Текст книги "Дочь друга. Ненужные чувства (СИ)"

Автор книги: Адалин Черно

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 12

Кирилл

– Не будет нового оборудования, – зло произносит главврач. – Не выделяют нам бюджет. Частники, мол, сами справляйтесь.

– Купить самим – никак? – это в разговор влезает Герман.

Он был инициатором покупки, выбивал, составлял списки, искал поставщиков. Что-то там мегакрутое нашел, но, видимо, не судьба.

– Денег у нас таких нет, Герман Львович. Откуда?

– Кредит?

Он часто дежурит на скорой, ему это оборудование в первую очередь надо, потому что неправильный диагноз часто равен смерти пациента.

– Ну какой кредит, у нас и так их достаточно.

– У меня пациент вчера умер, – басит недовольно.

– Пациенты каждый день умирают.

Герман вылетает из кабинета, громко хлопнув дверью.

– А тебе чего, Кирилл? Тоже на мрущих пациентов будешь жаловаться?

– Я по другому вопросу.

– По какому?

– Бабки куда, Антон Андреевич, деваются?

У него от возмущения багровеет лицо. Проблемы с давлением, но я молчу об этом. Он не любит, когда мы его гоняем по чек-апам. Расслабленно откидываюсь на спинку стула.

– Да что ты себе…

– Много, Антон Андреевич, много. Мне залить в уши про недостаток финансирования не получится, я вижу, сколько стоят наши услуги.

– Мы в прошлом году, если ты помнишь, оборудовали родильное отделение. На ремонт и закупку ушло много денег, но зато там все по последнему писку.

– Это помню. И что – все?

– Все, – разводит руками. – Что-то в следующем году придумаю.

Я ему не верю и совсем не удивляюсь, когда вижу за дверью ждущего меня Германа.

– Перекурим?

– Пошли.

– Что думаешь? – спрашивает после пары затяжек.

– Оборудования не будет.

– Знаю я, что не будет, – хмыкает. – Что делать? Я так работать не могу.

– Уволься, переведись в другую клинику. Возможностей – тьма. У тебя скандального прошлого за спиной нет.

– Не вариант. Как додавить Антона?

– Никак. Бабок нет.

– Куда он их дел? – недовольно.

– А вот это надо бы узнать. Сдается мне, оборудование в родильном не стоит столько, чтобы расплачиваться за него столетиями.

– Думаешь, присвоил? Клиника же частная, считай, весь доход его.

– Весь да не весь, инвесторы у нас же имеются, они много денег выделяют. Или, ты думаешь, мы на доходах все? Тут много богатеев платит бабки, чтобы быть уверенным, что их спасут.

Есть у меня пара мыслей. Если подтвердятся – придется рассмотреть вариант увольнения. Рассмотри пока вакансии в других больницах, – советую Герману, хоть и прекрасно знаю, что никуда он не уйдет.

Он к этой больнице после смерти жены словно приклеился. Ему столько предложений из-за границы поступало – не сосчитать, а он все сидит здесь, работает, будто ждет. Чего – непонятно. Ни жену уже, ни сына не вернуть.

Мы докуриваем сигареты, заходим обратно. У меня по плану две операции. Первая проходит даже быстрее запланированного, вторая… возимся. Открывается кровотечение, с трудом находим источник, устраняем. Следом – остановка сердца. Такое происходит часто, иногда и обычная, как ее часто называют хирурги “простая операция”, проходит с рядом проблем, которые открываются уже в процессе. Пациента мы спасаем, только выхожу из больницы в десять вечера. Уставший и злой, голодный. Забегаю в супермаркет, чтобы взять пару уже готовых блюд и не ждать доставку из ресторана, когда на экране телефона всплывает имя Светланы Никитичны.

– Да, – отвечаю на автомате.

– Ты просил предупреждать, если к десяти моя квартирантка не явится. Так вот – не явилась!

Бесцельно шагая между прилавков, пытаюсь понять, чего в столь позднее время от меня хочет Никитична.

– Кирилл? Ты спишь, что ли? Кати нет, и номер ее не отвечает. Выключен. Я бы не стала звонить, но что-то нервно мне, она прилежная девочка, вежливая, как бы куда не влезла.

Катя.

Блядь.

Вот первый порыв после тяжкой смены – позвонить ее отцу, и пускай он разбирается с неуправляемой дочерью. Потом понимаю, что все равно нихрена Дима не сделает.

Не приедет же ее искать, в самом деле. Наверняка меня и попросит как-то помочь.

С какой стороны ни посмотри, в любом случае искать ее буду, разница лишь в том, будет мне по телефону ебать мозг ее отец или я сделаю это спокойно.

Пообещав Никитичне, что поищу Катю, тащу с полки булку и иду на выход, быстро расплачиваюсь за нее на кассе самообслуживания и выхожу на улицу. В голове ноль идей, куда она может пойти. И звонки ей действительно ничего не дают. Абонент вне зоны.

Еду к зданию, в котором она учится, вижу там темноту в окнах и с силой сжимаю челюсти. Я прекрасно знаю, куда поехать, чтобы хоть что-то узнать, но видеться с Орловым для меня подобно смерти.

Да и то… она предпочтительней.

Он мне противен. Начиная с его пидорских замашек и заканчивая тем, как он под меня копал во время скандала.

И все же Катя не появляется дома, а время близится к одиннадцати.

Где живет Орлов, я знаю. Я о нем все знаю. Пришлось рыть, потому что он рыл на меня.

Паркуюсь у подъезда, захожу внутрь, останавливаемый охраной.

– К Орлову. Передайте, что Саенко приехал. Он в курсе.

Ребята набирают ему, хмурятся. Передают трубку мне. Вот же сука, а? Не может просто сказать им, чтобы пропустили?

– Какие люди, Кирилл Савельевич. Какими судьбами?

– Ты спустишься или прикажешь меня пропустить?

– Если скажешь, зачем пришел, спущусь. Впускать к себе тебя не буду, боюсь, потом не докажу, что тяжкие телесные ты мне оставил.

– Жду.

Отключаюсь, ничего ему так и не сказав. Уверен, он спустится. Сильнее страха в нем только любопытство.

Выхожу на улицу, закуриваю сигарету. Снова на голодный желудок, но это даже в плюс. Мозг расслабляется, и на появление Орлова я реагирую не так дико, как мог бы.

– Кирилл…

Идет на меня с распростертыми объятиями.

– Руки сломаю, – гневно предупреждаю.

Он поднимает руки вверх, останавливается.

– Где твои студенты могут быть сейчас, знаешь?

– Дома наверняка. Завтра с утра им ко мне.

– Студентка у тебя стажировку проходит. Янова Екатерина. Домой она не пришла.

– И ты решил, что она у меня?

– Если бы решил, что у тебя, здесь бы тебя не ждал.

– Ну да… – хмыкает. – Не знаю, где. Может, тусить пошли с ребятами. Могу дать номер парня со стажировки, он у меня типа на побегушках.

– Давай.

Он роется в телефоне, находит, протягивает экраном ко мне. Собираюсь списать, но он быстро блокирует мобильный.

– Что мне за это будет?

– Не дам тебе по ебалу, Орлов.

– Ты и так не дашь. Здесь везде камеры, за такое я тебя засужу, и ты не отвертишься.

– Ты хоть раз можешь побыть нормальным, а не мудаком? Девочка одна в столицу приехала и хрен знает где сейчас.

По его ухмылке вижу, что не может. Там если даже труп где-то лежать будет – он хрен скажет где без выгоды для себя. В общем-то… на что я рассчитывал?

Сбегаю по ступенькам вниз, решая, что объездить ночные клубы будет куда эффективнее, чем говорить с ним.

– Погоди! – кричит мне в спину. – На, звони! Девка и правда хорошая.

Я списываю номер, набираю по пути в машину. Знаю, что эта помощь от Орлова обойдется мне боком, и радуюсь, когда по ту сторону слышу пьяный голос и звуки музыки.

– Алло?

– Катя Янова рядом?

– О-о-о-о… нет.

И бросают трубку.

Глава 13

Катя

По дороге домой забегаю в один из филиалов кондитерской, где Кирилл покупал для Светланы Никитичны торт, и беру несколько кусочков того самого торта. Было бы неплохо угостить чем-нибудь и Зевса, но я не знаю, какие вкусняшки ему разрешает хозяйка, так что останавливаюсь только на кондитерском магазине.

Я почти добралась домой, когда рядом паркуется дорогой автомобиль, преграждая мне путь. Собираюсь его обойти, но оттуда неожиданно вываливается Григорьев.

– Привет, провинция.

Придурок.

– Давай потусим? Мы всем составом в клуб едем, – надвигается на меня.

– Я не поеду.

– Как это не поеду? Все едут, Катя. И ты тоже. Знакомиться будем. Заодно и о задании расскажем. Ты же хочешь узнать задание?

– Не хочу.

А вот его обойти – очень, но он не позволяет. Встает у меня на пути, вышагивает, как в танце. Куда я, туда и он.

Вскидываю голову, смотрю прямо на него.

Не пасую.

Папа учил не показывать страха, даже если очень страшно. Ни перед кем. Ни перед собаками, с чем я никак пока не справлюсь, ни перед людьми, с чем, судя по реакции Григорьева, у меня тоже полный провал.

Плохой я ученик.

– Что ты такая нервная, Катя? Мы же просто тусить будем.

– Мне домой к десяти.

– А что там? Родаков же нет, – смотрит с прищуром.

Не уверен.

Это они решили, что я из провинции, а я, вообще-то, не подтверждала.

– Мне надо домой.

– Эй, Кать… – из машины выходит другой парень.

Я не помню его имени, потому что нас не представили друг другу, но он куда спокойнее Григорьева.

– Слав, сядь в машину, а? Ты ее напугал, придурок.

– Я никуда не поеду!

Все так же решительно. Стоять на своем до конца тоже папа учил. Наверное, поэтому я до сегодняшнего дня ни сигареты, ни алкоголь, ни наркотики не пробовала, хоть и в компаниях была разных.

С отцом, который дома ждет строго в отведенное время и смотрит, как цербер у врат из ада, особо и не оторвешься.

– Я Артем, – парень протягивает мне руку. – Мы правда все собираемся, девочки в машине, сзади еще авто с остальными, – кивает в сторону припаркованного автомобиля неподалеку.

– Я все равно не хочу, Артем. Спасибо за приглашение.

– Кать… ну ты чего? Мы же цивилизованные все, адекватные, никто напиваться не планирует, завтра будем же у Орлова с утра. Ты, может, и не всем нравишься, так и тебе понравятся не все, но лучше нам подружиться, чем грызть друг другу глотки. Как считаешь?

Пока раздумываю над ответом, он говорит много других слов, и в результате я все же иду с ним.

Прихожу в себя уже в машине, сидящей между Артемом и, кажется, Ирой. Нас в автомобиле семеро. Впереди водитель и Григорьев, сзади сидят “парочками”.

Девушки на руках у парней. Мы же с Артемом с трудом втискиваемся. Я практически сразу хочу выйти, вспоминая наставления отца.

Такая поездка небезопасна с точки зрения ПДД.

Но дверь захлопывается, и я решаю молчать, решив, что будет странно, если я вдруг передумаю на ходу.

Едем мы недолго и аккуратно. Скорость не превышаем, но я все равно расслабляюсь, лишь когда выхожу на улицу.

– Вау… В “Кариб”? Ничего себе!

Девушки восторгаются, а я понимаю, что даже одета не к месту. На мне джинсы и свитер, куртка с рынка. Куда мне?

– Артем, – трогаю парня за руку. – Я пойду. Плохая была идея.

– Ты чего?

– Просто… не хочу.

– Ничего не знаю.

Берет меня за руку и ведет к входу, в толпу из небольшой очереди. Постепенно расслабляюсь. Меня просто не пустят, и все, но мы проходим. Охрана мажет по нам равнодушно взглядом и отодвигает ленту, пропуская.

Как только попадаем внутрь, прикидываю, сколько у меня денег. Думаю, на стакан воды хватит.

– Ты слишком напряжена.

– Я не хожу в такие места.

– Совсем?

Оставляю его вопрос без ответа. Молча смотрю вперед, ожидая остальных.

– Я угощаю! – кричит Григорьев. – Всех!

Я начинаю напрягаться с момента, как мы зашли. Дальше – больше.

Мы проходим к отдельно стоящему столику, куда нас ведет работник клуба. Через десять минут на столе появляются какие-то закуски и бокалы.

– Твой.

Напротив меня оказывается коктейль желто-оранжевого цвета.

– Я не пью.

– Мы не будем много пить, – подмигивает Артем. – У тебя слабоалкоголка, я настоял, чтобы сделали.

Мы знакомимся быстро, хоть я и не могу всех сразу запомнить. Упорно не пью, хоть и вижу, как другие девочки потягивают свои коктейли через трубочки.

– Хотя бы глоточек, Катя.

– Нет.

Артем больше не настаивает, но минут через двадцать все решают поиграть в игру “Правда или действие”, чтобы познакомиться поближе. Вопросы простые, легкие, но это на первом круге, дальше идут более откровенные, адресованные в основном парням. Кто-то решает не отвечать и выполняет заданное действие.

Григорьев загадывает Маше поцеловать парня, сидящего за соседним столиком, и я понимаю, что никогда не выберу действие.

Играем дальше.

Вопросы простые. Правда ли, что я родом из провинциального городка? Правда ли, что у меня особые отношения с Орловым?

Я отвечаю легко и даже радуюсь, пока не идем на третий круг.

– У тебя уже был секс?

Сердце разгоняется до максимума. Я смотрю на Настю, задавшую этот вопрос, и понимаю, что она это сделала специально.

Если не отвечу – придется действовать. Если отвечу… даже думать не хочу.

Папа учил не делиться личным. То, что не предназначено для чужих, никогда и никому не рассказывать. Темы эти я для себя давно определила: отношения, доход и прошлое.

– Действие.

– Пей, – кивает на бокал. – Весь. Залпом.

– Настя, – мотает головой Артем.

– Можешь половину, – хмыкает девушка. – Попробуй, тебе будет весело.

Тянусь к бокалу, делаю маленький глоток. Алкоголя на вкус и правда немного, чувствуется апельсин и, кажется, персик. С легкостью выпиваю половину и отставляю бокал на столик.

Выдыхаю, прислушиваясь к себе, и не чувствую особых изменений, кроме расслабленности.

Мы все еще играем, когда я понимаю, что практически ничего не вижу. Кажется, кто-то у меня спрашивает что-то, но слова доносятся будто из-под воды – глухо и неразборчиво. Последний раз моргнув, я больше не могу раскрыть веки и, кажется, падаю кому-то на плечо.

Глава 14

Кирилл

Номер, по которому я звонил, вспыхивает на экране телефона спустя примерно минут десять. Как раз тогда, когда я направляюсь в район, напичканный клубами, где так любит гулять золотая молодежь столицы.

– Передумал? – рявкаю в трубку, взбешенный происходящим.

– Извините… вы друг Кати? – голос другой. Не тот, который отвечал мне.

– Ты кто?

– Мы стажировку вместе проходим. Кате… плохо, кажется.

– Кажется?

– Она без сознания, а мы в клубе, и… на нас косо посматривают.

– Диктуй название клуба.

Через несколько секунд я вжимаю педаль газа в пол и нарушаю все возможные правила дорожного движения. Лечу по указанному адресу.

Без сознания – это плохо. Это очень-очень плохо. В голове прокручиваю мысленно, что могло произойти. И в голову лезут, конечно, не самые благоприятные мысли, хотя понимаю, что Катя могла просто уснуть, а они приняли это за потерю сознания.

На входе меня грубо останавливают, не позволяя пройти. Вокруг одна молодежь в пафосных шмотках. Я сильно не вписываюсь, но меня это мало ебет, так что я популярно объясняю охраннику, что у них в клубе девочка без сознания, и если он меня туда не пропустит, то через минуту здесь будут менты и скорая.

Нехотя, но амбал все же отходит, пропускает меня в шумный, искусственно задымленный клуб, откуда сразу же хочется выйти.

Территория большая. Мне приходится несколько раз обойти по кругу, чтобы заметить вдалеке столик, где сидят с уж слишком серьезными лицами.

Подхожу ближе. Катю сразу вижу на плече у одного из парней. Она бледная, с растрепанными мокрыми волосами. Видимо, они пытались привести ее в чувство.

Сканирую всех без исключения. Знаю, что бесполезно. Память на лица у меня ни к черту, но все равно пытаюсь запомнить. Завтра я буду знать имена всех, кто с ней там стажируется, однако съездить им по ебалам хочется уже сегодня.

– Что пила?

– Коктейль. Обычный. Слабоалкоголка.

– Стакан где?

Переглядываются. Стакана нет. Значит, возможно, не просто коктейль.

– Потеряли?

Молчат.

Сопляки малолетние. Нихера из себя не представляют, но лица такие, будто им все должны.

Приосаниваются, когда смотрю на каждого. Требую ответа, которого они не дадут, потому что явно что-то намешали.

Отталкиваю парня, на плече у которого висит Катя, прикладываю руку к ее шее, прощупываю пульс. Он учащенный, но ровный, без перебоев. Достаю фонарик, свечу в глаза, проверяя реакцию. Убедившись, что все не так страшно, снова смотрю на остальных.

– Прежде чем поить незнакомку, узнайте хотя бы, кто ее родители.

Совет так… на будущее. Среди них есть нормальные люди, с интеллектом. Кто-то же мне все-таки позвонил. А могли бы контента наснимать разного. Впрочем… и так могли. Надеюсь, не сделали.

Подхватываю Катю на руки, выношу из клуба сразу к своей машине. Усаживаю ее на переднее сиденье, пристегиваю. Глаза слипаются, хочется отключиться, но я упорно прогоняю дрему и собираюсь как раз сесть за руль, когда позади раздается тот самый голос, что говорил мне адрес.

– Может, помощь нужна? Мне показалось, вы уставший. У меня права есть, и я не пил.

– За звонок спасибо, тебе зачтется в будущем. Можешь быть свободен.

Недовольно хмурится, но не противоречит. С виду вроде бы приличный, но вот таким я больше всего не доверяю. Слишком на первый взгляд правильные, а тусят в клубах со скандальной репутацией.

– Тут вот, – он протягивает бумажный пакет, – вы не забрали. Катя с ним была.

На пакете логотип кондитерской, в которой я брал торт, значит, ехать изначально не планировала. Перехватили, что лишь еще больше убеждает меня в том, что все специально.

Забираю пакет, забрасываю его на заднее сиденье и завожу двигатель, оставляя с виду растерянного парня позади.

К Никитичне везти Катю в таком состоянии не буду. Приходится позвонить, сказать, что девочка сегодня ночует у меня. Ну и поблагодарить ее за безграничное терпение. Не уверен, что Катя такая всегда, но даже отдельных моментов достаточно, чтобы поседеть, а Никитична только недавно сына вытащила с того света.

– Ты уверен, Кирилл? – спрашивает участливо.

– Уверен. К вам далеко, а я очень устал, так что везу Катю к себе, ей нужно отоспаться.

– Хорошо. Тебе виднее.

Отключаюсь. Въезжаю в знакомый проезд и предвкушаю скорый сон.

– Не хочу, – упирается, когда пытаюсь взять ее на руки и вытащить из салона. – Спать.

Пытается смешно свернуться в автомобиле клубочком, но у нее не выходит, и она резко распахивает глаза. Взгляд расфокусирован, но в целом как будто в порядке. Утром от бессилия и отключки будет мучиться чувством вины, а сегодня вдруг улыбается и сама подается ко мне.

– Кирилл…

С таким придыханием произносит, что я моментально забываю о сне и начинаю думать о кровати совсем в другом ключе.

– Ты такой… сильный… и мужественный. И высокий… Ой, как высоко! – восклицает, когда беру ее на руки и несу к входу в подъезд.

Комплименты засчитаны. Дальше надеюсь, что Катя отключится снова и восстановится таким образом быстрее, но у нее словно открывается второе дыхание. Как только спускаю ее на пол, льнет ко мне, якобы чтобы подержаться, но на ногах она стоит прекрасно, даже не шатается. А вот меня, кажется, шатает. От ее откровенного и в то же время невинного поведения.

– Кирилл… – Катя утыкается подбородком мне в грудь и поднимает голову вверх.

Смотрит так пронзительно, что на долю секунды думаю о поцелуе. О ее манящих губах и языке, которым она их облизывает. Надо было не щадить Никитичну и везти Катю к ней, но уже поздно. Плоды своего решения придется пожинать долгую ночь, а судя по реакции моего тела, ночь окажется непростой.

Трогать, Кирилл, нельзя. Смотреть можно, трогать – нет. Впрочем… смотреть тоже нежелательно.

Глава 15

Кирилл

Дойти до квартиры оказалось тем еще испытанием, но внутри легче не становится. Ставшая внезапно активной Катя ведет себя странно. У нее учащенное сердцебиение и слишком хорошее настроение. Ее бы отвезти в больницу на анализы, но, боюсь, после последнего скандала, если я привезу девочку, в крови которой будут наркотики, последует еще один скандал, а мне, честно говоря, хватило. Пожалуй, на всю жизнь.

Так что я внимательно слежу за ней дальше. С одного раза обычно ничего страшного не бывает. У меня, если что, дома обширная аптечка. Понятия не имею, нахрена купил, и надеюсь, она не понадобится. Судя по Кате – нет. Ей весело. В какой-то момент она смотрит на меня странно, осматривается.

– А почему я тут? Вы меня забрали из клуба? Не помню уже.

Она улыбается. Смотрит своими пронзительными глазами так внимательно, что приходится отворачиваться. Я не о том думаю, совсем не о том.

Но взгляд практически сразу возвращаю. Не к лицу, а к ее фигуре. Тонкой талии, широким бедрам, груди и шее. Почему-то на ней зависаю. Тонкой, изящной, хрупкой. Представляю, как там будет смотреться засос.

Совсем меня ведет. До невозможного сильно. Не помню, чтобы когда-то так себя чувствовал, чтобы накрывало настолько. Даже Рите подумываю позвонить.

Ее, конечно, формат “просто секса” не устраивает, но я готов сделать вид, что готов к отношениям, потому что вот это – ненормально.

Кате что-то около двадцати, может, годом больше, а мне… дохера уже мне, короче. Десять лет разницы у нас точно есть.

Бля-я-я-я…

Я на полном серьезе думаю о том, какая у нас разница. Значит, мысленно уже допустил вероятность, что между нами что-то может быть. Это страшно. Она дочь Дмитрия. Он узнает – быть беде. Не знаю, где он сейчас, до чего дослужился. Если выше поднялся, может ведь мне проблемы на ровном месте устроить.

– Кирилл…

Она близко. Не заметил, как подошла. Останавливается рядом, смотрит снизу вверх, облизывает губы.

– Я никогда не целовалась.

Она внезапно слишком откровенная. Толкается носом мне в шею, чувствую там ее дыхание.

– Катюш…

Пытаюсь ее отстранить. Что они ей, блядь, насыпали? Найти бы их всех и закатать, но опять-таки… мне не нужны проблемы. Нахер все. Я просто хирург, я выполняю свою работу. Защита наивных глупых девочек не в моей компетенции.

– Ты так пахнешь… можно я… попробую?

Я охереваю от того, как резко она переходит на “ты”, и как-то даже не успеваю уточнить, что именно она собирается пробовать, как Катя приподнимается на цыпочках и прижимается губами к моим. Правда пробует. Облизывает языком, ласкает.

Выдержка летит к хренам.

Я на нее набрасываюсь. Сминаю ее губы, проталкиваюсь в рот языком. Она охает, но впускает и отвечает. Несмело. Наверное, и правда не целовалась.

Я краду у нее первый поцелуй. Это осознание ударяет в голову и в пах. Там все уже болезненно ноет от желания.

Катя обвивает мою шею руками, приподнимается на цыпочках и льнет ко мне. Поднимаю ее, невесомую, на руки, она тут же обвивает ногами талию. Толкаю ее к столешнице, усаживаю сверху и устраиваюсь между ее ног.

Она тяжело и надсадно дышит, хнычет, когда пытаюсь отстраниться, и сама меня к себе приближает, хватая за кофту руками. Открывает охотно рот, когда целую, тоже вытаскивает язык.

Нетерпеливо ерзает. Зачем-то обнимает меня ногами, придвигается, трется промежностью о мой пах и охает, в шоке распахивая глаза. Я не железный. Знаю, что она девственница и что трогать нельзя. Вообще ничего нельзя из того, что мы делаем, но мы уже сорвались.

Катя в том состоянии, которое нужно удовлетворить. Я знаком с этим всем, когда-то баловался. Некоторые виды таблеток срывают крышу. Под их действием что угодно может произойти, так что всегда было проще трахаться. Выплескивать и трезветь с оргазмами. Это и приятно, и безопасно, себе точно не навредишь.

Катя тянет мою кофту вверх, добирается до оголенной кожи, проводит хрупкими пальчиками по торсу. Вряд ли понимает, чего хочет, если даже не целовалась. И я не должен быть тем, кто ей это покажет, но понимаю, что, если ничего не делать, она может себе навредить. Психоза мне тут только не хватало.

Снова подхватываю ее на руки и несу в спальню. В свою. За мной тяга к мазохизму никогда не отмечалась, но сейчас именно это и делаю. Издеваюсь над собой, позволяя себе ее раздеть.

Она очень податливая и горячая. Ни капли стыда, что определенно обусловлено действием того, что ей намешали.

Хочу ее такую трезвую. Чтобы вот так же охотно раздвигала ноги и показывала себя, чтобы выдыхала мое имя, когда к ней прикасаюсь. Она влажная, мокрая даже. С трудом сдерживаюсь, чтобы не толкнуться в нее пальцами. Торможу себя, знаю, что нельзя.

Размазываю влагу по клитору, она выгибается с громким стоном, нетерпеливо ерзает. Не сдержавшись, прикасаюсь и к себе через штаны. У меня давно не было секса, меня только это оправдает, хотя при наличии такого податливого тела в кровати любой бы не выдержал.

У меня мутнеет перед глазами от жажды разрядки. Я плюю на все. Снимаю штаны с трусами, швыряю их в сторону, ложусь на Катю сверху. Она притягивает меня к себе, целует.

– Я хочу быть твоей, – шепчет мне в губы. – Сделаешь меня женщиной?