Текст книги "Русская модель управления"

Автор книги: А. Прохоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Полюдье как единственно возможный механизм присвоения прибавочного продукта автоматически диктовало необходимость централизации управления армией и государственным аппаратом. Между князем и дружиной складывались отношения не вассалитета, как в феодальной Европе, а подданства. Дружина постоянно находится при князе, который никому не делегирует полномочия по сбору дани, он сам этим занимается. Не случайно в России не было традиции

¹¹⁰ Кобищанов Ю Полюдье // Знание – сила, 1985 – № 11 – С 43

¹¹¹ Горский А Указ соч С 43 налогов^хх откупов. Невозможен сам факт – как это государь или великий князь отдает какому-то постороннему, третьему лицу, священное право сбора налогов! А в Западной Европе, где укрепилась традиция делегирования полномочий, легко на это шли – раз уж король предоставляет феодалу землю взамен службы, то это значит, что он может легко предоставить и право сбора налогов.

Больший по сравнению с феодальной Европой уровень централизации в управлении армией и государственным аппаратом объясняется отнюдь не повышенной склонностью европейских монархов к демократизму. Конечно, они предпочли бы сделать свое войско централизованным и подконтрольным. Поэтому даже раннефеодальные короли имели в своем прямом подчинении небольшую, собственно королевскую дружину, так называемую скару¹¹², которая жила при дворе и передвигалась по стране вместе с королем. Скара представляла собой неразвитую и постепенно сошедшую на нет форму полюдья, существовавшую у большинства европейских народов . Но феодальное устройство государства не позволяло содержать на положении скары большое войско, – не было возможности централизовать большие массы прибавочного продукта. А в России была не только возможность, но и необходимость территориальной централизации армии.

Заложенный в период ранней Киевской Руси механизм присвоения прибавочного продукта путем полюдья создал основы государственного управления. Последующие события модифицировали эти основы, но не меняли их сущность. Потом, когда страна начала богатеть, увеличилось население, улучшились торговые пути, народ привык к неизбежности регулярной выплаты дани и появилась возможность делегирования полномочий по присвоению прибавочного продукта. Наступил период феодальной раздробленности. Русь распалась на самостоятельные государства. По подсчетам Б. А. Рыбакова, в XII веке их было пятнадцать, в XIII – пятьдесят, в XiV – двести пятьдесят¹¹⁴. «С распадом Киевской Руси на отдельные большие княжества, а последних – на все более мелкие, масштабы полюдий уменьшаются, их политическое значение падает»¹¹⁵.

Но стереотипы централизованного управления еще были слишком сильны. Они еще сохранялись в генетической памяти народа, в правилах и обычаях системы управления. И поэтому, когда военная ситуация, в том числе татарская угроза, потребовала мобилизации всех ресурсов, то стереотипы централизованного управления снова стали безраздельно господствовать. "Впрочем, подданство на северо-востоке Руси еще до монгольского нашествия пустило столь глубокие корни, что для утраты дружинниками своих прав и привилегий достаточной была бы, вероятно, зависимость русских князей от любого иноземного государя"¹¹⁶ В европейских странах, даже в тех, которые в силу военной необходимости отчаянно нуждались в такой системе, ее

¹¹² См Дельбрюк Ганс Указ соч С. 14-15

¹¹³ См.. Кобищанов Ю Полюдье // Знание – сила, 1985 – № 11 – С. 44

¹¹⁴ Цит по Филюшкин А Защитный пояс Третьего Рима // Родина, 1998 – № 4 – С 27 См также Рыбаков Б А Киевская Русь и русские княжества ХП-ХШ вв М Наука, 1993 – 592 с – С. 469

¹¹⁵ Кобищанов Ю Указ. соч. С 43

¹¹⁶ Юрганов А. У истоков деспотизма // Знание – сила, 1989. – № 9. – С. 25

нельзя было создать – не было исторических предпосылок, традиций полюдья. А на Руси эта у традиция была, и на ее базе постепенно сформировалась старомосковская политическая система, которая создала ту Россию, о которой писал Ключевский:

«Московское государство зарождалось в XIV веке под гнетом внешнего ига, строилось и расширялось в XV и xVi веках среди упорной борьбы за свое существование на западе, юге и юго-востоке... Оно складывалось медленно и тяжело. Мы теперь едва ли можем понять и еще меньше можем почувствовать, каких жертв стоил его склад народному благу, как он давил частное существование. Можно отметить три его главные особенности. Это, во-перв^1х, боевой строй государства. Вторую особенность составлял тягловый, неправовой характер внутреннего управления и общественного состава с резко обособлявшимися сословиями... Сословия различались не правами, а повинностями, между ними распределенными. Каждый был обязан или оборонять государство, или работать на государство, то есть кормить тех, кто его обороняет... Третьей особенностью московского государственного порядка была верховная власть с неопределенным, т. е. неограниченным, пространством действия...»¹¹⁷.

«Соседство Великого княжества Литовского и России позволяет на протяжении нескольких столетий прослеживать „соревнование двух систем" – более либерального, но менее приспособленного к борьбе с внешним врагом государственного строя Литвы и значительно более жесткой, милитаризованной, но и более устойчивой, „противоударной" политической системы Московского государства. Соревнование, как известно, закончилось уничтожением Великого княжества Литовского и торжеством России»¹¹⁸.

Неизбежным побочным эффектом такой системы управления явилось отставание страны в тех отраслях и сферах деятельности, которые требуют частной инициативы, частного интереса и частных инвестиций, а потому лучше развиваются в условиях децентрализации. Например, города в России так и не стали независимыми, и в них не образовались университеты. В Западной Европе городу было легче подняться и достичь политической независимости, потому что его противники были раздробленными и слабыми. Город вполне мог победить отдельного феодала, особенно если тот подолгу отсутствовал (например, находился в крестовом походе). В России же городу противостояло централизованное государство, и силы были неравны.

Впоследствии слабость городов дорого обошлась стране, сказавшись и в политическом консерватизме, и в экономической отсталости, и в культурной и идеологической патриархальности. «На Западе куда сильнее, чем на Востоке, города, промышленность, торговля, буржуазия; а где буржуазность, товарность, там крепнут свободы, местные и городские, еще сравнительно небольшие, но родственные тем, что прежде были на Руси, но сгорели в пожарах ХШ-XIV веков»¹¹⁹.

Зато в тех сферах и отраслях, где централизация необходима, Россия имела преимущество.

¹¹⁷ Ключевский В О Собр соч В 8т М Госполитиздат, 1957 Курс русской истории Т 3 – 1957 – 426 с. – С 396-397

¹¹⁸ Володихин Д. Ты не прав, XVI век? // Родина, 1996 – № 12 – С 44

¹¹⁹ Эйдельман Н Я «Революция сверху» в России М Книга, 1989 —171 с – С 34

Скажем, артиллерию изобрели не у нас, но поскольку артиллерия требует централизованного государства (отдельный феодал не сумеет выдержать расходы на литье пушек и содержание пушкарей), то данный род войск – в первую очередь дело государево. Высокий уровень централизации управления обеспечил России значительные преимущества в развитии артиллерии по сравнению с европейскими государствами на соответствующей стадии их развития. Начиная с XVlIl века русская артиллерия считалась одной из сильнейших в мире, в то время как армия в целом еще не заслужила столь же лестн^хх оценок, а государство совсем не было самым богатым среди миров^хх держав.

Те же особенности русской системы управления обусловили как мировые достижения советской науки, так и бесплодность многих научн^хх учреждений в постсоветский период. «Централизованная система НИИ хорошо показала себя в масштабных проектах, требующих мобилизации больших ресурсов на приоритетном направлении вроде строительства гидроэлектростанций, производства атомной бомбы или создания баллистических ракет, но для работы в условиях отсутствия четких приоритетов, „спущенн^хх сверху", – работы по всему спектру высоких технологий (особенно ориентированных на потребительский рынок), она оказалась совершенно неприспособленной. Что, собственно, и было продемонстрировано в последнее десятилетие, когда чуть ли не основным источником доходов большинства НИИ стала сдача в аренду своих площадей»¹²⁰.

Во многих случаях централизация позволяет сконцентрировать ресурсы именно на тех направлениях, которые отстают от мирового уровня в силу той же самой централизации. Так, политически слабые русские города не обзавелись университетами. Как следствие – отсутствие прослойки учен^хх, которые могли бы образовать научные академии. И исправлять этот недостаток пришлось централизованным путем.

Российская академия наук была основана Петром I. 8 февраля 1724 года им утвержден проект об учреждении Академии наук и университета при ней. В отличие от большинства существовавших в Европе Российская академия не была вольным обществом, а содержалась за казенный счет. В проекте было записано: «Ученые люди, которые о произведении наук стараются, обычно мало думают на собственное свое содержание...»¹²¹.

Различие исторических путей образования государства привело, в ходе длительной эволюции, к существенным различиям национальн^хх систем управления в России и Западной Европе. В феодальной Европе принцип делегирования полномочий распространяется по феодальной лестнице «сверху вниз». Каждый вышестоящий уровень передает управленческие функции нижестоящему уровню. Государство в лице короля делегирует землю и соответствующие полномочия герцогам, герцоги – маркизам, маркизы – графам, графы – виконтам, виконты – «рядовым» шевалье. «Верхние этажи» управленческой пирамиды децентрализуют управление.

Но низовой уровень, тот самый шевалье, который живет рядом с деревней, осуществляет все функции руководства непосредственно. Он организует жизнь первичн^хх ячеек тогдашнего об-

¹²⁰ Медовников Д Стратегическое сырье // Эксперт, 2000 —№16 —С 28

¹²¹ Цит по Добряцов Н Л К началу следующего века – с надеждой // ЭКО, 1999. – № 8 – С 3 щества и контролирует основные параметры производственн^хх и социальн^гх процессов. Он участвует в управленческом процессе ежедневно и ежечасно, когда не бывает в походе; а если он в походе, то этим занимается его доверенное лицо, аналог бурмистра. На верхних этажах феодальной лестницы – децентрализация, на нижних – централизация.

Система, выросшая из полюдья дает прямо противоположный результат. На верхних этажах -полная централизация «В. Б. Кобриным и А. Л. Юргановым доказано, что в XV-XVI веках система вассалитета в русском обществе начинает вытесняться министериалитетом, то есть подданством. Это характеризуется тем, что представители всех слоев населения по отношению к верховной власти находятся в одинаково подчиненном положении. Отсюда появление с 1516 г. в русских документах, казалось бы, абсурдной формулы – бояре, представители высшей аристократии, называли себя „холопами государевыми"» . Поэтому «даже японский самурай ближе к европейскому рыцарю, чем русский помещик»¹²³.

В эпоху полюдья древнерусский князь не передает своим подчиненным полномочия по сбору прибавочного продукта, по осуществлению судейских функций, по принятию важн^хх решений. Подчиненные находятся при нем, «около стремени», все решения принимает князь. В последующие столетия этот подход только укрепился. «В XVII веке Алексей Михайлович установил такой порядок: если царь кликнет боярина, а его нет, тотчас посылает за опоздавшим, которого ждет грозный выговор, зачем опоздал? Расправа с теми, которые оплошали, не исполнили или не так исполнили царское приказание, коротка: государь сейчас же велит выслать их вон из палаты или посылает в тюрьму»¹²⁴. «В России вельможи только те, с которыми я разговариваю и только пока я с ними разговариваю», – выговаривал фельдмаршалу Павел I¹²⁵. Таков «звериный оскал» централизованного управления.

Но зато непосредственное руководство ежедневной жизнью общества, взаимодействием с каждым отдельным племенем или деревней князь не осуществляет вообще. Он появляется раз или два раза в год с целью сбора дани. Сбор дани является главной целью и основной функцией его деятельности. Текущее, ежедневное управление князь оставляет на долю тех, кто и раньше, до создания государства, этим занимался, – родовым и племенным структурам, впоследствии – общине или артели.

Принципиальное отличие русского подхода к государственному управлению от западноевропейских стандартов было заметно уже в домонгольскую эпоху. Например, в Киевской Руси штраф за преступление выплачивала община методом круговой поруки (если преступник скрылся), в то время как в германских землях, согласно судебному своду («Саксонское зерцало», XIII век), штраф за нераскрытое в нормативный срок преступление платил фогт (чиновник

¹²² Хорошкевич А. Л. Великий князь и его подданные в первой четверти XVI века // Сословия и государственная власть в России. XV – середина XIX в М., 1994 – С. 165.

¹²³ Есть ли логика в отечественной истории? С 26.

¹²⁴ Соловьев С. М Чтения и рассказы по истории России М . Правда, 1989 – 765 с —С 270

¹²⁵ Русская военная история в занимательных и поучительных примерах М Книжная палата, 1996 – 416 с. – С 124 феодала)¹²⁶.

Иначе говоря, русское государство с самого начала сказало подданным: «Я мобилизую и перераспределяю ресурсы, я, при необходимости, осуществляю ключевые функции управления, какие мне заблагорассудится. Но я не имею возможности вмешиваться в вашу повседневную жизнь, в ваш трудовой процесс, мораль, обычаи и во все прочее. Признавайте меня как верховного владыку, выполняйте основные правила или делайте вид, что выполняете, а в остальном живите, как раньше жили. Дань давай, а остальное меня не волнует».

Указанный подход был унаследован Московским государством и положен в основу «собирательной» политики московских великих князей и царей. «Политическая централизация при экономической децентрализации – это действительно особенность русской истории XV-XVI веков»¹²⁷.

Это основополагающий принцип русской модели управления: вышестоящий орган донельзя централизованного управления, вроде бы абсолютно всевластный, формально имеющий все права на каждую клеточку тела подчиненного, на каждую копейку его имущества, тем не менее не доходит до ежедневного текущего управления. И не имеет такой возможности, так как «главной проблемой царской власти в России было физически добраться до рассеянных по лесам деревень»¹²⁸. Внутри жестко централизованных структур, на низовом уровне управления, мы имеем полнейшую автономию.

Здесь Находятся истоки дуалистичности национального характера и русского образа жизни. После крещения Руси православие стало государственной религией, его права на монополию в духовной сфере никем не оспаривались. Однако на низовом уровне – господство языческих обычаев и суеверий. «Автор Начальной летописи вынужден был сознаться, что люди его эпохи только „словом нарицающиеся христиане", а на деле – „поганьски жив29щие", на игрищах людей „многое множество", а в церквах во время службы их обретается мало» . От населения требуется только выполнять христианские обряды (вполне логичным представляется царский указ, предписывающий «...обязательно ходить в церковь по воскресеньям во время литургии „упражняться в богомыслии"»¹³⁰), а уж какие там вы гадания устраиваете, какие масленицы гуляете на самом деле – это ваше дело. Главное, что ритуалы вы отбыли, соответствующие платежи церкви осуществляете.

С государственной идеологией – то же самое, даже в наиболее идеологизированную советскую эпоху. Думай, что тебе заблагорассудиться, но, будь любезен, ходи на собрания, плати членские взносы и не поноси политику партии и правительства.

«Британский исследователь Джеффри Хоскинг остроумно заметил, что по-русски никак

¹²⁶ См.. Налоговые парадоксы // Ярославская неделя, 2000. – 18 августа – С 10

¹²⁷ Нестеров Ф Указ соч С 45

¹²⁸ Дерлугьян Г.Указ соч С 82

¹²⁹ Никольский Н М Указ. соч. С 28

¹³⁰ Петр Великий Воспоминания, дневниковые записи М Наука, 1993 —447 с —С 81 нельзя сказать „Святая Россия" или „Русская империя", а лишь „Российская империя" и „Святая Русь". В последнем словосочетании – ощущение исконных начал, глубинных корней, опоры на веру... и ничего государственного.

Почему так? Хоскинг предполагает, что все дело было в том, что российским самодержцам, как правило, удавалось быть хорошими „строителями государства" и в гораздо меньшей степени преуспевать как „строителям нации". То есть задачи обороны, освоения и преумножения своих владений они решали легче и техничней, чем вопросы культуры и образования населения, предполагавшие лояльность и расположение подданн^хх с опорой на обычаи, т1]эадиции, символы, мифы, и не в последнюю очередь – на совершенствование трудов^гх навыков»^{1 1}.

¹³¹ Олейников, Д.И., Филлипова, Т.А. Мы в империи. Империя в нас (О России диалог историков) // Родина, 1995. – № 1. – С. 36

Кластерные структуры и круговая порука

И;

^так, государство занято главным образом тем, что мобилизует и перераспределяет ресурсы ^между первичными социальными, военными и производственными ячейками, так называемыми кластерами. А внутри этих ячеек сохраняется та же автономность, как и во времена полюдья. Низовые ячейки, используя свой собственный механизм регулирования, должны выполнить задачу, поставленную «сверху». Причем способы выполнения этой задачи могут в корне противоречить всей идеологии государства, которая пропагандировалась в спокойный и стабильный предшествующий период.

«В большинстве российских делов^хх организаций власть построена по принципу виноградной грозди, то есть, во-первых, сверху вниз, а во-вторых, кластерами, цельными замкнутыми группами, ячейками в кожуре, – и хотя между ними существуют какие-то информационные и иные связи, но очень ярко выражена цельность каждой отдельной группы. Откуда это пошло? Давайте посмотрим, как расселялись с XIII века люди на Руси. Оказывается, тоже кластерами, вдоль рек.

...На Руси реки текут по-другому: с Валдайской возвышенности во все стороны; и чтобы попасть с Волги на Дон, надо было подниматься чуть не до Москвы, так как дорог не было. Посмотрите, как Москва, другие города на Руси построены – по радиальной схеме. И вдоль радиусов висят „грозди". Власть стремилась контролировать не каждого отдельного человека, а компактные группы. Поэтому цари поощряли общины, поэтому Сталин сделал колхозы – это все продолжение той же идеи. И бизнесмены, делая свои „грозди", делают это не задумываясь – это и есть культура»¹³².

Независимо от того, в какой сфере действуют кластерные структуры, им присущ общий подход к решению задач. Например, командиру батальона приказали взять такую-то высоту. Он транслирует приказ командирам рот, перераспределяет между ротами пополнение и общие ресурсы (артподготовку и т. п.), разъясняет меры наказания в случае невыполнения приказа. А уж как ротные и взводные командиры организуют успешную атаку, хоть расстреляют каждого третьего солдата за трусость, в это комбат не вмешивается.

Вот как Ф. Энгельс объяснял высокие боевые качества русских солдат: «Пока тактическая задача решалась наступлением пехотн^гх масс, действовавших сомкнутым строем, русский солдат был в своей стихии. Весь его жизненный опыт приучал его крепко держаться своих товарищей. В деревне – еще полукоммунистическая община, в огороде – кооперированный труд артели, повсюду – krugovaja poruka, то есть взаимная ответственность товарищей друг за друга... Эта черта сохраняется у русского и в военном деле; объединенные в батальоны массы русских почти невозможно разорвать; чем серьезнее опасность, тем плотнее смыкаются они в единое компактное

¹³² Краснова В «Прививка элементов западной культуры не избавит российский менеджмент от его родимых пятен» беседа с А Наумовым // Эксперт, 1995 – № 10. – С 27

целое»¹³³.

Ради достижения боеспособности подразделений государство допускало автономию войсков^гх кластерных единиц даже в святая святых управления – кадровой политике. «Еще при Петре Первом проводилась баллотировка офицеров, позволявшая выбрать лучших. Если освобождалась должность командира роты или батальона, о том, кто ее займет, шел открытый разговор, и все решалось тайным голосованием. Причем голосованием альтернативным – два-три человека на место, в котором участвовали все офицеры полка. ...Петровская система была весьма продуманной. Командир полка мог единолично отменить решение офицерского собрания и назначить свою кандидатуру. Но если его ставленник не справлялся с должностью, то в отставку вместе с ним должен был уйти и выдвинувший его комполка. А потому ни один воинский начальник таким правом ни разу за всю историю существования этой системы не воспользовался. ...Благодаря этой системе в России появились такие военачальники, как Суворов, Кутузов, Ушаков, Барклай де Толли, Багратион и другие»¹³⁴. Не случайно XVIII век – век активного применения данного порядка продвижения по службе – стал веком неуклонного повышения боеспособности русской армии.

Бригада при бригадной форме организации и оплаты труда – тоже кластер. Она как единое целое общается с внешним миром (с цеховой администрацией), а внутри себя живет по неформальным правилам¹³⁵, не имеющим ничего общего с плановой экономикой, «Премиальным положением» или «Правилами внутреннего трудового распорядка». «Небольшими командами можно организовать работу даже на конвейере. Есть пять человек, и они отвечают за то, что должно войти так, а выйти этак. И в рамках этой пятерки они могут строить работу, как им нравится: один сегодня ушел пить пиво, второй еще куда-нибудь, работают втроем – и нормально. Завтра эти двое вернутся и классно будут работать за троих. Стихийно так это и было на советском конвейере: один вернулся с бодуна, второй еще откуда-нибудь, а те, которые между ними, складывают их к стеночке – и нормально»¹³⁶.

Механизм определения фонда оплаты кластерной единицы (участка, бригады) также не имеет ничего общего с механизмом распределения зарплаты внутри кластера. Например, в строительстве общая сумма зарплаты бригаде начисляется в процентах от сметной стоимости (обычно около 20%) выполненных бригадой работ, а выписка нарядов для начисления индивидуальной оплаты каждому члену бригады производится по ЕНиРам («Единым нормам и расценкам»). Из-за того, что сметы традиционно завышены, а расценки занижены, сумма зарплаты, начисленной по ЕНиРам, практически всегда меньше фонда оплаты, исчисленного в процентах от сметной стоимости. Это дает возможность низовым руководителям регулировать распределение зарплаты внутри бригады (с помощью приписок в нарядах и предоставления тем или иным членам бригады

¹³³ Энгельс Ф Может ли Европа разоружиться? // Маркс К , Энгельс Ф Соч Т 22 С 403-404

¹³⁴ Архангельская Н Оборона безопасности // Эксперт, 2000 —№44 —С 49

¹³⁵ См.Пригожий А И Организации системы и люди М.: Политиздат, 1983 —176 с —С 74.

¹³⁶ Краснова В «Спорить с национальным колоритом в бизнесе все равно, что спорить с природой» беседа с М Делягиным и С Пятенко // Эксперт, 1995

–№10 —С 35

«выгодных» или «невыгодных» работ)¹³⁷.

Точно так же в промышленности сумма норм выработки по участку, цеху или всему заводу никогда не равна производственной программе участка, цеха или завода. То есть официальная система организации и оплаты труда, с одной стороны, и неформальная система организации и оплаты, действующая внутри кластерной единицы, с другой стороны, по сути противоречат друг другу. Но это не мешает их мирному сосуществованию, одна функционирует на верхних этажах управления, вторая – в низов^гх ячейках.

Когда в^хяснилось, что построенные ударными темпами в ходе индустриализации заводы никак не выйдут на нормальный режим работы (например, при годовой проектной мощности Сталинградского тракторного завода в 50 тысяч тракторов в июне и июле 1930 года завод выпускал по 5 тракторов, а в августе и сентябре – 13 тракторов, хотя на заводе было введено круглосуточное дежурство¹³⁸), то руководители предприятий, отбросив в сторону идеологические соображения, начали создавать хозрасчетные бригады. «Весь материал, необходимый для работы, бригада будет покупать у цеха, а продукцию, которую бригада выпустит, продавать цеху за известную цену. Чуть ухудшится работа – бригада почувствует это: не хватит денег» .

«Постановление о хозрасчетных бригадах» было принято ВСНХ и ВЦСПС 11 сентября 1931 года. Администрация могла утверждать лишь те бригады, которые были организованы с согласия рабочих. Чтобы избежать уравниловки, в бригадах применялась индивидуальная сдельная оплата. На многих предприятиях бригады шокировали администрацию такими заявлениями: «Я – директор своего участка, пожалуйста, не лезьте, раз вы мне дали промфинплан задания, то я и отвечаю за работу. А вы хотите знать и то, и другое – пожалуйста, не мешайте моим людям»¹⁴⁰.

Обнаружив преимущества бригадной формы организации и оплаты труда, централизованная система управления стала повсеместно принудительно внедрять ее, вмешиваясь в процессы самоуправления бригады, то есть нарушая внутреннюю автономию кластера. «Выборность бригадиров рассматривалась как „гнилой демократизм". Если в марте 1931 г. было 10 хозрасчетн^хх бригад, то уже к концу 1932 г. в хозрасчетных бригадах числилось 40% рабочих крупной промышленности. Движение приобретало все более бюрократический характер и насаждалось сверху»¹⁴¹. «Сопротивление хозрасчету, – разъяснялось в одной из брошюр, – партия и комсомол и вся общественность будут рассматривать как оппортунизм на практике» ².

«На одном из ленинградских предприятий предстояло заключить договор администрации цеха с хозрасчетной бригадой. Рабочие записали в договоре пункт „Мастера Петрова расстрелять тухлой картошкой". Мастер подписал договор не читая. Административное насаждение бригад

¹³⁷ См Прядилов В. А А может, шабашник вечен? // ЭКО, 1988. – № б – С 142

¹³⁸ См Водолагин А М Первенец тракторостроения // Были индустриальные С 153

¹³⁹ Николаев А Бригада на хозрасчете. М , 1931 —С 5

¹⁴⁰ Хлевнюк О. В Указ соч С. 131

¹⁴¹ Там же

142

Котляр Н , Серебряков Л Комсомольская хозрасчетная М -Л , 1932 —С 24

нанесло окончательный удар

по движению. После этого появилась ориентировка на отдельн^гх рабочих – „маяков"» .

Впоследствии советская плановая система, перепробовав за 60 лет все мыслимые и немыслимые (от тейлоровской сдельщины до производственн^гх коммун с равной оплатой за неравный труд¹⁴⁴) способы организации труда, вынуждена была на излете своего существования снова прийти к необходимости перехода на бригадную форму как основную форму организации и оплаты труда , что говорит о продуктивности кластерн^хх структур управления в отечественн^гх условиях.

Оборотной стороной кластерных структур является круговая порука. Фактически она уже заложена в механизме взаимодействия между вышестоящим органом управления и кластерными единицами. Государство понимает, что дойти до управления ресурсами в каждой отдельной крестьянской семье оно не имеет возможности, поэтому поступает по образу и подобию киевских князей – я до первичной ячейки, общины довожу норму сбора дани, а внутри общины делите обязанности, как хотите.

Так же поступают и помещики. «Помещики, обычно проживавшие в городах, просто не знали своих крестьян и не могли соразмерить величину оброка с каждою отдельною собственностью. В таких случаях крестьянам предоставлялось право самостоятельно раскладывать оброчную сумму, назначавшуюся на всю общину сразу. Вместе с раскладкой оброчной суммы предоставлялось крестьянам и до известной степени внутреннее самоопределение. Крестьяне сами распределяли между собой подати и оброки, решали на сходках возникавшие вопросы. Существование круговой поруки и самостоятельная раскладка оброчной суммы вели к соразмерности оброка и платежеспособности крестьян»¹⁴⁶.

«...Община работала и на интересы отдельного крестьянского хозяйства, выступая в роли буфера между ним и властью, преследовавшей в основном фискальные интересы. Кстати, примерно так же власть относилась и относится до сих пор к предпринимателю, а последний в худшем случае переносит это на своих работников, в лучшем —тоже превращается в своеобразный буфер, дающий личности социальную защиту»¹⁴⁷. В советской плановой экономике буфером между государством и работником являлись предприятия (или их внутренние подразделения – цехи, участки, отделы), смягчавшие непомерные требования вышестоящих организаций и приспосабливавшие систему управления к реальным возможностям исполнителей.

Хлевнюк О В. Указ соч С. 131

144

См Гнатовская Д Ю. Бытовые коммуны рабочей и студенческой молодежи во второй половине 20-х – начале 30-х гг // Вестник МГУ Серия 8 История 1998. – № 1 – С 43

¹⁴⁵ См.. Об улучшении планирования и усилении воздействия хозяйственного механизма на повышение эффективности производства и качества работы Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР М Политиздат, 1979 – 64 с , О мерах по дальнейшему развитию и повышению эффективности бригадной формы организации и стимулирования труда в промышленности Постановление Совета Министров СССР и ВЦСПС // Экономическая газета, 1983. – № 50.

146

147

Игнатович И И Помещичьи крестьяне накануне освобождения М,1910 —С 96 Краснова В. «Прививка элементов западной культуры не избавит российский менеджмент от его родимых пятен». беседа с А

Наумовым // Эксперт, 1995 – № 10 – С 27

До плановой экономики функции кластерн^хх единиц в городах выполняли артели. Причем далеко не всегда они представляли собой простейшие производственно-социальные общности. Нередко они являлись весьма сложными по своему устройству корпорациями и полноценными субъектами городского самоуправления. «В Новгороде торговля велась артелями-компаниями. Одна из таких компаний была известна с XIII века и именовалась Ивановосто. У нее имелся общий гостиный двор (склад товаров), гридница (большая палата для проведения сборов), руководил компанией выборный староста, который наблюдал за порядком, за правильным оформлением документов. У компании были специальные весы для проверки достоверности веса товаров, а на малых весах взвешивали денежные слитки. Имелся свой торговый суд во главе с тысяцким, который разрешал различные конфликты»¹⁴⁸.

Если в среде крестьян и горожан кластеры существовали в форме автономн^хх общин и артелей, то для аристократии функции кластеров выполняли родственные кланы. Поскольку независимое удельное княжество рассматривалось в Киевской Руси (и последующем периоде раздробленности) как коллективная собственность правящего в нем княжеского рода (в связи с чем и княжеский титул обычно наследовался «по горизонтали» – от старшего брата к младшему, а не «по вертикали», как в феодальной Европе, – от отца к сыну), то вхождение удела в состав Московского государства неизбежно переносило стереотипы «родовой собственности» на должностное положение бывших удельн^хх князей, а ныне «государевых слуг». Английский исследователь русской истории Джон Феннел не без оснований считал «горизонтальный» принцип наследования определяющим фактором!.^ обусловившим специфику российской государственности в сравнении с остальной Европой .