Текст книги "Миллион миль"
Автор книги: А.Д. Дивайн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Дивайн А.Д
Миллион миль
Глава 1.
Третье сентября
I
Он медленно полз по направлению к мысу Европа, смутно вырисовывающемуся в серебристо-серых сумерках – слегка накренившийся маленький корабль. В борту у него под первой трубой зияла большая пробоина на самой ватерлинии. Он выглядел очень одиноким и несчастным. И в то же время он выглядел несгибаемым.
ЕВ эсминец «Файрдрейк» медленно полз обратно в базу после столкновения с противником. Он прошел уже 900 миль, когда в сумерках на траверзе показался мыс Европа. Как только «Файрдрейк» прошел входной створ Гибралтара, в кают-компании «Фолкнора», лидера флотилии, началась подготовка к празднованию своеобразного юбилея. С начала войны корабли флотилии прошли в общей сложности миллионмиль.
Именно эти отчаянные 900 миль «Файрдрейка» подвели итог миллиону. Корабли 8-й флотилии эсминцев можно было встретить в серых водах Арктики за Полярным кругом, в лазурных водах Средиземного моря возле Генуи и Сицилии, в Атлантике у Азорских островов.
Это история огненных миль, пройденных «Файрдрейком», история действий эсминца в течение 2 лет жестокой войны.
II
«Файрдрейк» был отправлен в море вместе с 8-й флотилией эсминцев накануне начала войны. Он находился в состоянии полной боеготовности. Орудия были исправны, погреба полны снарядов, на стеллажах лежали неуклюжие глубинные бомбы. На ночь гасились все огни, и моряки несли усиленные вахты. Это было странное затишье накануне грозы, «период напряженных отношений», когда оружие уже роздано и бойцы занимают свои места, чтобы как можно лучше подготовиться к началу войны.
В отличие от американского флота, британский не пострадал от предательского нападения, как произошло в Пирл-Харборе. В течение 14 дней перед началом войны проходили крупномасштабные «учения», в которых участвовало множество кораблей. Маневры проводились в водах между мысом Рат и побережьем Исландии, между Исландией и территориальными водами Норвегии, в Северном море. Это было время повышенной бдительности и усиленной подготовки, репетиция того, что вскоре начнется. Моряки Королевского Флота в этом не сомневались ни секунды.
Флот хорошо послужил нам, в том числе и эсминцы «Боевой восьмерки», как окрестили флотилию в годы войны, и его не требовалось учить лишний раз. После того, как в середине 1930-х годов вошли в строй эсминцы типа «F», они не раз бывали в тех местах, где полыхал пожар. Они были в Палестине и Испании, в районах различных международных кризисов и потому прекрасно знали, чего от них ждут.
Лидером флотилии был ЕВК «Фолкнер». В состав флотилии вошли эсминцы «Файрдрейк», «Фьюри», «Форчюн», «Фоксхаунд», «Форсайт», «Фиэрлесс», «Форестер», «Фэйм». Прекрасно построенные корабли имели элегантный силуэт и полностью соответствовали тем задачам, которые им предстояло выполнять. В течение этих двух недель напряженного ожидания они служили «флотскими эсминцами». Флотилия действовала вместе с тяжелыми кораблями – «Нельсоном» и «Роднеем», «Худом» и «Ри-науном» – основой знаменитого британского линейного флота.
Главной задачей эсминцев являлась защита линкоров от атак подводных лодок. Они шли впереди линкоров и на траверзах колонны, четко выдерживая строй согласно «диаграммам прикрытия». Асдики – таинственное приспособление, которое сыграло колоссальную роль в борьбе против подводных лодок, – обшаривали море впереди и по сторонам. Наблюдатели напряженно вглядывались в бинокли, стараясь различить маленький бурун перископа или гораздо более опасную пенистую дорожку – след торпеды.
8-я флотилия вместе с другими эсминцами сыграла важную роль в том, что наш флот не получил предательский удар в спину в начале войны.
Напряжение постепенно нарастало, и вскоре все поняли, что второй Мюнхен не состоялся. На кораблях это давно было очевидно. В конце периода ожидания флотилия вернулась в Скапа Флоу.
III
Переход британского флота от мира к войне произошел как-то совсем буднично, никаких выспренных слов и сцен. В то воскресное утро «Файрдрейк» принимал нефть, стоя у почерневшего нефтяного причала.
Я спросил рулевого, как восприняли новость рядовые матросы.
Он сказал: «Спокойно. Они собрались вокруг громкоговорителя и слушали речь старикашки. Когда он закончил, кто-то произнес: «Блин, ну в самое подходящее время». И все».
В кают-компании все было чуть более торжественно. Я не знаю точно, потому что тогда меня там не было (я прибыл на корабль лишь через несколько месяцев), но не сомневаюсь в этом. Наверняка был опрокинут стаканчик шерри, после чего старший помощник поднялся на верхнюю палубу, чтобы «выполнить ранее отданный приказ» – закрасить белые полосы флотилии на трубе.
На нижних палубах это прокомментировали непечатно. Кое-кому из матросов пришлось работать в воскресенье! Но, что поделаешь, флот перешел на военное положение.
Затем они завершили заправку и перешли к бую, после чего стали ждать приказов. Без всяких торжеств, без речей и оркестров эсминец вышел в море. Война началась.
Первой операцией Королевского Флота стал рейд к вражеским берегам в Северное море. Во время этого поиска планировалось перехватить немецкие рейдеры, которые могли выйти из своих портов в Атлантику, чтобы нанести удар по британским морским коммуникациям. Но «Граф Шпее» уже находился в Атлантике. Потом мы узнали, что задолго до того, как Германия вторглась в Польшу, этот корабль под прикрытием ночной темноты и осенних туманов незаметно проскользнул в океан. Поиск ничего не дал, была обнаружена только пара торгашей, спешивших в нейтральные порты. Море было пустым. Но война действительноначалась. Где-то на юго-западе был потоплен лайнер «Атения». К западу от них немецкие подводные лодки готовились к новым атакам. А далеко на юге другие субмарины выходили в заданные квадраты.
И теперь на каждый ход противника немедленно следовал ответный ход, направляемый из мозгового центра британского флота. Он контролировал перемещения всех кораблей на всех морях: эсминцев, патрулирующих вдоль побережья; тральщиков на подходах к портам, противолодочных траулеров в Северном море, крейсеров, обшаривающих океанские маршруты, по которым уже шли первые конвои. Оттуда поступали приказы кораблям у берегов Канады и Ньюфаундленда, кораблям в самом центре Атлантики, у островов Зеленого Мыса, у скал Сен-Поль, у рифов Аброльос, в устье Ла-Платы, у мыса Доброй Надежды, на Цейлоне и в Сингапуре, на Тихом океане. Перемещения этих кораблей должны были прикрыть британские морские коммуникации, растянувшиеся по всему миру. Этим кораблям предстояло решить сложнейшую задачу – защитить морские пути общей протяженностью 85000 миль и 3000 британских торговых судов, которые ежедневно находились в море.
Сегодня мир знает, что планирование было просто блестящим по замыслу и великолепным по исполнению, оно увенчалось полным успехом. Мы сумели успешно отразить первые удары, которые Гитлер подготовил в мирное время, именно под прикрытием вышедших в море главных сил флота.
Они были отправлены в первый боевой поход в понедельник и вторник. В среду корабли вернулись в Скапа Флоу, и все стихло. Кое-кому даже показалось, что можно расслабиться. Они побывали в море в военное время, провели крупную и достаточно сложную операцию в тех районах, где вполне можно было ожидать встречи с противником, но… Но никого не увидели и ничего не услышали, а затем вернулись назад, ничего не сделав.
«Это было совсем как в мирное время», – сказал мне один лейтенант.
Но те, кто начал игру, пока еще не могли даже представить, что происходит вдали. Они не могли видеть многочисленных мер предосторожности, которые были приняты по всему миру под прикрытием стальной завесы, которую они поставили. Они не видели, как за их спиной Империя готовилась сражаться. Они видели только пустынные северные моря и серые, тихие воды Скапа Флоу.
Но уже в первую неделю войны эсминцам пришлось побывать в бою. Сумрачным утром они вышли из Скапа Флоу, прикрывая длинную колонну линкоров. В 7.30 утра они повернули на север по протраленному фарватеру. Но тут же оператор асдика сообщил, что слышит подводную лодку. На мостике услышали, как из раструба громкоговорителя донеслась серия резких щелчков, подтверждая это. По всему кораблю зазвенели колокола громкого боя.
В мирное время они прошли сотни миль, гоняясь за воображаемыми целями, бросаясь на невидимую мишень (маленький красный рыбачий буек, который буксировала за собой подводная лодка). Но теперь все изменилось. Где-то в толще серой воды скрывался враг. Эсминцы подходили ближе и ближе. Вот они уже над целью. Последовал традиционный обмен приказами и рапортами, и в море полетела серия глубинных бомб. Они помчались дальше. И уже за кормой, на широкой белой полосе кильватерного следа, море вспучилось, подброшенное взрывом. Палуба слегка вздрогнула под ногами. И снова море содрогнулось – сначала поверхность воды чуть дернулась, а потом изогнулась, подброшенная взрывом. И уже после этого взлетел фонтан грязной воды.
Эсминцы прошли над предполагаемым местом нахождения лодки, сбрасывая бомбы. Когда это было сделано, на поверхности появилось масляное пятно, которое медленно расползалось в стороны. Слабое течение потащило его, и пятно превратилось в тускло поблескивающую масляную дорожку.
Они не видели обломков или мертвых тел. Поэтому за атаку никто не получил никаких лавров. Не было даже заявлений об уничтожении подводной лодки. Однако немцы немного позднее объявили о гибели U-12 примерно в том районе, где была проведена атака! Эсминец присоединился к эскадре и пошел вместе с ней на север.
IV
Новый рейд также не принес ничего волнующего. Однако эфир уже был полон тревожными радиограммами. Немецкие лодки одержали свои первые победы. Кривая потерь нашего торгового флота в первые же недели войны круто пошла вверх. 10 сентября они вернулись в Скапа, а на следующее утро опять вышли в море. И так прошел весь первый месяц войны. Они проводили совсем немного времени в гавани, обычно по вечерам, а так – постоянное пребывание в море, постоянная бдительность.
Они покинули Скапа, направляясь вместе с главными силами флота в Атлантику. Началась рутинная работа «флотских эсминцев». На рассвете эскадра перестраивалась в походный порядок, эсминцы занимали свои места в кольце охранения вокруг тяжелых кораблей по приказу флагмана, который отдавался либо с помощью прожектора, либо разноцветными сигнальными флагами на мачте. Затем следовал постоянный обмен сигналами между кораблями: приказы, запросы и многое другое. Иногда они получали строгий нагоняй. «Позывной такой-то…» На мачту флагмана взлетали флажки, означающие номер провинившегося эсминца. Эсминец получал фитиль за то, что слишком сильно дымил – клубы дыма были видны на много миль вокруг, выдавая противнику место нахождения флота. Или фитиль выписывали за то, что корабль плохо держал свое место в строю, вылезая вперед или, наоборот, отставая.
Иногда следовали внезапные повороты «все вдруг», если кто-то из кораблей охранения сообщал о возможном контакте с подводной лодкой. Но самым сложным было сопровождение авианосцев, что требовало высокого мастерства. В этой операции участвовал «Арк Ройял». Спустя некоторое время они получили приказ отделиться от главных сил и вместе с ним направиться на юг, разыскивая подводные лодки.
Глава 2.
Конец подводной лодки
I
Работа эсминца, приданного авианосцу, заметно отличается от работы эсминцев, сопровождающих главные силы флота. У авианосца свои, достаточно специфические потребности.
На рассвете он должен развернуться против ветра, чтобы поднять самолеты-разведчики и противолодочный патруль. Также поднимаются истребители, если имеется опасность вражеской воздушной атаки. В сумерках он снова должен развернуться против ветра, чтобы принять последний из находящихся в воздухе самолетов на свою полетную палубу.
А в перерывах между этим авианосец должен маневрировать в соответствии с изменениями направления ветра, когда должны садиться патрульные самолеты или требуется поднять новые. Это приводит к постоянным изменениям курса и выходу из общего строя эскадры.
«Файрдрейк» и его товарищи участвовали во всех этих маневрах. Вместе с другими эсминцами он по очереди дежурил за кормой авианосца в качестве спасательного судна, чтобы подбирать экипажи самолетов, упавших в воду на взлете или посадке.
Они действовали к северо-западу от Ирландии, держась примерно в 200 милях от Гебридских островов. Именно там, вечером первого военного воскресенья, был торпедирован лайнер «Атения». Немцы не предупредили корабль, не дали времени спастись пассажирам и экипажу, несмотря на множество обещаний соблюдать международные законы. Они совершили первый акт пиратства в новой войне.
Погода была тихой и ясной, по океану шла невысокая волна. Ярко светило солнце. Во второй половине дня «Арк Ройял» и сопровождавшие его 6 эсминцев продолжали поиски. Примерно в 15.00 огромный авианосец приготовился развернуться против ветра, чтобы поднять противолодочный «Суордфиш», но внезапно круто повернул влево и только таким образом сумел увернуться от 2 торпед, которые прошли у него за кормой.
Эсминцы немедленно развернулись строем фронта и помчались в том направлении, откуда пришли торпеды. Сам «Арк» немедленно дал полный ход и помчался прочь от места атаки. Большим кораблям не рекомендуется медлить в присутствии подводных лодок.
До сих пор мирное море внезапно превратилась в арену одной из бесчисленных жестоких схваток этой войны. На длинных маслянистых валах атлантической зыби пенились 6 клокочущих кильватерных струй эсминцев. Острые форштевни вспарывали поверхность моря. Все эсминцы типа «F» шли вместе: «Фолкнер», «Файрдрейк», «Фоксхаунд».
Первым установил контакт «Фоксхаунд». Все увидели, как на фалы взлетел и затрепетал на ветру сигнальный флаг. Эсминец немного довернул, увеличил скорость и ринулся в атаку. С «Файрдрейка» и «Фолкнера» внимательно следили за ним. Они увидели, как первая глубинная бомба полетела за корму. Затем над бомбометами появились небольшие клубки дыма и долетел отдаленный грохот. Все увидели, как глубинные бомбы закувыркались в воздухе, неспешно описывая высокую дугу.
Это была вторая атака. Снова тихая поверхность моря вспучилась от мощного удара. Не было никаких признаков подводной лодки, лишь тихо попискивал асдик. Никаких обломков или масляных пятен. Эсминцы круто развернулись. Они походили на морских орлов, кружащих над маленькой пташкой, или на альбатросов, бросающихся на мелькнувший среди волн рыбий плавник.
На этот раз флаг, извещающий об атаке, поднял «Файрдрейк». Взрыватели бомб были установлены на заданную глубину. Море за кормой молчало. Если не считать кильватерной струи и двух пенистых усов, расходящихся от форштевня, оно было совершенно гладким. Но вот появились две небольшие воронки в тех местах, где упали глубинные бомбы, выброшенные бомбометами. Два маленьких всплеска показали, что дело сделано.
Несколько мгновений море за кормой продолжало хранить молчание. Глубинные бомбы должны были опуститься туда, где давление воды заставит сработать взрыватели. Внезапно море снова содрогнулось и вспенилось. На поверхности появился небольшой водоворот, снизу поднялись струи воздушных пузырей. А затем морская гладь словно раскололась, вверх взлетели огромные фонтаны. Это взорвались бомбы, установленные на малую глубину.
И уже после этого появилась подводная лодка. Она вылетела на поверхность: сначала рубка, а затем и весь обтекаемый корпус. Это очень походило на обычное всплытие, только она не была окружена белой пеной, вылетающей из продуваемых со свистом цистерн. Взрывная волна подхватила лодку и вынесла наверх, закружив, словно беспомощный листок, попавший под мельничное колесо. Позднее мы узнали, что все приборы были разбиты при взрыве. Сначала немцы даже не подозревали, что лодка оказалась на поверхности. Однако «Файрд-рейк» уже развернулся и снова бросился в атаку, открыв огонь из орудия «В». Первый снаряд пролетел мимо, подняв высокий фонтан рядом с длинным серым корпусом. Тут же открыл огонь «Фолкнер». «Файрдрейк» ввел в дело орудие «X», развернувшись к лодке бортом. «Фолкнер» первым добился попадания. Мелькнул тусклый красный огонек, взлетели обломки и облачко дыма. «Фоксхаунд» бросился на таран, под носом у него вскипел огромный бурун, а корма даже опустилась, чуть не утонув в кильватерной струе.
Но внезапно на рубке лодки появились несколько силуэтов. Эти люди поспешно поднимали руки вверх, U-39 сдавалась. Еще с одной немецкой субмариной было покончено. Из люка выскакивало все больше людей, которые спрыгивали на узкую палубу. Некоторые из них даже сорвались в воду. «Фоксхаунд» отвернул прочь и сбросил скорость. «Фолкнор» и «Файрдрейк» приблизились к продырявленному корпусу. На главной палубе дудка боцмана высвистала сигнал: «Экипажам шлюпок наверх». Матросы помчались на корму к талям. Экипаж попрыгал в вельбот, где уже находился суб-лейтенант. Шлюпка рухнула в воду, оттолкнулась от борта и поползла, перебирая веслами, как жук лапками, по морю, которое снова стало тихим и неподвижным.
«Фолкнор» и «Фоксхаунд» подошли ближе к жертве. Они первыми спустили шлюпки и подобрали большую часть немцев, всего 45 человек. Вельбот «Файрдрейка» подобрал еще 8 человек, после чего вернулся на эсминец.
Подводная лодка тонула, погружаясь носом вперед. Когда она скрылась под водой, прогремел взрыв – сработали подрывные заряды. Эсминцы приняли пленных на борт, причем сразу проявилась обычная жалость моряков к поверженному врагу. Матросу раздавали немцам сухую одежду и сигареты. Когда немецкие моряки поднялись на борт эсминца, большинство из них имело на себе немецкий вариант спасательного прибора Дэвиса (дыхательный аппарат). Один из них оказался обер-лейтенантом, а другой – механиком. Демонстрируя забавную смесь нахальства и робости, обер-лейтенант потребовал встречи с остальными моряками, прежде чем их уведут. Немцев собрали на квартердеке. Немецкий радист, был легко ранен осколками и трясся в нервном ознобе. Когда они построились и приготовились слушать, обер-лейтенант вышел вперед, поднял руку в нацистском приветствии и заорал: «Хайль Гитлер!» Наши матросы, которые собрались на квартердеке и с любопытством наблюдали за церемонией, и артиллеристы, все еще дежурившие у орудий, весело расхохотались.
II
Поход закончился, «Арк Ройял» и 8-я флотилия вернулись в порт, но отдыха не получили. «Файрдрейк» провел в гавани всего один день, а потом был отправлен охотиться за подводными лодками.
Последние дни сентября в бортовом журнале так и пестрят «приходами» и «уходами». Но это было лишь слабым намеком на то, что произойдет в апреле следующего года.
Экипаж знал назубок все окрестные скалы, каждый водоворот и каждое самое слабое течение в Пентланд-Фёрте. Ему пришлось познакомиться с неприветливым мысом Рат, высокими скалами западного побережья острова Хой, подводными камнями вокруг маленьких островков. Им пришлось вызубрить странные норманнские названия: Строма и Суле-Скерри, Папа-Вестрэй и Свона, Стронсей, Сандей, Ройсей.
В тех водах обитал дьявол, ледяной грубый дьявол, который то и дело впадал в ярость, насылая страшные ветры с севера, запада и востока. Эти ветры всегда дуют в Скапа. Ну, а туманы там стали просто традицией. Точно так же море там никогда не спокойно.
Эсминцу приходилось выходить из Скапа в сильный шторм, чтобы помочь «Фолкнеру», который обнаружил подводную лодку.
Корабль попал под удары ветра сразу, как только покинул убежище Саут Уоллза. Даже к западу от Рональдсея шла высокая волна, ну а залив просто бушевал.
Они шли сквозь мятущуюся тьму на восток. Каждую минуту на эсминец обрушивалась новая волна, заставляя его вздрагивать. Но где-то около 10.00 контакт все-таки был установлен.
Корабль то и дело сильно кренился, как происходит с любым эсминцем в шторм. Когда они поворачивали, чтобы выйти в атаку, «Файрдрейк» буквально лег на борт. Они увеличили скорость, выходя в атаку. Воздушный поток над палубой мчащегося корабля сложился с силой шторма, ревущего в снастях. Этот жуткий ветер визжал, ударяясь о стальные углы мостика, срывал и уносил прочь куски парусины, больно хлестал по лицам каплями воды, превратившимися в настоящую дробь.
Они прошли над целью, ничего не видя. Корабль сильно качало, он с трудом держался против волны, но все-таки сумел сбросить серию глубинных бомб.
Затем корабль развернулся, клюнув носом, когда форштевень врезался в волну. Его положило на борт в тот момент, когда он находился лагом к волне, но все обошлось. А потом впереди во мраке мигнул тусклый красный огонек сигнальной ракеты.
Но прежде чем они успели определить свою позицию, огонек погас. Снова сомкнулась темнота, и они остались наедине со страшным ветром и бешено пляшущими волнами.
Охота продолжалась всю ночь. Погода постепенно ухудшалась, ветер понемногу усиливался, а волны становились все выше. Они теряли контакт и снова восстанавливали его. Где-то очень далеко мигали огни, едва различимые в темноте. Однако они ни разу не видели ракеты достаточно долго, чтобы определить свое место, хотя это было важно, так как где-то внизу скрывалась субмарина. Она отчаянно пыталась удрать, и клокотание штормовых волн смешивалось с ударами глубинных бомб, швырявших ее из стороны в сторону.
Всю ночь они упрямо продолжали охоту, теряя и находя, разыскивая и хватая. Было так темно, что люди, стоящие на мостике, с трудом различали друг друга. Когда корабль кренился, их безжалостно швыряло на поручни. Им приходилось цепляться за что угодно – нактоуз, стойки визиров, только чтобы удержаться. Замерзшие и промокшие, они терпеливо сносили секущие удары холодного осеннего дождя, но не прекращали погоню.
Когда занялся рассвет, они окончательно потеряли Лодку. Она могла и погибнуть, но эсминцы не претендовали на победу в эту ночь.
Утром они снова увидели сигнальную ракету и, когда рассвело, повернули в этом направлении. С первыми лучами солнца они заметили под ветром корабельную шлюпку, которая стояла на якоре носом против волны.
Так вот кто пускал те самые таинственные ракеты!
Они медленно подошли к шлюпке, развернувшись на почтительном расстоянии, и остановились с наветренной стороны, чтобы сдрейфовать прямо на шлюпку. Это позволило бы укрыть находящихся там людей от ветра и волн корпусом корабля.
Матросы, собравшиеся на палубе, уже собирались подать руки людям в шлюпке, когда волна стремительно подняла шлюпку чуть ли не к самым облакам. А в следующий момент шлюпка рухнула куда-то вниз.
С палубы эсминца все выглядело нормально: люди работали веслами, управляли шлюпкой, удерживая ее на месте. Они все были в полном порядке, все, кроме одного человека, который лежал на дне.
«Файрдрейк» быстро подошел к ним, выбросив штормтрап, и люди в шлюпке подхватили его. Один за другим они поднимались на борт, хотя трап так и плясал, ударяясь о стальной борт. Оказавшись в безопасности на палубе эсминца, они рассказали свою историю.
Это была шлюпка первого помощника капитана парохода «Глен Фарг», который следовал из Норвегии в Англию с грузом железной руды.
Их торпедировали вечером накануне. Волнение тогда было уже достаточно сильным, поэтому шансов на спасение в шлюпках оставалось немного. С берега налетел шторм, поэтому подойти к нему было невозможно. На протяжении ближайших 300 миль для них не осталось безопасного места.
Немцы считали себя свободными от обязанности выполнять соглашения по обеспечению безопасности команд. Эти договоры требовали обеспечить команде возможность безопасно покинуть судно.
Силой взрыва «Глен Фарг» разломило пополам.
Когда подводная лодка поднялась на поверхность, капитан попытался передать по радио сигнал SOS. Он намеревался указать свои координаты и вызвать помощь.
Подводная лодка вынырнула в облаке пены и брызг и сразу же открыла огонь по судну. Первый же снаряд попал в цель, взрывом был убит котельный машинист.
После этого экипаж бросился к шлюпкам. Старший помощник спустился в одну, а капитан – в другую. Капитанская шлюпка затерялась где-то среди кипящих валов в белой оторочке.
Моряков увели вниз в кубрик, а офицеров в кают-компанию. «Файрдрейк» отправился на поиски второй шлюпки.
Были выставлены дополнительные наблюдатели. Добровольцы внимательно разглядывали холмы и долины, возвышенности и впадины, образованные бурными водами Северного моря.
Среди разбушевавшихся стихий они нашли капитанскую шлюпку. Сначала это была еле различимая соринка, пляшущая на волнах. Она то появлялась, то снова пропадала. Затем она стал больше, превратившись в щепку, окруженную облаком пены. Затем она стала похожа на детскую модельку, которую кто-то пустил с пляжа в прибой.
Эсминец подошел к шлюпке уже во второй половине дня. Моряки промокли, замерли, устали до предела, но в конце концов оказались в безопасности на борту эсминца.
Так завершилась история «Глен Фарга» – еще один пример бесчисленных немецких преступлений. «Файрдрейк» вернулся в Киркуолл и высадил спасенных на берег.
И как только они сошли на причал, эсминец снова вышел в море и возобновил охоту.
