из семи крошечных жилых коттеджей, пары пивных, двух маленьких магазинчиков и почты с телеграфом, по совместительству торгующей сладостями и почтовыми открытками. Таппенс взяла на себя магазины, а Томми направился в заведение под названием «Петух и воробей». Через полчаса они встретились.

– Ну? – потребовала отчета Таппенс.

– Весьма приличное пиво, – сообщил Томми. – Больше ничего не узнал.

– Попробуй в «Голове Короля», – посоветовала Таппенс. – А я пока еще раз загляну на почту. Там была какая-то злобная старуха, но я слышала, как ее позвали обедать.

Она вернулась на почту и принялась рассматривать открытки. Из задней комнаты появилась, дожевывая что-то на ходу, молоденькая румяная девушка.

– Мне вот эту, пожалуйста, – обратилась к ней Таппенс. – И не могли бы вы подождать, пока я просмотрю вон те забавные?

Роясь в открытках, она продолжила:

– Было бы чудесно, если вы смогли бы подсказать мне адрес моей сестры. Она остановилась где-то поблизости, а я потеряла ее письмо. Лэй Гордон ее фамилия.

– Не помню, – покачала головой девушка. – У нас тут не очень много бывает писем – я бы, наверное, вспомнила адрес, если б видела его на конверте. Да кроме Грэнджа здесь крупных домов и нет поблизости.

– А что за Грэндж? – поинтересовалась Таппенс. – Кому он принадлежит?

– Доктору Хорристону. Там сейчас клиника. Все больше по части нервов, так мне сдается. Леди приезжают к нему лечиться покоем, ну и тому подобное. Покоя-то здесь, видит Бог, предостаточно, – хихикнула она.

Таппенс поспешно выбрала пару открыток и расплатилась.

– Смотрите, – воскликнула девушка, – вон как раз машина доктора Хорристона едет.

Таппенс метнулась к дверям и успела разглядеть проезжающую мимо маленькую двухместную машину, за рулем которой сидел высокий смуглый мужчина с аккуратной черной бородкой и несимпатичным властным лицом. Машина исчезла в конце улицы, и Таппенс увидела Томми, направляющегося к ней с противоположного тротуара.

– Томми, кажется, я нашла! Клиника доктора Хорристона.

– Да, мне говорили о ней в «Голове Короля». Может, стоит поинтересоваться. Хотя, если бы у миссис Гордон приключился нервный срыв или что-нибудь подобное, ее тетя и знакомые уж наверное об этом знали бы.

– Ну, в общем-то да, но я не о том. Томми, ты видел мужчину в спортивной машине?

– Да, совершенная, по-моему, скотина.

– Доктор Хорристон. Томми присвистнул.

– На редкость подозрительный тип. Что скажешь, Таппенс? Не заглянуть ли нам в Грэндж?

После недолгих поисков они отыскали клинику, оказавшуюся большой хаотичной постройкой, возвышавшейся посреди пустыря. За клиникой находился быстрый ручей, когда-то вращавший мельничное колесо.

– Мрачноватое место для жилья. Прямо мурашки по коже, – признался Томми. Знаешь, у меня такое чувство, что все это обернется куда хуже, чем мы думали.

– Ой, нет. Только бы вовремя успеть. Сердцем чувствую: бедняжка в страшной опасности.

– Таппенс, уйми свое воображение.

– Не могу. Мне очень не понравился доктор. Но что же нам делать? Знаешь, наверное, лучше всего мне просто позвонить в дверь, спросить миссис Лэй Гордон и посмотреть, что ответят. Потому что, в конце-то концов, а вдруг мне скажут правду?

Так она и сделала. Дверь почти немедленно распахнулась, и на пороге появился слуга с совершенно непроницаемым лицом.

– Я бы хотела увидеть миссис Лэй Гордон, если, конечно, она достаточно здорова для этого, – заявила Таппенс.

Ей показалось, что ресницы мужчины дрогнули, но ответил он не колеблясь:

– У нас нет больных с таким именем, мадам.

– Ну как же? Это ведь клиника доктора Хорристона? Клиника «Грэндж», да?

– Да, мадам, но у нас нет никого по имени Лэй Гордон.

Испытавшая неудачу Таппенс ретировалась за ворота и возобновила совещание с Томми.

– Может, он и правду сказал, – заметил Томми. – В конце концов, мы же не знаем наверняка.

– Нет. Он лгал. Точно тебе говорю.

– Давай лучше подождем, когда вернется сам Хорристон, – решил Томми. – Я выдам себя за журналиста, желающего обсудить его новую систему лечения. Это даст мне возможность попасть внутрь и изучить обстановку на месте.

Доктор появился где-то через полчаса. Подождав еще минут пять, Томми в свою очередь направился к дому и в свою очередь вернулся оттуда не солоно хлебавши.

– Доктор оказался занят, – пояснил он. – Его нельзя беспокоить, да он никогда и не разговаривает с журналистами. Ты права, Таппенс, с этим заведением что-то нечисто. Расположено оно в таком месте, что на много миль вокруг ни единой души. Здесь может твориться черт знает что, и никто никогда не узнает.

– Так. Пошли, – решительно заявила Таппенс.

– Что это ты задумала?

– Перелезть через стену и посмотреть, можно ли незаметно пробраться в дом.

– Здорово. Я с тобой.

За стеной оказался довольно запущенный, зато содержащий множество удобных укрытий сад. Томми с Таппенс удалось никем не замеченными подобраться к дому с тыла.

Несколько полуобвалившихся ступеней вели на широкую террасу, в глубине которой виднелись распахнутые двери в дом. Но подобраться к ним в открытую Томми с Таппенс не решились, а окна, под которыми они прятались, оказались слишком высоко, чтобы в них можно было заглянуть. Они уже думали, что их вылазка оказалась напрасной, когда Таппенс вдруг крепко сжала руку Томми.

В доме, совсем рядом с ними, разговаривали. Окна были открыты, и Томми с Таппенс отчетливо слышали, как кто-то раздраженно сказал:

– Входи, да входи же. И закрой за собой дверь. Ты говорил, что с час назад заходила дама и спрашивала миссис Лэй Гордон?

– Да, сэр, – ответил кто-то, и Таппенс узнала голос невозмутимого слуги.

– Ты, конечно, ответил, что такой здесь нет?

– Конечно, сэр.

– А теперь еще и журналист! – злобно проговорил другой, неожиданно подходя к окну и высовываясь наружу.

Притаившиеся в кустах Томми с Таппенс тотчас узнали в нем доктора Хорристона.

– Кто меня беспокоит, так это женщина, – продолжил доктор. – Как она выглядела?

– Молодая, симпатичная; очень модно одета, сэр. Томми ткнул Таппенс локтем.

– Понятно, – процедил доктор сквозь зубы. – Как я и опасался. Одна из подружек Лэй Гордон. Положение осложняется. Придется принять меры…

На этом разговор прервался. Томми с Таппенс услышали, как хлопнула дверь, и все стихло.

Томми скомандовал отступление. С великими предосторожностями они добрались до небольшой поляны неподалеку, но за пределами слышимости из дома, он проговорил:

– Таппенс, старушка, это уже серьезно. Они явно затевают что-то недоброе. Думаю, нам надо поскорее ехать в город и предупредить Стэвенссона.

К его удивлению, Таппенс покачала головой.

– Мы должны оставаться здесь. Ты разве не слышал? Он собирается принять меры. Кто знает, что у него на уме!

– Хуже всего, что у нас практически не с чем обратиться в полицию.

– Слушай, Томми, а почему бы не позвонить Стэвенссону из деревни? А я посторожу пока здесь.

– Может, это и лучший выход, – согласился ее муж, – только, знаешь что, Таппенс…

– Что?

– Береги себя, ладно?

– Конечно, дурачок. Беги давай. Вернулся Томми только часа через два. Таппенс ждала его у ворот.

– Ну?

– До Стэвенссона я так и не дозвонился. Звонил леди Сьюзен, но ее тоже не оказалось. Тогда я решил звякнуть старине Брэйди. Попросил его глянуть на имя Хорристон в медицинском справочнике или как его там.

– И что сказал доктор Брэйди?

– О, как выяснилось, он отлично знает Хорристона! Одно время тот казался самым обычным врачом, но неожиданно погорел на чем-то. Брэйди назвал его самым отъявленным шарлатаном и добавил, что, по его мнению, от Хорристона можно ждать чего угодно. Вопрос в том, что теперь делать нам?

– Оставаться здесь, – моментально ответила Таппенс. – У меня предчувствие, что этой ночью они что-то замыслили. Между прочим, пока тебя не было, садовник подравнивал плющ вокруг дома. Томми, я видела, где он оставил лестницу!

– Совсем даже неплохо, Таппенс, – одобрительно заметил ее муж. – В таком случае, этой ночью…

– Как только стемнеет…

– Мы увидим…

– Что-нибудь увидим, – заключила Таппенс. Томми принял пост возле дома, а Таппенс отправилась в деревню купить что-нибудь поесть. Потом она вернулась, и они продолжили бдение уже вместе. В девять часов вечера они решили, что достаточно стемнело и можно смело начинать операцию. Теперь они могли кружить вокруг дома совершенно без опаски. Внезапно Таппенс схватила Томми за руку.

– Слушай.

Из тьмы донесся едва слышный звук. Это был болезненный стон женщины. Таппенс показала на окно первого этажа.

– Оттуда, – шепнула она.

И вновь слабый стон нарушил ночную тишину.

Двое под окнами решили, что самое время привести в действие задуманное. Таппенс показала место, где садовник спрятал днем лестницу, и, взявшись за ее концы, они принесли ее к той стороне дома, откуда доносились стоны. Ставни на всех окнах были плотно заперты, и только в одном – том самом – они были распахнуты настежь.

Томми постарался возможно бесшумнее приставить лестницу к стене дома.

– Полезу я, – шепнула ему Таппенс. – Ты будешь внизу. Залезть по лестнице сумею и я, а вот держать ее у тебя получится явно лучше. И, кстати, если вдруг из-за угла появится доктор, ты сможешь с ним справиться, а я нет.

Таппенс ловко взобралась по лестнице и осторожно заглянула в окно. Потом она резко пригнула голову, но через пару минут очень медленно и осторожно снова заглянула внутрь. Минут через пять она спустилась.

– Это она! – выдохнула Таппенс. – О, Томми, это ужасно. Она лежит там в постели и стонет, и мечется, а когда я заглянула, как раз входила женщина в белом халате. Она нагнулась над бедняжкой, что-то вколола ей в руку, а затем ушла. Что же нам делать, Томми?

– Она в сознании?

– Кажется, да. Я почти уверена. Возможно, она привязана. Сейчас я поднимусь снова и, если удастся, попробую проникнуть внутрь.

– Послушай, Таппенс…

– Если возникнет какая-нибудь опасность, я сразу крикну тебе. Ну, до скорого.

И, оставив все возражения мужа у основания лестницы, Таппенс устремилась вверх. Томми видел, как она возится с окном, потом бесшумно поднимает раму и проскальзывает внутрь.

Нервы у Томми были напряжены до предела. Сначала он не слышал вообще ничего. Должно быть, Таппенс и Лэй Гордон разговаривали шепотом – если вообще разговаривали. Потом он расслышал наверху тихие голоса и вздохнул с облегчением. Неожиданно голоса стихли. Наступила мертвая тишина.

Томми напряженно вслушивался.

– Да чем они там занимаются? – пробормотал он и подскочил, когда на его плечо опустилась чья-то рука.

– Пошли, – послышался из темноты голос Таппенс.

– Таппенс! Как ты сюда попала?

– Через дверь. Давай выбираться отсюда.

– Выбираться?

– Вот именно.

– А как же миссис Гордон?

Когда Таппенс ответила, в ее голосе звучала непередаваемая горечь:

– Она худеет.

Томми, заподозрив шутку, внимательно вгляделся в лицо жены.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что сказала. Худеет. Борется с ожирением. Сбрасывает вес. Ты разве забыл, как Стэвенссон относится к полным женщинам? Так вот, за два года, что он отсутствовал, его Герми растолстела. Узнав, что он возвращается, она запаниковала и бросилась в эту новомодную клинику доктора Хорристона. Он использует какие-то инъекции – держит их в строжайшем секрете – и кормление через нос. Могу тебе сказать, что он точно шарлатан, но шарлатан чертовски удачливый. Так вот, Стэвенссон приехал на две недели раньше срока, когда она только начала курс лечения. Леди Сьюзен поклялась хранить тайну и, как видишь, сохранила. А мы притащились сюда и разыграли полнейших идиотов!

Томми сделал медленный и глубокий вдох.

– Мне помнится, Ватсон, – произнес он с достоинством, – что утром в Королевской опере дают прекрасный концерт. Мы наверняка на него успеем. И вы сильно меня обяжете, если не станете вносить в свои хроники это дело. В нем нет ничего стоящего внимания.