Текст книги "Готская Испания"

Автор книги: А. Корсунский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц)

Таким образом, если считать, что десятая часть исчислялась из того имущества, которое должно было оставаться наследникам (т. е. из четырех пятых всего достояния), в свободном распоряжении домохозяина оказывалось всего 28% его имущества 155, тогда как по римскому праву и по Бревиарию, он мог свободно располагать 75% своего имущества. Женщине, имевшей детей или внуков, предоставлялось право завещать церквам, а также либертинам и иным посторонним лицам не более четвертой части своего приданого 156. Что касается имущества, полученного женщиной сверх него, то сохранялась, очевидно, прежняя норма, т. е. пятая часть 157.

Как видно из вышеизложенного, в VI-VII вв. еще охраняются права детей и внуков на имущество семьи, но интересы всех прочих родственников не принимаются во внимание.

Имущественные "привилегии" ближайших родственников ограждались и тем законом, который определял максимальную величину приданого и моргенгабе (утреннего дара жениха). Согласно закону Хиндасвинта, наибольший размер приданого, получаемого невестой от жениха, если он принадлежит к среде оптиматов и высшей готской знати (seniores gentis Gothorum), составлял тысячу солидов. Кроме того, жених мог передать невесте в 65> качестве моргенгабе 10 рабов, 10 рабынь и 20 лошадей 158. Для всех же прочих свободных дар жениха (без различия приданого и моргенгабе) не должен был превышать десятой части стоимости его имущества 159. Тот же закон в редакции Эрвигия определяет десятую часть имущества предельной для дара. Это относится ко всем готам, причем в его состав включаются также украшения – на сумму в тысячу солидов 160. В одной формуле, перечисляющей состав моргенгабе, упоминается и оружие 161. Превышать указанную величину приданое могло лишь в том случае, если невеста в свою очередь дарила жениху имущество равной стоимости. Если же этого не происходило, жених мог отобрать все, что он дал сверх положенного 162.

О том, в чьих интересах осуществлялась подобная регламентация, достаточно ясно говорит следующее положение указанного закона. Если сам жених не отбирает у невесты то, что дал ей сверх предписываемого кодексом максимума, это должны сделать его родители или другие родственники, ибо "не следует, чтобы из-за безразличия одного был причинен ущерб многим" 163. Размеры приданого ограничивались, следовательно, во имя соблюдения выгоды определенного круга родственников, которые в свое время были связаны общими хозяйственными интересами.

Исходя из всего вышеизложенного, мы можем 66> сделать вывод, что в основе отмеченных положений вестготского законодательства, ограничивавших возможности свободных людей распоряжаться своим имуществом, лежали пережитки древнего права, предназначенного защищать имущественные интересы родственников. Но вестготские законы VI-VII вв. (о порядке наследования, о завещаниях и дарениях мужа жене) не могут быть объяснены только сохранением германских обычаев и их взаимодействием с соответствующими римскими юридическими установлениями. Следует учитывать коренные изменения в социально-экономических отношениях, которые произошли в VII в., а также политику королевской власти и церкви 164.

Общая тенденция официального права в VII в. сравнительно с ранними готскими законами сводилась к расширению свободы завещаний.

В Бревиарии Алариха содержались статьи римского происхождения, предупреждавшие такие дарения, которые ставили под угрозу сохранение максимума в виде четвертой части имущества – для законных наследников 165. В Вестготскую правду Реккесвинта эти положения не вошли. В закон же Хиндасвинта (о максимальной границе повышения доли наследства сыновей или внуков) Эрвигием было внесено изменение: вместо десятой части имущества устанавливалась квота в одну треть достояния завещателя 166.

Таким образом, несмотря на то, что уже к VI в. господствующей формой семьи стала индивидуальная, а собственность, сходная с франкским полным аллодом, сделалась основной формой земельной собственности, еще сохранялись, даже судя по официальному праву, пережитки большой семьи и ограничения в области свободного распоряжения собственностью домохозяина – в пользу ближайших родственников.

Эти ограничения, имевшие почву прежде всего в социальных отношениях вестготов и свевов (а может быть, и некоторых местных племен, обитавших на севере полуострова), со второй половины VII в. вошли в общегосударственное право и стали, следовательно, действительными для всего населения Вестготского королевства. 67>

ГЛАВА III

ПРЕВРАЩЕНИЕ

СВОБОДНЫХ ЗЕМЛЕДЕЛЬЦЕВ

В ЗАВИСИМЫХ КРЕСТЬЯН

Медиевистами накоплен обильный фактический материал, характеризующий положение различных групп земледельческого населения готской Испании, – мелких земельных собственников, прекаристов, колонов, либертинов и сервов. С этой точки зрения до сих пор не утратили своего значения труды Э. Гауппа1, Ф. Дана2, А. Гальбана3, М. Торреса4 и некоторых других зарубежных ученых5. Вместе с тем интерпретация ими процесса формирования крестьянства в вестготскую эпоху вызывает возражения.

Так, Р. Альтамира полагал, будто эволюция в положении производительного земледельческого населения готской Испании сводилась к постепенному превращению свободных крестьян в колонов и к росту 68> численности зависимых земледельцев и рабов6. Ф. Дан и М. Торрес подчеркивали, что основными социальными категориями в Вестготском государстве до конца его существования оставались свободные и рабы 7, или свободные, либертины и рабы 8. В работах К. Цеймера, А. Гальбана, Т. Мелихера изучено происхождение вестготских правовых установлений, вскрыты их римские и германские источники. Но в целом процесс разложения социальных групп рабовладельческой эпохи и образования основного производительного класса нового общества, формировавшегося в готской Испании, не раскрывается.

Советская специальная литература представлена лишь несколькими статьями9.

Свободные готские и испано-римские крестьяне в V-VI вв.

Своеобразие эволюции социальной структуры готской Испании во многом определялось особенностями синтеза римских и германских элементов в V-VII вв. Эти особенности, в свою очередь, зависели в значительной мере от соотношения тех и других в Испании. В последние десятилетия среди испанистов утвердилось мнение, что готы составляли не более пяти процентов жителей Пиренейского полуострова в VI-VII вв. 10. О незначительной плотности готского населения по сравнению с испано-римским косвенно свидетельствуют также археологические11 и лингвистические12 данные. 69>

Разумеется, германцы, сохранявшие еще частично свои общинные традиции и военную организацию, играли в общественной, особенно политической жизни страны намного более значительную роль, чем можно было бы заключить на основании их численного соотношения с другими этническими группами. Но ясно также, что готские крестьяне составляли лишь незначительное меньшинство земледельческого населения; политическое преобладание завоевателей не могло оставаться незыблемым. Кроме того, следует принять во внимание особенности взаимодействия римских и германских институтов в Вестготском государстве, которые подробнее будут рассмотрены ниже. Свидетельства источников опровергают представление Фюстель де Куланжа о вестготах как об отряде военных наемников, подвергшихся полной романизации. Имеются, однако, основания утверждать, что этот процесс у готов проходил значительно более интенсивно, чем в других варварских королевствах. Как и разложение общинных порядков, он был ускорен рядом факторов. Готы поселились в Аквитании, уже пробыв до этого 40 лет на территории Римской империи. Создав свое государство, готы не получали в дальнейшем пополнения за счет соплеменников, которые находились бы на той же ступени общественного развития 13.

Способ поселения среди местных жителей также должен был способствовать романизации готов, тем более что область, занятая ими, относилась к числу наиболее романизированных провинций Западной Римской империи14 (южная часть Пиренейского полуострова с 554 по 620 г. находилась в руках византийцев).

Прямым показателем воздействия римских традиций 70> на общественную и культурную жизнь Вестготской Испании может служить глубокая романизация уже в V– VI вв. официального готского права 15, косвенными признаками недолговечность готского языка и незначительность его участия в образовании испанского языка 16, слабое влияние искусства вестготов на развитие испанского искусства17. Об интенсивности романизации готов свидетельствует быстрое стирание грани между ними и испано-римским населением. В первый период существования Вестготского государства эта грань была довольно резко выражена; существовали две различные системы права – для завоевателей и для коренного населения; готы освобождались от налогов, римлян отстраняли от военной службы, пришельцы принадлежали к арианской, а местные жители – к католической церкви. Однако в готской Испании отсутствовала дифференциация вергельдов и судебных штрафов, подобная той, которая практиковалась, например, во Франкском государстве; местные посессоры не подвергались репрессиям и экспроприации в таких широких размерах, как в государствах вандалов и лангобардов. Постепенно различия в положении готов и римлян в административной сфере и культурной жизни изживались. Уже при Леовигильде (573-586) разрешены были смешанные браки 18. Рекаред в 589 г. сделал католическую 71> церковь государственной. С конца VI в. готские короли издавали иногда законы, обязательные не только для готов, но и для римлян, а в середине VII в. был введен единый кодекс законов. В VII в. отпали различия между готами и римлянами, касавшиеся военной службы, а быть может, и в отношении налогов.

Интенсивность процесса романизации вестготов и их малочисленность по сравнению с местным населением – обстоятельства, которые не могли не оказать серьезного влияния на классообразование в готской Испании. При его изучении мы должны уделить внимание не только разложению общинных и формированию феодальных порядков у германцев-вестготов, но и дальнейшему развитию тех элементов новых общественных отношений, которые зародились еще во времена римского владычества в Испании. Разумеется, необходимо учитывать теснейшее взаимодействие и неразрывное единство обоих отмеченных процессов.

Новые классы возникали в готской Испании в результате сдвигов, затронувших все социальные слои, независимо от их этнической принадлежности. Основными социальными группами местного населения, служившими источниками для формировавшегося класса крепостного и зависимого крестьянства, были свободные крестьяне, прекаристы, либертины, колоны и сервы.

Ко времени падения Западной Римской империи в Южной Галлии и Испании еще сохранялись мелкие земельные собственники. Они обозначаются в источниках терминами plebs, plebei 19, rustici20. В числе rustici могли находиться либертины и сервы, но определенная часть rustici, вопреки мнению Ф. Дана 21, свободные крестьяне, имевшие свою землю. Об этом свидетельствует ряд данных. В Бревиарий Алариха были включены конституции римских императоров о мелких земельных 72> собственниках22. Fragmenta Gaudenziana также подтверждают наличие разорявшихся крестьян в Септимании 23. Что мелкие земельные собственники жили в Испании еще в начале VI в., сообщает и Кассиодор. Характеризуя в одном из писем положение на Пиренейском полуострове, он рассказывает о некоторых местных земледельцах (provinciales), которые оказываются под патроциниями виликов 24. Можно предполагать, что эти люди в большинстве случаев – свободные крестьяне 25. Наличие испано-римских мелких земельных собственников в Вестготском государстве засвидетельствовано и готскими законами26, и некоторыми другими источниками27.

В положении этих земледельцев после готского завоевания, на первый взгляд, не произошло какого-либо существенного улучшения, а в некоторых отношениях оно как будто даже ухудшилось. Судя по Бревиарию Алариха, местные крестьяне продолжали платить большие налоги и выполнять обременительные повинности28. 73> Неспособность выплатить налоги и долги вела нередко к утрате земли и имущества 29. Крестьяне становились жертвами ростовщиков 30. Они подвергались насилию со стороны магнатов 31. Следует учесть также, что для известного числа земледельцев само германское завоевание влекло за собой потерю части наделов. Как было установлено выше, разделам подвергались не только земли крупных посессоров, но в некоторых местах и мелких собственников. И если магнат без особенно тяжелых последствий для хозяйства отдавал значительный комплекс своих владений готам, то мелкого хозяина утрата двух третей обрабатываемого им участка могла привести к разорению. К тому же в бурное время завоеваний и междоусобиц от военных действий более всего страдали крестьяне, тогда как магнатам с помощью дружин нередко удавалось успешно защитить свою жизнь и имущество.

Правда, в районах массового поселения вестготов (может быть, также и свевов) испано-римские крестьяне подчас входили в сельские общины. Это, по-видимому, увеличивало в известной мере устойчивость их положения, способность оказывать сопротивление крупному землевладению. Но данное обстоятельство могло лишь временно задержать разорение мелких собственников испано-римского и, что мы покажем далее, также крестьян германского происхождения.

Нужда и притеснения заставляют крестьян отдаваться магнатам под патроцинии, становясь в результате 74> этого лично зависимыми людьми32, или даже добровольно продавать себя и своих детей в рабство 33. Так же, как и в период империи, было широко распространено условное земельное держание прекарий 34.

В области официального права мы не обнаруживаем признаков существенного изменения в условиях жизни широких масс местного населения в первое время после создания Вестготского государства. Но было бы неверно судить об этом лишь на основании юридических норм. Нельзя пройти, например, мимо такого явления, как расширение площади обрабатываемой земли в готской Испании.

Этот процесс может служить показателем постепенного улучшения положения непосредственных производителей, совершавшегося в результате упадка рабовладельческой системы хозяйства и уничтожения централизованного Римского государства. Рассматривая позднее статус зависимых крестьян в последний период существования Вестготского королевства, мы убедимся, что и в их правовом положении произошли некоторые перемены, связанные с процессом феодализации. Элементы новых общественных отношений вызревали и в готской среде. Уже в V в. земельные участки варваров неравны между собой35. При Эйрихе у готов утверждается частная собственность на землю. Сохранившиеся фрагменты его кодекса позволяют проследить характерную тенденцию законодательства, заключающуюся в том, чтобы оградить эту собственность от чьих-либо покушений 36. Готы покупают землю 37, им известны займы, 75> причем не только натурой (как у франков этого же времени), но и деньгами, а также взимание процентов 38. Отчуждение имущества оформляется по римскому образцу – путем выдачи соответствующего документа 39.

Развитие товарного обращения делало неизбежным рост имущественной дифференциации. Из законов Эйриха явствует, что какая-то часть готских крестьян не имеет лошадей и вынуждена одалживать их у соседей40, обедневшие земледельцы нанимаются пасти скот41, иные вовсе разоряются, – им и приходится продавать детей в рабство 42. В положении готских крестьян теперь оказывается много общего с состоянием испано-римских земледельцев.

Все чаще практикуются дарения, в том числе с сохранением за дарителем права пожизненного пользования объектом дарения 43. Иногда свободных людей 76> принуждают "дарить" или продавать свое имущество. При Эйрихе у готов выделяется служилая знать, в руках которой благодаря королевским пожалованиям сосредоточиваются большие земельные владения44. К этой знати коммендируются свободные готы, становящиеся дружинниками, buccellarii, saioni45.

Имущественная дифференциация находит свое отражение и в области гражданского права. Неимущий гот не считается надежным контрагентом в сделках купли-продажи 46; брак с ним рассматривается как бесчестие для дочери дружинника47; за некоторые преступления устанавливаются различные наказания для неимущих (minores) и прочих свободных готов48. Заметно падает также значение простых готов в государственной жизни.

Все же ограничение прав неимущих в V в. только намечается. Если народные собрания как таковые уже исчезли, то на военных сходках в середине V в. еще обсуждались вопросы войны и мира 49; порой здесь провозглашались и короли50. Все воины имели право на военную добычу51, на штрафы, взимаемые с тех, кто уклонился от похода 52.

В VI в. превращение готских крестьян в зависимых земледельцев и ограничение их гражданских прав происходит в более широких размерах, чем в предшествующий период. Закономерность этого процесса на данном этапе общественного развития была в свое время отмечена Ф. Энгельсом: "...с того момента, как возник аллод, свободно отчуждаемая земельная собственность, земельная собственность как товар, возникновение крупной земельной собственности стало лишь вопросом времени"53. Непосредственными причинами, вызывавшими в VI в. 77> ухудшение материального благосостояния и разорение значительной части готских общинников, являлись длительные и опустошительные войны54, высокие судебные штрафы55, насилия знати над мелкими земледельцами и захват их имущества. Экономическая неустойчивость крестьянских хозяйств усиливалась из-за неурожаев и голодовок, часто поражавших многие районы "сухой Испании"56. Задолженность стала играть в VI в. такую же роль в обнищании испано-римских земледельцев. Подобно римским законам, Вестготская правда установила высокую предельную норму процента57. Несостоятельный должник расставался со свободой58.

Широко практиковались залоги, осуществлявшиеся в общем в соответствии с римским правом. В залог отдавались земельные участки 5Э, рабы и скот60. Кредитор имел право продать заложенное имущество, если должник не выплачивал долг в положенный срок, несмотря на предупреждение 61.

Иногда крестьяне, будучи не в состоянии прокормить 78> семью, убивали новорожденных62. Как и в предшествующий период, бедняки продавали собственных детей в рабство 63 или отдавали их на воспитание другим лицам 64. Голод заставлял и взрослых людей идти в кабалу 65.

В законах VI в. упоминаются поденщики – mercennarii, которые ищут работы в деревне66. Часть готских крестьян испытывает нужду в лесных угодьях, вынуждена платить своим зажиточным соседям десятину за использование для выпаса скота их лесов67. Иногда в составе крестьянского надела нет виноградника или пахотной земли такого размера, чтобы можно было возместить ущерб, причиненный угодьям соседа в результате потравы 68. Встречаются крестьяне, настолько бедные, что они не могут обвести свои поля изгородью69.

Для VI в. характерно некоторое сближение неимущих свободных земледельцев с сервами. Об этом свидетельствуют часто повторяющиеся в Вестготской правде запрещения браков между теми и другими70, упоминания о кражах, в которых совместно участвуют свободные люди и сервы 71.

У готов заметно расширяется практика отчуждения земельной собственности 72. 79>

В законах VI в. отчетливо проступает стремление государства ограничить общинные традиции в соответствии с укреплением частнособственнических тенденций у зажиточной верхушки деревенского населения и интересами крупных землевладельцев. Нередко крестьяне полностью выделяют свои владения, в том числе и выпасы общинных земель 73.

Пахотные поля огораживаются теперь независимо от того, сжаты хлеба или нет, и никто не вправе ломать или сжигать изгородь. Виновный в этом принуждается к восстановлению изгороди, к возмещению ущерба, который понес собственник поля, и уплате штрафа в 10 солидов. Если же в поле не было жатвы, он лишь восстанавливает изгородь74. Тот, кто выломал или сжег колья из нее, покрывает ущерб в четырехкратном размере, при условии, что в поле еще не было хлебов, и по тремиссу за каждый кол, если в том поле уже появились какие-то всходы 75.

Огораживаются также виноградники, сады и луга. По-видимому, теперь ставились не только временные изгороди, которые снимались после уборки урожая, но устанавливались постоянные границы. Пахотные поля, принадлежащие земледельцам, разделены уже не одними лишь земляными валами и зарубками на деревьях, но и врытыми в землю камнями, а иногда и особыми пограничными знаками 76. Тот, кто умышленно вырывал их, платил за каждый нарушенный межевой знак штраф в 20 солидов77.

Общинник не может пасти свой скот на чьем-либо огороженном лугу или чужом лесу, не уплатив десятину владельцу этих угодий78. Строго запрещается рубить 80> деревья в чужом лесу79. О разделе общинных угодий между соседями возможно идет речь в той главе Вестготской правды, где запрещается оспаривать разделы, осуществленные по решению большинства или "лучших людей" 80.

Важно отметить, что государство всячески противодействует применению обычного права, сохранившего еще много общинных пережитков. Судьям не разрешается разбирать дела, не предусмотренные судебником; в подобных случаях предписывается обращаться к королю81. Запрещается привлекать к ответственности родственников и соседей преступника 82.

Все это не означало, однако, уничтожения сельской общины. Совместное пользование земельными угодьями характерно ведь для испанской деревни и в период реконкисты и в более поздние времена, причем оно практиковалось в самых различных областях Пиренейского полуострова, в том числе и там, где не было массового расселения германцев 83.

Как известно, общинные порядки сохранялись кое-где у испано-римлян в течение всей эпохи римского господства. Фактически соседская община, несмотря на зарождение крупного феодального землевладения, уцелела среди коренного населения84 и среди германцев – в 81> большей мере, чем об этом можно судить на основании романизированного, направленного на укрепление индивидуальной собственности официального права.

* *

*

Разложение общинных отношений и рост имущественного неравенства среди готов сопровождались развитием социальной дифференциации. Как отмечалось выше, ее зачатки появились в конце IV в. В связи с имущественной дифференциацией в V в. социальное расслоение стало заметнее. Мы уже не встречаем в готском писаном праве никаких упоминаний о родовой знати, которая еще сохранялась ко времени поселения вестготов на римской территории. Служилая же знать не выделяется официальным правом в какой-либо особый слой, отграниченный от остальной массы свободных людей. В готских законах встречаются упоминания о комитах, судьях, о дружинниках (букцелляриях и сайонах) 85.

Налицо первые признаки дифференциации свободных юридического порядка.

Законы различают людей почтенных и "малых". За одни и те же преступления они наказываются по-разному 86. Если человек, продающий имущество, не принадлежал к числу людей, заслуживающих доверия, он должен был искать для себя поручителя 87.

Для представителя высшего слоя брак со свободным из низшего слоя был уже бесчестьем. Патрон обязан был выдать дочь своего умершего дружинника за человека, равного ей по званию 88.

Но подобные проявления юридического неравенства в V – начале VI в. встречаются лишь спорадически; главным субъектом права и в законах Эйриха и во 82> Fragmenta Gaudenziana выступает свободный человек, не подвергаемый каким-либо ограничениям в юридическом отношении 89. Основную массу вестготов составляли еще свободные общинники. Готы в принципе так же равноправны, как франки Салической правды 90.

В VI в. вместе с имущественной дифференциацией получили дальнейшее развитие и юридические различия среди свободных. Законы Леовигильда делят их на два разряда: низший – inferiores, humiliores и высший – maiores, honestiores, potentiores. Решающий признак, определяющий принадлежность готов к этим разрядам, – имущественное положение 91.

Порядок, когда различные наказания за одни и те же правонарушения применяются к готам из высшего и низшего слоя, теперь, по сравнению с V в., получает широкое распространение92. С inieriores взимают, как правило, менее значительный денежный штраф, чем с maiores, зато их подвергают позорному наказанию, которым обычно караются рабы, – наказанию плетьми93. В том случае, когда honestior расплачивается потерей половины имущества, minor лишается руки (за подделку королевских документов) 94. Продолжается также ограничение смешанных браков между теми, кто относится к разным разрядам свободных 95.

Различия в юридическом положении между inferio-res и honestiores свидетельствуют о зарождении сословной градации в готской Испании. Об этом говорит и тот 83> факт, что деление на указанные слои определялось не только различным имущественным положением. К inferiores в ряде случаев относились люди, которые, насколько можно судить по их действиям, не принадлежали к неимущим и социально слабым членам общества. Вестготская правда предполагает, что inferiores могут принуждать других свободных людей заключать с ними договоры и соглашения 96; преграждать судоходные реки 97, силой захватывать своих беглых рабов, нашедших убежище в церкви 98.

Следует отметить, что грани между представителями высшего и низшего слоев еще не всегда четко выражены. Законы иногда противопоставляют знатным (nobiles, potentes) не низших, а просто свободных 99. В некоторых же случаях выше, чем inferiores или viliores, стоят просто ingenui 100. Inferiores, несмотря на некоторые ограничения своего юридического статуса, еще не утратили основных прав свободных людей. Они беспрепятственно распоряжаются своим имуществом, могут судиться и давать свидетельские показания; в составе своих сотен и тысяч идут в военные походы. Крестьяне участвуют в обсуждении деревенских дел на сходах. За любого свободного выплачивается одинаковый вергельд – 300 солидов. Его размеры дифференцируются лишь в зависимости от возраста погибшего: нормальный вергельд выплачивается за полноценного работника, т. е. за мужчину в возрасте от 20 до 50 лет. Для детей и лиц старше 50 лет сумма вергельда соответственно снижалась 101. 84>

Состав каждого из названных разрядов свободного населения был еще пестрым. К nobiles и honestiores относились и остатки родовой знати, и высшая служилая знать, средние землевладельцы, дружинники.

В VI в. имелось немало зажиточных крестьян; они именуются в источниках certiores или meliores. В статьях Вестготской правды, разбирающих случаи нарушения аграрных порядков, подчас противопоставляются друг другу inferiores и honestiores: здесь в состав honestiores, вероятно, входит и кое-кто из таких крестьян, сохранивших нормальный надел и необходимое количество рабочего скота 102. Некоторые из них, не удовлетворяясь наследственным участком, брали землю в прекарное владение и использовали для обработки всех этих земель приселенцев 103.

Мнение состоятельных крестьян имело особый вес при разделах земли 104. Их приглашали в первую очередь давать свидетельские показания 105.

Итак, в высший разряд свободных, наряду с дружинниками, средними и крупными землевладельцами, могли входить и зажиточные крестьяне. К числу inferiores принадлежат свободные обедневшие земледельцы. Среди них имеются, очевидно, и мелкие прекаристы.

Разорение свободного крестьянства – одна сторона 85> процесса аграрного развития в готском обществе, другой – являлось развитие форм условного землепользования.

Разорение мелких земельных собственников в VII в.

В VII в. обнищание мелких земельных собственников приняло более широкий размах, чем в предшествующий период. Pauperes – обычное наименование свободных земледельцев в законах VII в.106. Разорившиеся крестьяне ходят по деревням в поисках земли и работы, делаются прекаристами и колонами крупных землевладельцев 107, .превращаются в бродяг108, живут за счет церковной милостыни 109.

Особенно разрушительное влияние на мелкую собственность оказывают в это время задолженность, насилия магнатов, взыскание судебных штрафов, а также деятельность церкви, вымогавшей имущество и земли у крестьян. Один из законов Рекцесвинта (649-672) запрещает кредиторам отбирать все имущество должника из-за одного какого-либо долга и не разрешает взимать сумму, превышающую размер долга более чем в два раза, если ссуда давалась натурой, и в три раза, если она была денежной 110. В VII в. дарения в пользу церкви 86> приобретают обширные размеры: нередко они приводят к тому, что дети дарителей становятся нищими.

Государству пришлось ограничить размеры дарений частных лиц церквам 111. Четвертый Толедский сбор принял постановление, чтобы церкви выделяли средства на содержание обнищавших дарителей или их наследников 112.

Магнаты заставляли крестьян подписывать договоры, лишавшие земледельцев свободы и имущества113, или же попросту захватывали их земли 114. Усиливаются притеснения крестьян со стороны феодализирующейся служилой знати – графов, судей 115.

Характерно, что большинство свободных крестьян оказывается неспособным нести военную службу. Король Вамба (672-680) издал закон, по которому всякий, уклонившийся от участия в походе, теряет право давать свидетельские показания и обращается в рабство 116. В результате почти половина населения лишалась права свидетельства 117. Государство вынуждено было привлечь к несению воинской службы сервов, обязав 87> сеньоров являться в поход с десятой частью своих несвободных людей 118.

Показателем резкого снижения социального веса свободного готского крестьянства может служить тот факт, что законодательство VII в. не касается тех вопросов деревенской жизни, которым некогда посвящались десятки статей Вестготской правды. Из законов, изданных после правления Рекареда, лишь три-четыре трактуют казусы, касающиеся аграрных отношений.

Характерно также дальнейшее умаление общинных начал в социальной жизни. Если в готском праве VI в. общинные традиции, как мы видели, занимают еще известное место, то в законах VII в. они, как правило, игнорируются 119. Очевидно это связано с резким усилением имущественной и социальной дифференциации в деревне, со слиянием готского и местного крестьянства. В VII в. этнический и социальный состав деревень и вилл (vici, villae, loci) выглядит весьма пестрым. Соседями теперь являются римляне и готы, мелкие собственники и колоны, прекаристы и либертины, букцеллярии и сервы 120. Зависимые земледельцы одной и той же деревни имеют различных господ 121. Управляющие магнатов, прокураторы фиска отправляют в деревнях судебные, финансовые и полицейские функции 122.