Текст книги "Морская война на Адриатическом море 1914-1918"

Автор книги: А. Томази

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Отрантский барраж

Элементы постоянного барража франко-итальянской системы, в отношении которой британское адмиралтейство требовало нового испытания в декабре 1917 г., были установлены между Фано и Корфу; их установка была закончена 11 февраля 1918 г. Они великолепно выдержали зимние штормы, и англичане не выдвигали более возражений против постановки основного барража этой системы между Отранто и Фано.

Капитан 3 ранга де Куийяк, основной автор проекта, был назначен для руководства его осуществлением, трудности которого были весьма значительными. Огромное количество необходимого материала, заказанного на заводах Франции, Италии и, в особенности, Англии, прибывало нерегулярно; суда, которые должны были служить для его установки, не были всегда в готовности; необходимо было считаться со свежими ветрами, которые вынуждали прекращать работу.

26 апреля был установлен первый элемент барража в 8 милях от Отранто. В течение всего мая стояли неблагоприятные погоды, было только два рабочих дня. 3 июля 12000 м было уже на месте, 1 августа 31000 м и 22 августа 46000 м, что продвинуло барраж на расстояние 10 миль от Фано. Команды, великолепно организованные, достигли такой натренированности, что за один день 19 августа установили 5000 м барража. Однако материала не хватило; пришлось ожидать его доставки. 14 сентября барраж был почти в 5 милях от Фано, а 30 сентября установка барража была завершена: она длилась пять месяцев.

Барраж имел в длину 66 километров и был разделен на звенья, приблизительно в 300 м каждое. Сети имели высоту в 50 м; их верхняя кромка была погружена на 10 м в воду. Они были оснащены минами системы де Куийяка и поддерживались буями. Якоря и бетонные блоки удерживали систему таким образом, что даже в центральной части канала, где глубины достигали почти 900 м, барраж при большом волнении показал отличную устойчивость. Технически проблема была решена великолепно.

Тем не менее, барраж был далеко не совершенным. Он начинался только в 8 милях от Отранто, и хотя широкий проход, который оставался свободным под берегом, был прегражден несколькими рядами мин, все же преграда для противника в этом месте оказывалась менее действенной. Ввиду этого командир нашего отряда, после того как постановка была закончена, потребовал, чтобы линия сетей была продлена до итальянского берега, с оставлением прохода, действительно необходимого по ширине для возможности пропуска линейных кораблей, если в этом встретилась бы надобность. Однако обстановка в это время уже позволяла рассчитывать на скорое окончание войны, и это требование осталось без последствий.

С другой стороны, барраж не имел достаточного углубления, и уже тогда, когда он был установлен на половину ширины пролива, выяснилось, что подводные лодки с легкостью проходили под ним. «Увеличение сетей в глубину, – писал 23 августа капитан 1 ранга Фрошо в своем рапорте, – представляется в настоящее время необходимым». В то же время, на междусоюзнической конференции, собранной на Мальте, также признали эту необходимость, решив продолжить постоянный барраж до глубины 100 м, там, где глубины это позволяют, постановкой американских мин под барражем, и заменой сетей другими, более высокими, – в местах, где глубины были слишком значительны и исключали возможность использования мин, Однако уже не было времени для выполнения этих решений.

Наконец, подводные лодки имели возможность проходить в полупогруженном состоянии или даже в надводном положении над сетями, если патрули их не принуждали к полному погружению, однако, даже в тех случаях, когда подвижный барраж, о котором будет речь дальше, действовал с наибольшей интенсивностью; его насыщенность средствами наблюдения никогда не была настолько большой, чтобы исключить возможность прохождения лодок над барражем, в особенности ночью. Франко-итальянский проект предусматривал целую систему сторожевиков, буксирующих мины, и патрульных кораблей для дополнения постоянного барража. Однако эта система никогда не была создана и законченном виде, и на подвижном барраже жаловались на помехи и опасности, которые могли явиться в результате движения кораблей, обслуживавших постоянный барраж. Две организации, которые должны были бы дополнять одна другую, оставались до конца в некоторой степени соперниками, и это обстоятельство, несомненно, отразилось на эффективности обеих.

Единственным успехом, который, без всякого сомнения, мог быть отнесенным на счет постоянного барража, было уничтожение германской подводной лодки UB-53, подорвавшейся 3 августа на минах сети в 25 милях от Отранто во время следования из Пола. Было захвачено 27 пленных, в том числе и командир лодки. Он перед выходом на операцию был предупрежден о том, что против подводных лодок в проливе производятся соответствующие работы; о том же, что они продвинулись так далеко к востоку, никто не знал; впрочем австрийские власти были об этом немедленно осведомлены, потому что итальянский морской министр сообщил об этом событии в печати: подводные лодки удвоили предосторожности; и представляется вероятным, что ни одна из них больше в сети не попадала.

* * *

Британское адмиралтейство не могло отказать в установке постоянного барража, на котором настаивали итальянцы и французы, но оно продолжало скептически относиться к его эффективности и больше рассчитывало на подвижный барраж, который не представлялось возможным реализовать только из-за недостаточности имевшегося в распоряжении количества кораблей. Адмирал Калторп доложил его план на конференции, имевшей место в Риме 8 февраля 1918 г., где и было вынесено постановление реализовать его в возможно кратчайший срок параллельно с постоянным барражем.

Он должен был простираться от параллели Каттаро до параллели Корфу (схема 5): впереди – зона ближнего наблюдения, отведенная союзным подводным лодкам; постоянное крейсерство эскадренных миноносцев: семь линий эскадренных миноносцев и патрульных кораблей, снабженных гидрофонами, между которыми находились четыре группы шлюпов с привязными воздушными шарами. Гидрофоны, установленные на суше, на обоих берегах канала, и минное поле из 2000 американских мин, протяжением в 40 миль, тянувшееся от албанского берега и не доходившее на 10 миль до итальянского, дополняли систему, действие которой, согласно расчетам англичан, контр-адмирал Ратье, французский делегат на конференции в Риме, описывал следующим образом: «Подводная лодка, вышедшая из Каттаро, если только она не будет атакована или уничтожена союзными подводными лодками, находящимися на передовых позициях, будет замечена или обнаружена при помощи гидрофонов эскадренными миноносцами передовых линий и будет вынуждена погрузиться. Начиная с этого момента, контакт с ней будет сохранен различными линиями наблюдения: эскадренными миноносцами, дрифтерами, траулерами, следящими за противником по звуку и уточняющими его положение одновременными наблюдениями; они следуют за ним, заставляя его таким образом оставаться в подводном положении до 150 миль пути, если потребуется, до момента, когда из-за отсутствия электричества он вынужден будет подняться на поверхность и будет уничтожен».

В общем, это дальнейшее развитие проекта, одобренного конференцией на Мальте в марте 1916 г.; единственное различие заключается в использовании более мощных средств, в особенности гидрофонов, которые после длительных опытов были поставлены на вооружение.

Полные веры в этот проект, англичане высказывали пожелание, чтобы для его скорейшего осуществления пожертвовали службой эскортов, для которой именно в это время приносили величайшие жертвы. Наш представитель смог, однако, добиться того, чтобы эскорты, эффективность которых была вне сомнения, продолжали развертываться, между тем как подвижной барраж никогда не был доведен до предложенного состава.

Его первые элементы, введенные в действие 16 апреля, составляли кроме 50–60 дрифтеров, продолжавших буксировать свои сети на линии Фано – Санта-Мария-ди-Леука, около десяти эскадренных миноносцев, патрулировавших на параллели Валона, два дивизиона моторных катеров из Канады на параллели Порто – Палермо и к югу – четыре эскадренных миноносца или миноносца. Все корабли были снабжены гидрофонами. К этому составу подвижного барража вскоре были добавлены привязные шары; затем, в конце мая, к югу от дрифтеров – четыре дивизиона траулеров; немного позже – американские охотники за подводными лодками и, наконец, несколько итальянских моторных катеров, не говоря об авиации (итальянские самолеты из Бриндизи, Варано и Валоны, французские с Корфу, английские из Отранто). Все английские эскадренные миноносцы, число которых увеличивалось ежемесячно, были используемы для барража. Два дивизиона французских эскадренных миноносцев принимали участие в этой службе до их ухода; итальянские – обеспечивали эскортирование поперек канала.

21 февраля Airone одним из последних достиг успеха, потопив буксируемой миной австрийскую подводную лодку U-23, которая промахнулась, стреляя торпедой по войсковому транспорту Menfi, шедшему из Бриндизи в Валону. 26 апреля Ardea потопил другую подводную лодку (вероятно U-40) тем же оружием и при аналогичных условиях.

В мае месяце различные корабли подвижного барража заметили или выслушали тридцать три подводных лодки, из которых девять были безуспешно атакованы; зато английский эскадренный миноносец Phoenix, находившийся вблизи дрифтеров, был торпедирован и потоплен одной из них. В июне было обнаружено тридцать шесть переходов подводных лодок; десять из них были атакованы; две атаки, вероятно, оказались удачными; личный состав кораблей барража мало-помалу тренировался. В июле сорок три подводных лодки были замечены или выслушаны, из них четырнадцать атакованы. В числе последних одна лодка несомненно была потоплена бомбами английского эскадренного миноносца Martin, который преследовал ее в течение пяти часов, 19 августа U-32 была обнаружена при помощи гидрофонов и преследовалась в течение двадцати шести часов; однако ей удалось скрыться, не получив повреждений, несмотря на то, что по ней было сброшено более шестидесяти бомб. 25 августа другая лодка, название которой не могло быть установлено, была потоплена бомбами моторного катера. Преследования становились все более и более частыми: в сентябре без обнаружения уже не удается пройти ни одной подводной лодке; они преследуются в течение многих часов и подвергаются атаке или кораблями подвижного барража, или самолетами; за этот месяц бомбы траулеров потопили, вероятно, две лодки. Таким образом усиление риска, связанного для неприятельских подводных лодок с проходом Отрантским проливом, совпадает с уменьшением успешности их крейсерства в Средиземное море: в то время как для первых пяти месяцев 1918 г. средняя месячная цифра потопленного союзного тоннажа на этом море достигает 115000 т, в июне она падает до 50000 т и удерживается на этой средней цифре до октября. Все же в сентябре, например, более двадцати пяти подводных лодок оперировали вне Адриатики. Тем не менее, эскорты, патрули, применение маскировки, – все меры, принятые союзными флотами, сделали их задачу слишком трудной. На всех морях подводные лодки были окончательно побеждены.

Увеличение числа патрульных кораблей в Отрантском проливе в середине апреля должно было привлечь внимание австрийского командования, которое немедленно решило попробовать произвести против них операцию легкими силами. 22 апреля пять эскадренных миноносцев покинули Каттаро после полудня и направились к западной части барража.

Шесть союзных эскадренных миноносцев (пять английских и один французский) патрулировали в лунную ночь при штилевой погоде вне линии дрифтеров, немного к северу от параллели Отранто. Они были разбиты на три группы на расстоянии 8 миль друг от друга (Jackal и Hornet – на западе, Comet и Torrens в центре и Cimeterre и Alarm – на востоке) и ходили попеременно курсами восток – запад 12-узловым ходом, поворачивая одновременно каждые пятьдесят минут.

В 21 ч. 30 мин., будучи в десяти милях от итальянского берега, Jackal заметил на севере группу неприятельских кораблей, идущих строем фронта, курсом на юг. На его опознавательный сигнал последние ответили открытием огня. Антенна радиотелеграфа Jackal была сбита; выпустив зеленую ракету – сигнал для сосредоточения, он лег курсом на юг, чтобы, в ожидании подкреплений, заманить австрийцев. Последние, однако, направились к востоку, затем к юго-востоку, продолжая огонь. Hornet с заклинившимся в результате аварии рулем начал кружиться на месте и затем, потеряв ранеными командира и двух офицеров, имея пожар в пороховом погребе и течь в носовой части, был вынужден выйти из боя. В 22 ч. 10 м. после присоединения групп Comet и Cimeterre, дивизион начал преследование противника, уходившего в направлении к Дураццо. В час ночи приказом коммодора из Бриндизи, эскадренным миноносцам из опасения мин было запрещено подходить ближе 10 миль к берегу. В Бриндизи все корабли развели огонь в топках котлов. В 22 ч. 30 мин. два крейсера и два итальянских эскадренных миноносца вышли в море. В 22 часа вышел и Gloucester, находившийся в Валоне для прохождения учебно-боевой подготовки; однако к моменту их подхода к месту действия противник уже оказался в безопасности.

Сюрприз не удался. Это маленькое дело оказало великолепное влияние на настроение команд дрифтеров, почувствовавших, наконец, себя под защитой. В то же время оно заставило австрийцев быть более осторожными.

Однако возраставшие помехи, которые барраж оказывал неприятельским подводным лодкам, настояния морского генерального штаба в Берлине, чтобы сделали «что-нибудь» на Адриатике, и желание добиться успеха, который он считал легко доступным, привели адмирала Хорти к проработке плана операции крупного масштаба, с использованием почти в полном составе флота, поставленного под его командование.

Воздушные разведки в сторону Бриндизи, Валоны и до Корфу включительно выявили количество и дислокацию тех сил, которые могли быть введены в дело со стороны союзников. 9 июня четыре легких крейсера типа Novara и восемь эскадренных миноносцев типа Tatra – эти быстроходные и хорошо вооруженные корабли – сосредоточились в Каттаро. Они должны были выйти оттуда на следующий день вечером с целью форсировать Отрантский пролив, спуститься на 20 миль к югу, чтобы отвлечь на себя крейсера из Бриндизи, и, поднявшись затем до линии Фано – Леука, атаковать силы барража. Двенадцать подводных лодок получили задание сняться с якоря в ночь с 9 на 10 июня и занять позиции в определенных секторах на вероятных путях кораблей союзников; две из них должны были выставить мины на фарватерах Бриндизи и Валоны (возобновление тактики 15 мая 1917 г., которая повела к гибели Boutefeu). Три линейных корабля типа Erzherzog, прибывшие в Каттаро 8 июня, согласно плана, располагались в открытом море по меридиану вдоль албанского побережья. Наконец, Tegethoff, SzentIstvan, Prinz Eugen и Viribus Unitis эшелонировались между Рагузой и Отрантским проливом, последний в 15 милях к югу от параллели Бриндизи. Эти четыре линейных корабля, охранявшиеся каждый эскортом миноносцев и предшествуемые самолетами, покинули Пола, для перехода в Каттаро, двумя группами: Viribus Unitis и Prinz Eugen – 8 июня и SzentIstvan и Tegethoff – 9 июня. Союзники об этих приготовлениях ничего не подозревали.[61]61
  «Никакого неприятельского рейда не предвиделось, потому что рано утром 9-го числа итальянские самолеты произвели разведку над Пола и опознали там 4 дредноута на их обычных местах. Однако они были введены в заблуждение весьма простой военной хитростью. После ухода в море Viribus Unitis и Prinz Eugen, происшедшего накануне, их места якорной стоянки были заняты кораблями, которым камуфляж придал вид ушедших в море кораблей. Таким образом, выход двух первых кораблей остался, благодаря этой военной хитрости, необнаруженным (Hector С. Bywater. Les mysteres de la guerre navale (1914-1918). Pans. 1932. 218 стр.).


[Закрыть]

9 июня вечером, два итальянских торпедных катера вышли из Анконы на буксире миноносцев для разведки каналов Далматинских островов, в районе Зары. Это был поход из категории тех, которые производились почти каждую ночь, обычно без результатов, но которые адмирал ди Ревель предписал производить столь часто, насколько это окажется возможным, в надежде на могущий представиться случай. Оставив буксировавшие их миноносцы, с которыми они должны были встретиться через несколько часов в условленном рандеву, катера стали выжидать, между островами Луссин и Лунга, появления противника. Не обнаружив ничего особенного, они были уже готовы направиться в обратный путь, как вдруг, около 3 ч. 15 мин., находясь примерно в 3 милях от Премуды, командир группы Риццо заметил на севере дымы. Море было спокойно, высоко стоящая луна, несмотря на легкий туман, давала хорошую видимость. Риццо предполагал сначала, что он имеет дело с миноносцами, посланными его преследовать. Хотя его катера располагали ходом в 20 узлов, который давал мало шансов на возможность от них скрыться, он решил воспользоваться получасом, который оставался еще до рассвета, чтобы их атаковать. Приблизившись, он быстро установил, что имеет дело с линейными кораблями: в самом деле, это были SzentIstvan и Tegethoff, шедшие в кильватерной колонне курсом к югу, имея впереди эскадренный миноносец Velebit и шесть миноносцев на флангах.

Снизив ход до минимума, чтобы сделать возможно менее слышным шум моторов и избегнуть буруна, подымаемого ахтерштевнем торпедных катеров, Риццо обошел корабли на хорошей дистанции спереди. Затем он проскользнул между двумя миноносцами, которые охраняли SzentIstvan с правого борта, увеличил ход и с дистанции в 300 м выпустил одну за другой две своих торпеды, которые и попали в линейный корабль, около миделя. Было 3 ч. 25 мин.: десяти минут оказалось достаточным, чтобы, приняв решение и выполнив его, достигнуть наиболее блестящего успеха в войне на Адриатическом море.

Второй моторный катер, который следовал за ним на близкой дистанции, в свою очередь выпустил торпеды по Tegethoff, но одна из его торпед зарылась и прошла под килем корабля, а другая отклонилась в сторону. Оба катера полным ходом стали уходить. Риццо, преследуемый Velebit, который точно держал ему в кильватер, бросал в свою струю бомбы; взрыв одной из них произошел вблизи ахтерштевня миноносца; последний рыскнул вправо, что позволило катерам скрыться в противоположную сторону и без дальнейших помех присоединиться к ожидающим их миноносцам. SzentIstvan медленно погружался в воду и в 6 часов утра перевернулся; Tegethoff и миноносцы приняли на борт его экипаж, за исключением 4 офицеров и 85 человек команды, пропавших без вести.

Австрийцы сделали вывод, что задуманная ими операция сделалась известной противнику и что поскольку союзники оказались настороже, внезапность операции была исключена. Вдобавок их подводные лодки были обнаружены подводными лодками союзников (Faraday и Franklin), которые неудачно их атаковали и подверглись бомбардировке с самолетов. Наконец, в Каттаро были перехвачены оживленные радиопереговоры. После полудня 10 июня телеграмма из Вены предписала прекратить операцию, так как «план ее был выдан». Viribus Unitis и Prinz Eugen, которые достигли уже широты Меледа, повернули обратно и вместе с Tegethoff и миноносцами возвратились в Пола.

Между тем, тревога в Бриндизи была дана по другому поводу. 10 июня в 3 ч. 30 мин. Franklin, преследуя неприятельскую подводную лодку, дал об этом на параллели мыса Мендерс радио; однако, из-за ошибки в наборе или разборе сигнала, последний был понят как означающий «вижу семь неприятельских кораблей». Два легких итальянских крейсера немедленно вышли при содействии авиации на поиски этого противника; затем вышли три английских крейсера в сопровождении шестнадцати эскадренных миноносцев; разведка, доведенная до точки, отстоящей на 15 миль от мыса Мендерс, не дала никаких положительных данных, и все корабли к ночи возвратились в базу.

Утром на следующий день итальянская подводная лодка, охранявшая вход на фарватер, ведущий к Бриндизи, заметила перископ; несколькими часами позднее произошел очень сильный взрыв: это взлетела на воздух германская подводная лодка, попав на одну из поставленных ею же мин; в дальнейшем наши тральщики уничтожили их ранее, чем они могли принести какой-либо вред.

Таким образом, в результате случайных обстоятельств, потерпел неудачу план единственной операции крупного масштаба, задуманной противником. Австрийцы не разрабатывали нового плана, и их линейные корабли не выходили больше в море; их легкие корабли в дальнейшем будут выходить, вплоть до конца войны, но только для поддержки издали самолетов или для эскортирования конвоев, проскальзывавших из порта в порт.

Господство на Адриатике

Обслуживание Отрантского барража, эскортирование транспортов на переходах от одного берега Адриатики до другого и выходы для поддержки авиации, были достаточной задачей для использования в течение 1918 г., легких сил союзников, базировавшихся на Бриндизи. Большинство крейсеров и несколько эскадренных миноносцев находились всегда в готовности к использованию. Много раз поднимался вопрос о высылке дивизиона к Каттаро, что бы захватить австрийские миноносцы, эскортировавшие выходящие в море подводные лодки или ожидавшие их возвращения за пределами минных заграждений. Этот проект, в связи с большим риском, не был реализован. С своей стороны, капитан 1 ранга Келли предложил операцию, имевшую целью перехватить войсковые транспорты, которые иногда проходили между Дураццо и каналом Меледа. Несмотря на присутствие подводных лодок и торпедных катеров 20 июня крейсера Lowestoft и Dartmouth с шестнадцатью эскадренными миноносцами (из них четыре французских) произвели рейд в албанские воды, от Антивари до Дураццо, не встретив противника. Dehorter и Cimeterre, выделенные на разведку к мысу Мендерс, были атакованы гидросамолетом из Дураццо, бомбы которого легли в непосредственной близости от них. Это был последний выход наших эскадренных миноносцев на Адриатике: несколько дней спустя они покинули Бриндизи, отправившись на Мудрое; подобные походы больше не возобновлялись.

Торпедные катера, которыми итальянский флот к середине года обладал в количестве около трехсот единиц различных типов, совершали многочисленные походы к албанскому побережью. На рейде Дураццо они потопили 12 мая транспорт Bregenz с войсками; однако на следующий день, появившись перед Антивари, они оказались вынужденными отступить, остановленные световой преградой и огнем батарей: защита портов по ночам, благоприятным для атак, была постоянно начеку.

В июле итальянская армия в Албании потребовала содействия морских сил при ее продвижении вдоль побережья. Английские мониторы Sir Thomas и Earl of Peterborough, пришедшие из Венеции, в течение месяца подвергали обстрелу неприятельские позиции; дивизион малых итальянских миноносцев и торпедные катера несли службу противолодочного охранения, а английские самолеты из Отранто, переброшенные в Валону, обеспечивали пристрелку. В начале августа оба монитора вернулись в Венецию.

5 сентября дивизион итальянских эскадренных миноносцев, лидируемый Nibbio, совершил набег на Каттаро, обеспечивавшийся воздушной разведкой. Около Дульциньо он обстрелял три австрийских миноносца, занимавшихся тралением; эти миноносцы полным ходом ушли в Сан-Джиовани-ди-Медуа, под защиту минных заграждений и береговых батарей.

Опасение минных заграждений продолжало стеснять движение кораблей обеих сторон. Австрийцы периодически выставляли их у своего побережья, используя для этой цели эскадренные миноносцы; задача постановки мин перед итальянскими портами лежала на германских подводных лодках; их мины неоднократно затраливали перед Бриндизи, Валоной, Леука и Фано. Итальянцы также выставили большое количество мин, в особенности в каналах Далматинских островов и на прибрежном фарватере между Каттаро и Дураццо. Для этих операций они обычно использовали миноносцы и моторные катера; последние принимали от шести до восьми мин; несколько итальянских подводных лодок были также оборудованы под подводные заградители, по образцу германских подводных лодок типа UC. В ночь с 4 на 5 сентября Mirabello выставил заграждение из пятидесяти мин в 10 милях от Каттаро. Эта постановка была выполнена в порядке обеспечения операции дивизиона Nibbio, которая состоялась на следующий день. Многочисленные оборонительные минные заграждения были также выставлены в итальянских водах.

Мины явились причиной гибели 19 августа в устьях Бояны большого итальянского парохода Gorizia и многих австрийских судов: перед мысом Рондони 19 марта парохода Linz, перевозившего 970 солдат и моряков, из которых только 342 было спасено эскортировавшими пароход миноносцами; другого парохода в канале Курцола – 21 сентября; 3 октября, также около Рондони, госпитального судна Oceania, которое для спасения своего личного состава должно было выброситься на берег; Oceania была взорвана австрийцами несколько дней спустя, когда они эвакуировали Дураццо. Большое количество мин делало Адриатику вообще опасной для судоходства; после каждого шторма встречали сотни сорванных мин. Однако благодаря систематическому тралению, производившемуся обеими воюющими сторонами, использованию самолетов и моторных катеров, вследствие прозрачности воды легко обнаруживавших мины, и, наконец, благодаря использованию параванов, результаты применения мин оказывались, в общем, весьма посредственными.

* * *

В 1918 г., как и в предшествовавшие годы, посредственной оставалась также и эффективность использования союзных подводных лодок. Это обстоятельство являлось содержанием многих рапортов, старавшихся выявить причины их неуспеха.

Среди этих причин мы уже отметили климатические условия Адриатического театра, исключительную редкость случаев для производства атак, – в связи с почти полным прекращением неприятельского судоходства, и отсутствие связи между подводными лодками и другими кораблями военно-морских сил. К этому необходимо добавить, что наши подводные лодки, не встречая почти надводных кораблей, как объектов атаки, в 1918 г., были преимущественно использованы для борьбы с подводными лодками противника. Успехи германских подводных лодок не были в этой области более значительными, чем наши, а успехи англичан были достигнуты только на других театрах, где обстоятельства являлись более благоприятными и где оказывалось возможным использование способов, неприменимых на Адриатике. Кроме того, командиры не были натренированы в этом специальном виде атак в противоположность германским командирам, которые перед выходом в крейсерство проводили целую серию упражнений. Некоторые из наших командиров, когда они в первый раз оказывались лицом к лицу с противником, не имели за собой даже условно проведенной торпедной атаки. Наконец, иногда торпеды или не взрывались или уклонялись от данного им направления. Это происходило или в результате несовершенства торпед или от плохого ухода за ними, объяснявшегося отсутствием соответствующих для них помещений и должной подготовленности личного состава. Старание и выносливость личного состава не оказывались достаточными, чтобы уравновесить причины, обусловливавшие слабую эффективность торпедного оружия подводных лодок в то время.

Кроме участия в совместных с другими силами операциях, союзные подводные лодки высылались, так же как и в предшествовавшие годы, на позиции в определенные сектора, как в открытом море, так и у неприятельского побережья. Эти позиции, как правило, представляли собой квадраты со сторонами в 10 миль, разделенные друг от друга минимум таким же расстоянием, но не имевшие по большей части никаких видимых границ: в результате возникала опасность выйти из их пределов, не подозревая об этом. Так случилось, например, когда в сумерки 16 апреля английская подводная лодка HB-1 торпедировала итальянскую H-5, с которой спаслись только два офицера и три матроса. Обе подводные лодки ошиблись в счислении. Произошел и ряд других случаев, правда, не имевших столь тяжелых последствий. Так, 23 июля Artemis была атакована двумя английскими самолетами из Отранто, которые сбросили в нее бомбы, когда она находилась на глубине больше чем 20 м; 14 июля ту же подводную лодку обнаружили гидрофоны двух английских эскадренных миноносцев, которые ее атаковали артиллерийским огнем и бомбами, а затем с помощью других кораблей Отрантского барража преследовали лодку в течение трех часов, покуда ей не удалось скрыться. Volta также была обстреляна миноносцами. Наоборот, 28 мая Le Verrier чуть не атаковала английские эскадренные миноносцы, о проходе которых через свою зону она была осведомлена позднее и которых она опознала в последний момент.

Мина, по всей вероятности, явилась причиной гибели еще одной нашей подводной лодки:

Bernouilli, посланная на позицию к западу от Каттаро, не вернулась 13 февраля, как это было предусмотрено; эскадренные миноносцы и самолеты тщетно искали ее в течение трех дней; обстоятельства ее гибели так и остались неизвестными. Лейтенант Одри, который ею командовал, принадлежал к числу лучших командиров наших подводных лодок.

Единственный успех союзных подводных лодок в Нижней Адриатике, за 1918 г., принадлежал английской HB-4, которая 24 мая потопила двумя торпедами германскую подводную лодку UB-52, возвращавшуюся из крейсерства, в открытом море вблизи залива Дрина; командир лодки и один человек из состава команды были захвачены в плен. Мы не перечисляем неудачных атак, которых было около двадцати. Лишь одна из них представляет любопытные особенности: 25 июля, к 23 часам, Le Verrier, находившаяся с застопоренными машинами в надводном положении между мысами Рондони и Мендерс, заметила перископ, который задел ее корпус; это была U-47, которая ее случайно задела. Всплыв немного дальше с большим креном и перископом, согнутым к корме, неприятельская лодка выпустила торпеду, которая не попала в Le Verrier, тщетно пытавшуюся ее таранить. 20 сентября та же U-47 оказалась более счастливой: в 4 часа, в светлую ночь, она внезапно атаковала Urce, производившую в надводном положении зарядку своей батареи в 7 милях от мыса Рондони. Наша лодка, торпедированная необнаруженным ею противником, немедленно пошла ко дну; мичман Ляпейр, который нес вахту, был сброшен в море взрывом и оказался единственным спасенным.

Вблизи неприятельского берега союзным подводным лодкам приходилось считаться со специально организованными флотилиями противолодочной обороны противника. Они состояли из миноносцев и малых пароходов, обеспеченных воздушной разведкой и вооруженных буксируемыми минами и весьма сильными бомбами. 22 июля одна из этих флотилий сбросила двадцать пять таких бомб по одной английской подводной лодке, находившейся в погруженном состоянии. «Взрыв накренил подводную лодку, – рассказывал командир, – как шквал, налетевший на парусник». В августе и сентябре итальянские H-7 и H-8 также были преследуемы в течение многих часов и избежали такового в дальнейшем только с большим трудом. Таким образом деятельность австрийской противолодочной обороны делала еще более трудной неблагодарную задачу, стоявшую перед союзными подводными лодками.