Текст книги "Записки жандарма"

Автор книги: А. Спиридович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

V

В конце января 1826 года генерал-адъютант граф Бенкендорф [22]22
  [22] Бенкендорф, А. X. (1783 – 1844) – сын генерала, воспитание получил в иезуитском пансионе аббата Николая. В 1813-15 г. г. принимал участие в войне с Наполеоном. В 1816 году командовал 2 драгунской дивизией, в 1819 году назначен начальником штаба гвардейского корпуса. При Александре I не играл особой роли, 14-16 декабря 1825 года Бенкендорф отличился в расправе с декабристами (см. прим. 23) и позже играл видную роль в следственной комиссии по делу последних. Бенкендорф настаивал на предании пятерых вождей декабристов смертной казни «для примера»… За эту «деятельность» Бенкендорф был пожалован в сенаторы и одарен 25 тысячами десятин земли в Бессарабской губернии. На посту начальника отдельного корпуса жандармов Бенкендорф вел неустанную борьбу с оппозиционным и революционным движением и являлся правою рукой Николая I в его реакционной политике. [С. 214-215]


[Закрыть] подал императору Николаю I записку, в которой излагал следующее:

«События 14 декабря [23]23
  [23] 14 декабря 1825 года. В этот день в Петербурге произошло восстание против самодержавия. Участники этого восстания так же, как и восстания, поднятого 29 декабря на юге, объединены в истории под одним именем «декабристов». Северный союз декабристов, руководивший восстанием 14 декабря, состоял из военных и защищал интересы аграрно-капиталистического помещичьего землевладения и нарождающейся промышленной буржуазии. Социальный состав союза был самый пестрый. Декабристы, действуя нерешительно, были разбиты Николаем I. Неудачу потерпело и восстание на юге. Вожди северных и южных декабристов: Пестель, Рылеев, Муравьев-Апостол, Бестужев-Рюмин и Кохановский были повешены, а сотни участников декабрьского восстания сосланы в Сибирь на каторгу и поселение.
  Показания декабристов см. «Восстание декабристов». Центроархив, т. I, II, V и VIII. Библиография декабристов дана в 5(33) кн. «Былого». [С. 215]


[Закрыть] и ужасные заговоры, которые в течение более 10 лет подготовляли этот взрыв, достаточно доказывают как ничтожность имперской полиции, так и неизбежную необходимость организации таковой согласно искусно скомбинированному и деятельно выполненному плану…

«Для того, чтобы полиция была хороша и охватывала все пространство империи, она должна иметь один известный центр и разветвления, проникающие во все пункты; нужно, чтобы ее боялись и уважали за моральные качества ее начальника. Он должен называться министром полиции и инспектором жандармов. Только этот титул даст ему расположение всех честных людей, которые хотели бы предупредить правительство о некоторых заговорах, или сообщить ему интересные новости. Мошенники, интриганы и глупцы, обратившиеся от их заблуждений или ищущие искупить свои ошибки доносами, будут знать куда обратиться. Этот титул объединил бы всех жандармских офицеров, разбросанных по всем городам России и по всем дивизиям армии, дал бы средство поставить туда людей интеллигентных и использовать людей чистых…

«Чины, ордена, благодарность поощряют офицера более, чем денежные суммы поощряют людей, секретно используемых, которые часто играют двойственную роль: шпионят для и против правительства…

«Эта полиция должна употреблять все свои усилия, чтобы завоевать моральную силу, которая в каждом деле есть главная гарантия успеха…»

Записка эта подверглась изучению государя и обсуждению нескольких избранных императором лиц, и 25 июня 1826 года, в день рождения императора Николая I, появился приказ об учреждении корпуса жандармов, о назначении генерал-адъютанта графа Бенкендорфа шефом жандармов и командующим императорской главной квартирой. 3 же июля состоялся указ о преобразовании особой канцелярии министерства внутренних дел в третье отделение собственной его величества канцелярии. Во исполнение этого указа, начальники губерний по всем делам, подведомственным третьему отделению, должны были доносить прямо его императорскому величеству.

Граф Бенкендорф в своих записках сообщает об этой реформе следующее:

«Всю империю разделили в сем отношении на семь округов; каждый округ подчинен генералу и в каждую губернию назначено по одному штаб-офицеру; дальнейшее же развитие и образование нового установления было предоставлено времени и указаниям опыта.

«Учреждение в то же время третьего отделения собственной его величества канцелярии представляло под моим начальством средоточие этого нового управления и вместе высшей, секретной полиции, которая в лице тайных агентов должна была помогать и способствовать действиям жандармов» [24]24
  [24]Шильдер. – «Император Николай I». – прим. авт.


[Закрыть]. Так появился корпус жандармов. Если вспомнить, что в течение всего предшествовавшего тому века главными участниками всех политических заговоров являлись военные; что военными были совершены цареубийства Петра III [25]25
  [25] Петр III (1728 – 1762) – внук Петра I, вступил на русский престол после Елизаветы Петровны 25 декабря 1761 года. В царствование Петра III проведены следующие крупные мероприятия: уничтожена тайная канцелярия, занимавшаяся политическим сыском, учрежден государственный банк, что вызывалось усиленным развитием денежного хозяйства во второй половине XVIII века, издан указ о вольности дворянства, согласно которому формально дворянство становилось привилегированным сословием, давно являясь им фактически 27 июня 1762 года гвардия совершила дворцовый переворот: заставила Петра III отречься от престола и на таковой возвела его жену. Через несколько дней главари переворота (Орловы) задушили Петра III в Ропше, куда он был отправлен после отречения. Руководители и активные участники переворота были потом щедро награждены Екатериной II. Социальный смысл переворота заключается в стремлении дворянской гвардии делать государственную политику выгодную ей, а это возможно было, лишь имея государем своего ставленника. [С. 215-216]


[Закрыть] и Павла I [26]26
  [26] Павел I (1754 – 1801) – сын Петра III и Екатерины II, вступил на русский престол в 1796 году после смерти Екатерины II. Во внешней политике Павел I сначала продолжал линию Екатерины, ведя борьбу с Великой Французской Революцией и поддерживая французских эмигрантов-дворян. Принял участие в коалиции против Франции в 1898 – 99 годах, во главе которой (коалиции) стояла Англия. Но потом разорвал с Англией и пытался, опираясь на торговый капитал юга России, захватить торговые пути в Средиземном море и укрепиться на острове Мальта. Из важнейших мероприятий в области внутренней политики Павла I следует отметить: указ об ограничении барщины тремя днями в неделю, хотя о смысле этого указа и спорят историки (см. ст. Клочкова в сборн. в честь Платона), отмена закона Петра I о назначении наследника престола волею государя и установление такого порядка, при котором наследует старший член семьи только мужского пола. В ночь на 11 марта 1801 года группой придворных во главе с графом Паниным, при молчаливом участии сыновей Павла I – Александра и Константина, совершен дворцовый переворот. Павел был убит, и русским императором был провозглашен Александр I. Убийство Павла I было вызвано разрывом его с Англией, принесшим экономический кризис дворянству. [С. 216]


[Закрыть], а во главе заговора против отца Николая Павловича стоял главный начальник государевой охраны генерал-адъютант граф Пален; что и в деле декабристов, проекты которых восходили до убийства императора Александра I и всех членов царствовавшей династии, все участники, за исключением нескольких человек, были военные, – принявши все это во внимание, легко понять, почему в деле сформирования корпуса жандармов государь Николай Павлович принял ближайшее участие, почему корпусу дана была организация, восходившая до собственной его величества канцелярии и почему внимание новой высшей полиции было так сильно направлено на военную среду.

Борьба с злоупотреблениями во всех частях управления, во всех состояниях и местах; наблюдение за сохранением государственного порядка и спокойствия; наблюдение за нравственностью учащейся молодежи; обнаружение бедных и сирых, нуждающихся в материальной помощи, – вот обязанности корпуса жандармов согласно инструкции, преподанной им их первым шефом.

Корпус жандармов – глаза и уши императора, говорили тогда. Общественное благо – его цель. Белый платок – для утирания слез – эмблема его обязанностей. Какая же среда могла дать соответствующий контингент лиц для выполнения такой высокой задачи? Только русская армия, в массе своей всегда служившая верой и правдой своим государям, создавшая им славу, ковавшая величие и могущество России. Она и выделила из себя и весь состав вновь образованной жандармерии.

«По мысли государя, – говорил историк Шильдер [27]27
  [27] Шильдер, Н. К. (1842 – 1902) – генерал-лейтенант, историк. Ему принадлежат следующие монографии: «Император Александр I, его жизнь и царствование», «Император Павел I», «Император Николай I, его жизнь и деятельность», а также много исторических статей в разных журналах. Работы Шильдера имели биографический характер. В них он занимался аналогией Романовых. [С. 216]


[Закрыть], – лучшие фамилии и приближенные к престолу лица должны были стоять во главе этого учреждения и содействовать искоренению зла».

В царствование Александра II на офицеров корпуса жандармов было возложено производство дознаний по делам о государственных преступлениях, на правах следователей под наблюдением прокуратуры, согласно новых судебных уставов.

Всесильный диктатор, «волчьи зубы, лисий хвост» – граф Лорис-Меликов [28]28
  [28] Лорис-Меликов, М. Т. (1825 – 1888) Граф Лорис-Меликов активно участвовал в завоевании Кавказа, затем в русско-турецкой войне 1877 – 78 г. г. В 1879 году был временным ген.-губернатором шести губерний с центром в Харькове. На этом посту Лорис-Меликов отличился в деле борьбы с революционным движением и вскоре был назначен главным начальником верховно-распорядительной комиссии (12 февраля 1880 г.), а после ликвидации последней (6 марта 1880 года) – министром внутренних дел. Лорис-Меликов проводил политику «лисьего хвоста», пытаясь заигрыванием с либералами отвлечь их от симпатии к растущему революционному движению. Составленная им «конституция» сводилась к организации совещательных комиссий из местных людей при высших бюрократических органах. Даже такая «конституция» показалась настолько опасной руководителям развернувшейся после 1 марта 1881 года реакции, что Лорис-Меликову пришлось уйти в отставку. [С. 216-217]


[Закрыть] добился уничтожения независимости корпуса жандармов. В феврале 1880 года шеф жандармов был уволен от должности, третье же отделение и корпус жандармов были подчинены Лорис-Меликову. Высочайшим же указом 6 августа того же года корпус жандармов был подчинен министру внутренних дел, тому же Лорис-Меликову, по званию шефа жандармов, третье отделение было уничтожено, и вместо него был образован департамент государственной полиции.

Подчинив себе корпус, Лорис-Меликов не сумел, однако, целесообразно использовать его силы в то тяжелое время. Охрана государя была поставлена преступно небрежно. Ею ведали чиновники секретного отделения канцелярии обер-полицмейстера.

В упоении собственной славы, Лорис-Меликов, в одном из своих всеподданнейших докладов, красиво изобразил государю то успокоение и благополучие, которого он достиг якобы в империи своими либеральными мерами, смешав непозволительно для государственного человека в одну кучу народ, либеральное общество, политиканов и революционеров. За тот знаменитый доклад, образчик безграничного самомнения, легкомыслия и политического невежества со стороны министра внутренних дел, Россия заплатила, спустя немного времени жизнью своего царя-освободителя.

После убийства Александра 11 было создано Петербургское охранное отделение с чинами корпуса жандармов. Предупреждение покушения на жизнь Александра 111 в марте 1887 года арестом «Террористической фракции Народной Воли» [29]29
  [29] Речь идет о группе народовольцев, во главе которой стоял брат В. И. Ленина – Александр Ульянов. Эта группа поставила своей задачей убить Александра III. В самый последний момент перед покушением Ульянов и его единомышленники были арестованы, благодаря провокации, с бомбами в руках (1 марта 1887 года). За организацию этого покушения были казнены: Ульянов, Андреюшкин, Генералов, Осипанов и Шевырев.
  См. Новорусский – «1 марта 1887 года». Госиздат 1920. И. Лукашевич – «Воспоминания о деле 1 марта 1887 года». «Былое» 1917 г. № 1 и 2. [С. 217]


[Закрыть] с бомбами на пути предполагаемого проезда государя явилось блестящим актом деятельности корпуса за то время. Чины корпуса раз громили по всей России терроризовавшую прежнее правительство «Народную Волю» и, согласно высочайше утвержденному в августе 1881 года «Положению об усиленной охране», приняли к исполнению новую обязанность – производство расследования без участия прокурорского надзора.

Совокупностью энергично принятых мер достигнуто было успокоение

Новое царствование императора Николая Александровича принесло с собой общественное оживление, властно выдвинулся новый социальный фактор – рабочий вопрос. Корпусу предстояла новая сложная работа.

В 1899 году, когда я был вызван на жандармские курсы, организация и обязанности корпуса были в общем таковы: корпус состоял из генералов, офицеров и унтер-офицеров.

Одна часть корпуса была сведена в губернские жандармские управления, которые осуществляли по-старому наблюдения, кое-где вели политический розыск, а также производили дознания и расследования. К этой категории относились и офицеры резерва, специализировавшиеся на производстве дознаний.

Вторая часть корпуса была сведена в железнодорожные полицейские управления и несла службу исключительно в полосе отчуждения железных дорог, исполняя функции и общей и политической полиции.

В ведении офицеров корпуса были также охранные отделения в Петербурге, Москве и Варшаве, входившие в состав градоначальств и обер-полицмейстерств и занимавшиеся политическим розыском. В крепостях же были крепостные жандармские команды, наблюдавшие в крепостных районах. Кроме того, в состав корпуса входили Петербургский, Московский и Варшавский дивизионы, несшие наружно-полицейскую службу и бывшие жандармами только по форме.

Главным начальником жандармов являлся министр внутренних дел по званию шефа жандармов, во главе корпуса стоял его командир, строевою частью ведал штаб, всей же розыскной и наблюдательной – департамент полиции, куда поступала также и вся отчетность по производству дознаний и расследований.

Железнодорожные жандармы зависели почти исключительно от штаба, губернские же – от департамента полиции. Двойственность подчинения корпуса отражалась на всей его службе.

Назначение же начальников управлений не высочайшими приказами, а командиром корпуса, вносило в корпусную жизнь произвол, протекционизм и лишало его высший персонал независимости и самостоятельности, столь необходимых для органа такого важного государственного значения, какое имел корпус в царской России.

***

Лектора нам читали уголовное право, производство дознаний и расследований и железнодорожный устав. Мы отлично усвоили все права и обязанности железнодорожной жандармерии и познакомились с формальной стороной дознаний, но и только. О самом же главном для нас (об общественных и революционных движениях и о методах борьбы с революцией) нам тогда ничего на курсах не говорили.

Между тем, большинство из нас горело желанием отдаться всецело борьбе с революционерами. Как ни далеко стояла тогда армия от политики, кое-что о начинающемся рабочем движении доходило и до нас, о подпольной работе социалистов мы слыхали, знали мы и то, что царя-освободителя убили именно они. На курсах же нам было выдано для ознакомления с порядком производства дознаний несколько томов дела о покушении на Александра III. Но только нам не давали никаких разъяснений по этому делу, которое одно, могло бы составить ряд поучительных для жандармского офицера лекций по истории революционного движения и по розыску. В конце декабря 1899 года мы выдержали выпускной экзамен и были переведены высочайшим приказом в корпус жандармов. Нам дали в штабе лист со свободными вакансиями, при чем адъютант по строевой части, подполковник Чернявский, с особенным пренебрежением швырнул нам отдельный листок с вакансиями охранных отделений, и мы разобрали вакансии согласно желанию в порядке успехов сдачи выпускного экзамена. Одни пошли на железные дороги, часть в губернские, четверо же, и в том числе я, решили окунуться в самую гущу и взяли вакансии в охранные отделения. Чернявский смотрел на нас с нескрываемой враждебностью и буквально фыркал, а не говорил, когда мы обращались к нему за какими-либо справками.

Я вышел в Московское охранное отделение, пугавшее всех тем, что начальником его был штатский Зубатов [30]30
  [30] Зубатов, С. В. (1864 – 1917) – знаменитый охранник, нанесший ряд чувствительных ударов революционному движению широко практиковавшейся им (Зубатовым) системой вербовки провокаторов из среды революционеров. Много поработал над делом разложения рабочего движения, создавая особые рабочие общества, которые должны были заниматься исключительно экономической борьбой с предпринимателями, целиком поддерживая царизм. В Москве Зубатов создал в 1901 году «общество взаимопомощи рабочих механических мастерских», в Минске в 1901 году – «еврейскую независимую рабочую партию», в Петербурге в 1903 году – «общество петербургских рабочих механического производства», в Одессе в 1903 году – «союз машиностроительных и механических рабочих». В 1903 году, в связи с результатами одесской стачки (см. примеч. 125) Зубатов получил отставку.
  См. Айнзафт – «Зубатовщина и Гапоновщина». Изд. ВЦСПС, М. 1924 г. Пионтковский «Краткий очерк истории рабочего движения в России». Из. «Прибой» 1926 г. [С. 217]


[Закрыть]. В синем уже мундире с белыми аксельбантами вернулся я через несколько дней в Вильну.

Ясный морозный январский день. Много снегу. Московский «Ванька» резво катит меня с чемоданом с вокзала на Большую Дмитровку, где у сестры меня ждет жена.

Через час, переодевшись в мундир, еду в Гнездниковский переулок являться в охранное отделение.

Двухэтажное здание зеленоватого цвета окнами на переулок. Вхожу в небольшую правую дверь. Темный вход; довольно большая полунизкая передняя, из которой несколько маленьких дверей в крошечные приемные. В дальнем правом углу странная витая лестница наверх. Из того же угла теряется в темноте узкий коридорчик.

Некто в штатском спрашивает меня, что мне угодно и, узнав, что я новый офицер и приехал на службу, схватился снимать пальто и, попросив подождать, полетел по витой лестнице.

Вошел полицейский надзиратель и любезно раскланялся. Постояв немного, он заглянул в каждую дверь и плотно прикрыл их – очевидно дежурный. Из темного коридорчика появился служитель с огромным подносом, полным стаканов чая, и осторожно стал подниматься по винтовой лестнице.

Вскоре скатившийся с нее докладчик попросил меня следовать за ним Поднимаюсь чистый широкий коридор. Прохожу большую светлую комнату; много столов, за ними чиновники – пишут; стучат машинки; груды дел. Дальше – небольшая комнатка, полная дуг с листками, что похоже на адресный стол. Проходим через маленькую темную переднюю и входим в небольшой, в два окна, кабинет. Американский стол-конторка, диван, несколько стульев.

Навстречу поднимается упитанный, среднего роста штатский, полное здоровое румяное лицо, бородка, усики, длинные русые волосы назад, голубые спокойные глаза. Представляюсь. Он отвечает:

– Медников, старший чиновник для поручений, – и, улыбаясь, просит садиться. – Я мы вас ждем, очень рад-с, скоро придет и начальник.

Говор спокойный, певучий, немного простоватый. Сидит, откинувшись на спинку, поглаживая себя по ляжкам, изредка отбрасывает волосы рукой назад.

Обмениваемся ничего не значащими фразами о погоде и морозе. Смотрю на портреты на стене. Один из них женский, как узнал потом, революционерки Курпатовской [31]31
  [31] Курпатовская, М. Н. – провокатор, деятельный помощник знаменитого провокатора А. Е. Серебряковой (недавно осуждена советской властью). В 1894 году с помощью Курпатовской были раскрыты провинциальные организации партии «Народное право» (см. прим. 37). В 1891 – 93 году «освещала» «русско-кавказский кружок», во главе которого стоял Егупов, сам предавший впоследствии всю свою организацию. В конце 90-х годов, выйдя замуж, отошла от революционных кругов.
  См. Л. П. Меньщиков – «Охрана и революция» часть I. Изд. «Каторга и ссылка» М. 1925 г. [С. 217-218]


[Закрыть], на другом же красивый мужчина. Увидев, что смотрю на него, Медников говорит: «Это Судейкин» [32]32
  [32] Судейкин, Г. П. – начальник особого отдела департамента полиции в 80-х г. г. С помощью провокатора Дегаева Судейкин разгромил последние силы партии «Народная Воля». По постановлению исполнительного комитета партии «Народная Воля» Судейкин был убит на квартире Дегаева 16 декабря 1883 года народовольцами Стародворским и Конашевичем. Дегаев в этот же день, согласно обещанию исполнительного комитета партии «Народная Воля», был увезен за границу, в Лондон.
  См. «Былое» 1906 г. № 4, стр. 18 – 39. [С. 218]


[Закрыть].

Почему Курпатовская украшала тот кабинет, для меня осталось невыясненным навсегда. Никогда она никакого отношения к службе отделения не имела, если не считать того, что бывала обыскиваема к арестована.

Немного спустя Медников стучит в дверь, что в углу комнаты, и приглашает меня жестом за собой. Вхожу в большой, нарядный не казенный кабинет. На стене прелестный, тоже не казенный царский портрет. Посреди комнаты среднего роста человек в очках, бесцветный, волосы назад, усы, борода, типичный интеллигент, это – знаменитый Зубатов.

Представляюсь, называя его «господин начальник». Он принимает мой рапорт стоя, по-военному, опустив руки и, дав договорить, здоровается и предлагает папиросу. Отказываюсь, говорю, что не курю. Удивляется.

– Может быть и не пьете?

– И не пью.

Начальник смеется и, обращаясь к Медникову, говорит: «Евстратий, и не пьет!»… Евстратий сидит плотно, гладит себя по ляжкам, ухмыляется. Спросил, женат ли я, как думаю устроиться, и, предложив еще несколько вопросов, Зубатов сказал, чтобы я шел являться обер-полицмейстеру, и мы распрощались.

Дом обер-полицмейстера помещался на том же дворе, но фасадом и подъездом выходил на Тверской бульвар. Обер-полицмейстер полковник Дмитрий Федорович Трепов [33]33
  [33] Трепов, Д. Ф. (1855 – 1906) – московский обер-полицмейстер, потом петербургский ген.-губернатор, ставленник великого князя Сергея Александровича, жестоко подавлявший в 1905 году революционное движение. Издал приказ «патронов не жалеть» на подавление рабочих волнений. В издевку над манифестом Николая II 17 октября 1905 года о свободах, варварски расправлялся со всеми, кто делал попытку воспользоваться предоставленными на бумаге свободами. Являясь представителем реакционных слоев дворянства. Трепов, однако, во время работ I государственной думы (весна 1906 г.), стал высказываться за некоторые уступки «обществу» и был против роспуска думы. 2 сентября 1906 года Трепов скончался. [С. 218]


[Закрыть] бывший конногвардеец, высокий, красивый и представительный мужчина, встретил меня сурово-вежливо, предложил несколько вопросов, сказал комплимент по адресу отделения и его начальника и, пожелав успеха в службе, распрощался.

Сделав затем несколько визитов, я вернулся в отделение, где перезнакомился со служащими. Помощником начальника был жандармский подполковник Сазонов, которому Зубатов и передал меня для выучки. Были в отделении еще два жандармских офицера – Петерсен и Герарди, но они находились в командировках. Поручик Герарди вел тогда расследование о хищениях в разных войсковых частях оружия и о переправе его через Кавказ в Персию. В двух местах были скрадены даже артиллерийские орудия. Военное министерство само просило, чтобы расследование произвел жандармский офицер. Герарди блестяще справился с поручением и был награжден Владимиром 4 степени, что тогда являлось редкой наградой, и потому Герарди был тогда героем дня в корпусе. Позже он до самой революции состоял начальником дворцовой полиции, а при большевиках был расстрелян. Это был выдающийся офицер.

В отдельном кабинете сидел сумрачный в очках блондин, бывший когда-то революционером, Л. П. Меньщиков [34]34
  [34] Меньщиков, Л. П. (род. 1870 г.) – член народовольческого кружка в 1885 – 87 г. г. 5 февраля 1887 г. арестован по доносу С. В. Зубатова, при чем у него было найдено немного нелегальной литературы и остатки «техники» общестуденческого «союза», в котором Меньщиков принимал участие. Он дал откровенные показания, по его словам, с целью изучить охранников для последующей борьбы с ними. Начальник Московского охранного отделения Бердяев взял его сначала в филеры, а затем в канцелярию. Через несколько лет Меньщиков занял видный пост в особом отделе департамента полиции. В 1909 г. он уехал за границу и там сделал ряд сенсационных разоблачений провокаторов. Меньщиков нанес ощутительный удар охранке и помог революционным партиям освободиться от ряда предателей. Его попытки приблизиться к революционным организациям за границей не увенчались успехом, и он уехал в Америку, где занялся подготовкой к печати своих записок о работе в охранном отделении. В 1925 г. в издании «Каторга и ссылка» вышла I часть его книги «Охрана и революция». [С. 218]


[Закрыть]. В комнате рядом сидели делопроизводитель, от которого почти всегда отдавало букетом, и чиновник для поручений Л. И. Войлошников [35]35
  [35] Войлошников, А. И. – начальник сыскной полиции в Москве. 14 декабря 1905 г. пресненской «боевой дружиной» арестован у себя на квартире. По постановлению комитета «боевой дружины» Войлошников был доставлен в «бюро» (Трехгорная мануфактура), где расстрелян за расправы с революционерами, учинявшиеся им в бытность его в охранке. [С. 219]


[Закрыть], симпатичный, приветливый, хороший человек. В 1905 году, при Московском восстании, Войлошников был расстрелян на Пресне дружиной социалистов-революционеров на глазах жены и маленьких детей. Тогда это произвело на всех крайне тяжелое впечатление. Мне было как-то не по себе в этой необычайной военной обстановке.

Скоро затем Сазонов пригласил меня к себе в свой громадный кабинет с двумя письменными столами, с портретами по стенам и с зерцалом на угловом столике, и дал краткое, но толковое объяснение о том, что такое охранное отделение и какие его права и обязанности. По-товарищески же посоветовал, к кому и как относиться и с кем и как держаться. О Зубатове и о Медникове он говорил особенно Серьезно, упирая на то, что они отлично знают свое дело. Советовал мне не допытываться очень, где, что и как, объясняя, что со временем само все придет и что так будет лучше, так как очень любопытных не любят. Предупредил он и о том, что по отношению посторонних надо быть сдержанным на словах, быть осторожным, конспиративным, как выразился он, т.-е. ничего о служебных делах не рассказывать; не рассказывать ничего и домашним.

В шесть часов Сазонов сказал мне:

– Ну, теперь пойдем прощаться к начальству, таков у нас порядок.

Мы прошли в кабинет Медникова, где кроме него были и Зубатов и Войлошников. Поглаживая бородку, стоял Меньщиков.

– Ну, что же, господа, пора и по домам, – сказал нам Зубатов и, пожав руку каждому и пожелав всего хорошего, ушел в свой кабинет. Медников с грохотом закрыл свою конторку, приветливо распрощался с каждым из нас и все разошлись.

Только к семи часам вечера, когда было уже совсем темно, вернулся я домой, где жена и сестра с мужем забросали меня вопросами. Я же был как в тумане. Все, что я видел и слышал, было так ново, странно и таинственно. Совет Сазонова о конспиративности звучал в ушах. Я кое-как разъяснился, говоря, что все были очень вежливы, приветливы и конспиративны. Это слово сразу очень понравилось.

В Москву я попал в первый раз. Мне так хотелось посмотреть город, хотелось на воздух. Я оделся и поехал в Кремль.

Вот она, белокаменная, вот она – сердце России. При какой странной обстановке я тебя вижу впервые. Я любуюсь тобой поздно вечером, приехав рано утром… Как все это странно… Что за странная новая служба… Какие странные люди… Зубатов, Медников… А тот, что возится внизу в коридорчике, несуразный в большой шляпе и с пледом на плечах… И помещение странное… Железная витая лестница… и я.

VI

Московское охранное отделение того времени занимало исключительное положение среди розыскных органов России и деятельность его распространилась далеко за пределы Москвы и ее губернии. Отделение уже вычистило к тому времени Москву и раскрыло несколько революционных организаций вне ее.

Так, в 1895 году отделение арестовало в Москве кружок студента Распутина [36]36
  [36] Кружок Распутина. – В 1894 г. в Москве студентом Распутиным совместно с Г. Акимовой был создан террористический кружок, поставившей себе целью убить Николая II. В состав кружка входили, кроме Распутина и Акимовой: Бахарев, Гернгросс Зинаида, Повелко-Поволоцкий, Кролевец, Филатов и другие. Преданный Зинаидой Гернгросс, служившей в охранке, в 1893 г., кружок был ликвидирован в 1895 г. Распутин получил 5 лет тюремного заключения и 10 лет ссылки в Якутскую область, Акимова – 3 года тюремного заключения и 10 лет ссылки в Восточную Сибирь, Повелко-Поволоцкий и Кролевец – 1 г. тюремного заключения и 5 лет ссылки в Восточную Сибирь, Бахарев умер до решения дела в Бутырской тюрьме от брюшного тифа после демонстративной голодовки. Остальные члены кружка отделались высылкой под гласный надзор полиции в разные места. [С. 219]


[Закрыть], имевший намерение подготовить покушение на молодого государя и делавший для того некоторые приготовления. Оно разгромило перед тем складывавшуюся благодаря Натансону партию «Народное право» [37]37
  [37] Партия «Народное право» организована в 1893 г. бывшими народовольцами Натансоном М. А. и Тютчевым Н. С. В изданном партией манифесте говорилось, что «объединение всех оппозиционных элементов страны для борьбы с самодержавием и обеспечения за всеми прав гражданина и человека» является основной задачей партии. Манифест был издан в виде брошюры под названием «Насущный вопрос». С перенесением центра партии в Петербург, она скоро была ликвидирована (1894 г.). Партия «Народное право» по своим взглядам являлась защитницей интересов зажиточных элементов деревни и верхушечных групп городской интеллигенции. Впоследствии ряд активных деятелей партии перешел к кадетам. [С. 219]


[Закрыть], арестовав по разным городам ее главарей и взяв в Смоленске ее типографию. Оно проникло своим розыском даже в Петербург и арестовало в 1896 г. на Лахте типографию «Группы Народовольцев» [38]38
  [38] «Группа Народовольцев» (1891 – 1896), в которой активную роль играл тов. Ольминский (М. Александров), стояла близко к петербургскому «Союзу борьбы за освобождение рабочего класса» (1894 – 1899), во главе которого стоял В.И.Ленин. В своих изданиях «Группа Народовольцев» все больше отходила от народовольчества и примыкала к марксизму. В типографии «Группы» печатались брошюры и прокламации «Союза борьбы».
  См. М. С. Александров – «Былое» № 11 за 1906 г. [С. 219]


[Закрыть].

Ко времени моего приезда отделение работало по северо-западному краю, где в Минске, как раз весною 1900 года, оно произвело большие аресты социалистов-революционеров, во главе с Е. Гальпериным, Л. Клячко и Г. Гершуни [39]39
  [39] Гершуни, Г. А. (1870 – 1903) – один из лидеров партии социалистов-революционеров, руководитель «боевой организации» партии, занимавшейся террористической борьбой против ставленников самодержавия. В начале своей деятельности дал откровенные показания Зубатову, но потом исправил свою ошибку и весь отдался террористической борьбе. Организатор покушения на Сипягина, Богдановича и Оболенского (см. примеч. 81, 130, 141). В июне 1903 г. арестован и в феврале 1904 г. присужден к смертной казни, замененной потом бессрочной каторгой. После полуторагодичного заключения в Шлиссельбургской крепости, Гершуни был переведен в Сибирь (Акатуй), откуда бежал осенью 1906 г. за границу.
  См. Г. Гершуни – «Из недавнего прошлого» Москва 1917 г. Изд. «Земля и Воля». [С. 219-220]


[Закрыть], где работала и «бабушка» Е. Брешковская, ускользнувшая тогда от ареста [40]40
  [40] Брешковская, Е. К. (род. в 1847 г.). Впервые арестована в 1874 г. за участие в народническом движении. Член партии «Народная Воля», за работу в которой арестована в 1891 году и сослана в Сибирь. Вернувшись оттуда в 1896 году, она приняла участие вместе с Гершуни в создании «Рабочей партии политического освобождения России» (см. примеч. 41), влившейся в 1902 г. во вновь созданную партию социалистов-революционеров. Неоднократно состояла членом ЦК. партии социалистов-революционеров. В 1907 г. была арестована в Симбирске и сослана по суду на поселение в Сибирь, откуда ее возвратила февральская революция 1917 г. После февраля примкнула к край нему правому крылу партии социалистов-революционеров, будучи сторонницей войны и коалиции. После Октябрьской революции активно выступала против советской власти, участвовала в работах Самарского Комитета учредительного собрания. Сейчас находится в эмиграции. [С. 220]


[Закрыть].

Та организация называлась «Рабочей партией политического освобождения России» [41]41
  [41] «Рабочая партия политического освобождения России» организована в 1899 – 1900 г. в Минске при участии Е. К. Брешковской и Г. А. Гершуни. В 1900 г. партия имела свою типографию, где напечатала программную брошюру «Свобода», написанную Л. М. Клячко-Родионовой (арестованная в начале 1900 г. Клячко очень скоро стала выдавать всех своих товарищей по делу) и проредактированную Гершуни. В брошюре говорилось о завоевании политической свободы, как об основной задаче партии. Вопрос ставился так, что «сначала добившись либерально-буржуазной конституции, партия затем принудит правительство дать рабочую конституцию». 18 марта 1900 года минская типография была арестована и в то же время было арестовано много работников партии в Петербурге. Разгром 1900 года помешал слиянию «Рабочей партии политического освобождения России» с партией социалистов-революционеров, и отдельные группы «рабочей партии» продолжали существовать до июля 1902 г., когда они слились с объединенной партией социалистов-революционеров. [С. 220-221]


[Закрыть], имела свою типографию, где была напечатана ярко-террористического характера брошюра «Свобода», наделавшая тогда много шума. Типография та была арестована отделением.

Все это, а также и другие успехи по преследованию революционеров были достигнуты отделением с помощью внутренней агентуры, т.-е. через тех членов революционных организаций, которые по тем или иным побуждениям давали политической полиции сведения о деятельности своих организаций и их отдельных членов.

Они выдавали своих близких жандармерии, служа для нее шпионами, и назывались у политической полиции «сотрудниками», у своих же шли под именем «провокаторов».

Сотрудник не считался на службе у отделения, он не был его чином, не значился по ведомостям, поступавшим в Государственный Контроль; он был для отделения человеком другого враждебного лагеря, помогавшим лишь правительству в его борьбе с революционерами, откуда и самое название – сотрудник.

Не жандармерия делала Азефов [42]42
  [42] Азеф, Е. Ф. (род в 1870 г.) – ростовский мещанин, учился в политехническом институте в Карлсруэ, где связался в 1895 г. с эсерами. С 1893 г. состоял секретным сотрудником охранки. В 1899 г. приехал в Москву из-за границы с специальной целью освещать партию эсеров. В 1901 г. по его доносу разгромлен «Северный союз социалистов-революционеров» (см. примеч. 67). В 1903 г. после ареста Гершуни стал во главе «боевой организации» партии социалистов-революционеров и организовал ряд крупных террористических актов (убийство Плеве, великого князя Сергея Александровича). В 1908 г. разоблачен В. Бурцевым при содействии А. А. Лопухина (см. примеч. 127). Благодаря попустительству вождей партии социалистов-революционеров Азеф скрылся, не оставляя своей связи с охранкой. Весной 1915 года Азеф, проживая в Берлине, был арестован как русский шпион, и посажен в тюрьму, в которой сидел до 1917 года (декабря), 24 апреля 1918 г. Азеф умер от воспаления почек.
  См. А. В. Лучинская – «Великий провокатор Евно Азеф» П. М. 1923 г. Изд. «Радуга».
  Б. Николаевский – «Конец Азефа». Госизд. 1926 года, с предисловием В. Невского. [С. 221]


[Закрыть] и Малиновских [43]43
  [43] Малиновский, Р. В. (1876 – 1918) – крупный провокатор. Будучи рабочим (токарь по металлу), Малиновский примкнул к революционному движению, как эсдек-большевик, и вскоре был избран членом центрального комитета партии (на январской конференции 1912 года) и членом IV государственной думы. В 1913 г. был разоблачен. Во время войны попал в плен в Германию, откуда вернулся в Россию лишь после Октябрьской революции. В 1918 г. он был арестован ВЧК и расстрелян. [С. 221]


[Закрыть], имя же им легион, вводя их как своих агентов в революционную среду; нет, жандармерия выбирала лишь их из революционной среды. Их создавала сама революционная среда. Прежде всего они были членами своих революционных организаций, а уже затем шли шпионить про своих друзей и близких органам политической полиции.

Чины охранного отделения или жандармского управления, от начальника до младшего филера, никогда в революционные ряды не становились.

Уменьем привлекать из революционных и общественных кругов лиц, которые освещали бы их деятельность, тогда славилось именно Московское охранное отделение. Наличностью этих сотрудников из социалистов и общественников и объяснялись успехи Московского отделения и его популярность.

В числе таких сотрудников отделения уже тогда состояли двое, из которых один, убежденный враг социализма и революционеров, являлся образчиком самого лучшего, идейного, преданного правительству сотрудника, каких вообще бывало немного, другой же, наоборот, дал впоследствии пример типа отрицательного и нежелательного – сотрудника-провокатора. Первым была Зинаида Гернгросс, вторым – Евно Азеф.

Зинаида Федоровна Гернгросс [44]44
  [44] Гернгросс-Жученко, 3. Ф. – провокатор с 1893 года В 1895 г. предала кружок Распутина. По этому делу Жученко была выслана под надзор полиции на 5 лет в г. Кутаис. В 1897 г. переехала на жительство в г. Юрьев, откуда в апреле 1898 года выехала за границу. Там она до 1903 г. стояла в стороне от всякой работы. Весной 1904 г. по приглашению знаменитого провокатора-охранника А. Н. Гартинга она снова вернулась к деятельности провокатора и энергично «освещала» работу укрывавшихся за границей русских политических деятелей. Осенью 1905 г. Жученко была командирована в Москву для содействия охранке в борьбе с революционными партиями. В Москве Жученко входила в состав областного комитета центральной области партии социалистов-революционеров, принимала участие в конференциях партии и одновременно содействовала охранке в разгроме эсеровских организаций. В августе 1909 г. Жученко была разоблачена В. Л. Бурцевым. По докладу П. А. Столыпина Николаю II от 12 октября 1909 г. Жученко назначили пожизненную пенсию в размере 3600 руб. в год из секретных сумм департамента полиции. В 1910 г., в виду требований прессы, берлинская полиция хотела выслать Жученко из Германии, но по ходатайству департамента полиции ее оставили в покое. В первые дни по объявлении войны (август 1914 г.) Жученко была арестована и посажена в тюрьму по обвинению в шпионаже, где сидела вплоть до 1917 г. [С. 221-222]


[Закрыть] стала сотрудничать на Московское охранное отделение в 1895 г. и раскрыла властям московский террористический кружок Распутина, подготовлявший покушение на императора Николая II, которое предполагалось совершить при въезде государя в Москву на коронационные торжества 1896 г.

Дело было разрешено в административном порядке, и сама Гернгросс, как замешанная в нем, была выслана на 5 лет в Кутаис, где вышла замуж за врача Жученко, а затем скоро переехала в Юрьев и выехала за границу.

Будучи убежденной монархисткой и всей душой ненавидя революционные партии с их подпольной грязью, Жученко решила бороться с ними жесточайшим образом, не преследуя при том никакой корыстной цели. Она вновь стала сотрудничать на департамент полиции и оказала ему ряд ценных услуг по раскрытию деятельности партии социалистов-революционеров, и, благодаря ей в руки правосудия были преданы многие серьезные революционные деятели и предупреждены грандиозные террористические покушения.

В 1909 году, благодаря измене Меньщикова, Жученко была разоблачена Бурцевым [45]45
  [45] Бурцев, В. Л. (род. в 1862 г.) – народоволец, потом член партии социалистов-революционеров. В 1885 году сослан в Сибирь за участие в народовольческих кружках, откуда бежал за границу. В 1889 году издавал в Женеве вместе с Дебагорием-Мокриевичем журнал «Свободная Россия» (вышло три номера), в котором проповедовал необходимость союза с либеральной буржуазией. В 1897/98 году издавал в Лондоне журнал «Народоволец», где призывал к террору. Бурцев особенно известен своею деятельностью по разоблачению провокаторов. Им издавался за границей исторический журнал «Былое». После Октябрьской революции закоренелый враг советской власти.
  См. Вл. Бурцев – «Борьба за свободную Россию» (Мои воспоминания) (1882 – 1924 г.), т. I изд. «Гамаюн» Берлин 1921 г. [С. 222]


[Закрыть], и в августе того же года центральный комитет партии социалистов-революционеров объявил ее провокатором.

В том же году к Жученко, жившей с сыном в Шарлоттенбурге, заявился добровольный шеф революционного розыска социалист В. Л. Бурцев, средства розыска которого, кстати сказать, были те же, что и у ненавистного ему департамента полиции, т.-е. внутренняя агентура, которую он вербовал среди чиновников правительства и филерство, которое осуществлялось в нужных случаях членами революционных партий. То, что считалось преступным и подлым со стороны правительства, признавалось необходимым и хорошим в своих собственных руках: такова этика революционеров.

При двух свиданиях с Бурцевым Жученко честно, открыто, с полным достоинством и мужеством и в гордом сознании той государственной пользы, которую она приносила родине, раскрывая работу подтачивающих ее революционных партий, высказала свои взгляды на сотрудничество.

– Да я служила, – говорила она Бурцеву, – к сожалению, не пятнадцать лет, а только три, но служила, и я с удовольствием вспоминаю о своей работе, потому что служила не за страх, а по убеждению. Теперь скрывать нечего. Спрашивайте меня, и я буду отвечать. Но помните: я не открою вам ничего, что повредило бы нам, служащим в департаменте полиции… Я служила идее… Помните, что я честный сотрудник департамента полиции в его борьбе с революционерами… Сотрудничество – одно из наиболее действительных средств борьбы с революцией… Я не одна: у меня много единомышленников как в России, так и за границей. Мне дано высшее счастье остаться верной до конца своим убеждениям, не проявить шкурного страха, и мысль о смерти меня не страшила никогда [46]46
  [46]Павлов. – «Агенты, жандармы, палачи», стр. 33-38. – прим. авт.


[Закрыть]…

Честный фанатик, революционер Бурцев столкнулся с не менее честным фанатиком – сотрудником Жученко. И моральная победа в этом столкновении правительства с революцией осталась всецело на стороне правительства – на стороне Жученко. Фанатик революционер должен был признать моральную силу убежденного сотрудника, и Бурцев пожал на прощанье руку Жученко со словами: «Как человеку честному, жму вашу руку» (стр. 41).

И перед этой моральной силой честности, долга и мужества склонился даже и центральный комитет партии социалистов-революционеров: Жученко не мстили, ее не тронули.

Прямою противоположностью является в то время скромный еще сотрудник, но впоследствии сделавшийся знаменитостью, как провокатор, – Азеф.

Азеф, это – беспринципный и корыстолюбивый эгоист, работавший на пользу иногда правительства, иногда революции; изменявший и одной и другой стороне, в зависимости от момента и личной пользы; действовавший не только как осведомитель правительства, но и как провокатор в действительном значении этого слова, т.-е. самолично учинявший преступления и выдававший их затем частично правительству, корысти ради.

Между этими двумя крайностями располагался ряд иных сотрудников, молодых и пожилых, всяких сословий, профессий и категорий. Единственная среда, которая не давала «сотрудников», – это было офицерство: предательство и спекуляция на товариществе были чужды офицерству царской России.

Мастером по приобретению сотрудников считался сам начальник отделения – Зубатов.

Сергей Васильевич Зубатов учился в одной из московских гимназий и, будучи в старших классах, принимал участие в ученической кружковщине, где сталкивался, между прочим, с одним из основателей партии социалистов-революционеров Михаилом Гоцем [47]47
  [47] Гоц, М. Р. (1866 – 1906), будучи студентом Московского университета, в 1886 году арестован по обвинению в принадлежности к партии «Народная Воля» и после полуторагодичного тюремного заключения выслан в Якутскую область За участие в вооруженном сопротивлении политических ссыльных в Якутске 22 марта 1889 года осужден на бессрочную каторгу. В 1898 году по амнистии вернулся в Россию под гласный надзор полиции, а в 1900 году выехал за границу. Гоц явился одним из основателей партии эсеров. Состоял представителем «боевой организации» партии эсеров за границей и членом редакции «Революционной России». Умер за границей 8 сентября 1906 года.
  См. М. Гоц (М. Рафаилов) – «Система правды» и др. статьи изд. «Молодая Россия» М. 1906 год; «Былое» за 1906 год № 9. [С. 222]


[Закрыть].

После гимназии он не пошел в университет, а поступил чиновником в охранное отделение, где дослужился до помощника начальника, а затем, как знаток розыскного дела, вне правил, т. к. не был жандармским офицером, был назначен и начальником.

Начитанный, хорошо знакомый с историей, интересовавшийся всеми социальными вопросами, Зубатов был убежденным монархистом. Он считал, что царская власть, давшая России величие, прогресс и цивилизацию, есть единственная свойственная ей форма правления.

«Без царя не может быть России, – говорил он нам не раз, – счастье и величие России – в ее государях и их работе. Возьмите историю». И доказательства сыпались, как из рога изобилия.

«Так будет и дальше. Те, кто идут против монархии в России – идут против России; с ними надо бороться не на жизнь, а на смерть».

И он боролся всеми законными, имевшимися в его распоряжении средствами и учил и нас, офицеров, тому же.

Пройдя в молодости революционные увлечения, зная отлично революционную среду с ее вождями, из которых многие получали от него субсидии за освещение работы своих же сотоварищей, он знал цену всяким «идейностям», знал и то, каким оружием надо бить этих спасителей России всяких видов и оттенков.

Для успеха борьбы нужно было осведомление через сотрудников, и Зубатов искал их. После каждых групповых арестов или ликвидации Зубатов подолгу беседовал с теми из арестованных, кто казался ему интересным. Это не были допросы, это были беседы за стаканом чая о неправильности путей, которыми идут революционеры, о вреде, который они наносят государству. Во время этих разговоров со стороны Зубатова делались предложения помогать правительству в борьбе с революционными организациями. Некоторые шли на эти предложения, многие же, если и не шли, то все-таки сбивались беседами Зубатова с своей линии, уклонялись от нее, другие же совсем оставляли революционную деятельность.

Одним из таких сбитых временно с его революционного пути оказался и знаменитый по последующей работе Гершуни. По заарестовании в Минске Гершуни содержался под стражей в Москве. У Зубатова были, конечно, сведения о том, что делал Гершуни в Минске, как формировал он там летучие библиотечки, фабриковал небольшие типографии и рассылал их с Брешко-Брешковской по разным городам. Знал он и о взглядах Гершуни на террор, как на необходимый способ борьбы с правительством. Данных, хотя и агентурных, было достаточно, чтобы послать Гершуни административным порядком в далекую Сибирь, но Зубатов этого не сделал. Он хотел переломить Гершуни идейно. Он не раз вызывал Гершуни на допросы. Долгие беседы вели два противника, и в результате Гершуни дал подробное показание и тем купил себе свободу, избавив себя от ссылки. Он был освобожден и вернулся в Минск. Моральная победа Зубатова была велика, но не надолго.

Зубатов не понял тогда достаточно хорошо Гершуни, не разглядел в нем уже готового убежденного террориста, слишком доверчиво отнесся к нему, поверил ему. Очутившись на свободе, Гершуни оправился от влияния Зубатова и отомстил правительству, как видно будет дальше, жестоко.

Зубатов не смотрел на сотрудничество, как на простую куплю и продажу, а видел в нем дело идейное, что старался внушить и офицерам. Учил он также относиться к сотрудникам бережно.

«Вы, господа, – говорил он, – должны смотреть на сотрудника как на любимую женщину, с которой вы находитесь в нелегальной связи. Берегите ее, как зеницу ока. Один неосторожный ваш шаг, и вы ее опозорите. Помните это, относитесь к этим людям так, как я вам советую, и они поймут вас, доверятся вам и будут работать с вами честно и самоотверженно. Штучников гоните прочь, это не работники, это продажные шкуры. С ними нельзя работать. Никогда и никому не называйте имени вашего сотрудника, даже вашему начальству. Сами забудьте его настоящую фамилию и помните только по псевдониму.

Помните, что в работе сотрудника, как бы он ни был вам предан и как бы он честно ни работал, всегда, рано или поздно, наступит момент психологического перелома. Не прозевайте этого момента. Это момент, когда вы должны расстаться с вашим сотрудником. Он больше не может работать. Ему тяжело. Отпускайте его. Расставайтесь с ним. Выведите его осторожно из революционного круга, устройте его на легальное место, исхлопочите ему пенсию, сделайте все, что в силах человеческих, чтобы отблагодарить его и распрощаться с ним по-хорошему.

Помните, что, перестав работать в революционной среде, сделавшись мирным членом общества, он будет полезен и дальше для государства, хотя и не сотрудником; будет полезен уже в новом положении. Вы лишаетесь сотрудника, но вы приобретаете в обществе друга для правительства, полезного человека для государства».

Благодаря таким взглядам Зубатова, работа по розыску приобретала интересный характер. Проводя их в жизнь, Зубатов сумел поставить внутреннюю агентуру на редкую высоту. Осведомленность отделения была изумительна. Его имя сделалось нарицательным и ненавистным в революционных кругах. Москву считали гнездом «провокации».