Текст книги "Морская война на Адриатическом море 1914-1918"

Автор книги: А. Томази

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

* * *

Авиация обоих противников в течение 1918 г. проявила чрезвычайную активность. Итальянские авиационные станции, многочисленные уже в предшествовавшем году, были развернуты еще более; английская эскадрилья имела тридцать аппаратов, распределенных между Отранто и Санта-Мария-ди-Леука, и 1 июля в Порто-Корсини была развернута американская эскадрилья из 36 гидросамолетов. Кроме полетов над Отрантским барражем, во взаимодействии с частями французской морской авиации на Корфу, воздушные силы союзников производили разведку, поиски подводных лодок, бомбардировки Каттаро, Дураццо, Далматинских островов и всех малых портов, используемых противником. В благоприятное время года эти бомбардировки становились ежедневными, а Дураццо подвергался им до четырех или пяти раз в день. 23 мая итальянский самолет потопил австрийский миноносец 94 в районе Дураццо; 20 августа старый броненосец береговой обороны Monarch был слегка поврежден бомбой. Материальные результаты этих атак являлись, однако, в общем; посредственными, но зато был весьма значительным как их моральный эффект, так и эффект от сбрасывания большого количества пропагандистской литературы.[62]62
  «Серия воздушных налетов на Триест достигла своего максимума в ночь на 1 сентября 1917 г.: 25 гидросамолетов и сухопутных самолетов Капрони произвели атаку двумя волнами. 5 сентября бомба, упавшая на расстоянии одного метра от корпуса броненосца береговой обороны Wien, причинила ему серьезную течь» (Сар. de Corvette Barjot. La guerilla aero-maritime en Adriatique. Revue Maritime. 1937. Mars. 321 стр.).


[Закрыть]

Австрийская авиация, которая располагала значительно меньшим числом самолетов, бомбардировала Отранто, Валону и один раз, 9 июня, Бриндизи, двенадцатью самолетами, в процессе подготовки операции крупного масштаба, намеченной на следующий день. Она производила также разведку, в особенности Валоны, но все же в большей мере применялась для поисков вблизи берегов подводных лодок и мин, а также для борьбы с самолетами союзников, когда это позволяло своевременное поступление сведений о их появлении.

У обеих сторон авиация почти всегда поддерживалась эскадренными миноносцами, миноносцами или торпедными катерами. Эти выходы, впрочем, не приводили к каким-либо столкновениям на море.

Изредка в Южной Адриатике были использованы дирижабли. Цеппелин L-59, бомбардировавший Неаполь, был замечен Circe в районе Сан-Джиовани-ди-Медуа; 7 апреля в 30 милях от Каттаро он погиб от пожара. 17 августа также погиб со всем личным составом итальянский дирижабль A-1, который направлялся в Каттаро для его бомбардировки.

* * *

Когда, в середине сентября, наступление восточных армий привело к прорыву болгарского фронта и началось беспорядочное отступление противника, генерал Франшэ Д'Эсперей, главнокомандующий на востоке, выразил желание помешать отступавшему противнику найти в Албании морскую базу для снабжения и эвакуации и потребовал морской операции против Дураццо.

Этот порт находился в зоне, где итальянцы требовали инициативы операций, почему французское правительство тотчас передало это требование итальянскому, подчеркнув неотложность операции и добавив, что если итальянский флот этой задачи не выполнит, то ее возьмет на себя французский флот. Адмиралу Гошэ на Корфу было предписано быть в готовности.

Адмирал ди Ревель не являлся сторонником использования на Адриатике линейных сил, так как здесь они подвергались, по его мнению, слишком значительному риску. «Но, – говорит итальянский историк Манфрони, – поставленный перед альтернативой позволить нашим союзникам проводить военную операцию в Нижней Адриатике под их собственным флагом, или действовать самим, начальник морского генерального штаба не колеблясь сделал выбор и отдал приказы, необходимые для проведения операции средствами нашего флота с соблюдением всех необходимых предосторожностей для того, чтобы избежать тяжелых случайностей».

26 сентября итальянское правительство ответило, что с 27 сентября итальянский флот приступит к разработке операции против Дураццо и постарается ее осуществить в возможно кратчайший срок. Адмирал ди Ревель 28 сентября отправился из Рима, чтобы лично заняться ее организацией в Бриндизи. Он предполагал после бомбардировки порта протралить канал, пользуясь которым эскадренные миноносцы должны были войти в порт и уничтожить пристани, склады и плавучие средства порта. Эта вторая часть проекта была, впрочем, тотчас оставлена, и на конференции, которая имела место 30 сентября на борту Etna для уточнения деталей проведения операции, председательствовавший, адмирал Кузани, заявил, что твердым решением итальянского морского генерального штаба было сведение к минимуму возможности случайностей и что роль миноносцев и торпедных катеров должна быть ограничена сторожевой службой при крупных кораблях. Были уточнены цели, по которым надлежало нанести удар: оборонительные сооружения, военные учреждения всякого рода, корабли на якоре и шаланды. Ввиду наличия минных заграждений, границы которых не были точно известны, было решено, что итальянские крейсера, вооруженные 250-мм орудиями, не будут приближаться к городу ближе 12000 м, а английские должны будут вести огонь с дистанции в 10000 м, чтобы добиться большей эффективности от их 150-мм пушек.

Утром 2 октября корабли, назначенные для проведения атаки, вышли из Бриндизи. Это были итальянские крейсера San Giorgio (под флагом контр-адмирала Палладини), Pisa и San Marco, английские крейсера Lewestoft (капитан 1 ранга Келли), Dartmouth и Weymouth, эскортируемые пятнадцатью английскими и итальянскими эскадренными миноносцами, итальянскими торпедными катерами и американскими охотниками за подлодками. Одна группа крейсеров и эскадренных миноносцев держалась в 20, а другая в 40 милях к югу от Каттаро; линейный корабль Dante Alighieri, под флагом адмирала ди Ревеля, сопровождавшийся пятью крейсерами, двумя эскадренными миноносцами и торпедными катерами, находился в 40 милях к юго-западу от этого порта. Миноносцы были эшелонированы на пути Бриндизи – Дураццо, чтобы иметь возможность поддержать самолеты; буксир и миноносец находились в море вблизи Дураццо в готовности оказать помощь кораблю, потерпевшему аварию. Наконец, четыре французские подводные лодки, две английские и две итальянские были распределены на позициях вдоль берега между Каттаро и заливом Дрин.

Операция началась семью последовательными воздушными бомбардировками, произведенными утром 53 гидросамолетами, под прикрытием 29 истребителей. В 12 ч. 10 мин. отряд, во главе с San Giorgio, прибыв в назначенную точку, открыл огонь по берегу и стоявшим на якоре кораблям. Это были плавучий госпиталь Baron Call, груженный боеприпасом парусник, два вооруженных парохода, эскадренные миноносцы Dinara и Scharfschutze и миноносец 87.

Baron Call снялся с якоря и после осмотра английским эскадренным миноносцем был освобожден. Дивизион торпедных катеров, направленных для опознания противника, атаковал вышедшие с рейда австрийские эскадренные миноносцы, пытаясь их торпедировать, но единственная попавшая торпеда не взорвалась, и катера, под огнем противника, повернули на 180° и отошли. Одиночный торпедный катер приблизился ко входу в порт и также неудачно выпустил торпеду по одному из пароходов, оставшихся на якоре. Австрийские эскадренные миноносцы пытались преследовать торпедные катера, но были отогнаны английскими эскадренными миноносцами.

В течение этого времени итальянская бригада произвела обстрел, продолжавшийся 45 минут. В момент, когда приблизились английские крейсера, чтобы ее сменить, концевой Weymouth был подорван торпедой австрийской подводной лодки U-31, возвращавшейся из крейсерства. Взрыв вызвал аварию руля Weymouth; крейсер вышел из строя, управляясь машинами, в то время как Lowestoft и Dartmouth продолжали, в течение 20 минут, обстрел берега. После безрезультатного преследования U-31, эскадренные миноносцы выпустили также безрезультатно еще несколько торпед по судам, стоявшим на якоре, а затем весь отряд возвратился в Бриндизи.

Город получил некоторые повреждения. Порт (который австрийцы начали с 28 сентября подготовлять для эвакуации) не был сделан непригодным для использования противником в качестве базы, так как, когда 14 октября итальянцы его заняли, они смогли его использовать без каких-либо затруднений. Снаряды вызвали пожары на двух стоявших на рейде судах и убили двух человек на борту Scharfschutze. Со стороны союзников потерь не было: береговые батареи, которые, по-видимому, стреляли наудачу, не имели попадания ни в один корабль.

* * *

В Верхней Адриатике эскадрильи бомбардировочных самолетов при поддержке истребителей (в том числе пятнадцати французских, базировавшихся на Венецию) часто атаковывали в 1918 г. арсенал Пола, морские и промышленные учреждения истрийского побережья и принимали совместное с сухопутной авиацией участие в военных операциях. Имели место, как и в предшествующие годы, многочисленные заградительные операции в районе Триестского залива и несколько стычек миноносцев на большой дистанции. Итальянские подводные лодки имели два успеха: 12 февраля F-7 потопила небольшой австрийский пароход, составлявший часть конвоя, а 6 июля P-12 потопила ночью австрийскую подводную лодку U-20 в полупогруженном состоянии в Венецианском заливе.

Однако свое превосходство в Северной Адриатике итальянцы обеспечивали главным образом использованием торпедных катеров. Близость неприятельского побережья и весьма частые штили сделали этот участок Адриатического морского театра исключительно благоприятным для их использования. Кроме дела Премуда, о котором мы уже говорили, катера предпринимали и другие налеты на австрийские порты., отличавшиеся особой отвагой.

Первые же их налеты заставили противника насторожиться. Повсюду барражи начали закрывать проходы, и бдительное наблюдение затрудняло приближение к ним. Возникла необходимость в беззвучном приближении: начали строить торпедные катера с двойным двигателем, имевшие кроме нефтяного мотора еще и электромотор, питаемый от аккумуляторов, дающих им возможность пройти миль двенадцать малым ходом; были построены и торпедные катера только с электрическим двигателем, с очень ограниченным районом действия, которые поднимали на миноносцы, чтобы спустить их на воду в непосредственной близости от пункта, намеченного для их использования. Для разрезания стального кабеля барражей использовались сильные ножницы и круглые пилы, приводимые в движение электрическим мотором. Когда же противник, убедившись в необходимости более солидных преград, начал применять в проходах непрерывные боны, состоявшие из толстых бревен, которые они не могли преодолеть, итальянские инженеры сконструировали торпедный катер-танк, с высоко поднятой носовой частью, с винтом, защищенным кормой, с откидным рулем и с бесконечной цепью, снабженной гусеницей с зацепами, – по бортам. Такого рода соревнование в изобретательности затянулось до конца войны.

10 февраля три торпедных катера с двойным двигателем, из которых ведущим был катер под командой капитана 2 ранга Риццо, а на одном из остальных находился на борту Габриэль д'Аннунцио, вышли из Венеции на буксире сначала эскадренных миноносцев, а затем, вблизи неприятельского берега, малых миноносцев, которые их довели до залива Кварнеро; там они отдали буксиры и пошли под нефтяными моторами курсом ко входу в бухту Буккари, куда они пришли в половине первого ночи. Следуя далее под электромоторами, они произвели разведку рейда и обнаружили четыре торговых парохода, стоявших на якоре. Распределив между собою цели, они выпустили, одновременно, шесть своих торпед. Но пароходы имели поставленные противоторпедные сети; только одна торпеда взорвалась, остальные были задержаны сетями. Катера, остававшиеся необнаруженными в течение часа после атаки, полным ходом ушли в море и соединились с прикрывавшими их миноносцами.

Такого рода налеты, даже тогда, когда они не приносили материальных результатов, производили значительное впечатление как в Италии, так и равным образом в Австрии. При таких условиях австрийское командование намеревалось ответить на итальянский налет столь же отважным предприятием.

В ночь с 5 на 6 апреля отряд в шестьдесят человек, под командой лейтенанта, одетых в итальянскую форму, высадился со шлюпки на пустынном берегу в 30 км к югу от Анконы и направился к этому городу. Проведя день в частном поместье, он с наступлением ночи вошел в Анкону, обменявшись предварительно с попавшимися навстречу солдатами шутками на итальянском языке. Отряд добрался до порта, не возбуждая никаких подозрений, и уже готов был овладеть стоявшими у набережной торпедными катерами, что являлось целью экспедиции, как два матроса триестинца, выйдя из рядов, подняли тревогу выстрелами из револьверов в воздух. Окруженные австрийцы оказались вынужденными сложить оружие. Если бы не имела места измена, эта смелая попытка, по всей вероятности, кончилась бы успехом. Результатом ее явилось значительное усиление службы наблюдения вдоль всего адриатического побережья.

* * *

В это время в Венеции тщательно изучали различные проекты, общая цель которых заключалась в форсировании входа в Пола для уничтожения австрийских линейных кораблей. Такого рода операция являлась исключительно трудной, ввиду сосредоточения препятствий и различных средств обороны у входа в базу. Там находилось не менее десяти рядов толстых бревен, соединенных цепями и стальными канатами, запутанными над и под водой; вооруженные шлюпки все время сновали вокруг; организация защиты завершалась наличием прожекторов и батарей, установленных на берегу. Вначале было намерение превратить старый линейный корабль Re Umberto в подобие тарана, который должен был прорвать боны; флотилия торпедных катеров должна была следовать позади него в проделанную им брешь, в то время как жестокая воздушная бомбардировка отвлекла бы внимание противника. Затем подготовляли шлюпки, снабженные минами, которые должны были взорвать боны. Наконец, оборудовали новую подводную лодку Galileo Ferraris с расчетом, чтобы она могла пройти под препятствиями. Все эти проекты не были осуществлены.

14 апреля два торпедных катера-танка отправились для форсирования прохода. Однако ночь была до такой степени темна, что они не могли найти входа. На рассвете они оказались чрезвычайно близко от берега, вследствие чего были потоплены своими конвоирами, не имевшими возможности буксировать их достаточно большим ходом.

В ночь с 13 на 14 мая торпедный катер-танк Grillo с командой в составе капитана 2 ранга Пеллегрини и трех охотников был отбуксирован Abba до точки, отстоявшей на несколько миль от Пола, а дальше до непосредственной близости барража обычным катером. Используя свои гусеницы, он начал взлезать на первый ряд бревен. Однако одна из сторожевых шлюпок, заметив его, открыла свой прожектор, вслед за тем оказалась приведенной в действие вся оборона: снаряды и пули падали вокруг Grillo; несмотря на это и на то, что прожектора не выпускали его из лучей, Grillo продолжал свое восхождение. В две с половиной минуты был преодолен первый бон, три следующих – в еще более короткий срок. Однако, ввиду приближения какого-то небольшого судна и невозможности от него скрыться, Пеллегрини решил уничтожить катер: он открыл затопление и установил механизм своих бомб на взрыв с задержкой. Grillo пошел ко дну и взорвался под водой; его экипаж был взят в плен и доставлен на Viribus Unitis. Как раз среди ракет, выпущенных австрийцами, конвоиры Grillo, оставшиеся в море, различили две, которые согласно договоренности при уходе катера должны были означать: «Я потопил один линейный корабль типа Viribus» и «Я потопил торпедный катер». Таким образом стало понятным итальянское коммюнике, выпущенное два дня спустя, торжественно сообщавшее об уничтожении одной из сильнейших единиц неприятельского флота, как раз той самой, на которую были доставлены Пеллигрини и его отважные товарищи.

15 мая торпедный катер с двойным двигателем пытался проникнуть в порт Триеста; однако, будучи освещен прожекторами и обстрелян еще до подхода к барражу, он был вынужден отступить.

После попытки Grillo австрийцы еще более усиливают заграждения входов в Пола, снабжая бревна длинными стальными шипами, чтобы сделать невозможным их форсирование при помощи гусениц. Однако изобретательность итальянцев неистощима. Инженер флота Россети разработал проект нового прибора, изготовил его, произвел многомесячную подготовку и тренировку и к концу октября счел себя готовым к его использованию.

Вопрос не сводился более к торпедному катеру, но к самодвижущемуся механизму, в форме торпеды, приводимому в движение сжатым воздухом и обладающему почти нулевой плавучестью, в такой степени, что его можно было без больших усилий проводить под плавающими препятствиями. Он имел две бомбы, которые надо было прикрепить к корпусу неприятельского корабля; для буксировки этого механизма и управления им было достаточно иметь двух отличных пловцов, одетых в каучуковую одежду, надутую воздухом.

Вечером 31 октября механизм, получивший имя Mignatta, был доставлен миноносцем на близкое расстояние от берега и спущен на воду с инженером Россети и лейтенантом-врачом Паолюччи и отбуксирован электрическим катером на расстояние 1000 м до барража. Обстановка была как нельзя более благоприятная: безлунная, темная и дождливая ночь. В 22 ч. 20 мин. Mignata достигла первой преграды; офицеры перелезли через преграду и провели механизм под нею. Часовые, расставленные на барраже, а также сторожевые шлюпки, сновавшие поблизости, ничего не видели и не слышали. Несмотря на течение, которое им мешало, Россети и Паолюччи успели с 23 часов до 3 часов преодолеть с Mignatta последовательно все барражи.

Внутри рейда наблюдение отсутствовало, и они имели возможность приблизиться к кораблям, стоявшим на якоре, не привлекая внимания. Однако, дождь мешал им в опознавании кораблей, и только в 4 ч. 50 мин. они добрались до Viribus Unitis. Россети прикрепил одну из бомб к его корпусу и возвратился к Mignatta, намереваясь направить ее к соседнему берегу. Однако шум был услышан часовым, была дана тревога, открылся прожектор, и шлюпка забрала в плен обоих итальянцев. В это время Mignatta была нанесена течением на пароход Wien, который и был потоплен взрывом второй бомбы.

Между тем, начиная с предшествовавшего дня австро-венгерского флота уже не существовало. В ночь с 30 на 31 октября югославский комитет вступил во владение крепостью Пола и кораблями. Новый флаг заменил флаг двуединой монархии, а адмирал Хорти сдал командование представителям национального совета, адресовав свои пожелания молодому югославскому флоту.

Россети и Паолюччи, доставленным на борт Viribus Unitis, было сообщено об этом изменении обстановки, о котором они, кажется, не знали, хотя радиограммы, осведомлявшие об этом, были получены накануне вплоть до Отранто. Их приняли как друзей. Они выдали себя сначала за летчиков, упавших с итальянского разведывательного гидросамолета. Но затем, видя, что момент взрыва приближается, они решились сказать правду и сообщили сербскому командиру об опасности, угрожавшей кораблю. Экипаж покинул корабль на шлюпках; в 6 часов произошел взрыв; Viribus Unitis опрокинулся и затонул в 10 минут; оба офицера были доставлены на борт Habsburg в качестве военнопленных.

С 29 октября на итальянском фронте были начаты переговоры о заключении перемирия, которое было подписано 3 ноября, чтобы вступить в силу с 4 ноября. Все германские подводные лодки уже покинули Адриатику и отправились в порты Северного моря, за исключением девяти, которые были уничтожены своими командами, поскольку они не были в состоянии выйти в море. Оставалось только позаботиться об австрийском побережье. Адмирал ди Ревель использовал для этой цели все итальянские легкие силы, которые высаживали войска и портах. Один дивизион торжественно вошел в Триест 3 ноября. В Каттаро югославское командование вошло в сношение с главнокомандующим союзными морскими силами, адмиралом Гошэ, сначала по радио, а затем путем посылки эскадренного миноносца Dukia в Корфу. 5 ноября наш эскадренный миноносец Kabyle первым проник в Каттаро, а затем, после того как французские тральщики протралили входной фарватер, 10 ноября в порт вошли Waldeck-Rousseau, английский Gloucester и итальянский Mirabello.

После подписания мира различные решения верховного совета распределили между союзниками корабли, которые входили в состав австро-венгерского флота.

Линейные корабли должны были быть уничтожены или использованы для опытов, так же как и подводные лодки и некоторые из легких кораблей. Италия включила в состав своего флота крейсера Helgoland и Saida, эскадренные миноносцы Tatra, Uszok, Czepel, Orjenn, Balaton, Lika и Triglaw (два последних были построены в 1916–1917 гг., чтобы заменить одноименные корабли, погибшие на минах 29 декабря 1915 г.). Франция получила на свою долю крейсер Novara и эскадренный миноносец Dukia, которым она дала новые имена Thionville и Matelot Leblanc. Двенадцать миноносцев от 200 до 250 тонн были предоставлены Югославии, семь – Румынии, шесть – Греции вместе с эскадренным миноносцем Ulan.