Текст книги "Операция "Гарри Поттер" (СИ)"

Автор книги: Заязочка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

На вокзале слизеринцы разделились. Гарри распрощался со всеми и вместе с Драко направился к высокому белокурому волшебнику в дорогой мантии. Фэй помахала ему рукой и радостно поздоровалась со своей опекуншей, которая опять изображала почтенную леди. Каникулы начались.

Снейп страдал на педсовете. Дамблдора несло по кочкам через овраги и буераки, и большинство слушателей уже давно утратили нить беседы. Хагрид даже разок всхрапнул, отключившись. Похоже, что понимала, о чем вообще идет речь, только МакГоннагал. Все-таки она больше всех общалась с директором. Мадам Помфри и профессор Спраут тихонько переписывались, передавая друг другу пергамент. Мадам Хуч спряталась за Хагрида и периодически прикладывалась к фляжке. Трелони пребывала где-то в астрале. Северус сперва развлекался, представляя, как подпаливает дорогому Альбусу бороду. Потом переключился на предстоящий вечер. Они собирались отметить Йоль. Конечно, несколько напрягало присутствие мисс Данбар, но так хотелось помечтать о встрече. О том, как будут приняты его подарки. О празднике. О том, что будет дальше. Перед внутренним взором появлялись соблазнительные сцены. Когда-то Северусу пришлось посещать воскресную школу. Сначала ему было интересно читать Библию, но потом он спросил, не были ли многие из персонажей волшебниками. Лучше бы он этого не делал... Но кое-что в голове задержалось. Особенно «Песнь песней». Конечно, поэтические сравнения древних иудеев для современного человека выглядели несколько архаичными. Но сам чувственный накал... Страсть... «О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино...» – Северус... – А? Вы что-то хотели, Альбус? – Съешь лимон! – прошипела МакГоннагал. Помфри и Спраут захихикали. Дамблдор прекратил свое словоизвержение и удивленно заморгал глазами. Проснулся Хагрид. Сибилла Трелони вернулась из астрала. Роланда Хуч пьяно икнула. Но все проходит, и вечером этого же дня, Северус аппарировал к поместью Краучей. В гостиной его встретила Фэй. – Здравствуйте, профессор, – благовоспитанно присела в книксене девочка, – тетя сейчас придет. А мистер Крауч в саду. – Добрый вечер, мисс Данбар, – поздоровался Снейп, привычно устраиваясь в хорошо знакомом кресле. Девочка щелчком пальцев вызвала домовика. Тот почти мгновенно сервировал чайный столик. – Чаю, профессор? Или бокал вина? Снейп внимательно взглянул на свою студентку. А ведь у них с Поттером много общего, вдруг понял он. Оба лишились родителей, оба оказались у магглов, боящихся волшебства. И обоих использовали волшебники. Только Поттер жил в полном неведении и небрежении, а Фэй получила прекрасное образование и воспитание, жила в достатке. Кэролайн не скрывала своих целей и была готова щедро платить за услуги. Дамблдор использовал своего ставленника вслепую. Хм... похоже, что лучше быть на темной стороне. – Благодарю вас, мисс Данбар, горячий чай – это именно то, что нужно в такую промозглую погоду. Надеюсь, вы составите мне компанию? – Разумеется, сэр. Они чинно устроились в креслах. Фэй разливала чай, предлагала сливки и сахар. Было видно, что с ней много занимались, прививая манеры. В комнату вошла Кэролайн. Северус поднялся ей навстречу. При Фэй он не мог ни обнять свою Повелительницу, ни поцеловать. Она смотрела на него с чуть насмешливой улыбкой. – Привет, Северус. Рада, что ты сумел вырваться. Барти сейчас придет. Чай? Может, чего-нибудь покрепче? – Добрый вечер, – ответил Северус. – У меня на факультете остались трое учеников. Все достаточно взрослые, чтобы оставить их на несколько вечеров. – Замечательно, – улыбнулась Кэролайн. – Это просто чудесно! Фэй, будь добра налить и мне чашку чаю. А Барти наверняка жутко замерз, так что ему погорячее. В дверях появился улыбающийся Барти. – Это точно, – сказал он, – привет, Северус! Фэй, мне со сливками. Девочка старательно разливала чай. Упоительно пахло бергамотом, шоколадом и корицей. Домовики устанавливали в украшенном гирляндами камине большое полено. – Как там дела у Гарри Поттера? – спросила Кэролайн. – Он счастлив, – ответил Северус, – его пригласили к Малфоям. – В Хогвартсе, наверное, очень мрачно, когда там никого нет? – Я бы не сказал, – ответил Барти, – хотя первокурсникам может быть жутковато. Особенно тем, кто привык все время находиться среди людей. Для одиночек – это просто потрясающе. Я частенько оставался на каникулах, болтал с призраками, читал. Заводил знакомства с портретами. Снейп кивнул. Он тоже оставался в Хогвартсе на Рождество. Денег постоянно не хватало, и его мать была рада, что он хотя бы ест досыта. А еще в замке не было мародеров. Тогда-то он и сошелся с Барти. Книги, споры, варка зелий. Исследование древнего замка. Сейчас все это волновало намного меньше. Захватывающие прогулки превратились в унылое патрулирование и ловлю нарушителей. Спорить о новых заклинаниях и способах варки зелий было не с кем. Флитвик еще мог заинтересоваться, но они не были настолько дружны. Зельями когда-то (если верить биографическим справочникам) занимался Дамблдор, но, похоже, что со времен работы с Фламелем его это больше не интересовало. К тому же ни декан Райвенкло, ни директор Хогвартса не одобрили бы интереса к Темным Искусствам. А именно они больше всего привлекали Северуса. С самого раннего детства. – А тебе нравится в Хогвартсе, Фэй? – спросила Кэролайн. – Да, очень. Барти мне все рассказал, так что проблем не было. – Вам рассказывали про Выручай-комнату, мисс Данбар? – спросил Снейп. – Да, только я там пока не была, – ответила девочка. – Надо будет как-нибудь сходить. Но уроков поблизости от того места у нас не бывает, а просто так ходить по замку может быть небезопасно. Нужно хотя бы небольшая компания. – Вражда Гриффиндор-Слизерин процветает? – спросил Барти. – Еще как, – вздохнул Снейп, – хорошо, что Поттер попал на мой факультет, а то от грифов никакого спасу бы не было. Наличие знаменитости некоторых провоцирует на подвиги. – Твоих, значит, не провоцирует? – прищурилась Кэролайн. – Мои знают, что главное не попадаться, – усмехнулся Снейп, чувствуя как по его ноге вверх скользнула маленькая ступня. Кэролайн скинула туфли и насмешливо смотрела прямо в глаза Северусу. Ему захотелось самым простецким способом завалить провокаторшу на ближайший диван. Барти закусил губу. – У нас еще вечеринка намечена, – напомнил он, – эльфы клялись, что все будет на высоте. – Кстати, Дамблдор все еще не оставил идеи «подружить» Поттера с Уизли, – заметил Снейп. – С кем? – переспросил Барти. – С этими рыжими? Это даже не смешно. – Отчего же, – Кэролайн прищурилась, – при таких «друзьях» можно не волноваться, что мальчика научат плохому. Ведь наследники и наследницы старых семей будут просто брезговать с ним общаться. Тогда на вокзале Поттер был одет как раз в стиле Уизли. То есть – в обноски. Снейп кивнул. – Фэй, – строго сказала Кэролайн, – надеюсь, к тебе эти типы не подъезжали? Девочка замотала головой. – После того случая с конфетами нет. – Прошу всех к столу, – сказал Барти, взмахом палочки зажигая полено. Кэролайн угостила огонь вином, маслом и зерном. Ее примеру последовали остальные. Стол был обилен и великолепен как всегда. – Я раздобыл кабана, – сказал Барти, наливая вина взрослым волшебникам. Северус заинтересовано приподнял бровь. Древний ритуал включал секс на теплом пепле, оставшимся после сожжения жертвы. Если кто такое сейчас и проводил, то чужих до этого таинства не допускали. Но в их случае он уже не был чужаком. Значит, и он сможет получить благословение древних богов. Это было более чем заманчиво. – Дикий кабан? – переспросила Кэролайн. – Да, секач, – ответил Барти. – А посмотреть на кабана можно? – спросила Фэй. – Конечно, – ответила Кэролайн. – И тебе придется помогать мне подготавливать голову. Учись, малышка. Когда-нибудь у тебя будет свой дом, и тебе тоже придется проводить всевозможные ритуалы. Фэй важно кивнула. Северус бросил взгляд на Кэролайн. Все-таки маленькой сиротке сказочно повезло. У нее будет все, что нужно для счастливой жизни. Хотя и существовала опасность, что министерство в своем маразме еще придумает новые ограничения, и найдутся изобретатели какой-нибудь пакости, которая сможет отследить проведение древних ритуалов. Хоть баллотируйся в министры. Впрочем, главными врагами всего старого были магглорожденные с подачи партии Дамблдора. И если можно было как-то понять то, что детям не давали никаких знаний про жертвоприношения и ритуальный секс, то чем мешало, например, йольское полено? Угощение духов? Выражение почтения к мертвым? Да та же самая рождественская ель была далеко не так безобидна, как это пытались представить в псевдоевангельских легендах. Одна история как, дескать, ель расстроилась, что ничего не смогла принести в дар младенцу Христу, и поэтому ее нарядили, у волшебника могла вызвать припадок хохота. Это не касаясь того вопроса, откуда в Палестине вообще могла взяться ель. Да... легенда про видения Лютера и то больше доверия вызывала. – Пора, – сказал Барти, отвлекая Северуса от невеселых мыслей. – Пора, – отставила бокал Кэролайн. И они отправились на задний двор. Кабан был великолепен. Свиреп и опасен. Его маленькие глазки налились кровью и с дикой злобой смотрели на людей. Животное как будто чувствовало, что пришел его последний час, и готовилось дорого продать свою жизнь. Фэй взвизгнула и захлопала в ладоши. Кэролайн приобняла воспитанницу за плечи. – Потрясающе! Северус кивнул. Убить такого зверя было честью для охотника. Он смутно вспомнил, что бить надо было под лопатку. Массивный череп выдерживал удар топора. Мерлин, а ведь его предки тоже охотились на таких зверей. И тоже жертвовали их кровь богам. – Ты как? – повернулся к нему Барти. Снейп кивнул. Задний двор был укрыт чарами, но для разгоряченных азартом мужчин это было уже не важно. Убить зверя на глазах своей женщины – вот что интересовало их в этот момент. Мантии полетели в лапки домовикам. Оба разделись по пояс. Короткий меч и короткое же копье. – Как насчет кольчуг? – спросила Кэролайн, нервно облизывая губы. Снейп замотал головой. От самых страшных ударов их прикроют домовики. Барти тоже облизнулся. Кэролайн и Фэй отошли в сторону. Перед ними замерцали щитовые чары. Миг, и клетка распахнулась. Северус и Барти стояли, широко расставив ноги и чуть согнув их в коленях, готовясь уйти с линии лобовой атаки или нанести удар. Они оба были сильными тренированными бойцами, но против дикого зверя выходили в первый раз. Кабан медленно вышел из клетки и остановился, принюхиваясь. Он плохо видел, а ненавистным запахом было пропитано все вокруг. Кэролайн и Фэй громко завизжали, давая сигнал. Кабан моментально развернулся в их сторону и бросился на звук. Барти мгновенно перехватил копье и ударил. Лезвие скользнуло по жесткой щетине. Кабан затормозил, Северус бросился вперед и с силой ткнул клинком в область шеи, стараясь нанести удар снизу вверх. Барти снова занес копье. Еще один удар... Уже разворачивающийся зверь рухнул как подкошенный. Кровь фонтаном била из туши, орошая землю и обоих охотников. Северус вытер кровь с лица и победно улыбнулся. Они сделали это! Сделали! На окровавленном лице Барти ярко выделялись оскаленные в дикой ухмылке зубы. Дамы хлопали и визжали от восторга. Свершилось... Голову поверженному зверю отделяли уже с помощью магии. Кэролайн и Фэй тоже пользовались при мытье волшебством. Все-таки отмыть голову дикого зверя, не имея соответствующих навыков, не так-то просто. Барти собрал кровь в большой кувшин, на который наложили чары «Стазиса», чтобы она не свернулась. Фэй старательно украсила голову душистыми травами, засунула в клыкастую пасть яблоко и кисть винограда. Домовики притащили толстенный ствол дерева. Жертвенный костер был готов. Разжигали его все вместе. – Он будет долго гореть? – спросила Фэй. – Долго, – ответила Кэролайн. Они сидели во дворе и ели жареную кабанятину, запивая ее вином. Фэй тоже позволили немного выпить. Она клевала носом. – Давай-ка, ложись спать, – сказала ей Кэролайн, – уже очень поздно. – Ага, – сказала девочка, вставая, – доброй ночи! – Доброй ночи! – вразнобой ответили ей. Фэй ушла. Северус тут же привлек к себе Кэролайн, которая не упускала возможности, то задеть кого-нибудь из своих мужчин плечом, то прижаться бедром, то наступить на ногу. – Я тоже хочу! – сказал Барти, обнимая ее – А как же... – рассмеялась искусительница. – Время есть, – ловкие пальцы Северуса уже расстегивали пуговицы на мантии, чтобы добраться до ее груди. – Время? – переспросила Кэролайн. – Это будет долгая ночь... – ответил Барти, расстегивающий ее мантию снизу.

Гарри Поттер блаженно вытянулся под легким как пух одеялом. Родители Драко оказались совсем нестрашными. Хотя у них такой большой и красивый дом. Все-таки жалко, что у магглов мало что осталось от старых праздников. Тетя и дядя украшали дом, но у них даже камина не было, чтобы торжественно зажечь в нем большое полено. Конечно, странно было бы, если бы дядя Вернон стал сам вырубать такое полено, говорить какие-то слова. Но все равно это было здорово.

Альбус Дамблдор с тоской смотрел в камин. Как все неправильно! Ну почему ему так не везет? И Северус, паразит, опять куда-то смылся. Хогвартские дамы закатывают глаза и хихикают. Много они понимают. Выпить... нужно срочно выпить... Один из приборов вдруг засветился красным и с треском взорвался. Дамблдор едва успел прикрыться щитом от острых осколков. Еще один заискрил. Пришлось останавливать все. Да что же это такое?! Что случилось? Дикую Охоту вызвали?! Кто-то проводит древний ритуал?! Совсем с ума посходили! Куда аврорат смотрит?!

На теплом пепле жертвенного костра сплелись три тела.

– Прекраснейшая! Великолепнейшая! О... – шептал Северус, глядя в затуманенные глаза Кэролайн. – Божественная! – почти прорычал Барти. – С-с-с-ш-ш-ш-с-с-с... – срывалось с зацелованных губ. Даже древний дом содрогнулся, принимая и гася волну магии, которая взметнулась вокруг любовников. Домовики молитвенно сложили лапки и восторженно запищали, заворочался в подвале уже давно ничего не соображающий Крауч-старший, блаженно улыбнулась во сне Фэй. Полыхнул алым алтарь в ритуальном зале. И Упивающиеся Смертью в очередной раз уставились на свои запульсировавшие метки. Кто с ужасом, а кто с надеждой.

====== Глава 9, в которой каникулы продолжаются, и все получают подарки ======

Просыпаться ужасно не хотелось. Мягко, тепло, уютно и надежно. И ощущение абсолютной правильности происходящего. Северус медленно открыл глаза. В спальне царил полумрак, светился только небольшой золотистый шар в изголовье кровати. Рядом пошевелились. Спать они завалились втроем, лишь смыв с себя пепел, кровь кабана и пот и выпив вина. Несмотря на все безумства этой ночи, ничего не болело, не тянуло и даже антипохмельное не понадобилось. Как жалко, что нельзя остаться. Очень захотелось, чтобы Хогвартс провалился куда-нибудь вместе с Дамблдором и прочими дорогими коллегами. Надо будет изображать привычное недовольство этим миром, когда хотелось улыбаться, вспоминая... Но этого зрелища коллеги точно не переживут. К нему медленно обернулась Кэролайн. – Уходишь? – чуть хрипло спросила она. – Приходится. – Жаль... Зашевелился Барти. – Давайте хоть позавтракаем по-человечески, – пробурчал он. Завтракали они в постели. – Когда ты сможешь вернуться? – поинтересовалась Кэролайн. – Все-таки праздники. – Дамблдор найдет способ задержать меня в Хогвартсе, – ответил Северус, – он обожает все контролировать. И, честно говоря, мне кажется, что он терпеть не может, когда у кого-то из нас все хорошо. Барти коротко хохотнул. – У самого никого и ничего нет, так другим мешает? – Что-то вроде того. Кэролайн вздохнула. – Кстати, взяла из сейфа еще два амулета, скрывающих силу. Это мои вам подарки. Северус кивнул, ужасно не хотелось выбираться из кровати, но пришлось. Северус поцеловал свою госпожу в плечо и с тяжелым вздохом выбрался из-под одеяла. – У меня тоже есть подарок, – сказал он, призывая Акцио сверток, – остальное я, с вашего позволения, пришлю позже. Это масло для тела и волос. Надеюсь, что угадал с запахом. Кэролайн открыла флакон. Тяжелый мускусный аромат поплыл по комнате. Он причудливо сочетался с нотой экзотических цветов, вплетенной в шлейф. – Прелесть какая! – восхитилась Кэролайн. – А мне подарок? – ухмыльнулся Барти. – Остальные подарки потом, – ответил Снейп, – когда вырвусь из Хогвартса. Кое-что еще и не готово. Кэролайн одним гибким движением выскользнула из-под одеяла и быстро поцеловала Северуса в губы. Потом открыла шкатулку, стоящую на туалетном столике и достала оттуда обсидиановый диск на серебряной цепочке. – Носи и не снимай! Северус поцеловал тонкие пальцы и надел кулон. Украшение приятно холодило кожу. Ужасно не хотелось принимать душ, смывая запахи этой ночи. – Я напишу, как только вернусь в Хогвартс, – сказал Северус, одеваясь. – Напиши... Альбус Дамблдор задумчиво смотрел в окно на приближающегося со стороны антиаппарационного барьера Снейпа. Все-таки интересно, с кем сумел завести отношения мрачный и нелюдимый Мастер Зелий? Может, стоит спросить его прямо сейчас? У директора Хогвартса есть свои секреты, так что он успел встретить Снейпа как раз у дверей замка. – Северус, мальчик мой... – привычно начал он. И поперхнулся. И дело было не только в блаженном и счастливом выражении лица Снейпа. От него веяло спокойной мощью. Что-то такое он когда-то давно ощутил от Геллерта. Это было … невероятно... – Доброе утро, директор, – проговорил Северус, сворачивая к лестнице, ведущей в подземелья. Дамблдор проводил его потрясенным взглядом. Что бы это могло быть? Нет, Северус был очень сильным волшебником, это он хорошо знал. Но … вот именно, что но. Может быть, Мастер Зелий действительно просто нуждался в ком-то? Та самая сила любви, о которой так часто рассуждал сам Дамблдор. Вот так просто? Полюбил, видимо, не без взаимности – и все? Так просто? Так не бывает! Пока Северуса не было, он проверил метку Питера. Тот скулил, унижался и просил отправить его куда-нибудь подальше от Британских островов. Трус и ничтожество! Но то, что происходило, было определенно связано с Томом. Приборы, настроенные на остатки души Темного Лорда, не просто так остановились или даже взорвались. Что-то случилось. Но что?! И как узнать? Северус точно ничего не знает. Нашел время романы крутить! Тут судьба всего магического мира меняется, а он по свиданиям бегает. И не запретишь. Дамы уже заинтересовались. Они вполне способны устроить веселую жизнь директору, если он полезет в сердечные дела Северуса. Поппи и Помона так точно. Мамочки... И кого этот мрачный тип умудрился охмурить? И дело не в том, что не красавец, женщины и не таких обожали. Наверное, нашлась какая-нибудь любительница зелий и пыльных фолиантов. Ну о чем еще со Снейпом разговаривать-то? И Дамблдор двинулся на завтрак. Снейп окинул мрачным взглядом свою гостиную. Он не хотел есть, но прятаться в подземельях смысла не было. Вполне можно выпить кофе в компании коллег и студентов. Не самая приятная перспектива, но деваться некуда. Дамы уставились на него во все глаза. – Северус, – первой не выдержала мадам Помфри, – тебя опять не было в замке? Ты просто светишься! Ну скажи уже, кто она такая? Это просто некрасиво с твоей стороны. – Да, – поддержала подругу Спраут, – мог бы и пригласить ее в замок. Сейчас каникулы. Снейп закатил глаза. – Дамы, вы вынудите меня есть у себя в комнатах. – Какой ты все-таки зануда, Северус! – поджала губы МакГоннагал. – Мы не из праздного любопытства. Мы за тебя переживаем. Входящие в Большой Зал студенты старательно подслушивали. Это был настоящий кошмар. Северус стиснул зубы и с колоссальным трудом заставил себя сесть на свое обычное место и невозмутимо налить чашечку кофе. Положение обязывало... Люциус Малфой не вышел к завтраку. Он заперся у себя в кабинете, мрачно пил и разглядывал метку. Хотел бы он знать, что происходит. После исчезновения Повелителя она посветлела и не беспокоила. Потом была небольшая активность, но все быстро стихло. Что-то непонятное начало твориться с началом этого учебного года. Метка немного потемнела, потом этот почти взрыв на Самайн. После этого было логично ожидать вызова, но ничего подобного не происходило. Это было странно. И совершенно не похоже на Лорда. А тут еще МакНейр говорил, что почувствовал знакомую магию в Гринготсе. У Лорда был свой сейф, о котором грезили все, кто о нем знал. Повелитель во время своих странствий собрал потрясающую коллекцию книг и артефактов. Все это могло значить только одно: Повелитель вернулся и что-то затевал. Похоже, что он перестал доверять своим бывшим сторонникам. И он определенно что-то задумал. Эти вспышки активности явно были привязаны к Колесу Года. Лорд увеличивал свою магическую мощь? Куда больше?! К чему-то готовился? Но к чему?! И чем это могло грозить? Виноватым за то, что не сел в Азкабан, Люциус себя не считал. Ему есть о ком позаботиться. Не мог же он бросить жену и сына? Да и мэнор тоже. Но был еще один момент, о котором даже думать не хотелось. У Лорда была дочь. Кэролайн, кажется... Точно, Кэролайн Фэйрфакс. Фамилия была по матери. Не то чтобы Лорд трепетно относился к наследнице... Но полностью обеспечивал ее и следил за успехами. Вряд ли бы он оценил, что последователи бросили девочку без помощи и поддержки. Где-то она сейчас? Жива ли еще? И как ее искать? Рождественский ужин в Хогвартсе был точно таким же, как и всегда. Много еды и напитков, шушукающиеся дамы, пытающийся шутить Дамблдор. Студенты, которых явно тяготило присутствие профессоров. Снейп на мгновение прикрыл глаза. Что-то поделывают Кэролайн и Барти? Елку они ставили для Фэй, это он уже знал. Вообще, несмотря на то, что они оба были чужими для девочки, но относились к ней намного лучше, чем некоторые родители к родным детям. И дело было не только в том, что у мисс Данбар была собственная большая комната, много книжек и игрушек, красивая одежда, и ее никто не попрекал куском. И Кэролайн, и Барти видели в девочке личность. Они отвечали на все ее вопросы, выслушивали ее мнение и обсуждали с ней все, что касалось ее жизни и будущего. Вот уж кто никогда не слышал: «Ты еще слишком мала, чтобы!..» Небольшая сумма денег, оставшаяся от родителей Фэй, до которой не смогли добраться ее маггловские родственники, была неприкосновенной. Плюс оба воспитателя добавили в сейф по пять тысяч галлеонов и пустили деньги в оборот. Так что, несмотря на полукровное происхождение, Фэй была завидной невестой. Всю эту информацию Северус получил от Барти. И ему это нравилось. К тому же у мисс Данбар были безукоризненные манеры. Не то что у некоторых. Все-таки странно, что младший Уизли стаскивает к себе в тарелку все, до чего может дотянуться, набивает рот, горбится и даже говорит, не прожевав. Еще бы рукой миску с едой прикрывал. Неужели у Уизли все настолько плохо, что детям приходится в буквальном смысле бороться за пищу? Хотя близнецы частенько перебрасывались едой, когда ели за факультетским столом, сколько раз он это видел. Те, кому приходилось голодать, так не поступят никогда. Младшего не кормили? Ну, это просто немыслимо. И откуда такие дикие манеры? Рональду не хватало места за столом, и он ел на полу из миски? Ну, полный же бред! Да и Молли Уизли, насколько он знал, была из приличной семьи, куда же все девалось? Н-да... Похоже, что на парня просто не обращали внимания, а братья не считали зазорным отобрать у младшенького еду. Ужасно! И как так можно относиться к собственному ребенку? Какой смысл заводить такое количество детей, если потом не обращаешь на них внимания? Настолько привлекал сам процесс? Но ведь совершенно не обязательно зачинать ребенка, зелья и заклинания легко решали проблему нежелательной беременности. Все-таки бывает очень сложно понять логику так называемых светлых. Дамблдор радостно взрывал хлопушки. Из одной вылетел смешной чепчик, и директор тут же напялил его себе на голову. Интересно, он действительно считает, что это весело? Таким темпами он скоро начнет демонстрировать всем голый зад. – Северус, твоя очередь! Ну, конечно! Как же без него! А судя по «загадочно» мерцающим за стеклами очков глазкам, ничего приличного из зачарованной хлопушки не вылетит. – Альбус, мне это не кажется веселым. – Ну, Северус! Так и есть. Из хлопушки вылетел розовый цилиндр. Директор широко улыбнулся. – Надень его! Мерлин... А ведь у дедка явные садистские наклонности. Отлично ведь знает, старый хрен, что Северус терпеть не может выглядеть смешным и нелепым. Хотя и мелковато. Нет уж... Щелчок пальцами, и мерзкий цилиндр осыпался кучкой пепла. – Если вам нравится выглядеть придурком, Альбус... – Мальчик мой! Ну, зачем портить праздник детям! – Вы очень низкого мнения об умственных способностях детей, если думаете, что их можно развлечь настолько убогим образом. Хотя, – он бросил выразительный взгляд на притихших рыжих, – для некоторых и это недостижимый интеллектуальный уровень. Дамблдор надулся. – Если это все, то я бы предпочел... – Нет-нет, Северус! Ты не можешь уйти! Это же праздник. А мы в Хогвартсе одна семья! Снейп выдохнул, стиснув зубы. Ничего, он выдержит! Выдержит! У него теперь есть для чего и кого жить. Все когда-нибудь кончается, закончился и этот вечер. Северус спустился в подземелья, выслушал поздравления от слизеринцев и устроился в кресле у себя в гостиной. Тяжелый стакан с огневиски привычно лег в руку. Семья... Уж он-то хорошо знал, что простое родство по крови совершенно не значит духовной близости и понимания. Он любил мать, но никак не мог принять, что она оставалась с мужем, который совершенно не понимал и не ценил ее. Отца он презирал. Лили... нет, он никогда не чувствовал себя в ее обществе легко и свободно. Сперва был восторг, что нашелся кто-то, кому он был интересен, кто слушал его. Потом подруга начала стыдиться знакомства, пыталась как-то исправить, переделать Северуса, перетянуть на свою сторону. Он бы и не прочь, особенно вначале, но уж очень многое пришлось бы искоренять, от слишком важных вещей отказываться. Взамен же не предлагалось ничего. Слизеринская натура такого странного подхода не понимала и не принимала. С ребятами с факультета было проще, хотя они и относились к нищему полукровке несколько свысока и фыркали на его дружбу с грязнокровкой. Лучше всего было среди Вальпургиевых рыцарей. О, тут было и взаимопонимание, и общие цели. Жаль, продолжалось недолго. Дамблдор... Что мог знать о семье одинокий старик? Да и его сторонники тоже. Некоторое количество чудаковатых стариканов и неудачников. К тому же великому светлому все это тоже не было нужно. Он любил поклонение, блеск наград, коллекционировал титулы и должности. Мило, с его точки зрения, шутил и кокетничал. При этом был чудовищно равнодушен. Странно, как это он раньше не замечал, насколько равнодушным был Дамблдор? На память снова пришли уроки в маггловской воскресной школе. Не холоден и не горяч, а только тепел. Бр-р-р-р... Впрочем, пора было ложиться спать. Подарки Кэролайн, Барти и Фэй он вручит лично. Остальные подарки – дежурные наборы конфет коллегам, кое-какие мелочи Малфоям, – доставят домовики. И все-таки как бы он хотел провести этот вечер в поместье Краучей... Гарри проснулся от того, что его довольно бесцеремонно растормошили. – Поттер! Вставай! Пошли смотреть подарки! Гарри распахнул глаза и сел на кровати. Подарки? Настоящие подарки?! – Ну, пойдем же! – торопил его Драко. И они прямо в пижамах оправились в гостиную, где под огромной великолепно украшенной елью завлекательно поблескивали упаковками свертки и коробочки. Неужели там есть что-то и для него, а не только для Драко? Хотя он же отправил конфеты большинству слизеринцев, наверное, и они не забыли о нем. Так было принято. Ну да, тут были шоколадные наборы от Крэбба и Гойла, красивое перо от Пэнси, зачарованный ежедневник от Миллисент. Блейз прислал игрушечную фигурку Гарри Поттера и конфеты. От Теодора тоже были сладости. Фэй подарила книгу за авторством некоего Реджинальда Поттера об основах артефакторики и шоколад. Гарри бережно погладил обложку. Надо же, его предок написал книгу! А он про него ничего не знал. Даже неловко как-то, надо будет обязательно посмотреть в справочнике. Ребята говорили ему, что Поттеры – известный старинный Род, и что у них точно было свое поместье. А в таких поместьях всегда висели портреты предков. Наверное, там был и портрет этого Реджинальда. Но пока у Гарри не было доступа в дом Поттеров. Жалко! Остальные ребята тоже прислали сладости. От Малфоев была удобная зачарованная сумка, в которой можно было носить все школьные принадлежности, не опасаясь, что чернила зальют пергаменты и книги. Стоящая вещь. Было еще три свертка. В одном оказалась самодельная флейта, в другом – шерстяной свитер и пирожки. А вот в третьем... Тонкая, переливающаяся как лунный свет на воде ткань завораживала. Из странной мантии выпала записка. «Твой отец оставил мне ее перед своей смертью. Используй ее с умом». Подписи не было. – Ух ты! – восхитился Драко. – Настоящая мантия-невидимка! Дорогой подарок! От кого это? Гарри показал ему записку. Драко пожал плечами. – Странно это! Кто бы стал отдавать такую вещь? – Странно, – согласился Гарри, поглаживая необычную ткань. – Но хорошо, что вернули. – А это от кого? – сунул нос и в другие свертки Малфой. – От миссис Уизли, – удивленно прочитал открытку Гарри, – ничего не понимаю. – Да уж! – согласился Драко. – Знаешь, я бы вернул. Тут точно нет никакой дряни, домовики тщательно проверяют все подарки, да и вряд ли мамаша рыжих тоже любит идиотские розыгрыши, но если ты не хочешь с ними общаться, то подарков лучше не принимать. Гарри кивнул. Ни Рон, ни его братья ему не нравились, а подарок обязывал. – А как вернуть? – спросил он. – Сейчас! Дилли! Перед ними появился домовик. – Отнеси это в дом Уизли! – приказал Драко. – Понял? – Да, мастер Драко! – пискнул Дилли, подхватил свитер и пирожки и исчез. Мальчики открывали коробки с конфетами. – А как же завтрак, молодые люди? – послышался голос леди Малфой. – Счастливого Рождества! – Счастливого Рождества! – ответили мальчики. – Давайте, одевайтесь. Будем завтракать. Гарри подхватил свои подарки и вприпрыжку направился в комнату. У Драко такая красивая мама! А еще очень добрая и заботливая. Устроила гостя в великолепной комнате, угощала вкусностями. И папа красивый. А у него, Гарри, только дядя, тетя и Дадли. Но завидовать нехорошо. У Фэй, вон, совсем никого, миссис Мэрфи ей не родная. Родные ее не любили и были рады избавиться. Эх, тетя с дядей часто говорили, что он им в тягость. Может быть, с кем-нибудь чужим было бы и лучше? У Фэй была хорошая одежда, книги и замечательные вещицы, здорово облегчающие жизнь в школе, о существовании которых Гарри и понятия не имел. Ему даже стало обидно в какой-то момент. Хагрид мог бы и рассказать ему о чернильницах, из которых не выливались чернила, о пергаментах, зачарованных от клякс, о пишущих под диктовку перьях. Хотя... может быть, лесник и не знал об этом. Вот бы найти кого-нибудь из взрослых волшебников, которые согласились бы взять Гарри к себе! Он ведь не займет много места, он и на чулан под лестницей согласен. И ест он мало. И много чего умеет делать по дому. Хотя у волшебников были домовики. А если у кого не было домовых эльфов, то существовало множество чар. Взмахнул палочкой и готово. Гарри вздохнул. Напрашиваться не хотелось. Но ведь у него были деньги. Может, он мог бы платить за проживание? Размышляя, Гарри и не заметил, как умылся, причесался и переоделся – пора спускаться к завтраку. Завтрак был очень вкусным. Миссис Дурсль учила Дадли пользоваться приборами за столом, Гарри наблюдал со стороны и многое запомнил. Как и главное правило – если не знаешь, как едят то или иное блюдо – смотри, как это делают другие. Леди Малфой улыбалась и подкладывала Драко и Гарри вкусные кусочки. Лорд Малфой шуршал газетой. – Пошли полетаем! – предложил Драко. – У нас еще полно времени. Гарри робко взглянул на леди Малфой. – Конечно, мальчики, – кивнула она, – вас позовут, когда надо будет переодеваться к празднику. И ребята рванули в заснеженный парк. Северус Снейп застал в гостиной забавную сценку. Фэй старательно потрошила подарки. Барти и Кэролайн пили кофе и подбадривали девочку, вслух считая подарки. – Пятая коробка конфет... шестая... седьмая... – Дети удручающе не оригинальны, – заметил Барти, – но зато у нас полно сладкого. Надолго хватит. Потому что если все это съесть, то либо стошнит, либо все слипнется. – Не слипнется, – тихо проговорила Фэй. – Значит, стошнит. – А вот пришел Северус, он нам всем зелье сварит, – заметила Кэролайн, – но мне от такого количества сладкого даже чего-нибудь копченого захотелось. – Ужас! – согласился Барти. – Сейчас закажу. Именно копченого? Или устриц? – Давай устриц! Северус, будешь устриц? Снейп кивнул. Ему стало весело. Фэй сгребла свои подарки в кучу. – Между прочим, эта девица собирается утащить все конфеты, – противным голосом проговорил Барти, – она спрячет их под кроватью, будет есть ночью под одеялом и прилипнет к постели. Вот что жадность с людьми делает! – Я не ем конфеты под одеялом, – не менее противным голосом ответила Фэй. – Под одеялом, – наставительно заметила Кэролайн, – нужно есть печенье. И лучше песочное. Потом на всю ночь развлечение будет! – О, – заметил Барти, – какие интересные вещи выходят на свет. Снейп уселся на диван рядом с Кэролайн. Фэй бросила на него ревнивый взгляд и полезла под елку, откуда и достала три свертка. – Вот! Счастливого Рождества! Снейп достал из кармана и увеличил свои подарки. Для Фэй он купил хороший справочник начинающего зельевара. У девочки был талант к зельям. Для Барти была интересная книга по скрывающим артефактам. Для Кэролайн – лично приготовленный крем с порошком жемчуга, делающий кожу удивительно нежной. А еще был флакон с зельем для ванны, которое стоило испытать втроем. Но это был сюрприз. Фэй подарила профессору перчатки из драконьей кожи, Барти – теплый шарф, а Кэролайн красивую муфту. – Прелесть какая! – восхитилась Кэролайн. – У меня часто мерзнут руки. То, что надо. Фэй смущенно улыбнулась. Было видно, что она тщательно выбирала подарки. Северусу стало приятно, и он от чистого сердца похвалил ученицу. Между тем домовики накрыли стол. – Устрицы! – кровожадно проговорил Барти. – И белое вино! Прошу! И они отправились завтракать. Северус с веселым изумлением обозревал стол. Даже у Малфоев было не принято завтракать таким образом. Но это было так здорово! – М-м-м-м... обожаю! – протянула Кэролайн, проглотив первую устрицу. Барти разливал вино. – Устрицы надо есть прямо на берегу, – мечтательно проговорила Кэролайн, – свежайшие. Мы как-то... Она на мгновение прикрыла глаза. – Надо будет как-нибудь рвануть, – предложил Барти, – можно и во Францию. – В Канкаль, – согласилась Кэролайн, – или в Сен-Мало. Посмотрим. Северус запил глотком великолепного вина свежайшую устрицу. Вкусно. И вдруг захотелось действительно рвануть через Пролив, беззаботно гулять по пляжам и улочкам старинных городков, покупать на маленьких рынках свежий улов, лакомиться, сидя на теплом песке или на траве. Запивать все это вином, целоваться... – А когда мы поедем? – спросила Фэй. – У вас ведь каникулы на Пасху? – спросила Кэролайн. – Можно будет вырваться на пару дней. А вообще лучше летом. Чтобы никуда не торопиться. Снейп вздохнул. На пасхальные каникулы большинство учеников оставалось в Хогвартсе. А вот летом... Да, это реально. – Во сколько тебя ждут у Малфоев? – спросила Кэролайн. – К пяти часам, – ответила Фэй. – А ты пойдешь? – Миссис Мэрфи обязана доставить воспитанницу и удостовериться, что все в порядке, – строго сказала Кэролайн, – а потом можно будет и уйти. Снейп с интересом смотрел на Фэй. Девочка хитро улыбалась. Похоже, ей нравились все эти игры с переодеваниями и обманом. Очень интересно! Просто начинающий шпион. И ведь ни разу не проболталась о секретах своей опекунши. Браво! Что-то вырастет из такой милой девочки. И уже умеет пользоваться женскими чарами – мило улыбается, смотрит из-под ресниц. Через пару лет Хогвартс содрогнется. Да еще и волшебница не из последних. Что-то точно будет. – Как дела у миссис Мэрфи? – спросил Северус. – Пока неплохо, – ответила Кэролайн. – Ей прислал открытку мистер Люпин. Миссис Мэрфи была так любезна, что тоже послала ему открытку. – Целую открытку? – переспросил Снейп. – Люпин? Барти хихикнул. Он тоже не любил оборотня еще во время учебы в Хогвартсе. Кэролайн лукаво улыбнулась. – Гарри говорит, что мистер Люпин очень удивился, что он на Слизерине, – сказала Фэй, – а мистер Люпин дружил с его родителями. Это правда, профессор? – Люпин дружил с отцом Поттера, – ответил Снейп, – с Лили Эванс они близкими друзьями не были. – У них была шайка, – вспомнил Барти, – как же они себя называли? Мародеры? Точно, мародеры. Поттер, Блэк, Люпин и Петтигрю. Поттер и Блэк считали себя знатными шутниками и заводилами. Задирали всех подряд, могли проклясть ради забавы. Причем нападали со спины, двое на одного. Петтигрю был жалким подпевалой, заглядывал им в рот. Люпин молчал в основном. Хотя был старостой, дружков притормаживать в его обязанности входило. Сейчас-то понимаю, что он просто боялся потерять их расположение, ведь они знали его секрет. Теперь меня больше интересует, в чем был смысл назначения его на эту должность? – Меня не спрашивай, – вздохнул Снейп, – ход мыслей Дамблдора понять невозможно. Фэй внимательно слушала. – Скажите, профессор, как вы думаете, – спросила она, – а зачем мистер Люпин пытается подружиться с Гарри? – Мне сложно судить об этом, мисс Данбар, – ответил Снейп, – я никогда не дружил с мародерами. Более того, был одним из тех, на кого они охотились. С Лили Эванс мы в детстве дружили, потом она нашла себе другую компанию. А сразу после школы вышла за Поттера. Люпин может по собственной инициативе обхаживать вашего друга. Может быть, ему приятно вспомнить свои школьные годы. А еще это может быть очередной план директора. Ведь это он пригласил оборотня на должность учителя. Но о том, что он оборотень, никто не должен знать. – Даже Гарри? – И даже Гарри. По крайней мере, пока. Это секрет. Фэй серьезно кивнула. Что такое секреты, она знала очень хорошо. Кэролайн с видимым наслаждением пила белое вино. – Надо будет поближе познакомиться с этим Гарри Поттером, – сказала она. Снейп бросил на нее косой взгляд. – У вас много конкурентов, миледи. – Знаю, – кивнула она, – но тем не менее. Нужно узнать, что именно произошло десять лет назад. Снейп склонил голову. Он тоже хотел это знать.