Текст книги "Задание на всю жизнь"

Автор книги: Абдулла Хакимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

АЙНАГУЛЬ

Спрошу – ты откуда? Не даст мне ответа.

Не дочь ли народа сокровище это?

Кемине

Мирза и Хан Казы, вернувшись из очередной поездки, доложили муфтию, что переход русского инженера через границу будет осуществлен.

Не успела появиться на лице Садретдинхана довольная улыбка, как Хан Казы согнал ее.

– Вот только Советы усилили охрану границы. Групповые переходы теперь почти невозможны.

– Что же вы предлагаете? – помрачнев, спросил муфтий.

Мирза молчал. У него были свои соображения. Но не так-то легко высказать их вслух, да еще при свидетеле. Лишь наедине с муфтием он решился на откровенность.

– В сопровождающие нужно послать не вооруженных всадников, а двух ловких, хорошо знающих переходы, проводников.

– Хан Казы подобрал именно таких людей.

– Сколько их?

– Четыре человека…

– Это много. Целая группа. Ее легко обнаружат во время перехода границы или при возвращении. Притом сопровождающие своей внешностью не должны вызывать подозрений.

– Правильно… – согласился муфтий. – Это лучший вариант… Переговорим с нашими людьми на местах. Подберем подходящих и отправим…

Мирза сделал паузу и неожиданно предложил:

– А если отправить женщин?..

– Женщин?! – удивился Садретдинхан. – Есть ли проводницы?

– Найдем, муфтий-эфенди, – ухмыльнулся Мирза. – Во время последней поездки я приметил кое-кого. Если разрешите, вернусь в Ширван-Буджнурд и привезу.

– Хорошо. Завтра же и отправляйтесь. Одного дня вам вполне хватит.

Во время последней поездки в «Дашт-и-Туркман» Мирза несколько минут разговаривал с Айнагуль.

Эта встреча толковалась джаргеланскими мюридами по-разному. Одни серьезно, другие полушутя распространяли всякие небылицы.

Особенно злословили главарь шайки джаргеланцев Мулла Мухаммед и имам кишлачной мечети Нафас Ахун. Секретарь муфтия им не нравился. И они были рады пустить слух, что Айнагуль после беседы с ним стала заметно веселее.

Мюриды посмеивались с оглядкой: уезжая, Мирза от имени муфтия предупредил Кульджан Ишана и Нафас Ахуна, чтобы они «относились к женщине с должным вниманием и не обижали ее».

– Возможно, господин муфтий привлечет ее к выполнению важного задания, – многозначительно проговорил Мирза.

Проводив его, мюриды хватались за вороты чекменей и шептали:

– Прости, всемогущий, поистине пути твои неисповедимы…

Но в глаза Мирзе они не смели что-либо сказать, ибо больше боялись земного муфтия, чем скрытого в небесах всевышнего…

Определенность в судьбу Айнагуль внес Захид Хамадани. Возвратясь из поездки, Мирза, как обычно, встретился с ним и, передав все необходимые сведения, рассказал и о туркменской женщине.

Вероятно, Мирза рассказывал очень горячо: доктор невольно улыбнулся:

– Неужели, царевна столь прекрасна? Вы так близко восприняли ее участь!

– Да, прекрасна, – серьезно ответил Мирза. – Но ее красота – в сердце, в чистой совести, в любви к Родине, в ее ненависти к этим людям, среди которых она сейчас живет. Может быть, придет время и я напишу о ней поэму!

Хамадани улыбнулся. Затем, помолчав, он достал из ящика письменного стола книгу и пинцетом вынул из ее толстой обложки белый плотный квадратик размером чуть меньше спичечной коробки.

– Ваша пленница не похожа на эту?

Мирза на мгновение растерялся. Перед ним была фотография Айнагуль. Он осторожно взял фото из рук доктора.

– Да, она… Видимо, снималась года два тому назад. Конечно, здесь она лучше: я видел ее очень измученной. В чем же дело? – поднял он глаза на доктора. – Кто эта женщина?

– Слушайте, друг мой. На эту женщину вы обратили внимание, казалось бы, случайно. Но она – очень нужный нам человек. Вам поручено во что бы то ни стало вызволить ее. Это одна из активных общественниц туркменского аула Джида-Тепе, депутат местного Совета. Ее муж коммунист. У них двое маленьких детей: восьмилетняя девочка Зульхумар и десятилетний сын Зульфикар… Попала Айнагуль к бандитам случайно: они увели ее в один из налетов на аул и ничего не знают о ней. Несмотря на то, что Кульджан Ишан, Мулла Мухаммед, Нафас Ахун отъявленные головорезы, все же в них сильно чувство племенного родства, впитанное с молоком матери. А Айнагуль оказалась из одного с ними племени. Поэтому мюриды пока стараются сломить ее сопротивление и выдать замуж за одного из бандитов.

Мирза напряженно слушал доктора.

– Теперь, – продолжал Хамадани, – надо решить, как спасти Айнагуль. У вас есть какие-либо планы?

– Я уже много времени ломаю голову над этим, – проговорил Мирза. – Есть несколько способов переправки ее на родину, однако все они сложны. Необходимо, как говорится, без следов вытащить волос из теста. Лучше всего, по-моему, выполнить поручение руками муфтия.

– Понял, – сказал Хамадани. – В ближайшее время муфтий намерен переправлять людей?

– Должен пойти человек Хайдар Хаджи…

– На этом и решим…

Хамадани и Мирза подробно обсудили детали приемлемого варианта возвращения Айнагуль на родину.

– Вам необходимо в ближайшее время совершить еще одну поездку в Джаргелан, встретиться с Айнагуль и осторожно изложить ей предлагаемый нами способ перехода границы. От нее будет требоваться одно: пусть заверит мюридов, что она не понимала их по недомыслию. А теперь согласна во славу ислама выполнить любое поручение уважаемого досточтимого муфтия. Если муфтий и Хайдар Хаджа захотят побеседовать с ней, пусть твердит: «Я к вашим услугам, если на то будет воля всевышнего. Сделаю, что прикажете, и возвращусь обратно».

При встрече с Кульджан Ишаном Мирза сообщил о необходимости подобрать двух-трех подходящих людей, которым будет выплачено хорошее вознаграждение за переправу человека муфтия через границу. Но об Айнагуль Мирза тогда не заикнулся.

Ей Мирза тоже ничего определенного не сказал. Однако незначительный короткий разговор смутил женщину.

«Что нужно этому человеку?» – думала она, принимая Мирзу за легкомысленного повесу, который ищет ее расположения.

Про себя она даже упрекнула его:

«Ведь я гожусь ему в старшие сестры, он еще так молод. Его уважают, видимо, он из богатой семьи. Неужели там, в Мешхеде, он не смог найти себе девушку помоложе? И почему он назвал меня сестрой? Ведь узбеки называют так только тех, кого уважают и кто им по-настоящему дорог и близок…»

Обычаи узбеков, живших рядом с ее родным аулом, были хорошо известны Айнагуль.

«Но ведь ничего плохого в его поведении я не замечаю, – продолжала рассуждать женщина. – Его глаза смотрят смело и открыто. В чем же дело?»

Прошло несколько дней.

Айнагуль сама была удивлена тем, что мысли о Мирзе не покидают ее. И сегодня, вращая ручную мельницу, она снова почему-то подумала о нем, размышляя о своей судьбе. Порой женщина бросала нетерпеливые взгляды в сторону открытых ворот: еще вчера ей с кривыми усмешками доложили о приезде Мирзы.

Показалась машина. На большом дворе маячили всего лишь несколько нукеров, чистивших лошадей, чинивших седла. Монотонные глухие звуки ручной мельницы нарушали тишину. Обменявшись приветствиями с нукерами, Мирза заметил Айнагуль. Звуки мельницы смолкли…

Как только Мирза приблизился, Айнагуль встала и полупоклоном приветствовала гостя. У себя в ауле она привыкла здороваться с мужчинами за руку. Здесь, в становище бандитов, это запрещено адатом. За это жестоко наказывают. А ей почему-то очень захотелось по старой привычке крепко пожать руку Мирзе. Она вовремя опомнилась. Только протянув руку, сразу же отдернула ее, прижала к груди и еще раз поклонилась.

Ответив на приветствие, Мирза (пока никого не было рядом) начал долгожданный разговор:

– На этот раз примите большой привет не от господина муфтия и не от меня, а от Зульхумар и Зульфикара…

Айнагуль едва устояла на ногах. Но, сделав невероятное усилие, она старалась сдержаться, прикрыв одной ладонью рот, а другой – глаза, полные слез…

– Ничего, ничего, выплачьте свою боль, на душе будет легче. А я перейду к новости, от которой вы должны радоваться.

Женщина, сделав еще одно усилие, отняла от лица руки и застыла в ожидании.

– Слушайте меня внимательно…

Мирза рассказал, стараясь сделать это как можно короче, о возможностях ее перехода через границу.

– Я готова сделать все, что вы прикажете…

– Учтите, Айнагуль-апа, малейшая ваша неосторожность будет стоить не только вашей, но и моей головы. – Он едва заметно улыбнулся. – Теперь вы в ответе не только за себя, но и за своего младшего брата. Понятно?

– Спасибо вам! Будьте спокойны. Вашу жизнь я сберегу, что бы со мной ни случилось…

– Ждите сообщения из Мешхеда. В течение этого месяца вас вызовут. Здешние не знают и не должны знать причины вашего отъезда в Мешхед. Об остальном переговорим при встрече. Он повернулся и направился к нукерам, спрашивая о Кульджан Ишане.

Вернувшись из поездки, Мирза рассказал муфтию о том, что Айнагуль согласна сопровождать человека Хаджи через границу.

– Так эту женщину звать Айнагуль?

– Да, муфтий-эфенди.

– Очень красивое имя… А сама? – муфтий хитровато прищурился.

– Не очень, – словно не замечая этого взгляда, ответил Мирза. – Смуглая, обыкновенная туркменская женщина, лет на десять-двенадцать старше меня…

Услыхав последнее замечание Мирзы, муфтий перестал улыбаться и уже серьезно спросил:

– Ведь говорят, женщине нельзя поручить настоящего дела, мулла Фархад?

– Однако она показалась мне смышленой и ловкой. И еще: Айнагуль богобоязненна и с большим почтением относится к вам.

Покачивая головой в знак согласия, муфтий продолжал задавать вопросы:

– Ей можно верить?

– Я-то еще молод, но думаю, такие ваши соратники, как Кульджан Ишан, Мулла Мухаммед, Нафас Ахун в ней не усомнятся.

– У нее есть родственники?

– В Джаргелане никого нет. Кульджан Ишан, кажется, хотел сватать ее за кого-то. На советской стороне, клянется, кроме престарелой тетки, нет никого. Выбирать ей нечего: деньги, которые она будет здесь получать, на той стороне ей и не приснятся. Можете быть уверены: возвратится и еще не раз пойдет через границу.

– Ваша правда, мулла Фархад. Женщины очень хитры и коварны. Как говорят персы… – закинув голову, муфтий процитировал:

 
Древо женской хитрости сто корней имеет…
И небосвод проделок женских избежать не смеет.
 

Мирза перевел этот бейт на узбекский.

– Браво, мулла Фархад, – воскликнул муфтий.

Они рассмеялись.

– Что ж, достаточно того, что найденная вами женщина хитра. Кстати, чем она сейчас занята?

– Она прислуживает нукерам в становище Кульджан Ишана и очень довольна своим положением – говорит, что попала из ада в рай. К тому же джаргеланские туркмены одного с нею рода. Мы договорились, что после выполнения задания инженер встретится с ней, и они вместе вернутся. Кульджан Ишану, сами понимаете, я подробностей не сообщил. Сказал лишь, что вам требуются люди.

Слушая Мирзу, муфтий с удовлетворением отмечал про себя, что его помощник набирается опыта. Кажется, все налажено неплохо…

Теперь нужно известить об этом Хайдар Хаджу.

– Почему бы вам не посетить его… – предложил муфтий. – Мне кажется, он будет рад.

ИНЖЕНЕР

Старый хлопок не станет ситцем, старый враг не станет другом.

Туркменская пословица

Хайдар Хаджа действительно встретил Мирзу с радостью. В домике из двух тесных комнат, с маленьким двориком, кроме него никто не жил. Хаджа, как он и говорил, был здесь совершенно одинок. В первой комнате стоял круглый стол, четыре мягких стула, в углу кресло-качалка. Во второй – деревянная кровать и книжный шкаф возле письменного стола. Все напоминало о том, что в доме живет холостяк. Первая комната служила и гостиной. На видном месте висел портрет русского царя, а чуть ниже, в аккуратно застекленной раме, фотография группы царской армии и каких-то господ, судя по одежде, иностранцев. С потолка свисала лампа под красивым фарфоровым абажуром.

Когда Хаджа вышел похлопотать о чае, Мирза сел за круглый стол, на котором были небрежно разбросаны различные газеты: свежие номера белогвардейских изданий «Возрождение», «Последняя новость». На полке стояли ряды английских, немецких и французских книг.

Драгоман угощал гостя сам. Он заварил ароматный чай, подал сладости и фрукты.

– Уж не обессудьте! Одиночество… Одним словом, холостяк, – проговорил он извиняющимся тоном.

Мирза успокаивал старика:

– Все хорошо…

– Люди правы, называя меня скитальцем: мой жизненный путь очень сложен. За последние годы где я только не был: Япония, Америка, Франция, – он загибал пальцы, – Италия, Германия, Индия, Англия и еще несколько государств.

– Неужели такое большое путешествие было необходимо? – поинтересовался Мирза.

– От вас мне нечего скрывать… Судьба возложила на меня тяжелый крест. Я представляю «Союз борьбы за спасение России» в странах Востока.

Мирза понимающе кивнул: конечно, трудно, много дел.

– Ради благополучия Союза нужно было побывать везде, где есть русские белоэмигранты. Нас поддерживают великие державы, разумеется, не безвозмездно…

Да, Хайдар Хаджа являлся, по-видимому, видным человеком среди белоэмигрантов в Иране и восточных государствах. Таким же, как муфтий у эмигрантов-мусульман.

От имени муфтия Мирза сообщил, что он только что возвратился из пограничного района и что просьба Хайдар Хаджи в основном выполнена.

– Выбрано удобное место для перехода.

Хозяин дома поблагодарил и осведомился:

– Кто будет сопровождать моего человека? Когда я смогу их увидеть?

– В любое время. Однако говорят, что со стороны Советов граница теперь охраняется как никогда. Поэтому мы, посоветовавшись с господином муфтием, решили в проводники вашему человеку дать женщину-туркменку. Как по-вашему? Нам кажется, это вызовет меньше подозрений.

Хаджа задумался.

– Как будто неплохо, – наконец заговорил он. – Муфтий никого не пошлет без тщательной проверки. Мне не раз приходилось удивляться проницательности и предусмотрительности господина Садретдинхана. Не сомневаюсь, что наш Иванов благополучно возвратится, выполнив задание.

Хаджа в первый раз назвал фамилию. В таком хорошем настроении он, может быть, еще о многом расскажет.

Мирза подобострастно смотрел на «великого человека».

– Я уже давно работаю в содружестве с англичанами, – продолжал хозяин дома. – Они зря не тратят силы и деньги. Если начинают с кем-либо сотрудничать, то надолго. От них не так легко отказаться…

Хаджа не без гордости долго рассказывал гостю о своих связях с давними хозяевами.

– Еще в восемьдесят восьмом году я встречался с господином Керзоном. Сообщенные мною кое-какие данные о Бухаре пришлись ему по душе. С тех пор англичане обратили на меня внимание и часто пользуются моими услугами. – Подавая чай, он спросил: – Не скучно слушать старика?..

– Разумеется, нет! – воскликнул Мирза.

– Позже, благодаря моему посредничеству, англичане доставили эмиру бухарскому немало караваном оружия. Один из последних караванов летом 1919 года сопровождали два офицера майора Бейли. Вслед за ними господин Бейли сам приехал в Бухару и остановился у меня в доме. Кстати, наш уважаемый господин муфтий как раз в это время и познакомился с Бейли. А мне в последний раз удалось встретиться с этим смелым разведчиком в Иране…

Хайдар Хаджа задумчиво посмотрел на Мирзу и хитро улыбнулся.

– Я к вам очень расположен и считаю вас земляком и сыном, – продолжал Хайдар Хаджа. – Было бы великолепно, если бы вы перешли от муфтия ко мне. Мы вас не обидим. Если согласитесь…

– Польщен столь лестным предложением! – горячо перебил Мирза. – Но господин муфтий, наверно, будет очень недоволен… И потом это, по-моему, не совсем этично… – скромно ответил Мирза.

Хайдар Хаджа посмотрел на молодого человека, учтивого, вежливого, образованного… Конечно, хорошо бы иметь такого помощника.

– Самаркандцы бывают очень преданными… – улыбнулся Хаджа. – Я просто высказал свое желание. Надеюсь, это не станет известно муфтию. При его бешеном фанатизме и самолюбии…

– Нет… Конечно, нет… – успокоил гость и тут же поднялся. – К сожалению, уже поздно… По улицам Мешхеда в такое время не совсем безопасно прогуливаться.

– Вы правы, – согласился Хаджа. – Но задержу вас еще на одну минуту. Я ведь обещал вам кое-что показать, помните?

И Хаджа пригласил Мирзу в соседнюю комнату.

Из-за марлевой занавески он достал зеленый суконный френч, на левой и правой стороне которого сияли ряды золотых орденов русского императора, эмира Бухары, султана Турции и шахиншаха Ирана.

– Все это получено за выдающиеся заслуги и сейчас служит лишь отрадой для сердца. Но вам, – вы сейчас ко мне ближе, чем дети, – вам, как в своем завещании, хочу сказать, что я плоть от плоти мусульманин, хотя многие упрекают меня в приверженности к белому царю и Европе. Поэтому, если вдруг ударит мой час, во имя всевышнего исполните мою просьбу: захороните меня как полагается по-мусульмански…

Хайдар Хаджа открыл сундук и вынул белую материю:

– Вот это я приготовил для савана. В Мекке окропил ее в воде зам-зам.

Дыхание старика стало прерывистым, в глазах появились слезы.

– Шах и нищий, раб и деспот – все одинаково повинуются аллаху и расстаются с душой, когда пробьет час смерти, – продолжал Хайдар Хаджа. – Лишь чувствуя надвигающийся холод могилы, человек понимает, что жизнь прожита не так. Но… поздно! Раскаяние бесполезно…

Провожая Мирзу из гостиной, Хайдар Хаджа извинился.

– Старый болтун, сколько отнял у вас времени своими разговорами! Помните: мой дом – ваш дом. В любое время буду рад вас видеть. Передайте привет господину муфтию.

– Обязательно передам… – пообещал Мирза.

– Завтра после вечерней молитвы я нанесу ему визит, – сказал Хайдар Хаджа на прощание. – Я приду с человеком, которого мы хотим послать в Советский Союз. Надеюсь, вы будете присутствовать при нашей беседе…

На другой день муфтий и Мирза с уважением встречали двух гостей, вошедших в худжру. Муфтий свободно заговорил с ним по-русски, когда Хайдар Хаджа представил ему своего спутника – голубоглазого, с льняными волосами, по виду интеллигентного человека:

– Николай Иванов…

Муфтий знал, что гость, в прошлом белогвардеец, эмигрировал в Мешхед и был привлечен к деятельности на новом поприще Хаджой.

Драгоман без лишних слов перешел к делу:

– Как я вам уже говорил, нашим друзьям из английского консульства стало известно, что Советы прокладывают новую дорогу на Памире. Теперь наши друзья хотят узнать ее потенциальные возможности. Для выполнения задания мы выбрали господина Иванова: у него инженерное образование. Мы пришли к вам, господин муфтий, за благословением…

Конечно, Хайдар Хаджу интересовало не столько благословение муфтия, сколько конкретный план перехода границы, но об этом он пока промолчал. Между тем Иванов, увидев, с каким почтением разговаривает с имамом драгоман, в последний раз попытался спасти свою шкуру. Он принял муфтия за доброго святого:

– Будет лучше, господин муфтий, – пробормотал он, – если вы освободите меня от этой миссии и пошлете кого-нибудь из мусульман. Ведь мое появление там сразу обратит на себя внимание…

Хаджа, сверкнув глазами, прикрикнул на Иванова:

– С вами, по-моему, все решено окончательно! Вы не ребенок, господин офицер! Или же… – в его голосе послышались угрожающие нотки.

Муфтий многозначительно посмотрел на Иванова, прохрипел вместо благословения:

– У вас нет иного пути, господин Иванов!

Поняв, что имам ничем не отличается от Хайдар Хаджи, инженер окончательно сник. Чтобы хоть как-то подбодрить его, муфтий и Хайдар Хаджа стали веселым тоном давать ему различные советы. Они говорили о том, что будут переправлять его не как обычно, через Ширван, Кучан и Буджнурд, а в районе Серахса и для большей безопасности посылают с ним женщину туркменку. Через границу их поведут два вооруженных человека.

– Какие у вас будут вопросы? – спросил муфтий у Иванова.

– Я военный человек… Если произойдет непредвиденная встреча с пограничниками, живым сдаваться не хочу. Желательно, чтобы у меня был наган…

– Ну, это несложно! Завтра можете выбрать любое оружие… – усмехнулся Хайдар Хаджа.

…Прошло двенадцать дней. Вначале два нукера, а за ними Айнагуль были вызваны в Мешхед.

Женщину встречал Мирза… Он же отвел ее в «Туркман сарай» на улице Поян-хиабан. В одной из комнат этого постоялого двора и произошло знакомство Айнагуль с муфтием и Хайдар Хаджой. Они лично провели инструктаж. С нукерами Кульджан Ишана беседа состоялась в худжре имама. Но лишь у самой границы они встретились с Айнагуль и узнали, что она будет переходить вместе с Ивановым.

Всем четырем предстояло пройти до Каахки, а дальше Иванова должна сопровождать одна Айнагуль. После этого она возвращается к определенному месту, где ее будут ожидать нукеры.

Границу переходили в полночь, когда вокруг царила настороженная тишина. Шли гуськом – след в след, стоило хрустнуть веточке, как все сразу прижимались к земле. Но в пути не встретилось ни единой живой души: здесь, в песчаных барханах, не ступала нога человека… Пройдя значительную часть пути, Айнагуль зашагала уверенней. Ее спокойствие невольно передавалось Иванову.

Вскоре сопровождающие, пожелав им счастливого пути, пошли обратно и сразу же исчезли из виду.

Издалека доносились уже крики петухов, возвещавших о начале нового дня. Путники дошли до родника с прозрачной, как слеза, водой. Вокруг теснились густые заросли и шелестели листвой морщинистые карагачи. Восток все смелее прорезала голубая полоска. Иванов опустился на корточки у родника. Но не успел он поднести к губам ладони с водой, как из зарослей раздался крик:

– Руки вверх!

Оцепеневший инженер так и остался сидеть, словно статуя, медленно поднимая руки, с которых струйками стекала в рукава вода…

Уже наступило утро, когда Иванова привели в комендатуру. Вслед за этим конные гонцы, посланные с границы, сообщили, что ранены и взяты в плен нукеры.

Айнагуль пограничники с уважением и почетом проводили до родного аула.