Текст книги "Жемчужина Карибов: В круиз без жениха"

Автор книги: Агата Эмеральд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Мануэла сглотнула. Сейчас, когда его голос погрустнел, а в голубых глазах появилась печаль, он вызывал у нее почти сочувствие. Фасад удалого мачо, за которым он прятался, дал трещину. Ей вдруг захотелось обнять его и погладить по волосам. Конечно, она в зародыше подавила этот порыв и пробормотала себе под нос:

– Извините, если что-то не то сказала. Но вы сами виноваты…

– Ах, бросьте, не стоит! Все пустое и давно быльем поросло, – с наигранной бодростью ответил Вал, но его веселенький тон не мог скрыть боли. – Каждый день кто-то с кем-то разводится. Никакой трагедии в этом нет. А за дурачества и вы меня извините.

«Ну конечно, он разведен, иначе не поехал бы один, – подумала Мануэла с облегчением. – Было бы не слишком приятно делить каюту с женатым мужчиной». Но какой-то внутренний голос нашептывал ей, что дело не только в этом. Чем-то он ее тронул, этот голубоглазый нахал. «Не будь дурой, Мануэла, – сказала она себе. – Не подпускай его к себе, это разобьет тебе сердце!»

Однако ей еще долго не удавалось заснуть, несмотря на усталость и все перипетии этого сумасшедшего дня…

Глава 4

Солнце клонилось к горизонту, зажигая в небе яркие сполохи, от неистово красного до пастельно-розового к краю.

Лежа на спине на мягком теплом песке, Мануэла полной грудью вдыхала пряный воздух. На языке, когда она облизывала губы, чувствовался привкус морской соли. Со вздохом наслаждения она закрыла глаза, а когда снова открыла их, над ней склонился он.

На его губах играла улыбка, когда он опустился на песок рядом с ней. Она повернула к нему голову, любуясь его сильным тренированным телом. Оранжевые шорты-бермуды, которые на любом другом показались бы смешными, подчеркивали красоту стройных загорелых ног. Облегающая футболка открывала широкие плечи и подчеркивала мышцы плоского живота, за который удавился бы не один мужчина.

Дойдя до его сияющих голубых глаз, она почувствовала себя совершенно околдованной, даже пошевелиться не могла. Она бы утонула в аметистовых гранях этих глаз, но тут он начал обводить пальцем контуры ее лица.

Тихий стон вырвался из ее груди, всем своим женским естеством она ощутила ни с чем не сравнимый прилив ожидания. С готовностью подставила она ему свое тело, когда его губы, как дыхание ветерка, пробежали по ее щекам, а потом легкими крыльями бабочки запорхали по шее и ниже, ниже… Она перестала дышать, едва не захлебнувшись от желания. С трудом ей удалось преодолеть спазм в горле, и она прошептала с мольбой и страстью: «Вал».

Он прижал палец к ее губам и с улыбкой покачал головой. Потом его губы разжались, и он сказал:

– Доброе утро! Пора вставать. Уже девять.

Мануэла недовольно протерла глаза, но не сразу сообразила, где находится. Возвращение к реальности было подобно удару обухом по голове. На борту «Карибской жемчужины»! В одной каюте с невыносимым парнем, который мало того, что заставил ее лезть на стенку, так еще имеет наглость являться ей в эротических снах!

Она разом села и зажмурилась. Какой бес в нее вселился! И вдруг ее словно из ушата окатило: а что, если все эти шепоты и стоны она извергала не только во сне? Что, если вслух произнесла его имя?! Мануэла почувствовала, как краска заливает ее до ушей.

Она украдкой глянула на соседа. Полностью одетый и свежий, он хлопотливо кружил по каюте, весело насвистывая какой-то мотивчик. Нет, похоже, он ничего не заметил. «Слава Богу!» – облегченно вздохнула Мануэла.

– А вы ранняя пташка! – Она от души зевнула. – Как можно в такую рань быть таким свежим и бодрым до отвращения?

Вал отвлекся от своих занятий и посмотрел на нее с задорным удивлением.

– Что значит «до отвращения»? И в какую такую рань? Я же сказал: уже больше девяти. Но если вы хотите пропустить завтрак, можете придавить еще пару часиков.

– Завтрак? – встрепенулась Мануэла. Только теперь она почувствовала, что жутко голодна. Она представила себе хрустящую булочку и чашку горячего кофе, и в желудке заурчало.

Вал рассмеялся:

– Очень вкусный завтрак. Но если хотите успеть, поторопитесь. Столовая будет открыта еще с полчаса, и вряд ли они станут вас ждать.

«Не такой уж он противный», – думала Мануэла, поглощая завтрак. Она тряхнула головой, отгоняя незваную мысль. Ну, допустим, Вал Фейберн пять минут этим утром вел себя, для разнообразия, не как круглый идиот. Ну и что же? Непотребным жеребцом он как был, так и остался. И никуда это не денется, она же ясно видит. Тем более непонятно, почему он вызывает в ней такое сильное влечение. Ну, хорош собой, можно даже сказать, абсолютно в ее вкусе, но что с того? Это еще не повод для эротических снов! Любая дура поймет, что от такого типа надо держаться подальше…

И все-таки последний сон никак не шел у нее из головы. Стоило прикрыть глаза, как над ней снова склонялось его лицо, а все внутренности выжигала поднимающаяся страсть.

Мануэла снова тряхнула головой и подняла веки. Все! Хватит! Так можно и с ума сойти! Так не ведут себя только что брошенные женщины. А может, как раз в этом все дело? Может быть, она, не отдавая себе отчета, хочет взять реванш? Доказать себе, что еще может нравиться мужчинам? Может быть, такой возбуждающей и горячей, как та, ради которой Ларс оставил ее! Как он там сказал – ты ангел?

Мануэле неожиданно вспомнился детский мультик и показалось, что это у нее на одном плече сидит ангел, а на другом бес, и каждый старается перетянуть ее на свою сторону. Вспомнилась дурацкая присказка классной дамы: «Хорошие девочки попадают на небо, плохие – куда ни попадя»… Только вот вопрос: хочется ли ей оставаться «хорошей девочкой»? Куда ее привела размеренная жизнь милой, уравновешенной, чуткой подруги? К унизительному положению невесты, брошенной женихом накануне свадьбы ради «плохой девочки»! Так с кем ты, Мануэла, с ангелом или с бесом?

Хорошей девочкой ты была долгих тридцать три года. Может, теперь стоит для разнообразия стать плохой и познать все прелести жизни? Отдавать то, что просят, и получать то, чего жаждешь сама? Без долгих рассуждений. Без стыда. Без уколов совести…

Бесенок на ее плече медленно, но верно отвоевывал позиции. Мануэла хихикнула и чуть не захлебнулась остывшим кофе. Как раз было бы в духе Кирстен: «У других матерей тоже симпатичные сыночки». Если уж говорить о мамочке Вала Фейберна, она постаралась на славу! В конце концов, что ей мешает завести любовную интрижку с этим безумно привлекательным голубоглазым парнем? Он свободен, она свободна. Никаких проблем! Получай себе удовольствие…

И все же… Что-то мешало Мануэле броситься в эту авантюру. Может быть, ее неопытность, а может, ангел на другом плече.

«Ладно, время – лучший советчик!» – махнула она рукой. А бесенок на плече ухмыльнулся: «Плохо не клади – в грех не вводи!»

Солнце стояло высоко в лазурно-голубом небе. Ни над головой, ни вдали не было видно ни облачка. И хотя было еще довольно рано, жара ощущалась. Но с моря дул легкий бриз, и она казалась вполне терпимой.

В ярко-розовом бикини и юбочке, едва прикрывающей трусики, Мануэла опустилась на один из многочисленных лежаков на солнечной палубе. Она перевернулась на живот и закрыла глаза. Да, здесь можно было по-настоящему расслабиться. Вскоре тихий, мерный плеск волн о борт теплохода и дальняя музыка из репродуктора убаюкали ее. Она забылась в легкой дремоте и проснулась от хихиканья у себя над ухом.

– Мамочка, посмотри-ка, у тети спина такого же цвета, как лифчик! – раздался звонкий голосок малышки.

– Не так громко, Ева, – послышался в ответ явно смущенный шепот матери. – Тете совсем не обязательно тебя слышать!

Мануэла еще немного полежала, гадая, о ком бы они могли говорить. Вроде бы на соседних лежаках никого не было. Стоило ей шевельнуться, как по ее спине заплясали тысячи маленьких обжигающих иголочек. Как ужаленная, она перекатилась на спину, и ей показалось, что она приземлилась на коврик факира, утыканный гвоздями. Мануэла вскочила и, вытягивая шею, попыталась заглянуть себе за спину. Картина ей открылась ужасная. Повсюду, куда не падала защитная тень тента, кожа стала индюшачье-красной и горела так, что на глазах у нее выступили слезы.

Она бросила взгляд на неоткрытый флакон крема от загара, сиротливо забытый у лежака, и чуть не отхлестала себя по щекам. Ну, нельзя же быть такой идиоткой! Теперь ее отпуск окончательно полетел псу под хвост.

– Давайте-ка я вам помогу! – Вал поднялся с кушетки и, опустившись на колени рядом с ней на широкой постели, властно протянул руку за пузырьком с целебным бальзамом. – Такими темпами вы и до утра не управитесь.

До сих пор его участие в процедуре сводилось к роли зрителя. Минут пять он развлекался, наблюдая, как она изгибается, тщетно стараясь натереть спину средством от ожогов.

Мануэла взбешенно фыркнула:

– А где вы были раньше?

– Вы же сами потребовали, чтобы я к вам не прикасался!

– Ну, если думаете, что у вас лучше получится… – неуверенно начала Мануэла.

Он проворно развязал тесемки ее лифчика и небрежным жестом – как будто так и надо! – откинул его в сторону. Мануэла хотела возмутиться, но промолчала, ощутив на своей многострадальной спине облегчающую прохладу молочка. Кончики его пальцев осторожно поглаживали горящую кожу, не причиняя боли. И от каждого его прикосновения в ней снова разгорался пожар, но на этот раз не от солнца, а от бесконечного желания. Он прошелся легким массажем по позвоночнику, и Мануэле пришлось закусить губу, чтобы не выдать себя учащенным дыханием.

– Ну как, лучше? – заботливо спросил Вал.

«Лучше, чем в моих снах!» – пронеслось у нее в голове.

– Немного, – слабо выдохнула Мануэла в надежде, что он не услышит дрожи в ее голосе.

Она закрыла глаза и отдалась наслаждению. Когда его руки начали нежно массировать плечи, дрожь прошла по всему ее телу.

– Я сделал вам больно? – испугался он.

Мануэла решительно покачала головой и вдруг стремительно повернулась к нему лицом. То, что он прочитал в ее взгляде, потрясло его до глубины души. Вал зажмурился. Не может быть! Почудилось! Он снова посмотрел на нее. В ее глазах все еще пылало то самое предложение.

Его сердце отчаянно забилось. Она была чудо как хороша. Копна золотисто-каштановых волос, каскадом падавшая на плечи, обрамляла тонкое, с правильными чертами лицо. Круглые розовые жемчужины сосков, венчавшие полную белоснежную грудь, так и манили прикоснуться к ним.

Минуту назад, когда Вал, втирая молочко, чувствовал пальцами ее нежную кожу, ему стоило неимоверных усилий держать себя в рамках: он ясно представлял, что получит в ответ. Правда, ему почудилась легкая дрожь в ее голосе, но он приписал это боли от солнечного ожога.

И вот – извольте радоваться!

Конечно, он был готов тут же опрокинуть ее на постель, но колебался в нерешительности. Эта девушка была для него загадкой. За последние сутки он не раз подваливал к ней с недвусмысленным предложением – было бы забавно совратить эту неприступную особу – и каждый раз натыкался на камень.

– Ну, и чего ты ждешь? – Спертая глухота ее голоса звучала немыслимо сексуально.

В следующее мгновение она запустила руку в его шевелюру и притянула его голову к своему лицу, остановившись в миллиметре от губ. Самообладанию Вала пришел конец. Он жадно прижался к ее губам. Мануэла ответила ему страстным поцелуем. Он от нее такого не ожидал. Вал протолкнул язык глубже. Его охватило неистовое возбуждение, он даже ощутил слабость в коленях. Тяжело дыша, Мануэла высвободилась. Ни один поцелуй в жизни не возбуждал в ней такой жажды. Еще чуть-чуть – и она отдалась бы ему. Но это невозможно! Один поцелуй чуть не свел ее с ума. Этого нельзя допустить! И все же… Каждая клеточка ее тела молила о прикосновении его рук.

Стараясь избежать вопрошающего взгляда Вала, Мануэла вскочила с постели и подошла к двери на галерею. Закрыв глаза, она прижалась лицом к холодному стеклу.

– Простите, я не хотел… – В голосе Вала Фейберна прозвучало неподдельное раскаяние.

Он подошел к ней и осторожно положил руку ей на плечо. Мануэла глубоко вдохнула. Одного этого касания хватило, чтобы всколыхнуть в ней страсти и желания. Жар разлился по ее жилам.

Вал отдернул руку, словно обжегся.

– Ну что я за идиот! Послушайте, я сожалею. Я правда не хотел…

Взмахом руки Мануэла заставила его замолчать. В ее душе царило замешательство. Казалось, весь ее мир перевернулся с ног на голову. Ее раздирали противоречивые чувства: с одной стороны – жгучий стыд, с другой – горячее, незнакомое, страстное желание.

– Нет причин извиняться. – Ее голос звучал глухо. – Вы не сделали ничего плохого.

Мануэла повернулась и заглянула ему прямо в глаза. В ее взгляде перемешались смущение и страсть, смятение и надежда. Вал нерешительно поднял руку и обвел пальцем контуры ее лица. От этого жеста из ее сна она задрожала. Искушение было слишком велико. Чувствовать его близость, касаться его губ, его тела… Разом бес взял верх над ангелом.

Мануэла порывисто обхватила руками его голову и впилась своими жаркими губами в его рот. Она исследовала языком его зубы, десны, нёбо, и волны возбуждения окатывали ее тело. Дыхание стало прерывистым. Просунув руки под майку, она гладила и пощипывала его мускулистую грудь, трогала соски. Откликаясь на ее касания, он все теснее прижимался к ней.

Как в бреду, Мануэла думать забыла о последствиях. Вся отдаваясь жару страсти, она наслаждалась каждым мгновением. Она ловила затуманенные взоры Вала и знала, что с ним творится то же самое.

– Ты сводишь меня с ума, – простонал он и дрожащими пальцами начал расстегивать брюки.

Такое изумление горело в его глазах, что сердце Мануэлы наполнилось гордостью. Еще ни один мужчина не хотел ее так!

И, Бог ей свидетель, она его тоже. Прямо сейчас. Всего.

Нетерпеливо покусывая его ухо, она ощущала на своей щеке его горячее дыхание, и кровь в ней закипала.

– Иди ко мне! – прошептала Мануэла.

Этот утробный стон лишил его рассудка. До сих пор Вал отчаянно пытался сдержать свою страсть и продлить ласки, но теперь об этом нечего было и думать. Он не выдержит больше ни минуты! И все-таки…

– Секунду! – шепнул он, протянул руку к своему ночному столику и вынул маленький пакетик из фольги.

Мануэла отшатнулась, словно ей дали пощечину. Если бы не его предусмотрительность, она бы и не вспомнила о предохранении. Но долго терзаться своим безрассудством ей не пришлось. Вал поднял ее, как пушинку, и осторожно прижал спиной к прохладному стеклу. Мануэла инстинктивно обхватила ногами его талию, а он, поддерживая ее за попку, вонзился в нее так глубоко, что она громко вскрикнула.

Он двигался в ней короткими резкими толчками, а она впивалась ногтями ему в спину, опасаясь, что накаты возбуждения попросту сметут ее. Она уже почувствовала приближение верха наслаждения. Ее тонкое тело независимо от ее воли извивалось, сотрясалось и вздрагивало. И вот глубокий оргазм перекрыл ей дыхание.

Вал тоже не мог больше сдерживаться. Жидкий огонь запульсировал в его крови, он изверг горячую лаву, из его уст вырвался протяжный стон, когда и он достиг апогея. Его тело сотрясла судорога, какой он никогда не испытывал раньше.

Глава 5

Проснувшейся наутро Мануэле мир предстал другим. Внешне ничего не изменилось, но внутри ее будто развязался какой-то туго стянутый узелок.

Она никогда не была девушкой для мимолетных знакомств. О сексе без любви для нее не могло быть и речи. Всех своих предыдущих партнеров она узнавала месяцами, прежде чем лечь в постель. Вала Фейберна она знала ровно сорок восемь часов. И все-таки именно он оказался тем мужчиной, который открыл ей, какие необузданные желания и страсти таятся в ней.

Мануэла с удовольствием потянулась, задев при этом самого потрясающего мужчину на свете, с которым она всю ночь напролет занималась безудержным сексом.

Вал даже не пошевелился. Его дыхание было спокойным и ровным. Он спал крепко и глубоко, не как вчера, хотя на часах было уже десять.

Мануэла понимающе улыбнулась. Сегодняшней ночью им обоим едва удалось поспать. Только под утро, когда они, утомленные и изможденные, разжали объятия и отвалились друг от друга, сон сморил их. «Поспи, поспи… силы тебе понадобятся. Я тобой еще не насытилась!» Она прочувствовала всю фривольность своей мысли и тихонько засмеялась. Нет, она сама себя не узнавала. С ума сойти, как может изменить человека одна ночь!

Мануэла прислушалась к себе, но угрызений совести не ощутила. Она вспомнила о Ларсе, и впервые это воспоминание не отозвалось в ней болью. Кажется, она даже стала понимать его… Им надо было расстаться, он был прав. Лучше уж одно мгновение счастья, чем долгие годы супружества без него! Свою вновь обретенную свободу она не собиралась растрачивать на скорбь и уныние. Есть более привлекательные вещи, которые стоят того, чтобы их испытать.

Секс с Валом Фейберном, например.

Она закрыла глаза. Это было бесподобно! Ни с Ларсом, ни с другими до него она не испытывала ничего похожего. Такого хмельного, такого упоительного, такого… бесстыдного. Вал открыл ей глаза на то, чего она никогда не видела… во всяком случае, в таком размере! Мануэла чуть не расхохоталась вслух над двусмысленностью своей фразы. Ну и штучкой же она стала! Но как бы пошло это ни звучало, сказано было прямо в яблочко. Вал показал ей такие грани плотской любви, о которых она и не подозревала, не могла даже мечтать.

Мануэла подмигнула бесу, севшему ей уже на голову. «И я ничуть не раскаиваюсь! Полжизни прожила пай-девочкой, читая про страсти только в книжках, а что толку?» А теперь она ощущала себя настоящей женщиной и с вожделением ожидала того момента, когда Вал снова увлечет ее за собой в пучину страстей, касаний, поцелуев… Нет, то, что так прекрасно, не может быть неправильным. Пусть убивается ангел у нее за спиной.

«Я точно сошла с ума!» Мануэла нежно взглянула на спящего любовника. Нет, она вовсе не собирается вступать с ним в долгие отношения. Это уж точно добром не кончится. А еще одной любовной катастрофы и крушения надежд она не переживет.

Нет, она собирается лишь чуть-чуть поразвлечься – в четко намеченных пределах, конечно…

Вала Фейберна разбудил аромат крепкого кофе. Не открывая глаз, он зевнул во весь рот.

Внезапно ему припомнились события минувшей ночи, и по его губам скользнула довольная улыбка. Он протянул руку, чтобы погладить Мануэлу, но его пальцы ощутили пустоту. Он открыл один глаз, потом другой, но место подле него так и осталось холодным и осиротевшим.

Нехорошее сомнение закралось ему в душу. Может, ему все только приснилось? И прекрасная Мануэла Штурм по-прежнему была его непримиримым врагом? Неужели все это лишь его ночные фантазии? Он и сам не мог бы сказать, почему эта мысль так напугала его.

– Доброе утро, мистер соня! – раздался у него за спиной глубокий грудной голос.

Он выполнил перекат вполоборота на матрасе и увидел ее. На ней был умопомрачительно облегающий наряд, но надень она хоть дерюжный мешок, и тот не смог бы скрыть прелестей ее тела.

Она поставила на ночной столик поднос, на котором дымился кофе и соблазнительно пахли свежие французские круассаны, и забралась с ногами к нему на постель.

– Я подумала, возможно, вы голодны, мистер Фейберн.

– А тебе не кажется, что нам уже пора перейти на имена?

Ее смех, зазвеневший как колокольчик, снова шевельнул в душе Вала что-то, что он долгие годы считал потерянным.

– Возможно, вы… прошу прощения, ты и прав. – Она протянула руку. – Мануэла, о’кей?

– Вал. – Он со смехом шлепнул ее по ладони.

Она задумчиво поджала губы.

– Все хотела тебя спросить: твое имя – сокращение от Валерии, как я вначале подумала, то есть Валерия? Или нет?

Вал скривился.

– Знаешь, давай оставим эту тему. Чтобы раскрыть тебе такой секрет, мы еще недостаточно близко знакомы.

– Что? – рассмеялась Мануэла. – Ну, давай! Это же не государственная тайна! Или?..

– Ну, как бы сказать… – Он заерзал под ее пристальным взглядом. – В общем, да.

– Неверный ответ, мистер! – Гибким кошачьим движением Мануэла подвинулась к нему ближе. – Теперь ты меня и правда заинтриговал!

От ее неожиданной близости кровь снова закипела у него в жилах, и ему пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы тут же не накинуться на нее. «Черт подери, Вал Фейберн, ты уже не семнадцатилетний юнец, а взрослый дядя! Тебе тридцать восемь лет, – увещевал он себя, – так будь мужчиной и держи себя в руках!»

Закончив внутренний монолог, он заметил, что Мануэла неотрывно смотрит на прикрывающую его простыню, как раз посередине туловища. Он смущенно застонал. Ему-то не за чем было опускать взгляд, чтобы понять, что привлекло ее внимание. Он поспешно сел и прикрыл причинное место подушкой.

– Несколько запоздалое стеснение, ты не находишь? – кокетливо спросила Мануэла. – Если не возражаешь, я буду считать это комплиментом.

– Не знаю, как ты это делаешь, но ты меня с ума сводишь.

– И это будем считать комплиментом.

– Валентине.

– Что?

– Мое полное имя – Валентине, в честь бабушки. – Он вздохнул с видом кроткого мученичества. – Теперь можешь смеяться надо мной. Но берегись, если до моих ушей дойдет, что ты разболтала мою тайну!

– О, моя сладкая валентинка, – затянула Мануэла во все горло, приложив правую руку к сердцу, и Валу пришлось срочно натянуть страдальческую мину, чтобы не расхохотаться. – Ты таешь на губах, и, клянусь, мои губы слипнутся навек, чтобы не выдать твою страшную тайну!

Когда они оба отсмеялись и более или менее успокоились, Вал обиженно опустил пушистые ресницы.

– Издеваешься, да? – Он снова попытался нахмуриться, но подрагивающие уголки губ портили весь эффект.

– Я? – Мануэла изобразила испуг. – Как бы я посмела!

– Ну, погоди! Отольются кошке мышкины слезки!

– Жду с трепетом.

– И правильно. Моя месть будет жестока!

Не успела она оглянуться, как он, сбросив подушку и простыню, уже сидел на ней, повернувшись спиной, и крепко прижимал ее колени к матрасу.

– И что же будет дальше?

– Сейчас увидишь, дорогая, – зловеще пригрозил он.

Этого она никак не ожидала: он начал щекотать ей подошвы. Мануэла завизжала и попыталась вырваться, но не тут-то было! Он сидел на ней, как медный колосс.

– Пощады! – завопила она в перерыве между приступами истерического смеха. – Милости, сэр! Я больше не выдержу!

Вал остановился и посмотрел на нее через плечо с широкой ухмылкой.

– Раскаиваетесь ли вы в своих прегрешениях, миледи? – Она изо всех сил закивала головой. Он разочарованно вздохнул. – А жаль, я только-только начал входить во вкус.

Мануэла ткнула ему кулаком в бок.

– Ты изверг, Вал Фейберн! Но в одном тебе не откажешь, – в ее глазах промелькнула вызывающая искорка, губы растянулись в обольстительной улыбке, – ты чертовски хорош в постели!

Ему пришлось судорожно хватать воздух, потому что кровь снова забурлила. И опять Мануэла не стала ждать, пока он проявит инициативу. Она взяла бразды правления в свои руки. Не успел он опомниться, как она властно прижала свои теплые чувственные губы к его губам. Схватив его за плечи, она притянула его ближе к себе, и он почувствовал, что его сметает ураган безумия. Он вплел пальцы в ее шелковистые волосы и принялся целовать лицо, шею… Она откинула назад голову, чтобы дать ему доступ к самым потаенным ложбинкам. Играя языком по ее ключицам, он повторял про себя: «Боже, как же я ее хочу!»

Ее грудь высоко вздымалась. Она торопливо расстегивала пуговки на своей полупрозрачной блузке. Вал нетерпеливо схватил непослушную одежку и рванул так, что пуговицы разлетелись в разные стороны. Теперь Мануэла лежала перед ним полуобнаженная. У него вырвался стон вожделения.

– Ты прекрасна…

Она пьяняще улыбнулась.

– Тебе нравится? Тогда возьми это!

Вал, не раздумывая, принял приглашение. Он взлетел на нее, и прежде чем его губы принялись за дело, прошелся руками по всем округлостям.

Тихо постанывая, она изгибалась под ним, и это бесконечно усиливало его желание. Он едва сдерживался. Собственное тело казалось ему пылающим костром, на лбу выступили капельки пота. Он боялся потерять контроль над собой, но перед тем, как слиться с ней, ему хотелось своим огнем погасить ее пламя.

Как завороженный, не мог он оторвать взгляда от ее полных белых грудей с розовыми сосками. Он бережно прикусил один зубами и, как младенец, начал сосать. Мануэла со стоном наслаждения подалась ему навстречу. Оставляя за собой след жарких поцелуев, Вал скользнул ниже. У пояска коротеньких, сексуально обтягивающих ее бедра шортов он на мгновение задержался, а потом одним ловким движением расстегнул их и сдернул вдоль длинных, покрытых легким загаром ног. За шортами последовали трусики «танго».

Он медленно развел ее ноги и покрыл поцелуями внутренние стороны бедер, низ живота… Мануэла тихонько постанывала. А когда его игривый язычок коснулся самого чувствительного места на женском теле, она вскрикнула, изогнулась и снова упала на простыню.

– Боже, что ты со мной делаешь! – едва выдохнула она, закрыла глаза и, царапая и сминая простыню, вся отдалась новому незнакомому чувству, пока его пляшущий язык все больше и больше разжигал ее пламя.

Ей уже казалось, что этот огонь сейчас сожжет ее, превратит в пепел, как вдруг ее тело забилось в конвульсиях, она издала пронзительный крик, в последний раз содрогнулась и затихла на взмокшей простыне.

– Что ты вытворяешь, Вал Фейберн? – В ее глазах он заметил смущение.

Страсть во взгляде Вала уступила место удивлению и робкому восторгу.

– Ты хочешь сказать, что до сих пор ни один мужчина…

Да, она хотела сказать. Ни одному из ее бывших любовников и в голову не приходило удовлетворять ее таким бесстыдным образом. Но как приятно это бесстыдство! Такие картинки она могла только рисовать себе в тайных помыслах. Она до сих пор не могла понять, что же с ней случилось, стыдно это или нет, и лишь кивнула, не поднимая глаз.

Это потрясло Вала, а ее застенчивость возбудила его с новой силой. Он с трудом владел собой. Мануэла уловила его состояние, приподнялась, привлекла его к себе и начала губами ласкать его грудь, а руками обхватила его ягодицы и спустила трусы. Вал больше не мог сдерживаться. Эта женщина возбуждала его, как никто другой. Он изогнулся и одним сильным ударом вошел в нее. Мануэла нетерпеливо вскидывалась ему навстречу, и когда ее тело затрепетало на последней грани, это произошло и с ним. В этот раз они по-настоящему слились воедино, как и их заоблачный крик.

– Ты просто неподражаем! – выдохнула Мануэла, когда ее дыхание успокоилось.

– Надеюсь, это комплимент? – молодецки усмехнулся Вал.

Мануэла легонько шлепнула его по губам. Потом наморщила лоб и серьезно сказала:

– Знаешь, я хочу сделать тебе предложение…

– Так сразу? – с деланным изумлением спросил он.

Но Мануэла не поддалась на шутку.

– Погоди. Только хорошенько подумай, прежде чем ответить, о’кей? Мне уже тридцать три, – она пожала плечами, мол, что поделаешь, – но в сексуальном плане я… как бы это сказать… не слишком искушена.

– Правда? – засмеялся Вал. – Что-то я этого не заметил, дорогая!

– Нет, ты не понимаешь. – Мануэла покачала головой. – Обычно я не такая. Не такая…

– Страстная? – подсказал Вал.

– Не такая распутная! – с вызовом возразила Мануэла. – Раньше я не слишком много значения придавала сексу. Но с тобой я… раскрепостилась. – Слова давались ей с трудом, но она твердо решила довести дело до конца. – Если хочешь, мы… мы могли бы и дальше заниматься… тем, с чего начали. Я не имею в виду нашу первую встречу. – Она попыталась шуткой смягчить непристойность своего предложения.

Вал удивленно посмотрел на нее. Мануэла по-своему истолковала его взгляд и покачала головой.

– Нет, Вал, ты не думай, я вовсе не навязываю тебе серьезные отношения! Речь просто о сексе. Через две недели мы разойдемся в разные стороны, и все!

Вал нахмурил брови.

– Нечто вроде сексуального отпуска?

Она кивнула в ответ, отводя глаза. Вал ловко перекатился, встал, натянул трусы и вышел на галерею.

Он был в замешательстве, но не хотел, чтобы Мануэла это увидела. Он и сам не знал, почему не ответил сразу. Мануэла сделала ему невероятно щедрое предложение: комфортный секс без каких бы то ни было обязательств. Чистый секс с такой сексуальной, страстной женщиной – да это мечта любого мужика! И все-таки что-то мешало ему с готовностью принять щедрый подарок. Он не боялся охладеть к ней, она не смогла бы надоесть ему за две недели. Напротив, она все ярче раздувала пламя его желания. Кошачья гибкость и дерзкая, но в то же время невинная манера смотреть в глаза и двигаться под ним – все пробуждало в нем неведомые доселе чувства. «Так что, без шуток, ты действительно хочешь упустить выпавший тебе шанс?» – спросил он себя и решительно вернулся в каюту.

– Я принимаю твое предложение!

Радость озарила ее лицо.

– А я уж боялась, что ты откажешься.

– Как можно?! – возразил он с наигранной веселостью, но в уголках его губ залегла печаль, причину которой он и сам не мог бы назвать.