Текст книги "Подсознание террориста"

Автор книги: А. Боковиков

Соавторы: Дмитрий Сочивко,Г. Белокуров,Е. Гаврина
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

3.1.2. Психоклинические детерминанты поведения осужденных за террористическую деятельность

Построенная типология фактически основана на поляризации черт социально-психологического портрета. Исключая аморфный тип, можно сказать, что в одном случае эти черты выражены более ярко и рельефно в другом менее. Не прослеживается тенденций к появлению таких типов, когда одна черта выражена слабо, а другая сильно в разных сочетаниях. Это важно для дальнейших практических выводов о построении и систем антитеррористических мер, и воспитательной, и профилактической работы. Этот факт хорошо соответствует историческим примерам террористических личностей. У русских революционных террористов даже существовала соответствующая система правил: не иметь привязанностей, не заводить семьи (психосоциальная изолированность), любое преступление можно оправдать именем революции (внутренняя противоречивость), в тюрьме и ссылке времени не терять и готовиться к дальнейшему террору (принципиальная десоциализация). И чем более террорист соответствовал этому образцу, тем более был уважаем в своей среде. Возможно, в настоящее время что-то изменилось, а возможно и нет. Тем не менее, для дальнейшего анализа экспериментальных данных с целью детализации социально-психологического портрета террориста нам необходимо было проверить, действительно ли по нашей группе испытуемых независимыми статистическими процедурами выделяются две группы с более выраженными и менее выраженными чертами профиля личностных расстройств. Для этих целей мы провели кластерный анализ данных по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI („Мини-мульт“)» (см. рис. 10) с помощью компьютерной программы STATISTICA 6.0. В результате математико-статистической обработки данных было выделено два кластера (в дальнейшем будем их именовать как 1-я и 2-я группа осужденных за ТД). К первой группе было отнесено 38 % обследуемых, ко второму 62 %.

Как видно из рисунка 10 наше предположение подтвердилось. Большинство испытуемых попали в одну (1-ю группу), и их показатели по всем шкалам опросника (первые три шкалы являются контрольными) оказались ниже, чем во второй группе. Наверное, следует пояснить, почему нет процентного совпадения типов, Это связано с тем, что мы строили типологию на основе трех-пиковой интерпретации индивидуальных профилей. Математико-статистическая же обработка группирует данные одновременно по всем показателям и по всему массиву данных. Для нас важно то, что общая концепция поляризации выделенных типов подтвердилась. Для практической работы более пригодна «вручную» построенная типология. Действительно, ярких типов должно быть немного. Для дальнейшей математико-статистической обработки данных может быть использована более «толерантная», «мягкая» типологизация, где группа ярких типов расширена, кроме того, как-то поглощен весь аморфный тип. Поэтому опишем полученные усредненные профили

Рисунок 10

Кластерный анализ результатов по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI („Мини-мульт“)»

Участники ТД, отнесенные ко 2-й группе характеризуются эгоцентричностью, которая маскируется декларацией гиперсоциальных установок, отличаются скупостью эмоциональных проявлений, осторожностью, высокой нравственной требовательностью, как к себе, так и к другим, инертным стилем мышления, устойчивостью интересов, упорством в отстаивании собственного мнения, активностью позиции, усиливающейся при противодействии внешних сил. Способны «заражать» своей увлеченностью других. (Заметим, что, по литературным данным, такие личностные особенности встречаются у служителей культа, миссионеров и т. д. Какому культу служат террористы?).

Участники ТД, отнесенные ко второй группе более пассивно относятся к конфликту, стремятся уйти от решения проблем, в остальном обладают похожими качествами, но только с более низкими показателями. Легко видеть даже из этой краткой интерпретации, что в целом тенденция описания личности не меняется, но приобретает более обобщенный характер, как бы сближая два крайних типа. Таким образом, мы можем предложить вариант предложенной выше типологии, который с одной стороны является более «мягким» (различия в портретах типов не столь резкие), а с другой – включает в себя только два типа:

– менее выраженный террористический тип личности (очевидно легче поддающийся и психокоррекционному воздействию), 1-я группа – более выраженный террористический тип личности, 2 – я группа Эта типология построена уже внутри поляризованного пространства личностных профилей террористов. Это позволит нам доказать и перепроверить некоторые ранее выявленные социокультурные ориентации личности террориста.

Так именно ко второй группе с более выраженным террористическим типом отнесены все участники ТД, имеющие высшее образование (4,35 %) и большинство имеющих средне-специальное образование (15,21 %). Это уже серьезное подтверждение того, что террористическая субкультура предъявляет определенные требования к наличию специальности. И именно среди участников ТД, отнесенных к 1-й группе больше, имеющих неполное среднее образование (25 %) (см. табл. 6).

Таблица 6

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI» («Мини-мульт») в связи с уровнем образования

При сравнении выделенных кластерным анализом групп по опроснику «Мини-Мульт» в зависимости от национальной принадлежности установлено, что в 1-й группе присутствует больше людей определяющих себя как лиц чеченской национальности 54 %, а во 2-й группе – русской (54 %) (см. табл. 7).

Таблица 7

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI» («Мини-мульт») в связи с национальной принадлежностью

Интересным является тот факт, что во второй группе более выраженных террористов почти в два раза больше русских, чем чеченцев. Казалось бы чеченцы, осужденные за терроризм более выраженные террористы. Но это, на наш взгляд, легко объяснить тем, что русский, осужденный за ТД скорее всего действительно является выраженным террористом. Тогда как чеченцы (учитывая продолжающиеся боевые действия) имеют больше вероятности быть арестованными вместе с другими в самом начале своей террористической «карьеры».

Что касается религиозного самоопределения то в 1-ю группу попало большинство людей определяющих себя как мусульман (57,14 %) и в то же время больше, чем во 2-ю группу неверующих (9,71 %), во 2-й группе в равенстве находятся определяющих себя как православными (42,47 %) и мусульманами (42,47 %) (см. табл. 8).

Таблица 8

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности по опроснику «Диагностика личностных расстройств с помощью многофакторного опросника ММРI» («Мини-мульт») в связи с религиозным самоопределением

На этом анализ типологии личности террориста, построенной по критерию выраженности основных групп черт социально-психологического портрета можно считать законченным. Подчеркнем еще раз, что речь не идет о двух разных типологиях. Типология одна, отображающая одно пространство психологических портретов между полюсами ярко выраженного и более или менее типичного террориста. Трех-пиковая интерпретация позволяет выделить три типа, при этом в отдельный тип (аморфный) собраны плохо укладывающиеся в общую картину профили. Многомерная статистическая интерпретация основанная на анализе всего массива данных позволяет выделить два типа.

3.1.3. Анализ подсознательных детерминант межличностного общения

В этом параграфе мы переходим к изучению той сферы личности, которая связана с ее ориентацией во внешний мир и, прежде всего, на общение с окружающими.

Анализ результатов тестирования участников террористической деятельности, полученных по опроснику «Опроснику межличностных отношений» (ОМО) В. Шутца (в адаптации А. А. Рукавишникова) позволяет нам сделать следующие выводы. Большинство обследуемых не чувствуют себя хорошо среди людей, склонны их избегать, предпочитают не принимать контроля над собой. Способны устанавливать близкие отношения с ограниченным количеством людей, однако очень осторожны при выборе лиц, с которыми создают более глубокие эмоциональные отношения. Предпочитают избегать принятия решений, но если нет рядом значимых для них людей, вынуждены брать на себя ответственность. Это может быть еще одной иллюстрацией той группы черт социально-психологического портрета, которую мы назвали психосоциальной изоляцией (см. рис. 11).

На рисунке 11 приведены сравнительные данные по средним показателям характеристик общения по выборке осужденных за ТД в сравнении со средними нормами по репрезентативной выборке осужденных, полученными в межрегиональной психологической лаборатории ФСИН России в г. Ярославле. Легко видеть, что наиболее существенные различия имеют место быть именно по показателям включения в общение, а именно по показателю Ie – стремлюсь ли я включиться в общение и по показателю Iw – стремятся ли окружающие включить меня в свое общение. Еще более рельефным является тот факт, что максимальные различия имеют место быть именно по показателю Ie, что означает, что осужденный террорист сам меньше всего хочет быть включенным в общение с окружающими. Дополняют картину психосоциальной изоляции в области межличностного общения различия в показателях аффективности общения (переживания положительных или отрицательных эмоций от общения). Здесь мы также видим, что при наличии различий в обоих показателях большие имеют место именно по показателю Ае, т. е. осужденный террорист опять же в первую очередь сам не настроен на эмоциональное общение.

При проведении кластерного анализа по опроснику «ОМО» В. Шутца (в адаптации Рукавишникова А. А.) в результате математико-статистической обработки было выделено два кластера (см. рис. 12). В каждый кластер вошло 50 % испытуемых – осужденных за террористическую деятельность.

Анализ полученных данных позволяет выделить две группы участников ТД отличающихся друг от друга стилем межличностного взаимодействия (в рамках общей вышеописанной тенденции).

1-я группа (1-й кластер) представлена участниками ТД, которые стремятся избегать самостоятельного принятия решений, взятия на себя ответственности, а так же предпочитают избегать близкого общения с людьми.

Рисунок 11

Средние показатели включения, контроля и аффективности общения по методике В. Шутца по выборке осужденных за ТД в сравнении с выборкой всех осужденных

Рисунок 12

Результаты кластерного анализа по опроснику ОМО Шутце В. (адаптация А. А. Рукавишникова)

2-я группа (2-й кластер) представлена участниками ТД, характеризующимися как существенно склонными контролировать и влиять на остальных, и не слишком высоко, но все-таки стремящихся к тому, чтобы окружающие принимали участие в их жизни.

Если 1-я группа ничего нового к выше предложенной интерпретации не добавляет, то выкластеризованная из общего фона вторая группа представляет нам весьма интересный механизм специфического включение в общение у террористов. А именно, террористы начинают более включаться в общение (Ie, Iw) тогда, когда могут контролировать (Ce) других (см. рис. 12).

Также и по показателям средних оценок по тесту во 2-й группе видно, что снижение возможности контроля связано и со снижением включения в общение по обоим показателям.

Итак, формула психосоциальной изоляции личности террориста в области общения заключается в следующем: межличностное общение имеет смысл только как способ контроля окружающих и управления ими. Практические рекомендации напрашиваются здесь сами собой – построить (или использовать уже существующие) такие системы социально-психологического тренинга, которые вернут начинающим террористам способность нормально общаться, испытывая адекватные эмоции.

Что бы более детально изучить этот механизм деформации общения и поведенческие последствия его личностного функционирования мы обратились к сравнительному анализу средних показателей по тесту «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в выделенных группах испытуемых террористов (т. е. тех же – различающихся по стилю общения).

Были выявлены существенные отличия в выделенных группах по таким параметрам агрессивности, как анонимная агрессия, спонтанная агрессия, провокация агрессии у окружающих, склонность к отраженной агрессии, аутоагрессия, ритуализация агрессии, склонность заражаться агрессией толпы, удовольствие от агрессии, расплата за агрессию. Данные параметры повышены у участников ТД, отнесенных к первой группе (у 50 %). Другими словами участники ТД, неспособные в данный момент организовать контроль над другими (низкое Се) и, в связи с этим, предпочитающие избегать самостоятельного принятия решений и взятия на себя ответственности, а так же избегающие общения с людьми имеют гораздо более выраженные показатели по агрессивности (см. рис. 13). Этот факт хорошо иллюстрирует взаимосвязь основных групп черт социально-психологического портрета террориста. Чем больше психосоциальная изоляция (невключенность в общение), тем больше внутренняя противоречивость личности, в данном случае выражающаяся в росте агрессивности.

На основании вышеизложенного можно представить обобщенные характеристики первой и второй выделенных в результате кластерного анализа групп с тем, чтобы заложить основы дальнейшей частной типологии личности террориста в сфере межличностного общения.

До сего момента нам удалось показать взаимосвязь в межличностном общении двух основных групп черт социально-психологического портрета террориста – психосоциальной изоляции и внутренней противоречивости личности. Обратимся теперь к изучению психологических свойств личности, связанных с десоциализацией террориста. Мы уже не раз подчеркивали, что всякая десоциализация запускает механизм психологических защит. Собственно говоря, психологическую защиту личности в широком смысле и следует понимать как реакцию на десоциализацию личности.

Рисунок 13

Средние показатели по методике «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко у испытуемых, отнесенных к разным группам (выделенным на основе кластерного анализа), а именно с разными стилями межличностного взаимодействия

1-я группа имеет подчиненно-невключенный агрессивный стиль межличностного взаимодействия с тенденцией на избегание общества.

2-я группа имеет доминантно-контролирующий стиль межличностного поведения с тенденцией к ожиданию принятия их обществом.

Обратимся теперь к анализу типов психологических защит участников ТД, имеющих различный межличностный стиль общения. Так у лиц, участвующих в террористической деятельности, отнесенных к 1-й группе наблюдаются более высокие показатели по такому типу психологических защит как «компенсация», а у участников ТД, отнесенных ко 2-й группе по такому типу защит как «вытеснение». В чем здесь различия. Компенсация – это довольно сложный защитный механизм, связанный с некоторой углубленной работой над собой. Человек, испытывая сильный дискомфорт от недостатка каких-либо переживаний (в нашем случае эмоциональности общения) активно ищет, чем его компенсировать. Несколько упрощая и применительно к нашему случаю можно было бы сказать, что компенсация развивается по пути «а зато я такой» (например, физически сильный, агрессивный и злой, или хитрый, или гордый, или красивый, или, наконец, храбрый борец за идею – террорист).

Вытеснение (подавление) является более простой формой защиты, основанной на простом блокировании неприятных (опасных) переживаний. Это может происходить как простое игнорирование, забывание, отрицание очевидных фактов и т. п. Эта форма защит обычно сопряжена с наличием постоянных страхов. В террористической деятельности коротко сформулировал значение этой формы защиты такой известный террорист как Иосиф Джугашвили: «нет человека – нет проблемы».

Из вышеизложенного легко видеть, что доминантно агрессивный стиль общения, который, очевидно, сопряжен с более яркой выраженностью социально-психологического портрета террориста, отличается более примитивными формами психологических защит, исключающих какую-либо внутреннюю работу над собой, зачастую они склонны к неврологическим защитным реакциям конверсионного типа. С практической точки зрения такие защиты легче диагностируются в психокоррекционной беседе, но гораздо сложнее поддаются коррекции. Напротив, более сложные защиты труднее точно определить без использования диагностического инструментария, но на их основе легче проводить психокоррекционную работу, т. к. они основаны на углубленной внутренней работе личности. Из чего следует, что первый стиль общения, подчиненно-невключенный, очевидно, сопряженный с типичным (неярким) портретом террориста легче поддается профилактической и психокоррекционной работе. Это с точки зрения содержания психологических защит.

Хотелось бы обратить внимание на то, что, такая форма межличностного взаимодействия как доминантность и подчиненность не является прямым свидетельством того, что люди, отнесенные к той или иной группе, являются организаторами или исполнителями террористической деятельности. Мы лишь отмечаем, что среди участников террористической деятельности есть лица, обладающие психологическими особенностями характерными для людей с доминантным (властным) поведением или подчиненным. Из бесед с личным составом ФГУ ФСИН и данным нашего экспериментального исследования они и ведут себя в учреждениях соответственно своим психологическим характеристикам.

Следует отметить, что среди лиц, принимавших участие в террористической деятельности, из первой группы находится большее количество людей принадлежащих русской национальности. Среди участников террористической деятельности, отнесенных ко второй группе наблюдается почти одинаковое количество людей принадлежащих и русской и чеченской национальности, а так же он более национально насыщен (в данную группу, кроме русских и чеченцев входят аварцы, кумыки, кабардинцы, казахи, башкиры). Во вторую группу участников ТД вошли почти все с высшим образованием. К первой группе были отнесены в основном все участники ТД, имеющие неполное среднее образование, а так же имеющих две-три судимости.

Итак, в результате анализа стилей общения осужденных за ТД мы можем построить следующую частную типологию межличностного взаимодействия террориста:

– подчиненно-невключенный компенсаторно-агрессивный тип;

– доминантно-контролирующий подавляющий тип.

3.1.4. Анализ проявлений агрессивности и жестокости

Используя те же методические приемы, попытаемся теперь построить еще одну частную типологию, основанную на анализе агрессивности осужденных за ТД.

Анализируя результаты опросника «Определение интегративных форм коммуникативной агрессивности» (В. В. Бойко) мы установили, что большинство участников террористической деятельности имеют относительно высокие показатели по таким видам агрессии как провокация агрессии у окружающих, неумение переключать агрессию на деятельность или неодушевленные объекты, склонность к отраженной агрессии, аутоагрессия (самый высокий показатель), расплата за агрессию.

При проведении кластерного анализа по опроснику «Определение интегративных форм коммуникативной агрессивности» (В. В. Бойко) (см. рис. 14) с помощью компьютерной программы STATISTICA 6.0 было выделено два кластера.

К первому кластеру было отнесено 65 % людей, ко второму 35 %. У участников ТД 2-го кластера уровень агрессивности значительно снижен по сравнению с данными 1-го кластера.

Таким образом, выделяются две группы среди участников ТД по особенностям проявления агрессивности.

1-я группа представлена участниками террористической деятельности (1-й кластер – 65 %) склонных к проявлению агрессивного поведения, особенно в таких формах как провокация агрессии у окружающих, склонность к отраженной агрессии, аутоагрессия и расплата за агрессию.

2-я группа представлена участниками ТД (2-й кластер – 35 %) фактически не склонных в обычных ситуациях к проявлению агрессивности.

Эти данные хорошо согласуются с типологией, полученной в предыдущем параграфе и в целом с социально-психологическим портретом террориста. Мы вновь подтверждаем тот факт, что, типы террористов различаются как бы фронтально, по всем тестовым показателям, без пересечений.

Необходимо отметить, что осужденные за террористическую деятельность двух выделенных кластерным анализом групп одинаково не умеют переключать агрессию на деятельность или неодушевленные объекты.

Согласно данным нашего исследования участники ТД склонные к проявлению агрессии национально более ярко представлены (см. табл.9), т. е. такое качество как агрессивность может проявляться у любого человека независимо от национальной принадлежности.

Среди осужденных, склонных к агрессии меньше неверующих, чем в группе не склонных к проявлению агрессии. Это еще раз указывает на элемент ложности религиозных чувств террористов (см. табл. 10).

Более агрессивные участник ТД представлены осужденными разного возраста, но в основном 30–39 лет, так же как и не склонные к проявлению агрессии (см. табл. 11).

Среди участников террористической деятельности 2-й группы (не склонных к проявлению агрессии) находится больше людей, имеющих несколько судимостей, чем среди участников ТД первой группы.

Таблица 9

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности по опроснику «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в связи с национальной принадлежностью

Таблица 10

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности по опроснику «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в связи с религиозной принадлежностью

Таблица 11

Сравнительный анализ процентного соотношения количества участников террористической деятельности кластеров по опроснику «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в связи с возрастом

Для построения типологии агрессивности террориста сравним показатели межличностного общения в разных группах, также как мы это делали в предыдущем параграфе, но уже на другом основании (см. рис. 14). Для участников террористической деятельности отнесенных ко 2-й группе характерная большая включенность в общение при очень высоком уровне контроля. Феномен, который мы описали выше (см. рис. 15). Участники ТД, отнесенные к 1-й группе (агрессивные) отличаются сниженной включенностью в общение, подходят очень осторожно к выбору лиц, с которыми будут создавать близкие отношения, для них характерно подчиненное межличностное поведение, стремление к контролю снижено, аффективность общения так же снижена. Участники ТД, отнесенные к 1-й группе (агрессивные) более склонны к неврологическим реакциям, более конфликтны, имеют стремление к пренебрежению социальными нормами и ценностями, более тревожны, нерешительны, предпочитают работу с частыми переменами. У участников ТД, отнесенных ко 2-й группе (не агрессивные) вышеперечисленные качества находятся на более низком уровне. Здесь, следовательно, попытка классификации того же массива данных, но уже при посредстве кластеризации не со стороны свойств межличностного общения, а со стороны агрессивности ничего нового не дала, но зато полностью подтвердила полученную в предыдущем параграфе типологию. Однако попытаемся, все-таки внести какие-то новые детали в типологию агрессивности и для этого проанализируем по двум выделенным в процессе кластерного анализа группам деструктивные установки наших испытуемых.

Рисунок 14

Кластерный анализ результатов по опроснику В. В. Бойко «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности»

Рисунок 15

Сравнительный анализ по «Опроснику интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в зависимости от стиля межличностного поведения

Рисунок 16

Сравнительный анализ по опроснику «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в зависимости от данных опросника «Определение деструктивных установок в отношениях» В. В. Бойко

При изучении взаимосвязи влияния форм коммуникативной агрессивности на деструктивные установки в межличностных отношениях мы установили, что у лиц участвующих в террористической деятельности, отнесенных ко 2-й группе (не агрессивные) наблюдается более выраженная завуалированная жестокость в отношении к людям, а также открытая жестокость в суждениях о людях, они имеют негативный личный опыт общения с окружающими (рис. 16). У участников террористической деятельности, отнесенных к 1-й группе (агрессивные), эти качества ниже и не отклоняются от нормы. На наш взгляд, это существенное дополнение к портрету доминантно-контролирующего подавляющего типа. Они не агрессивны. Они жестоки. Стремление контролировать других в общении не позволяет им опускаться до простой агрессивности. Но, как теперь можно предположить, одна из существенных форм этого контроля – это жестокость (и завуалированная и открытая).

Рисунок 17

Сравнительный анализ кластеров по опроснику «Определение интегральных форм коммуникативной агрессивности» В. В. Бойко в зависимости от данных опросника «Диагностика типологий психологической защиты» Р. Плутчик

Кроме того, у участников террористической деятельности, отнесенных ко 2-й группе (не агрессивные) наблюдаются более высокие показатели по большинству психологических защит (см. рис. 17). Наиболее существенные различия наблюдаются по таким формам как регрессия и замещение. Это только подтверждает вышесказанное, т. к. замещение – это и есть форма защиты, обеспечивающая сдерживание реакции агрессии и гнева из опасения ответной реакции вплоть до появления возможности выместить этот гнев на другом, уже безопасном объекте (замещающем в данном случае тот, который вызвал раздражение). Девиацией поведения при повышенных оценках по шкале замещение и является жестокость. Регрессия, как возвращение к детским стереотипам поведения может носить разные формы, в том числе и жестокости, если такое было детство.

Анализируя психологические особенности осужденных за террористическую деятельность, можно предположить, что участники ТД, отнесенные к 1-й группе проявляют психологические особенности, свойственные людям склонным к подчинению и отказу от влияния в межличностных отношениях. Участники ТД, отнесенные ко 2-й группе проявляют психологические особенности, характеризующие их как людей обладающих склонностью к доминантному межличностному поведению.

Наше исследование и обработка экспериментальных данных показали, что такие показатели как спонтанная агрессия, провокация агрессии у окружающих, склонность к отраженной агрессии, склонность заражаться агрессией толпы, удовольствие от агрессии, расплата за агрессию являются центрами корреляционных плеяд выделенных методами многомерного статистического анализа. Это означает, что данные показатели имеют по сравнению с другими показателями (общее число показателей 218) наибольшее количество корреляционных связей. Интерпретация данных фактов может означать, что данные показатели агрессивности являются системообразующими в организации не только поведения, но и формирования структуры личности данного типа личности испытуемого, а следовательно, обязательно должны быть учтены в типологии личности террориста, а также и в практической работе с этой категорией осужденных. Чтобы убедиться в значимости черт не только агрессивности, но и жестокости мы провели дополнительный математико-статистический анализ данных по опроснику «Определение деструктивных установок в межличностных отношениях» (В. В. Бойко).

Согласно полученным результатам у большинства обследуемых наблюдается завуалированная жестокость в отношении к людям и в суждениях о них, а так же открытая жестокость в отношении к людям. Они склонны делать необоснованные обобщения негативных фактов в области взаимоотношений с партнерами и в наблюдении за социальной действительностью, имеют обоснованно негативные суждения о людях, а также негативный опыт общения с окружающими.

Так при проведении кластерного анализ результатов по опроснику «Определение деструктивных установок в отношениях» (см. рис. 18) В. В. Бойко было выделено два кластера. К первому кластеру было отнесено 62 % обследуемых. Для участников ТД, отнесенных к этому кластеру характерно открытая жестокость по отношению к людям. Они не скрывают и не смягчают свои негативные оценки и переживания по поводу большинства окружающих, делают о них резкие и однозначные выводы. Более того, они демонстрируют весьма выраженную жестокость – завуалированную или открытую, либо и ту и другую сразу, но в то же время словно носят розовые очки: то, что вызывает обоснованный негативизм, они не замечают, хотя имеют негативный опыт общения с окружающими. Скорее всего, это объясняется таким преобладающим, как только что было показано, видом психологических защит как замещение. Сразу реагировать опасно, легче переместить негативизм на другое безопасное время или другой объект.

Рисунок 18

Кластерный анализ результатов по опроснику «Определение деструктивных установок в межличностных отношениях» (В. В. Бойко)

Ко второму кластеру было отнесено 38 % обследуемых. У данной группы участников ТД наблюдаются более низкие показатели по деструктивным установкам в межличностных отношениях по сравнению с участниками ТД, отнесенными к первому кластеру. Они менее жестоки по отношению к людям, их оценки даваемые окружающим более мягкие, сдержанные. Их опыт общения с партнерами по совместной деятельности и ближайшим окружением положителен.

Следует отметить, что существенной разницы по таким характеристикам, как национальность, уровень образования, возраст, религиозная принадлежность между участниками ТД этих двух кластеров не наблюдается.

При изучении взаимосвязи деструктивных установок в межличностных отношениях в зависимости от межличностных отношений было установлено, что участники ТД из первого кластера имеют средне выраженную тенденцию устанавливать взаимоотношения, при одновременном стремлении избегать людей, имеют тенденцию быть принятыми окружающими, могут взять на себя ответственность, соединяя ее с ведущей ролью. Участники ТД, отнесенные ко 2-му кластеру имеют тенденцию общаться с небольшим количеством людей, предпочитают, чтобы с ними устанавливали взаимоотношения, среди людей чувствуют себя скованно, более того они склонны их избегать.