Текст книги "Русская модель управления"

Автор книги: А. Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Вообще-то, в науке сам за себя должен говорить результат – открытия и публикации, в литературе – тиражи журналов, в искусстве – аншлаги и очереди в кассы. Но наши литераторы, художники, артисты, ученые почему-то не ждут, когда публика придет к ним и признает их успех. Они сбиваются в стаи-кластеры и с первых шагов доказывают, что их учение, их направление, их школа являются единственно верными и правильными, и большую часть сил тратят не на то, чтобы творить самим и утверждать свое научное или художественное направление, а на то, чтоб задавить конкурирующие школы, расходуя время и силы на публицистическую, административную и политическую борьбу с ними.

«У русских футуристов существовало совершенно маниакальное предубеждение, что нельзя создать ничего нового, не убрав с дороги старое. Чтоб свободно творить, им нужна была Сахара вместо культуры. Эта мания с ниспровержением кумиров отнюдь не была невинной. По признанию современников, Малевич входил в группу специалистов, предлагавших уничтожить Кремль, собор Василия Блаженного и Большой театр как окончательно устаревшие здания. „Я живу в огромном городе Москве, – писал Малевич в 1918 году, – жду ее перевоплощения, всегда радуюсь, когда убирают какой-нибудь особнячок, живший еще при алексеевских временах"» ⁷².

А уж какие формы приобретала борьба в России научн^хх школ, когда одно направление полностью истребляло другое (при Сталине – физически). Какую пустыню Лысенко оставил после себя в биологии! Да почти в любой науке после жестокой взаимной войны была объявлена единственно верной какая-то одна школа, остальные преследовались.

¹⁷² Панков В На мысе столетий //Родина, 1996 -№11 -С 71

Те же тенденции прослеживались и в литературе, и в музыке, и в живописи. И сейчас художники (по крайней мере в столице и крупных городах) не могут существовать, не участвуя в борьбе группировок и школ. «В выставочном зале МОСХа на Кузнецком мосту открылась ежегодная выставка молодых художников. ...Работы разбрелись по большому залу, как по избе, по четырем углам... Это – четыре всегда противостоящие друг другу московские школы живописи и рисунка, сходящиеся только на ристалищах летних выставок. Схватки командные – бьются не личности молодых₁ 73удожников, не их индивидуальные взгляды, а техники или приемы, принятые в каждой из школ»¹⁷ . Почему?

Конечно, во всем мире были неформальные творческие объединения, и естественным образом не могли не существовать научные школы, потому что если есть научный руководитель, то у него есть ученики, которые разделяют его взгляды. Но сам характер деятельности этих школ в живописи, литературе, театре не был столь агрессивен, как в России. На Западе они были нацелены на то, чтобы с помощью своих коллег по научной или живописной школе, по театральной труппе завоевать большую долю рынка, поднять тираж издания, привлечь больше зрителей и, таким образом, захватить этот рынок, постепенно вытесняя конкурентов на периферию.

В России же подобные школы и направления поступали иначе. Они не были озабочены захватом рынка через свободную конкуренцию, не провозглашали: «Пусть все зрители придут к нам, а не к конкурентам, потому что мы лучше играем, лучше снимаем, лучше ставим фильмы и спектакли; пусть читают наши журналы, а не журналы конкурентов, потому что наши журналы убедительнее доказывают нашу точку зрения, пусть читают наши романы и поэмы, потому что они лучше написаны». Научные, художественные и литературные школы с самого начала были настроены на то, чтобы задавить конкурента, создать у публики и государства уверенность в лженаучности и злонамеренном убожестве всех остальн^хх.

Новая театральная школа не просто борется за существование, она доказывает, что всякий нормальный человек может ходить только на спектакли этой театральной школы. А все остальные закрыть и запретить. Научные школы претендуют на ликвидацию враждебн^хх исследовательских институтов, враждебных кафедр, закрытие научн^хх журналов, и передачу им, победителям, денег на издание нов^гх журналов. В литературе – постоянное избиение враждебных группировок на журнальных страницах и в устных выступлениях как норма литературной жизни.

Создав монопольные творческие союзы (Союз писателей, Союз композиторов, Союз кинематографистов и т. п.), советская власть окончательно институционализировала волчьи нравы российской творческой интеллигенции. Отныне, чтобы получить доступ к публике, надо было или втереться в господствующую в данный момент школу, или, объединившись в кластер с другими обиженными, сковырнуть с руководящих постов зажравшихся мэтров и самим захватить доступ к тиражам, выставкам, ролям и ставкам. В таких условиях у классической творческой богемы шансы на выживание были не больше, чем у вольной Новгородской республики в структуре Московского государства.

¹⁷³ Ларичев Е Безвременно пришедшие // Эксперт, 2000 – № 28. – С 54.

Художники, актеры, литераторы, поэты и ученые, как и все русские, знают, что период нестабильного состояния системы управления недолог за короткое время надо успеть утвердить себя. Им некогда дожидаться, пока их научные концепции, их стиль в поэзии и живописи завоюют рынок, а конкуренты вынужденно окажутся на мели. Нет, они с самого начала должны добиваться перераспределения в свою пользу всех ресурсов.

В системах управления западных стран перераспределение ресурсов в пользу победителя является результатом конкурентной борьбы, ее итогом. В России же период нестабильного состояния системы управления – период «конкуренции администраторов» – заключается в том, что перераспределение ресурсов разворачивается с самого начала, еще до того, как конкуренты получили конечный результат своей деятельности. Уже по первым шагам, по начальным попыткам кластерн^хх ячеек достичь результата система управления делает вывод о том, кто из конкурентов победитель, а кто аутсайдер, кого финансировать, а кого ликвидировать, кого повышать по должности, а кого увольнять.

«Конкуренция администраторов», конкуренция по-русски, особенно безжалостна, она уже на ранних стадиях развития той или иной отрасли или сферы деятельности показывает свой звериный оскал. Ресурсы перераспределяются гораздо быстрее, чем в классической западной конкурентной борьбы, поэтому эволюция всех сфер жизни общества на фазе нестабильного состояния системы управления идет в России громадными темпами; процессы, в других странах длящиеся десятилетиями, у нас могут занять годы, если не меньше.

Из всех политических партий начала XX века большевистская отличалась наибольшей остротой и жесткостью внутрипартийной борьбы. И именно большевики в конечном счете победили. Внесшие наибольший вклад в расцвет русского авангарда живописные школы одновременно отличались и наибольшим свинством в отношениях с коллегами (чего стоит один только погром в здании Академии художеств, сопровождавшийся выбрасыванием в окна копий античн^гх скульптур).

Можно провести аналогию с древними людьми. В отличие от подавляющего большинства высших животных они были каннибалами¹⁷⁴. Казалось бы, взаимное поедание различными племенами друг друга ослабляло возможности юного человечества противостоять природе и расширять свой ареал обитания, силы тратились не только на борьбу с природой, но и на войну с другими людьми. Однако именно каннибализм на той фазе подхлестнул конкуренцию, ускорил вымирание менее приспособленн^хх племен в пользу более «продвинутых». Освоившие новые технологии роды и племена не ждали, когда их конкурентные преимущества реализуются в виде большего урожая (добычи), лучшей выживаемости потомства, более высоких темпов прироста численности и как следствие – постепенного расширения границ занимаемого участка. Нет, они сразу же, как только осваивали эти новые технологии и становились сильнее, на корню съедали неудачлив^гх конкурентов.

Аналогичным образом русская модель конкуренции – конкуренция администраторов – не

¹⁷⁴ См Гумилев Л Н Указ соч С 16 См также История первоб^гтного общества Общие вопросы, проблемы антропосоциогенеза / Под ред Бромлея Ю В , Першица А И , Семенова Ю И М Наука, 1983 – 430 с – С 70-71

требует долгого периода ожидания результатов конкурентной борьбы. Нет необходимости ждать, у какой фирмы будет выше долгосрочная рентабельность, чья продукция захватит большую долю рынка, чьи книги разойдутся большим тиражом, на чьи диссертации будут чаще ссылаться коллеги. Победители будут определены уже на ранних стадиях конкурентной борьбы, и это будут те, кто показал очевидные преимущества с первого шага. А все остальные будут заранее объявлены проигравшими.

Литературные группировки не хотят ждать, когда тиражи их изданий вырастут, а тиражи конкурирующих журналов упадут. Они добиваются либо административного закрытия чужих изданий, либо их захвата. Промышленно-финансовые олигархи на хотят ждать, пока их империи разовьются на собственной основе, за счет накопления прибыли и ее инвестирования в собственный бизнес. Они развязывают лоббистско-политические нефтяные, алюминиевые и прочие войны, добиваясь захвата чужих активов путем прямого перераспределения собственности, лишь слегка прикрытого псевдорыночными атрибутами.

Когда руководитель «лежачего» предприятия или учреждения пытается встряхнуть застоявшуюся систему, оживить работу, он, как правило, развязывает «конкуренцию администраторов», в ходе которой проводит перераспределение ресурсов. «Накоряков придумал весьма оригинальный способ выявления новых талантов: „Вскоре после того, как я стал директором института, я увидел, что вся власть в нем сосредоточена в руках небольшого числа „аксакалов", а молодые перспективные ребята не имеют практически никаких возможностей для быстрого продвижения вверх. И тогда я всем объявил: любой молодой сотрудник, который выступит на ученом совете с хорошими идеями и убедит меня в своей правоте, тут же будет назначен завлабом и получит ключ от кабинета"»¹⁷⁵.

На низовом уровне борьба за доступ к ресурсам приобретает совсем уж экзотические формы. Вспоминает свидетель ударной работы на заводах периода индустриализации: «Процветала, как ее называли тогда, обезличка. Станки, инструменты не имели хозяина. Нередко рабочие старались прийти в цех пораньше, чтоб занять выгодное место: „Станки брались с бою. Что захватил, то и твое"»¹⁷⁶.

Современный пример: я как директор завода по персоналу прошу заместителя гендиректора по автоматизации дать подчиненному мне отделу труда и зарплаты еще один компьютер. «Добудь в бою!» – отвечает он, что означает: сократи на заводе какое-нибудь рабочее место, оснащенное ЭВМ, и забери этот компьютер для ОТиЗ. Естественно, имея такой стимул, работники ОТиЗ наверняка сократят численность чужих подразделений.

По тем же соображениям в 1993-1994 годах сотрудники некоторых налогов^гх инспекций получали премию в процентах от сумм штрафов, взысканных ими с предприятий. Такая налоговая «издольщина», с моральной точки зрения мало чем отличавшаяся от средневеков^гх налоговых откупов, резко усилила перераспределение финансов^гх средств в народном хозяйстве в пользу бюджета.

¹⁷⁵ Аганесян Т., Чернаков А Акулы академического бизнеса // Эксперт, 2000 – № 16. – С. 31

¹⁷⁶ Цит по Хлевнюк О В Указ соч С 130.

В этом смысле популярная русская поговорка «Бей своих, чтобы чужие боялись» косвенно подтверждает мысль о положительном влиянии «управленческого каннибализма» на темпы развития.

Такой механизм резко ускоряет преобразования, но не гарантирует от ошибок; более того, он их предполагает. В западных моделях управления конкуренция непрерывна, фаза конкурентной борьбы является единственной фазой, поэтому конкуренция безошибочно (или, как правило, безошибочно) выбирает то, что жизнеспособно и более эффективно. В России же, поскольку при нестабильном состоянии системы управления результатов не дожидаются, нет времени, отбирают не по результату, а по процессу. Следовательно, победителем может оказаться не тот, кто обеспечит наивысшие окончательные результаты, а тот, кто, не имея стратегической перспективы, в краткосрочном плане дает лучшие промежуточные показатели.

Хрестоматийный пример – Лысенко в биологии. Классическая генетика обещала вывести хорошие сорта растений и хорошие породы животн^гх, но лишь спустя долгое время. Генетики сразу говорили, что селекция не дает быстрого результата. Такой подход никак не отвечал общему духу нестабильной эпохи индустриализации и коллективизации. Страна требовала от ученых немедленных «чудес науки». «Примечательно само название доклада такого видного биолога, как М. М. Завадовский, на заседании коллегии Наркозема (1931 г.) „Догнать и перегнать природу!"»¹⁷⁷.

В отличие от настоящих ученых малограмотный агроном Лысенко обещал за несколько лет выдать совершенно потрясающие результаты. И в некоторых случаях он получал какое-то временное повышение урожайности за счет промежуточн^хх биологических эффектов (потом эти эффекты естественным образом сошли на нет). Благодаря этому он стал монополистом в биологической науке и ликвидировал (отчасти и физически) в СССР научную генетику как таковую. Данные события были не трагической случайностью, а закономерным следствием конкуренции по-русски.

Советский Союз был второй в мире страной (и пока он замыкает этот список), сумевшей сделать и вывести на орбиту многоразовый космический корабль «Буран», аналог американского челнока «Шаттла». С другой стороны, то, что «Буран» в отличие от американского «Шаттла» был сделан в единственном экземпляре и использован только один раз (в экспериментальном беспилотном режиме), хотя для этого пришлось разработать и построить сам корабль, систему вывода на орбиту, гигантскую посадочную площадку из специального бетона невероятной толщины, – все это говорит о вопиющих ошибках в системе управления.

Если наши специалисты поняли, что это ошибочный, тупиковый путь развития, зачем тогда делали первый экземпляр? Если не тупиковый путь, то почему он не используется? Если СССР хватило сил и средств (15 млрд долларов)¹⁷⁸ только на то, чтоб его разработать и в одном экземпляре сделать, а на последующее использование нет денег, тогда почему этого не поняли заранее? Наша история полна подобными примерами ухода в тупиковый путь развития.

¹⁷⁷ Россиянов К. О. Сталин как редактор Лысенко // Вопросы философии, 1993 – №2 —С 56

¹⁷⁸ См . Скляров С , Хорошавина Н Государство хочет в долю // Эксперт, 2000 – № 29 – С 17

Этот врожденный дефект русской модели управления в какой-то мере блокируется особенностями процедуры принятия решений в условиях нестабильной фазы. Лица, принимающие решения, тоже находятся в «агрессивной» внешней среде,за неверные решения они расплачиваются незамедлительно. Нарком, выбравший для постановки на производство не лучший образец из нескольких моделей новой продукции, будет наказан. Причем наказан не через несколько лет собранием акционеров (за падение курса акций вследствие неверного конструкторского решения), а немедленно репрессирован, после того как выявились недостатки данной продукции.

Поэтому при выборе модели нарком сделает все возможное для принятия выверенного решения – привлечет лучших экспертов (которые, в свою очередь, тоже несут суровую ответственность), организует необходимые исследования и т. д. Если «конкуренция администраторов» распространяется на всю управленческую вертикаль, то принимаемые решения, согласно традиционным для России взглядам на управление, отличаются приемлемым качеством.

Действующая на этапах нестабильного состояния системы управления «конкуренция администраторов» нередко дает возможность вырваться вперед на тех направлениях, где Россия до этого отставала. Она позволяет концентрировать ресурсы там, где наметился прогресс, или же там, где отставание стало недопустимым. Рынок на них еще не отреагировал, а централизованная система, включающая руководителей и экспертов, которые собственной шкурой отвечают за результат, отреагирует должным образом (особенно в тех случаях, когда не надо искать нов^хх решений, а нужно лишь «догнать и перегнать» по уже полученным в других странах образцам).

Так, известная практика советского кино, когда тому, кто получил престижную премию, давались деньги на новый фильм независимо от мнения публики, позволяла ставить шедевры. Андрей Тарковский, еще отнюдь не снискавший в народе популярность, получил престижную премию на Венецианском кинофестивале за «Иваново детство», после чего ему позволили потратить огромные по тем временам средства, позволили нарушить многие запреты с тем, чтобы снять «Андрея Рублева». Не будь советской системы кинематографии, вряд ли в западном мире он сумел бы получить столь большие деньги на такой нестандартный, мало кому понятный в то время фильм, как «Андрей Рублев». Вряд ли бы он уговорил какого-нибудь продюсера. (Впрочем, «Андрей Рублев», как и космический челнок «Буран», служит примером бездарного использования выдающихся достижений. Ведь фильм долгие годы не выпускали в прокат).

Если в условиях нестабильной фазы русской системы управления достигается большее воздействие конкуренции, чем в стабильной западной конкурентной среде, то почему же Россия не переводит свою систему управления в постоянный режим "конкуренции администраторов"? Почему система управления в России не всегда функционирует так, как она работала при Петре I или Сталине?

Потому что, находясь в нестабильном режиме, русская система управления разрушает сама себя. Она имеет встроенные ограничения, препятствующие чрезмерной продолжительности нестабильной фазы. Хозяйствующие звенья, а также все население страны, защищаются от повышенной жесткости системы. Постепенно они вырабатывают механизм, обеспечивающий

68

относительную безопасность каждого звена, каждого руководителя и подчиненного за счет снижения результативности самой системы управления. Она на глазах становится мягче, беззубее, постепенно теряет действенность. Примером может служить «управление в стиле хронического согласования», достигшее своего пика при Брежневе. В периоды нестабильного состояния системы управления огромные людские жертвы и хищническое использование ресурсов неизбежно приводят к истощению страны и ослаблению ее мобилизационн^хх возможностей. И население, и государственный аппарат нуждаются в передышке, чтобы «зализать раны», восстановить численность, залатать бреши в экономике, восстановить упавший уровень потребления. Как будто именно о нестабильн^хх фазах системы управления говорил Лао-Цзы: «Когда правительство деятельно, народ становится несчастным. Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь, что он существует»¹⁷⁹. Каждый из периодов господства «конкуренции администраторов» характеризуется резким падением уровня жизни и прочими бедствиями.

«В 1520 г. жители Нарвы писали в Ревель: „Вскоре в России никто не возьмется за соху, все бегут в город и становятся купцами – люди, которые 2 года назад носили рыбу на рынок или были мясниками, ветошниками, садовниками, сделались пребогатыми купцами и финансистами и ворочают тысячами"»¹⁸⁰. Это еще до реформ и войн Ивана Грозного. «Альберт Кампенезе писал папе римскому: „Московия весьма богата монетою, добываемою больше через попечительство государей, нежели через посредничество рудников, в котор^гх, впрочем, нет недостатка, ибо ежегодно привозится туда со всех концов Европы множество денег за товары1,₈не имеющие для москвитян почти никакой ценности, но стоящие весьма дорого в наших краях"» .

А через полвека, когда последствия нестабильной системы управления Ивана Грозного были налицо, по тем же местам проехал Флетчер. «Он обнаружил там пустыню. ...В писцовых книгах 1573-1578 гг. в станах Московского уезда числится от 93 до 96% пустоши. В Бежецкой пятине Новгородской в 1551 г. было всего 6,4% запущенной земли, в 1564 г. – 20,5%, в 1584 г. – 95,3%.

Такое же положение было в промышленности и торговле. В Устюжне население занималось металлообработкой и торговлей. В 1567 г. в Устюжне 40 лавок принадлежало „лучшим", то есть самым богатым, 40 – „средним" и 44 – „молодшим" людям.

Через 30 лет: при переписи 1597 г. в Устюжне не оказалось „лучших" дворов, „средние" не составляли и одного десятка, зато писцы зарегистрировали 17 пустых дворов и 286 дворовых»¹⁸².

«Вся страна, по Днепру от Чернигова и по Двине до Старицы, края Новгородский и Ладожский были вконец разорены... потери обратили области Великих Лук, Заволочья, Новгорода и Пскова в пустыню, потому что вся молодежь этого края погибла»¹⁸³.

Жестокие испытания и снижение численности населения (несмотря на территориальные

¹⁷⁹ Цит по Тартаковский М Историософия Мировая история как эксперимент и загадка. М. Прометей, 1993 -336 с -С 200

¹⁸⁰ Зимин А Реформы Ивана Грозного Очерки социально-экономической и политической истории России середины XVI века М .: Соцэкгиз, 1960 —511 с —С. 158

¹⁸¹ Цит по Янов А Указ соч С 71

¹⁸² Заозерская Е И У истоков крупного производства в русской промышленности Х VI-ХVIII вв. М Наука, 1970 – 476 с. – С. 220

¹⁸³ Виппер Р Ю Иван Грозный М -Л Изд-во Академии наук СССР, 1944 – 158 с – С. 161 приобретения государства) в период реформ Петра I также запомнились на долгие поколения. «Подати были увеличены втрое, а население за время цар₄ствования Петра уменьшилось на одну пятую часть. Такова цена петровской модернизации»^{1 4}. Ключевский писал: «Петр понимал народную экономию по-своему, – чем больше бить овец, тем больше шерсти может дать овечье стадо. На обывателя и крестьянина была устроена генеральная облава, и можно только недоумевать, откуда только у крестьян брались деньги для таких платежей.

Коллегия доносила Петру: „Тех подушн^хх денег по окладам собрать сполна никоим образом невозможно, а именно за всеконечной крестьянской скудостью и за сущей пустотой". Это был как бы посмертный аттестат, выданный Петру за подушную подать главным финансовым управлением»¹⁸⁵.

А кошмары нестабильной первой половины XX века в России общеизвестны. Причем чем резче усиление признаков мобилизационной фазы системы управления (например, в годы индустриализации и коллективизации), тем сильнее падение жизненного уровня населения. «В течение четырех лет, с 1928-го по 1932 год, реальный заработок упал в два раза. Потом наблюдалось его некоторое повышение, но ^достигнутый к 1928 году уровень потребления был превзойден только после смерти Сталина»^{1 6}. «Цены в стране ползли вверх десятилетиями. Общий уровень их в государственной и кооперативной торговле с 1928-го по 1940 год... поднялся в шесть с лишним раз. ...К 1947 году, моменту реформы цен и зарплаты, мы пришли с троекратным удорожанием против довоенного. А зарплата выросла лишь на 45,8 процента»¹⁸⁷. За шесть лет индустриализации и сплошной коллективизации демографические потери «составили, считая округленно, по меньшей мере 10-15 миллионов человек»¹⁸⁸.

Неудивительно, что русская модель управления, национальный менталитет и русский образ жизни содержат в себе специальные механизмы, обеспечивающие в^гход из результативной, но саморазрушительной нестабильной фазы, фазы «конкуренции администраторов». Одни и те же люди, одни и те же организации действуют совершенно по-разному в зависимости от того, в какой фазе находится система управления, так как в стереотипы поведения людей, в культуру управления организаций изначально заложено два разных варианта поведения.

Чем различаются два режима системы управления? В стабильном, застойном состоянии системы те действия, которые совершает каждое управленческое звено и каждый человек, ведут к консервации существующего положения дел. Сколько бы ни пытались подстегивать систему управления, пребывающую в стабильном состоянии, вся энергия и ресурсы, направленные на улучшение работы, будут трансформированы людьми в действия, направленные на предотвращение каких-либо реальных изменений, на должностные и материальные интересы

185

⁴ Хорос В Разомкнутый треугольник // Знание – сила, 1990 – № 1 – С 11 Ключевский В О Собр. соч В 8 т 1957 Курс русской истории Т 3 – С 380

186

Мерль С Экономическая система и уровень жизни в дореволюционной России и СССР ожидание и реальность // Отечественная история, 1998 – № 1 – С

104.

¹⁸⁷ Левиков А Пресс-конференция не для печати // Литературная газета, 1987.—№ 51 – С 11

¹⁸⁸ Гордон Л , Клопов Э Указ соч С. 50.

начальников и подчиненн^хх в ущерб целям всей системы.

Когда же система переходит в нестабильный, аварийный режим работы, то, наоборот, для того, чтоб преследовать свои интересы, все звенья системы управления вынуждены работать результативно. И при стабильном, и при нестабильном режимах функционирования системы управления мотивы поведения людей одинаковы. И в том и в другом случае они преследуют свои интересы – выжить, преуспеть, разбогатеть. Но действия, направленные на достижение этих целей, совершенно различны. В стабильном, застойном состоянии системы они нацелены на сохранение существующего положения дел, в нестабильном, мобилизационном состоянии – на изменение ситуации для достижения результата, соответствующего целям всей системы управления.

При стабильном состоянии реформы невозможны. Для достижения серьезного успеха требуется перевести систему управления в нестабильный режим. Когда же стабильность потеряна, когда ни у кого нет уверенности в том, каковы завтра будут задачи и условия работы, поощрения и наказания, удастся ли по-прежнему преследовать свои интересы, а не интересы предприятия (учреждения, государства в целом), тогда заржавевшие шестеренки управленческого механизма со скрипом начинают работать.

Приметы нестабильности – ужесточение наказаний, ускорение движения кадров, неуверенность каждого, непредсказуемость характера работы, короче, повышенная степень неуверенности, неопределенности во всех вопросах. В таких условиях участникам управленческого процесса становится более выгодно и безопасно не противопоставлять свои интересы целям организации (в широком смысле этого слова), а работать на их достижение. Оказавшись в кризисной, нестабильной ситуации, кластерные единицы мобилизуют внутренние ресурсы и резко повышают результативность своей работы. «Наибольшая сплоченность персонала и прояснение истинн^хх целей фирмы наступают в тот момент, когда фирме угрожает смертельная опасность, а менеджер₉ы создают антикризисный штаб, и организация практически переходит на военное положение»^{1 9}.

Поскольку русская модель управления. формировалась фактически в военных условиях, то она работает результативно лишь в том случае, если лютость собственного начальства становится сопоставима с жестокостью внешнего врага. То есть начальство, чтоб добиться значимого результата, должно было прибегнуть к такому размаху репрессий по отношению к собственным подчиненным, к какому прибегали бы внешние захватчики. Система реагирует только на лютого врага, и пока начальник таковым не станет, не заработает.

Почему? В силу кластерного характера организаций начальство, особенно верховная власть, не имеет реальной возможности руководить низовыми подразделениями (общинами, артелями, бригадами и т. п.), так как они живут и действуют по своим законам и обычаям и не поддаются управлению формальными методами. «В отличие от западной team, у нас работа в группе плохо структурирована, плохо расписаны обязанности и функции каждого работника. В России в группу

¹⁸⁹ Медовников Д , Савеленок Е Архитекторы смысла // Эксперт, 2000 – № 39 – С 33.

бросили задание, и они там начинают между собой разбираться»¹⁹⁰.

Вышестоящие органы управления не могут обязать подчиненных добросовестно и с энтузиазмом трудиться, воевать или изобретать (точнее говоря, формально могут обязать, но без надежды на успех). Зато начальство может создать столь неблагоприятные условия существования для подчиненн^гх, что низовые подразделения сами будут вынуждены перестраивать свою деятельность ля достижения результата, заставляя людей менять стереотипы поведения и улучшая трудовую мораль.

Типичный пример времен послевоенного восстановления приведен в книге воспоминаний Л. И. Брежнева «Возрождение»: «Случай был забавный. Попал к ним чертеж, а на нем категорическая резолюция: „Аварийно! Сделать сегодня же. Лившиц". Ну, монтажники посмотрели и ужаснулись: по самым жестким нормам работы тут было дня на три. Не обошлось без крепкого слова, однако деваться некуда, навалились по-умному и смонтировали все в тот же день. Тут бежит к ним девушка из конструкторского бюро: „Где чертеж?" Оказалось, резолюция товарища Лившица, начальника энергосектора Гипромеза, относилась вовсе не к монтажникам. Он просил сделать всего лишь копию чертежа»¹⁹¹.

Ключевые слова здесь – «однако деваться некуда», они объясняют, почему репрессии результативны, – у начальства нет другого способа мобилизовать внутренние ресурсы кластеров, кроме как угрожать наказаниями. Жестокость начальства стала следствием скудности доступного ему арсенала средств управленческого воздействия. «Именно противоречие между возможностью власти и ее амбициями, между реальной силой и амбицией породило жестокость, – писал В. Б. Кобрин, – ...надеяться на быстрые результаты централизации можно было, только применяя террор»¹⁹².

Убежденность не только руководителей, но и подчиненн^хх в том, что эффективная власть не может не быть жестокой, имела место даже после сам^хх кошмарн^гх режимов. «Несмотря на все ужасы опричнины, в русское сознание вошла идея моральной оправданности террора, если последний осуществляется во имя укрепления власти» . Воевавший против русской армии на стороне Стефана Батория немец Рейнхольд Гейденштейн удивлялся отношению русских к Ивану Грозному: «Тому, кто занимается историей его царствования, тем более должно казаться удивительным, что при такой жестокости могла существовать такая сильная к нему любовь народа, любовь, с трудом приобретаемая прочими государями посредством снисходительности и ласки...» . Точно так же общественное мнение оправдывало и Петра I, и большевиков, и сталинские репрессии.

¹⁹⁰ Краснова В «Прививка элементов западной культуры не избавит российский менеджмент от его родимых пятен» беседа с А Наумовым // Эксперт, 1995. – № 10. – С 29

¹⁹¹ Брежнев Л И. Возрождение Л Лениздат, 1981. – 151 с – С 28-29

¹⁹² Кобрин В Б. Власть и собственность в средневековой Руси Х V-XVII вв М Мысль, 1985 – 297 с.-С. 160

¹⁹³ Елеонская А С Русская публицистика второй половины XVIII века М Наука, 1978 – 271 с – С 30

¹⁹⁴ Цит по Виппер Р Ю Указ соч С 91

Если взглянуть на череду государственных деятелей России и Советского Союза, можно легко выделить тех, кто искусственно переводил систему управления в нестабильный режим, развязывал в обществе «конкуренцию администраторов». С другой стороны, можно выделить и группу тех деятелей, великих князей, царей или генеральн^хх секретарей, которые применяли противоположный подход, стремились реформировать страну цивилизованными методами, создать нормальный, немобилизационный, конкурентный в западном понимании управленческий механизм, без всякой азиатчины.