Текст книги "Отпусти... Нам нельзя (СИ)"
Автор книги: Адалин Черно
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
Я медленно вышел из её подъезда, сел в такси и поехал домой, понимая, что там меня ждёт отец и серьёзный разговор.
Приехав домой, я осознал, что ошибся. Меня ждал не только отец, а ещё и Валя со своим папашей. Честно говоря, всё это время хотел спросить, а где же ваша маман, но было как-то не до этого, поэтому выдал эту фразу только сейчас, пытаясь разрядить обстановку. Это удалось плохо, потому что папа Вали рассвирепел и боролся с искушением броситься на меня с кулаками.
– Денис, – напряжение нарушил мой отец, – проходи, садись, мы должны обсудить некоторые вопросы относительно вашей с Валей свадьбой.
– Обсуждайте, – я вальяжно присел, закинув ногу на ногу.
– Мерзавец, а? – не выдержал её папаша. – Заделал девочке ребёнка и смеет дерзить.
– Если я женюсь, поверь, Сева, я позволю себе ещё и не такое, – я определённо не собирался лизать ему тапки. Это не мой удел. У него есть жена и дочь, пускай вылизывают.
– Как же я тебя ненавижу, – бросил он со злости.
– Оу, бро, это обоюдно и поверь, не только тебя, – я бросил многозначительный взгляд на его дочурку и у этого гамадрила, у которого лысела голова, а не задница, покраснели глаза. Я не мог сдержать улыбки, когда он набросился на меня.
Определённо в нашем браке будет несколько положительных сторон. Семейные ужины, где я смогу бросать колкие словечки, постоянные праздники и загулы, которые, я был уверен на сто процентов, буду устраивать своей жене.
Мой отец кое-как оттащил Севу от меня, и мы таки сели за стол переговоров. Говорили, предпочтительно, наши отцы, пока я молча сидел и хотел сдохнуть от понимания, насколько больно сделал своей девочке, раз она так поступила. Я мог только представить её чувства, потому что своих у меня не стало сразу после оглашения результатов.
О чём договаривались и к чему пришли – не имел ни малейшего понятия. Я просто сидел за столом и для приличия кивал и говорил «Да», когда ко мне обращались с вопросом. Мне было плевать, сколько денег будет потрачено на свадьбу, где она пройдёт и в каком платье не будет виден живот Вали. Да, я, чёрт возьми, согласился на свадьбу, потому что это, как сказала Вита, было моим шансом не упасть в её глазах и остаться настоящим мужчиной.
Когда они встали, чтобы уйти, она осмелилась выдать:
– Надеюсь, твоя сестричка тоже придёт, а то нехорошо будет, если ребёнок не будет знать свою тётю.
Я не помнил, как встал, как подошёл к ней, но ответил ей осознанно:
– Если твой рот хотя бы раз вспомнит о ней, ты пожалеешь не только о том, что решила оставить ребёнка и женить меня на себе, но и о том, что вообще живёшь на этом свете. Впрочем, можешь уже жалеть, потому что настоящим мужем ТЕБЕ я никогда не стану.
Развернулся и ушёл, не обращая внимания на её всхлипывания и просьбу гамадрила, теперь я называл его исключительно так или Севой, «вразуми своего отпрыска, иначе я его засужу».
Мне было плевать. Я собирался ждать утра, чтобы поговорить с Витой. Нет, я не думал просить её простить меня, не хотел, чтобы она стала моей любовницей… или что там обычно предлагают любимым, когда женятся на других. Я не знал, да и не стал бы этого делать. Я просто хотел поговорить, дать нам шанс понять друг друга, выговориться и… отпустить.
Чёрт возьми, я знал, что не отпущу её никогда, она всегда будет в моём сердце, но она… должна меня отпустить, забыть и жить дальше. Найти парня, выйти замуж, родить детей и быть счастливой, а ещё… я хотел, чтобы она знала – я люблю её и буду любить всегда.
Возможно, это было эгоистично и неправильно с моей стороны. Лучше было сделать, как в сериалах: выставить себя конченной мразью и дать ей возможность ненавидеть меня, но… я не мог. Я хотел, чтобы она знала: не предавал, любил, люблю и буду любить всегда… всю жизнь, пока не сдохну вдалеке от неё…
Дорогие мои, возможно, вам кажется, что я спешу, чтобы закончить книгу, но это не так. Я пишу больше, потому что у меня есть время и силы, а также моя муза способствует этому. Я могу писать медленней и закончить книгу через неделю, нет никаких проблем, но концовка будет такой же.
Я пытаюсь раскрыть больше, показать вам переживания обеих сторон, но мне не хотелось затягивать их отношения и процесс ожидания ещё и потому, что сроки у Валенсии поджимали. У неё уже два месяца, дальше просто было бы неправдоподобно и вы бы потребовали объяснений. Я этого не люблю, поэтому история такая, какая есть. Спасибо, что читаете.
Ещё хотела ответить на всплывающий вопрос относительно того, будет ли платной вторая часть.
Сейчас на 100 процентов сказать не могу, потому что ещё не знаю точного размера второй книги, однако вероятность подписки присутсвует. Я не буду оправдываться и говорить, почему я могу открыть подписку. Все мы люди, нам нужно за что-то жить, кормить и одевать детей) все мы не работаем бесплатно.
Для меня написание книги работа. Я делаю её хорошо, всегда укладываюсь в обещанные сроки, стараюсь доставить вам удовольствие. Несмотря на это, я очень люблю писать... я знаю, как заставить плакать, смеяться, радоваться и страдать... чувствовать. Прошу меня понять. Спасибо за то, что вы со мной. Люблю вас!
Ваша Адалин
Глава 32
Всё казалось так просто: решила стать другой, похоронила свои чувства и… изменилась. За ночь, увы, это не работает. Только утром я поняла, что моя уверенность в том, что я стала другой, медленно рушится. Почему? Потому что не стала. Невозможно это… за ночь измениться. Уже в шесть утра я набирала отца с просьбой немедленно приехать и сделать так, чтобы Денис не смог ко мне добраться, по крайней мере, несколько часов.
В том, что он приедет сегодня, я не сомневалась. Вчера я была на эмоциях, спокойно выставила его, а сегодня… я так хотела услышать то, что он скажет. Ещё вчера я строила принципы, говорила себе, что я росла без отца, нельзя оставлять ещё одного ребёнка без него, однако…
Я так не хотела быть доброй душой, на миг забыться и перестать жить так, как того требует совесть. Я видела многое в жизни: как дети плюют на своих родителей, как родители забывают о детях, как девушки продают себя за несколько тысяч. Не всё так радушно, но я не хотела быть одной из…
Я понимала, что если уступлю – потеряю и перестану себя уважать. Кем я стану, если забуду о принципах и совести? Любовницей? Разлучницей? Той, кто лишил ребёнка отца, потому что захотелось? Нет. Я так не могла поступить, но и «держать лицо» мне тоже было сложно. Единственная надежда на отца. Я собиралась попросить его устроить мой переезд в Питер. Да, мне было страшно ехать куда-то, но я собиралась сделать это с бабушкой, вместе. Я бы училась, к тому же через полтора года мне поступать в универ, а бабушка бы… со временем привыкла, хотя я была уверена, что она совсем не разделит моей новости.
Отец приехал спустя час, но открыв, я поняла, что меня предали. На пороге стоял папа с Денисом.
– Прости, но вам нужно поговорить. Я забираю бабушку, и мы придём через полчаса.
Я молча пошла на кухню, ожидая когда все уйдут. Меня трясло и я не могла успокоиться. Я пыталась скрыть своё состояние, но то, как тряслись руки и я вся, выдавало меня полностью. Когда все ушли, Денис не спешил говорить, он сделал чай, поставил передо мной кружку и сказал:
– Я пришёл просто поговорить, я не собираюсь ни о чём просить и травить тебе душу, разговор и больше ничего, ладно? Вот чай, успокойся и перестань трястись.
Я взяла чай, но расслабиться как-то не получалось.
– Говори, чего хотел и закроем тему.
– Вита, я просто хочу прояснить ситуацию. Беременность…Вали – это просто нелепое стечение обстоятельств. Я… даже не знаю, как так получилось. Она уверяет, что всё случилось в Новый год, но я подобного не помню. Уже тогда я любил тебя Вита, страдал, напивался и вёл себя как последний мудак. Я не помню, чтобы между нами что-то было тогда, но мы сделали два теста и я… являюсь отцом. Я пришёл к тебе, чтобы объяснить, я не врал тебе и не издевался над тобой. Да, я ненавидел тебя всеми фибрами души, когда ты только появилась, а потом… потом я понял, что ты другая и… влюбился. Я мог бы сделать все по-другому, мог бы заставить тебя ненавидеть меня, но я люблю тебя, понимаешь? Ты и только ты здесь, – он ткнул пальцем в левую часть груди.
В этот момент я уже начинала плакать. Я не могла сдерживать эмоции, слёзы просто катились из глаз, а я не успевала вытирать их.
– Вчера ты сказала правду: я должен жениться, чтобы у ребёнка был отец и мать. Я этого не понимал, да и, если честно, не готов нянчится с малышом, но раз так получилось… я должен попытаться. Ты… – он взял мою руку, – лучшее, что у меня было…– я видела, что ему сложно. – Я люблю тебя и никогда не перестану, но я тебя отпускаю. Ты должна жить своей жизнью, возможно, ты не сможешь сделать этого сразу, но попытайся. Ты не должна оставаться здесь. Уезжай или… уедем мы.
– Зачем всё это, – я плакала. – Я так хотела просто уехать… без разговоров… я знала, что ты любишь, но слышать это нереально.
– Прости, я эгоист, потому что решил тебе это рассказать, но и отпустить тебя, не сказав… я не мог.
Он встал, намереваясь уходить, а я не знала, что делать и говорить. Сидела и думала, что предпринять, чтобы хотя бы на несколько минут оставить его, посмотреть… Чувствовала себя размазнёй и… окончательно помешавшейся, но…
– Не уходи, – тихо шепнула я, затылком чувствуя, что он остановился.
Я встала, повернулась и наткнулась на пронзительный взгляд его глаз. Он смотрел… с болью, сожалением и огромной любовью. Сама того не понимая, я не подошла… нет, я буквально подлетела к нему, обвив руками шею.
– Люблю, – шептала ему на ухо, – люблю тебя безумно.
Потянулась к нему, целуя в губы. Он ответил, всё, что меня интересовало, ответил, прижал к себе, а после усадил на стол, встав у меня в ногах. Он целовал меня как в последний раз, а я… я хотела этого. По моим щекам текли слёзы, а в душе скреблись кошки. Не знаю, что со мной случилось, я даже не поняла, в какой момент начала поднимать его кофту, но он отстранился.
– Нет, мы не должны, – всё, что я услышала от него.
Я непонимающе смотрела на него, осознавая, что чуть не сделала.
– Что ты со мной делаешь?
– То же, что и ты со мной, снежинка, но… мы не должны… Я хочу, но не желаю, чтобы ты меня ненавидела, а ты будешь, не спорь, – он повысил тон, увидев, что я хочу запротестовать. – Ты подрастёшь, маленькая и найдёшь того, с кем захочешь это сделать, но не сейчас, не в таких обстоятельствах и…не со мной. Прости, малыш, прости, что я такой придурок, – он обнял меня, уткнувшись носом в волосы. – Прощай, – последнее, что я услышала от него, прежде чем он вышел.
– До встречи, – прошептала я в пустоту.
Меня рвало на части сразу после встречи с ней. Никогда не думал, что когда-то буду любить и это будет так… больно и невыносимо. Не помню, как добрался домой: пешком или на машине, но когда пришёл, разнёс свою комнату в щепки. Понимал, что это ничего не даст, но сдержаться не мог. Эмоции брали верх, я был готов крушить всё вокруг, с рыком спустился в спортзал и загонял себя до состояния апатии, когда уже руки не двигались и ноги не держали.
Присел на пол, опираясь на стену. Руки онемели от ударов по груше. Я впервые чувствовал такую подавленность и понимал, что вот оно – то состояние, когда ты готов умереть, чтобы ничего не чувствовать. Просто выйти в окно и избавиться от проблемы. Мог ли я так поступить? Определённо, нет. У меня была мать, отец, скоро родиться ребёнок. Да, я любил Виту, но жизнь не заканчивается и всё ещё впереди.
В этот момент я впервые почувствовал слёзы на щеках. Не плакал почти никогда, а здесь просто не сдержался. Любил её до боли в костях, до ломоты в теле и дикого желания просто плюнуть на всё и сказать: Вита, будь моей, я хочу быть с тобой.
Я согласился на свадьбу не из-за суда, не потому, что мог отсидеть срок, а потому что моему сыну или дочери нужен отец и семья. Насколько она у нас будет хорошая, я не знал, потому что сейчас был готов удавить Валю, но я буду стараться терпеть её. Просто жить рядом, но сказки о хорошем муже… Я бы был им, женившись не на ней и не при таких обстоятельствах.
Где-то отдалённо я понимал, что всё произошедшее не так уж страшно, это переживают и уходят с высоко поднятой головой. Осознавал, что я ещё подросток и через лет десять всё будет казаться не таким, но мля… жить без неё. Я бы ещё согласился на временное расставание, а тут… петля на половину жизни.
Завтра, завтра уже будет конец и сразу же выкладка новой книги....
Гип-гип– УРА!!!
Глава 33
– Дэн, как считаешь, в каком цвете украшать зал, м? – пищала рядом Валя, а я мог думать только об одном: сегодня моя малышка уезжает.
Всего через пять минут она сядет на поезд и уедет в новую жизнь. Она приняла решение уехать в Питер и поступить там в университет, оставаясь жить, а я… мне было нереально тяжело даже вдохнуть, потому что знал: не буду видеть и она вряд ли вернется.
– Дэн, – Валя снова трогает меня за плечо.
– Чего тебе надо?
– В каком цвете украшать зал?
– В чёрном, – небрежно бросил я.
– Дэн, это же не похороны, – ухмыльнулся.
– Для меня похороны. Можешь вместо цветов венки заказать.
Я встал и направился к выходу из кухни. Пусть выбирает всё сама, нафиг мне это не нужно.
– Ты забудешь её, – бросила она мне вдогонку.
– Кого? – спросил не оборачиваясь.
– Сестричку свою, ты забудешь эту стерву.
– Откуда ты знаешь о ней?
– А что, разве не так? Ты всё время только и твердил: Вита, Витааа. Забудешь ты эту сиротку, – подошёл к ней в секунду.
– Ты… – сжал пальцами её горло. – Ещё раз вспомнишь о ней и хоть слово скажешь – удавлю. Мне всё равно сидеть, поверь, я это сделаю, – отпустил её, но приблизившись к лицу, продолжил. – Никогда, слышишь, никогда я её не забуду. Ни ты, ни ребёнок этого не изменит, запомни это на всю свою жизнь и больше никогда не произноси её имя при мне. Не смей, иначе вдобавок к презрению я стану для тебя домашним тираном, поняла меня? – встряхнул её и вышел.
Мне нужно было вдохнуть, чтобы успокоиться. Как я собираюсь жить рядом с ней, не имел ни малейшего понятия. Сейчас, видя её, я желал только одного – хорошенько въехать по её наглой и беззаботной роже, и с каждой её фразой это желание крепчало.
Спустя два месяца
Не свадьба, а фарс. Смотрел на всех, кто пришёл, на счастливые лица папиных знакомых, на веселье наших одноклассников и понимал, что это не праздник – это действительно день моей смерти. Похороны…
Все окружающие меня бесили, подходили, поздравляли, а я медленно тянул виски и хотел свалить отсюда поскорее.
– Сынок, – подошел Сева, – ты бы не напивался так, у тебя ещё брачная ночь.
– Увы, ваша дочь её не получит. Секса у неё теперь очень долго не будет. Узы брака, что сделать, – я развёл руками, смотря на то, как он багровеет. Да, он всё так же меня ненавидел, а я стебался.
Осмотрел всех: люди, как люди, но каждая собака здесь знает, КАК именно Валенсия женила меня на себе, однако они упорно продолжают желать мне счастья. Хотелось сказать, вы что… серьезно? Счастья? Не сдохнуть поскорее? Не верилось в то, что люди настолько слепы. Хотя… можно ведь их просветить.
– Уважаемые гости, – я взял микрофон. Ну хоть что-то здесь будет весёлое и не настолько унылое, – я подготовил для вас сюрприз. Проясню несколько моментов, потому что просто не могу держать вас в неведении. Мы с Валей ждём ребёнка, – послышался гул голосов, – да-да, это одна из причин нашей свадьбы. А вы не знали? – искренне удивился я, смакуя то, как багровеет мой тесть. Ну что ты, гамадрил, хотел, за что боролись, как говорится. – А ещё, дорогие гости… – договорить мне не дали.
Сева таки не выдержал и врезал мне по физиономии. Я уже вижу эти заголовки: «Драка на свадьбе: тесть ударил жениха». Честно? Мне было смешно. Весь этот фарс не вызывал ничего кроме смеха. Единственное здесь настоящее – моя разукрашенная физиономия, являющаяся плодом моего тестя.
Сегодня меня, наконец, выписали из больницы. Тот день на крыше вместе с переездом и нервами не прошёл даром. Спустя месяц у меня появились сильные боли внизу живота, а через пару недель удалили правый яичник из-за некроза. Я пролежала в больнице долгие полгода, восстанавливалась, мне кололи капельницы и поднимали иммунитет, отпустив только после полного восстановления левого яичника.
Даже попав в больницу, я не сразу успокоилась, а вот после операции – странная апатия навалилась на меня. Я даже смогла почитать новости, услышать голос отца и поговорить с ним спокойно, потому что после переезда я всё время избегала разговоров, боясь услышать имя Денис. Временно я отпустила, а ещё… поняла, чем хочу заниматься. Я упорно решила поступить на медицинский, поэтому активно изучала биологию и химию.
Нет, я не посмотрела на медсестёр и врачей, и у меня не появилось желания спасать жизни, просто… я поняла, что это моё. Мне захотелось вникать в проблемы, выслушивать жалобы и помогать, да, куда же без этого.
Бабушка с папой меня поддержали, поэтому после выписки я упорно трудилась и училась, чтобы восстановить упущенное. Вскоре я даже смогла почитать о том, как прошла его свадьба, посмотреть фотографии и увидеть счастливое лицо той дряни, которая посмела увести у меня любовь и привела меня на больничную койку.
В моей душе теплилась надежда на то, что я смогу с ней поквитаться. Знаю, что он устроит ей «счастливую жизнь», но так хотелось отомстить. И да, я сделаю это, как только смогу, восстановлю свой душевный покой, отучусь и вернусь, чтобы отомстить. Я пока не знала как, не понимала, что буду делать, но оставить это просто так… нееееттт!
Фарс в виде нашей свадьбы прошёл, и наступили серые будни. Валин отец подарил своей дочери на день бракосочетания дом, в котором, собственно, мы и жили. У меня изменилось мало что. Я всё так же ходил в школу, чтобы закончить её и поступить в университет, а Валя… ей было сложнее всех.
Видимо, жизнь видит человека насквозь и отплачивает ему тем же. Всю беременность она мучилась от токсикоза, поэтому так и не смогла окончить школу. Что ж… она ей особо и не была нужна. А вот я упорно учился, чтобы в будущем возглавить бизнес отца. Да, я не хотел всю жизнь сидеть у него на шее и ждать, когда он сделает очередной перевод. Я хотел стать его достойным приёмником и шёл к своей цели.
Всё время, что мы с Валей жили, я перекинулся с ней едва ли парой слов. Я не считал нужным отчитываться, где я был, с кем и почему вернулся не в десять вечера, а в три часа ночи. Мне было плевать, что подумает ОНА. Я бы не стал бегать по девкам и по клубам и уж точно не спаривался бы с первой встречной. Нет, это были не дифирамбы верности моей жене. Моё отношение к ней не изменилось. Я буквально держал целибат из-за Виты. Как только рядом была другая, сразу вспоминал её руки, губы, её запах и… не мог изменить.
Странно? Я сам ужасался, потому что знал, что с ней никогда не быть, но и по-другому поступать не мог. Валя пыталась расшевелить меня, регулярно устраивала романтик, ставила свечи, готовила ужин. Я всё видел, замечал каждую мелочь, подмечал её малейшее настроение, но мне было фиолетово. Я хотел её уличить во лжи или хоть в чём-то, из-за чего можно будет просто вышвырнуть её из дома за шкирку, как нашкодившего котёнка.
Увы, или я был слеп и не видел то, что нужно, или она была чрезмерно осторожной, чтобы не попасться. В том, что она та ещё штучка, я бы уверен и весь этот антураж – удачно подобранная маска, вот только что за ней… я не знал.
Всю её беременность, я держался подальше. Не ощущал движений ребёнка, не ходил на УЗИ. Мне не было всё равно, нет. Я знал всё о нём: его здоровье, пульс, пол, всё это было мне интересно, но хоть как-то взаимодействовать с его матерью казалось мне кощунством и предательством моей любви, поэтому я не касался её, не слышал его движений, хотя хотелось безумно.
В один из дней мне пришлось вернуться домой пораньше и застать Валю… за бутылкой вина. Она, как ни в чём не бывало, потягивала красную жидкость из бокала и закусывала шоколадом. В тот момент думал, что убью её. Бокал разлетелся в дребезги, бутылка полетела в стену, оставив кроваво-красный подтёк, а Валя была отправлена на сохранение до самих родов, потому что, как оказалось, она полностью зависима от алкоголя.
В том, что так произошло, я винил себя и больше всего переживал за ребёнка, хотя доктора уверили меня, что мой сын, да-да, у меня будет сын, полностью здоров. Валю… её хотелось размазать по стенке. Забеременеть ума хватило, а подумать о здоровье ребёнка, видимо, нет.
После того случая ничего кроме презрения к ней, я испытывать не мог. Даже когда родился Данил я зашёл в палату, взял сына на руки и, даже не взглянув на свою жену, вышел. Не знаю, на что я рассчитывал, но я всматривался в лицо сына, понимая, что он мой. Конечно, в первый день жизни об этом говорить было рано, но я это чувствовал на подсознательном уровне. Я уже любил его, такого маленького и сморщенного, постоянно слюнявившего пелёнку.
После родов Валя намеревалась пойти в школу, чтобы учиться, но увы, не тут-то было. Я запретил. У неё есть долг: выкормить и вырастить ребёнка и как минимум год она будет его исполнять. Хотела быть мамочкой? Вперёд! Ни о какой учёбе не может быть и речи, а для пущей убедительности пригрозил тем, что установлю камеры в доме.
Подействовало. Валя действительно сидела с ребёнком, а чтобы ей, так уж и быть, стало чуточку легче, была нанята няня.
После рождения Даньки я понял, что немного отпустило. Я смог вдохнуть полной грудью, не ощущая обжигающей боли и дикой ярости. С превеликим сожалением понял и другое: отпустило, но не прошло. Ещё год назад я надеялся, что ошибся и, возможно, со временем моя любовь пройдёт, сотрется с памяти, но, увы…
Я помнил Виту до мельчайших подробностей и до зубного скрежета сдерживал душевные порывы бросить всё к чертям и поехать к ней, чтобы просто поговорить, увидеть её, вдохнуть запах. Я знал, что после этого мне будет легче, а ей… ей бы легче не было. Я знал о ней всё до самых мельчайших подробностей: что ест, что пьет, как восстанавливается после болезни, в которой, к слову, был виноват именно я.
Из всего этого меня радовало и ужасало только одно: у неё никого нет. Первые полгода, когда она была в больнице, это было нормально, но потом… студенческая жизнь, мальчики, подружки. Неужели никто не пришёлся по вкусу? Увы, всё указывало на то, что Вита ни с кем не собирается сближаться, упорно учится, чтобы получить диплом и пойти работать.
В глубине души и в сердце я был несказанно рад этому, ведь так же, как и она, мне не нужен был никто, но… у меня был сын – отрада всем моим несчастьям, а что было у неё, кроме разбитого сердца?
Когда сыну исполнился год, я окончательно осознал, что он мой. Видел его поведение, лицо, волосы, глазки и понимал, что он – моя уменьшенная копия. Не знаю, любил бы я его меньше, если бы он был не так похож, или нет, но сейчас я был безгранично благодарен за то, что у меня ребёнок. Вита… она никуда не делась, она всегда в моём сердце, всегда со мной и этого ничего не изменит, но сын. Он упорно, маленькими шажочками, яркими улыбками и искренней радостью также поселился в сердце. Сейчас я не мог сказать, кого люблю больше.
Воспоминания о Вите приносили мне боль и желание послать всё, а сын… был моей отрадой и радостью. Я больше не гулял по ночам, не ездил тусить, я засыпал с Даней в одной кровати, читая ему сказки.
Мой мир разлетелся в тот момент, когда я узнал, что Вита… моя любовь… встречается с другим и у них все серьёзно. Оказывается, она даже приезжала с ним сюда, чтобы познакомить с отцом. Чувствовал себя преданным, но знал, что да… так будет лучше и правильней, она должна найти своё счастье и если оно в том милом парне, фотки с которым она постит в Инсту, то я не имею права что-то менять.
Дорогие мои! Решила вас не томить) эпилог будет выгружен через несколько часов. Сейчас я его редактирую, как и первую главу новой книги! ) Вот так вот...
Эпилог
Большее, что я могла сделать – найти жениха, познакомить его с отцом и сделать видимость того, что я счастлива. Нет, с Сержем, мы не собирались вступать в интимную близость и даже более того, встречаться на самом деле, но… это было удобно обоим. Ему, потому что он хочет учиться, а не строить отношения с девушками, а мне… из-за НЕГО.
Мы отлично замаскировались, да. Когда я сообщила папе о Серже, он вначале не поверил, считая, что я придумываю, но… я привезла его для знакомства, и папа поверил в то, что я счастлива.
Да и как по-другому, если со стороны я сама в это верила. Красивый, добрый парень, нежно и трепетно ко мне относится, практически пылинки сдувает. Всегда внимательный, всегда услужливый… идеальный и… полная противоположность ЕМУ. Увы, в Сержа я бы даже влюбиться не смогла, впрочем, как и он в меня. Для него существовала одна страсть – учёба и компьютерные игры, а для меня… жажда мести.
Очередной день в универе закончился. Я устал. Подъехал домой и почувствовал ужасную усталость. Валя выносит мозг постоянными требованиями, а у меня всего одно переживание – синяки на теле моего сына. Я не знаю, откуда они появляются, мы сменили уже более десяти нянек, но время от времени у него упорно возникают тёмно-зеленые пятна.
Вначале я списывал это на то, что он ударяется, но когда мы с ним уехали на неделю за город, я понял, что дело не в этом. Даня вообще очень спокойный и за время, что мы провели вместе, на его теле не появилось ни одного синячка. Увы, сказать в чём проблема он ещё не мог, а я перестал верить в случайности и нянек. Определённо что-то здесь было не так, и я хотел узнать что.
Узнал и сейчас мне было страшно вылезть из машины. Установив в доме камеры, я понял, что синяки появляются от его матери, которая утверждала, что чрезмерно любит своего сына, и души в нём не чает. Сейчас я понимал, что способен убить. Она не просто постоянно дёргала его, она ещё и орала на него, издевалась. Отсюда и боязнь говорить, потому что за свои полтора года Даня не сказал ни слова, даже папа и мама не выговаривал, только вечные звуки и плач. Обследования не показали никаких патологий, оставалась психологическая сторона, но здесь, я был уверен, всё хорошо. У нас спокойная семья, мы уравновешенные родители…
И сейчас эта уравновешенная мамочка на экране тянула Даню за волосы и что-то ему говорила. Хотелось её убить. Разодрать на части и закопать где-то в леске, потому что САМА захотела, родила, даже свадебку сыграли. И что же? Она ненавидит ребёнка, издевается над ним, а я сижу и спокойно смотрю. Ну уж нет.
Решительно зашёл в дом, прошёл на второй этаж и уже намеревался открыть двери в её спальню, но остановился, услышав разговор:
– Я больше не могу так. Я думала, он образумится, полюбит меня, а он только к нему хорошо относится, а я так… пустое место.
На том конце провода ей что-то сказали.
– Да помню я, спасибо, что помог тогда, но меня всё задолбало. Я мужчину хочу, а он даже не смотрит на меня. Может, встретимся с тобой?
Я офигел, не веря в происходящее. Она совсем оборзела? Женила меня на себе, ещё и налево собралась?
– Я понимаю, но блин… я не знаю, я извелась уже вся, он вообще на меня не смотрит, я занималась этим ещё с тобой перед свадьбой.
Опппаа! В глубине души ликовал. Ждать несколько лет и узнать обо всём именно сейчас. Что может быть лучше. Спалилась, жёнушка.
– Да. Хорошо. Ладно, говорю, но ты мне должен, понял? Ты в шоколаде, а я отдуваюсь тут, чтобы ты ЭТУ оприходовал. У вас там как, кстати?
– Ты издеваешься? Что? Да, я больше не хочу так жить, но и развестись с ним не могу, я его люблю, понимаешь? Хочу, чтобы он был со мной всегда и пусть та тварь только вернётся. Ты обещал!
Резко толкнул дверь, отчего Валя подпрыгнула и выронила телефон из рук.
– Где Даня? – ровным голосом спросил я.
– Там, в детской. Я тут это… я, – пыталась оправдаться она.
– Мне плевать, – жёстко бросил я. – Я тут кое-что увидел… – заметил, как её лицо побледнело. Что ж, у неё тоже есть свои секреты за пазухой. – Ещё раз тронешь Даню, я тебя убью, поняла меня? Я видел, как ты к нему относишься, по всему дому, даже в туалете, стоят камеры. Ещё раз, Валя, ещё раз и ты пожалеешь, поняла?
– Да, я… мне… тяжело с ним
– Мне плевать, каково тебе. Ты захотела ребёнка, женила меня, имей силы признаться, что ошиблась, сожми очко и живи дальше. И да, если что… тебя никто не держит. Ты знаешь, где ЗАГС и документы. Иди, подавай на развод, нанимай юристов и возвращайся к папочке. С почестями тебя сдам обратно, такой пир закатим… ммм… закачаешься, – да, я стебался.
Вначале хотел размазать её по стенке и заставить всё рассказать, но… не так уж и много я услышал, а строить догадки не хотелось. Поэтому выбрал лучшую тактику: усыпить бдительность врага. Прокололась раз, попадется и во второй.
Мужчина услышал скрежет и стук, будто телефон упал, а после голоса: её и муженька. Его он ненавидел больше всего. Он, этот мерзкий сопляк, отобрал у него всё: хорошую работу, престижный дом, имя среди своих и её… ту, которую он так долго любил и желал.
Он понимал, что это зависимость, но он слишком сильно любил её, что бы просто так отдать. И что же? Она вон замуж собралась, он женился, не без его помощи, конечно, но… что-то во всём этом было не так. Будто любили, любили и вдруг: БАЦ! Всё закончилось?
Мужчина не верил в это, и чем больше времени проходило, тем сильнее он в этом убеждался. Она сказала, что он к ней равнодушен, не прикасается и даже не спит рядом, а он знал, что он не спит ни с кем, потому что в клубе всегда один, даже в университете с девушками не общается. Парню двадцать, у него гормоны и он ни с кем не спит? Для него было единственное объяснение: он до сих пор любит Виту, а та… он был уверен… тоже любит его, потому что, как показала последняя слежка, она со своим миленьким парнишкой не являются настоящей парой.
А если так, то ему пора выходить из тени…
Я смотрела на фотографии и не могла поверить в то, что вижу. Годовщина свадьбы: прошло два года с момента, когда ОН стал официально женатым человеком, а я… я продолжала быть всё такой же зависимой.
Сейчас я с жадностью смотрела на фото, пытаясь уловить каждую чёрточку его лица. За это время в моей голове созрел план мести той, которая разрушила мою жизнь, растоптала мою любовь и выбросила её на съедение акулам. О, я предвкушала то, как она будет беситься, потому что знала… она его любит.
Я хотела забрать его, доставить ей страдания, заставить корчиться в агонии от понимания, что не твой и уже точно никогда не станет, потому что вернулась та, которую ты вынудила уехать. Я не могла это пропустить. Я должна отомстить и заставить её умолять меня простить и отпустить её мужа, а я… я не отпущу. Мой он и всегда им был.
