Текст книги "Узник опала"

Автор книги: А Мейсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

– Очень рад, что вы со мной согласны,– сказал он и кивнул Виктору Корбье, который обежал вокруг клумбы и убрал третью миску.

Она находилась ближе к дому и, так как следы указывали в сторону реки, позади первых двух. Под ней оказался след мужского ботинка, подбитого гвоздями, который, однако, был не таким глубоким. Но мистер Рикардо не усмотрел в этом никакого несоответствия.

– Очевидно, женщина убегала, а мужчина преследовал ее,– уверенно заявил он.

На этот раз Ано не стал выражать одобрение сообразительности своего друга. Казалось, он его не слышал.

– Думаю,– сказал детектив,– нам прежде всего нужно выяснить, которая из молодых леди прошлой ночью бежала через клумбу, если только это не произошло позапрошлой ночью. Вы поможете мне в этом, Корбье.

Он скрылся в окне спальни Дайаны Тэсборо и менее чем через пару минут вновь появился из окна гостиной. Виктор Корбье следовал за ним. Ано подбежал к клумбе, и Корбье бросил на траву рядом с ним три пары дамских вечерних туфель. Атласные туфли, принадлежавшие Эвелин Девениш, оказались слишком велики в сравнении со следами, туфли Дайаны Тэсборо – слишком коротки и широки, а серебряные туфельки Джойс Уиппл пришлись как раз впору.

– Все ясно,– сказал Ано, поднимаясь с колен.– Женщина в туфлях Джойс Уиппл бежала через эту лужайку, поскользнулась в темноте у края клумбы, погрузила левую ногу в землю и перепрыгнула через клумбу на траву по другую сторону. Да, но...– он повертел туфли в руке,– бежала она не в этих хрупких туфельках. В них ходили по ковру, возможно, по террасе, но не прыгали через клумбу прошлой ночью.

К лайке и подошвам не прилипло ни клочка земли. Изгибы подъемов выглядели так, словно туфли только получили от изготовителя, а подошвы почти не изменили цвет.

– Джойс Уиппл сбросила их прошлой ночью, когда в спешке переодевалась у себя в комнате.– Ано повернулся к Корбье и протянул ему все три пары.Верните поскорее эти туфли в шкаф мадемуазель Дайаны, друг мой, откуда мы их взяли, потом отнесите на место туфли несчастной мадам Девениш. А туфли Джойс Уиппл мы оставим при себе.

Ано наблюдал, как жандарм бежит выполнять поручение, с куда большим беспокойством, чем это можно было объяснить заботой о чувствах молодой хозяйки Сювлака. Мистер Рикардо начал опасаться за Дайану Тэсборо, так как он не впервые видел Ано за работой и помнил, что детектив становился особенно чутким и предупредительным, готовясь к прыжку. Корбье успел преодолеть лишь половину расстояния между клумбой и домом, когда послышатся звук подъезжающего автомобиля.

– Это некстати!– пробормотал Ано и крикнул: – Скорее, Корбье!

Жандарм скрылся в окне башни, а Ано не сводил глаз с террасы, пока не увидел, что Корбье возвращается со стороны аллеи.

– Ну?– быстро спросил он.– Эти двое вернулись?

– Нет,– ответил Корбье.– Новость о трагедии уже распространилась, и какие-то соседи приехали на машине оставить свои карточки с выражением соболезнования.

Ано сразу расслабился и облегченно вздохнул:

– Отлично! Моро, друг мой, принесите ваш гипс и быстро снимите отпечатки маленьких следов. Что касается мужского следа, тут нужно кое-что проверить. Корбье, бегите к винному складу и разыщите садовника. Если его там нет, значит, он работает на винограднике.

Садовник – крупный, неуклюжий парень с добродушной красной физиономией, похожей на спелое яблоко, наблюдал, как выгружают виноград из маленьких тачек на подставку пресса. Он пришел вместе с Корбье, и Ано, скова опустившись на колени у бордюра клумбы, неожиданно произнес, даже не поднимая глаз на садовника:

– Выходит, дождь все-таки пошел.

– Да, мосье,– отозвался садовник.– Хороший мягкий дождик, который продолжался два часа, как мы и хотели. Значит, год кончится хорошо.

– Великолепно,– рассеянно прокомментировал Ано.– В котором часу начался дождь?

– В полночь, мосье, или в самом начале первого.

Детектив встрепенулся:

– Вы уверены? Это важно.

Садовник засмеялся:

– Мосье, я никак не могу ошибиться. Сами подумайте! У каждого из нас есть своя грядка винограда. Два часа дождя прошлой ночью не позволят ему увянуть. Ручаюсь, мосье, что от полуночи до двух никто из работников не спал. Этот дождь для винограда все равно что святая вода.

Доводы садовника и его искренняя радость казались вполне убедительными.

– Итак, дождь шел от полуночи до двух. Это ясно,– сказал Ано.

– Ясно, как ночь после дождя,– продолжал садовник.– Что до следа моего башмака на клумбе, который мосье так внимательно разглядывает, то это не преступление.

Ано скорчил гримасу мистеру Рикардо.

– Так это ваш след?

– Да, мосье.

– Докажите!

Садовник поставил ногу на отпечаток. Совпадение было полным.

– Когда вы его оставили?– спросил Ано.

– Вчера, мосье. Мне следовало бы прибрать на клумбе сегодня утром, но эти два или три дня саду придется самому о себе заботиться.

– Благодарю вас. Это все.

– Я могу вернуться к складу, мосье?

– Не только можете, но и должны.

Садовник удалился неуклюжей походкой, а Ано злорадно ухмыльнулся, глядя на своего друга.

– Ха-ха-ха! Как же быть с прекрасной историей о бегстве и преследовании?

Мистер Рикардо покраснел. Чувствуя на себе внимательный взгляд комиссара, он выдвинул опрометчивое обвинение:

– Значит, это садовник преследовал Джойс Уиппл!

– Еще бы!– весело воскликнул Ано, поднимаясь с колен.– Теперь все наши тайны раскрыты благодаря выдающемуся уму мистера Рикардо!– Он снял широкополую фетровую шляпу и низко поклонился.– Да, это был садовник. Мисс Уиппл бежала после дождя – видите, какие глубокие следы оставили ее туфельки!– а садовник гнался за ней днем, еще до ее побега – поэтому его тяжелые башмаки оставили куда более мелкие следы в сухой почве. Конечно, он неуклюжий парень и бегает не так быстро, как она, но если он начал преследование почти за день до бегства, то в конце концов должен был ее догнать. Осталось подвергнуть садовника пытке, и через несколько минут мы будем знать все!

Ано, как буйвол, топтал тело лучшего друга, демонстрируя полное отсутствие вкуса. Выглядело это просто непристойно. Мистер Рикардо не знал, что ответить.

– Не стану возражать,– промолвил он наконец.

– И правильно сделаете,– согласился комиссар Эрбсталь.

Но настроение Ано внезапно изменилось. Подойдя к той стороне клумбы, где стояли четверо его компаньонов, он посмотрел на маленькие следы и на стеклянную дверь комнаты в башне.

– Только подумайте, насколько я озадачен,– снова заговорил детектив.После двух часов ночи Джойс Уиппл бежит по лужайке, спотыкается о клумбу и продолжает бежать. Я так определяю время благодаря четким следам. Только после длительного дождя земля могла стать такой мягкой и вязкой. Если бы дождь еще не кончился, отпечатки ног были бы размытыми и нечеткими. Ладно, продолжим! В половине третьего кто-то проскальзывает мимо окна библиотеки, скрывается в комнате мадемуазель Тэсборо, запирает дверь и ждет, держа в панике руку на выключателе. Я спрашиваю себя, преследовал ли и догнал Джойс Уиппл некто, имеющий доступ в комнату мисс Тэсборо?

Не было никаких сомнений в том, кого имеет в виду Ано. Но мистер Рикардо никак не мог примирить это предположение с горестным возгласом, который вырвался у Робина Уэбстера, когда стало известно об исчезновении Джойс. Однако на данный момент с него было достаточно выдвижения теорий с последующим их объяснением. К тому же он видел, что Ано с беспокойством смотрит на него.

– В конце концов, возможно, вы были правы, друг мой. Что, если в этом саду произошло нечто ужасное как раз перед тем, как вы отправились в библиотеку за книгой?

– Но никаких криков не было слышно,– напомнил комиссар.

– Верно,– согласился Ано,– а в такую тихую ночь крик был бы слышен далеко.– Несколько секунд он стоял с задумчивым видом, потом пожал плечами.Давайте пойдем по этим следам. Едва ли они приведут нас к еще худшей неразберихе, чем та, в которой мы уже оказались.

Оставив Моро заливать жидким гипсом отпечатки ног, детектив двинулся вперед вместе с Корбье, все еще держащим в руке туфли Джойс Уиппл. Мистер Рикардо обратил внимание, что избранное им направление ведет от двери в башню через лужайку и клумбу, спускаясь к реке под ветками крайних деревьев аллеи. Ано шел медленно, глядя на землю.

– Когда я был молод, от женщин была хоть какая-то польза,– ворчал он.Они носили булавки в волосах и в одежде, роняя их на бегу. Ага!Остановившись, детектив указал на ямку в земле, проделанную высоким каблуком, и двинулся дальше.– Они носили длинные юбки, которые за все цеплялись, оставляя клочки ткани. Л теперь одежда обтягивает их, как перчатка, и...– Он увидел еще один след каблука в траве.– Как бы то ни было, мы на правильном пути.– Ано остановился под деревьями в конце аллеи и указал спутникам на землю.

Под ветками деревьев дерн был мягче, чем на открытом пространстве. Солнце не поджаривало его, а вода капала с деревьев спустя долгое время после дождя. На полоске сырой примятой травы снова виднелись два маленьких следа совсем рядом друг с другом, словно что-то заставило беглянку внезапно остановиться.

– Да, в этом месте она чего-то испугалась и застыла как вкопанная,сказал Ано.– Корбье, проверьте, пожалуйста, следы.

Присев на корточки, жандарм приложил к следам серебристые туфельки. Совпадение вновь оказалось полным. Мистеру Рикардо, да и не только ему, представилось жуткое видение испуганной девушки, остановившейся на бегу в темноте под деревьями, напрягшись от страха, с прижатыми друг к другу ногами, колотящимся сердцем и готовым сорваться с губ криком.

Стоя рядом со следами, Ано смотрел вперед на маленький причал.

– Ну конечно!– воскликнул мистер Рикардо.– Габара!

Детектив повернулся к нему.

– Габара "Ла Бель Симон", которая обслуживает Шато-Сювлак, привозя товары из Бордо,– объяснил Рикардо.– Она вчера была в здешней гавани с грузом и должна была отплыть назад в шесть утра с началом отлива. Вчера в шесть вечера я говорил со шкипером. Джойс Уиппл бежала, чтобы найти убежище на габаре!

– Тогда почему она остановилась здесь под деревьями в половине третьего ночи?– спросил Ано на сей раз без следа насмешки и иронии в голосе.

Мистер Рикардо сразу нашел объяснение.

– Джойс увидела мачту на фоне неба, а возможно, и фонарь, висящий среди снастей. Отсюда до гавани несколько шагов. Она знала, что находится в безопасности.

В голосе Рикардо звучало колоссальное облегчение. Он от души желал, чтобы никакого вреда не было причинено доброй и привлекательной юной леди, которая летним вечером в Лондоне поведала ему о своих страхах за подругу. Слава богу, Джойс в полной безопасности на габаре, которая вскоре подойдет к пристани в Бордо.

Но Ано не разделял его уверенности. Он стоял в мрачном молчании, поджав губы и нахмурив брови.

"Этот человек не верит ничему, если он не обнаружил это сам",– подумал мистер Рикардо, ощущая не только раздражение, но и разочарование. Ведь если Ано не поверил ему, значит, у него может быть на то причина.

– Давайте посмотрим!– заговорил наконец Ано.– Прошу всех оставаться на месте.

Он медленно двинулся вперед, внимательно разглядывая землю. С каждым его шагом Рикардо ожидал приглашения присоединиться к нему. Однако детектив продолжал свое обследование в одиночестве вплоть до причала, где оставался некоторое время, бегая взад-вперед. Потом он обескураженно развел руками и вернулся к остальным.

– Она остановилась здесь!– заявил Ано, указывая на два следа, отпечатавшихся рядом друг с другом.– Дальше нет никаких следов. На грязном гравии у причала, куда во время прилива выплеснулась вода, должны были остаться такие же отпечатки. Но их нет – только следы тяжелых башмаков. Мадемуазель Джойс Уиппл не подходила к причалу ближе того места, где мы стоим. Подождите!

Он направился сначала к реке, затем под деревья. Широкая гравийная дорожка отходила от середины аллеи и, сужаясь к концу почти вдвое, сворачивала направо к причалу. Там, где дерн граничил с гравием, Ано снова наткнулся на следы и жестом подозвал к себе спутников. Правый отпечаток указывал в сторону дорожки и помещался на самом краю дерна, а левый находился сзади него и был направлен в сторону гавани. Оба следа образовывали тупой угол.

– Теперь мы можем прочитать историю более подробно,– сказал Ано.– Выйдя из дома, девушка в панике бежит по лужайке. Испуганно оглядываясь, она натыкается на клумбу, пересекает ее и продолжает бежать, пока не останавливается, по какой-то причине парализованная страхом. Придя в себя, она бежит к деревьям на цыпочках, едва касаясь травы, снова останавливается под ветками и оглядывается на причал.– Стараясь не повредить следы, он повторял описываемые им движения, а когда остановился, его ступни образовывали такой же угол, как и отпечатки ног Джойс Уиппл.– Да, она смотрит в сторону гавани, чтобы убедиться... в чем?

Перед мысленным взором мистера Рикардо вставали мрачные картины. Возможно, Джойс разглядела корзину на борту габары и каким-то образом догадалась, что в ней спрятано. А может быть, она видела, как убили Эвелин Девениш и отрубили ей руку топором. Ему представилось видение шкипера и его двух сыновей, повинующихся беспощадным приказам... Но прежде чем Рикардо определил личность отдающего приказы, с губ Ано сорвался торжествующий возглас. Он застыл, глядя на реку, но парализованный не страхом, а вдохновением, а потом побежал назад к тому месту, где на траве поблескивали серебряные туфельки.

– Вы скажете, что бедняга Ано стареет!– крикнул он Рикардо.– Что у него размягчение мозга! Хо-хо! Как бы не так!

Мистер Рикардо прервал его, побуждаемый желанием не только остановить это недостойное бахвальство, но и удовлетворить свое любопытство.

– Возможно, мы будем считать, что вы получили все комплименты, и перейдем к делу?– ехидно предложил он.

Ано отвесил низкий поклон:

– Мы рады удовлетворить все пожелания милорда. Карета ждет.

Он гримасничал, как уличный мальчишка. В моменты радостного возбуждения Ано просто невыносим, подумал мистер Рикардо. К счастью, на сей раз это состояние длилось недолго, и детектив сбросил шутовской наряд.

– Джойс Уиппл парализовало не то, что она увидела, друг мой, а то, чего она не увидела! Несомненно, она выбежала из дома, надеясь найти убежище на габаре. И внезапно, в конце аллеи, она увидела, что судна нет у причала. Габара отплыла!

– Раньше времени?

– Да.

– И против течения?

– Да.

– Почему?

– Неужели мы не можем догадаться?

В дальнейших объяснениях не было нужды. Два мальчика, играющие у реки рано утром; корзина с ее мрачным грузом, мягко покачивающаяся на воде и медленно подплывающая все ближе к берегу в девяти милях от моря,– все эти факты всплыли в памяти слушателей, объясняя им причину спешного отплытия габары.

– Во всех ваших трактатах и книгах, мистер Рикардо,– серьезно продолжал Ано,– говорится об огромной разнице между методами английской и французской полиции. В то время как английские полицейские осторожно двигаются от одного факта к другому, французские перепрыгивают через факты, доверяя интуиции. Именно ей я доверяю сейчас. Молодая леди стоит здесь, ее сердце отчаянно колотится. Потом она поворачивается в поисках другого убежища, бежит к аллее, где ее скроют деревья, и, добравшись туда, вновь бросает взгляд на причал. Возможно, ее подвело зрение, и она увидит мачту, вырисовывающуюся на фоне неба. Но мачты нет, и она убегает!

Детектив указал рукой в сторону гравийной дорожки. Его уверенность подействовала на мистера Рикардо, который не сомневался, что это правильное объяснение. Он начал сопоставлять с ним известные ему факты, но внезапно вздрогнул и побледнел так сильно, что встревожил своих спутников.

– Что с вами?– спросил Ано, подбегая к нему и поддерживая его рукой.Вам плохо?

– Мне не плохо, а стыдно,– ответил мистер Рикардо.– Возможно, это Джойс Уиппл проскользнула мимо меня на террасе, вернувшись отсюда по аллее, и скрылась в комнате Дайаны Тэсборо. Предположим, что по какой-то причине комната в башне была пуста, когда Джойс это сделала, что это она заперла дверь и ожидала, охваченная страхом и держа руку на выключателе, а потом, выключив свет, пробралась наверх, в свою комнату! Помните беспорядок на кровати и вопрос, который вы задали – не увели ли ее из этой комнаты против воли? Но если так, я мог спасти ее! Мне нужно было лишь выйти из библиотеки на террасу, когда она промелькнула мимо, чтобы она увидела меня.

– Она не стала бы дожидаться, чтобы вас увидеть,– возразил Ано.

– Я мог бы заговорить с ней через стеклянную дверь, когда свет погас. Но я этого не сделал! Я позволил ей думать, будто я один из преследователей... Но я нервничал и – Рикардо оборвал фразу и выпрямился.Нервничал? Нет! Я испугался! Прошлой ночью я мог спасти Джойс, но я испугался!

Эта вспышка смутила всех. Ано мягко похлопал друга по плечу.

– Возможно, с Джойс все в порядке,– сказал он.

Однако мистер Рикардо не хотел, чтобы его утешали. Он бы еще долго продолжал бичевать себя за свою трусость, по, к счастью, жандарм Корбье в этот момент обнаружил нечто, еще сильнее усложнившее и без того запуганное дело.

– Смотрите, мосье Ано!– возбужденно вскричал он, выпучив глаза.

Корбье стоял на открытом пространстве в конце аллеи, в нескольких ярдах от остальных, и дрожащей рукой указывал на нижние ветки дерева.

Глава 12

Маска

Деликатный вопрос о поведении мистера Рикардо тотчас же был забыт. Все устремились к Виктору Корбье, но, только остановившись у него за спиной, увидели то, на что он показывал. Среди листвы на них смотрело чье-то лицо. Хотя ветка закрывала глаза, но были четко видны мертвенно-бледное лицо, рыжие волосы и полные губы, скорее бордовые, чем алые. Черты лица были правильными, но в целом зрелище производило жуткое впечатление.

Ветерок шевельнул ветку, обнажив длинные и черные ресницы, шелковистые, как у девушки, под которыми не было глаз. Лицо оказалось маской, сделанной необычайно искусно.

– Нужно снять эту штуку,– сказал Ано.

Маска находилась не так высоко. Детектив сбросил ее на траву, подцепив рукояткой трости, подобрал и протянул Виктору Корбье:

– Наденьте ее!

Жандарм сбросил фуражку и с усмешкой натянул на голову маску из папье-маше, превратившую его из добродушного сельского парня в субъекта устрашающей внешности.

Мистер Рикардо с трудом верил, что подобная трансформация возможна. Казалось, маска ожила. Длинные черные ресницы придавали глазам Корбье выражение печали, словно уходящей в глубину веков. Маска могла бы изображать Агасфера {Агасфер, или Вечный Жид – персонаж средневековой легенды, ударивший Христа и обреченный им на скитания по свету до Второго пришествия}, если бы не одна деталь. В красивом печальном лице ощущалась одновременно поистине сатанинская жестокость. Когда Корбье снял маску, у зрителей невольно мелькнула мысль, не был ли он демоном, прикидывающимся безобидным крестьянином и на миг удостоившим их зрелища своей подлинной личины.

– С этой маской нужно бережно обращаться, мосье комиссар,– сказал Ано, заворачивая ее в большой разноцветный носовой платок, который вытащил из кармана.– Думаю, только два человека в мире могли изготовить такую маску. Один из них живет в Америке, а другого можно найти в его лондонской студии на Хеймаркете {Хеймаркет – улица в центре Лондона, где находится одноименный театр}. Скоро мы выясним, кто из них сделал маску и для кою.– Он переводил взгляд с одного лица на другое, и в его голосе звучало сдержанное торжество, какое мистер Рикардо слышал только однажды или дважды.– У преступления в Шато-Сювлак есть кое-что общее с этой маской – оно такое же жестокое и безжалостное. Поэтому мы в свою очередь тоже будем безжалостны.

Мистер Рикардо поежился.

Глава 13

Разные точки зрения

Ано отдал приказ жандарму:

– Заверните эти туфли и передайте их секретарю мосье комиссара, а потом попросите моего ассистента, когда он покончит с клумбой, сделать слепки и этих следов.

Корбье подобрал серебряные туфельки и быстро зашагал по аллее. Остальные двинулись следом.

Они находились в ярдах двадцати от дома, когда маленький толстенький человечек в сутане с пурпурным кушаком вышел из французского окна гостиной и огляделся вокруг, словно желая остаться незамеченным. Хотя Ано был поглощен своими мыслями, он сразу же увидел его и знаком велел спутникам остановиться.

– Кто это?– тихо спросил он.

– Аббат Форьель,– ответил комиссар Эрбсталь.

– Ах да! Пожалуйста, стойте на месте.

Скрываясь за деревьями, они наблюдали за передвижениями аббата, который, подойдя на цыпочках к краю террасы, окинул взглядом верхние окна двух башен. Убедившись, что оттуда никто за ним не следит, он медленно направился по каменным плиткам в сторону аллеи, глядя на землю, как человек, погруженный в раздумье. Оказавшись напротив стеклянной двери столовой, аббат снова приподнялся на цыпочки, чтобы лучше видеть, заглянул в комнату, быстро и бесшумно пересек террасу и прижал лицо к стеклу.

– Все это очень странно,– недовольно прошептал мистер Рикардо. Таинственное поведение аббата не являлось для него приятным зрелищем.

– Тише!– прошипел Ано и задумчиво добавил: – Любопытно, сколько времени он ждал в гостиной, чтобы выразить свои соболезнования?

– Мосье аббат не ждал вовсе,– ответил комиссар.– Он человек властный и выразил бы неудовольствие, если бы его заставили ждать. Аббат уже повидал обеих дам.

– Ого!– В голосе Ано послышался интерес.– Расскажите-ка подробнее, мосье комиссар.

– Аббат прибыл перед тем, как вы и ваш друг вернулись из Вильбланша. Он вежливо попросил у меня позволения предложить свои утешения дамам. Правда, обе леди протестантки, но в несчастье у всех одна вера.

– И вы разрешили ему?– спросил Ано.

– Без колебаний,– твердо отозвался Эрбсталь.

Ано склонил голову. Даже знаменитый инспектор парижской Сюртэ предпочитает не портить отношения с комиссаром полиции, если не желает осложнять процедуру расследования.

– Значит, все это время мосье аббат держал нас под наблюдением,заметил Ано, как будто ничто не могло быть удачнее этого обстоятельства.

– Вовсе нет,– возразил Эрбсталь.– Аббат недолго побеседовал с мадемуазель Тэсборо и сразу же направился в комнату мадам Тэсборо, которая расположена в заднем крыле и чьи окна не выходят на эту сторону.

Это не все, подумал мистер Рикардо. Важно знать, когда аббат покинул комнату в заднем крыле и тайком перебрался в гостиную. Но он не стал вмешиваться, понимая, что у комиссара пунктик в отношении аббата Форьеля. Рикардо предоставил проблему Ано, но тот опять устремил взгляд на террасу.

Аббат, удостоверившись, что в гостиной никого нет, повернулся и снова медленно двинулся в направлении комнаты Дайаны Тэсборо. Ано негромко присвистнул.

– Мосье аббат беседовал с мадемуазель Тэсборо в ее комнате в башне?спросил он комиссара, не сводя глаз с террасы.

– Разумеется.

– А теперь он возвращается туда, когда она пуста. Да, как говорит мой друг мосье Рикардо, это очень странно.

Подойдя к башне, аббат внезапно шагнул в дверь. Казалось, Ано ожидал этого. Выбежав из своего укрытия, он достиг террасы, прежде чем его спутники успели сдвинуться с места, бесшумно пересек ее и остановился в углу, образованном круглым выступом башни. Его, безусловно, никто не слышал, а в том месте, где он стоял, никто не мог увидеть. С другой стороны, детектив не мог разглядеть оттуда, что делает аббат в комнате Дайаны Тэсборо. Но, похоже, он не возражал против этого, терпеливо ожидая в своем углу. Его спутники шагнули на террасу, когда аббат появился вновь, все еще с рассеянным видом философа, который настолько погружен в свои мысли, что не знает, куда его ведут ноги. Однако его быстро вывели из этого состояния.

Приблизившись сзади, Ано склонился к нему и произнес в самое ухо:

– Мосье аббат!

Толстенький человечек резко повернулся. Ано, в левой руке держа завернутую в платок маску, правой снял шляпу и вежливо поклонился.

– Вы, несомненно, заметили, что маленькое изменение уже осуществлено?

Эта фраза, абсолютно непонятная мистеру Рикардо и комиссару, очевидно, была вполне ясна аббату. В его глазах мелькнул испуг, кровь отхлынула от щек, а нос и кожа под глазами стали желтоватыми. Казалось, за одну секунду лицо аббата похудело и осунулось. Но в его старческом теле обитал молодой дух. Аббат Форьель вскинул голову и расправил плечи; страх в его взгляде сменился вызовом. Повернувшись к комиссару Эрбсталя, он с горечью осведомился:

– Полагаю, это знаменитый мосье Ано, который разумно предпочитает говорить загадками, ибо загадки – кратчайший путь к престижу, а кроме того, они способны напугать провинциальных тугодумов вроде нас.

Это было недвусмысленным объявлением войны. Маленький священник и массивный широкоплечий детектив казались мистеру Рикардо похожими на Давида и Голиафа {В Библии (1 Цар., 17) рассказывается, как будущий царь Израиля Давид, в то время юный оруженосец царя Саула, вступив в поединок с великаном-филистимлянином Голиафом, поразил его в лоб камнем из пращи и отсек ему голову}. Ано расставил ловушку, но аббат не был склонен попадать в нее. Взяв себя в руки и слегка дрожа, но не от страха, а от напряжения, он, несмотря на маленький рост, выглядел человеком, которого следует остерегаться. Мистера Рикардо интересовало, не прячет ли он под сутаной пращу с увесистым камнем.

– Если я вуалирую смысл своих слов, мосье аббат, таким образом, чтобы понять их могли только вы, что, по-видимому, и произошло,– сказал Ано,– вы должны быть благодарны за мою предупредительность, а не порицать меня за нее. Но так как вам не нравятся загадки, я спрошу напрямик: почему вы только что вошли в комнату мадемуазель, приняв столько мер предосторожности, чтобы остаться незамеченным?

– На это я могу ответить, мосье Ано, что у меня есть мои обязанности, как и у вас свои. Правда, можно сказать, что мои обязанности начинаются после того, как оканчиваются ваши. Но и те и другие печальны, изнурительны и, увы, секретны. Однако,– добавил он с подобием юмора,– если бы вы пожелали, чтобы бедный священник благословил ваши обязанности, каковыми бы они ни были, я бы не стал вам отказывать.

Поклонившись, аббат двинулся дальше, но Ано повернулся на каблуках, как солдат, и вновь оказался рядом с ним.

– Разумеется,– невозмутимо продолжал детектив,– сначала я ловлю преступника, а потом вы спасаете его душу. Но у нас есть еще одна, общая обязанность, мосье аббат.

– У меня их тысячи, мосье Ано. Я не вижу им конца, хотя читаю проповеди уже тридцать лет.

– Одна из них важнее других.

Маленький священник понял, с какой стороны ожидать удара.

– Об этом я также осведомлен, мосье Ано.

– Долг добропорядочного гражданина.

– Не стану спорить.

– И под давлением этого общего для всех долга наши различные обязанности могут частично совпадать.

Двое мужчин шли рядом друг с другом на некотором расстоянии от комиссара и мистера Рикардо, но, к радости последнего, оставались в пределах слышимости. Однако аббат, хотя и не проявляя признаков спешки, упорно приближался к двери гостиной.

– Надеюсь, когда и если это время придет, я исполню свой долг,– ответил он.

– Это время пришло, мосье аббат.

– Судить об этом мне, мосье Ано, а я так не думаю.

– Предлагаю подумать еще раз, мосье аббат.

Диалог казался сугубо официальным и вежливым, хотя гневная дрожь в голосе и язвительные интонации иногда обнаруживали враждебность, испытываемую собеседниками друг к другу. Однако презрение, обуревавшее аббата Форьеля, побудило его сделать ложный шаг.

– Любой ваш аргумент, мосье Ано, разумеется, должен требовать моего глубочайшего внимания,– сказал он, скривив губы.

Ано тотчас же этим воспользовался.

– Возьмем к примеру историю с вашим облачением, мосье, украденным вчера вечером.

Удар попал в цель. Аббат остановился и несколько секунд хранил молчание.

– Мосье Ано,– заговорил он виноватым тоном,– вчера вечером я сообщил о краже преждевременно. Мне стыдно, и я обязательно наложу на себя епитимью за этот грех. Сегодня утром облачение висело в моей ризнице, и я носил его уже в шесть, моля по просьбе двух пожилых прихожанок святого Матфея благословить наши виноградники.

Ано явно был удивлен.

– Облачение вернули к шести утра?– воскликнул он.

Аббат улыбнулся.

– Мы, не принадлежащие к вашей профессии, мосье Ано, можем позволить культивировать в себе доброту и снисходительность до такой степени, чтобы допустить, будто облачение не крали вовсе.

– Так не пойдет!– резко заявил Ано. Двое мужчин стояли лицом к лицу священник, пытающийся скрыть то, что ему известно, с помощью бесстрастного вида, и детектив, возвышающийся над ним, как инквизитор. Любезности типа "мосье аббат" и "мосье Ано" были отброшены, словно прошлогодние кружева на дамском платье.– Вы не могли найти все предметы вашего облачения в ризнице сегодня утром, так как один из них находится в морге Вильбланша, запятнанный кровью молодой женщины, которая вчера вечером обедала в этом доме за одним столом с вами и была потом зверски убита!

Мистер Рикардо едва удержался от возгласа, поняв, почему Ано с таким вниманием изучал кусок ткани, в который было завернуто тело Эвелин Девениш. Аббат уставился на детектива с отвисшей челюстью и ужасом на лице.

– Вы в этом уверены?– запинаясь, произнес он и, не дожидаясь ответа, поплелся к скамейке и тяжело опустился на нее, вытирая лоб платком. При нем не оказалось ни пращи, ни камня.

Но Ано не оставил его в покое. Подойдя к скамейке, он внезапно развернул маску и продемонстрировал ее аббату:

– Можете представить себе ее предназначение?

– Разве что для карнавала,– отозвался аббат с бледным подобием улыбки. Он едва взглянул на маску, по Ано поднес ее к его глазам. Отпрянув, словно прикосновение маски могло быть заразным, аббат поднялся на ноги.

– Эта несчастная женщина еще вчера была жива,– сказал Ано, стоя перед ним.

– Я буду молиться за ее душу,– ответил аббат.

– Но из этого дома исчезла еще одна молодая девушка, у которой вся жизнь впереди. Как насчет нее, мосье аббат?

– Я буду молиться, чтобы с ней не случилось ничего плохого.

– И вы не окажете мне никакой другой помощи?

Голос Ано отзывался гулким эхом на террасе и в саду. В нем слышались упрек и обвинение. Но уши аббата Форьеля были глухи к ним, а глаза не видели ни сад, ни Жиронду, ни противоположный берег. Они созерцали череду столетий, перед которыми одна или две жизни и несколько часов страданий не значили ровным счетом ничего.

– Мосье,– произнес он спокойно и с достоинством,– произошло ужасное преступление, которое может иметь столь же ужасное объяснение. Вы знаете об этом больше, чем я. Прошу меня извинить.