Текст книги "Багрянец"

Автор книги: Адам Нэвилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 26 страниц)

15

«Свои темы Тони Уиллоуз, как правило, выбирал, вдохновляясь „Старинными английскими поэмами и балладами“ М. Х. Мейсон 1908 года издания. Некоторые песни у Мейсон, в свою очередь, являются более поздними версиями того, что мы находим в „Английских и шотландских народных балладах“ Фрэнсиса Джеймса Чайлда и „Памятниках старинной английской поэзии“ Томаса Перси. Однако слова почти всех песен Тони Уиллоуза опираются на баллады Мейсон – самые кровавые и гротескные».

Википедия

Кэт открыла дверь своего дома в восемь часов, после второй встречи с Шейлой, на которой присутствовал детектив по фамилии Льюис – упомянутый «знакомый из полиции», немедленно прибывший по первому зову редакторши. Кэт не удивилась – сеть людей, управляемая Шейлой в Девоне, казалась бесконечной.

После этого Кэт поехала на квартиру Стива, и, обнаружив, что тот до сих пор не вернулся, нанесла его родителям в их огромном диллмутском доме визит без предупреждения.

Редж и Делия не могли связаться со своим драгоценным сыном (который, как выяснилось, звонил каждое утро) с предыдущего вечера, и, когда Кэт позвонила в дверь, его мать уже сходила с ума, что облегчило проникновение Кэт на борт корабля-матки, оснащенного шестью спальнями.

По утверждению Реджа и Делии, они хотели позвонить ей, но не знали номера. Кэт встречалась с их сыном больше трех лет, но у родителей Стива по-прежнему не было способов связаться с ней в случае чего. В более благоприятной ситуации Кэт уделила бы время, чтобы проанализировать, о чем говорит эта коммуникационная неудача, но в этот раз просто вытянула из них обещание обзвонить друзей Стива и ушла.

Предварительно она записала имена всех знакомых Стива, в кругу которых тот проводил все свое время. Их контактов у нее не было, но Редж и Делия знали родителей чуть ли не каждого из этих парней.

Весь вечер она в беспокойстве сидела у телефона; к девяти детектив Льюис так и не позвонил, несмотря на обещание держать Кэт в курсе дела. Льюис терпеливо, хотя не без насмешки, выслушал рассказ Кэт о подозрениях Стива, записях Хелен, историях, фото и сообщении Мэтта Халла; она также переслала детективу фото Мэтта по его просьбе. Сообщение, оставленное Мэттом на автоответчике, он попросил сохранить на случай, если оно окажется «актуальным».

Затем детектив пропал, чтобы, как он выразился, «поспрашивать» о Стиве. Любопытно, что перед этим Льюис заявил, будто знает Уиллоуза и несколько раз бывал на его ферме из-за повторных взломов и украденного сельскохозяйственного оборудования. Это оказалась банда из Плимута, уже некоторое время нападавшая на сельские дома в тех краях и наконец пойманная. Мысль, что Тони Уиллоуз может производить или продавать наркотики, Льюиса только насмешила:

– Он всего лишь старик – немного ворчливый, но безвредный. Я был у него около года назад, когда кто-то слил топливо из одной канистры Тони: со здоровьем у него нехорошо, а дом уже давно разваливается. По-видимому, денег у него нет – он сто лет нигде не выступал и больше не получает отчисления.

Если верить Льюису, увиденная Стивом «взлетная полоса» на самом деле – поле, которое Тони отвел, чтобы его сын там гонял на мотоцикле.

«Так где же Стив?»

Может быть, они со стариком Тони уже подружились и прямо сейчас курят самокрутки под старый альбом Witchfinder Apprentice, играющий в стереосистеме. Но эта картина в воображении Кэт быстро развеялась, когда она вспомнила рассказ Хелен – ту встретила недружелюбная пара с собаками. Незваным гостям на этой ферме никто не радовался.

Дома в кабинете Кэт попыталась, насколько могла, отвлечься, и стала снова искать онлайн что-нибудь о Тони Уиллоузе и Редстоун-Кросс. Когда Мэтт Халл снова появился на горизонте, она заглянула в статью Уиллоуза на «Википедии»; когда Стив стал излагать свои теории, статья засияла в новом свете, и Кэт пробежала ее по диагонали, но так и не нашла ничего, что стоило бы более глубокого расследования. Однако теперь Стив отправился исследовать землю Уиллоуза и с тех пор не вернулся, и Кэт решила повнимательнее перечитать свою историю браузера.

Успокоив мысли и взгляд, так и прыгавший по экрану ноутбука, Кэт узнала кое-что новое о добыче гематита и известняка в некоторых областях Брикбера с 1800-х до 1950-х. Крупнейший карьер находился возле Редстоун-Кросс, но найти о нем что-либо еще онлайн она не смогла.

Кэт перешла к фансайтам с богатыми запасами статей о Тони Уиллоузе и Witchfinder Apprentice.

Самым популярным таким сайтом была онлайн-энциклопедия фолк-музыки, признанная и рекомендованная многими музыкантами и критиками. Кэт пробежала взглядом биографическую справку группы:

«От большинства современников в фолк-роке Witchfinder Apprentice отличал более мрачный тон музыки. Этот тон с самого момента основания группы в Уорвикшире (1966 г.) задавал Уиллоуз родом из Лемингтон-Спа…

К 1969 году электронное звучание Witchfinder Apprentice стало жестче, чем у любой другой фолк-группы того времени: все чаще и чаще к уже записанной музыке добавляли контрапункт в виде мощных ударных для рок-арены. Великолепная гармония и запоминающиеся мелодии хора добавляли мягкости мрачным и трагическим балладам…

К 1973 году значительное место заняла электрогитара в пониженном строе, придающая зловещее звучание песням, по-прежнему основанным на традициях английской народной музыки…

Отказ сменить звучание на более светлое повредил коммерческому успеху, выпавшему на долю группы в период 1970–1973 гг. Многие музыканты группы также были недовольны новым мрачным направлением.

„Тони с его мрачностью и тоской меня вымотал, – заявил в 1973 г. бывший басист Роб Прайор в интервью BBC. – Чем дальше, тем больше мне снились кошмары от его песен. Когда играешь это по шесть дней в неделю на репите, никаких наркотиков не надо – песни сами по себе бэд-трип“.

Мнения большинства критиков сходятся на том, что зацикленность Уиллоуза и его музыки на безумии, кровавой мести, одержимости демонами, черной магии, колдовстве и преображении человека сверхъестественным образом оказалась единственной причиной, по которой группа сохранила свой культовый статус среди многих прогресив– и блэк-металистов на протяжении последующих десятилетий. Предтечей Witchfinder Apprentice следует искать скорее в хеви-метал, чем в фолк-музыке».

Внимание Кэт привлек список песен с последнего альбома группы – «Друзья тьмы». Его записывали, когда дела Witchfinder катились под откос, а вышел альбом уже после весьма недоброго распада группы в 1978 году.

«Старая черная Мэг».

«Рогом сим призовите голодного червя».

«Песнь о горе».

«Смерть гордеца Ламкина».

«Красотка Лизи убита».

«Вы видели ли мой труп?»

«Рыцарь, павший намедни».

«Дверь запри перед носом у старых друзей».

«В колодце лорд».

«Монах в рясе из кожи Бланшфура».

«Бродяга умолял о корке хлеба».

«Погребет королева прекрасного рыцаря».

„Безумная дочь демона».

Не нужно было искать слова песен, чтобы понять суть.

У группы вышло семь студийных альбомов, и на сайте приводились места, которые они занимали в чартах с 1968 по 1978 год.

Падение Witchfinder Apprentice было задокументировано онлайн так же подробно, как и взлет: проблема заключалась в менеджерах, которые менялись три раза, давлении со стороны трех лейблов, требующих выпускать побольше хитовых синглов, и бесконечные перемены в составе, вызванные непредсказуемым поведением Уиллоуза, его скверным характером и стремлением все контролировать, – за двенадцать лет через группу прошло не меньше десяти музыкантов.

Прочитав дюжину страниц мелким шрифтом, Кэт начала себе представлять, какой занозой и каким закоренелым нарциссом был Тони Уиллоуз. Впрочем, по более зрелом и критическом размышлении становилось ясно, что за темную сторону его музыкального гения отвечало какое-нибудь расстройство личности или психики.

В биографической справке также подробно рассказывалось об игроке на гобое, которого во время тура по Германии в 1974 году принудительно госпитализировали в психиатрическую лечебницу, и о прекрасной скрипачке Агнес Краун, одно время бывшей любовницей Уиллоуза, которая в том же 1974 году трагически погибла от удара током.

«Жизнь Тони с 1972 по 1978 год оказалась отмечена постоянным употреблением психоделических наркотиков, резкими переменами в настроении и галлюцинациями, происходившими даже на сцене. Эта непредсказуемость и приступы во время выступлений стали для фанатов одним из привлекательных аспектов.

С 1972-го Уиллоуз предпочитал среди наркотиков метаквалон… Во время последнего тура группы в 1978 году (его отменили после пяти концертов) Уиллоуза забрали в психиатрическую больницу, но он сбежал на ферму, приобретенную в том же году в далекой области Южного Девона…

Из окружения группы за Уиллоузом в Редстоун последовала Джессика Ашер. Она появилась в жизни Тони в 1974 году, и с тех пор они были неразлучны. Музыканты Witchfinder Apprentice с давних пор считали, что эта „групи“ – девушка из свиты Тони – оказывает на группу неоднозначное влияние… В сайентологии Джессика имела статус клира, и, как считают некоторые, в том числе благодаря этому она имела такое сильное влияние на Тони. Они с Джессикой так и не поженились, но после распада группы у пары родились близнецы…

Позже Уиллоуз, не привлекая внимания, выпустил под независимым лейблом сольный альбом, записанный в 1986 году на ферме Редстоун, в домашней студии. На этом альбоме полностью отсутствуют рок-элементы из записей Witchfinder Apprentice – музыка вернулась к традиционным акустическим инструментам, в особенности деревянным духовым».

О торжествах на его земле ничего не говорилось, зато была ссылка на новость о смерти молодой женщины, Мэдди Гросс, в 1979 году. Это Кэт уже читала: Гросс пришла к Тони в гости. Официальной версии по поводу загадочного способа, которым ее мертвое тело оказалось на краю владений Уиллоуза, до сих пор не вышло, хотя токсикологи обнаружили в ее организме повышенное содержание нелегальных веществ, а умерла Мэдди от остановки сердца. Тони предъявили обвинение в хранении наркотиков и причинении смерти по неосторожности, приговорив к десяти годам лишения свободы. Он отсидел четыре и вышел в конце 1984 года.

Возможно, смерть девушки доказывала, что старые привычки Тони не хотели умирать. Возможно, этот случай даже положил конец его карьере и жизни в стиле рок-н-ролл: после 1978-го Уиллоуз больше не ездил в туры, а, выпустив сольник, окончательно бросил профессионально заниматься музыкой, посвятив себя ферме, огородам и разведению животных. Все это Кэт уже знала, но теперь лучше понимала, почему рок-звезда и его близость к месту их со Стивом проживания так интересовали ее бойфренда.

В последнее время новостей об Уиллоузе не было, не считая кавер-версий и коллекционных переизданий записей Witchfinder Apprentice в бокс-сетах. Правда, на сайте, посвященном Эйду «Рифмачу» Ланкину, он играл на мандолине и пробыл в группе дольше других музыкантов, – говорилось, что после распада группы фанаты старых альбомов еще многие годы не оставляли Уиллоуза в покое и часто прибывали на его ферму издалека, чтобы посмотреть на музыканта мельком и получить автограф на своем экземпляре альбома. Однако семья Уиллоуза их выгоняла, говорилось дальше. Эйд Ланкин и Тони Уиллоуз в последний раз виделись в 1986 году, когда Рифмач подпевал и играл на мандолине для единственного сольника Тони.

В половине десятого вечера тревога полностью овладела Кэт.

Она сделала то, чего раньше не делала, – позвонила Шейле домой. Та взяла трубку, и Кэт немедленно осознала, что едва переводит дыхание, а голос ее еле слышен.

– Его по-прежнему нет? – спросила Шейла, пытаясь скрыть отсутствие интереса – или уже раздражение? – Что ж… Неудивительно, что ты волнуешься. Но боюсь, дорогая, что я ничего не слышала. Позволь, я тебе перезвоню – только свяжусь с Льюисом.

Еще час Кэт провела в давящей тишине своего дома. Ужас глодал ее нервы, она не сходила с дивана, держа в руках чашку остывшего кофе и не сводя взгляда с экранов всех своих гаджетов.

В половине одиннадцатого наконец позвонила, едва живая от паники, мать Стива – от этого Кэт тоже лучше не стало. Она сказала, что Стив с ней не связывался, и Делия повесила трубку, не сказав ни слова. Подружка Стива для его матери была никем.

Вскоре после этого Кэт попыталась снова связаться с Шейлой, но ответом ей стало только голосовое сообщение.

Кэт попыталась отвлечься новостями BBC, снова и снова возвращаясь мыслями к холодному белому вину, и тут в ближайшем к ней окне появилось первое красное лицо.

16

Сначала она услышала стук по стеклу и (позже Кэт оправдала себя тем, что приняла желаемое за действительное) решила, что это Стив стучит в окно – к этому моменту она могла думать только о нем.

Ей очень хотелось получить знак, что ужасное ожидание закончилось, и она немедленно отодвинула занавеску.

Не успев пожалеть о поспешном решении, она встретилась взглядом со взрослым мужчиной с лицом первобытного человека. Чудовищные глаза с бледно-желтыми белками, покрытыми сетью кровеносных сосудов, были первым, что привлекло ее внимание. Во взгляде из-под густых сросшихся бровей читались беспримесное безумие и гнев, подобных которым Кэт не видела. Грубое, злобное, доисторическое лицо с гнусной ухмылкой – увидев его, Кэт только и могла, что резко втянуть воздух.

Незваный гость убрал окрашенные ладони от стекла, к которому прижимался, и Кэт смогла разглядеть его лучше: обвисшие пузо и грудь, борода, лысина и красный куст лобковых волос, в котором виднелись крошечные фиолетовые гениталии. Он был совершенно голым.

Человек, пятясь, исчез в кромешной тьме, и теперь Кэт смотрела прямо в лицо своему отражению. У нее отвисла челюсть и глаза округлились от ужаса.

Она глядела в окно, стоя на коленях на диване. Теперь Кэт упала на пол, с трудом поднялась на ноги, но ударилась голенью о кофейный столик. Чашка для кофе и три пульта от телевизора с грохотом полетели по паркету.

На глазах выступили слезы; с трудом разглядев телефон, Кэт схватила его, едва не выпустив из дрожащих рук, и попыталась разблокировать экран. «Неверный пароль».

«Беги! Машина! Снаружи успеешь!» Кэт не задумываясь отперла засов на входной двери, открыла замок ключом и дернула на себя.

Словно кошка, требующая, чтобы ее впустили в дом, на пороге ждала фигурка, но изображала она совсем иного зверя. Вздернув морду и острые уши, словно требуя полного внимания женщины, статуэтка смотрела живыми глазами снизу вверх.

Достаточно было одного взгляда на фигуру, застывшую под лампочкой над крыльцом, чтобы узнать изгибы этих тяжелых грудей и бедер, блеск этой обожженной глины. В отличие от Венер с выставки, у этой уцелели голова и руки – точнее, тоненькие палочки, напоминавшие больше собачьи передние лапы. Конец одной из лап украшало копье.

Кэт выскочила в одних носках, без обуви и пальто, и теперь холодный ночной воздух пронизывал ее до самого костного мозга. Но инстинкт подсказывал, что дикие красные голые существа, поклонявшиеся проклятым каменным идолам, могли переносить такие температуры и совершать такие акты, против которых сама Кэт не выстояла бы. Она не помнила, когда в последний раз чувствовала себя такой же уязвимой и беззащитной.

На деревенской улице царила кромешная тьма – она проходила слишком далеко от центра, и фонари здесь не стояли. Из пяти домов на Килн-лейн падали лишь редкие осколки желтого света, пробивавшиеся из-за штор, да светили две тусклые шарообразные внешние лампы. После Лондона Кэт не сразу привыкла к местной тишине и темноте; в последнее время она не замечала их, но теперь снова осознала, какой пустотой окружен ее дом по ночам – и что-то сейчас рыскало в этой пустоте, будто дикие псы.

Вмиг она осознала один из недостатков жизни в деревне: кто-то может стоять меньше чем в метре от тебя, но в темноте не разглядеть.

Поднявшись с земли, три силуэта бросились к входной двери. Один из них вылез из-за передней изгороди. Это оказалась женщина на кривых ногах, обутых в сандалии, со взъерошенными волосами, торчащими короткими, будто бы влажными прядями, и лицом, как у обитательницы Бедлама.

Рядом с перилами крыльца появился невысокий плотный мужчина – его белые зубы сверкнули в злобной ухмылке, а колени хрустели, как стебли сельдерея, когда их ломают.

Третий со всех ног выбежал с другой стороны дороги прямо к ее двери; когда он показался в свете лампочки над крыльцом, Кэт увидела жидкую бороду, развевавшуюся по плечам, словно украшенным солнечным ожогом, и предмет из кости, висящий на шее.

Все трое с головы до пят были окрашены в красный. Они пришлись бы к месту во влажной тьме брикберских пещер сорок тысяч лет назад. Каждый сжимал в руке заостренный черный камень – ручной топор.

Кэт захлопнула дверь и заперла замок – и в тот же миг по дереву забарабанил кулак, сотрясая весь дом. Она прижалась спиной к двери, пытаясь совладать с трясущимися руками и сосредоточиться, ткнула пальцем в экран телефона и ввела первые две цифры пароля из четырех – на этот раз в правильном порядке.

Каждый раз, когда она сидела на первом этаже, а Стив ходил в крошечную уборную на втором, паркет громко скрипел, и Кэт казалось, будто она внутри трюма корабля, идущего по морю. И сейчас пол над ее головой застонал точно так же – в доме находились незваные визитеры.

Они проникли в дом. «Они были здесь с самого начала».

Кто-то бодро шагал по тесной лестничной площадке второго этажа, явно спеша оказаться внизу, где находилась Кэт. Это стремление стало еще более очевидным, когда перила заскрипели под красной рукой.

«Как они вошли?» Окна оставались целы, двери не взламывали, ключей ни у кого не было… «кроме Стива».

Паника придала Кэт сил, она бросилась на кухню. Желтые шкафы вертелись перед глазами от тошнотворного ужаса. Кэт прижалась спиной к плите и ввела две следующие цифры пароля.

«Неверный пароль».

На лестнице показалась пара красных ног.

– Убирайся! – завопила Кэт.

Босые ступни и стройные икры продолжали неспешное движение между перилами. Из тьмы под лампой в коридоре вышла женщина и замерла на один бесконечный миг. Теперь Кэт знала, насколько уродливы могут быть красивые голубые глаза на хрупком лице, когда в них стоит подавляемый гнев и парализующая ненависть.

Повернув голову, незваная гостья издала короткую пронзительную трель, переходящую в «йип!» – скорее звериный крик, чем человеческий – затем развернулась и открыла своей тонкой рукой дверь, впуская остальных.

17

Положив трубку, Хелен долго сидела без движения. Она и не заметила, как кончилась очередная серия «Игры престолов», – теперь на экране кричали друг на друга женщины из другого сериала. Выключив телевизор, Хелен снова наполнила бокал с вином.

Звонок, как и вновь полученная информация, оказался неожиданным. Если верить журналу вызовов, Кэт – журналистка, которую Хелен встретила в Девоне, – дозвонилась только на третий раз: до тех пор Хелен читала Вальде «Вверх по Причуди и обратно».

Вальда до сих пор не уснула. Хелен слышала через потолок гостиной, как дочь разыгрывает сценку с мягкими игрушками на одеяле, говоря за каждого персонажа разными голосами.

Если Кэт звонила ей три раза, значит, хотела сказать что-то важное. Но что же Хелен удалось понять из ее третьего звонка, закончившегося только что?

Разговор оставался загадочным, потому что неясна была сама его причина и цель. Кэт намекнула только, что нашла некую информацию о Линкольне, брате Хелен, и эта информация имела отношение к его последнему лету на этой земле, часть которого он провел в Южном Девоне.

Прежде чем это сообщить, Кэт сделала оговорку: она не хотела звонить Хелен, потому что боялась ее расстроить, а электронное письмо было бы слишком «безличным» – так и сказала. «Об этом лучше поговорить».

Значит, Кэт получила информацию о Линкольне:

– Вам просто нужно приехать и все самой увидеть – поверьте мне.

Журналистка утверждала, будто встретила кое-кого, с кем Хелен «обязательно должна поговорить о Линкольне, – они знали его, пока он тут был».

Если Хелен правильно ее поняла, та неким образом разыскала людей, находившихся рядом с Линкольном незадолго до его смерти. Кэт, однако, не сказала, как нашла их, или кем они были, или что именно они знали о Линкольне; она назвала их просто «местными, с которыми жил ваш брат».

Когда Хелен в одиночку ездила в Диллмут, на подобное она и надеяться не могла. По-видимому, случайная встреча с журналисткой и фотографом в музейном кафе вела к чему-то важному. Может быть, эти местные расскажут ей, каким Линкольн казался незадолго до конца. Может, она даже раскроет тайну, что же так мучило ее младшего братика, что он решил покончить с собой. Хелен до сих пор не знала, где он спал и разбивал палатку за свои последние две недели в Девоне.

Горе, подавляемое годами, проследовало за ней из Девона домой и отняло столько сил, что она до сих пор не перевела дыхания. Но если Кэт нашла тех, кто знал ее брата, стоило поехать и расстроиться еще раз.

После возвращения из Диллмута единственным, что удерживало Хелен от того, чтобы лечь в постель и очень долго не вставать, оставались работа и беспощадное материнство, постоянно требующее сил. Поездка расстроила ее – Хелен не могла толком объяснить почему, но ее не покидало почти сверхъестественное ощущение, будто безжалостный, враждебный пейзаж, переполненный неприятным эхом доисторических времен, поглотил разум Линкольна. Пока она там находилась, иногда Хелен казалось, будто его дух проходит сквозь ее тело.

Кэт призналась, что при встрече «почувствовала, что Хелен очень горюет». Молодую женщину покорил опыт Кэт, ее зрелость и доброта – за всю жизнь никто не делал для Хелен ничего подобного. Очевидно, Кэт очень прониклась трагедией Линкольна и захотела помочь охваченной горем женщине успокоиться.

Она казалась взволнованной – ее голос дрожал от слабости, которой Хелен не заметила при встрече. Это заставило ее уточнить, не узнала ли та о Линкольне что-то плохое?

– Совсем нет, – ответила Кэт.

Хелен рассматривала телефонный номер гостиницы, где, как сказала Кэт, она могла пожить бесплатно: «У моих знакомых есть гостиница „Красный сарай“. Они с удовольствием приютят тебя, пока ты у нас». Это оказалось кстати – найти деньги для очередной поездки на юг было бы нелегко. Хелен решила позвонить в «Сарай» утром – может, она даже поедет к ним на этих выходных, как и посоветовала Кэт. В субботу в Редхилле ожидался местный праздник, Кэт собиралась писать про него репортаж и предложила Хелен встретиться там.

«Но Вальда?» Когда Хелен уехала в прошлый раз, они впервые разлучились с дочерью – всего на три дня, но как же Вальда по ней тосковала. В отсутствие матери о девочке заботилась бабушка, но та все равно плакала и постоянно спрашивала: «А мама приедет? Это мама? (Стоило кому-то позвонить в дверь.) Я умираю без мамы».

О том, чтобы взять Вальду с собой, не было и речи. Это не практично: ехать слишком далеко, к тому же им придется уложиться в два дня, и Хелен не хотела, чтобы дочь видела ее расстроенной. «Об этом забудем».

Вальда не поймет, почему мама хочет снова уехать, – своего дядю девочка никогда не видела. И все же Хелен должна была вернуться.

Прежде чем позвонить матери и попросить посидеть на выходных с дочкой, она вытащила из гаража коробку с записями Линкольна: Кэт попросила, чуть ли не настояла, чтобы Хелен привезла диски – они были «важны». Журналистка со значением пообещала, что «теперь Хелен все поймет» о записях. Странные слова, но, если записи помогут понять хоть что-нибудь о Линкольне в конце его недолгой жизни, Хелен обязана их взять.