Текст книги "Цена моей жизни (СИ)"
Автор книги: Адалинда Морриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)
Царапаю свою подпись на квитанции и беру коробку. Она хоть и большая, но на удивление легкая. Внутри – две дюжины белых роз с длинным стеблем и карточка. :
«В будущем нас ждет свидание с расплавленным шоколадом...Я разукрашу им тебя, а потом начну слизывать, пока ты... Как там французы это называют? La petite mort («Маленькая смерть»)».
Глава 23
Анастасия
–Доброе утро, я – доктор Марченко. Полагаю, что я буду тем, кто будет наблюдать вас в течение следующих месяцев.
–Хорошо.
–Так, -сказал он, просматривая пару документов. – Я хочу получить от тебя некоторую информацию. Семейный анамнез. Затем я позову медсестру, и она возьмет несколько пробирок с кровью. После того как мы разберёмся со всем этим и с осмотром, ты сможешь уйти, -он улыбнулся.
–Звучит здорово.
Доктор задавал обычные вопросы такие как: история раковых заболеваний, курю ли я или употребляю алкоголь. Он хотел узнать, был ли у меня своего рода план родов, о котором, в свою очередь, я даже не подумала. Мысль о потугах пока даже не проскакивала у меня в голове. По мере того, как я сидела здесь, пробегаясь по всему, я медленно начала расслабляться.
–Так, остались ещё вопросы?
– Ребёнок в порядке?Доктор по-доброму посмотрел на меня.
–Пока я всё же не уверен, но после того как просмотрю результаты анализов, смогу рассказать больше.
–Пройдёт пара дней, прежде чем будут результаты.
Доктор кивнул, соглашаясь:
–Всё правильно, однако, немного погодя, мы сможем послушать сердцебиение ребёнка, воспользовавшись этим маленьким ручным Допплером.
Он потянулся и открыл ящик, вытаскивая маленький ручной прибор.
–Можно услышать его сердце с помощью этого?
– Да. Мы послушаем, когда я разберусь со всем остальным. Прямо сейчас мне нужно закончить бумажную работу.
Я кивнула ,предложение его меня устроило.
Доктор посмотрел на меня.
– Итак, если я больше не нужен, – моя медсестра вернётся и возьмёт анализ крови. Я выйду, чтобы проверить одну из моих пациенток, которую привезли сегодня утром, но вернусь для осмотра.
Когда он встал и ушёл, я перевела дыхание.
Это было напряженно. Мурашки побежали по моей коже, и я задрожала. Единственную вещь, которую я ненавидела в медицинских кабинетах – проклятый холод, который в них поддерживали.
Пришла медсестра, взяла мою кровь и подготовила палату для того, чтобы доктор смог меня осмотреть. Когда доктор, наконец-то, вернулся в кабинет, я была более чем готова закончить этот приём. Давайте признаем, иметь засунутый в вагину металлический инструмент-было неприятно. Даже отбросив тот факт, что ваша женская часть демонстрируется для осмотра, всё это можно было считать вторжением в личную жизнь. Кто нуждается в уважении от дружественного влагалищного доктора?
Отклонившись назад, я закинула свои ноги на держатели. Доктор стоял с другой стороны, надевая перчатки.
– Итак, сейчас ты почувствуешь мои руки. Прошу прощения, но они могут быть немного холодными.
Я попыталась не подскочить, когда почувствовала прохладу.
Доктор проводил осмотр, поддерживая светскую беседу. После того как он сделал всё что нужно там, внизу, он взял допплер и поместил его на мой живот. В комнате раздался громкий свистящий звук.
–Это нарастающее биение твоего сердца, -он перемещал зонд по кругу. Ближе к моей лобковой кости из динамика стал раздаваться более мягкий свистящий звук. – А вот и мы, – он остановился и в течение нескольких минут слушал. Я не могла поверить, что это сердцебиение моего ребёнка. Безусловно у меня появилось внезапное чувство гордости и эмоциональной связи. Как если бы это был самый первый звук, который я услышала, и он синхронизировался с моим сердцем, и мы бы стали одним целым. Начиная с того момента, как я узнала о маленьком человечке, я впервые по-настоящему улыбнулась. Слёзы наполнили мои глаза, и я была полна благоговения. Доктор позволил послушать добрую минуту, прежде чем отключил допплер, а затем ненадолго вышел, чтобы я смогла одеться.
–Хорошо, основываясь на твоём последнем цикле, я ставлю дату родов на начало мая следующего года . Вот несколько телефонов, по которым можно получить информацию о занятиях по грудному вскармливанию, или по подготовке к родам, если это заинтересует. Пока что я буду встречаться с тобой раз в месяц.Когда ты доберешься до тридцать второй недели, то наши приёмы станут каждые две недели. И с тридцать шестой недели ты будешь встречаться со мной каждую неделю. Также будет два намеченных ультразвука, оба для проверки роста и развития ребёнка. А также для того, чтобы удостовериться, что там только один плод.
– Когда можно узнать мальчик это или девочка? – спросил я.
–Только после двадцатой неделе. -он улыбнулся мне. Поздравил меня и сказал, что будет рад пуститься со мной в это путешествие.
После того как он ушел, я подхватила свою сумку и вышла из кабинета.
Пока я спешила по холлу больницы, я оказалось в крепкой хватке и бесцеремонно затащена в темную санитарную кладовку.
Я уже хотела закричать ,как почувствовала знакомый запах мужчины.
–Что ты делаешь? – прошипела я, почувствовав его дыхание на своей щеке, когда он прижал меня к двери.
И вместо ответа Фил поцеловал меня.
Я застыла на месте от шока, но вскоре тот развеялся под давлением теплых уговаривающих губ. Возможно, помогло то, что он не вел себя агрессивно и неистово. Его поцелуй был нежный, около моего уха и невольно вызывал дрожь. Проглотив горящий удушающий комок непролитых слез, прошептала:
– Отпусти меня, прошу. Я начала жить без тебя. Пойми ты уже.
– Я старался держаться от тебя на расстоянии. Я не могу.
–Фил..
Я осторожно оттолкнула его, пока он не понял и не убрал свои руки с моих плеч. Я остро почувствовала потерю.
–Нам надо поговорить.
– Нет. На самом деле, не надо, – я нащупала дверную ручку и выскользнула наружу.
Когда я вышла из больницы и попыталась втянуть глоток свежего воздуха, я отлично поняла, кто стоит рядом со мной, я опустила голову.
– Давай поговорим– одно только слово, произнесенное почти шепотом, вызвало дрожь в моем теле и столкнуло мое сознание в пропасть...
–Зачем? Разве мы не все выяснили у тебя дома?
Я прикрыла глаза и снова опустила голову. Пора бежать отсюда! Я уже сделала один нерешительный шаг, как за спиной услышала тихое «Пожалуйста». Меня его просьба просто парализовала. Он еще никогда ни о чем меня не просил! Он либо приказывал, либо требовал. И эта просьба просто сломала меня, я поняла, что не могу ему отказать, потому что просто-напросто НЕ ХОЧУ!
– Десять минут ,не больше !
– Пойдем в машину. – Он пультом снял блокировку дверей, и я повернула голову в сторону характерного звука: рядом стоял его внедорожник, к которому направился Фил, а я за ним следом. Он открыл пассажирскую дверь для меня и взял под локоть, чтобы помочь занять свое место. От его прикосновения по коже пробежался электрический заряд, и когда Фил закрыл за мной дверь, я дотронулась пальцами другой руки до места, которого он только что касался, и потерла, пытаясь унять дрожь и необъяснимое волнение. Когда он сел за руль, то сразу же завел машину и тронулся с места. Я, не спрашивая, куда он меня везет, просто смотрела на дорогу, которая простиралась перед машиной, и когда, спустя минут пятнадцать, мы направились по дороге за пределы города, во мне проснулась паника.
– Куда мы едем? – прошептала я, так как боялась, что голос сможет выдать мое нервозное состояние.
–Туда, где мы сможем нормально поговорить...
– Мы могли бы поговорить в кафе... – прошептала я еще тише, боясь показаться трусихой.
Глава 24
В полной тишине, даже музыку не включая, мы остановились у березовой рощи за городом, где вдали виднелся частный сектор.
Фил поставил машину на ручник и перевел свой взгляд в боковое окно, рукой облокотившись об него, и губами касаясь своего кулака. Как бы я не старалась на него не смотреть, но меня словно магнитом тянуло в его сторону, и я вела отчаянную борьбу с собой, понимая, что в итоге проиграю…
Меня мучило несколько вопросов. Мы продолжили молча смотреть друг другу в глаза, но Фил начал медленно опускать свой взгляд, скользя им по моим губам, шее, груди, ногам… Затем его взгляд продолжил обратный путь и, задержавшись на уровне груди, он прикрыл глаза и, отвернувшись, опрокинул голову на спинку сиденья. А я просто сгорала… Кожа, по которой прошелся взгляд Фила, просто полыхала, сердце норовила выпрыгнуть из груди, а дыхание сбилось. Я впустила немного воздуха в легкие, тяжело выдохнула и откинула голову на сиденье, тоже прикрыв глаза.
Как заставить себя ничего не чувствовать? Я открыла глаза и повернула голову в сторону Фила, который, оказывается, смотрел на меня в упор. Я затаила дыхание; посмотрела на его губы и… пропала… снова!
Он продолжал смотреть на меня, но потом… Он резко наклонился в мою сторону и одной рукой обхватил мою шею. Мы смотрели друг другу в глаза, чувствуя на своих губах горячее дыхание каждого, по телу проносились тысячи мурашек, а внутри начал зарождаться огонь, которого я не чувствовала уже очень давно. Боже! Я снова позволяю этому огню сжечь меня, опалить все мои надежды и мечты на спокойную жизнь.
– Не надо… Прошу… – прошептала я и почувствовала, как своими губами слегка коснулась его губ.
– Не могу…
Мы последний раз посмотрели друг другу в глаза, прежде чем припали в страстном поцелуе друг к другу, забываясь, теряя себя… Я руками обвила его шею, пальцами зарываясь в его волосах, и наслаждаясь мгновением… слабости. Он схватил обеими руками меня за талию и пересадил к себе на колени, продолжая неистово терзать мои губы, а я продолжала таять в его руках. Он быстрым движением снял с меня одежду и кинул его на соседнее сиденье, оставив меня в одних трусиках.
Его руки начали обжигать мою кожу своими прикосновениями, о которых я так давно мечтала, и точно также мечтала о них забыть…
– Умираю без тебя, – шептал он, жадно спускаясь своими губами вниз по шее, достигая груди.
А я… просто задыхалась! Я даже забыла, какое это чувство – ощущать губы Фила на себе. Я дрожащими руками начала расстегивать пуговицы на его рубашке, целуя каждый открывшийся участок кожи на его груди. Он просунул одну руку между нашими телами и, расстегнув ремень и ширинку, приспустил брюки вместе с боксерами. Фил придвинул меня плотнее к себе, пальцем зацепил тонкую полоску моих трусиков и, отодвинув её в сторону. Издав гортанный рык, он другой рукой прижал мое тело к себе плотнее и застыл. А до моего сгоревшего сознания начало доходить понимание того, что мы совершаем огромную ошибку, поддавшись порыву страсти. Я положила руку ему на грудь и попыталась отодвинуться, но он этого не позволил сделать.
–Пожалуйста! Боже! Мы сошли с ума! – я просто сгорала от желания почувствовать в себе его член, и одновременно все остановить.
– Нет… – шептал он в промежутках между поцелуями, – не проси! Не смогу!
И когда я уже была полна решимости попытаться пересесть на свое место, он резко опустил меня, держа за талию одной рукой, на свой член.
– О, Боже! – произнесли мы одновременно и начали двигаться друг другу навстречу. Я уже не могла остановиться! Мое тело, сердце, душа меня предали, снова кинули меня гореть в огне, сжигающем все мои чувства.
Фил положил обе руки мне на талию и начал резко поднимать и опускать на свою плоть, продолжая глазами шарить по моему телу, а затем его губы коснулись моего соска, покусывая и касаясь его языком, доводя тем самым до вершины наслаждения. От переизбытка эмоций я прикрыла глаза и откинула голову назад, ловя минуты блаженства и даря свое тело любимому мужчине. Наши движения были неистовы, он жестко и беспощадно насаживал меня на свой член, а я позволяла… снова позволяла собой руководить! Я опустила голову и впилась в губы, продолжая бешено двигаться на нем. Он положил свою горячую ладонь мне на живот и отодвинул в сторону, спускаясь поцелуями по моей шее, и когда его зубы прикусили мой сосок, я почувствовала, как горячая волна желания и удовлетворения сосредоточилась внутри меня, и я, не сдерживая своих стонов, цепляясь ногтями за плечи, взорвалась, ловя ощущение наслаждения и эйфории. А Фил, безумно продолжая меня опускать на себя, вдруг прорычал и, прижав меня сильнее к себе, остановился, запрокинув голову назад, зажмуриваясь. Буквально несколько минут мы сидели в этом положении, тяжело дыша, а потом, когда Фил открыл глаза и устремил на меня свой взор,
–Пусти! – я все-таки повторила свою попытку и, устроившись на соседнем сиденье, прижала ноги к груди, обхватывая себя руками. – Отвези меня домой! – прикрыла глаза, боясь посмотреть.
Я слышала, что Фил начал ерзать на своем месте, по-видимому, поправляя на себе одежду, а затем наступила полная тишина. Не знаю, сколько времени мы просидели в такой тишине, но я, полностью распавшаяся на мелкие кусочки и погрузившаяся в свои мысли.
Фил сидел, не двигаясь, еще минут двадцать, после чего всё-таки завел машину и, развернувшись, направился в сторону города.
Какой же он красивый! Его знакомый запах опьяняет меня, дурманит, чувствую себя наркоманом.
А сейчас, сидя в его машине, наблюдая как его до боли нежная, но временами грубая беспощадная, рука переключает коробку передачи, пытаюсь побороть желание протянуть руку и переплести наши пальцы, как мы делали когда-то раньше. Раньше...
–Вернись ко мне.. -Прошептал Фил в машине, возле моего дома.
–Зачем? Чтобы снова вернуться к сегодняшнему дню? Фил мне нужны ответы. Я хочу о тебе знать прошлое. Я практически нечего о тебе не знаю.
–Не все тайны мои. Я не могу рассказать тебе всего.
Сколько еще мне мучиться от этого жуткого, испепеляющего чувства? Я живу на пороге ада.
Я обхватываю плечи руками, крепко-крепко, словно боюсь, что вот-вот рассыплюсь на кусочки. Я скучаю без него. Скучаю… Я люблю его. Вот так, люблю, и все.
-Всю мою сознательную жизнь я старался избегать крайних эмоций. А ты… ты вытаскиваешь из меня чувства, совершенно мне чуждые. Это очень … – Он хмурится, подыскивая слово. – Тревожно… Я люблю все держать под контролем, , а рядом с тобой это просто… – в его глазах мелькает удивление, – невозможно.
Перевожу свой взгляд на него: его руки лежат на руле, лбом он уперся в тыльную их сторону, глаза закрыты. На скулах заиграли желваки – первый признак того, что он злится.
–Моя мама жива. -Не понимаю, как он может так спокойно об этом говорить, а его сердце ровно биться, потому что я, несмотря на все свои старания не терять самообладание, при ярко запылавшем в мыслях образе маленького страдающего мальчика. Преодолевая вставший в горле ком, я с трудом произношу:
– И ты молчал? Но как? Виктор же сказал...– Я просто не осознаю размеров горы вопросов, которые за этим стоят. Эти слова выдергивают меня из одного шока, но отправляют в другой.
–Ему следовало рот держать на замке. Я молчу для безопасности своей семьи. Я не могу рассказать Виктору– потому что всю свою жизнь он считал ее мертвой. Я просто не могу рассказать ему. А Лера, ей доставалась больше от матери – она практически нечего не помнит, я рад этому. Если она встретит нашу мать ,я боюсь что она все вспомнит.
– Где она? – Дыхание у меня сбивается.
–Я все тебе расскажу, но не все сразу. Пойми, это трудно для меня. Я долгое время держу всю тайну в себе.
–Этого достаточно... Пока... – мне удалось ,хоть немного, пробиться вперёд. Я чувствую , я смогу добиться от него всей правды.
– Вот и поговорили! – произносит Фил, а я продолжаю смотреть в окно, так как не знаю, что сказать. А стоит ли вообще что-то говорить? На что я надеялась, когда решилась выйти из своего панциря и согласилась поговорить тет-а-тет? О чем я думала, когда садилась к нему в машину, думая, что у нас сможет завязаться продуктивный разговор? Вряд ли сейчас смогу ответить на эти вопросы, ведь в глубине души понимаю, что это все я сделала, потому что хотела просто увидеть его, вспомнить его запах, услышать его голос, сводящий с ума.
Глава 25
Анастасия
Фил развернулся ко мне лицом. Его рука накрыла мою и крепко сжала. – Я хочу быть рядом м тобой. Позволь видеться с тобой. Я не о чем больше не прошу, только встречи.
Я взглянула вниз на наши соединенные руки. Я не могла отрицать, что что-то происходило. Но я не была уверена, что хотела этого. Возможно, будет не так ужасно – попытаться сделать так, чтобы у нас всё получилось. Но нам не стоило торопить события.
–А ребенок? Он никуда не исчез. Он вот тут -Я взяла его ладонь и переместила на свой живот – твоя плоть и кровь.
– Я не смогу дать любовь отца, я не знаю как. У меня не было своего папы. Я не умею...
–У меня не было матери. Но я же не избавилась от него. Мы будем двигаться очень медленно. Ты будешь со мной на моих условиях. Дом в котором я живу, останется моим. Ты не будешь вмешиваться в мою работу. Мне необходимо иметь некую форму независимости, если ничего не получится. Кто знает, возможно, это приведёт к твоему переезду, или же – к расставанию. И третье – никакого секса.
Странный шум вырвался из его рта.
–Никакого секса?
Я практически рассмеялась.
–Да. Секс – причина всего этого бардака. Я не пытаюсь вновь вернуться к целибату, но я должна думать о том, что будет лучше для меня и ребёнка.
Он скривился.
–Я согласен. А целовать? Я могу тебя поцеловать? Или это тоже под запретом?
Я точно понимала, что он будет испытывать мою решимость, также, как и его пальцы поглаживающие мою кожу. Даже если он и не попытается проткнуть иглой мой пузырь «без секса», именно я могу быть той, кто его лопнет.Я наклонилась к его щеке , и поцеловала, но не в губы.
–Можно...
Фил закатил свои глаза.
–Я сказала тебе, чего я хочу. Если ты хочешь того же, тогда ты должен постараться.
Я распахнула дверь и вышла.
– А если я не смогу?
Я наклонилась и посмотрела на него:
– Тогда мы должны будем выяснить, как будут работать все эти штуки с ребёнком, но без «нас».
– Мне постоянно приходиться бороться с тобой.
– Ага, просто я знаю, чего хочу.
Я закрыла дверь и направилась к своему крыльцу. Вместо того, чтобы одарить его последним взглядом, я не обернулась и зашла в дом, хлопнув дверью, закрываясь от него и от этой беседы.
***
–Анастасия? – грубый мужской голос испугал меня.
Я оглянулась на Михаила Петровича. Мужчина вошел в комнату, и его рот слегка искривился.
– Что происходит? Вы не должны находиться здесь. Вы знаете правила.
Мой взгляд вернулся к женщине, которая лежала на кровати. Она мирно спала.
– Она только что уснула. Ее состояние в котором она сейчас, сводит меня с ума. У нее есть мозговая активность , я каждодневно запускаю анализирующий тест. Я не могу ей помочь. Что я делаю не так?
– Ей никто помочь не может.
–Я прихожу сюда иногда. Я продолжаю надеяться на изменения.
– У нее нет воли к жизни.
Доктор молчал несколько долгих секунд:
– Наверное, не стоит ее больше лечить, нужно дать возможность ее телу закончить то, что начал ее мозг.
Испугавшись, я повернулась, чтобы взглянуть на него.
– Что? Это же чистое убийство.
– Мы обсуждали это. Сегодня, приедет человек, кто за нее в ответе. – печаль наполнили его глаза – Мы так мало знаем о ней, за исключением, нескольких фактов.
Я смотрела на ее лицо, и понимала, что забота о пациенте уже вросла в мое сердце.
– Я не стану отказываться от нее. Я найду способ продлить ее жизнь. Я хочу поговорить с тем, кто ее сюда положил. Она не виновата в своей болезни. А вот просто убивать человека, кем бы она не была в прошлом, это бесчеловечно.
Мои зубы прикусили нижнюю губу, пока я взволнованно думала о том, какое решение могло быть принято. Я была прежде всего врачом, бороться за чью то жизнь, это смысл моей работы. Я обязана поговорить с человеком. Это уже перебор!!!
"Отчаянные времена требуют отчаянных мер," – пробормотала я.
Я склонилась над женщиной, пригладила пряди волос, упавших на ее щеку. Я придвинулась ближе к пациенту, чтобы подвернуть одеяло вокруг ее тела.
Ее глаза медленно открылись , она не двигалась , просто вздохнула, и продолжала лежать на кровати.
–Вы проснулись. Я только недавно узнала , что вы не можете видеть. Хотите, я вам что-нибудь расскажу. Вам тут совсем одиноко. У меня не было времени, чтобы купить хоть какие-то книги,но я люблю читать, как ребенок. Когда-нибудь слышали историю Красавицы и чудовища? – я сделала паузу, ожидая ответа, которого не могло быть, но мне требовалось это притворство, что она могла ответить словами.
– Это была моя самая любимая детская сказка.
Я усмехнулась. Она медленно кивнула.
– Отлично, – заговорила я , – вы просто слушайте, а я буду говорить. – мое волнение в голосе зашкаливало, это было просто смешно. – Я влюбилась, просто по уши. Каждый день я борюсь сама с собой. Это не просто, знаете он очень не простой человек, жестокий, грубый – я мечтательно улыбнулась – но он хороший, я знаю это. Он просто обижен своим прошлым. Мне жаль, но я немного скучная. Если бы Вы бодрствовали, то, вероятно, сказали бы что-то типа того – Анастасия, пожалуйста, замолчите’ или возможно – Анастасия, Вы должны поучиться жизни. – На лице женщины, появилась улыбка. – Я жду от него ребенка, это самое прекрасное чувство, вы сами наверно знаете эти чувства, у вас же есть дети , я так думаю, но он не хочет этого ребенка, я просто считаю , что он боится ответственности. Я люблю его, и готова ждать его, когда он поймет, что ребенок это не проблема, мы вместе научимся любить кого-то больше. Я смогу победить себя и свои страхи.
–Как....как ...его...зовут.. – очень тихо прошептала она.
–Фил.. Филлип Алексеев. У вас одна фамилия. – внезапно ее тело пришло в движение. Она металась по кровати пытаясь что-то сказать. Ее голова из стороны в сторону двигалась. Она пыталась встать с кровати, но ее тело было слишком слабым.
Я вскочила с кровати пытаясь ее остановить. Я сходила с ума от беспокойства.
–Вам плохо, что с вами? Я вас расстроила? Пожалуйста, успокойтесь.
– Филлип... Филлип – хрипела она.
–Я сейчас врача позову. – дрожащим голосом сказала я.
Я сделала шаг в сторону двери , как она резко хватает меня за руку.
Дверь палаты, в которой мы сейчас находимся, открывается и входит мужчина ,которого я совсем не ожидала здесь встретить?
– Что ты тут забыла ?
Я расширила глаза, шокировано уставившись на мужчину, который свирепо смотрел на меня.
