Текст книги "Сталинградская битва"

Автор книги: А. Самсонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 45 страниц)

В боях на территории Сталинграда участвовали и танковые части. Их было немного, но своими действиями они часто оказывали заметное влияние на ход борьбы. Огнем из засад, преимущественно там, где имелся большой сектор обстрела, танки усиливали оборону стрелковых подразделений. Большую роль они играли при отражении атак противника. Обычно танки применялись небольшими группами по пять-шесть машин. При проведении штурмовыми группами атак отдельных объектов противника танки огнем прямой наводкой уничтожали огневые точки врага в зданиях и блиндажах. Подбитые танки ремонтировались и затем снова вступали в бои.

Маршал Советского Союза В. И. Чуйков приводит следующий пример использования танков в 62-й армии: "14-17 октября, в период самых напряженных боев, когда гитлеровцы бросили против Тракторного завода и завода ,,Баррикады" сотни танков, наши танкисты... действуя из засад, вели огонь с места. И хотя в бригаде Белого{250} оставалось только 20 танков, они выдержали атаку превосходящих сил, подбили и сожгли много немецких танков, а главное, не дали ударной группе противника, состоявшей из пяти дивизий, развернуться и ударить на юг вдоль Волги во фланг главным силам армии"{251}.

Говоря о большом значении артиллерии и роли танков в сталинградских боях, следует вместе с тем подчеркнуть, что главным огневым средством защитников города являлось пехотное оружие: станковые и ручные пулеметы, винтовки, автоматы, ручные гранаты. Станковые и ручные пулеметы были основными огневыми средствами, находящимися на переднем крае и в опорных пунктах. Все подступы к переднему краю и отдельным опорным пунктам брались под фланговый и косоприцельный огонь пулеметов. "Большая насыщенность пехотного оружия, особенно пулеметами, при малочисленности стрелков позволила нам отражать все атаки противника, пытавшегося приблизиться к нашему переднему краю",-говорится в описании боевого опыта оборонительных боев 13-й гвардейской стрелковой дивизии{252}. На участке 39-го гвардейского стрелкового полка (вместе с пулеметным батальоном), где протяженность линии переднего края составляла 1300-1400 м, на огневых позициях было установлено 32 станковых и 48 ручных пулеметов{253}. В боях широко применялись ручные гранаты: РГД-32 с оборонительной рубашкой, Ф-1 и противотанковые.

В сталинградских боях родилась боевая слава снайперов Героя Советского Союза В. Зайцева, В. Медведева, В. Феофанова, Н. Куликова и многих других.

Среди защитников Сталинграда снайперское движение получило широкое распространение, насчитывая свыше 400 мастеров меткого огня. В 284-й стрелковой дивизии 62-й армии за три месяца уличных боев снайперы уничтожили 3166 немецких солдат и офицеров.

Пионерами снайперского движения в этой дивизии были сибиряк Александр Калентьев и уроженец Приуралья Василий Зайцев, оба из 1047-го стрелкового полка подполковника Метелева. В. Г. Зайцев научился стрелять уже с 12 лет, охотясь вместе с отцом и братом в уральских лесах. Детство Василия Зайцева прошло в родном поселке Елининском Агаповского района Челябинской области, где он зимой учился, а летом был пастухом{254}. Пятнадцатилетним подростком он поехал в Магнитогорск и поступил, учиться в строительный техникум, который потом с отличием окончил. Затем он поступил на бухгалтерские курсы, работал бухгалтером, старшим инспектором по страхованию. В 1937 г. В. Зайцев по комсомольскому набору пошел служить в Тихоокеанский флот, где работал начфином одного из боевых кораблей{255}. В 284-ю стрелковую дивизию Зайцев прибыл вместе с группой комсомольцев-моряков Тихоокеанского флота, возбудивших ходатайство перед Военным советом флота о направлении их на фронт.

В первых же боях полка на правом берегу Волги, а затем при штурме врага на территории завода "Метиз" Зайцев отличился и был награжден медалью "За отвагу". Немцы прилагали отчаянные усилия, пытаясь прорвать оборону 284-й стрелковой дивизии, выбить ее с занимаемых позиций. Особенно ожесточенная борьба разгорелась за высоту 102,0– Мамаев курган. Эта господствующая над городом возвышенность протянулась вдоль берега приблизительно на 1000 м; в ширину она имеет 400-500 м, в высоту – 80 м.

В октябре Мамаев курган был разделен на две части: восточные его скаты занимали советские войска, западные – немцы. В руках противника были и так называемые "чертовы купола" – водонапорные баки на вершине высоты, главные наблюдательные пункты врага, где в безопасности сидели его артиллерийские корректировщики. Борьба за баки в значительной мере определяла исход борьбы за господство на Мамаевом кургане.

Стрелковый полк подполковника Метелева вместе с другими частями 284-й дивизии с исключительной стойкостью и упорством дрался с противником. Советские воины изматывали силы врага и наносили ему встречные удары, действуя небольшими штурмовыми группами. Большой урон гитлеровцам причиняли артиллеристы и минометчики.

Василий Зайцев стал известен в полку как снайпер в октябре – самом горячем месяце боев за Сталинград. Однажды (это было в первых числах октября) он увидел показавшегося впереди вражеского связного, который был далеко и, вероятно, чувствовал себя в безопасности. Зайцев навел винтовку и первым же выстрелом свалил его. К убитому сразу же направился второй гитлеровец. Тогда Зайцев снова выстрелил, и опять без промаха. Третьего пришлось ждать дольше: враг боялся стать мишенью меткого советского стрелка. Наконец, к неподвижно лежащим двум немцам стал ползком приближаться третий. Зайцев опять плавно нажал на спусковой крючок, и еще один враг был убит.

На другой день после этого Зайцеву от имени командира полка подполковника Метелева вручили снайперскую винтовку с оптическим прицелом. С тех пор на улицах Сталинграда ежедневно раздавались выстрелы стрелявшего без промаха русского снайпера Зайцева, беспощадно уничтожавшего фашистов.

В полку Метелева вскоре стало 48 снайперов. За время боев на улицах города и на Мамаевом кургане они уничтожили 1278 вражеских солдат и офицеров. Снайперское движение получило распространение и в других частях. Политотдел дивизии стал выпускать "лицевые счета" снайперов, а дивизионная газета и агитаторы распространяли опыт лучших истребителей врага.

В. Зайцев настойчиво увеличивал свой "лицевой счет". Много раз ему приходилось вступать в единоборство с гитлеровскими снайперами, и каждый раз он оставался победителем. Этому замечательному воину принадлежат слова, которые стали известны всей Советской стране: "Для нас, бойцов и командиров 62-й армии, за Волгой земли нет. Мы стояли и будем стоять насмерть!".

8 тот день, когда Зайцев был принят в партию, на его "личном счету" значилось 60 убитых вражеских солдат и офицеров. Вскоре появились листовки, где было написано: "Стреляй так, как снайпер Василий Зайцев. Он убил 158 немцев, а сколько убил ты?" Позже этот счет достиг 242 уничтоженных врагов (к середине января 1943 г.){256}.

Снайперы успешно действовали и в других частях и соединениях оборонявших Сталинград советских войск. Так, в 13-й гвардейской стрелковой дивизии 62-й армии 52 снайпера в октябре 1942 г. уничтожили 480 солдат и офицеров противника{257}.

Военный совет Сталинградского фронта уделял серьезное внимание боевому использованию снайперов и подготовке новых мастеров меткого огня, что видно из приводимого документа: "Приказ войскам Сталинградского фронта

9 октября 1942 г.

Действующая Армия.

Содержание: ,,О развитии снайперского движения и использовании снайперов в борьбе с врагом".

Опыт боев на фронтах Отечественной войны и в борьбе за Сталинград показывает и подтверждает весьма эффективное использование снайперов в бою. Неоднократно доказано, что в обороне и наступлении активно действующие снайперы-одиночки и снайперские группы наносили большие потери врагу.

Задача подготовки снайперов в ходе боевых действий войск является важнейшей задачей всего командного состава соединений и частей; задача, разрешение которой усилит боевую мощь и стойкость войск в бою, умножит потери врага. Особо это имеет значение в условиях нашего фронта, ведущего борьбу за Сталинград в уличных боях.

Приказываю:

1. Во всех частях создать снайперов и организовать их подготовку в ходе боев.

2. К 20.10.42 г. иметь в каждом взводе не менее двух-трех снайперов, в роте – не менее пяти пулеметчиков и автоматчиков; в ротах ПТР – не менее пяти расчетов ПТР; в батареях на и ПТО – не менее двух "снайперских орудийных расчетов.

Снайперам винтовок, автоматов и пулеметов – уничтожать офицеров, пулеметные и орудийные расчеты, наблюдателей, самолеты, десанты на танках. Снайперам орудий ПА, ПТО и ПТР – уничтожать танки, орудия, минометы и самолеты врага.

3. Действие снайперов широко популяризировать, всяческие успехи в бою всемерно поощрять, представляя отличившихся к наградам.

4. Настоящий приказ довести до сведения всех бойцов и командиров частей фронта и иметь его во всех ротах, эскадронах и батареях.

5. О выполнении данного приказа донести 25.10.42.

Командующий Сталинградским фронтом генерал-полковник Еременко

Член Военсовета Сталинградского фронта Н. Хрущев

Начальник штаба СТФ генерал-майор Захаров"{258}.

Боевое использование и обучение снайперов успешно проводилось и в 64-й армии. В приказе по войскам этой армии 27 октября 1942 г. говорилось: "В целях создания квалифицированных кадров снайперов организовать и провести при Армейских курсах младших лейтенантов 15-дневный сбор начальников команд снайперов"{259}.

Борьба советских наземных войск на территории Сталинграда активно поддерживалась авиацией, которой приходилось действовать в исключительно трудной боевой обстановке. Господство в воздухе принадлежало врагу, что видно из следующих данных: в сентябре гитлеровцы имели 900 самолетов первой линии, 500 бомбардировщиков и 400 истребителей{260}. В это время советская фронтовая авиация располагала 192 самолетами, к началу следующего месяца соответственно 850 и 373. Несмотря на такое неравенство сил{261}, советские военно-воздушные части самоотверженно боролись с неприятельской артиллерией и авиацией, обрушивая свои удары по коммуникациям и тылам противника, поражая немецкие танки и пехоту, вели разведку.

Большинство вылетов советской авиации на боевые задания сопровождалось воздушными боями. Действия всех родов авиации проходили во взаимодействии с защищавшими Сталинград наземными войсками. Основную роль в действиях по войскам противника на поле боя днем играли штурмовики, ночью – бомбардировщики типа По-2, СБ, Р-5, ДБ-3. Истребители прикрывали свои наземные войска, сопровождали штурмовиков и вели борьбу с авиацией противника. В течение сентября и октября советские летчики провели над Сталинградом и подступами к нему 450 воздушных боев, сбив 330 вражеских самолетов. Ночные бомбардировщики, особенно соединения малых самолетов У-2, причиняли противнику не только большой материальный урон, но физически и морально изнуряли его войска, снижая их боеспособность{262}.

"Самолеты По-2,– писал Маршал Советского Союза А. И. Еременко,– работали с ближних аэродромов и часто делали по 3-4 вылета в ночь{263}. Каждый из них подвешивал по две стокилограммовые бомбы или же брал по четыре полусотки, действовали они весьма целеустремленно, по строго разработанным планам и точно, как днем. Ночники хорошо наводились на цели, что, естественно, значительно облегчало их задачу. Как это достигалось? Прежде всего хорошей организацией сигнальной службы на земле и особенно продуманным целеуказанием. Для наведения самолетов на цель использовались прожекторы, которые точно показывали цель или одним лучом, или скрещиванием лучей над целью" или параллельными лучами, обозначавшими границы цели. Для сигнализации употреблялись электрические световые сигналы, костры, ракеты. Сигналы чередовались, изменялась сама тактика ночных операций, и это усиливало эффективность действий нашей ночной авиации. Ею произведено свыше 21 тысячи вылетов, сброшено разных бомб около 300 тысяч штук и ампул КС около 22 тысяч. Общий вес груза, сброшенного ею на противника, составил свыше 20 тысяч тонн. А ведь это только часть той большой работы, которую проводила ночная авиация"{264}.

Рост боеспособности Красной Армии был замечен, конечно, и противником.

В книге В. Адама есть глава "Противник стал сильнее", где автор приводит следующие слова Паулюса: "Сопротивляемость красноармейцев за последние недели достигла такой силы, какой мы никогда не ожидали... Солдат Красной Армии с каждым днем все чаще действует как мастер ближнего боя, уличных сражений и искусной маскировки". Потом он сказал, что, как только немецкие пехотинцы выходят из укрытий, их встречает уничтожающий огонь. "Стоит нам достигнуть в каком-нибудь месте успеха, как русские тотчас же наносят ответный удар, который часто нас отбрасывает на исходную позицию.

Задумавшись на минуту, Паулюс продолжал:

– Командование противника также действует более целеустремленно. У нас создалось такое впечатление, что советское командование намерено любой ценой удержать свои позиции на западном берегу Волги"{265}.

Защитники Сталинграда в ходе битвы закаляли свою волю и накапливали боевой опыт. Ярким примером этого являлись войска 62-й и 64-й армий, которые решали наиболее трудную задачу, сражаясь непосредственно за город. Военный совет Сталинградского фронта 31 декабря 1942 г. доносил в Ставку Верховного Главнокомандования о том, что 62-я и 64-я армии за стойкость в обороне Сталинграда заслуживают награждения орденом Ленина и преобразования в гвардейские, а командующие генерал-лейтенанты В. И. Чуйков и М. С. Шумилов-присвоения им высокого звания Героя Советскою Союза.

Огромное упорство, героизм и растущее мастерство проявляли и все другие участники борьбы. Такой итог оборонительного периода битвы за Сталинград являлся прочной основой для успешного развития последующих событий.

Глава пятая. Битва на Волге и оборона Кавказа

В то время как в междуречье Волги и Дона развертывалась Сталинградская битва, противник стремился к достижению и главной цели своего наступления на южном крыле советско-германского фронта – захвату Кавказа.

Отступление советских войск на юго-западном направлении летом 1942 г. было воспринято главным командованием вермахта как подтверждение правильности его оценки военного потенциала Советского Союза. "Гитлер опасался, что, бросив свои основные силы на Сталинград, он нанесет удар по пустому месту и будет терять зря драгоценное летнее время. Он считал, что для выполнения этой задачи хватит и гораздо меньших сил, чем предусматривалось планом, и что можно параллельно с достижением первой цели достигнуть и второй, более важной для него цели, т. е. овладеть нефтяными районами Кавказа"{1}. Немецко-фашистская группа армий "А", предназначенная для захвата Кавказа, по замыслу гитлеровцев, должна была окружить и уничтожить советские войска между нижним течением Дона и Кубанью. После этого противник предполагал осуществить захват Новороссийска и Туапсе с последующим развитием наступления вдоль Черноморского побережья на юго-восток, в район Батуми. В планы врага входило также наступление в направлении на Грозный, Махачкалу, Баку и через перевалы Главного Кавказского хребта вдоль Военно-Осетинской дороги на Кутаиси. Противник хотел, следовательно, овладеть Северным Кавказом, а затем захватить Закавказье ударами в обход Главного Кавказского хребта с запада и востока и наступлением с севера через перевалы.

Оборона Кавказа находилась в тесной взаимосвязи с другими событиями на советско-германском фронте и прежде всего с вооруженной борьбой под Сталинградом. Последняя оказывала "исключительное влияние на ход борьбы на Кавказе. В свою очередь, проходившие здесь сражения влияли на обстановку в Сталинградской битве"{2}.

Несомненная общность двух битв, развернувшихся почти одновременно (17 и 25 июля), существовала с самого начала. Защитники Сталинграда и Кавказа, отстаивая жизненно важные районы страны, срывали стратегический план врага, сформулированный в директиве ОКВ No 45 от 23 июля 1942 г. На рубеже Нижнего Дона войска, оборонявшие подступы к Кавказу, на правом крыле были смежными с войсками левого крыла Сталинградского фронта.

В дальнейшем армии, сражавшиеся за Сталинград и Кавказ, на ряд месяцев оказались отделенными друг от друга, но борьба в стратегическом отношении продолжала сохранять внутреннее единство и взаимозависимость, как это отмечено выше.

Битва за Кавказ развивалась в неблагоприятных условиях для советской стороны. После ожесточенных боев на ростовском направлении гитлеровцы вышли к нижнему течению Дона, где противник сразу же захватил несколько плацдармов на левом берегу между Цимлянской и Ростовом.

Группа армий "А" (немецкие 1-я танковая, 17-я и 3-я румынская армии) к началу битвы за Кавказ была усилена и частью сил 4-й танковой армии. Всего под командованием генерал-фельдмаршала Листа было до 167 тыс. солдат и офицеров, 1130 танков, 4540 орудий и минометов, до 1000 самолетов 4-го воздушного флота. Гитлеровцы располагали в этом районе численным превосходством над советскими войсками: в людях – в 1,5 раза, в артиллерии – в 2,1, в танках – более чем в 9, в самолетах-почти в 8 раз. 11-я армия генерал-полковника Манштейна в это время находилась в Крыму.

Полосу обороны по нижнему течению Дона, от Верхне-Курмоярской до Азова (320 км), занимали отходившие сюда войска Южного фронта под командованием генерал-лейтенанта Р. Я. Малиновского. На правом крыле фронта от Верхне-Курмоярской до Константиновской (полоса шириной 171 км) оборонялась 51-я армия{3}, переброшенная сюда с Таманского полуострова. Войска Южного фронта были ослаблены в изнурительных боях. На весь фронт к концу июля было всего 17 танков, 130 самолетов. Не хватало боеприпасов. В пяти армиях Южного фронта насчитывалось всего 112 тыс. человек.

Войска Северо-Кавказского фронта, развернутые от устья Дона по восточному берегу Азовского моря, Керченского пролива и по побережью Черного моря до Лазаревской, в сложившейся напряженной обстановке имели задачей удерживать занимаемые позиции и, в частности, не допустить форсирования 11-й немецкой армией Керченского пролива. Ответственные задачи по защите Кавказа были поставлены также перед войсками Закавказского фронта (командующий генерал армии И. В. Тюленев), которые обороняли Черноморское побережье от Лазаревской до Батуми и прикрывали государственные границы СССР с Турцией и Ираном. Черноморский военно-морской флот и Азовская военная флотилия должны были помогать наземным войскам в обороне побережья.

17-я немецкая полевая армия под командованием генерал-полковника Руоффа 22 июля прорвала фронт под Ростовом; ее соединения, охватывая полукольцом горящий город, устремились к донским переправам. Советские части 24 июля оставили гостов и отошли за Дон.

На следующий день противник, переправив на захваченные им левобережные плацдармы несколько танковых и моторизованных дивизий, перешел в наступление на кавказском направлении. 25 июля начался оборонительный период битвы за Кавказ. "Для немцев открылся путь к нефтепромыслам Кавказа. Казалось что Россия теперь будет парализована, лишившись источников нефти,. в то время как подвижность немецких войск возрастет"{4}.

Гитлеровские войска, поддержанные крупными силами авиации, прорвали оборону частей Южного фронта на центральном участке, в районе Константиновской и Раздорской, вынудив к отходу 37-ю армию. На левом крыле Южного фронта 56-я армия, которая понесла большие потери в боях за Ростов, выводилась во второй эшелон. Не имея достаточно сил и средств, чтобы сдержать здесь натиск врага, командование Южного фронта в ночь на 28 июля стало отводить войска левого крыла фронта на новый оборонительный рубеж к южному берегу р. Кагальник и Манычскому каналу. Однако противник, обладая численным превосходством подвижных соединений, не дал советским войскам совершить планомерный отход на новые рубежи обороны. 28 июля гитлеровская 17-я армия заняла г. Азов и вышла на рубеж р. Кагальник. В то же время 1-я танковая армия противника прорвалась к Манычскому каналу. Немецко-фашистские танковые и моторизованные войска, рассекая армии Южного фронта и нарушая их управление, вели наступление в задонских и сальских степях и в степных просторах Краснодарского края.

Немецкие войска рвались к Кавказу, 4-я танковая армия Гота развертывала наступление из района Цимлянской на Сальск; 1-я танковая армия Клейста – из районов придонских станиц Константиновской и Раздорской на Ставрополь и Армавир; 17-я полевая армия Руоффа – из района Ростова на Краснодар, продвигаясь вдоль железной дороги Батайск – Тихорецкая – Краснодар, 11-я полевая армия Манштейна, входившая в состав группы армий "А", находилась в Крыму и получила задачу форсировать Керченский пролив (операция "Блюхер"), захватить Таманский полуостров и затем развертывать наступление вдоль Черноморского побережья.

Над Кавказом нависла серьезная опасность. Трудность положения еще более усугублялась тем, что в степях Дона и Кубани враг имел широкие возможности для использования своего численного превосходства в танках и авиации – применения свободного маневра на поле боя танками и нанесения ударов с воздуха по боевым порядкам советских войск, лишенным естественных укрытий на местности.

Необходимо было принять решительные меры для организации отпора врагу. В конкретно сложившейся тогда обстановке на южном участке советско-германского фронта, когда превосходящие силы врага вели одновременно наступление на Сталинград, нельзя было обеспечить быстрое увеличение численности войск и техники на кавказском направлении. Тем более важно было укрепить имеющиеся силы, обеспечить их лучшее использование для защиты Кавказа. 28 июля Ставка Верховного Главнокомандования объединила войска Южного и Северо-Кавказского фронтов в один Северо-Кавказский фронт под командованием Маршала Советского Союза С. М. Буденного. В то же время Ставка приказала установить в войсках фронта строжайший порядок и дисциплину, наладить управление и взаимодействие, остановить дальнейшее продвижение противника, а затем сильными контрударами разгромить и отбросить его за Дон. Для прикрытия Кавказа на направлениях главных ударов врага требовалось ускорить создание глубоко эшелонированной обороны, прежде всего в районе Краснодара. Перед войсками Закавказского фронта была поставлена задача частью сил занять оборонительный рубеж на подступах к Закавказью с севера – по рекам Терек, Урух и на перевалах центральной части Главного Кавказского хребта. Принимались также меры по укреплению обороны побережья Черного моря и портовых городов как с моря, так и с суши. В Закавказье формировались новые части и соединения, проводилась их подготовка к боям. Важное значение для укрепления обороны на Северном Кавказе имела широко развернутая политическая работа среди войск и местного населения.

30 июля войскам Северо-Кавказского фронта был зачитан приказ Верховного Главнокомандующего No 227 от 28 июля 1942 г. Этот приказ сыграл большую роль в укреплении политико-морального состояния войск, в повышении дисциплины и упорства в обороне.

Содержание приказа в кратчайший срок было доведено до каждого солдата и офицера. В войска были направлены 1400 коммунистов из тыловых частей и 200 политработников.

Выполняя указания Центрального Комитета Коммунистической партии, партийные организации Северного Кавказа и Закавказья развернули огромную политическую и организаторскую работу, мобилизуя все усилия народа на отпор врагу. "Все для фронта, все для победы!" – этому требованию была подчинена жизнь коммунистов и всех советских людей. "Мероприятия, проведенные Ставкой, Военным советом фронта, краевыми партийными организациями по укреплению морального духа советских воинов, сыграли важную роль в ходе обороны Кавказа"{5}.

Десятки тысяч жителей сел и городов Кавказа сооружали оборонительные рубежи, строили мосты и дороги, принимали участие в снабжении войск боеприпасами и продовольствием. Многие предприятия в городах изготовляли вооружение и боеприпасы. В то же время из наиболее угрожаемых районов эвакуировались в тыл промышленное оборудование и другие материальные ценности, а также гражданское население. Партийные организации готовились к проведению подпольной борьбы и развертыванию партизанского движения в тылу фашистских оккупантов.

Северо-Кавказский фронт после преобразования включал в свой состав восемь армий. Однако две армии (9-я и 24-я) отводились в тыл на переформирование. Для обороны фронта протяженностью около 1000 км в наличии было шесть армий (37, 56, 12, 18, 51-я и 47-я) и два корпуса:

1-й отдельный стрелковый и 17-й кавалерийский. В войсках был некомплект людей, не хватало вооружения, боеприпасов. Бронетанковые войска фронта имели 74 исправных танка и 11 бронемашин, авиация – 230 исправных самолетов.

Черноморский флот, оперативно подчиненный Северо-Кавказскому фронту, насчитывал в своем составе линейный корабль, 4 крейсера, лидер, 7 эскадренных миноносцев, 41 подводную лодку, пять канонерских лодок, 30 тральщиков, 62 торпедных катера, 3 минных заградителя и другие корабли. Авиация флота имела 216 самолетов. В распоряжении Черноморского флота были всего две военно-морские базы – Новороссийск и Поти.

Азовская и Каспийская флотилии располагали небольшими силами.

Для лучшего управления войсками Северо-кавказского фронта 28 июля он был разделен на две оперативные группы: Донскую (на ставропольском направлении) и Приморскую (на краснодарском направлении). В первую из них вошли 51, 37-я и 12-я армии, во вторую – 18, 56-я и 47-я. Командующим Донской оперативной группой был назначен генерал-лейтенант Р. Я. Малиновский, Приморской генерал-полковник Я. Т. Черевиченко. Для организации глубоко эшелонированной обороны производилась перегруппировка войск, 56-я армия заняла Краснодарский район обороны, имея задачей защиту его от наступающих войск противника. 17-й кавалерийский корпус выводился на рубеж р. Куго-Ея для нанесения контрудара совместно с войсками 18-й армии на Батайск, а 1-й отдельный стрелковый корпус с Черноморского побережья перебрасывался в район Армавира. Однако изменить положение на фронте было нелегко. Немецкое командование наращивало силу ударов своих войск. Сосредоточив к 29 июля на левом берегу Дона до семи корпусов, в том числе четыре танковых, противник продолжал развертывать наступление. 1 августа гитлеровские войска, форсировавшие Манычский канал в районе хутора Веселый, захватили Сальск. В то же время соединения 17-й армии вели наступление на краснодарском направлении. Советские войска, не успевшие закрепиться на рубеже р. Кагальник, отходили на рубеж рек Ея и Куго-Ея. В развернувшихся здесь боях части 17-го кавалерийского корпуса и 18-й армии сдерживали натиск противника. На направлении главного удара врага, в районе Шкуринской, соединения корпуса кубанских казаков разгромили 196-ю пехотную дивизию немцев.

Войска 51-й армии, действовавшие на правом крыле Северо-Кавказского фронта, в боях с 29 июля по 1 августа продолжали удерживать рубеж обороны на участке от Верхне-Курмоярской до Романовской. Соединения немецкой 4-й танковой армии не могли здесь форсировать р. Дон. Но когда противнику удалось захватить Сальск, войска 51-й армии оказались отрезанными от основных сил фронта. Ставка Верховного Главнокомандования, оценив сложившуюся обстановку, передала 51-ю армию в состав Сталинградского фронта.

Упорное сопротивление советских войск под Сталинградом заставило главное командование вермахта в первых числах августа повернуть 4-ю танковую армию на сталинградское направление, передав ее в состав группы армий "Б". В группе "А" был оставлен лишь 40-й танковый корпус этой армии. Генерал-фельдмаршал Лист направил в 4-ю танковую армию телеграмму с благодарностью за ее действия на кавказском направлении и пожеланием, чтобы в боях за Сталинград она также успешно решила новую задачу. Как известно, ее ожидала иная судьба в битве на Волге.

Уход главных сил 4-й танковой армии на сталинградское направление облегчил положение советских войск на Северном Кавказе. Однако противник, все еще обладая большим численным превосходством в танках и авиации, продолжал рваться вперед и на кавказском направлении. Советские войска, объединенные в Донскую группу, отходили в южном и юго-восточном направлениях. В образовавшийся между 51-й и 37-й армиями разрыв до 65 км устремились танковые и моторизованные соединения противника, которые стали угрожать флангу Приморской группы войск. В этой обстановке Военный совет Северо-Кавказского фронта принял решение (3 августа) отвести основные силы фронта на новый рубеж обороны – левый берег р. Кубань. Часть сил Донской группы (37-я и 12-я армии) отводилась на рубеж Ставрополь, Армавир с последующим отходом на р. Малку, чтобы прикрыть направления Армавир, Минеральные Воды, Моздок, Грозный и Нальчик, Орджоникидзе (Владикавказ).

Отход войск на новые рубежи обороны совершался в ходе ожесточенных боев, но с явным превосходством сил противника. 5 августа соединения 1-й танковой армии врага захватили Ставрополь. На следующий день был занят Армавир. Войска Северо-Кавказского фронта вынуждены были отходить за р. Кубань, продолжая наносить серьезный урон наступающему врагу, 12-я армия после переправы на левый берег Кубани (5 августа) потеряла связь со штабом Донской группы и была передана в состав Приморской группы войск. В Донской группе осталась лишь 37-я армия.

Тяжелые бои против гитлеровских захватчиков вели и советские летчики. Действуя в обстановке большого численного превосходства врага, они смело вели воздушные бои, прикрывая наземные войска от воздействия вражеской авиации, обрушивая свои удары по колоннам наступающего противника. При этом 4-я воздушная армия под командованием генерал-лейтенанта авиации К. А. Вершинина поддерживала войска Донской группы, а 5-я воздушная армия генерал-лейтенанта авиации С. К. Горюнова – войска Приморской группы.

Немецко-фашистские войска не смогли осуществить замысел своего командования – окружить и разгромить советские войска между Доном и Кубанью, но они продолжали сохранять инициативу борьбы в своих руках. Основные силы 1-й танковой армии, действуя из района Армавира и южнее Кропоткина, развивали наступление на Майкоп и Туапсе. По планам фашистского командования эти войска должны были во взаимодействии с 17-й и 11-й армиями уничтожить советские войска в районе Новороссийска, Краснодара и Туапсе, 40-й танковый корпус 1-й танковой армии имел задачу наступать на грозненском направлении. 17-я немецкая армия наносила удар на краснодарском направлении.