Текст книги "Броненосцы типа «Роял Соверен»"

Автор книги: А. Феттер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

При изготовлении казнозарядных орудий происходило много задержек, и они устанавливались на новых кораблях крайне медленно. Причиной этому послужила ошибка, допущенная по вине артиллерийского комитета в связи с лейнированием орудий. Недостаток артиллерии был общеизвестным фактом, в палате общин его считали "одной из величайших административных ошибок современности". Премьер-министр признал, что "подлинным, наиболее серьезным недостатком является недостаток в тяжелых орудиях". Он делал со своей стороны все что мог, чтобы ускорить производство тяжелой артиллерии, но, по его словам, обращенным к королеве, "трудностей, с которыми сопряжены всякие попытки заставить что-либо идти более быстрыми темпами при парламентском государственном строе, гораздо больше, чем может себе представить Ваше Величество."

Первые казнозарядные пушки оказались крайне несовершенны. Во время одной из практических стрельб при первой же проверке орудий были выведены из строя три новых линейных корабля. Взрывавшиеся в стволе орудия снаряды, дефекты лейнеров и другие "неприятности" продолжали серьезно беспокоить моряков вплоть до начала 90-х годов. В 1891 году два новых линейных корабля из четырех, входивших в состав эскадры Канала (Ла-Манша), в течение долгого времени находились в ремонте в результате повреждений, вызванных дефектами в казнозарядных орудиях главного калибра. Но неудачи с артиллерией в Уайтхолле принимались относительно спокойно. Фишер, бывший в 1890 году инспектором морской артиллерии, располагал "авторитетными сведениями", полученными из доклада специального комитета о том, что английская морская артиллерия превосходит французскую и, возможно, за одним исключением равна германской артиллерии. Английский флот, по его мнению, намного превосходил флоты других держав в скорострельных орудиях. Кроме того, Фишер указывал на то, что с английскими казнозарядными пушками никогда не происходило столь серьезных несчастных случаев, которые повлияли бы на их боевое применение, и ни один человек никогда не был ранен при взрыве английского казнозарядного орудия. Правда, при испытании одного из 43-тонных орудий на "Collingwood" произошел инцидент, во время которого была оторвана часть его ствола, но никто при этом не пострадал, а пушка могла продолжать действовать.

Все это держалось в большом секрете от других государств, но в то же время Англия располагала весьма достоверными сведениями о нескольких несчастных случаях с иностранными, главным образом французскими казнозарядными орудиями крупного калибра. Так, например, спуск нового французского эскадренного броненосца первого класса "Marceau" задержали на два года в результате полной неудачи с орудийными башенными установками. Эндрю Ноубл, английский магнат, занимавшийся производством вооружений, писал Фишеру, что "эти несчастные случаи и недочеты держатся в зарубежных флотах в строгой тайне, но всякая неудача с английскими пушками или кораблями рекламируется громче, чем мыло "Пирс"".

Частые аварии со сложными механизмами на военных кораблях стали особенно очевидны в конце 80-х и начале 90-х годов и привели вместе с постоянными неполадками морской артиллерии к тому, что отношение к флоту стало весьма ироничным. "В настоящее время наш флот, за исключением тех случаев, когда он используется для каких-либо политических целей, интересует нас только с юмористической точки зрения. В тех случаях, когда какой-нибудь броненосец, участвуя в маневрах, выявляет какой-то из своих внутренних дефектов и его приходится отводить в порт на буксире, весь английский народ веселится. Если другой броненосец в результате каких-то кажущихся незначительными причин идет на морское дно, мы так радуемся тому, что представляется возможность забросать веселыми шутками лицо, ответственное за его гибель, что у нас уже не хватает духу побранить его серьезно… Излюбленной темой юмористических журналов стало описание английского адмирала с кораблями, которыми ему не удается командовать и с пушками, из которых он боится стрелять… По-видимому, если не было бы человеческих жертв, которые заставляют нас относиться к этому серьезно, то английский народ имел бы достаточно причин посмеяться, и, если бы в течение каждой недели тонуло по одному броненосцу, смех не умолкал до тех пор, пока на флоте оставались корабли," – писал очевидец тех событий.

Таким образом, британский флот как в качественном, так и в количественном отношении видел в свое время и значительно лучшие дни. В то же время многие считали, что он нуждается главным о

[Закрыть] бразом в скорейшем пополнении новыми кораблями.

Сэр Уильям Уайт

Огромный вклад в создание нового типа линейного корабля внес Уильям Уайт, который стал его наиболее удачным творением. Оказавшись дальновиднее многих лордов, он, человек из низов общества, создал тип, ставший гордостью британского флота и непрерывно развивавшийся полтора десятка лет без кардинальных изменений.

Уильям Уайт родился 2 февраля 1845 года в Дрейс Коттедже в Девонпорте. В 1859 году при поступлении на работу на королевскую верфь обойти ограничение по минимально допустимому росту ему помогла лишь положенная в обувь бумага. Преодолев эту преграду, он в возрасте 14 лет стал работать в качестве ученика, получая три шиллинга в неделю. Работать он начал на линейном корабле "St.George", который переделывали в паровой. В 1863 году Уайт, кандидат на обучение в недавно открывшемся Королевском училище военного кораблестроения в Саут Кенсингтоне, получил стипендию от Адмиралтейства. В течение всего времени обучения Уильям был первым в списке студентов, присланных на учебу со всех верфей Британии.

В 1865 году первая практика привела его назад в Девонпорт, а на следующий год Уайт приехал в Чатем, где работал в качестве чертежника, сначала нештатного, а позднее и третьего класса, над деталями конструкции "Bellerophon" и "Hercules". После окончания училища он поступил на работу в Адмиралтейство, где занимался составле-нием спецификаций с расчетами и оценкой весов и скорости для эскизных проработок. Очень скоро его назначили личным и доверенным секретарем Э. Рида. После его ухода в 1870 году Уайт продолжал работать для Натаниэля Барнаби, который стал президентом Совета кораблестроения. В ноябре 1870 года его назначили инспектором по проектированию для военно-морского флота в Кенсингтоне, а в 1872 году секретарем Совета кораблестроения. С этого времени и до 1883 года не было работы, выполненной проектантами в Адмиралтействе, в которой Уайт не играл большой, а во многих случаях ведущей роли. В 1872-1873 годах он осуществлял надзор за работой на Пемброукской верфи, в том числе и за перепроектированием "Fury", а затем, переведенный в Портсмут, стал наблюдающим за постройкой "Inflexible". После гибели "Captain" в 1870 году Уайту вместе с У. Джоном поручили осуществлять контроль за расчетами остойчивости, требуемыми Комитетом по проектам. Они посчитали необходимым не только усовершенствовать известные методы, но и ввести в употребление новые, объясняющие поведение корабля как движимого паровой машиной, так и идущего под парусами.

В марте 1875 года Уайт получил должность помощника конструктора и в том же году женился. Его "Справочник инженера-кораблестроителя", изданный в это время, стал всемирно известным классическим трудом. В 1880 году он подал записку, рекомендующую создание Королевского Корпуса инженеров-кораблестроителей, который был учрежден по приказу Совета Адмиралтейства в августе 1883 года. В 1882 году Уайт оставил Адмиралтейство, чтобы поступить на службу на заводы "Уильям Армстронг, Митчелл и К°" в качестве инженера-кораблестроителя и управляющего их отдела кораблестроения. В течение следующих трех лет он проектировал первые "эльсвикские" крейсера и строил австрийские минные крейсера "Panther" и "Leopard", итальянские крейсера "Pisa" и "Piemonte", испанские малые крейсера "Isla de Cuba" и "Isla de Luzon". Превосходная работа Уайта обратила на себя внимание английского правительства. После ухода в отставку Барнаби в возрасте 40 лет он снова пришел в Адмиралтейство уже в качестве начальника управления военного кораблестроения. Первое, что он сделал, это составил программу реорганизации в Адмиралтействе, затрагивающую верфи и различный служебный персонал.

Отличительными чертами кораблей Уайта стали барбетные установки, высокий надводный борт, "размазывание" брони для защиты артиллерии среднего калибра, связанное с ее размещением на главной палубе. Их по праву называли "инженерными" кораблями.

Что показали маневры

Грандиозные маневры 1888 года были нужны для нагнетания панических настроений и взвинчивания населения для того, чтобы добиться дополнительных ассигнований на флот. Другой их целью явилась проверка на практике предположения французских теоретиков «молодой школы», что в условиях применения парового броненосного флота блокада побережья противника невозможна. Одна эскадра играла роль британского флота, а другая изображала наиболее вероятного противника – французский флот. «Британскому» флоту не удалось осуществить тесную блокаду «вражеских» портов. Командующий «французским» флотом действовал смело и решительно, вполне возможно, потому, что это были лишь учения. В море прорвались «французский» эскадренный броненосец («Rodney») и два крейсера, перерезали океанские коммуникации и напали на торговые порты западной Шотландии, «налагая на них контрибуции и сея панику» среди населения побережья.

Причин невозможности осуществления эффективной блокады оказалось несколько. Корабли "британского" флота сразу же столкнулись с проблемой пополнения своих угольных запасов. Даже при относительно небольшом волнении погрузка угля в открытом море была чрезвычайно хлопотным и утомительным делом. В результате приходилось периодически возвращаться в свои базы, оставляя блокирующий флот. Команды миноносцев "британского" флота оказались совершенно измотаны из-за постоянной болтанки в открытом море. Эти небольшие корабли подвергались такой качке, что их матросы и офицеры сутками не имели возможности ни отдохнуть как следует, ни поесть горячей пищи. В то же время команды миноносцев "противника" прекрасно проводили время в базе и могли атаковать блокирующий флот когда им вздумается. Постоянное ожидание торпедной атаки, в свою очередь, породило на кораблях блокирующего флота дополнительную нервозность.

Маневры 1888 года наглядно продемонстрировали невозможность "непроницаемой" блокады английским флотом военных баз потенциального противника.

Помимо всего прочего, обнаружили множество недостатков в проектах кораблей британского флота. В особенности был выделен вопрос о линейных кораблях, так как его считали главным. Низкобортные башенные броненосцы, а также барбетные броненосцы типа "Admiral" сильно страдали от волнения, а в некоторых случаях боковая и килевая качка была так сильна, что они не могли эффективно использовать орудия во время боя, если бы только вообще смогли применить их в таких условиях. На башенных кораблях положение ухудшалось тем, что орудия главного калибра располагались так близко к ватерлинии, что это создавало ненормальное положение у дульных срезов носовых орудий, которые зарывались в пену волн, всходивших на полубак. Поэтому, не возлагая особых надежд на достраивающиеся броненосцы типа "Nile" и "Sans Pareil" в отношении их мореходных качеств, Адмиралтейство занялось разработкой более удачного типа.

В результате подробного изучения этих проблем Совет Адмиралтейства, в значительной мере под влиянием начальника управления военного кораблестроения Уильяма Уайта, решил, что новый проект линейного корабля, который должен быть принят, соединит в себе самые лучшие черты более ранних кораблей с высоким надводным бортом, необходимым британскому линкору для выполнения своих функций на сильном волнении. 10 апреля 1889 года он прочитал доклад в обществе корабельных инженеров, в котором обосновал преимущества барбетной системы. Кроме этого, предложили и другие новые идеи и в результате принятых решений тип "Royal Sovereign" стал первым, который получил скорострельные 6-дюймовые орудия, никельхромовую стальную броню (для верхнего пояса) и казематную защиту артиллерии среднего калибра. Начальник управления военного кораблестроения также хотел снабдить броневую палубу скосами, но Совет Адмиралтейства не одобрил такой конструкции, и до введения броневой палубы со скосами на британские эскадренные броненосцы прошло еще несколько лет (впервые она появилась в 1892 году на линейном корабле второго класса "Renown").

Программа "стандарта двух держав”

Встревоженные быстрым ростом флотов других держав и сознавая, что благосостояние Британии и даже само ее существование зависит от морской мощи, морские специалисты и все газеты единодушно твердили одну фразу: «Англия поднялась благодаря своему флоту и с уничтожением его она погибнет». 4 января 1889 года премьер Солсбери принял делегацию представителей крупнейших приморских городов: Глазго, Эдинбурга, Ливерпуля и Ньюкасла. В петиции, которая была вручена правительству, выражалось «глубокое чувство тревоги ввиду опасности, угрожающей нашей торговле и крупным торговым портам». Подписавшие петицию призывали правительство «не терять времени в деле разработки и осуществления планов, гарантирующих безопасность наших городов и способных восстановить серьезно поколебленное чувство уверенности, которое является существенной предпосылкой торговой деятельности и процветания». Публикация полного текста петиции вызвала сочувственный отклик в прессе. Через неделю после описанных событий «Тайме» потребовала от правительства представить свои соображения «в зрелой форме и как можно скорее». Кроме того, сильно увеличившийся торговый флот требовал надежной защиты.

В Адмиралтействе также не теряли времени даром: военные моряки представили доклад, в котором подчеркивалась необходимость создания флота, способного вести войну против России и Франции одновременно. Была рекомендована обширная кораблестроительная программа.

Несмотря на то что английское правительство до этого времени неохотно признавало недостаточность флота, оно изменило свой курс, как это пришлось сделать либералам в 1884 году. Лорд Солсбери, как он сам с неудовольствием признал в ноябре, оказался вынужденным заставить Великобританию принять участие в гонке с другими державами в области морских вооружений. В марте 1889 года в парламент был внесен Акт морской обороны. Этот законопроект предусматривал постройку с 1 апреля 1889 по 1 апреля 1894 года 8 линейных кораблей первого класса, 2 линейных кораблей второго класса, 9 крейсеров первого класса (бронепалубные), 29 крейсеров второго класса (тип "Medea"), 4 крейсеров третьего класса (тип "Pandora") и 18 торпедных канонерских лодок (тип "Sharpshooter") – на сумму 21500 000 фунтов стерлингов.

В конце мая 1889 года английский парламент принял этот закон, и бюджет Адмиралтейства, утвержденный незадолго до этого, увеличился еще на 25 %. Увеличение военно-морского бюджета сопровождалось решительным заявлением. В тексте закона говорилось, что отныне Британия должна иметь флот сильнее, чем объединенные флоты двух самых крупных после нее морских держав. Таким образом, впервые была сформулирована доктрина "стандарта двух держав", которая впоследствии еще долгое время определяла морскую политику Великобритании.

Проект нового броненосца

В августе 1888 года Уайт вынужден был прервать свой отдых, так как его вызвали на заседание Совета Адмиралтейства, проведенное 17 августа на Девонпортской верфи. На нем обсуждались главные элементы и размерения эскадренных броненосцев нового типа, которые следовало заказать по программе 1889 года. Корабли такого типа предполагалось заложить уже в текущем году. А спецификация и размерения линейных кораблей должны определяться, исходя из бюджета 1889 года. Члены Совета располагали документами и чертежами, подробно описывающими многие типы линейных кораблей, и в процессе обсуждения рассмотрели достоинства различных конструкций эскадренных броненосцев. Главными темами обсуждения были: а) будут ли новые корабли иметь высокий или низкий надводный борт (первый возможен только с барбетными установками артиллерии главного калибра); б) число, расположение и устройство установок артиллерии главного калибра; в) расположение артиллерии среднего калибра; г) устройство и толщина броневой защиты; д) каковы будут главные механизмы.

После тщательного рассмотрения имеющихся данных о преимуществах и недостатках других кораблей, принимая во внимание главным образом такие важные элементы военного корабля, как скорость, запас угля, высота орудий над ватерлинией, главная и вспомогательная артиллерия, и долгих споров все присутствующие приняли следующее:

1. На броненосце должно быть четыре тяжелых орудия в двух защищенных местах, находящихся на значительном расстоянии друг от друга. Каждая пара орудий должна иметь сектор обстрела по крайней мере 260 градусов (130 градусов в ту и другую сторону от диаметральной плоскости), и обе пары должны иметь возможность стрелять одновременно на каждый борт корабля. После большой дискуссии решили, что эти орудия должны иметь калибр 343 мм, что позволит включить их в одну группу с достраивавшимися в то время новейшими линейными кораблями ("Nile" и "Trafalgar"), а сами орудия устанавливаться в носу и в корме.

2. Артиллерия среднего калибра должна состоять из десяти 152-мм орудий, большую часть которых следует поместить в длинной бортовой центральной батарее, расположенной между установками артиллерии главного калибра, и иметь, по возможности, легкую защиту. Остальные орудия среднего калибра следовало разместить палубой выше, чтобы практически каждое из них имело возможность стрелять, не мешая другому из-за действия дульных пороховых газов, и тем самым уменьшить опасность выведения из строя нескольких орудий при одном удачном попадании вражеского снаряда (ввиду большого прогресса в области бризантных взрывчатых веществ и скорострельных орудий среднего калибра считалось желательным разместить орудия среднего калибра как можно дальше друг от друга).

3. Отношение длины главного броневого пояса к длине корабля сохранить таким же, как на типе "Trafalgar". Толщину главного пояса определили в 457 мм, а верхнего пояса 127 мм (позднее уменьшили до 102 мм) при 76-мм броневой палубе.

В то время опыты, производившиеся на "Resistance" для выяснения последствий от артиллерийского огня на броню, еще не закончились, поэтому вопрос о наилучшей защите орудий и прислуги артиллерии среднего калибра оставили нерешенным.

Вопрос о размещении орудий главного калибра в оконечностях или в середине корабля, где для их защиты требовалось меньше брони, обсуждался особенно долго.

Также прошла дискуссия о преимуществах цитадельной (дающей полностью забронированный ящик над главным поясом) и редутной (в этом случае тяжелая вертикальная броневая защита ограничивалась платформами установок орудий главного калибра) системах бронирования. Для цитадельной системы приводились чертежи кораблей с броней 356-мм и 305-мм толщины. Разбирали достоинства системы размещения тяжелых орудий в одиночных защищенных установках, изолированных одна от другой. Такая система применялась многими флотами, в том числе и английским на броненосном крейсере (именовавшемся также колониальным броненосцем) "Warspite", у которого четыре 234-мм 22-тонных орудия размещались по одному в барбетах на верхней палубе. Однако недостаток состоял в том, что при таком размещении большие орудия мешали действовать артиллерии среднего калибра, не говоря уже о том, что защита каждого орудия броней в отдельности значительно увеличила бы вес всей корабельной брони по сравнению с двухорудийными башнями.

С другой стороны, концентрация орудий в средней части корабля (как это сделали на "Inflexible", "Italia", "Lepanto" и др.) имела тот важный недостаток, что разрыв одного тяжелого снаряда, попавшего под броневую защиту, мог вывести из строя всю артиллерию главного калибра. Последнее скорее всего могло произойти на итальянских кораблях, на которых основание установок тяжелых орудий совершенно не защищалось. Кроме того, при такой схеме расположения углы обстрела в значительной мере ограничивались надстройками и дымовыми трубами.

Решение о том, какой тип корабля должен быть принят, так и не нашли. Тем не менее стало ясно, что какой бы тип не был избран, он должен подчиняться требованию, касающемуся ограничения стоимости. Большая часть принципов, выработанных этим совещанием была впоследствии одобрена в ноябре того же года на другом заседании Совета Адмиралтейства, о котором будет рассказано ниже.

На заседании Совета Уайту предложили подготовить ряд проектов улучшенного "Trafalgar", имеющего высоту надводного борта 3,51 м. Артиллерия главного калибра оставалась, как у прототипа, но с орудиями, расположенными на 0,61 м выше и в более глубоких (на 0,61 м) башнях. Вспомогательная артиллерия должна была состоять из десяти 6" орудий и возможно большего числа 47-мм (3-футовых) орудий и пулеметов. Броня по толщине и расположению требовалась такая же, как на "Trafalgar". Скорость, тем не менее, посчитали необходимым поднять до 17 узлов.

Такой корабль представлял бы собой идеальный броненосец, если не принимать во внимание его размеры и стоимость. Одновременно с выполнением этих указаний Уайт также представил альтернативные проекты и меморандум, в котором он критиковал как "Trafalgar", так и эту его улучшенную версию. В завершение он подсчитал, что "Trafalgar" станет в 12 500 тонн (здесь и далее имеются в виду английские тонны, или 1016 кг) с 900 тоннами угля на борту при наибольшей осадке 8,84 м, имея среднюю осадку 8,69 м. За незначительные улучшения пришлось бы платить дорогой ценой большого водоизмещения.

В представленном проекте, воплощавшем в себе новые предложения, Уайт указал, что: "Модифицированный "Trafalgar" – корабль водоизмещением около 16 000 тонн (включая в него запас водоизмещения в 600 тонн). Такое большое увеличение водоизмещения по сравнению с "Trafalgar" вызвано главным образом следующими причинами: 1) Скорость 17 узлов при открытом котельном отделении должна быть примерно на пол-узла больше, чем теоретически определенная скорость "Trafalgar" с форсированной тягой. Мощность стоило увеличить приблизительно на 70%, а вес механизмов примерно на 50% (560 тонн). 2) Количество угля должно быть увеличено на 300 тонн. 3) Цитадель необходимо удлинить с 58,8 м до 73,2 м для того, чтобы получить в ее пределах большое пространство, требующееся для машины и котлов. Это повлечет прибавление около 240 тонн прежде всего за счет брони. 4) Пояс должен быть удлинен с 70,1 м до 85,3 м для того, чтобы обеспечить такую же пропорцию длины бронирования по ватерлинии. Это повлекло бы за собой дополнительный вес свыше 200 тонн. 5) Поднятие осей орудий на 0,61 м (добавление 120 тонн к весу башенной брони). 6) Увеличение артиллерии среднего калибра повлекло добавление около 270 тонн. 7) Для того чтобы нести эти увеличенные грузы при более высокой скорости, необходимо увеличение размеров корабля и, следовательно, веса корпуса. 8) На таком корабле с большей мощностью механизмов и большим числом орудий экипаж увеличится с 540 до 700 человек.

Все это в новом проекте привело к неприемлемому водоизмещению. Такова была цена за эти, казалось бы, весьма небольшие прибавления к надводному борту, скорости и вооружению.

К проекту этого модифицированного "Trafalgar" Уайт добавил серию из пяти проектов башенных кораблей, сделанных по тому же образцу и водоизмещавших от 16 000 до 11700 тонн (последний для сравнения с новым французским броненосцем "Brennus"), в которых условия Совета не выполнялись полностью. Он также настаивал на установке барбета и указывал, что на современных французских и итальянских кораблях оси орудий возвышались над водой от 7,92 м до 8,84 м, на русских кораблях 6,71 м и на типе "Admiral" 6,40 м.

В предложенных им проектах броневые стенки барбетов должны быть вертикальными и опускаться до броневой палубы, а надводный борт иметь высоту 5,49 м (против 3,43 м на башенных кораблях) с осями орудий 7,01 м над ватерлинией вместо 5,18 м.

Существенное различие между башенными и барбетными кораблями заключалось в расположении брони. На башенных кораблях с более низким надводным бортом, имеющих центральную цитадель и представляющих собой меньшую по размерам цель, бронировалась гораздо большая часть борта. Броня, если она шла в верх от главного пояса, не только защищала орудия, но и могла обеспечить защиту запаса остойчивости при больших углах крена.