Текст книги "Добровольно и навсегда (СИ)"
Автор книги: ZANUDA999
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== ШОК ==========
Кто строго расследует чужие проступки, не получит снисхождения к своим собственным.
Иоанн Златоуст
– Следи за дорогой, придурок!
Новоиспечённая миссис Дженни Хотчнер беззлобно хлопнула мужа по ладони, настойчиво пробиравшейся вверх по её бедру, допила пиво и бросила пустую бутылку в пакет на заднем сидении машины. Содержимое пакета красноречиво звякнуло. Тёплая ладонь Хотча скользнула выше, скрылась под пышной юбкой и заблудилась в слоях органзы. Дженни выудила из термосумки очередную чуть запотевшую бутылку, лихо свернула пробку и выбросила её в открытое окно машины.
Сообразив, что вот так просто продраться сквозь многочисленные слои дурацкой юбки не получится, Хотч требовательно протянул руку.
– А мне?
– Ты за рулём, – ответила Дженни, сунула бутылку ему в пальцы и театрально вздохнула. – И он ещё спрашивает, почему я не верю правительству!
– Потому что нам всё сходит с рук? – подмигнул он.
– Безнаказанность ведёт к безответственности. Следи за дорогой, Аарон. Я не хочу умереть с тобой в один день!
– Я сокрушён! – рассмеялся Хотч.
– Какой ты всё-таки придурок!
– Но ты же вышла за меня.
– Наверное, потому что я тоже небольшого ума…
Казалось, это было вчера – ожидаемая, но всё равно внезапная свадьба. Они не планировали её. Возможно, Хотчнер, снедаемый чувством вины из-за гибели первой жены, так и не решился бы сделать этот шаг. Дело пяти ожерелий расставило всё по местам. Оно словно бы очистило его, изгнав кровавых демонов прошлого, и освободило специального агента ФБР от тяжкого груза, указав ему новую дорогу, на которую он, не задумываясь, свернул. Это произошло спонтанно, без оглядки, как и весь его сумбурный роман с рыжей плутовкой. Всё не как у людей. Неудивительно, что они не успели обсудить медовый месяц. Решение пришло само, когда Хотч и Дженни удрали от немногочисленных гостей, чтобы, не раздеваясь, жарко и наспех подтвердить свой брак. К чему моря, пляжи, отели с номерами для новобрачных, дежурные улыбки персонала, таблички “Не беспокоить” на дверных ручках, когда всё, чего они хотели, – это побыть вдвоём?
– Сбежим? – застёгивая брюки, предложил он.
– Дорога, выпивка и секс в машине? – Дженни расправила помятую юбку.
– Попрошу Джессику. Она поймёт.
– А я поговорю с детьми.
И они сбежали. Той же ночью, предупредив друзей и коллег, что не стоит даже пытаться им звонить. У них было две недели, которые Хотчнер не без труда выбил у начальства. Безрассудство авантюрной Дженни никого не удивило. Недоумение команды отдела анализа поведения вызвал Хотч, порвавший к чертям укрепившийся в их представлениях образ рассудительного и хладнокровного босса. Кто бы мог подумать, что он способен на такую откровенно мальчишескую выходку? Должно быть, он и сам не догадывался, какие глупости может совершать. Беда в том, что не все эти глупости безобидны. Как он мог так поступить с ней? Со своим рыжим счастьем?
Остановив машину на красный сигнал светофора, Хотч покосился на пассажирское сидение. Точнее, на небольшую коробку, в которой, как он знал, покоится золотой браслет. Продавец спросила, нужна ли ему подарочная упаковка, но он решил, что яркая бумага и бант – это перебор, и отказался. Он вообще не был до конца уверен, стоит ли отдавать покупку сейчас или отложить побрякушку до Рождества? Дженни не любила спонтанные подарки.
Красный сигнал сменился зелёным. Под нервный гудок какого-то торопыги Хотч повёл машину вправо и вынул из кармана телефон.
– Ты где? Я жду, – проурчал в динамике женский голос.
Он мысленно выругал себя за то, что не посмотрел на дисплей.
– Напрасно. Я не приеду.
– Сегодня или вообще?
Хотч очень живо представил, как она обиженно надувает губы, наматывая на палец прядь длинных золотистых волос. Блондинки всегда были его слабостью.
“Если я узнаю, что ты засматриваешься на других женщин, твой отдел будет составлять профиль твоего убийцы…”
Может, просто вручить Дженни пистолет и написать записку, что жена невиновна? Или признаться чёртовой Виндзор и ждать киллера? Слишком долго. Пожирающее изнутри чувство вины разорвёт его скорее пули.
– Вообще. – Он вновь покосился на коробку. – Больше никаких встреч.
– Как-то невежливо сообщать о разрыве по телефону. Неужто скучная жена победила?
– Не смей говорить о Дженни!
– Я буду говорить, о ком захочу. Не указывай мне, Аарон. У нас был уговор на сегодня, и теперь я, как последняя дура, лежу на здоровенной кровати в полном одиночестве, а ты заявляешь, что не придёшь? Если вознамерился бросить меня, так скажи в лицо! Или что? Боишься, что не устоишь?..
Отчасти она была права. Он и правда опасался, что ему не хватит воли отказаться – хотя бы напоследок – от искушения пышных бёдер, густого золота волос, высокой груди и одуряющего аромата молодости. Когда не нужно думать о детях и семье и просто позволить себе расслабиться. А кто, собственно, сказал, что, не устояв сегодня, он удержится завтра, послезавтра и так до тех пор, пока она не вышвырнет его или он не свихнётся от необходимости лгать?.. И, казалось бы, к чему эти терзания? Тысячи мужчин проделывают подобное каждый день. Почему он должен выделяться, бравируя верностью супруге? Он изменял Хэйли. Чем Дженни лучше?
“Хотя бы тем, что я перестал существовать”, – напомнил он себе.
– Давай пообедаем и всё обсудим, – предложила она.
– Я подумаю.
– Думай скорее. Моё терпение не безгранично.
– Ты мне угрожаешь? – Он не удивился. Скорее, разочаровался.
– И в мыслях нет. Я лишь хочу, чтобы ты поступил по-мужски. Или я не заслужила немного уважения? Меня оставили все мужчины, которых я любила. Правда, к тебе это не относится, – спокойно парировала она. – Я хочу убедиться, что не зря потратила на тебя время. Будь мужчиной и найди в себе мужество расстаться со мной не как трус.
В динамике гулко забухали гудки. Она бросила трубку.
Смешно. Любовница требует от него мужских поступков и уважения. Похоже, она запамятовала, что право на подобные вещи имеют только жена и дети. Впрочем, кто бы говорил и тем более смеялся. Он сам об этом забыл! Ровно в тот момент, когда позволил другой женщине поцеловать себя, а затем пришёл к ней снова. Что он искал в её объятиях? Самоутверждения? Ему стало мало той гордости, которую неустанно подпитывало его рыжее счастье? А может, ему не хватало романтики и он устал от скучных дней, что похожи, как близнецы? Глупости! С его-то работой не приходится жаловаться на скуку. Тогда что? Ради чего все эти ложь, лицемерие и иссушающее чувство вины?
Поставив машину в гараж, Хотч немного посидел, размышляя, как быть. Самым справедливым и верным было бы поговорить с женой. Объяснить, что он не хотел так с ней поступать, и ждать, что Дженни поймёт. Он много раз прокручивал в голове варианты их разговора. Словно составлял план допроса очередного преступника и каждый раз заходил в тупик. Дженни многим пожертвовала ради него. Вопрос – что он дал ей взамен? Спору нет, он любил её, но сколько теперь стоит его любовь, если он променял доверие на минутное удовольствие быть обласканным более молодой и красивой женщиной?
Ничего не надумав, Хотч подхватил коробку, кейс, закрыл гараж и прошёл в дом. Именно так. Их с Дженни дом. Вскоре после свадьбы он напомнил жене об её обещании перебраться из тесной квартиры в более просторное жильё. И в самом деле, к чему толкаться в трёх комнатах? Джек рос, и Джой не отставала… Детям нужно личное пространство. Как и их родителям, которые любили устраивать хаос из аккуратно заправленной постели.
Дженни подумала, поворчала и в конце концов согласилась. Особенно после недвусмысленного намёка мужа купить кровать побольше, о какой она давно мечтала.
После утомительного подбора жилья супруги остановились на трёх вариантах, однако один категорически не устроил Джека – мальчик не хотел расставаться с друзьями и менять школу. Другой дом стоял слишком далеко от Куантико, а третий вызвал у Хотча сомнения низкой ценой. Риэлтор поначалу наотрез отказывалась объяснить причину, по которой крепкий, почти не требующий ремонта дом продаётся едва ли за треть реальной стоимости.
– Поверьте, он всё равно это выяснит, – осматривая светлую солнечную спальню, рассеянно заметила Дженни.
– Мой папа – агент ФБР! – с наивной детской гордостью заявила Джой.
– Оу, тогда ладно, – сдалась риэлтор. – Только не при детях.
– Джой, найди брата, – попросил Хотч.
– И не выходи из дома, – добавила Дженни.
– Какая очаровательная девочка! – умилилась риэлтор.
– Так что с ценой?
– Семь лет назад в этом доме произошли убийство и самоубийство. Пьяный муж в приступе ревности убил жену и сам застрелился.
– Довольно, – прервал риэлтора Хотчнер. – Нужен другой вариант.
– Зачем? – удивилась Дженни. – Дом просторный, как ты хотел. Джеку удобно добираться в школу, тебе – на работу. Разве только Джой будет не совсем ловко, но я уверена, что поблизости есть детский сад.
– Целых четыре на ваш выбор. Один привязан к школе, – с надеждой в голосе встряла риэлтор.
– Наши дети не станут жить в доме, где произошло преступление!..
Хотч развернулся и отправился искать детей, однако успел заметить, как жена шушукается с риэлтором, и сообразил, что разговор не закончен. И правда, тем же вечером Дженни плюхнулась на диван рядом с мужем и выразительно уставилась на него. Он вздохнул и отложил планшет.
– Я сказал, нет. Не советую даже пытаться.
Не сводя с него глаз, она выжидательно и красноречиво молчала.
– По статистике, дома, в которых произошло преступление, чаще становятся объектами нападения.
– Это тебе Рид наплёл? – фыркнула Дженни. – Знаю я эту статистику! Ты хоть представляешь, какой должна быть репутация дома, чтобы на него позарился какой-нибудь псих? Минимум расчленёнка, залитая кровью детская и сатанинские символы на стенах! Во всех домах на вторичном рынке кто-то отдал концы. Печальный факт… Боже! – Дженни развернулась и уселась ему на колени. – Аарон, ты что, боишься привидений?!
– Не говори глупостей!
– Мы запретим детям играть с ведьминой доской и вызывать Кровавую Мэри. Клянусь! – рассмеялась она и предложила: – Можем позвать священника для верности.
– Я не боюсь привидений!
– Тогда мы купим этот дом. – Веселье сменил решительный жесткий блеск в серых глазах. – Я не хочу, чтобы ты до конца дней своих рвал жилы, выплачивая ипотеку.
– Нет!
И они купили тот дом…
Сегодня воспоминания об их споре и её шутках о призраках имели горький привкус. Украшения и вышивка ручной работы, которыми занималась Дженни, стоили недёшево, однако супруги договорились, что эти деньги пойдут на счета пенсионного фонда и будущую учёбу детей. В быту семейство Хотчнеров жило исключительно тем, что зарабатывал Аарон, и Дженни искренне не хотела, чтобы муж взваливал на себя дополнительное ярмо ипотеки, переплачивая за дом с “чистой” репутацией. Она заботилась о своём агенте, а Хотч так привык к мысли, что Дженни всегда будет рядом и поддержит его, что (и это стоило признать) попросту перестал ценить её усилия. Они сделались для него настолько обыденными и рутинными, что лишь теперь, понимая, какой шаткой стала его жизнь, он внезапно осознал, чего может лишиться из-за собственной глупости.
В гостиной работал телевизор. Джек внимательно следил за рассказом диктора о взрывающейся сверхновой звезде. Рядом на диване Джой возилась с куклой. Игрушка напоминала похудевшую Гарсию с клыками.
Оставив детей заниматься своими делами, Хотч бросил кейс на скамейку и заглянул в кухню. Никого не нашёл и отправился на второй этаж.
Дженни раскладывала выстиранные вещи Джека по полкам.
– Привет, – улыбнулся Хотч.
Последняя футболка устроилась в ящике.
– Я понимаю, что для вас, мальчишек, понятия “порядок” не существует, но это уже не творчество, а бардак, – махнув рукой, вместо приветствия заметила она.
– У меня есть кое-что для тебя. – Он подошёл и уткнулся носом в её кудрявую макушку. – Возьми.
– Что это?
– Открой.
Мягко блеснуло золото. Дженни покрутила коробку в руках и спросила:
– У нас повод, а я не в курсе? Странно. Обычно ты забываешь даты.
– Мне не нужен повод, чтобы побаловать жену.
– Аарон, я думала, мы давно это обсудили. Я не люблю сюрпризы, – нахмурилась она.
– Не нравится?
Хотч понял – она никогда не наденет этот браслет. А ещё – что он ошибся. Не стоило прятать вину за золотом. Нужно сорвать её, как пластырь. Если бы только он был уверен, что жизнь не развалится на куски, он бы так и сделал.
– Хорошо, специальный агент. Он красивый. Спасибо. Ты доволен?
Дженни развернулась и, привстав на цыпочки, поцеловала его в висок. Его тоненькое счастье с прозрачными запястьями, увешанными феньками и позвякивающими браслетами. Покупка золотой безделушки точно была ошибкой. Как и все его последние глупости, главная из которых – женщина с холодными синими глазами.
– Всё хорошо? – спросила Дженни.
– Да. – Хотч подумал, что любовница права. Он трус, каких поискать. Ждёт подходящего момента, которого попросту нет и быть не может.
– Какой он большой… – игриво растягивая слова, Дженни обняла его, опустила ладонь на рукоять пистолета и серьёзно добавила: – Красивый браслет. Не делай так больше.
– Не буду, – пообещал он. Если бы она знала скрытый смысл… Он пообещал ей много больше, нежели она думала.
– Тогда переодевайся. Сейчас будем ужинать. А там и до десерта доберёмся.
Она коротко, обещая большее, поцеловала мужа в губы и убежала, оставив его наедине со стойким чувством отвращения к самому себе.
Время после ужина пролетело незаметно. Идеи, как поговорить с Дженни, не нашлись, а её игривое настроение никуда не делось. Чтобы хоть как-то оправдать себя, Хотч был с ней нежен, точно она была чем-то хрупким, вроде подснежника. В каком-то смысле, так оно и было. За последние месяц-два Дженни похудела и отчего-то сильно зябла. Хотч предлагал жене сходить к врачу, но она лишь отшучивалась замечаниями, что ей просто нужно потолстеть, как любой приличной домохозяйке.
– Боже, мне никогда не надоест трахаться с тобой, – с трудом переводя дыхание, она лениво развернулась и устроила голову на его плече. – Не спишь?
– Нет.
– Тогда поговорим, пока ты тёпленький и покладистый, – хихикнула Дженни. – Габи звонила, звала к себе. Не поверишь – и детей сказала привезти! Видать, соскучилась. Неудивительно, ведь последний раз мы виделись на прошлое Рождество. Что скажешь?
– Надолго?
– Дней десять. Вряд ли Джек пропустит что-то важное. Учебный год только начался. Так что? Отпустишь нас?
– Пообещай вернуться, – попросил Хотч, и просьба была вовсе не праздной. Влюблённая в Дженни Габриэль Виндзор ненавидела его. Он знал, что она только ждала случай доказать подруге, что Дженни совершила ошибку, когда согласилась выйти за него. Теперь этот повод у неё имелся.
– Куда я от тебя денусь с двумя-то детьми?.. Далеко собрался? – недовольно протянула она, когда он сел.
– Пить хочу. Спи, я скоро.
В сумраке дома Хотч спустился в кухню, включил свет и полез в холодильник за пакетом с соком. На глаза попался простенький магнит: деревянная хижина с надписью “Дом Артура”. Хотч прекрасно помнил и этот мотель, и самого Артура…
Шёл третий день, как новобрачные ехали по шоссе, периодически останавливаясь в городках и на заправках. Люди принимали их за туристов и с удовольствием давали советы, куда парочке лучше свернуть и на что поглазеть. Как выяснилось, посмотреть было на что, и чета Хотчнеров ничуть не сожалела о спонтанном решении проигнорировать традиции медового месяца.
– Гарсия когда-нибудь устанет ставить лайки? – Дженни свернула страницу фейсбука на экране смартфона и потянулась. – Она спит вообще?
– Ты дразнишь её снимками. И думаю, не только её…
– Гляди, мотель!
Неоновая вывеска “Дом Артура” манила обещанием свободных номеров. Хотч и Дженни с облегчением вздохнули. Их догоняла ночь, они устали и, чего греха таить, были не совсем трезвы и очень не хотели попасть на глаза какому-нибудь въедливому патрульному, так что возможность остановиться стала настоящим благословением небес.
Мотель оказался скоплением аккуратных одноэтажных деревянных домиков с парковкой, заставленной мотоциклами и пикапами. Чуть поодаль стоял ещё один дом, побольше, – очевидно, кафе, поскольку оттуда доносилась музыка и слышался гомон голосов. Должно быть, там в полном разгаре весело и шумно гудела вечеринка. Зато в домике с покосившейся табличкой “Офис” за стойкой регистрации никого не нашлось.
Быстренько смекнув, где искать хозяина, супруги отправились туда, где вовсю гуляли люди, и, открыв дверь, провалились в тёплую пьяную атмосферу праздника. На маленькой сцене немного фальшиво, но от души играли татуированные байкеры. Мимо Хотчнеров то и дело сновали люди с пивом, бутылками виски и джина. В руках некоторых были тарелки с едой.
– Мэм? – Подвыпивший бородатый мужик неловким жестом попросил Дженни подвинуться, на ходу извлекая из кармана пачку сигарет.
– Я не мэм, – гордо ответила она и посторонилась.
– Моя леди! – Бородач отвесил ей поклон, едва не упал, но удержался на ногах и скрылся на улице.
– Эй, вы кто?
Из толпы нарисовался невероятно рыжий молодой мужчина.
– Мы хотели снять номер, – перекрикивая музыку, ответил Хотч.
– Мотель закрыт!
С этими словами рыжий, не церемонясь, развернул супругов и выставил их за дверь.
– Но вывеска говорит об обратном, – вновь попытался Хотч.
– Так и знал, что что-то забыл! Мотель закрыт. У меня сегодня свадьба. Ничем не могу помочь.
– Какая жалость! – опередив мужа, фальшиво запричитала Дженни. – Мы молодожёны и просто хотели потрахаться.
– Давно поженились? – Рыжий явно заинтересовался.
– Третий день, – подмигнула она.
– Чего сразу не сказали?! – воскликнул он и протянул Хотчнеру здоровенную, как лопата, руку. – Я Артур Паркер.
– Аарон Хотчнер, а это моя Дженни, – пожимая руку, с улыбкой ответил Хотч.
– Будет вам номер. Для новобрачных, сами понимаете, занят, но другие не хуже, – заторопился Артур. – Вот что, пошли со мной. Я вас зарегистрирую, дам ключ и вывеску выключу. А потом, если хотите, присоединяйтесь к нам.
– Кто сказал, что мы откажемся? – задиристо рассмеялась Дженни. Какой счастливой и беззаботной она была в тот вечер… Ей казалось, будто её мечты сбылись и после всех ужасов юности, переживаний и боли она наконец поверила, что хороший конец бывает не только в книгах. Она и сейчас в это верила.
Хотч допил сок, сполоснул стакан. Внезапно тонкое стекло с тихим треском раскололось. Он осторожно собрал обломки и выкинул их в ведро, отбиваясь от навязчивых ассоциаций, взвившихся, точно рой чёрных мух. И чего он, в самом деле, терзается? Нужно просто поговорить с женой. Дженни поймёт. Должна понять! Та женщина ровным счётом ничего для него не значила, и кабы не её необъяснимое желание непременно затащить его в постель, он не стоял бы в кухне, изводя себя посреди ночи, как последний идиот. С другой стороны, он не имел права сваливать свою долю вины на молодую красотку. Всё происшедшее, весь их кретинский роман творился с его молчаливого одобрения. Когда нужно было сказать “нет”, именно с его губ слетело согласие. Он повёл себя как конченый мудак и теперь расплачивается за это. Всё по справедливости! Вот только говорить об этой самой справедливости, вспоминая Дженни, было ещё большим мудачеством. Ему стоило срочно что-то предпринять, пока его девочка не догадалась сама. И чёрт с ними, с истериками! Их он как-нибудь переживёт. Когда его первый брак стремительно летел под откос, точно взорванный поезд, он вдоволь наслушался и скандалов, и истерик, которые регулярно закатывала всем и всеми недовольная Хэйли. Проблема в том, что он не брался предсказать реакцию Дженни. Единственный серьёзный их конфликт закончился её тихим уходом. Без слёз, криков, обвинений, оскорблений. Она просто встала и ушла. Бросила всё и, в первую очередь, его самого. Повторения Хотч допустить не мог. Пусть хоть пристрелит его в аффекте, только бы не остаться вновь в пустоте. Вакуум разобьёт его, как он расколотил несчастный стакан, и выбросить осколки будет некому…
========== ГНЕВ ==========
– Уверены, что не хотите задержаться?
Утром кругленькая болтушка Конни вновь нарядилась в свадебное платье. Царство искусственного атласа, органзы и пайеток… Безвкусное в своей напыщенности, купленное за гроши, но не менее счастливое, чем то дизайнерское и эксклюзивное, из натурального шёлка, которое валялось на мятой постели в квартире Хотчнеров. Свадебное торжество в скромном мотеле Артура Паркера продолжалось. Гости медленно, но верно просыпались и шныряли в поисках лекарства от похмелья. Чаще всего этим лекарством выступало пиво.
– У нас медовый месяц, – сказала Дженни, пригубив кофе. – А у Аарона мало времени.
– Работа… – Конни с пониманием вздохнула. – Мой Артур в точности такой же. И чего ради они надрываются?
– Теперь у них семьи. Это называется ответственность.
– Хочу тебе кое-что подарить.
Конни сняла короткую пышную фату, украшенную пошлым крупным бантом, и надела на голову Дженни. Та звонко рассмеялась:
– Выбирай любые, – и протянула к Конни обе руки, почти до локтей украшенные браслетами. – Кроме этой. – Она указала на широкую феньку, по белому фону которой стелились чёрные буквы, выплетенные готическим шрифтом.
– Жадничать можно?
– Нужно!
Радостный смех жены отвлёк Хотча от разговора. Он уже расплатился за номер и теперь рассеянно слушал советы Артура, куда им лучше повернуть, чтобы не спать в машине. Нелепая фата посмешила его, но в груди разлилось блаженное тепло. Моя, только моя и ничья больше…
– Не уверен насчёт этого шоссе. – Артур прищурился, ткнул пальцем в карту и одним глотком осушил стакан холодного чая. Не заметил, как проглотил кубик льда, отчего немедленно принялся икать.
– Что с ним не так?
– Да как тебе сказать… Слухи ходят всякие. – Артур икнул и выругался. – Поговаривают, там люди пропадают, но доказательств нет. Был у меня случай: приехали двое парней, обещали заскочить на обратном пути и как в воду канули. Нет, они, конечно, могли другой дорогой вернуться. Они же не обязаны…
– Ты говорил с шерифом?
– И что бы я ему сказал? Говорю тебе, доказательств нет. Только слухи. Держи. – Артур протянул ему бумажный пакет. – Это от меня.
В пакете пряталась бутылка виски, визитка мотеля и простенький магнит.
– Заезжайте ещё, если надумаете, – радушно предложил Паркер.
– Спасибо.
– Удачи нам обоим! Помоги Господь сладить с этими чертовками, – кивая в сторону веселящихся женщин, хохотнул Артур.
Стоило Хотчнеру сесть за руль, как бутылка немедленно была конфискована. Развернув к себе зеркало заднего вида, Дженни кокетливо поправила дурацкую фату и принялась деловито копаться в сумочке. Аарона всегда забавляла эта сумка с её, казалось, несметными залежами порой самых невероятных украшений. Бисер, и перья, и стразы, и что-то ещё, у чего, конечно, были названия, вот только он их не знал. Иногда Хотч думал, что эта, в сущности, небольшая сумка бездонна.
– Бабочки – это круто! – Дженни утопила в цветной мешанине подвеску и застегнула на шее пёстрый галстук-бабочку. – Так лучше. Куда едем?
– Ещё не знаю. Не уверен.
Она поймала в зеркале его задумчивый взгляд.
– Я слышу, как ты думаешь, Аарон. Ничего не хочешь мне рассказать?
В этом было её главное отличие от Хэйли. Она словно бы чувствовала его. С первой их встречи, когда Дженни сказала, по сути незнакомому агенту, что всё у него наладится. Она читала его, как студент читает заумный учебник, – иногда сбиваясь, но интуитивно улавливая общую суть. Непостижимым для него образом подмечала самые незначительные перемены его настроения быстрее любого профайлера. Наверно, именно поэтому ему было сложно и бессмысленно ей лгать. Всё равно узнает, заметит, почувствует… Он так и не понял, простодушие ли это девчонки, которая выросла в глухой провинции, где люди открыты и откровенны, или проницательность охотницы, замечающей малейшие детали, искажающие привычную картину мира. Возможно, всё вместе.
Догадываясь, что она не отстанет, Хотч пересказал жене разговор с Артуром, упомянул его подозрения и добавил:
– Не знаю, как быть. У нас медовый месяц. Если слухи правдивы, у меня нет права рисковать.
– Но и дело, когда вернёшься на работу, завести не удастся, – закончила она, озвучив его мысли, и вдруг засмеялась – солнечно и капельку иронично. – Можно убрать тебя из Бюро, Аарон, но Бюро из тебя – никогда. Я не боюсь. Как ты сказал, у нас медовый месяц. Давай сделаем так, чтобы было о чём вспомнить, когда состаримся.
Она всегда его чувствовала…
Вино согрело и разрумянило щёки. Теперь она хотя бы не зябла, однако снимать пижаму не торопилась. Возможно, муж прав и ей действительно стоит посетить врача. Мёрзнуть в Майами, когда напротив, опираясь спиной о гору декоративных подушек, сидит почти голая подруга – странно и уж точно ненормально.
Дженни сделала глоток густого, точно кровь, вина, задумалась и всё-таки стянула рубашку, а заодно сняла резинку с волос. Тяжёлые волны огня расплескались по плечам.
– Обожаю твои волосы, – жарко прошептала Габриэль. Протянула руку и пропустила прядь сквозь пальцы.
– Держите себя в руках, девушка. Я замужем.
Где-то у правого бедра завибрировал телефон.
– А вот и подтверждение моим словам, – пробормотала Дженни и ответила на звонок: – Что стряслось?
– Ничего, – ответил он. – Просто решил позвонить, узнать, как вы. Я скучаю и волнуюсь.
– Мы в Майами, Аарон. Что может случиться?
– Я могу случиться, – нарочито громко и томно встряла Габриэль.
– В Майами жила Николь Олдэн, – напомнил жене Хотч. – И да, мисс Виндзор тоже там. В отличие от меня.
– Ты ревнуешь?
Габриэль зло расхохоталась, накинула на плечи халат и ушла за новой бутылкой.
– У меня нет причин для ревности, – сухо ответил он, и Дженни поняла, что муж сердится.
– Ревнуешь, – заключила она. – У тебя всё хорошо?
– Да. Почему ты спрашиваешь?
– В последнее время ты какой-то странный. Тебя успокоит, если я скажу, что всё отлично, дети живы-здоровы, а я, кажется, наконец-то согрелась?
– Надеюсь, тебя греет только солнце?
– Нет. Есть ещё пламенные взгляды местных мужчин. – Дженни выпила достаточно, чтобы немного подразнить своего агента.
– Ты находишь это смешным?
– Мне не нравится твой тон, специальный агент. – Теперь сердиться начала она.
– Прости. Я слегка замотался. – В его голосе слышалось искреннее раскаяние.
– Так иди спать! Сладких снов.
Она сбросила звонок и откинулась на подушки.
– Соблазнительная картина.
Габриэль поставила бутылку на тумбочку, вынула пробку и поднесла её к носу подруги. Дженни с готовностью вдохнула сложный многослойный запах дорогого вина и в наслаждении прикрыла глаза.
– Прекрасный аромат, Габи.
– Так пахнет любовь. Можно тебя поцеловать?
– Я замужем. И я счастлива, хочется тебе того или нет. Не начинай, – мягко попросила Дженни. – Лучше налей мне ещё.
– Захватила пепельницу. Если надумаешь курить, выйди на балкон.
– Будешь смеяться, но я бросила. Аарон уговорил.
– Ты делаешь всё, что он скажет? – Габи презрительно скривила губы.
– Вот ещё новости. Конечно, нет! – Дженни села, скрестив ноги. – Но иногда он может быть весьма настойчив.
– Не позволяй ему контролировать себя. Ты приехала отдохнуть. Чем ты будешь здесь заниматься, его не касается! – протягивая подруге бокал, настаивала Габриэль. – Я тебе так скажу, любовь моя, ты ужасно выглядишь. Но это не беда. Я записала нас в салон. Надеюсь, мне вернут мою красавицу.
– Я немного устала, – нехотя согласилась Дженни. – Мы оба устали. И Аарон какой-то дёрганый. То сердится без причины, то наоборот, заботлив до обожания. Да ещё браслет этот дурацкий! Вот зачем он потратился на него? Знает ведь, что я не люблю подарки. Одно дело купить жене бельё, но украшения…
– Я тоже делала тебе подарки, дорогая. Правда, ты их продала, – внезапно в глазах Габи сверкнули подозрительность и ярость. – Золото просто так? – уточнила она.
Дженни кивнула.
– Федеральный агент-нищеброд дарит жене золотую побрякушку. Любовь моя, ты уверена, что он тебе не изменяет? Мужчины часто прячут за импульсивным золотом либо страсть, либо вину.
– Я не думала об этом… – Дженни заметно растерялась, но почти сразу нежно улыбнулась. – Нет. Он не поступил бы так со мной. И не оскорбляй моего мужа, Габи. Аарон старается. Он знает, как много он значит для меня. Аарон никогда бы так со мной не поступил. Давай сменим тему.
– Дело твоё, но прошу тебя, Дженни, не позволяй ему вытирать об себя ноги. Мастерс достаточно поглумился. Ни один, даже самый лучший в мире мужчина, не стоит твоих слёз. – Габи немного помолчала, затем лукаво прищурилась. – Я на днях такое платье видела! Дженни, радость моя, оно создано для тебя. Ты обязательно должна его хотя бы примерить. Джой уже ходит за покупками?
– Да, учится разорять папину кредитку!
Женщины расхохотались. Неприятный разговор был отодвинут, но не забыт. Осел склизкой мутью, присоединившись к невнятным ощущениям, будто с виду нормальная жизнь дала трещину. Маленькую такую трещинку. Едва заметный разлом, грозящий перерасти в нечто большее.
Шутки шутками, но Дженни интуитивно чувствовала – что-то не так. По правде сказать, мысль об измене мужа приходила ей в голову, однако до этого момента она не озвучивала её вслух. Даже сейчас, когда Габи напрямую задала ей провокационный вопрос, Дженни прогнала мерзкие подозрения. Она не хотела верить, что её мужчина отвернулся, наплевал на заверения и обещания и отказался от неё. Да, Хотч не ангел, но он никогда не давал ей повод думать, будто способен на подлость, а измена много хуже подлости. Измена унизительна.
Удивительная штука – мысль. Одна приходит в голову, моментально испаряется и, как ни бейся, её не вернуть. Другая, напротив, застревает тупой иглой, вновь и вновь возвращаясь, требуя внимания, и, подобно назойливому гостю, не желает уходить. И ладно бы она была пустой или творческой, эта мысль. Так ведь нет, она отравляет всё вокруг, как химический завод.
Слишком гордая, Дженни в жизни бы не стала искать реальные подтверждения своим подозрениям. Ей казалось глупым и вульгарным следить за мужем, тайком проверять его телефон, просматривать списки лайкнувших его записи в социальных сетях или требовать объяснений, отчего он поздно вернулся, как это порой делают иные женщины. Возможно, ей не хватало опыта в отношениях с мужчинами, однако она считала себя достаточно проницательной. К тому же у неё за плечами был серьёзный роман. Да, с женщиной, но какая, в конце концов, разница?! Когда их связь балансировала на грани, с которой в итоге сорвалась и развалилась, Габриэль позволяла себе увлекаться другими девушками, стремясь разжечь в любовнице ревность. Ничего серьёзного, но благодаря такому поведению подруги Дженни знала, как выглядят лжецы, шепчущие о любви и косящие на сторону. Она просто не хотела верить, что мужчина, казавшийся таким надёжным, таким заботливым, поступил с ней так, будто она никто.
