Текст книги "Эскадрилья-призрак"

Автор книги: Аарон Оллстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– Нам не осталось даже ее тела, чтобы сказать "прощай", как принято у ее народа или нашего, поэтому свою печаль и уважение мы выразим иначе. Сегодня мы запустим маяк в надежде, что его свет приведет Йесмин к цели.

Келл решил, что из Мордашки мог получиться хороший оратор. Хотелось только понять, сколько эмоций и чувств в его речи шли от сердца, а сколько родились в результате актерского мастерства. Но на данный момент знать это было необязательно.

Ведж, который временно сложил с себя обязанности командира эскадрильи и был всего лишь напарником Йесмин, нажал на гашетку. Протонная торпеда ушла к далекому тусклому солнцу и через несколько секунд взорвалась километрах в десяти, не больше, на краткий миг залив небо ослепительным пламенем. Но, как и смертная жизнь, сияние просуществовало недолго и быстро угасло. Келл смотрел через иллюминатор, как антиллесовский "крестокрыл" не спеша скользнул вниз, к раскрытому створу летной палубы, и исчез из поля зрения. Через несколько минут все, кроме вахтенных, начали расходиться.

– Тайнер! Келл окаменел.

– Слушаю, лейтенант.

– "Ночному гостю" слегка досталось в бою. Ничего серьезного, но что-то у него в кишках разладилось. Ты бы весьма меня порадовал, если бы помог механикам все наладить вновь.

Келл отсалютовал человеку, который убил его отца, и смотрел вслед, пока тот не ушел с мостика.

Наказание, вот что это такое. Тайнер ничуть не сомневался. Спасти Иесмин у него не получилось, и теперь его ждали такие вот бессмысленные и глупые поручения.

На полдороге к офицерским каютам он столкнулся с Тирией.

– Есть перемены? Блондинка покачала головой.

– Он в прежнем состоянии. Через день-другой придется что-нибудь придумать, чтобы убедить начальство, что он вернулся к своим обязанностям. Можем, сумеем выполнять его наряды...

– А если попадемся?

Тирия пожала плечами, признавая его правоту.

– Следует ли рисковать собой во имя спасения гражданских лиц? пробормотала она явную цитату.

– Вот именно, – Келл вздохнул. – Сегодня я тебе не помощник. Мне навесили работенку "пойди и завинти все гайки". Надеюсь, управлюсь быстро.

– Удачи.

Тирия приподнялась на цыпочки и с отсутствующим видом мазнула сухими губами по его щеке, а затем ушла в каюту к Мину Дойносу.

Келл потер скулу. Это что было? Он тут выжат, словно бличчи, а ей вздумалось проявлять интерес...

А, да Он понял. Тот разговор о раненых мужчинах и женщинах, которые нянчатся с ними, пока те не выздоровеют. Похоже, он наконец дошел до той точки, когда Тирии захотелось о нем позаботиться. Надо бы расспросить старших поподробнее... Правда, с Фананом разговор сведется к насмешкам, а для исповеди командиру Келл пока не готов.

Ну, и к ситхам все!.. Хочет сюсюкать над Мином, пусть валит к своему кореллианину! Его, Келла, она уже исцелила. Ему хорошо, он привлек внимание красивой девушки. Правда, теперь ему недостаточно плохо, чтобы она продолжала гладить его по голове и держать за руку... Наверное, надо будет попробовать еще раз.

Келл еще немного пожалел себя и отправился на поиски инструментов.

* * *

– Ну что? – жадно полюбопытствовал военачальник Зсинж. – Обменяемся новостями? Тригит энергично взмахнул рукой.

– Начинайте, – предложил он. – Вы тут старший.

– Верно. Помните "Ночного гостя"? Тригит фыркнул.

– Один из ваших корветов. Спасибо, что пересылаете мне рапорты о них. Приятно сознавать, что хоть кто-то ведет жизнь, более насыщенную событиями, нежели моя.

Зсинж изобразил на румяном лице нечто напоминающее снисходительную улыбку.

– А что, если я скажу, что несколько последних портов захода "Ночного гостя" посетили или, если быть более точным, в них нагрянули силы мятежников? Иногда это были диверсанты, а порой – "крестокрылы".

Тригит сделал шаг назад.

– За кораблем следят.

– Опять-таки верно. И я был бы весьма благодарен, если бы вы избавили нашего друга Дарилльяна от слежки.

– Непременно. Что ж... хотя, если подумать, не столь непременно. Вопрос, из-за которого я с вами связался, может оказаться важнее.

– Продолжайте.

– Вы слышали о Таласеа в системе Моробе? Зсинж озадаченно нахмурился.

– Какая-то сельскохозяйственная планетка, не так ли? Полный крах с точки зрения экономики.

– Совершенно верно. Она была брошена колонистами, а не так давно там временно базировался Разбойный эскадрон.

– Ах вот как! Кто-то из ручных наштахов Исард устроил на них налет, вспоминаю-вспоминаю. И полностью провалился в своем начинании.

Улыбка словно примерзла к губам, но Тригит сумел сохранить самообладание, хотя комментарий военачальника больно задел его. Зсинж даже не скрывал, что считает его, адмирала, такой же ручной зверюшкой.

– Да-да. Так вот, из Моробе поступило необычайно много сигналов от наших "морртов". Переданные визуальные данные подтверждают самый широкий спектр типов кораблей. "Крестокрылы", "ашки", транспорты. Один опознан как "Борлейас". Если помните, он последний ушел с базы на Фолоре.

Зсинж глубоко вздохнул,

– Не терпится отомстить за себя беженцам с Фолора, Апвар?

– Я не слишком горд, чтобы не признаться в этом.

– Ах, ну, в таком случае всем сердцем желаю вам удачи, вперед! Я пошлю к вам... кого же? Ах да! Я вышлю вам "Провокатор" для поддеРжки– Также возьмите с собой "Ночного гостя" и корвет "Душитель". Новой базе такой флот окажется не по зубам, даже если туда слетелись все истребители мятежников.

– Благодарю вас.

– А потом сделайте что-нибудь с теми, кто гоняется за "Ночным гостем"! Думаю, вам можно доверить уничтожение одной-единственной эскадрильи и одного десантного подразделения?

– Ваша вера наполняет мое сердце радостью.

Зсинж подарил адмиралу еще одну улыбку – на этот раз раздражающе покровительственную – и сделал ручкой на прощание. Голограмма поблекла.

Тригит скрипнул зубами. Из-за досадного провала на Фолоре Зсинж заполучил больше ниточек, чем мог сейчас обрезать адмирал. Но скоро это положение изменится. Возможно, действиями в Моробе Тригит сумеет заткнуть рот не в меру язвительному военачальнику?

Другой надежды не было.

* **

Тайнер висел вверх ногами в техническом переходнике над коридором, который вел к офицерским каютам.

Лично он предпочел бы иную позу, но релейная стойка, в которой копался Келл, была расположена в вертикальной трубе между тем самым коридором и горизонтальной кабельной шахтой. В столь поздний час можно было пойти и разбудить пинками Куббера или другого механика и выяснить, куда все-таки таинственным образом испарилась стремянка. Второй вариант: зацепиться ногами за стык, зависнуть вниз головой и починить зловредное контактное реле, которое выскочило из гнезда во время потасовки с пиратами.

И вот он играл сам с собой: что произойдет раньше – успешный ремонт или закружится от прилившей крови голова.

Стойка была уже обесточена, и сражение шло непосредственно с реле, когда снизу, из коридора, донеслись шаги, голоса и имя "Мин Дойнос", произнесенное чуть громче обычного. Тайнер затаил дыхание, зажав в зубах проводки, которые сунул в рот за секунду до этого, чтобы освободить руки.

Один из голосов принадлежал Веджу Антиллесу.

– При первом же боевом вылете все вылезет наружу. Второй – лейтенанту Йансону.

– Слушай, а если так перелопатить расписание, чтобы в следующий рейд отправилась только половина народа? А Мина запихаем в оставшуюся половину...

– И рискнем остальными, если опять напоремся на засаду? Нет, УЭС. Но продолжай думать. Если сумеешь предложить, что бы мне сделать такого разумного – разумного, УЭС! – я хочу слышать это в любое время дня или ночи.

– Слушаюсь, босс...

Вновь раздались шаги. Келл запрокинул голову, глядя вниз. Если еще и в спине изогнуться, то можно полюбоваться на коротко стриженный лейтенантский затылок. Йансон стоял столбом, понуро повесив голову. Думал, наверное.

И размышлял сейчас адъютант о Мине Дойносе. Келл с трудом удержался от изумленного восклицания. Так, выходит, и командир, и Йансон знали о Мине, знали, что он не может летать. И знали, что Призраки покрывают Мина. Но никому из Призраков даже в голову не приходило, что эта парочка занималась в точности тем же самым, перекраивая расписание и давая Мину шанс выкарабкаться.

Ощущение от этой мысли было такое, что поначалу Тайнер решил, будто ненароком сунул пальцы в распределительный щит и только потом вспомнил, что сам же отключил питание.

Он вынул изо рта провода, взялся за край шахты, освободил ноги... Но ведь тогда получается... Келл прыгнул вниз.

* * *

При звуке тяжелого удара о металлический настил палубы Йансон крутанулся на каблуках.

Перед ним на корточках сидел рослый здоровяк, раза в два больше Уэса, с черным, лоснящимся от грязи и пота лицом. Йансон шарахнулся в сторону, ударился о переборку; пальцы впустую скребли поясной ремень, на котором не было бластера.

Затем рослый малый выпрямился.

– Ситхова отрыжка! Тайнер, ты что, задался целью довести меня до инфаркта?! Откуда ты взялся?

– Я же Призрак, верно? А мы наносим удар ниоткуда...

Странное было выражение у его лица – смесь умственного напряжения и крайнего недоумения, что плохо вязалось с грозным видом. От такого коктейля у Йансона по спине побежали мурашки.

– Что нужно?

– Почему вы не отправили его на комиссию?

– Кого?

– Мина Дойноса.

– За что?

– Не надо, а? Просто – не надо. Я лее знаю, что вам двоим все известно!

УЭС решительно выпятил нижнюю губу. Он знал, что, если у тебя круглощекая детская физиономия, малый рост и начинающая расплываться талия, очень сложно выглядеть решительно перед двухметровым атлетом. Но делать-то было нечего.

– Значит, знаешь и почему.

– Вы... – Тайнер сделал над собой усилие. – Вы даете ему шанс...

– УМНЫЙ мальчик.

– Будь я проклят!. , не думал, что вы так поступите. Без исключений.

– О чем это ты?

– Я считал... всегда считал, что с вами... одна большая ошибка – и ба-бах!

– Ба-бах, – повторил УЭС, и тут, словно взрывная волна, его нагнало просветление. – Нет, Тайнер. Ни в случае с Мином Ни в случае с твоим отцом. Без исключений.

– Раньше ни за что не поверил бы... – обиженно пробормотал алдераанец. – Ни за что... до сегодня.

– А теперь вдруг уверовал?

Верзила Тайнер отвернулся, помялся, разглядывая переборку, но все-таки сумел встретиться взглядом с лейтенантом.

– Йансон, ты всегда будешь человеком, который убил моего отца, выпалил Келл. – Не думаю, что когда-нибудь настанет мгновение, когда я посмотрю на тебя и не вспомню об этом. Но может быть... Может быть, притаившийся в тени у меня за спиной убийца – всего лишь мой детский страх?

Келл напружинился. УЭС приготовился к удару, но Тайнер просто подпрыгнул, подтянулся.

Несколько секунд Йансон смотрел на ботинок у себя над головой, потом тот исчез в шахте. И лицо Тайнера вместо него не появилось. Тогда УЭС повернулся и побрел к себе в каюту.

20

Двенадцать "крестокрылов" ворвались в атмосферу планеты. Под ними лежал сумрачный негостеприимный мир с запачканным газовыми выбросами и дымом небом. Сотни, тысячи действующих вулканов неутомимо извергали из себя огонь и раскаленные камни. Впереди, прямо по курсу, километрах в четырех, можно было разглядеть вспышки двойных ионных двигателей; ДИ-перехватчик, самая быстрая из легких боевых машин флота Империи, по-прежнему пытался убежать от погони, и ему по-прежнему это удавалось, несмотря на то что двигатели были определенно повреждены. За "жмуриком" тянулся жирный черный шлейф, левый двигатель искрил; правда, подробности были видны только на дисплее визуальных сенсоров, для невооруженного глаза далековато. Если двигатель все же откажет, догнать беглеца будет просто.

Мин сконфуженно озирался по сторонам. Все было неправильно. Он же как-то раз уже был тут, и задание завершится... Смертью.

Нет. У него разыгралось воображение. Нужно заняться делом... но что именно он должен сделать?

– Лидер... э-э... – неуверенно произнес кореллианин. Проклятье. Как же зовут его связиста? Хорошо, какой у него позывной? Ах да, ну конечно.

– Восьмому. Лидер – Восьмому, есть изменения?

– Никак нет, сэр, он сохраняет молчание. Насколько я могу сказать, он вообще не передает никаких сигналов. И я не наблюдаю следов двигателей, только его и наши.

– Спасибо, Восьмой.

Странно, у связиста голос изменился, стал глубже и потерял деревенское произношение. Реальность отличалась от воспоминаний. А! Какая теперь разница? Все равно "восьмерка" скоро погибнет.

От простой жестокости посторонней мысли поплыло в голове.

Перехватчик внезапно сбросил скорость, его затрясло – то ли попал в зону повышенной турбулентности, то ли поймал флаттер. "Жмурик" начал терять высоту. Мин разглядел оранжевые прожилки кипящей лавы на фоне черных скал.

Имперский пилот направлял ковыляющую машину между двумя вулканами прямо в ловушку.

В засаду. Сейчас они все умрут.

– Коготь-лидер – эскадрилье, отваливаем! УХОДИМ отсюда!

Он заложил левый вираж, уходя от вулкана по чересчур крутой дуге подальше от смерти.

Но остальные за ним не пошли. Они увеличили скорость, ни на миллиметр не уклонившись от предназначенного им судьбой курса.

– Командир – группе! Уходите! Следуйте за мной! Женский голос:

– Мы не можем, сэр.

– Двенадцатый, это ты?

– Так точно, сэр.

– Следуй за мной, это приказ! Пусть умирают, если им так хочется, но ты уйдешь отсюда вместе со мной... Может быть, хоть ты уцелеешь.

– Нет, сэр. Какая разница, погибну я там вместе со всеми или на пути оттуда?

Мин продолжал разворот, пока машина не описала полный круг, и теперь Дойнос вновь летел следом за собственными пилотами. Но сколько бы мощности он ни скармливал двигателям, не приближался ни на сантиметр к эскадрилье, беспечно мчащейся навстречу гибели.

– Есть разница! УХОДИ.

В грудь с размаха ударил невидимый кулак, и это было не ускорение. Сердце зачастило, готовое разорваться на части.

– Прошу тебя...

Голос ведомой стал язвительным и злым.

– Давай без слюней, лейтенант! Если бы кто-нибудь сказал тебе: "Прошу тебя, живи", ты бы первый плюнул ему в лицо и послал куда подальше.

– Безумие какое-то... Я схожу с ума.

От входа в ущелье пилотов отделяло несколько секунд полета. Грудь сдавило так сильно, что Мину показалось: сердце больше не бьется.

– Нет, не сходишь. Тебе просто плевать на себя. Ты сам не хочешь жить дальше, так что не обвиняй нас.

– Ты ошибаешься... вернись.

– Поклянись.

– Да клянусь я! Клянусь! Поворачивай!

Колпак кабины потемнел, стих рев двигателей. Потом во мраке появилась белая щель, словно кто-то полоснул бритвой. Но фонарь не отодвинулся назад, как положено, а откинулся на левую плоскость.

Трясущийся потный Мин смотрел на лица Мордашки, Тирии, Фалинн и Келла. На головах у ребят были шлемофоны, на лицах – тревога.

И тут в груди что-то все-таки лопнуло. Мин рванулся вперед, но ремни безопасности не пустили, бросили обратно в ложемент.

– Ублюдки...

Все, кроме Тайнера, попятились. А Келл просто стянул с головы шлемофон и отдал Мордашке.

Дойнос расстегнул ремни, встал и прыгнул на Тайнера. Сила прыжка, сила гнева были так велики, что рослого пилота сшибло бы, словно бумажного, но Келл развернулся, перехватывая правую руку Мина, и неторопливо, почти бережно уложил кореллианина на пол. Вокруг Дойноса крутанулись переборки "Ночного гостя", специально выкрашенные учеными в цвет, призванный успокаивать раздерганные нервы.

Но Келл не стал продолжать. Тогда Мин по-дворовому ударил его, целя кулаком в пах. Тайнер опять поймал его руку, отвел в сторону, так что удар лишь скользнул по бедру.

– Я тебя убью! – от крика саднило горло. – Как ты посмел, сволочь! Зачем ты так?

Тайнер молчал, концентрируясь на движении, и этим злил только больше. Ответила Тирия:

– Ты не оставил нам выбора, Мин. Ты просто лежал там и пытался умереть.

– Имею право! – Дойнос отлепился от пола и ударил Келла по лицу; Тайнер опять уклонился, предварительно и несильно толкнув противника.

А потом кореллианин почувствовал, как ноги из-под него выбивают, а сам он рушится на палубу. Дыхание на миг оборвалось... но, к сожалению, тут же восстановилось.

– Нет у тебя такого права, – сказал Келл. – Ты поклялся, помнишь?

– Заткни пасть!

С чего они взяли, что смогут остановить кореллианина? Дойнос что было сил пнул врага, опять мимо. Тайнера там не было. Не зашнурованный ботинок сорвался с ноги и улетел под тренажер.

– Какое право ты имел так горевать по дроиду и даже слезы не уронить по Иесмин?

Мин обмяк. Он мог пощупать горе, словно оно было вещью, предметом, дырой в животе. Кореллианин скорчился на полу, обхватив себя руками, как будто пытался зажать ладонями рану.

Сквозь пелену слез он видел, как Тирия нагибается над ним, почувствовал ее руки у себя на плечах, понял, что его трясут.

– Мин, не бросай нас, ты нужен нам. Нам нужно, чтобы ты летал, присматривал за нами, берег нас. Мин, теперь мы – твоя эскадрилья.

Дойнос всхлипнул.

– Да что такое с этим дроидом? – зло и тревожно спросила Тирия.

Мин приподнял голову. Как она не понимает?

– Последний...

– Последний?.. – Тирия нагнулась ниже, в глазах ее был страх. Последний... Он последний из твоей эскадрильи, верно?

Больше говорить Мин не мог, поэтому просто кивнул.

– И пока он был... жив – значит, еще ничего не было окончено, верно, Мин? Значит, ты не подвел свою эскадрилью? Ты защищал его...

Дойнос заставил себя говорить, но от боли, от слез, комом стоящих в горле, голос звучал незнакомо и сипло. Мин сам не слышал собственных слов.

– Его больше нет...

– Мин... – Тирия растерянно оглянулась. – Нас ведь тоже надо защищать. Мы твои друзья.

– Не хочу я никаких друзей! Друзья умирают!

– Проклятье!

Саркин схватила его за комбинезон, подтянула к себе, обняла. Дойнос надеялся, что теперь она замолчит, и тогда можно будет снова погрузиться в сон.

– Когда я присоединилась к Альянсу, это был мой любимый девиз. Друзья гибнут, поэтому не заводи их. Твоя задача проста: вылет, стрельба по противнику, а когда придет смерть, будешь знать, что сделал все в лучшем виде.

– Значит, ты понимаешь...

– Я передумала, Мин. Когда умерла Йесмин, я передумала. Как бы я могла смотреть ей в глаза, если бы просто вышвырнула жизнь на помойку? Она сражалась за жизнь. Она разозлилась бы на меня за то, что я растрачиваю впустую то, чем она больше не может наслаждаться.

Кореллианин не ответил. У него не было ответа.

– А как твои пилоты? Разве они хотели бы, чтобы ты погиб?

– Должны...

– Прекрати. Ты знал их. Ты был их командиром. Пожелали бы они тебе смерти?

– Их семьи...

– Нет.

– Их семьи желают, потому что я... потому что из-за меня все погибли впустую... – Дойнос через плечо Тирии смотрел туда, где топтались Келл и Мордашка. – Вот он знает.

Тайнер удивился.

– Что я знаю?

– Ты же хочешь, чтобы Йансон умер.

– Нет.

– Врешь! Ты сам говорил! Он же застрелил твоего отца.

– А ты почем знаешь?

– Сказал кто-то...

Мин съежился; нет нужды втягивать еще и Зубрилу.

Тайнер опустился возле него на колени.

– Хотел когда-то, отпираться не буду. Я столько раз убивал его в воображении. Но я передумал.

– Что, заделался его лучшим другом?

– Нет, – у Келла поникли плечи; выглядел здоровяк очень усталым и лет на десять старше. – Сомневаюсь, что когда-либо сяду играть с ним в сабакк, Мин. Но я хочу, чтобы он жил. Потому что пока он сидит в кабине истребителя, с каждым годом становится все меньше тех, кто угрожает моим сестрам. Моей матери. Моим друзьям. А родные погибших пилотов твоей эскадрильи думают о тебе гораздо лучше, чем я о лейтенанте Иансоне. До тех пор, пока ты не убьешь сам себя, и тогда они скажут: "У моего отца не было даже шанса, потому что командир у него был – трус". А если они будут знать, что ты хороший и смелый человек, они станут говорить: "Он погиб, сражаясь за нас". Поверь мне, Мин, я знаю, о чем говорю.

Дойнос заморгал; взгляд у кореллианина был такой, что всем стало ясно: Мин не здесь, он среди семей, чьих родных он привел навстречу смерти. Но на этот раз лица, которые он видел, не были искажены гневом и жаждой мести. Иногда они были печальны, иногда смотрели с любопытством и ожиданием.

– Мне жаль Йесмин, – пробормотал Мин. Тирия кивнула и вытерла ему лоб.

– И нам тоже, – сказала она. Дойнос посмотрел на Фалинн.

– Прости, пожалуйста.

Сандскиммер неловко шагнула вперед. Мин подумал, что лицо у нее не только тревожное, на нем была написана ревность.

– За что?

– Ты хотела стать ближе, а я прогонял тебя все время.

– Я понимаю, почему.

– По-моему, мне нужно в постель...

Келл поднялся сам и помог Мину встать. Мордашка притащил потерянный ботинок.

Тирия тоже не стала рассиживаться.

– С тобой все будет в порядке?

– Не знаю, – кореллианин пожал плечами. – Наверное.

– Завтрак в восемь ноль-ноль. Мы бы хотели там тебя видеть.

Дойнос кивнул.

– Полагаю, чудо возможно.

Мин возвращался к себе со странным чувством. Боль никуда не исчезла, прошла усталость, которая обычно сопутствовала ей. Как будто яд наконец-то вытек вместе с кровью из вскрытого нарыва.

Он растянулся на койке и в один миг погрузился в беспамятство.

* * *

Они смотрели, как он уходит. Фалинн отправили следом на приличном расстоянии, чтобы удостовериться, что Мин доберется до своей каюты. Когда дверь закрылась, Мордашка обессиленно привалился к переборке. Келл грузно уселся на один из диванчиков, на которых пилоты ждали своей очереди залезть в тренажерную капсулу, а Тирия отключила аппаратуру и только потом уселась рядом с ним.

– М-да, повеселились на славу, – похоронным голосом подытожил Мордашка

– Зато получилось, – откликнулся Келл; он еще ни разу в жизни так не уставал, – И ни командир, ни лейтенант Иансон нас не застукали. Повезло.

Тирия откинулась на спинку диванчика и закрыла глаза.

– Пусть только теперь Мин действительно поднимется с кровати через четыре часа. Тогда можно утверждать, что все получилось.

Келл с усилием усмехнулся.

– И Кроха наконец-то сумеет вздремнуть.

– А что? – удивилась Тирия. – Он что, плохо спит?

– Он все это время по ночам сидел с Мином и разговаривал с ним. Опробовал все известные ему способы, чтобы... как же это он сказал? "Заставить переключиться на менее поврежденный разум", вот. У них так принято, когда кто-нибудь больной на голову. А теперь чуть ли не бичует себя за то, что не сумел помочь Мину.

– Четыре часа? – ужаснулся Мордашка, – Что я здесь делаю? Почему я еще не в теплой постельке? Завтра увидимся. То есть сегодня.

Он ушел.

Некоторое время оставленная в одиночестве парочка провела в тишине. Потом Келл сказал:

– Шикарная была идея... о том, что астродроид – посдедний из эскадрильи. У Мина точно не все дома.

– Спасибо.

– Очередное предвидение?

– Что-то вроде.

– Держу пари, это все Великая сила. Спорим, что ты умеешь ею пользоваться, нужно просто об этом не думать?

– Здорово. Только ее мне и не хватало. Как бы тебе понравилось быть лучшим пилотом в Галактике, но только когда не сидишь в кабине истребителя?

Тайнер фыркнул.

– А он говорил правду?

– Кто?

– Мин, – Тирия придвинулась ближе. – О Иансоне и твоем отце.

– Да.

Келл задумался. Где-то в душе должен был источник ненависти, но, как выяснилось, он пересох. Почти пересох.

– Каждый день я хотел, чтобы этого никогда не произошло. Но у Иансона были веские причины нажать на гашетку, – Тайнер помотал головой, чтобы рассеять уныние и горечь, который всегда приходили вместе с воспоминанием. – А ты говорила правду? О том, что если все равно завтра умирать, так зачем строить планы на будущее. Тирия не спешила с ответом.

– Да, я серьезно.

– Хм.

– Хм, знаешь ли, ничего не значит.

– А помнишь, когда я сказал, что люблю тебя, а ты ответила, что это не любовь, а лужа на полу, а потом еще и обмакнула меня физиономией в эту лужу?

Тирия долго рассматривала его; сообразив, что о злости речи не идет, даже улыбнулась.

– Разумеется, помню.

– Тогда мне нужно кое-что тебе сообщить. Я тут думал над твоим ответом...

– И?

– И решил, что с меня достаточно быть твоим другом.

– Вот и хорошо.

– И опять в тебя влюбился.

По лицу Тирии промелькнула досада и растерянность.

– Келл...

– Нет, потерпи меня еще секунду, пожалуйста

– Ты повторяешься.

– Слова те же, человек другой. Теперь я знаю, о чем говорю.

– Разумеется, знаешь. Итак. Включаем честность.

– Честность включена.

– Сколько времени ты сегодня обо мне думал?

– Каждую минуту... кроме тех, когда коммандер Антиллес имел меня во все дюзы. С Иансоном на пару.

– Хорошо, а в скольких из твоих фантазий на мне был минимум одежды?

Келл расплылся в широчайшей ухмылке.

– Во многих... почти во всех. И почему минимум? Ее вовсе на тебе не было. Я постоянно вижу нас вместе, а вокруг тихо, и мы не ждем боевой тревоги. Война окончена, мы спорим... не знаем, что делать дальше. Решаем вместе свои дела. А еще я вижу, как знакомлю тебя со своей семьей, вижу, как ты им нравишься...

А еще он видел панику у нее на лице, но никак не мог замолчать. Слова лились водопадом.

– Вижу, как мы живем вместе. , то так, то иначе. И мне грустно только оттого, что нельзя исследовать все возможности, – Келл набрал в легкие новую порцию воздуха. – А пока, как самый плохой генерал в Галактике, я сообщаю тебе свои задачи. Я собираюсь завоевать твое сердце. Просто пока не знаю, как это сделать. Ну вот, я тебя предупредил.

Тирия прыгнула на него, хотя из ее позы это было сделать совершенно невозможно, тем не менее оба скатились с диванчика на пол. Тирия оказалась сверху, глаза у девицы горели, хотя Келл (в более спокойной обстановке) первым признал бы, что обнимают его достаточно нежно.

Тайнер потер ладонью затылок, которым только что крепко стукнулся об пол.

– Ты чего?..

– Заткнись.

Тирия поцеловала его. Поцелуй занял значительное время и на вкус был крепче, чем чарбианское бренди трехлетней выдержки. И даже крепче, если судить по тому, что Келлу вдруг сделалось жарко и весело. От бренди с ним такого никогда не случалось. Но он все-таки вспомнил, что нужно схватить Тирию за руки, чтобы девушка, опомнившись, не смогла убежать.

Правда, не было похоже, чтобы блондинка вообще собиралась с него слезать. Правда, поцелуй прервала и вновь принялась яростно мерить горящим взглядом.

– Здорово... – признался ошалелый Тайнер. – Но я почему-то думал, что ты относишься ко мне как-то иначе.

– Еще бы. Ты же дитя-переросток без капли здравого смысла. Большой бритый вуки, ничего не понимающий в чувствах.

– Ага... то есть... сколько же времени ты меня... Она вдруг перестала сердиться.

– С тех пор, как мы встретились.

– Так что ж ты...

– Потому что ты влюбился не в меня, а в ту Тирию, которой никогда не существовало. Мы же установили этот факт несколько недель назад, – у нее весело подрагивали губы. – Но, кажется, ты наконец отыскал путь ко мне.

– Ага...

– А теперь придется это доказать.

– Как?

– Что-нибудь да придумаем, дурачок

* * *

Ведж, споткнувшись о комингс, ввалился в столовую, сонно огляделся и проснулся.

Мин Дойнос сидел вместе со всеми, разговаривал, даже один раз рассмеялся, хотя с лица явно спал и осунулся.

Зато Мордашка выглядел просто ужасно: темные круги под глазами, носом клюет и все норовит подремать в уголке. Хотя вполне доволен жизнью и весел, если разбудить.

Келл и Тирия, похоже, всю ночь копали траншеи, где-то раздобыв лопаты и землю. Хотя не особенно грустили по этому поводу.

Внезапное явление начальства вызвало легкий переполох. Разговоры оборвались, пилоты повернулись к Антиллесу.

Ведж постарался расправить плечи и принять уверенный вид.

– Капитана Дарилльяна просят на мостик, – сообщил он Мордашке.

Лоран бросился к дверям. Ни на какой мостик он, конечно же, не пошел и даже не собирался. Рабочее место Дарилльяна – радиорубка

Коротким движением головы кореллианин подозвал к себе адъютанта. Йансон материализовался, и они вместе отправились на настоящий мостик "Ночного гостя".

– Что случилось с Мином? – полюбопытствовал Ведж.

– Понятия не имею. Меня не посвятили. Но, похоже, он в полном порядке.

– Одним кризисом меньше. А почему остальные представляют собой сонное царство?

– Э-э... не знаю. Может, засиделись за полуночной партией в сабакк, на которую старших офицеров забыли пригласить?

– Мы с тобой обычно страдали в таких случаях амнезией, – согласился Ведж. – А чего еще ты не знаешь?

– Не понимаю, что стряслось с Тайнером.

– Что именно?

– Понятия не имею! – радостно доложил Йансон. Ведж затормозил и пришпилил помощника к переборке. Йансон сделал безнадежную попытку вывернуться.

– Босс, ну правда же, я не знаю! Честное слово! Мы разговаривали с ним, – УЭС ковырнул носком ботинка палубный настил. – О его отце. И у меня сложилось впечатление, будто он все это время держал меня за мстительное чудовище, которое перед завтраком обожает взрывать народ за промашки. А еще, кажется, он не планировал мою безвременную кончину всякий раз, когда проходил мимо меня. Вообще-то это он так трясся от страха.

– Интересный способ бояться. А что случится, когда он придет в ужас?

– Во-во. Но сегодня утром все изменилось. Впервые с нашего знакомства он не стал превращаться в башню из напряженных мускулов, когда я сел за стол позавтракать.

– Хорошо.

До капитанского мостика они все-таки добрались.

– Лейтенант Табанне, сдублируйте на основной монитор весь разговор.

– Слушаюсь, сэр.

* * *

Мордашка уселся в кресло связиста, активировал голосовой и визуальный симуляторы, торопливо провел диагностику, путаясь в показаниях. Вроде бы все в порядке. Компьютеры, контролирующие голографические камеры в радиорубке, считали, что верно отслеживают движения тела Гарика. Обычно проверкой систем занималась Йесмин, и Мордашка сейчас старательно не думал об этом.

Лоран перебрался во второе кресло, вспомнил об одной стареющей примадонне на главных ролях, с которой ему однажды довелось сниматься, а в следующее мгновение превратился в капитана Дарилльяна. Тогда бывший актер повернулся к центральному проектору, включил его и приготовился побеседовать с адмиралом Тригитом.

Перед ним сформировалось трехмерное изображение военачальника Зсинжа.

От неожиданности Мордашка чуть было не вышел из роли. Хорошо, что капитану простительно удивляться. Гарик состроил подобострастную гримасу.

– Мой господин... какая честь для меня!

Ответная улыбка Зсинжа выражала снисхождение и удивление.

– Так почему же ваша честь мешает вам должным образом выполнять порученную работу?

Мордашка тщательно рассчитанным движением приподнял бровь. Во имя всех ситховых родственников, каким образом Дарилльян реагировал на насмешки? Неистовство. Но на Зсинжа едва ли сердился открыто. О нет, сегодня на повестке дня обида.

– Мой господин... я каким-то образом подвел вас? И вот вы вызываете меня, чтобы сообщить, что я больше не заслуживаю вашего покровительства! Что ж, для Дарилльяна начинается пиратская жизнь...