Текст книги "Добровольно и навсегда (СИ)"
Автор книги: ZANUDA999
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– А со мной?
Живой мертвец обошёл бойцов и коллег и остановился в нескольких футах, целясь Лоре в лоб – она была выше Дженни на несколько дюймов. – Так что, Лора Поттер, тебе есть о чём поговорить со мной? Я готов тебя выслушать.
Медленно развёл руки, убрал пистолет и снял бронежилет, намеренно заслоняя собой женщин.
– Предлагаю обмен. Отпусти её.
– Конечно, я отпущу, и меня сразу пристрелят. Думаешь, я дура?!
– Нет. Ты очень умна, – возразил он. – Отпусти её. Никто не станет стрелять! – крикнул через плечо терпеливо ждавшим, негодовавшим, вспотевшим от напряжения людям.
– Вот как оно бывает, Дженни. – Лора заметила, что он сделал шаг вперёд и отступила, волоча за собой жертву. – Ты, верно, считала его идеальным, но всего за один грёбаный месяц он втоптал тебя в грязь. О, а ещё ты умрёшь. Не вини меня. Тем более себя. Вся вина на нём. – Она кивнула в сторону Хотча. – Ты ничего мне не сделала. Ты мне даже нравишься. У тебя красивые дети.
– Верно. Так зачем лишать их матери? – хватаясь за соломинку, подхватил он. – Я убил твоего отца, твоего мужа и сына. Ты хотела признания? Я сознаюсь при свидетелях. Хочешь мести и справедливости? Ты не добьёшься её смертью невинной женщины.
– Он тебя любит. – Она отступала к обрыву, держа палец на курке, и не слушала. – Я тоже любила. Твоя смерть, Дженни, и есть справедливое наказание. Любовь за любовь. Что скажешь?
– Он никогда не был идеальным. – Тишина хрустела цементной крошкой и тоскливой обречённой хрипотцой. – Он просто был моим сукиным сыном. Даже с тобой он оставался моим…
Грохнул оглушительный, рвущий реальность выстрел. Обе женщины одновременно вскрикнули. Пальцы Лоры, сжимавшие револьвер, онемели, а плечо пронзила острая боль. От неожиданности она ослабила хватку, и Дженни упала на колени. Из рассечённого виска хлынула кровь. Засевший в здании напротив снайпер ошибся! Пуля разорвала Лоре плечо, но по касательной чиркнула голову Дженни, рассекая висок.
И всё внезапно пришло в движение. Точь-в-точь как в какой-нибудь “Матрице”, когда пуля медленно летит, вращается; зритель и персонажи, затаив дыхание, следят за её полётом, и картинка на миг останавливается, чтобы в следующее мгновение воскреснуть и устремиться вперёд. Носком ботинка Хотч пнул в сторону револьвер. Под прицелом бойцов спецназа Морган и Росси скрутили стонавшую от боли и ненависти Лору Уитакер. В суматохе и хаосе Дженни отползла к стене и безучастно смотрела на грязные, заляпанные её же собственной кровью ладони.
– Дженни. – Он опустился перед ней на колено.
– Мне больно, – едва слышно проговорила она.
И тогда он взял её на руки и понёс вниз. Кто-то уже вызвал неотложку. Сирены звенели совсем близко.
– Выиграл?! – с яростной злобой кричала ему в спину безумная женщина. – Как бы не так! После всего, что ты натворил, она никогда тебя не простит! Ты сдохнешь в одиночестве!
К чему слова? Он и без неё это знал. Вот только сейчас не время думать и рассуждать, потому что она, милая смешливая уставшая и несчастная его девочка, бессильно цеплялась окровавленными пальцами за его рубашку и шептала:
– Мне больно, Аарон.
Его волшебная чародейка, которую он поклялся защищать, истекала кровью нарушенных им обещаний, но (слава богу!) была жива. Главное – жива, всё остальное не имеет значения. Ровным счётом никакого…
Как никого не интересовали происшествие и лишь чудом не свершившаяся трагедия. Преступница обезврежена, заложница жива и почти не пострадала, зато в штате Юта серийный убийца изувечил и прикончил четвёртую шлюху. Самолёт готов, а если весь на нервах – выпей мятного чаю и расслабься.
– Пять минут. Только рубашку сменю, – сказал он Моргану и скрылся в доме.
– Не торопись. Без нас не улетят.
Сиротливо валялись в прихожей старые, но любимые её кроссовки, которые она наотрез отказывалась выбросить. Значит, уже вернулась. Он заглянул в гостиную, никого не нашёл и поднялся в спальню. Подложив под спину подушки, она полулежала на постели, завернувшись в халат. Выходит, не только вернулась, но и душ успела принять.
– Я на минуту. Нас вызвали. Прости. – Он мялся, не находя себе места, и суетливо расстёгивал рубашку. – Как ты, детка?
Она повернула голову. На виске белела закрытая полосками пластыря повязка.
– Доктор сказал, останется шрам. Скоро сравняемся, специальный агент. – Сухо, без эмоций и жалоб. Точно кукла.
Он умылся, переоделся и присел на другой край постели.
– Не езди сегодня за Джеком. Джой у Джессики. Она заберёт Джека из школы. Тебе нужно отдохнуть.
Ни слова в ответ.
– И хочу, чтобы ты знала. Ты не должна себя винить. Ты хорошая жена, Дженни. Учитывая, через что тебе пришлось пройти, – лучшая, какую может пожелать такой, как я. Мне жаль, что я оказался плохим мужем.
И вновь молчание. Он встал.
– Понимаю, в свете того, что случилось, у меня нет права просить тебя о чём бы то ни было. Однако я прошу – не уходи, пока я не вернусь. Пожалуйста.
Она не проронила ни звука. Непонятно, слышала ли она вообще его глухие вымученные слова…
Она внимательно слушала. Не перебивала, причитая от страха одной только мысли, что они могли не вернуться, и не злилась на его беспечность и уверенность в своих силах. Он ждал чего угодно, но не понимания и (за что ему такое счастье?) поддержки.
– Я не знал, как поступить. У меня ничего не было, кроме смутных подозрений. – Он ослабил узел галстука, сцепил пальцы в замок и тяжело опёрся локтями в колени.
– Мы оба знали, что так будет. Сними ты эту чёртову удавку!
– Не хочу. Она мне дорога. – Уголки его губ дрогнули в слабом подобии улыбки.
– Я сделаю тебе другую, – пообещала она и толкнула его плечом. – Снимай и рассказывай, что придумал.
Он распустил и положил на журнальный столик галстук ручной работы. Вещь несомненно дорогая, хотя бы потому, что её сделала его Дженни.
– Я решил зайти с другого конца и натравил на них Уоллеса из отдела по борьбе с экономическими преступлениями. Наплёл ему, что, возможно, хозяева мотеля уклонисты. – Хотч вздохнул и прикрыл ладонью глаза. – Уоллес меня теперь до конца дней своих проклинать будет. Восемь трупов… Восемь, Дженни! И это лишь те, кого смогли опознать. На анализ прочих останков уйдёт не один месяц. А судя по отчёту эксперта, пара, что регистрировалась перед нами, супруги Хоуэй, были ещё живы, когда мы приехали в чёртов мотель!
– Ты не мог этого знать. Никто не знал!
– Пойми, если бы в ту ночь ты не психанула, нас бы никогда не нашли. Чем я только думал? Ты могла погибнуть, – шептал он, по-прежнему не в состоянии переварить рассказ коллеги о скрытом в лесах дьявольском мотеле, где Хотч с женой едва не остались навсегда.
– Ты не справедлив к себе. Ведь ты не хотел там останавливаться. Я тебя уговорила, и будь та стерва капельку приветливее… Но мы улизнули. Это наша общая победа, – резонно заметила она. – Только вдумайся, скольких людей ты спас своим упёртым фэбээровским любопытством, мой храбрый агент…
Несложные, но суетливые расследование и арест “чистильщика” в Юте добили его. И хоть никто в команде не цеплялся с треклятым сочувствием, он спиной ощущал их жалостливые взгляды. Как же, босс едва не потерял жену! Снова! Да не просто жену, нечто большее… Все они слишком, чересчур даже хорошо знали об их зависимости друг от друга. Потому и не подозревали, представить не могли весь его ужас, который, словно тень, сопровождал его эти несколько безумно долгих дней, когда он набирал номер и сбрасывал прежде, чем раздавался первый гудок.
– Дженни, я дома! – позвал измученным голосом и бросил ключи на столик в холле.
Никто не отозвался. В открытую дверь кухни было слышно, как Джек и Джой возятся на заднем дворе.
– Дженни? – А в голове благостным жемчужным набатом: “Спасибо… Спасибо тебе, счастье моё! Спасибо”.
Она отыскалась в гостиной. Полулёжа на диване, под негромкую музыку сосредоточенно рисовала в большом блокноте. Таких блокнотов у неё – зарисовки, эскизы, техники изготовления, схемы – приличная стопа. Он как-то заглянул в один и, признаться, не понял и половины. Знал только, что все эти картинки по её желанию или чьей-то прихоти оборачиваются красотой и завистью.
– Привет. Всех маньяков поймал? – не поднимая головы, с порога огорошила привычным, почти будничным их приветствием, которого он ждал и боялся не услышать.
– Этого точно заперли, – ответил Хотч, втайне надеясь, что прозвучит то самое…
– Мой герой, – чуть заметно улыбнулась. Карандаш замер и прицелился резиновой нашлёпкой в его щиколотку. – Ты знаешь правила, специальный агент.
Словно камень с души упал. Конечно, ещё злилась и дулась, винила, разумеется, однако медленно и верно таяла, точно арктический ледник. Теперь дело за малым – доказать ей, что ему можно верить, как она когда-то поверила и доверилась. Задачка не из простых, но что-то подсказывало – она тоже этого хотела. Как если бы нечто швырнуло их в разные стороны и сейчас они идут обратно, навстречу друг другу, и однажды непременно достигнут цели.
Он поднялся в спальню, спрятал оружие в сейф, переоделся и спустился обратно.
– Что рисуешь? – Сел рядом.
– Эскиз каффы.
– Что это?
– Украшение. Какая-то девочка в группе Джой проколола уши, и это тут же стало мейнстримом. Скучно быть как все. Нравится? – Она развернула блокнот. На картинке бабочка. Изящное крыло, бусины, закрученные спиралью усики, дуга, тянувшаяся из верхнего заострённого кончика крыла – красивый, но непонятный рисунок.
– И всё-таки, что это?
– Я же сказала: каффа. Что неясного? Её носят здесь. – Отложила блокнот, потянулась к мужу и провела кончиками пальцев у него за ухом. Как кота приласкала. – Крылышко закроет её маленькое ушко. Боюсь только, что бусины тяжеловаты. Нужно ещё подумать.
Он ухватил её запястье и мягко потянул жену к себе. Рановато, но попытаться стоило.
– Я была у врача. – Она упёрлась другой рукой в спинку дивана. И всё-таки рано. Он разжал пальцы. – Пока доктор в экстренном зашивал мне висок, лаборант сделал экспресс-тест крови. Велели посетить своего врача, обследоваться по-настоящему. У меня анемия. Вот и причина, по-которой я мёрзла.
– Это опасно? – Он не на шутку встревожился.
– Обычно нет, если не запускать, но не в моём случае. – Она откинулась на спину и вдруг поманила его томным вульгарным жестом.
– Что с тобой не так? – Он устроился в её объятиях, положил голову на плечо, а Дженни задумчиво ерошила волосы на его затылке.
– Джек предложил снова съездить в лес. Думаю, это хорошая затея. Осталось придумать, как рассказать ему о смерти Джона. Но прежде, чем куда-либо ехать, нужно утрясти ещё одно маленькое дело. Так вот, как она с тобой поступила? Ушла, пока ты делал свою работу?
– Я не хочу об этом вспоминать. И ты не ответила на вопрос, – с горечью памяти, напомнил он.
– Не будем обсуждать впопыхах. К счастью или нет, но на сей раз всё законно, и у нас есть время, чтобы всё хорошенько обдумать…
– Папа!
– О, мой бог!
Хотч увидел, как глаза жены широко распахнулись и, развернувшись, проследил её взгляд. В дверях, глядя на родителей и счастливо улыбаясь, стояли с головы до ног чумазые Джек и Джой. Дети выглядели так, будто нырнули в лужу и долго с наслаждением в ней купались.
– Не знала, что на нашем заднем дворе грязевой курорт, – с лёгким негодованием буркнула Дженни.
– Это всё Джой. – Сильнее размазывая грязь, Джек вытер нос рукавом. – Она меня толкнула, когда я был не готов.
– А он за меня схватился, – не отстала от брата Джой.
– Ябеда!
– Дурак!
– А ну прекратите! Бегом в ванну! Оба! Брысь! – скомандовала Дженни.
По лестнице наперегонки затопали детские шаги. Слышались беззлобные обзывалки, хлопнули двери, зазвенел смех.
– Аарон, слезай и принеси чистую одежду, – попросила она, столкнула его, встала и фыркнула: – Цветы, блин, жизни.
И он понял, о чём она говорила минутой ранее – законное время, чтобы решить, сделать выбор: да или нет. Значит, его мнение по-прежнему важно для неё и она ждёт, что муж не останется в стороне. Иначе, не спрашивая, сама бы распорядилась. Ведь на сей раз законно, не как вышло с Джой, когда поздно было разруливать свалившуюся на них нежданную её беременность.
– Дженни!
Она обернулась.
– Я безусловно поддержу любое твоё решение. Но хочу, чтобы ты знала – уверен, мы справимся.
– У тебя проблемы со слухом? Я же сказала, обсудим позже. В ванной двое поросят. Одежда сама себя не принесёт. Чем скорее мы вернём детей, тем быстрее сядем ужинать, – строго ответила она и убежала.
Он с минуту посидел, прислушиваясь к шуму наверху. После улыбнулся и, шагая через ступеньку, отправился на второй этаж, где его ждала семья.
До тех пор пока мы любим, мы умеем прощать.
Франсуа де Ларошфуко
