Текст книги "Там где цветут эдельвейсы (СИ)"
Автор книги: Жанна Д
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)
Далее сотрудники дорожной полиции утверждали: пострадавший был изрядно пьян, а в медицинской карте указано, что наличие алкоголя в крови не выявлено.
Да и со слов коллег Шарипов алкоголь не употреблял.
И я помню, всё верно – не употреблял.
Характер повреждений тоже не соответствует тем, что получают при дорожно-транспортном происшествии. У Аслана нет переломов ног, рук и других частей тела. Похоже, что ему был нанесён очень сильный удар по голове. При поступлении в стационар у Шарипова диагностирована открытая черепно-мозговая травма.
«Фонд «Журналисты в беде» объявил сбор средств на организацию похорон».
Как это страшно – никого не иметь, кроме коллег по цеху.
Был человек – и нет его больше. Остались только строчки о нём, написанные коллегой, который тоже погиб. Как это страшно!
Пытаюсь найти информацию о том оппозиционере. Интересно, он жив? Было бы логично, если бы его тоже убили или он погиб в результате несчастного случая.
Не судьба!
На мои плечи ложатся Машкины руки. Сначала поглаживают, потом разминают мышцы.
Приятно. Я готов мурчать, как кот, которого приласкали.
Машка целует меня в макушку, наваливается сзади всем телом, а руки всё скользят по моим плечам.
– Митенька, ты не ел. Разогреть?
– Если можно. Почему не спишь?
– Тебя ждала, читала.
– Что читала?
– Не смейся – Донцову. Так увлеклась.
– У меня тут свой детектив, покруче твоего. Но ты права, пойду поем и спать, а завтра на свежую голову буду читать и думать.
– Митя, родной, я столько лет знаю тебя. Скажи всё как есть. Что случилось?
И я рассказал сдуру. Поведал ей о письме, о моём решении докопаться до правды любой ценой.
Она молча разогрела ужин и, поставив передо мной тарелку, села напротив.
– Если ты полетишь туда, то я с тобой. Иначе никак, Митя.
– А сын? Его тоже с собой?
– Нет, оставим родителям, твоим или моим.
– Поговорим завтра, хорошо?
– Сегодня уже завтра. Митенька, это не обсуждается.
– Опасная затея.
– Я знаю. Но если нам суждено умереть, то вместе. Я не переживу, если потеряю ещё и тебя. Убедила? А ещё я могу быть полезной. Я ведь тоже журналист. И не всю жизнь кулинарные рецепты писала.
– Надя тоже едет.
– Надя? Какое она имеет к Андрею отношение?
– Не знаю. И к Андрею ли? Но мне показалось, что то письмо отправила именно она. Потом, правда, я уже так не думал. Но она настойчива, и кстати, родилась и выросла в Алматы. Её лучше держать при себе.
– Она тебе нравится?
– Ревнуешь?
– Да. Очень. Не веришь?
– Верю, спать пошли, а то сейчас Пашка проснётся и задаст нам жару. Он-то выспался, это мы ещё не ложились.
Она уснула сразу, как только её голова коснулась подушки. А я всё никак не мог. Радовался, что она будет рядом, и в то же время не хотел этого. Что я раскопаю, в какой бассейн со змеями попаду – я не знал. То, что прочёл, оптимизма не внушало.
Сон не шёл, и я вернулся к чтению. Меня очень интересовала судьба того оппозиционера, после интервью с которым убили журналиста, просто чтобы украсть диктофон с записью разговора.
Я нашёл.
Я читал и не верил своим глазам. Полный бред. Как можно так нагло лгать?
Смерть бывшего чиновника по официальной версии наступила в результате самоубийства. Он застрелился из собственного револьвера тремя выстрелами.
То есть стрелял в себя трижды: два раза – в грудь, и один контрольный – в голову.
На звук последнего выстрела прибежала жена с малолетней дочерью и домработница.
Возле трупа никого не было, и кого-то подозрительного или незнакомого, выбегающего из дома, женщины не заметили.
Видимо, чтобы выводы следствия выглядели более убедительно, местные правоохранительные органы официально обратились за помощью к своим американским коллегам, и агенты ФБР подтвердили факт самоубийства.То ли не такие уж они неподкупные, как принято считать, то ли не такие уж и профессионалы, как о них думают, но факт остаётся фактом – абсурд восторжествовал.
Единственной подозреваемой в данном деле оказалась жена, потому как она первая вошла в дом, и только на её крик прибежала домработница, но по заключению экспертов мужчина к этому времени уже был мёртв.
В смывах с рук самоубийцы пороховые газы, не обнаружены. По всей видимости, после контрольного в голову несчастный встал и помыл руки с мылом.
========== Часть 6 ==========
– Маша, представляешь, я всю жизнь считай в Алматы жила, а тут и не была никогда. Ни приехали бы сейчас, то так и не увидела бы красоты такой. Как ноги болят. Это ж сколько мы шли?
– Долго шли. Я тоже устала. Аж все мышцы дрожат.
– Да, у нас дрожат, а Дима вон бодрячок. Сколько в километрах, не знаешь?
– Десять или одиннадцать, только в гору всё. Надо отдохнуть и накрывать на стол. Место для пикника найти. Димка есть захочет, мужчина же. – Маша с теплотой посмотрела на Митю, умывающегося ледяной водой озера.
– Маша! Смотри, какие цветы! – Надя сорвала и поднесла Марии странный мохнатый белый цветок с несколькими глазками.
– Эдельвейсы. «Они похожи на маленькие звёзды, закутанные по горло в белый мех, чтобы не замёрзнуть от прикосновения льдов» – это Паустовский так про них. Мне нравится – «Маленькие звёзды». Красивое название – эдельвейсы. Магическое название магического цветка, столь неприметного создания природы, обладающего невероятной волшебной силой. У меня есть букетик. Целая история, связанная с этим цветком, случилась с нами тогда.
– Расскажи.
– Расскажу, только надо место найти, где гранит под ногами не так сильно крошится. И чтобы удобно расположиться перекусить было.
– Вот площадка, подойдёт, и цветов тут нет. Господи, какая красота, и вода как зеркало, в котором плывут облака и отражаются горы.
Надя указала на что-то в виде небольшого плато с достаточно ровной поверхностью, на котором они расстелили покрывало и поставили контейнеры с едой, захваченной из ресторана. Утром в ресторане завтракали.
– Мы были тут пять лет назад. Втроём. Чудное время. Беззаботное. И я – влюблённая дура. Андрей говорил, что у этого озера женский характер. Переменчиво оно. Цвет воды всегда разный – от бирюзово-голубого до изумрудного. То тёплым кажется, а то холодом веет. Хотя температура одинакова всегда. Он мне тогда стихи читал, а я эдельвейсы собирала. А потом спустились в город, я в гостинице букетик в воду поставила, думала, так и повезу домой, а утром цветы стали похожи на одуванчики и облетели, только стволики остались. Я расстроилась до слёз. Андрей утешал как мог, но не идти же сюда обратно, за цветами. Митя нас оставил, погулять пошёл, а мы с Андреем в номере… – Она ухмыльнулась, вспоминая. Зарумянилась. – К вечеру Митя вернулся с букетом этих самых цветов, говорил, что их засушить нужно. Подвесил букетик, и они высохли, но красоты не потеряли. Вот такой был знак. Свыше предупреждение. А я не заметила.
– Андрея любишь?
– Любила. Теперь трудно сказать, столько всего произошло.
– А если он жив? Если позовёт – пойдёшь?
– Не знаю и в то, что жив, не верю.
– Ну кто-то же прислал письмо Мите. И он не зря сюда рванул, взяв нас с собой.
– Подшутил кто-то. Только теперь Митя не остановится, пока не найдёт убийцу.
Маша глянула в глаза Нади. Странные глаза, в них огонь был. Нет, не азарта. Маше показалось, что Надя жаждет мести. Глупость, конечно. Да и как можно определить? Два дня всего знакомы. Девушка, с одной стороны, вызывала симпатию, а с другой – ревность. Может быть, и мысли грешные оттуда.
Очень необычное чувство, ревность – незнакомое, но достаточно сильное.
– Какой он был, твой Андрей?
– Сильный, красивый, волевой. На богатыря сказочного похожий. Ему так и не исполнилось тридцать. Представляешь?
Маша смахнула навернувшиеся слёзы и не заметила колкого взгляда Нади.
– Зачем тебе Митя, раз не любишь?
– Что бы ты понимала в любви! Сама-то, небось, и не влюблялась ни разу. Вот влюбишься – поговорим. Да и кто тебе сказал, что не люблю его?
– Они же друзьями были?
– Да, со студенческой скамьи. Потом работали в одном отделе.
– Андрей тоже добрый, как Дима?
– Нет. Андрей был профессионалом.
– Можно подумать, Дима – не профессионал!
– Надя, ты не про то подумала. Дело не в профессионализме, а в отношении к себе в профессии.
– И в чём разница? Ты ведь сама журналистка.
– Да, журналистка в кулинарном издании, рецепты собираю, истории про еду пишу.
– Тебе не нравится то, что ты делаешь?
– Нравится, даже очень. Я готовлю по этим рецептам, а кулинарные очерки могут невероятно захватывать. Ты знаешь, сколько всего прочитать и изучить надо, чтобы написать маленькую статейку? Может быть, мне скоро доверят вести свою рубрику. Не надо на меня так смотреть и жалеть меня тоже не надо.
– Но это же не большая журналистика, а так… Разве стоит довольствоваться малым?
– Это любимая работа. Способ реализовать себя, доказать, что не зря училась. Но это всё можно делать дома, понимаешь? У меня же сын. Семья. Митя, который требует внимания и ухода.
– Дима требует?
– Надь, ну ты не о том. Он, конечно, не требует, я сама хочу дать.
– Так чем Дима хуже Андрея?
– Ну что ты за человек? Не хуже, сколько тебе говорить. Он может быть в тысячу раз талантливее Андрея, но Андрей своего не упустит.
– По головам пойдёт?
– Ну, не совсем. Но да, он не оглянется, идя к цели. А Митя нет. Для него цель средства не оправдывает.
– Жалко мне его.
– С чего бы?
– Потому что найдёт он Андрея, а тебя потеряет. А ты скажешь: «Прости, я его всю жизнь любила. Просто одна не могла, а ты рядом».
– Что ж ты злая-то такая, Надежда?
– Не злая. А может, злая. Ты мужа похоронила, а я отца. Он для меня всем был, и ему бы жить и жить. И Мити у меня такого нет. Я сама за себя.
– Погоди, встретишь ещё, – Маша говорила примирительно, успокаивая.
– А ты отпустишь? Скажи, отпустишь Митю, когда к своему Андрею вернёшься?
***
Я понял, что девочки ссорятся, и вернулся к ним. Они с удовольствием напились ледяной воды, зачерпнутой мной из озера, и мы принялись за обед. Дружбы между моими спутницами так и не возникло – Надя вела себя агрессивно. Да, я слышал каждое слово. Я и привёл их сегодня сюда, на Большое Алматинское озеро, чтобы понять: на кого из них и в какой мере я могу рассчитывать, кому давать какие поручения и как самому себя с ними вести.
Надя уверена, что Андрей жив. Что ж, интересно. Я всё более убеждался, что письмо отправила мне она. Только зачем?
Хотелось вернуться в родные края? Или что-то связанно с отцом?
В документах она значилась русской и гражданкой России, но её облик говорил о примеси восточной крови. Одни глаза чего стоят. Фамилия как у матери – Березина. Только паспорт получен три года назад, а отца нет в живых уже четыре. И то лишь с её слов…
А Машка? Неужели уйдёт? Два года мы вместе как муж и жена. Но любит она Андрея – из её истерик видно.
И начать с чего? Я растерялся. Куда можно явиться с вопросами о человеке, пропавшем более двух лет назад? И у кого можно выяснить его судьбу?
Понял, что начну с МЧС и пилота вертолёта. Вылет, после которого погибли люди, незабываем.
Мы побродили по окрестностям, сходили по тропе к водопаду, сделали кучу фотографий для истории и спустились в город.
Я снял для нас квартиру с двумя спальнями. Пока девочки отдыхали, я отправился в агентство, в котором можно было взять машину напрокат.
Отдых кончился, впереди меня ждала работа.
========== Часть 7 ==========
Утро следующего дня началось с кашля Нади. Девочка заболела, простыла. Горло болит, голос хриплый и слёзы в три ручья. Первый раз увидел, что это такое. Два ручья из одного глаза, и один – из другого. И причитания и всхлипывания, ну дитё дитём.
Машка её обняла, а она к ней притулилась, плачет и причитает, что работать дескать приехала, не кровать пролёживать, а сама горит.
Мария мне список лекарств написала и в аптеку отправила. Вернулся, слышу, Машка уже её увещевает: «Наденька, давай чайку горяченького попей… никакая ты не обуза… ты у нас с Митей умница и красавица… пару дней всего полежишь, а потом мы с тобой таких дел наворотим – про наши подвиги песни слагать будут…»
– Маша, вы вечером вернётесь? – это уже шёпот Нади.
– Сейчас жаропонижающее выпьешь и антибиотик тоже, вон горло всё какое красное и отёчное.
Напоила она Надежду лекарствами, да меня завтракать позвала.
Мы из дома не вышли, покуда температура у Нади не спала и не уснула она, укутавшись в одеяло.
***
– Мить, поехали в редакцию. Вот откуда начинать надо, – предложила Мария.
– Поехали, умница моя, сам об этом же думал, но наша девочка порушила все планы.
– Нет, Мить, не порушила – отодвинула на пару часов.
Открыл карту в телефоне, посмотрел, как ехать, включил навигатор.
Секретарше главного редактора преподнёс духи, а с главным обнялся и вручил виски в красивой упаковке.
– Что-то у вас сегодня пусто, где сотрудники, Жанат Ернарович?
– И я рад тебя видеть, Дмитрий Иванович. ЧП у нас. Вертолёт упал на территории города.
– Как? Прямо в городе?
– Да. Увы, так-то пилот опытный, машину от людей отвёл, жертв нет. Только он сам погиб. Вот заметка, читай.
«Вертолет упал на территорию санатория в Алматы. Инцидент произошел примерно в шестнадцать ноль-пять в микрорайоне Таусамалы Наурызбайского района. Он потерпел крушение при перелете из аэропорта Боралдай до пункта посадки на площадку «Большая Алматинка». На борту находился один пилот – командир воздушного судна Шитов Валентин Викторович, при обнаружении был жив. Скончался в машине скорой помощи по дороге в больницу».
– Жаль человека. Вертолёт чей?
– Частный, и этим всё сказано. Ладно, сейчас предупрежу Викусю, и поедем отобедаем. Девушка у нас кто?
– Жена моя, Маша. Она тоже из нашей братии, – он улыбнулся, подмигнул Маше, – кулинарный журналист.
– Тогда после обеда вам будет о чём писать.
Машину я оставил у издательства, и мы на такси отправились по вчерашнему пути в сторону алмарасанского ущелья. До ущелья не доехали. До поворота на Большое алматинское озеро тоже. Остановились у ореховой рощи, раскинувшейся на пригорке у берега Большой Алматинки. Интересное место. С виду шаткий, бревенчатый подвесной мостик через речку и деревянные беседки, разбросанные и вглубь суши, и у самой воды. Кусты шиповника, калины. Тропинка, ведущая куда-то в гору, и полевые цветы. Шум бурной пенящейся речки, заглушающий человеческий голос. Невероятное сочетание цивилизации и дикой природы, с преобладанием последней.
Жанат выбрал беседку у воды. Низкий стол и коврики из лоскутков ткани, сшитых вместе причудливым рисунком. Сели прямо на эти коврики, можно было даже прилечь. Тут друг друга слышно плохо, но шум воды успокаивал.
Подошёл официант, принял заказ и принёс чай с пиалами.
– Что привело тебя, Дима? – спросил Жанат, с улыбкой глядя мне в глаза.
Я его знал, а потому юлить не стал.
– Я хочу найти убийцу Андрея.
– Долго же ты ждал. Время работает против тебя.
– Маша рожала, потом не мог её оставить одну с сыном.
– Понял. Не веришь в несчастный случай, считаешь, что их убили?
– Считаю. А ты допускаешь, что Андрей выжил?
– У нас в горах, на диком склоне, на некатанном снеге, после лавины? Фантастика, Дима, но даже если выжил, он бы к Викусе пришёл, сообщил бы ей о себе. У них же всё серьёзно было. Он жениться собирался, всем говорил. Нет, скорее, допускаю, то, что они с Ерланом дорогу перешли кому не надо. У нас опасная профессия, друг мой. Число журналистов, убитых из-за своих статей, ежегодно превышает число погибших репортёров в зонах военных конфликтов. А это тебе не шутки. Андрей был хорошим журналистом, он умел наживать себе врагов.
– А Ерлан?
– Ерлан? У Ерлана были проблемы личного и материального характера. Он ипотеку брал и влетел. Был без работы какое-то время, долги росли. Его достали коллекторы. Всех тонкостей не знаю, но он с женой из-за этого развёлся, квартиру продал. К нам пришёл за год до трагедии. Нормальный, не пьющий человек, материал давал хороший, грамотный. Три языка, как у нас сейчас положено. Английский, русский, казахский. Московский диплом. Я им был доволен. Для Ерлана Андрей был очень ценен. Он мечтал через него попасть к вам в отдел. То бишь раскрутить дело, выдать материал и рвануть отсюда. Жена, дочка у вас в России – что ему тут делать? Планов своих не скрывал. Дима, ты правда думаешь, что не несчастный случай?
– Не знаю, честно, но мысли такие появились, вот, решил проверить.
Я наливал Жанату и делал вид, что пью вместе с ним. Нет, не пил, запивал кока-колой, выплёвывая алкоголь в стакан. Что-то мне естественно попадало, но далеко не столько, сколько ему. Удивило то, что Маша категорически пить отказалась. Но мы лишь посмеялись.
Постепенно удавалось вытянуть крохи информации. О свободе слова здесь говорить, конечно, не приходилось.
Жанат рассказывал о том, что Международный Фонд защиты свободы слова «Адил соз» опубликовал статистику нарушений прав СМИ и журналистов в Казахстане. За последние пятнадцать лет в Казахстане было зарегистрировано двести пятьдесят фактов нападений на журналистов. Только в этом году по отношению к шестерым работникам СМИ были применены насильственные действия, в прошлом году пострадавших было шестнадцать.
Вот один из примеров: делая репортаж, Оралгайша Омаршанова глубоко копнула под Казахмыс, а потому была убита, предположительно убита. Потому как труп не нашли, и её живую тоже. И она не одна такая. Не хочет крупный бизнес вмешательств в их дела, а в Казахстане и нефть, и цветные металлы, и уран не последнее место занимают.
Растёт блокирование и ограничение доступа к веб-сайтам – на данный момент более двухсот уже недоступно.
Я не мешал ему высказаться. Ведь, говоря о наболевшем, он давал мне те или иные ниточки. Вот с Викуси точно начать поиски Андрея надо. Жаль, что Машка услышала, очень жаль. Но что делать, это правда, и утаивать её от Марии вечно всё равно нельзя.
Ещё я узнал, что у Ерлана была сестра двоюродная, у которой он жил в последнее время. Тоже ниточка. Может быть, через неё выйду на жену бывшую. А там узнаю, чем конкретно он занимался.
Что касается «чёрного батальона», то о нём не удалось узнать ничего, Жанат лишь отмахнулся, сказав, что это выдумки и происки самих органов госбезопасности.
Вот и вся инфа. Не много, но и не мало, на статью хватит.
Поели мы шашлыка, бешбармак фирменный, погуляли у речки, поднялись с Марией чуть повыше в ореховую рощу. Сделали кучу снимков, а потом заказали такси, которое отвезло нас в город.
Пьяного Жаната сдали на руки его жене.
Доехали до дома. Курицу купили в продуктовом, чтобы сварить бульон и напоить нашу больную девочку.
Завтра мне с Викусей общаться, Машку не возьму, чтобы не ляпнула чего.
А она затаилась, и истерики, ожидаемой мной, не последовало.
Набрал я текст о положении журналистов в дружественной стране да шефу отправил. Источник, естественно, не указал, зачем человеку создавать проблемы.
Девушки мои тоже каждая в своём ноуте и по клавишам так резво стучат. Лица довольные.
Спросил у Машки, что делает. Ответила, что в Контакте с друзьями виртуальными болтает.
Надежда бульон выпила, курицы кусок съела и тоже в Контакте с кем-то общается.
А я спать пошёл – утро вечера мудренее.
========== Часть 8 ==========
Проснулся в три. К разнице во времени нужно привыкнуть. Три часа совсем не мало, это ж внутренние часы ломаются только так. Спать лёг вчера, потому как устал, а теперь темень, ночь, а я огурец. Встал, огляделся.
Машка спала за столом возле ноута, уронив голову на руки.
Поднял её и отнёс в кровать. Она даже глаза не открыла, пока раздевал, но обнимала. Видно было, что не спит уже, потому лишать ее удовольствия не стал.
Полюбовался сначала ее телом в мягком желтоватом свете уличного фонаря – слабая подсветка как раз кстати, добавила интимности и романтики первым, невесомым еще поцелуям.
Маша с готовностью мне отвечала, и я ласкал губами ее лицо, шею, грудь. Обводя языком соски, радостно замирал, чувствуя, как они твердеют. Посасывал, отстранялся и вновь нежил каждый.
– Хочу тебя всего, – шептала она между стонами. – Возьми меня, пожалуйста.
Но я не слушался, заставляя её выгибаться мне навстречу и просить, просить. Оргазмом ее накрыло сразу, как я вошёл, только нам этого было мало. Второй раз она, не сдерживаясь, кричала в голос, и я рычал сытым зверем. Потом мы лежали, пытаясь выровнять дыхание, утомленные и довольные.
– Митька, что ты творишь, мы же не одни, – смущенно укорила она.
– Очень хочется творить, а мы всегда не одни, – парировал я виновато. – Продолжим?
– Сил уже нет. Я – спать. Ноут выключи, пожалуйста.
Её дыхание стало ровным мгновенно, не успел я встать.
Она уснула, я подошёл к её ноуту, невольно глянул на экран. Глаза привычно заскользили по строчкам. Ничего не понимаю. Ну просто ничего. Передо мной был эротический кулинарный роман. Он так и назывался: «Эротико-кулинарный роман». Сайт какой-то странный – Wattpad. Никогда на нём не был.
Ещё раз глянул на спящую жену и углубился в чтение. Вот это да! Таких сексуальных сцен я ещё не видел. Прочитав пару страниц, я понял, кто автор этой кулинарной эротики. Стиль, любимые словечки, обороты – выдавали. Ну, Мария, ну артистка, и хоть бы слово сказала, чем занимается в моё отсутствие.
Под каждой главой шло бурное обсуждение.
Мне стало смешно. Если надумаешь узнать, чего хочет твоя женщина, прочти её дневник или вот такой сборник рассказов.
Я оставил всё на том месте, где открыл, скинул себе ссылку на название сайта, автора и произведение. Вот теперь можно будет почитать со своего личного ноутбука.
Ну берегись, Машка, я же могу воплотить в жизнь все твои эротические мечты, попробуй отказаться.
Я выключил ноут и лёг спать рядом с любимой женщиной.
Проснулся оттого, что за плечо меня кто-то тряс. Еле разлепил глаза, хорошо, что по привычке не скинул с себя одеяло и не вскочил в чём был, а был я совсем без одежды.
Это была не Машка, а Надя.
Еле сообразил, где я и что она тут делает.
– Надь, ты чего? – спросил я её, зевая.
– Я завтрак приготовила, а вы всё спите.
– Чувствуешь себя как?
– Плохо, но вы за мной так ухаживаете, должна же я вас отблагодарить.
– Спасибо, девочка. Сейчас встану, только ты выйди.
Пришлось будить Марию, которая никак не хотела просыпаться, одеваться и идти завтракать.
Надежда представляла собой жалкое зрелище. Одну её оставлять чревато. Попросил Машу остаться с ней, поухаживать за больной. Машка не возразила, только глазами стрельнула. Ещё бы, я шёл к Викусе.
– Митя, – провожая меня, проговорила Машка, – Митя, если и ты на ней жениться надумаешь, я, знаешь, что сделаю?
– Узнать было бы очень интересно, но, увы.
Я поцеловал Марию и вышел на улицу.
Жарко! Просто невероятно жарко, как в пустыне прямо. До редакции шёл пешком, не так далеко, а машину я там оставил ещё вчера.
Город сильно изменился за годы моего отсутствия. Или я давно тут пешком не ходил. Вместо старого величественного трёхэтажного здания с колоннами высился уродливый современный торгово-развлекательный центр. Уродливый тем, что он не к месту, что совсем не сочетается с архитектурой этого района Алматы. Старая площадь тоже сильно изменилась. Убрали величественные, как вся сталинская архитектура, фонтаны, на их месте били струи современных. И гранит не тот, и стиль, и площадь выглядит убого. А может, просто память сопротивляется новшествам. Сколько лет прошло с тех пор, как мы с Машкой гуляли по этому парку. Вдвоём. Андрей уехал куда-то по делам, а я развлекал её как мог. Тогда ещё не знал, кого она выберет. Надеялся.
Мы оба ухаживали за Машей, оба любили, но договорились, что её выбор на дружбу не повлияет.
Какой я был идиот тогда.
***
Викуся находилась на своём рабочем месте, а вот её шеф отсутствовал. Болел после вчерашних возлияний. В отделе сидел один парнишка, остальные сотрудники разошлись по делам. Ну что ж, обстановка для общения само то.
Вика открыто улыбалась мне, да и пойти в ресторан на обед согласилась сразу. В ресторане, правда, изобразила смущение, но заказ сделала серьёзный.
– Вика, я хочу поговорить с вами об Андрее.
– Ой! Мне так больно об этом вспоминать. Я же тогда хотела позвонить его родителям, сказать им, кто я, разделить с ними горе. У нас же общее горе, понимаете?
– Понимаю. Позвонили?
– Не, не смогла, у меня не было их телефона и адреса тоже. Дмитрий Иванович, а что мы всё с вами на «вы», может, на «ты»?
– Хорошо, можно и на «ты». Извини, что задаю такие вопросы, но насколько вы были близки с Андреем?
– Дима, да он жил у меня. Говорил, что любит, каждую ночь говорил. Я замуж собиралась, думала уволиться и с ним потом уехать. Детей бы ему рожала.
Её глаза повлажнели и она усиленно заморгала приклеенными ресницами.
– Вика, у вас его вещи какие-нибудь остались?
– Я бы не хотела их отдавать.
– Я спрашиваю о флешках, дисках, диктофоне.
– Так у меня всё это забрали. Его друг пришёл, мы с ним коньяк за упокой Андрюшиной души пили, и я ему отдала. Тоже не сразу пришёл, месяца через три. Говорил, прилететь проблематично было. Он там с вами работает, учились вместе.
– Фамилию не запомнила? Или хотя бы имя?
Я понимал, что ни фамилия, ни имя мне ничего не дадут. И всё больше убеждался в неслучайности смерти моего друга. Но, к сожалению, а может быть, и к счастью, Викуся умной не была, только красивой, а потому больше я из неё ничего не вытяну. На вопросы, с кем Андрей общался, куда в гости ходили, она не ответила.
Тупик.
Я проводил её на работу, сел в машину и отправился к сестре Ерлана Алие.
Она оказалась очень хорошей, гостеприимной и симпатичной женщиной, ничего не знающей о делах брата, кроме того, что он очень любил свою русскую жену и скучал по единственной дочери.
Насторожило то, что к ней тоже приходил человек с работы Ерлана, он удостоверение журналиста показывал и забрал все материалы, даже в столе рылся и распечатки тоже взял.
Больше всего она переживала, что он унёс и не вернул компьютер с ноутбуком, хотя обещал. У неё дети, им бы это всё очень пригодилось. Вещи были хорошие, дорогие.
С тем я вернулся домой.
Есть не хотелось, но и обижать женщин, которые старались, готовили и ждали меня, не мог тоже.
А потому я сел за стол и мы вместе приступили к ужину. Маша расспрашивала меня о том, что я узнал за день. Я отвечал.
– Алия никогда ничего не знала, глупая она, только рожать умеет. Добрая, но глупая, – Надя проговорила всё это, всхлипнув и не поднимая глаз от тарелки.
========== Часть 9 ==========
Надя продолжала ковырять вилкой в тарелке и утирать слёзы одновременно.
Я встал и положил перед ней салфетки.
– Надюш, значит, Ерлан был твоим отцом?
– Был, есть и будет! Даже если его самого уже нет, он всегда будет моим отцом! Только он, понимаете? Он самый лучший, если бы вы знали, как он меня любил. А мне и фамилию сменили, и отчество, как будто не было папы в моей жизни, а я и на журфак пошла только в память о нём, чтобы как он быть, чтобы он жил. Если бы вы знали…
Я обнял её, прижал к себе.
– Надюша, ну не плачь. Ты права, ты молодец. Твой отец гордится тобой. Честное слово, будь я на его месте, я бы гордился.
Она продолжала рыдать, уткнувшись мне в живот, так и не встав со стула. Всхлипывала, а я гладил её по голове, потому что понимал. Я ещё не знал её истории, но неподдельное горе было ощутимо.
– Дима, что ты со мной как с маленькой, а? – проговорила она сквозь слёзы.
– Так ты и есть маленькая. Но я бы очень хотел дочку, такую, как ты.
Надя подняла на меня глаза и смотрела внимательно и долго. Она так много хотела сказать. Хотя прекрасно понимала, что нельзя.
– Маша плакала сегодня. Ты знаешь? – девочка резко сменила тему.
– Догадываюсь.
– Тебе её не жалко?
– А что я могу сделать? Надя, прости, но узнать о том, что твой муж, пусть даже бывший, изменял с другой, это больно.
– Митя, ты знал? – это уже спрашивала Маша. – Ты знал про Андрея всё, значит, знал и это.
– Про Вику не знал.
– А кроме Вики? Ведь были же и другие? Митя, почему ты не пришёл и не сказал мне?
– Маша, а как бы это выглядело? И потом, он тебя любил. Их – нет. Вопрос исчерпан.
– Нет, не исчерпан! – Маша уже выходила из себя и была снова на грани истерики. – Ты представляешь, что я пережила с того момента, как услышала про эту Вику. Я же верила ему, я любила, я ждала, я носила его ребёнка, а он в это время развлекался неизвестно с кем. Это жестоко, это больно, а ты молчал, ты был нашим другом! Моим другом!
У меня внутри всё вскипело, я не имел права говорить то, что сказал, но я был слишком раздражён. Блин, в том, что Андрей ей изменял, она пыталась обвинить меня.
– Вот именно, я был другом, а не предателем. Маша, я виноват, да? Что ты хочешь от меня?
– Митя, да в голове не укладывается! Я тебе доверяла, я бы тебе жизнь доверила, ты свидетелем на нашей свадьбе был! Митя!
– Кстати, жизнь ты мне доверила и свою, и сына. А что касается свадьбы, то это был высочайший садизм – сделать меня свидетелем. И ни ты, ни он не подумали об этом. Вы были счастливы, а на меня вам насрать. Теперь тоже насрать? Так какого чёрта ты рядом со мной делаешь?
– Митя…
Я еле успел подхватить её. Она чуть не упала, вернее, упала, но мне на руки. В себя пришла быстро, Надя брызнула ей в лицо холодной водой. Я отнёс её на кровать.
– Машенька, я вызываю скорую.
– Не надо, всё хорошо. Просто дай воды холодной. У меня так бывает, жарко, и я психовала. Прости. – Она смотрела мне в глаза, румянец постепенно появлялся на щеках. Маша сжала мою руку. – Прости, правда. Митенька, за всё прости.
– Маш, что значит – бывает?
– Когда на нервах и жара такая. Я сейчас в душ схожу, и пройдёт. Мне уже хорошо, всё в порядке, Мить. Давай не будем ссориться?
– Давай не будем.
– Я домой хочу, надо как можно быстрей разобраться тут и домой ехать. Как там Пашка без нас?
– Скучает, хотя я звонил, мама говорит, что у них всё в порядке.
– Я тоже звонила, и мне так говорит. Мить, не сердись на Надю.
– Нет, не сержусь. Я её даже понимаю. Надо поговорить с ней.
– Вместе? Она хорошая девочка. Только влюблена в тебя.
– Маша…
– Да, я ревную. Веришь? Не улыбайся так. Она молодая, без прошлого и без ошибок. Митя, я пока не могу тебе всего сказать, просто верь мне, ладно?
– Завтра с утра пойдём к врачу, сейчас гляну, какие медицинские центры хвалят, и с Надей поговорю. Лежи.
***
Надя убирала со стола и мыла посуду.
– Как она?
– Лучше.
– Я готова ответить на любые твои вопросы, только скажи правду, ты мог бы меня полюбить?
– Да. Только я люблю Машу.
– Значит, типа останемся друзьями?
– Типа останемся! Надя, ты хочешь найти виновников гибели отца? Так?
– Да!
– Письмо мне прислала ты?
– Да.
– Что произошло? Почему вы с мамой уехали? Почему ты сменила фамилию и отчество? Мама вышла замуж?
– Нет, что ты! Она сказала, что так надо и так папа велел. Мы жили с апашкой и аташкой, ну, когда приехали сюда. Маме с ними было трудно, она и обычаев не знала, и менталитет другой. Ты не думай, Дима, я их любила очень. Правда любила. И они меня тоже, я ж внучка. А маму не любили. Не признали они её, не такую сноху хотели. Папе надоели скандалы и он взял ипотеку, купил квартиру дорогую, хорошую. У нас всё наладилось. И бабушка, ну, апашка, к нам в гости приходила. Потом его уволили, первое время родственники помогали с ипотекой, потом банк забрал квартиру, и остался большой долг родственникам, и кредиты ещё. Пришлось снимать жильё, что подешевле. Сколько бы родители не зарабатывали, всё уходило туда, на долги и на аренду. На работу по специальности папу не брали, он хватался за всё, даже охранником работал. Потом устроился к какому-то олигарху. Те обещали долги выплатить. Выплатил или нет, не знаю. Папа зарабатывал неплохо, но хмурый стал, неразговорчивый. А потом апашка с аташкой в аварию попали. Дед с управлением не справился. Они в больнице умерли. Бабуля от травм и там у неё тромб оторвался, а дед от инфаркта. Вот после их похорон мама с папой развелись и он нас отправил к маминым родственникам. Сказал, что мы рычаг воздействия на него. Слабое звено. А ещё мне все документы поменяли. Паспорт я уже на мамину фамилию получала. Нам о папиной гибели тётя Алия сообщила. Дима, я не верю в случайность. Для папы горные лыжи были как вторая жизнь. Он знал о горах всё. Он занимался фрирайдом.
