Текст книги "Ох, уж эта Зойка"

Автор книги: Аделаида Котовщикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Отличница

В школу Зойка явилась с таким независимым видом, что, посмотрев на неё, Надежда Васильевна слегка приподняла брови. Зойка бросала косые взгляды на ребят, особенно на мальчишек, и на лице её было ясно написано: «Попробуйте меня тронуть – не обрадуетесь!»

Но никто и не думал над ней смеяться. Все давно забыли про бантики.

На уроках Зойка сидела теперь чинная, подтянутая. Андрюша Колотушкин спросил её о чём-то на арифметике. Не поворачивая головы, Зойка шепнула, еле пошевелив губами:

– На уроке не разговариваю.

Андрюша заморгал и вздохнул. Зойка на него и не взглянула.

Писала Зойка аккуратно-аккуратно, выводила каждую букву.

Через два дня Надежда Васильевна её похвалила:

– Вот как ты хорошо научилась писать. Молодец!

За классную работу Зойка получила пятёрку. А у Глеба за эту же работу стояла четвёрка.

– Я тебя научу хорошенько закруглять буквы, – снисходительно пообещала Зойка. – Они у тебя слишком острые.

Обе бабушки только диву давались, какая Зойка стала отличница. Мама с папой тоже радовались её пятёркам.

Не только учебники, но и все тетрадки Зойкины были завёрнуты в бумагу, на каждой тетрадке наклеена в левом углу красивая картинка. А внутри тетрадок не было ни одной помарочки, ни одной кляксочки. Промокашки вложены аккуратно, в учебники всунуты разрисованные закладки. Смотреть любо-дорого.

Всё-всё Зойка делала, как «велели». Если Глеб между примерами по арифметике пропустит одну строчку, а не две, Зойка его десять минут ругает. Вот до чего дошло!

Дядя Юра, когда приходил, от изумления стукал себя кулаком по коленям: – Неужто Зайка у нас педанткой стала? Никогда бы не подумал!

В октябрятской звёздочке Зойка была санитаркой.

– Уж теперь с грязными руками не походишь, – посмеивалась баба Вера. – Тому, кто у других руки проверяет, ходить грязнулей было бы совсем стыдно.

Какая там грязнуля – Зойка каждый палец отмывала.

Подружилась она с Ирой Козловой. Ира тоже была отличницей. Всегда чистенькая, аккуратная, она говорила тоненьким, вежливым голоском:

– Эти мальчишки так себя ведут! Смотреть невыносимо Я с мальчишками ни за что не играю.

– И я с мальчишками теперь не буду играть, – заявила Зойка, с завистью посматривая на ровный, как ниточка, пробор на Ириной голове. Вот уж этого Зойке не достигнуть. У Иры гладкие, волос к волоску, косички. А у Зойки целая копешка светлых кудрей. На самой макушке бант. Ниточный пробор на такой голове не приладишь, как ни старайся. Зато Зойка отводила душу, вслед за Ирой ругая и презирая мальчишек:

– Такие они – фу! Им бы всё драться и возиться. Вчера иду по коридору, а Тимошкин и Сковорода у меня под ногами валяются. Как глупые какие-то!

– Ужасно! – соглашалась Ира. – Правда, есть у нас в классе один мальчик очень хороший.

– Кто же это? – недоверчиво спрашивала Зойка.

– Твой брат, – почему-то со вздохом отвечала Ира. – Он очень славный.

– Чем же Глебка славный? – удивлялась Зойка. – Вообще-то он, конечно, ничего. Но чтобы славный – не замечала.

– Привыкла, потому и не замечаешь. А как он о тебе заботится, например. Прошлый раз ранец твой из школы нёс, я видела.

– Сунула ему в руки, вот и нёс. Не выбросить же ранец? У ранца лямка оторвалась, на спине не держался. Как я его потащу с оборванной лямкой?

Странно было Зойке, что Ира, такая аккуратница, хвалит Глеба. Ведь он частенько делает что-нибудь не так: то в тетрадке намажет, то забудет в ранец бумагу положить цветную, когда завтра урок труда, и Зойка должна ему напоминать.

Напоминать-то Зойка напоминала, но при этом «пилила» Глеба.

– Ты что это его пилишь? – спросила как-то баба Люба.

– Надо, вот и пилю, – непреклонно ответила Зойка.

Сказать по правде, Зойкины замечания так и сыпались на голову Глеба. Глеб Зойкины приказы исполнял, но, случалось, поглядывал на неё с недоумением.

Постепенно все в доме привыкли, что Зойка – круглая отличница, и перестали этому удивляться. Зойке приходило на ум, что не мешало бы иной раз и удивиться её пятёркам и чистеньким-пречистеньким тетрадкам. Но даже дядя Юра безо всякого удивления спрашивал:

– Ну, как поживаешь, педантка?

Вечно он придумывал какие-то глупые и непонятные слова и при этом хохотал.

Так длилось долго… трудно сказать, сколько времени. Во всяком случае, давно наступила поздняя осень, а потом зима. Несколько раз выпадал и таял снег. И опять белели крыши и тротуары. Прошли ноябрьские праздники, промелькнули коротенькие осенние каникулы. Почти все ребята в классе уже научились читать. Только Вова Сковорода и ещё четыре мальчика и три девочки еле-еле читали по складам. От собственной лени.

Так оно всё и шло. А потом…

Талисман

Где-то Зойка слышала, что понедельник считается тяжёлым, то есть, значит, трудным днём. Глупости какие! Гораздо хуже оказалась среда. Именно в среду, на уроке чтения, Зойка повернулась к Андрюше Колотушкину и спросила шёпотом:

– Тебе не хочется залезть под парту? И проползти под всеми партами? Будто ты лесной уж.

Андрюша польщённо улыбнулся: ещё бы, примерная Зойка заговорила с ним на уроке. Подумал и ответил:

– Застрянешь где-нибудь. Ног очень много, не протиснуться будет.

– Если постараться, то можно пролезть, – возразила Зойка и мысленно полезла под партами, ловко лавируя между ногами ребят.

От этого занятия ей стало легко и приятно. Точно она была связана невидимыми верёвками, а теперь её распутали. Она улыбнулась во весь рот. А на улице-то солнышко! После школы сразу побежим гулять.

В очень хорошем настроении, не подозревая, какие беды её подстерегают, Зойка прогуливалась по коридору. Ира Козлова позвала её, но Зойка, сама не зная почему, не подошла к Ире.

Только подмигнула ей и пошла в другую сторону.

Она ходила, чуть-чуть припрыгивая, и думала ни о чём. Ей просто было весело. Может быть, какая-нибудь определённая и даже особенная мысль и пришла бы Зойке на ум, но вдруг кто-то потянул её за рукав. Зойка глянула, а это Вова Сковорода собственной персоной со всеми своими кляксами на пальцах и на носу, со взъерошенными отросшими волосами, по которым уже недели две тоскуют парикмахерские.

– Посмотри, что у меня есть! – без всякого смущения сказал патлатый Сковорода, хотя прежде, может, раз или два всего подлезал к Зойке с разговорами и притом безуспешно. Но такая уж это выдалась странная среда.

Слегка удивлённая приятельским тоном Сковороды, Зойка весело спросила:

– Что же у тебя есть?

– Мировая штука!

– Это какая – мировая?

– А вот такая! – Вовка разжал кулак. На ладони у него лежал маленький хорошенький значок. Зойка такого никогда не видала. На значке – вытянутая фигурка с луком и стрелами в руке.

– Это какой значок? – спросила Зойка. – Физкультурный?

Сковорода презрительно присвистнул, тихонько, конечно, чтобы не услыхали учителя или дежурные пионеры из седьмого класса.

– Что там – физкультурный! Иностранный значок. Не простой. Ты бы хотела получать одни пятёрки? Даже и не уча уроки?

– А у меня и так… – начала Зойка. – Не уча уроки, ты говоришь? Так не бывает.

А про себя подумала: «Всё учи да учи уроки – надоело ведь!»

– Ещё как бывает-то! Не выучишь – тебя просто не вызовут. Это волшебный значок. Талисман называется.

– А письменные уроки как же? – спросила Зойка. – Тетрадки ведь забирают на проверку.

– Письменные, если и кое-как сделаешь, всё равно пятёрку поставят.

– Значит, ты теперь будешь круглым отличником, – сказала Зойка. – Уроки ты часто не учишь, а уж двоек у тебя теперь не будет.

– Видишь ли… – Сковорода почесал затылок. – Мне на двойки наплевать. Я, может, скоро перееду в другой город. Купи у меня значок! У тебя деньги есть?

Ой, как захотелось Зойке иметь значок!

– Двадцать копеек на завтрак у меня есть. – Зойка грустно вздохнула. – А талисман твой, наверно, дорого стоит?

– Конечно, он стоит тысячи. Ведь он не простой какой-нибудь. Но тебе я, уж так и быть, отдам его за двадцать копеек.

Как раз прозвенел звонок. Зойка побежала в класс, скорей достала из пенала двадцать копеек и скорей-скорей отдала их Сковороде. Она очень торопилась: боялась, как бы Вовка не передумал.

– Только никому не говори и не показывай, – отдавая значок, предупредил Сковорода. – Нельзя о талисмане болтать. И показывать его нельзя. Покажешь – силу потеряет.

– Никому не покажу, – сказала Зойка и осторожно опустила необыкновенный значок в карман своего передника.

Талисман подействовал сразу. Надежда Васильевна раздала ребятам домашние тетради, взятые на проверку, и у Зойки красовалась пятёрка. На арифметике её вызвали к доске. И опять она получила пятёрку.

Надежда Васильевна сказала довольным тоном:

– Зоя Платонова радует меня своими успехами.

«То ли ещё будет! – подумала Зойка, садясь на место. Теперь у меня иногда бывают четвёрочки, а вот как перестану учить уроки, и четвёрок не будет – одни пятёрки!»

На большой перемене всегда завтракают. В столовой Зойка, как обычно, встала в очередь возле Глеба. В школе только за завтраком они теперь бывали вместе. Сидели они на разных партах, а на переменах Зойка ходила с Ирой Козловой, а Глеб с какими-то мальчиками.

Приблизились к прилавку. И вдруг Зойка сообразила… Батюшки! А чем же она заплатит за молоко и за булочку? И за пирожок?

– Глеб, – жалобно сказала Зойка, – а у меня денег нет… А есть так хочется…

Как ей не хотеть есть, если она на уроке чтения под всеми партами пролезла?

– Разве тебе забыли дать? – удивился Глеб. – Нам ведь вместе давала баба Люба на завтрак.

– Да, но ведь я… – Зойка смутилась: говорить про значок нельзя – силу потеряет. – Ведь я… потеряла свои двадцать копеек.

– Растяпушка, – сказал Глеб. – Ну, ничего, мы пополам съедим завтрак.

Он получил стакан молока, булочку и пирожок и всё это отнёс на столик. Они сели.

– Ты сначала ешь, – сказал Глеб. – А потом я.

Мягкая вкусная булочка. Зойка её живо умяла, запивая молоком.

– Теперь ты молоком запивай, Глебушка. А то ты только пирожок жуёшь. С чем он у тебя?

– С повидлом. Откуси.

– Правда, с повидлом, – кивнув головой, еле выговорила Зойка с набитым ртом.

– Допивай молоко-то, – сказал Глеб. – А то ещё подавишься, растеряха.

На уроке Зойка то и дело совала руку в карман передника и щупала значок. Но хоть и левой рукой щупала, правой-то надо было писать – тетрадка как-то скривливалась. Хорошо, что из-за талисмана у неё всё равно будут одни пятёрки. А то буквы тоже заметно скособочились.

Домой Глеб мчался бегом. Зойка еле за ним поспевала.

– Куда ты так торопишься? Гонятся за тобой, что ли?

– Есть очень хочу, – признался Глеб.

Тогда Зойке вспомнилось: Глеб откусывает пирожок. Всего один раз…

– Ой, я, кажется, весь твой завтрак съела?

– Не умру, – бодро ответил Глеб на бегу. – Ты же не нарочно потеряла деньги.

Под зимним пальто значок в кармане передника было не нащупать. Зойка только погладила сверху то место пальто, под которым был карман.

После обеда дети сразу сели за уроки. Всё равно гулять нельзя: холодина на улице.

Зойка небрежно писала цифры. Глеб заглянул в её тетрадку.

– Как ты намазала! Ай! – Он даже головой покрутил. – Что это с тобой? Давай, Зой, переписывай!

– И не подумаю, – равнодушно сказала Зойка. – Мне грязь в тетрадке нипочём. Всё равно пятёрка будет.

– За мазню-то? – Глеб вытаращил глаза. – Ты что?

– Обязательно будет пятёрка, – сказала Зойка. – Потому что… – Она тяжело вздохнула, поёрзала на стуле.

Нет, это просто невыносимо! Неужели одному-единственному человеку и то нельзя сказать? Родному-то брату? Наверно, если родному брату, то всё-таки ничего…

– Глебочка, – тоненьким-тоненьким от волнения голосом быстро проговорила Зойка. – Я тебе сейчас что-то покажу…

Она побежала к шкафу, куда уже повесила баба Люба их школьную форму – они всегда переодевались, придя из школы, – нашарила в кармане передника значок. Вернулась к столу.

– Только помни, Глебка, это тайна! – Зойка раскрыла сжатый кулак.

И вот значок уже в руках у Глеба.

– Какой странный! – воскликнул Глеб. – Где ты такой взяла?

– Нашла! – брякнула Зойка и густо покраснела. Ей стало стыдно и неприятно. – То есть я не нашла, а… мне его дали… в общем, он мой! И ты знаешь…

– Вы что рассматриваете, ребята? – раздался весёлый голос.

Обернулась Зойка, а за их спиной дядя Юра. В короткой зимней куртке, а волосы мокрые: это он под снегом разгуливает без шапки. Как же его бабе Мане «пижоном» не ругать? В руках у дяди Юры большая сетка с апельсинами.

– Дядя Юра, какой это значок? – живо спросил Глеб. – Может, спортивный?

– Это мой! – закричала Зойка. – Не смей показывать!

Но было уже поздно. Бросив сетку с апельсинами на стол, дядя Юра вертел в руках значок.

– Очень симпатичный. Это иностранный, охотничий. Видите, тут Диана с луком? Редкий значок, Я таких ещё не видал. Откуда он у вас?

– Это Зойкин, – сказал Глеб. – Кто-то ей дал.

Зойка тянулась к значку обеими руками, но дядя Юра высокий – разве дотянешься?

– Я думаю, это чешский, – рассматривая значок, рассуждал дядя Юра. – Кто ж тебе, Зайка, его подарил?

– И ничего не подарил! Отдавай сейчас же! Его нельзя смотреть! Я его купила. Он тысячи стоит, а я… за двадцать копеек.

– Как?! – Глеб посмотрел на Зойку с подозрением. – Где же ты взяла двадцать копеек? Ты же их потеряла!

Щёки у Зойки стали как два спелых помидора.

– Я тебе соврала… Потому что этот значок – талисман. И этого говорить никому нельзя. Вот! Отдавай, дядька Юрка, я его сейчас же спрячу!

– Бери, бери! – с лукавым огоньком в глазах дядя Юра протянул Зойке значок. – А в чём он талисман? От каких злых сил защищает? Ты знаешь, что такое талисман?

– Знаю. И не твоё дело! – отрезала Зойка. – И нечего смеяться. Всегда ты смеёшься, когда не надо.

– А я не знаю, – сказал Глеб. – Кажется, в сказках читал… Что это талисман, а, дядя Юра?

– Талисман – это предмет, который приносит счастье, какую-нибудь удачу.

– Вот, вот, – сказала Зойка, зажимая в кулаке значок.

В это время вошли обе бабушки: баба Вера из кухни, баба Люба – с чердака, с охапкой высохшего белья.

– Юрик, давай я тебя обедом накормлю, – сказала баба Вера. – Сегодня компот вкусный.

– Спасибо, я кормленный, – ответил дядя Юра. – Компот, безусловно, вещь! Но я очень тороплюсь. Меня пригнали забросить мимоходом апельсины. Это вам, детки, баба Маня с дедой прислали. Желаю всем удачи! Зайка, помни: люди гибнут за металл!

Дядя Юра захохотал и убежал. Такой уж он бегучий: всегда торопится.

Детям дали по апельсину. Глеб очистил сперва Зойке, потом себе. Они съели апельсины. А потом поссорились.

– Как ты могла мне соврать? – шёпотом упрекал Глеб.

Зойка сидела на корточках в кукольном уголке и рывками переставляла там мебель, кое-как рассаживала кукол. Глеб стоял над ней, широко расставив ноги, всем своим видом укоряя сестру.

– А ты как смел показать дяде Юре значок? Я же только тебе! И то неизвестно, можно ли…

– Но как ты могла наврать?

– А как ты мог показать значок? Его нельзя показывать. Он ведь талисман!

– Да почему он талисман? Никогда не смей врать, слышишь, Зойка?

– А потому что талисман! Я ведь только тебе, а ты…

– Дети! – окликнула баба Люба. – Вы что перекоряетесь? Из-за чего?

Зойка замерла. Сейчас Глеб расскажет про двадцать копеек – и пойдут расспросы… Ничего она не будет объяснять! Ничего! Хоть пусть её зарежут. Она просто заревёт изо всех сил, чтобы отстали. Зойка усиленно заморгала и горлом издала лёгкое «Хы-хы!», приготовилась к рёву.

Но реветь не понадобилось.

– Мы просто так, – сказал Глеб. – Немножко поспорили. Неважно…

Он взял из шкафа книжку и уткнулся в неё. Лицо у него было расстроенное. На Зойку он не смотрел.

Всё идёт кувырком

Вот какой Глеб противный! До самой ночи с Зойкой не разговаривал, рассердился на неё за враньё. Ну, и сердись на здоровье! Сам-то ты как поступил? Нельзя никому показывать значок, а ты его дяде Юре прямо в руки дал! И пусть бы сердился, Зойка и сама на него сердится. Но как он смел не напомнить ей, что им задано стихотворение?

Тем ребятам, которые совсем хорошо умеют читать, Надежда Васильевна часто задаёт дополнительно к урокам выучить наизусть какое-нибудь стихотворение. Она говорит, что учить стихи очень полезно; это тренирует память и улучшает речь. И всегда Зойке нравится учить стихи. Заучиваются они легко и быстро, а говорить их вслух приятно. Вызовут тебя, а ты громко так, на весь класс, отчётливо, с выражением…

Но на этот раз Зойка и думать забыла про стихотворение. Где там, если столько всего наслучалось!

Вспомнила о стихах она только в классе, когда Андрюша Колотушкин спросил её:

– Ты стишок выучила?

Стишок? Вот так штука! Впрочем, особенно Зойка не беспокоилась. Ведь у неё есть талисман. Раз не выучила, Надежда Васильевна её не спросит.

И надо же такому случиться! Как раз её-то Надежда Васильевна и вызвала. Самую первую.

– Сейчас Зоя Платонова прочтёт нам наизусть стихотворение.

Зойка молча стояла, опустив голову.

– Ну, что же ты, Зоя? Начинай!

– Нет, – сказала Зойка.

– Что значит – нет? – в голосе учительницы послышалось недоумение.

– Вы сегодня не должны были меня вызывать…

– Это почему же?

Зойка ещё ниже опустила голову:

– Потому что.

– Что за ответ! Ты ведь не дошкольница. Это дошкольники, когда не знают, что сказать, отвечают: «Потому что». А всё-таки почему я не должна была тебя вызывать? – Надежда Васильевна подождала. – Не хочешь говорить?

– Потому что я не выучила стихотворение.

– Почему не выучила?

– Забыла.

– Очень плохо. Если бы ты сказала мне об этом перед уроком, то я бы спросила тебя завтра. Разве ты не знаешь, что о невыученных уроках надо предупреждать?

– Знаю.

– Знаешь, а всё-таки не предупредила, не сказала мне перед уроком. И ещё говоришь почему-то, что я не должна была тебя вызывать… Придётся поставить тебе двойку. Садись. После уроков останешься и при мне выучишь стихотворение.

После звонка к Зойке подбежал Глеб.

– Я никак не думал, что ты забыла про стихи, – сказал он виновато.

– Отстань! Не напомнил мне! – Зойка повернулась к брату спиной.

К Зое подошла Ира Козлова и ревниво спросила:

– Ты о чём вчера шепталась с этим Сковородой? Думаешь, я не видела?

Ещё и эта пристаёт!

– Просто так… – Зойка поскорей отошла от Иры.

Завтракала она в этот день, можно сказать, одна. Стояла в очереди за молоком и булочками с другим первым классом, затесалась в их ряды.

Не раз она искала глазами Вову Сковороду. Но тот почему-то всё время оказывался за спиной у других ребят. Из-за чьей-нибудь спины тянулся, поглядывая на Зойку. А стоило ей взглянуть ему в лицо, как он начинал всматриваться в потолок или в пол.

Но Зойка была настойчивая. В конце большой перемены она настигла Вовку в коридоре и ухватила за локоть. Сковорода пытался увернуться и удрать.

Но Зойка, хоть и маленького роста, была плотная и сильная. А Сковорода, хоть и длинный, был худ, как щепка. Вырваться ему не удалось.

– Почему талисман не действует? – в упор спросила Зойка.

Сковорода отвёл глаза и хихикнул:

– А я почём знаю? – Вдруг хлопнул себя ладонью по лбу: – Постой! А ты никому его не показывала?

Зойка смутилась и отпустила локоть Сковороды.

– Н-немножко показывала… А потом сами посмотрели…

– Ну вот! Ну вот! – радостно закричал Сковорода. – Я же тебе говорил, что нельзя показывать: силу потеряет. А теперь сама виновата!

И поскольку Зойка его уже не держала, Вовка Сковорода скачками унёсся прочь. А Зойка уныло поплелась в класс.

Когда кончился последний урок, учительница повела всех ребят в раздевалку.

Всех, кроме Зойки. Зойка осталась сидеть за своей партой.

Оглянулась по сторонам. Класс какой стал большой. И тихий, пустой. За окном валит сырой снег. Чёрная доска будто озябла: висит холодная-прехолодная. И ни капли ей Зойку не жаль. Никому её не жаль. Глебу-то хорошо: пошёл себе домой, сейчас пообедает вкусно и примется сказки читать…

Вернулась Надежда Васильевна.

– Ну, Зоя, учи стихотворение. Выучишь – и пойдёшь домой.

Зоя надула губы.

– Не буду учить.

– Что значит «не буду»? Все, кому задано, выучили, а ты почему-то не будешь?

– Не хочу сейчас. Потом выучу.

– Зоя, не упрямься! Учи стихотворение.

– Не буду. Совсем не буду. Ни сейчас, ни потом.

– Но почему? Нехорошо так, Зоенька!

Зойка исподлобья взглянула на учительницу.

– Вы меня не должны были сегодня вызывать. Потому что я забыла выучить.

– Должна или не должна вызывать – это моё дело. Но какие странные у тебя рассуждения! Почему ты считаешь, что я не должна была тебя сегодня спрашивать?

– Потому что не должны… – упрямо сказала Зойка.

– Ну, вот, заладила повторять какую-то глупость. Учи сейчас же!

Надежда Васильевна достала из Зойкиного ранца «Родную речь», раскрыла её на той странице, где было стихотворение, и положила перед Зойкой:

– Учи! – Сама села за свой стол и занялась проверкой тетрадей.

Зойка посмотрела в окно. Крупными хлопьями всё падает и падает снег. Кажется, что уже наступил вечер. Если бы не было зажжено электричество, в классе были бы сумерки. Доска вроде не такая холодная, вроде немножко согрелась. Наверно, оттого, что недалеко от неё сидит Надежда Васильевна.

Но всё равно доска такая же равнодушная. Злая, чопорная, как Золушкины сестры, когда сами на бал уезжали, а Золушку дома бросали. Одну. Никогда прежде Зойка не думала, что классной доске, да и вообще всем на неё, Зойку, наплевать. Глеб уже, конечно, самую интересную сказку успел прочесть. А ведь сам во всём виноват. Если б Глеб не показал дяде Юре значок, может, ничего бы и не случилось. Но неужели так уж сразу и кончилась чудесная сила значка? Совсем мало, что ли, её было в талисмане? Конечно, дядя Юра долго его держал в руках… Одному-то родному брату немножко показать – это бы ничего. Противный Глебка! А на стихотворение она и смотреть не станет. Не будет его учить, да и всё! Ира пятёрку за эти стихи получила. Встала и сразу:

 
В поздний вечер буря
За окном шумела…
 

Как там дальше? Зойка скосила глаза на раскрытую книгу. А да:

 
Мать, качая сына,
тихо песню пела.
 

Нечаянно она прочла следующие строчки:

 
– Ах, уймись ты, буря!
Не шумите, ели!
Мой малютка дремлет
сладко в колыбели.
 

Там, значит, буря шумела, и ёлки качались, и снег, наверно, падал густой-прегустой. Темно от него сделалось вокруг. Темнее, чем сейчас за окном. А мать просит бурю, чтобы не будила её маленького сына:

– Ах, уймись ты, буря!

Не шумите, ели!

А то вдруг он проснётся. Ещё испугается спросонок…

Надежда Васильевна кончала проверять тетради. Зоя Платонова смирно сидела на своём месте. В классе было тихо. Приглушённо доносился лёгкий гул голосов: в четвёртых классах ещё шли уроки.

Внезапно Надежда Васильевна сильно вздрогнула: наказанная первоклассница заревела басом:

– У-у-у…

– Что такое? – Надежда Васильевна вскочила и подошла к Зойке. – Что случилось?

– Я-а-а, – плакала Зойка, – нечаянно-о выучила… стихот… тво… рение! А теперь… теперь мне его нарочно не забы-ыть!

Надежда Васильевна рассмеялась.

– Только и всего? Как ты меня напугала! Я думала, что тебя кто-нибудь укусил страшным образом.

– Кто же… мог меня… у-укуси-ить? – прорыдала Зойка.

– Ну, не знаю. Хорёк из живого уголка, может, убежал, в наш класс потихоньку забрался и в тебя вцепился. Подвинься-ка! – Надежда Васильевна села на парту рядом с Зойкой. – Тесновато мне тут… А ну, погляди на меня! – Она приподняла за подбородок Зойкину голову. – Что с тобой, девочка? Я ведь вижу, что ты два дня сама не своя. Всё что-то оглядываешься, думаешь о чём-то… С тобой что-нибудь произошло?

Зойка всхлипнула:

– Всё равно не скажу!

– Упрямство в тебе сидит, ох, как основательно, – промолвила Надежда Васильевна. – Сидит и держит тебя, как рыбку на крючке. Ну что ж, не говори. – Она вздохнула. – Не говори, не говори!

Совсем близко от себя Зойка видела лицо Надежды Васильевны.

Слёзы застилали Зойкины глаза, и лицо немного расплывалось. А всё равно было видно, какое оно доброе, немножко в морщинках. Точно и не учительница примостилась рядом с Зойкой на парте, а баба Люба, например.

И будто с бабой Любой Зойка заговорила сердито и откровенно:

– Не скажу, потому что и так уже сила у талисмана ослабела. А если говорить о нём, и совсем исчезнет. Дотла. Потому что Глеб показал дяде Юре, а нельзя же было! Вот как плохо всё получилось!

– Да, досадно, – задумчиво согласилась Надежда Васильевна. – А хороший вообще талисман? Большой?

– Маленький. Это такой значок. Может быть, чешский. Охотничий, с богиней Дианой и с луком. Сковорода мне его продал за двадцать копеек. Глебка даже без завтрака остался и очень рассердился, что я соврала. А теперь-то ему хорошо, дома сидит, читает себе…

– Если талисман маленький, то какая же в нём может быть большая сила?

– Ну как же! И не будешь уроки учить, а всё равно пятёрка. Потому что когда не выучишь, так тебя не спросят. А спросят, когда хорошо выучишь.

– Понимаю… – Надежда Васильевна улыбнулась мягко и необидно. – Дурочка ты моя! Вова Сковорода просто подшутил над тобой. Он ведь известный выдумщик. Никакой волшебной силой предметы не обладают. Это только в сказках бывает.

Зойка недоверчиво покосилась на Надежду Васильевну.

– Не-ет, наверно, он всё-таки волшебный, этот значок.

– Уверяю тебя, Зоенька, что всё это выдумки. Уж поверь мне! Ну, складывай книжки, сейчас домой пойдём. Мне всё равно мимо твоего дома идти, я тебя провожу.

За дверью шумела перемена. Ещё один урок кончился. Надежда Васильевна и Зойка спустились в раздевалку.

– Ой, посмотрите! – удивлённо воскликнула Зойка.

Возле одной из стен вестибюля прохаживался Глеб.

В пальто и в шапке-ушанке, с толстым ранцем за спиной, он шагал в одну сторону, круто поворачивался и шагал в другую сторону. Выбрасывал вперёд руку в рукавичке, и с губ его срывалось:

– Кх! Кх! Кх!

Ясное дело, стрелял в каких-то фашистов. Зойка подбежала к нему:

– Ты что это здесь делаешь?

Глеб живо обернулся.

– Тебя жду. – Лицо у него стало несчастное. – Ну, как ты там? Плакала?

Зойка строптиво повела плечами.

К ним подошла Надежда Васильевна.

– Видишь, Зоенька, какой у тебя брат верный, – сказала она. – Цени это! Ну, бегите, ребятки, домой. Заждались вас, наверно. Я думала, Глеб давно дома, предупредил. И помни, Зоя, о чём я тебе говорила!

Беспокоиться бабушки ещё только начали. Они думали, что просто в первом классе дополнительный урок.

Про Зойкины беды Глеб, по обыкновению, ничего не сказал. Обо всём он охотно рассказывал, только молчал, если Зойке случалось что-нибудь натворить. Чтобы Зойку не бранили.

Снимая форму, Зойка решила достать талисман и хорошенько его рассмотреть: изменился он или нет, раз сила в нём пропала?

Пошарила в глубине кармана… Что такое? Вывернула карман, а в нём пусто. Нет значка. Потерялся? Когда? Утром был, она проверяла. Может, он потерялся ещё до того урока, на котором Надежда Васильевна вызвала её читать стихи?

Вот и неизвестно теперь, отчего всё так получилось. Оттого ли, что талисман силу потерял, или оттого, что талисмана просто уже не было у Зойки? Пойди догадайся!