Текст книги "Поцелуй для незерфей (ЛП)"

Автор книги: zaubernuss

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Спасибо, сэр, – ответила Гермиона, тоже немного расслабившись. – В первую очередь хочу сказать, что вы не поняли: поцеловать вас не было бы для меня жертвой. Это, конечно, стало бы серьезной проверкой на храбрость, но я прошла бы ее. Однако действительно было бы крайне неуважительным лезть к вам с поцелуями без спроса. Хоть я и придерживаюсь идеи равенства полов и считаю, что женщина может сделать первый шаг, но такое не по мне. Представьте себе, и в груди книжного червя может биться исполненное романтики сердце. Я хотела, чтобы вы сами поцеловали меня.

Такое объяснение лишь добавило путаницы. Маленькая, глубоко недоверчивая часть разума по-прежнему настаивала на том, что все это шутка, и требовала прогнать девчонку, пока хоть что-то осталось от его гордости. Другая же часть выступала за тактику «лучшая защита – нападение».

– По-прежнему ищете моего одобрения, мисс Грейнджер? – усмехнулся Северус.

Такой мотив был вполне в ее характере. Все годы учебы она из кожи вон лезла, чтобы заработать признание, и другие учителя не уставали нахваливать ее. Сам же Северус считал, что ей нужна здоровая самооценка, а не подачки и поглаживания. Успехи студентки говорили сами за себя, но она никогда не была довольна собой. И то, что Снейп упрямо не замечал ее усердия, подстегивало стараться еще больше.

– Да, – призналась Грейнджер, своей прямотой сведя на нет его саркастичную увертку. – Думаю, что ищу.

– Зачем? – спросил Северус, озадаченный новым ребусом невыносимой гриффиндорки. – Почему это так много значит для вас?

Он всегда считал, что, будучи единственным учителем, не поющим дифирамбы ее уму, просто-напросто раздражал ее – как последняя строка в списке, не отмеченная галочкой, как отсутствующий кусок пазла, не дающий достроить картину мира и найти в ней свое место. Но неужели здесь что-то более личное?

Гермиона снова глубоко вдохнула, набираясь решимости. Он имел право знать. И признание в том, чего он в упор не замечал, было важной частью обета. Это был как раз тот поступок, для которого она до сих пор не нашла в себе смелости и искренне сожалела об этом. Та вина, которую Гермиона должна загладить.

– Есть разные причины, – уклончиво начала она, снова слегка розовея. – Не сказать чтобы я любила вас все эти годы, но, не буду отрицать, находила… интересным. Вы порой бывали ужасным грубияном, но это не мешало мне восхищаться вашими знаниями, умениями и умом.

Что же, ничего нового. Гриффиндорская заучка оценила его мозги. Но тут она сказанула такое, что вдребезги разнесло намечающееся логическое построение:

– А еще вашей храбростью. Я безгранично уважаю ваше решение уйти от Волдеморта. Требуется немало мужества, чтобы признать свою ошибку, и еще больше – чтобы исправить ее. А если вспомнить все жертвы, на которые вы пошли… Сколько раз вы спасали нас с мальчишками, а мы ведь так и не поблагодарили вас за это! Когда мы скитались по лесам, выполняя последнее поручение Дамблдора, я не раз вспоминала вас. Думала, как вы тут, отрезанный от Ордена, всеми незаслуженно ненавидимый, совершенно один…

В мгновение ока Снейп снова был на ногах. Опершись на стол, он пригвоздил ее взглядом. «Как хищная птица в броске, – подумала Гермиона. – Пугающая, опасная, но все же великолепная».

– Позвольте уточнить, – его голос, тихий и вкрадчивый, резал воздух, как сталь. – Вы хотите сказать, что в канун Нового года, спустя шесть месяцев после того, как я послал Убивающее заклятие в Дамблдора, а после этого был назначен на директорский пост не кем иным, как Волдемортом… Вы думали, что меня ненавидят незаслуженно, и не считали предателем?

– Я никогда не считала вас предателем, – спокойно ответила Грейнджер.

Снейп недоверчиво нахмурился.

– Все считали, – жестко возразил он. – Все до единого должны были верить! План Дамблдора целиком держался на моей легенде. А теперь вы заявляете, будто видели меня насквозь?

– Видимо, вы переоцениваете свою способность притворяться, – ответила Гермиона, не избегая пронизывающего взгляда. – Конечно, убийство Дамблдора меня шокировало, на короткое время я усомнилась в вас. Но позже, когда все обдумала, то слишком много фактов не уложилось в картину. И, здраво оценив их, я убедилась, что вы никогда нас не предавали.

На миг его непроницаемая маска спала, по лицу пробежало множество эмоций. Гермиона заметила среди них сомнение, опаску, удивление – и что-то еще, тонкое и уязвимое, чему она не смогла дать имени и что заставило ее дыхание сбиться.

– Объяснитесь, – требовательно отрезал Снейп.

– Что ж… Первая странность. Когда в школу пробрались Пожиратели смерти, профессор Флитвик побежал в подземелья, мы с Полумной – следом. И натолкнулись на вас. Вы ничего никому из нас не сделали. Флитвика вы оглушили и велели нам позаботиться о нем. Будь вы настоящим Пожирателем, вы бы безусловно убили хотя бы меня. А когда Гарри погнался за вами, вы бы убили или похитили его. Но ему вы тоже ничего не сделали! Он выстреливал заклятиями, а вы лишь отражали их и поддразнивали Гарри, совсем как на уроке. Со стороны все это и выглядело очередным уроком защиты.

А тот факт, что кабинет Дамблдора открылся вам как новому директору? Амбридж-то он так и не впустил! Всем известно, что замок имеет собственную магию и не подчиняется министерским декретам.

Когда вы якобы изменили нам, то заклятие Доверия со штаб-квартиры Ордена Феникса не спало. А Джинни сказала, что всеми пытками, которым ученики подвергались в школе в прошлом году, заправляли не вы, а Кэрроу. Вы же, по-видимому, не давали им перегибать палку! Не очень похоже на поведение настоящего Пожирателя смерти, правда?

Но окончательно я убедилась в вашей лояльности, когда в озере появился из ниоткуда меч Гриффиндора – ровно тогда, когда мы больше всего в нем нуждались! Тот самый меч, который Джинни и Невилл пытались стащить из вашего кабинета. И, кстати, были наказаны за это – чем? Визитом к Хагриду! Джинни рассказала, что они приятно провели день в хижине, попивая чай и грызя каменные кексы.

Как же меч оказался на дне озера? Кто бы мог положить его туда? Кто-то, кто сумел подсунуть его прямо под нос Гарри и остаться незамеченным. А в моей сумке вдруг сами собой пополнились запасы исцеляющих и безоара.

Словом, пока мы искали крестражи, у меня было время подумать. Я прикидывала так и эдак… Даже рассматривала версию, что убийство Дамблдора инсценировано, а на самом деле он жив.

– Если бы… – пробормотал Северус, ошеломленный откровениями. Оказывается, в исполнении хитроумного плана Альбуса зияли многочисленные дыры. И если бы на них обратил столь же пристальное внимание кто-либо другой, то конструкция рухнула бы, как карточный домик, только разрушений было бы не в пример больше. Волдеморт убил бы его без раздумий, и смерть не была бы ни легкой, ни быстрой…

– Мне все еще больно от того, что мы потеряли Дамблдора, – грустно сказала Гермиона. – Хогвартс без него совсем не тот. Но каким счастьем было услышать, что выжили вы! Мне было так стыдно, что мы оставили вас в Визжащей хижине! Мы, конечно, посчитали вас мертвым… Но потом, когда я вернулась и не увидела вашего тела, стало еще ужаснее. Я боялась, что мракоборцы нашли его раньше и сожгли – так же, как поступили со всеми убитыми Пожирателями…

– Что? Вы возвращались за моим телом? – изумленно переспросил Снейп.

– Да. Вы ведь заслуживали как минимум достойных похорон, – она отвела взгляд и быстро-быстро заморгала, пытаясь не расплакаться. – Простите… – голос упал до шепота. – Мы не должны были бросать вас, не убедившись, что вы действительно… Но там было столько крови… Горло у вас было разорвано, а мы же знали, что у Нагайны очень сильный яд. Нам и в голову не пришло, что мы бросаем вас умирать в одиночестве! Мне было так стыдно, когда я узнала, что Драко нашел и спас вас. Честно говоря, до сих пор совестно. Вы могли умереть по нашей вине! – она утерла все-таки выступившие слезы.

Северус был неожиданно тронут тем, что над его участью, оказывается, кто-то может горевать. До сих пор ничего подобного не случалось.

– Не надо, – отрывисто сказал он, вынул из кармана носовой платок и подал студентке. – Не стоит плакать из-за… этого.

Гермионе показалось, что он хотел сказать: «Не стоит плакать из-за меня». Она попыталась возразить, но профессор жестом открытой ладони остановил ее.

– Вы же не знали, что я принимал противоядие еще с тех пор, как змея напала на Артура Уизли в Отделе тайн. Но раны действительно были серьезными, целитель из Мунго сказал, что сам не верил в мое выздоровление. Это была жестокая ирония судьбы. Или за мной кто-то приглядывал с небес. Я и сам не рассчитывал пережить войну, так что, обнаружив себя в живых, удивился не меньше вашего.

Она промокнула глаза и неуверенно улыбнулась:

– Спасибо. – И Северусу захотелось думать, что она благодарит за прощение, а не за платок.

Какое-то время оба хранили молчание. Снейп заметил, что гостья ерзает на жестком стуле, мысленно вздохнул и коротким взмахом волшебной палочки превратил его в мягкое кресло. Она уже долго сидит здесь, наверняка у нее затекла спина. Дискомфорт от неудобного сиденья был призван стать дополнительной карой для нарушителей, которые обычно занимали его, а Грейнджер не заслуживала такого. Она и вправду натерпелась боли на всю жизнь, с избытком.

Еще одна благодарная улыбка. Северусу стало не по себе, от женской эмоциональности он всегда терялся.

Он прочистил горло.

– Скажите, мисс Грейнджер, – Снейп попробовал направить разговор в безопасное русло, подальше от рискованных тем (как будто в принципе возможно найти безопасное русло для того вопроса, что привел ее сюда!), – как так вышло, что ваши друзья не знали о вышеперечисленных выводах, пока Поттер не увидел мои воспоминания? Судя по вашей извечной методике выполнять домашние задания, я полагаю, что вы просто не могли не поделиться плодами своего интеллектуального труда.

– Я пыталась поначалу, – призналась она, пропустив мимо ушей колкость. – Но их неприязнь к вам и предвзятость перевесили здравый смысл. Они не смогли даже гипотетически допустить, что вы невиновны, особенно с учетом улик, которые тогда говорили против вас.

– Невиновен? – мрачно перебил он. – Мисс Грейнджер, не выставляйте меня тем, кем я не являюсь!

– Во всяком случае, вы и не отъявленный злодей, – парировала она. – И когда я убедилась в этом, то прекратила попытки достучаться до мальчишек, чтобы сохранить ваш секрет. Рассказать все Гарри значило бы поставить вас под удар, ведь Волдеморт тогда читал его разум, как открытую книгу. Для вас было безопаснее, чтобы он оставался в неведении.

Повторное утверждение, что хоть кого-то беспокоила его безопасность, вызвало у Северуса еще один укол непривычного чувства. Даже для Дамблдора она стояла на втором месте после «общего блага». Если не на третьем или четвертом. Северус снова кашлянул, чтобы овладеть голосом. Поколебавшись, он создал из воздуха чайник, чашку… потом, еще раз дрогнув, – вторую. У Грейнджер, вероятно, тоже пересохло в горле от долгого разговора.

Если студентка и была удивлена его неслыханным гостеприимством, то не выдала этого. Поблагодарив, она взяла свою чашку, и Северус вернулся к теме.

– Тогда ваш обет должен был вызвать у друзей немалое изумление. Если они, как вы говорите, оставались в неведении… – вслух задумался он, представляя себе унижение Грейнджер, и за компанию свое собственное, когда друзья подняли ее на смех.

Гермиона покачала головой:

– Они не слышали, что я пообещала. Ритуал не требует свидетелей, а обет необязательно произносить вслух. Я написала свое обещание на бумаге, а потом уничтожила записку. Не хотела выставлять свои чувства напоказ. Я предвидела вашу реакцию, если кто-то о них узнает. Вы ведь скрытный человек, вам было бы неприятно…

Северус удивленно приподнял бровь. «Не хотела выставлять свои чувства напоказ»? Какие чувства? Восхищение его умом? Благодарность за переход на правую сторону? Мерлин, он окончательно запутался, способность трезво мыслить предательски отказывала. Нужно взять себя в руки, нужно взять в свои руки этот странный разговор!

– Что ж… Спасибо, что оставили при себе как выводы, так и свой крайне неожиданный выбор жертвы, – сказал он, стараясь сохранить равнодушный тон. – План действительно провалился бы, если бы перечисленные вами факты заметил кто-то другой.

Поморщившись, Гермиона сделала еще глоток чая.

– Честно говоря, план Дамблдора я никогда не понимала, – в голосе сквозило осуждение. – Он был крайне ненадежным, не говоря уж о том, что запредельно жестоким. Как директор мог просить вас о таком? А если бы даже в конце никто не узнал правду? А если бы вы не смогли отдать Гарри воспоминания? Вас бы арестовали как Пожирателя смерти и упекли в Азкабан. Если бы не убили на месте – ненавистников у вас имелось предостаточно. Все было непродуманно и очень недальновидно! Он умышленно поставил вас под огромный риск из-за своей одержимости интригами и тайнами!

Северус почти улыбнулся ее праведному возмущению. Жаль, что Альбус не слышит столь пламенную критику!

– Я рисковал каждый раз, когда меня вызывал Темный Лорд, мисс Грейнджер, – спокойно напомнил он. – Поверьте, я понимал, на что иду.

– Но план был чудовищно глуп! – настаивала она, все еще разъяренная. – Как он мог рассчитывать, что никто не раскусит вас? На моем месте мог оказаться кто угодно! Профессор МакГонагалл помнит вас еще школьником! Она же весь год была здесь! Почему она ничего не знала?

– А кто сказал, что она не знала?

Гермиона моргнула.

– Простите?

– Мисс Грейнджер, что толку от шпиона, если он никому не докладывает? Разумеется, Минерва все знала. После того, как я убил Дамблдора, она осталась моим единственным контактом.

– Знала?! – ошеломленно переспросила Гермиона. – Но она же… сражалась с вами! Она заставила вас бежать из Хогвартса прямо перед битвой! Почему вы вернулись в рядах Волдемортовой армии, если ей все было известно?

Услышанное казалось Гермионе безумием. То, что случилось со Снейпом, можно было предотвратить. Если бы о его двойной игре стало известно до битвы, то он имел бы лучшую возможность рассказать Гарри все, что нужно! И сражался бы на их стороне!

Северус терпеливо вздохнул.

– Потому что моя миссия не была завершена и прикрытие требовалось еще на какое-то время.

– Не понимаю, – нахмурилась Грейнджер. – Я думала, ваша миссия была в том, чтобы Гарри узнал, что он крестраж. Для этого вы и отдали ему воспоминания…

Снейп сразу пожалел, что сказал лишнее. Грейнджер вцепилась в намек, как собака в кость, и теперь ни за что не отпустит. Северус видел, как шестеренки закрутились в ее голове.

– Мне всегда казалось странным, – задумчиво произнесла она, – почему именно вы должны были сообщить Гарри, что ему нужно пожертвовать собой ради других. На такие новости он отреагировал бы крайне бурно – а кто бы отнесся спокойно к тому, что должен умереть в семнадцать лет? Но ведь Гарри не доверял вам! И Дамблдор не мог не понимать, что после псевдоубийства неприязнь Гарри превратится в лютую ненависть. Да с чего он вообще взял, что Гарри будет вас слушать?!

Внезапное подозрение заставило Гермиону побледнеть, и она уставилась на Снейпа широко распахнутыми глазами.

========== 3. Вопрос жизни и смерти ==========

– Так ваша миссия заключалась не в том, чтобы сказать Гарри правду?! – Северус не ответил. Но ответа и не требовалось. – Дело в Бузинной палочке…

Голос девушки опустился до шепота, когда разрозненные детали сложились в цельную картину. Она яростно затрясла головой, словно надеясь рассыпать их снова и собрать во что-то другое.

– Нет, – проговорила она безучастно. – Вы не могли. Дамблдор не мог такое планировать… – Но молчание Северуса неумолимо подтверждало догадки. – План был именно таков? Ваша миссия заключалась в том, чтобы сразиться с Гарри и позволить ему убить себя?!

Девчонка вскочила с таким видом, словно готова была что-нибудь разломать или кого-нибудь ударить, чтобы выплеснуть ярость. Желательно Дамблдора. Или, за его неимением, хотя бы Снейпа.

– Мы должны были вооружить Поттера могуществом Старшей палочки, – лаконично ответил Северус. – Не собрав все Дары, не став Повелителем смерти, Поттер наверняка бы погиб. Не думаю, что вы желали такого исхода.

– Того, чтобы Гарри убил вас, я тоже, знаете ли, не желала! Это так же ужасно!

– Мисс Грейнджер… – начал Северус самым умиротворяющим тоном, на какой был способен.

– Нет! – возмущенно выкрикнула Гермиона. – Как он мог требовать от вас такое? И почему вы согласились?!

– У меня не было выбора, – ответил Северус с прежним ледяным спокойствием. – К тому же данный план не был приоритетным. Сначала Альбус надеялся, что убийство по просьбе жертвы не будет расценено как честная победа и владение Бузинной палочкой умрет вместе с ним. Ни у Темного Лорда, ни у Поттера не будет преимущества и, по всей вероятности, Мальчик-Который-Выжил станет Мальчиком-Который-Умер.

– А если бы Дамблдор оказался прав?! Тогда вы спровоцировали бы Гарри на дуэль за Бузинную палочку, которой сами не владели? И умерли бы напрасно?

– Мы с Альбусом долго исследовали историю Старшей палочки. Олливандер не врал, палочка выбирает волшебника! В частности, самая сильная палочка тянется к силе. А после кольца Мраксов Дамблдор стал быстро терять свою мощь. Его победил бы любой, кому пришло бы в голову напасть. И в конце концов Альбус признал это.

– То есть поняв, что одновременное выполнение обета, данного Нарциссе, и обещания, данного Дамблдору, скорее всего, сделает вас хозяином Бузинной палочки, вы на пару с ним придумали этот чудесный план? – недоверчиво спросила Гермиона. – Пожертвовать вашей жизнью?

– Не обязательно жизнью. Убивать прежнего хозяина Бузинной палочки, чтобы подчинить себе ее силу, не требуется. Достаточно разоружить. Драко именно так ею и завладел.

– Но ведь… Вы, конечно, гораздо более умелый маг, чем Гарри, но ведь он ненавидел вас всей душой! А именно ненавистью и питается Авада Кедавра! Если бы этого чувства хватило на Аваду, то хватило бы и на то, чтобы заслужить благосклонность Старшей палочки. И что тогда? Вы бы погибли, а Гарри разрушил бы свою душу, убив невиновного человека?

– Такой исход был маловероятен. Мы с Альбусом не верили, что Поттер прибегнет к Убивающему заклятью. А если бы он уничтожил меня каким-то другим способом, то правды обо мне уже никто не узнал бы. Поттер был бы горячо убежден, что совершил благое дело и отомстил за смерть Дамблдора. А поскольку это Поттер, то потом он столь же горячо раскаялся бы, и трещина в его душе если б и появилась, то была бы залечена.

Гермиона от волнения ломала руки.

– Как вы можете так спокойно говорить! – воскликнула она, разъяренная его невозмутимостью. – Вы шли на верную смерть! С ума сойти! Неужели не было другого выхода?

– Был, – иронично усмехнулся Северус. – Самый простой: Поттер сам убивает Дамблдора и забирает палочку. Но мы усомнились, что убедим его следовать такой шикарной стратегии… – Он посерьезнел и добавил: – Однако именно эту стратегию мы и задействовали, как только подвернулась возможность не посвящать Поттера в ее суть.

Гермиона вперилась в него ошеломленным взглядом.

– Что вы имеете в виду?

– Дамблдор заставил Поттера напоить себя ядом в той пещере.

– Но это не было запланировано, – нахмурилась Гермиона. – Дамблдор и Гарри не могли знать, что ждет их в пещере.

– Да что вы говорите? – изогнул бровь Северус. – Думаете, директор потащил своего драгоценного Избранного в место, кишащее Темной магией, не разузнав заранее, с чем им придется столкнуться?

Честно говоря, Гермиона и правда никогда не понимала, почему Дамблдор решил взять в рискованное путешествие Гарри, а не двух-трех взрослых волшебников из Ордена Феникса.

– Когда Дамблдор впервые столкнулся с зельем, которое невозможно вылить, он пришел посоветоваться ко мне, – продолжал Снейп.

– И вы смогли ему что-то посоветовать?

– Да, ведь данное зелье изготовил мой бывший наставник.

Гермиона разинула рот. Конечно! Это же очевидно! Кто еще мог сварить его, как не Мастер зелий на службе у Волдеморта? Ведь кто-то же служил ему до того, как Мастером стал Снейп!

– Он не говорил мне, над чем работает, – объяснил Северус, – но у меня имелись глаза и нос. Мне показалось любопытным зелье, которое невозможно просто выплеснуть или как-либо уничтожить, а можно лишь выпить. Я узнал, что это быстродействующий яд, который заставляет жертву вспоминать самые худшие кошмары и вызывает такую боль, что отравленный готов молить о смерти…

Когда Северус понял, по чьему заказу наставник готовит эту жидкость, то не стал задавать лишних вопросов. Довольно было и того, что Мастер не проверял образцы на ученике. Самому Снейпу варить это средство не довелось, даже после того, как наставник скончался. Но через много лет, когда Дамблдор рассказал о своей находке в пещере, зельевар сразу же понял, чем наполнена чаша.

– Альбус был окрылен, – мрачно продолжал Северус. – Он верил, что данное зелье решит сразу все проблемы: освободит Драко от поручения Темного Лорда, вооружит Избранного Бузинной палочкой, избавит меня от необходимости убить директора…

– Быстродействующий яд? – переспросила Гермиона. – И как Дамблдор надеялся вернуться в Хогвартс? Он же мог умереть на месте и оставить Гарри выбираться одному!

Северус снова удивился, как быстро девушка соображает. Стоит подкинуть ей хоть крупицу информации – она тут же рассматривает ее со всех сторон, сопоставляет с уже известными фактами, находит малейшее несоответствие и задает резонные вопросы. И впрямь, умнейшая ведьма поколения.

– Он заблаговременно принял безоар, чтобы замедлить процесс. Спастись от столь мощного яда он не мог, но планировал выиграть немного времени. Альбус должен был умереть в своей постели через пару часов после возвращения в школу. На тумбочке стояла бы открытая бутылка отравленной медовухи, якобы подаренной Слизнортом, так что Драко остался бы в полной уверенности, что выполнил поручение, и избежал бы гнева Темного Лорда.

Сделать Гарри орудием убийства Дамблдора казалось таким элегантным решением! Альбус умер бы к утру «при невыясненных обстоятельствах». Мальчик-Который-Убил-Его знал бы правду, но никому бы не сказал, понимая, как важно сохранить в тайне охоту за крестражами. К несчастью, именно эту ночь Драко выбрал для своего решительного шага.

– Но яд не успел подействовать: Драко провел в школу Пожирателей смерти… – подытожила Гермиона, словно в ответ на мысли Северуса. – И когда Дамблдор обнаружил это, то послал за вами, чтобы реализовать запасной план…

– Верно. Увы, когда я пришел, Драко уже успел разоружить ослабленного Альбуса и стать хозяином Бузинной палочки. Впрочем, поначалу никто не понял, к чему привел Экспеллиармус. И Темный Лорд, гонявшийся за Старшей палочкой, тоже.

– И вы не стали брать палочку Дамблдора. Ее положили в гроб вместе с ним.

– Учитывая, что приказа забрать ее у меня не было, мне оставалось только изображать неведение. Волдеморт не знал, что благосклонность Старшей палочки нужно заслужить. Он был уверен, что достаточно просто взять древко в руку, а я не торопился просвещать его на этот счет.

– Но ведь для того, чтобы вернуться к первоначальному плану, вы сами должны были в какой-то момент победить Драко?

– Да, – Северус вздохнул. – Драко несколько спутал нам карты, и вернуть все на свои места оказалось не так-то легко. С чего бы мне вдруг нападать на собственного крестника, да еще и будучи связанным обетом защищать его? Я должен был освободиться от данного Нарциссе обещания, но она, разумеется, воспротивилась. Я обратился к Темному Лорду, и он, по-прежнему недовольный Малфоями, велел Нарциссе вернуть мне Непреложный обет. После пасхальных каникул я устроил серию дуэлей между семикурсниками, якобы для того, чтобы проверить их навыки в Темных искусствах. Я победил Драко и до самой Визжащей хижины был уверен, что Бузинная палочка моя. Откуда мне было знать, что Поттер успел разоружить Драко раньше меня?

Гермиона горько покачала головой:

– Так значит, ваша схватка с Гарри, успей вы ее устроить до того, как он пошел к Волдеморту, была бы бессмысленной. Вы умерли бы, не сделав того, что взвалили на себя!

Северус потер рукой лоб, как будто разгоняя воспоминания.

– Именно об этом я подумал, когда Темный Лорд вызвал меня… – тихо признался он. – Что я снова потерпел неудачу. Без Бузинной палочки у Поттера были прискорбно низкие шансы пожертвовать собой не зря. Все, что мне оставалось, это отдать воспоминания, дабы он знал, что от него требуется.

– Господи! Подумать только, как много зависело от обладания всеми Дарами Смерти вместе! – Гермиону настигла новая вспышка злости на покойного директора с его тайнами. Ими всеми манипулировали. Управляли, как фигурами на шахматной доске! – И при этом Дамблдор оставил нам только туманные намеки и книжицу сказок! Почему он не мог просто сказать все как есть, а не отправлять нас на поиски неизвестно чего неизвестно куда! Что, если бы мы так и не додумались?

Снейп поднял бровь:

– Альбус же завещал книгу лично вам, мисс Грейнджер? Вы не могли не додуматься!

Но она была слишком рассержена, чтобы заметить ненавязчивый комплимент своему интеллекту.

– Мы поняли только одно – что Дары Смерти действительно существуют. Но Гарри никогда не стремился завладеть Старшей палочкой! Она ему досталась по чистой случайности!

– Именно так и должно было произойти. Альбус считал, что активный поиск Даров Смерти – гиблый путь. За тем, чтобы у вас все получилось, следил я. Он же сообщил вам ровно столько, чтобы вы лишь под конец поняли, что ищете. Чтобы Гарри обрел надежду перед встречей с Темным Лордом. Поттеру действительно не нужно было обладать палочкой физически. Победив меня, он стал бы ее настоящим хозяином, и палочка Дамблдора в руках Волдеморта не причинила бы ему вреда. Альбус надеялся, что она не сможет убить Поттера, но убьет крестраж в нем. Так все и случилось. Прекрасный план.

Гермиона потеряла остатки самообладания.

– За вычетом того, что мы не знали, что Гарри достаточно разоружить вас! – закричала она. – Этого в детской книжке не было! Следуя вашему «прекрасному плану», он мог убить вас!!!

При мысли о том, как легко все могло обернуться катастрофой, у Гермионы по спине пробежала ледяная дрожь. А Снейп рассказывал об этом так невозмутимо!

Северус удивленно приподнял бровь. Вот уже в третий раз Грейнджер с неподдельным ужасом твердит, что он мог погибнуть от руки Поттера. Чувство вины за Хижину он еще мог понять – не совсем рациональное, но все же объяснимое. Но в остальных случаях гипотетическая вина была бы полностью на Поттере, ей-то о чем убиваться? О выживании Снейпа как таковом? Версия была столь глупой, что Северус сразу отбросил ее.

Он слегка пожал плечами:

– Возможно. Но мое выживание не было обязательным пунктом плана. Я осознанно пошел на риск. Осознанно и… охотно. По сути, умер я в один день с Лили.

Сердце Гермионы сжалось от этих слов. Насколько же мучительна для Снейпа жизнь, если он совсем не дорожит ею!

– Вы так любили ее…

Гермиона опустилась в кресло, не сводя с Северуса широко распахнутых, полных сочувствия глаз. Он хмуро посмотрел на нее. Если бы он знал, что переживет унизительные минуты на грязном полу Визжащей хижины и что Поттер использует его воспоминания на публичном суде, то отбирал бы их осмотрительнее. И предпочел бы скорее действительно истечь кровью, чем жить после того, как самые личные моменты его жизни станут пищей для газетных заголовков.

– Не делайте из меня трагического героя! – резко одернул студентку Северус. – Даже если благородное страдание так идет к моему образу, который вы, похоже, нарисовали себе. Я был неравнодушен к Лили. Весьма неравнодушен. Но не умирал от неразделенной любви к ней.

– Зато готовы были умереть за ее сына! При том, что ненавидели его!

– Я ненавидел не его. Я ненавидел тот факт, что он не его мать. Что я не его отец. Я ненавидел свое положение, в котором даже не мог заявить о своих… – он оборвал себя на полуслове. – Неважно.

– Заявить о чем?

– Не имеет значения, мисс Грейнджер. – Что, Мерлина ради, с ним творится? Почему его подмывает выкладывать этой девчонке все свои секреты? Как будто она опоила его Веритасерумом!

– Имеет! – возразила она, глядя на Северуса жадно, как голодная собака на кость. – Есть что-то еще! Что-то такое, из-за чего вы, несмотря на неприязнь к Гарри, помогали ему все эти годы и жертвовали собой. Что же, если не величайшая любовь к его матери? Неужели вас с Гарри связывает что-то другое?

Жалея о своей несдержанности, Северус потер лоб и прикрыл глаза – как будто если он не будет видеть девчонку, то сможет противостоять ее пугающе странному воздействию. Эта маленькая проныра демонстрировала удивительный талант замечать тончайшие трещинки в его броне и беспощадно вскрывать их с хирургической точностью. И, что хуже всего, это было вовсе не больно, так что он даже не успевал защититься.

– Пожалуйста, хотя бы сейчас не лгите… – попросила она, гипнотизируя Северуса глазищами, исполненными понимания и сострадания. И от этого взгляда его стойкость растаяла окончательно.

– Хорошо, – пробурчал он, признавая поражение. – Если, удовлетворив ваше любопытство, я избавлюсь от допроса… Я поклялся его матери защищать его. Ценой жизни, если потребуется.

Взгляд Гермионы мигом превратился из сочувственного в ошарашенный.

– Но я думала… Что вы с Лили… После того, что произошло… Что она так и не заговорила с вами…

– Вы думаете, Лили Поттер была настолько проста? Нет. Она и правда долго таила обиду на меня. Слишком долго. К тому моменту, как она решила простить меня, у меня уже завелись новые знакомые. Такие, которые думали, что назвать ее грязнокровкой – всего лишь озвучить факт. Она могла бы простить мне сказанное слово, но не общение с людьми, что разделяют стоящую за словом идеологию. И все же она была по-прежнему небезразлична мне, а я – ей. Они с Поттером уже возглавляли список врагов Темного Лорда, когда я увидел ее впервые за долгое время… С огромным животом… – Он встал, подошел к зачарованному окну и, стоя спиной к Гермионе, посмотрел в грозовую ночь. – Я был в шоке. Я ведь даже не знал, что она беременна. И вдруг понял, что в пророчестве, которое я передал Темному Лорду, может говориться о ее ребенке…

Северус ненадолго замолчал, ссутулившись под неподъемным грузом вины на плечах.

– Мы поговорили. Точнее, разговаривали несколько часов кряду. И в конце концов она взяла с меня обещание позаботиться о ребенке, если с ней и Поттером что-то случится. Сказала, что тем самым я искуплю вину.