Текст книги "Шанс на любовь (СИ)"
Автор книги: Адалинда Морриган
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
=22=
Виктория
Хотела бы я сказать, что яростно сопротивлялась, чтобы сохранить добродетель, но это был просто не вариант. Я даже слов найти не могу, чтобы описать, как сильно я хотела его чуть раньше, но это и близко не могло сравниться с тем, что происходило сейчас. Меня переполнял адреналин, и злость, и страх, и еще так много чувств.
– Я не буду тебя останавливать. Но ты должен знать, я не с кем до этого не была, поэтому будь нежен как можешь.
Виктор издал протяжный низкий рык, и все изменилось. Его взгляд прожигал меня, пока бедрами он вколачивал меня в матрас. Инстинктивно я обвила его бедра ногами, находя лучший угол.
Он атаковал мой рот жестко, заставляя меня открыться для его языка. Его рот оторвался от меня, когда мы уже оба с трудом дышали и смотрели друг на друга.
Обернула руки вокруг его шеи и толкнулась против него, отчаянно желая почувствовать его внутри себя. О мой бог, я хотела этого человека. Больше чем секс, на самом деле. Я знала, что в этот самый момент мне было хорошо, и я по‑настоящему облажалась, потому что в моей жизни ничто не чувствовалось более правильно, чем его руки вокруг меня, и это не имело ничего общего с сексом.
Я чувствовала его член напротив моей голой кожи, когда обернула ноги вокруг него, его длинная шелковистая сталь у моего входа. Его губы снова обрушились на меня, отвлекая от всего происходящего, резкий толчок его бедер и меня пронзила жгучая боль. Я закричала. Виктор пригвоздил меня своими бедрами, пока я, шокированная, ловила ртом воздух.
Матерь Божья. Я ожидала, что он войдет медленно в первый раз… Я не знала, что будет именно так.
То есть, я не была глупой. Знала, что в первый раз будет не идеально, что бы ни писалось в романах. Было не сильно больно. Но чертовски верно, что и хорошо тоже не было.
Виктор замер, его член до сих пор был во мне, он наклонился, губами начал вытирать слезы с моих глаз.
– Прости…
– Нечего…. Я просто не ожидала… Было так больно..
Его член глубоко внутри, и боль постепенно начала спадать. Я приподняла свои бедра проверить насколько больно было теперь. Его член дернулся внутри меня, и он застонал.
Мне это понравилось.
Мое тело было клубком похоти, тоски и желания, державшееся в ловушке внутри слишком долго. Потом он начал двигаться.
Член Виктора задевал мой клитор с каждым толчком, он остановился, и поменял положение своего тела так, чтобы подтолкнуть меня прямо к краю здравомыслия. Затем отступил и снова врезался в меня. Клянусь, кончик его члена пытался протолкнуть мою шейку матки, он был так глубоко.
Вот и все.
Я заплакала, когда кончила, сжимая его глубоко внутри, в то время как мои ногти царапали его кожу.
Черт…
Виктор рыкнул и толкнулся еще четыре раза, а потом он кончил, тоже ругаясь.
Как я смогу оставить этого мужчину, как я могла согласиться лишь на одну ночь с ним? Моя любовь к нему усиливалась с каждой секундной, осознала я с трепетом, слезы катились по моему лицу.
– Прости меня, у меня никогда не было девственниц, я не умею быть нежным. В сексе я люблю агрессию, и от партнёрш я ожидаю того же. Я пытался как мог. Прости меня. – Рука снова скользнула в мои волосы, но на этот раз пальцы были нежные, и он мягко поцеловал мои обкусанные губы.
Он приподнялся и оставил на кровати одну. Секс, он занимался сексом, а не любовью. В отличие от него, я занималась любовью, а не сексом. Если мне суждено было помнить именно определённый момент в жизни, я буду держаться за него до последнего своего вздоха.
Я смотрела, как он идет по комнате в сторону ванной, и любовалась его совершенным голым задом. В ванной зашумела вода, а потом появился снова, на этот раз я увидела его голым спереди и сразу отвела взгляд.
– Не нужно стесняться – с нежностью в голосе сказал он, раздвинув мои ноги, я почувствовала холод между бедер. Виктор протирал меня между ног. Теперь, когда мы не были без ума от страсти, я почувствовала неловкость. Но он заботился обо мне, и это было так приятно.
Он выбросил губку в мусорную корзину рядом с кроватью и снова забрался в постель. Потом он обнял меня, уткнулся носом мне в шею и втянул в себя воздух.
– Ты мое исключение из правил. Знай это.
Он прижал мою голову к шее под подбородком и укрыл нас одеялом. Сон пришел быстро.
***
Нежные поцелуи вокруг моей шеи и по щекам вот что меня разбудило. Я с неохотой открыла глаза. Виктор рассматривал меня сверху с порочной улыбкой.
– Наконец то ты проснулась. – сказал он. – Собирайся, я отвезу тебя в одно место. Пока ты собираешься, я приготовлю поесть.
Я приподнялась в постели, одеяло, в чём я была укрыта спало оголяя мою небольшую грудь. Его глаза потемнели, сам же он наклонился вперед и легко поцеловал меня в лоб. Милый поцелуй. Из разряда тех, которые дарят маленьким девочкам перед сном. Что‑то внутри меня сломалось. Я бы сказала, что это мое сердце, но тогда я должна была бы чувствовать грусть.
После того как он вышел я завернулась в одеяло и встала. Между ног я чувствую приятную боль, а в воздухе до сих пор висит мускусный запах секса. Мои мышцы протестуют, когда я медленно шла в ванную.
Стоя под душем я вспоминала об руках, которые обвивали мое тело чуть ранее, и я покраснела… Теперь я знала что это было глупый поступок, идти на поводу своего тела и сердца. Так же я знала что для меня недостаточно одной ночи.
«Глупая».
После завтрака Виктор рассказал куда мы поехали. В дом его брата, мне конечно хотелось бы познакомиться с ним, но не сейчас. Я была не готова к встрече.
Виктор смотрел прямо на дорогу, лицо его было мрачным. Если бы я была лучшей женщиной, я бы не наслаждалась этой ситуацией так сильно.
– Если я тебя попрошу кое-что сделать для меня ты это сделаешь? – спросил он, потянувшись, и потер одной рукой плечо.
– Смотря что. – сказала я и уставилась на его лицо. На его челюсти пульсировала маленькая мышца. Если бы была немного смелее, я бы придвинулась и лизнула бы его челюсть. У него как раз была легкая щетина, которая чувствовалась бы так приятно и жестко под языком.
– Фила в доме сейчас нет. Понимаешь это его дом. Я конечно тоже имею на него права, но по некоторым причинам я почти там не бываю, не пойми меня не правильно, я просто хочу чтобы ты от меня никуда не отходила. Что я скажу то и делай.
Я посмотрела на него и сморщилась.
– Я буду нема как рыба – буркнула я и откинулась на сиденье.
Мы подъехали к дому после обеда. Машина остановилась возле автоматически ворот, мы ещё не успели полностью приехать я уже насчитала около пяти охранников по территории, дорога по которой мы ехали, после того как нас пропустили, расширялась в большую парковку позади L-образного двухэтажного дома из кедра с видом на небольшую долину. Место было просто потрясающее. Кругом зелень, и я уловила журчание ручья где-то неподалеку. Лужайка убегала вперед к холмам. Было видно, что траве не хватает воды, чтобы она приобрела вид настоящего сада, но у меня создалось впечатление, что Виктору нравилась вся обстановка в первозданном виде.
Виктор открыл мне дверь и взял меня за руку. Мы пошли к двери, которая располагалась напротив гаража на три машины, составляющего одну часть буквы L. Узкая терраса шла по всему периметру дома. Он ввел код, открыл дверь, и мы вошли внутрь. Затем он ввел еще один код, потому что, очевидно, одного было недостаточно. Черт возьми, кто его брат? Президент что ли?
Войдя в дом я ахнула. Я честно и представить не могла, насколько прекрасно жилище. Это же сколько он стоил? Его брат настолько богат? Я посмотрела вверх и увидела, что потолок был изогнут аркой по всей длине второго этажа. Позади меня был открытый верхний этаж. Мне не дали рассмотреть весь дом, как я уже поднималась на второй этаж позади Виктора. Он остановился в конце коридора возле двери.
– Я должен быть тебя раньше привезти, но не решался. Не спрашивай, я не знаю причину моего поступка. – сказал он, и тень пробежала по его лицу. Он протянул мне ключи от этой комнаты. – Это комната твоей сестры.
=23=
Виктория
Следующие несколько часов я провела в комнате покойной сёстры. Я перебирала ее вещи, вспоминала прошлое, и тихо спрашивала, как такое могло случиться? Раньше я не задумывалась, как моя жизнь протекала без нее. Она мне всегда помогала, поддерживала.
Жизнь продолжалась, шла своим чередом, а мне казалось, что я, вопреки всем законам физики застыла, замерла в той точке бытия. Я наверное до конца и не поняла что ее больше нет.
В Марии была силы воли ее отца, и его же характер. На одной из стен висело зеркало и в полутьме комнаты, которая не могла рассеяться утренним светом из-за задернутых штор – виднелся мой силуэт. Только я не хотела бы подходить и рассматривать себя пристальней. Не было ничего красивого или торжественного в боли и горе. Слезы, настоящие, искренние – не красили, а обезображивали женщин. Я видела тому достаточно примеров в своей жизни, и не хотела сейчас смотреть на себя. Однако меня привлёк один момент, за спиной на полке была знакомая мне книга. Я ей дарила на первое ее день рождения, которое помнила. Как я помню, несколько месяцев откладывала деньги и на свои собственные средства купила ей ее. Зачем она хранила эту книгу, да ещё привезла в этот дом?
Сидя дома, Мария увлеченно читала мою книжку. Когда-то давно и я ее читала и до сих пор помнила сюжет, и то, что эта книжка ей очень понравилась. И сейчас я снова решила прочесть ее. Ведь если книга хорошая, то ее охота читать снова и снова.
Если захочешь что нибудь узнать, просто открой ее – это ее последние слова, когда несколько месяцев до своей смерти она со мной созванивалась. Возможно именно в ней я найду свои ответы?
Открыв ее я натыкаюсь на свой детский почерк, неровный и кривой. Я невольно улыбнулась обводя пальцем край. Я до сих пор помню её радость от моего подарка.
С каждой минутой становилось все сложнее заставлять себя пролистывать знакомые картинки, на каждой странице сестра записывала много своих мыслей. Мне сейчас захотелось стать такой – маленькой, и забраться в ее объятия, чтобы она погладила меня по голове и сказала, что все пройдет. Все будет хорошо.
Перелистывая новую страницу я заметила тетрадный лист завёрнутый в конверт. Отложив книгу в сторону, я развернула бумагу. Это было письмо адресовано мне.
Письмо Марии.
Здравствуй моя дорогая. Если ты нашла это письмо, значит у тебя появились вопросы, я написала его тебе зная что умру. Ты только не кого не вини в моей смерти, я знала на что иду, знала чем это закончится. Я скажу тебе только две вещи, которые ты должна запомнить. Первое никогда не вздумай работать на этих людей, если начнёшь обратно вернуться в свою прежнюю жизнь не сможешь, так же как и я. Ты должна жить дальше. Это был мой выбор, идти по такому пути. Моя вина останется со мной, никто, кроме меня самой не ответственен за подобные поступки! И не виновата ты ни в чем, лютик.
По моим щекам катятся слезы, когда я выдыхаю от облегчения и счастья. Я могла точно знать что это письмо от неё, ведь только она меня так называла, когда мне было грустно.
Второе, я не знаю знаешь ли ты, но мы родные, у нас один отец. Я очень надеюсь, что для тебя это не секрет. Если ты хочешь узнать про свою мать, я сохранила твою фотографию, ты привезла ее с собой, отец приказал выбросить, но я решила ее сохранить. На ней твоя мама. Ты должна найти женщину рядом с ней. Пусть все тайны будут раскрыты. Я тебя очень люблю, Прости меня что я так поступила, у меня небыло выбора.
Я должна была жить дальше, а не лелеять чувство жалости к самой себе. В горле стал формироваться ком, и чтобы избавиться от него, мне пришлось с трудом сглотнуть, но слезы все-таки хлынули из моих глаз. Это были слезы не боли или страха, это были слезы отчаяния. Сестра беспокоится обо мне даже после смерти.
Взяв в руки памятную вещь, я уставилась на фотографию пытаясь вспомнить хоть что нибудь из прошлой жизни, но к сожалению без изменений, как бы мне не хотелось признаваться, но две женщины мне были совершенно не знакомы. Каждую слезинку, катившуюся из моих глаз, я быстро смахивала тыльной стороной ладони.
Собравшись с мыслью, я встала. Есть только один способ узнать о них, и он стоит за дверью. Я попыталась подавить плохое предчувствие. Двери открылись, и меня ждало нечто, что будет либо началом, либо концом. Я стояла неподвижно, ноги будто приросли к полу, а взгляд блуждал по знакомым чертам Виктора. Мой мозг бесконтрольно рисовал всевозможные сценарии ближайшего будущего.
Сердце моё сжалось и ухнуло в желудок, едва я услышала его голос. Я понимала что он не в чем не виноват, но мой разум не хотел мириться. Несколько болезненных секунд я молчала. И потом меня затопило горе. По щекам лились слезы. Мой плач был слышен в холле. Я чувствовала, как внутри тугим узлом скрутилась жгучая боль, а сердце замерло, признавая поражение.
– Иди сюда – Виктор обнял меня за талию и крепко прижал к своей груди.
Близость его тела заставляла все эмоции словно сорваться с обрыва.
– Она сама решила, что же вы такое делаете, что люди умирают? Кто вы такие?
Выражение веселой беззаботности исчезло, его лицо теперь не выражало никаких эмоций.
– Я не хочу чтобы ты знала, это моя тайна. – сказал он, и по голосу было заметно, что он напряжен.
– Да конечно. – я протягиваю ему фотографию которую держала в руках – Ты поможешь найти мне одну женщину, кто то из них моя мама, я только незнаю кто из них.
– Для тебя я найду кого угодно.
Следуя за ним, я тщетно пыталась справиться с подкатывающей тошнотой. Оказавшись возле ещё одной комнаты Виктор обернулся ко мне.
– Будь тут. Только пожалуйста, не входи в эту дверь. Для твоей же безопасности.
– Не буду. – я старалась, чтобы голос не сорвался. – Жду тебя здесь.
Не в состоянии двигаться и прикованная чувством страха, я смотрела, как он входит в дверь. В груди нарастал паника.
Что же мне делать? Скоро совсем, я смогу узнать все. Найду ли я то что искала. Виктор. Смогу ли я изменить его, я на самом деле нечего не знаю. Нужно лишь подождать, и спокойно поговорить. Слова. Лихорадочно искала подходящие слова. Бросит ли он все и останется со мной?
Я втянула воздух в себя, стараясь отвлечься от мыслей о том, что сейчас будет, я должна быть сильная, как тяжело бы мне не было.
Больше всего я боялась, что Виктор сейчас выйдет из помещения, расскажет кто на фотографии, и все – мы все узнали, теперь я тебе не нужен. Ждала и боялась.
Потому что мне сильно нравилось все, во что так стремительно превращалась наша жизнь. Я готова к любим действиям от него, кроме измены.
Получал ли Виктор такое же удовольствие от каждой минуты, что мы проводили вместе? Я очень надеялась на это.
Примерно через пол часа, а может и больше на улице я услышала звук приближающейся машины. Меня сковал ужас. Виктор не предупреждал, что кто то может вернуться. Я не могла нечего придумать, так что я зашла в комнату, в которую мне запрещено входить.
То что я увидела привело меня в шок. Это была совсем не комната, больше похоже на склад с огнестрельным оружием. На каждой стене в этой комнате, разные виды оружия. Чем бы не занимался хозяин этого добра, я не хочу его видеть. Но меня больше удивило не оружие совсем нет, а то что в этой комнате не было Виктора. Здесь даже спрятаться негде, а кто бы не был за дверью он приближался.
Дверь открывается и все что я могла сделать в данной ситуации, просто стояла и ждала. И тогда я увидела незнакомые глаза, незнакомое лицо, незнакомую улыбку. Сердце замерло.
Не в силах шевелиться, говорить или думать, я просто смотрела на незнакомца. Сильная тошнота, резкое головокружение – вот что я почувствовала, и едва открыла рот, пытаясь сказать хоть что-то. Ничего не вышло.
– Ты ещё кто такая? – спросил мужчина.
=24=
Виктория
Мне нечего не не оставалась кроме как поднять глаза от резкого, с темной, чуть заметно пробившейся щетиной, подбородка мужчины, на который я смотрела, и наткнуться на тот же самый жестокий и обжигающий взгляд, которым этот мужчина смотрел на меня.
– Ну? Я долго ждать ответа буду? – он смотрел на меня сверху вниз, от него просто источал гнев, было видно невооружённым глазом ему не стоит перечить, он раздавит тебя одним пальцем и глазом не моргнув.
– Привет – выдавила я из себя.
И моя кожа тут же начала гореть, я была почти уверена, что стала розовой, как только его взгляд скользнул по мне. – Я пришла с Виктором.
– Ах это… Так значит ты, как бы это выразить… – Его глаза оглядели меня от макушки до пят, затем он продолжил – дама сердца.
– Возможно и так – мне не хотелось упасть перед ним на колени, и он меня не напугает.
– Не думаю что это так. – проворчал он.
– В смысле? – Спросила я.
Он наклонился, поразив меня затуманенную, ошеломленную, вид его меня страшил.
– Ты же не хочешь быть его ещё одной сучкой, с которой он спит. – заявил он, и в этот момент моя кожа перестала гореть, а воспламенилась.
– А ты кто такой чтобы так судить о нем? – начала я, когда снова обрела дар речи, – Ты нечего не знаешь, так что прошу, не говори то, о чем пожалеешь.
Он наклонился еще ближе и зарычал:
– Рыжая. Не беси меня, я могу быстро закрыть тебе рот. – он снова высказал свое мнение совершенно ясно, и мой разум мчался, пытаясь найти решение этой новой дилеммы, в то же время я боролась с желанием рвануть со всех ног, как только могла, и смыться прямо, черт возьми, сейчас из этого дома.
С усилием я взяла себя в руки.
И сказала:
– Попробуй, и я обещаю тебе ты тоже за это заплатишь.
– Ты все никак не уймешься? – спросил он, выглядя еще более сердитым.
– Никогда. – заявила я, и он открыл рот, чтобы ответить, лицо приняло жесткое выражение, глаза сверкали.
– Такая маленькая, мне не составит никакого труда выбросить тебя из этого дома. – теперь он начинает грубить.
Тогда-то я и вышла из себя, сама не знаю почему. Я была не из тех, кто может выйти из себя. Когда планируешь каждую секунду своей жизни, редко выходишь из себя. Осторожность и потеря спокойствия не идут рука об руку.
Но я потеряла свое спокойствие.
Уперла руки в бока, шагнула к нему и приподнялась на цыпочки, чтобы уставиться в лицо.
– О, Боже, – прошептала я. – Ты придурок. Полный придурок. Мерзкий. – рявкнула я.
– Скажи это снова, и посмотрим что будет.
Я также поймала себя на том, что его глаза все еще прожигали меня. Я чувствовала, что он все еще сердится, но было еще что-то, чего я не понимала, потому что фактически его не знала, не могла правильно понять выражение его лица. Но что бы это ни было, это было пострашнее, чем его злость, которая, честно говоря, была достаточно пугающей.
– Ты меня услышал, не смей больше мне угрожать. Я тебя не знаю, и ты меня не знаешь. – враждебно настаивала я, хотя не хотела этого. Не потому, что я считала, что он был прав, а потому что он был придурком. Огромным придурком.
Некоторое время он разглядывал, при этом выражение его глаз изменилось. Я готова была поклясться, как видела своими глазами, как гнев буквально сочился из его глаз и было что-то еще, связанное с интересом, что-то разгоряченное, что-то гораздо более пугающее меня.
– Вы закончили? – Услышали мы оба и повернули головы, возле стены с правой стороны стоял Виктор и смотрел на нас.
– Забирай эту стерву и убирайтесь отсюда.
Виктор подошёл ко мне, обнял за плечи и спокойно проговорил.
– Это мой дом тоже, не забывай. Я не знал что ты приедешь так рано. Ты же уехал к своей ненаглядной, или что снова отправила тебя восвояси? – Виктор говорил спокойно но можно было понять что он не в восторге от происходящего. – Знаешь я все ни как не могу представить тебя отцом, вообще никак.
– Проваливай – приказал мужчина на против нас.
Виктор взял меня за руку и повел прочь, по пути задел плечом мужчину.
– Не забывай про работу, ты нужен мне сегодня. – услыша я его голос.
– Не забуду.
***
Я подождала, пока пальцы Виктора не перестанут сжимать руль до побелевших костяшек, прежде чем высказать свое мнение.
– Мудак. Какой же он мудак.
Он взглянул на меня.
– Это мой брат.
– Как можно быть таким? – буркнула я.
– Я тебя предупреждал, стояла бы за дверью такого бы не было.
Я посмотрела на него и сморщилась.
– Да что не так то? Тайны, они у всех есть. Я на вас не работаю, не хочу быть живым трупом. Мне плевать чем вы занимаетесь. И мне все равно, если это было преступление. Я не хочу быть вовлечена в еще какие-то незаконные вещи. Я не буду сбывать для тебя наркотики или еще что-то в этом роде.
Виктор разразился смехом.
– Дак вот о чем подумала? Я оружейник и специалист по безопасности, все что ты видела это моё. Да я могу убить, но Фил он главный, а я порой его замещаю, но мы простых смертных не трогаем.
– Держу пари, ментам это понравится. Господи, вы же в любой момент можете за решеткой оказаться. – изумилась я.
– Во первых к нам не так легко попасть. Каждого человека проверяют. И мы не заставляем их нанимать себя. А теперь спроси себя, кто их проверяет? Мы работаем на них, просто немного по другому. Мы все занимаемся этим, это коллективная работа. Учитывая вид бизнеса, один владелец упрощает бумажную волокиту.
– Значит вы, парни, не делаете ничего нелегального? Все это законно? Но как же… Люди умирают, я не о своей сестре сейчас.
– Нам дают наводку от кого избавиться, мы потихому это делаем. И думаешь, я бы сказал тебе, если бы мы делали что-то незаконное? – спросил он и казался искренне заинтересованным ответом.
– Не думаю. Но почему тогда моя сестра так поступила, почему вы убили ее?
– Когда ты работаешь на нас, назад пути нет, ты подписаваешь договор, обо всем осведомлена, чтобы утечки не было вот и все. В любом случае, не имеет значения, что я тебе говорю, потому что ты все равно не поверишь. Дела клуба для членов клуба. Раз ты не член клуба, это не твои проблемы. Все, что тебе нужно знать – я попытаюсь помочь тебе.
– Я не согласна с образом твоей жизни. Я и на минуту не поверю, что вы, парни, не связаны с какими-то темными делами.
Рука Виктора сжалась на рулевом колесе. Прекрасно. Теперь я его оскорбила. Резко машина останавливается на обочине. Виктор отцепляет свой ремень и поворачивается ко мне.
– У нас происходит много всего. Что-то из этого, бесспорно, не совсем в порядке вещей. Это может тебя напугать. Но я скажу тебе одно. Не переживай. Я не буду настаивать, ведь, если ты будешь высокомерной сукой, я и сам не захочу, чтобы ты крутилась рядом. Ты большая девочка и должна понимать. Это все чем я живу, и я буду это делать хочешь ты этого или нет. Я нужен брату. – рявкнул он. – Это важно. Можешь любить нас, можешь ненавидеть, но ты должна понять несколько вещей, потому что теперь это часть твоей новой реальности. Я и так тебе много рассказал. Ты не должна никому рассказывать то что узнала. Тебе ясно.
Я посмотрела на него, затаив дыхание. Он же смотрел прямо на меня, его лицо было хмурым.
– Я понимаю. Я же сказала, я умею хранить секреты.
Он смеется глубоким смехом, откидывая голову назад. Это заставляет меня светиться изнутри.
Улыбка касается его глаз, когда он говорит:
– Это ты сейчас так говоришь. После ты заговоришь совсем иначе. Я не хочу быть твои палачом.
Я качаю головой, прежде чем осознаю, что именно делаю.
– Я буду молчать. Обещаю тебе.
Я вижу, как в его глазах внезапно вспыхивает похотливый блеск, находящий отклик в каждой частичке меня. Руки зудят от стремления прикоснуться к нему в тех местах, в которых не следовало бы.
– Мне нравится, когда твои волосы распущенны. – он уставился на мои губы – Я хочу поцеловать тебя.
В его голосе слышен низкий стон, и из-за этого у меня внизу живота возникает ощущение трепетания, что, в свою очередь, заставляет меня желать его ещё больше.
– Нельзя. Ты сам говорил только одна ночь. Готов отказаться от своих слов?
Он берет прядь мои волос и наматывает ее на палец.
– Нет.. – Он говорит шепотом, его рот так близко к моему, расстояние между нами с волосок.
