Текст книги "Взаимозависимые. Ставка = Жизнь"

Автор книги: Zago

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Zago
Взаимозависимые. Ставка = Жизнь

1 глава

Азартные игры приводят к грабежам; разврат приводит к убийству.

Китайская пословица.

Лето 1943 г.

– Джиобами Хон! Выходи! Хватит падать к ногам Владычицы!11
  Падать к ногам Владычицы (божества) − делать что-либо в последнюю минуту.


[Закрыть]– сетовала мама из коридора.

Наскоро заплетая вторую косу, дожевывала рисовую лепешку, попутно прыгая по комнате в поисках утерянной туфельки. Неожиданно открывшаяся дверь ударилась об стену, и я непроизвольно прижала к голове проступившие кошачьи ушки. Алые глаза мамы пылали лютым негодованием. В руках мухобойка, прочность которой не единожды испытывалась на нас с сестрой. Не успела я отскочить, как получила хлопок по попе.

– Кто ест впопыхах? Почему Джиао должна ждать тебя? Почему косы заплетены в разной технике? Где обувь!?

Каждый из гневных вопросов сопровождался ударами. Я решила на них не зацикливаться, а упорно полезла под стол за ранее потерянной туфлей, которая обнаружилась именно там. Достав её, подняла руки вверх в знак капитуляции.

– Вылезай из-под стола, Джиобами,– хрипло приказала мама, сдув со лба выбившийся из косы локон, и одернула подол своего темно-зеленого ципао22
  Шелковое одеяние, украшенное растительным орнаментом мягких тонов. Имеет короткий рукав и поднятый воротник, а также глубокий разрез сбоку.


[Закрыть]. На его фоне бедро матери отливало белизной в разрезе платья.

Едва я застегнула обувь и расправила юбку своего учебного сарафана, мама влепила мне звонкую пощечину. Мотнув головой, чтобы собрать разлетевшиеся мысли, проглотила все гневные комментарии.

– Что ты должна сказать?

– Спасибо, мама, за наставления,– пробурчала, не смея коснуться пылающей щеки.

– А теперь марш на занятия,– указала мухобойкой на дверь родительница.

Перекинув ремешок сумки через плечо, гордо подняла голову и прошагала к выходу из комнаты.

Мама еле слышно выдохнула, видимо, подумав, что победила, а я резко развернулась, выхватила из её рук мухобойку и точным ударом об колено разломала ручку надвое. Отшвырнув сломанную вещь, выбежала в коридор, игнорируя крик матери.

На крыльце нашего дома, выполненном во французском колониальном стиле, стояла Джиао и носком своей туфельки катала камушек по плитке, ожидая меня. Идеальный пробор, две косы, заплетенные в технике «колосок»; отутюженный воротник с завязанным поверх красным шелковым платком, кипельно-белая рубашка, юбка-колокол, закрывающая колени, белые носочки и черные туфли, до блеска начищенные и пахнущие обувным кремом. Моя идеальная сестра-близнец − Джиао Хон.

Заметив мое приближение, она оставила камень в покое и протянула мне свою теплую ладошку.

– Быстрее, занятия скоро начнутся,– напомнила сестра.

Взявшись за руки, мы проскочили строгие кованые ворота, служащие украшением участка, и побежали по улице нашего клана. На пути встречались женщины, идущие на фабрику по изготовлению шелка, старички, играющие в Го, дети, бегущие в школу, как и мы.

Мужчины не попадались на глаза, ибо многие сейчас воевали за пределами территории клана Хон, чтобы наши земли не были оккупированы Японской империей и странами третьего Рейха. Война по всему миру длилась уже два года, а у нас – шесть лет.

Мама не ушла на фронт за отцом, так как мы с Джиао, несмотря на зрелость по возрасту, еще не обрели своих Манулов33
  Дальше по тексту вы будете встречать названия зверей с большой и маленькой буквы. В мире Взаимозависимых оборотни имеют две половины души – человеческую (людскую) и звериную (Зверя). Оборотни не являются вегетарианцами и поэтому едят представителей фауны. Чтобы не выглядело, как акт каннибализма представители фауны будут написаны с маленькой буквы. К примеру: Вонзив клыки в косулю, Волк сомкнул челюсти. Где Волк – это оборотень во втором обличии, а косуля – представитель фауны. К этому примечанию добавлю, что вторую половину души двуликого – Зверя, тоже буду писать с большой буквы.


[Закрыть] и считались детьми. А нам, на минуточку, больше пятидесяти лет. Мама вела внутренние дела клана Хон, пока отец отстаивал позиции алоглазых Манулов на мировой арене оборотней.

Вы наверняка сейчас подумали: «Больше пятидесяти лет − и идут в школу?». Да, но не одни мы страдали скрытным Зверем. Такими являлось большинство девушек в клане. Поэтому наше обучение могло длиться и двадцать лет, и пятьдесят – до момента обретения Зверя. Нас готовили быть идеальными женами, интересными собеседницами, искусными любовницами и вообще − разносторонними личностями. После того, как Манул проявлял себя, двуликие заканчивали школу и каждую ждало её безумие, её пара и её судьба. Не знаю, как и когда это произойдет со мной, но я точно буду путешествовать и участвовать в разных интересных событиях мирового уровня.

– Джиобами, почему мама ругалась? – негромко спросила сестра, когда мы влетели в очередной поворот, чуть не попав под колеса грузовика.

– Она всегда ругается, когда видит меня,– философски ответила. -Я же её персональное огорчение.

– Пф-ф,– фыркнула сестра. – Ты придираешься. Она терпелива к тебе. Вам просто надо поговорить,– миролюбиво предложила Джиао.

– Я сломала мухобойку,– заявила, а сестра застыла от удивления посреди улицы, и мне пришлось силой тянуть её к каменному забору школы.

– Ты сломала её мухобойку? – с недоверием переспросила Джиао.

– Да, она подгоняла меня ею, и я…– не закончив фразу, кивнула пробегающим мимо одноклассницам. Те шушукались между собой, прикрывая губы ладонями, и хихикали, видимо, с моего внешнего вида.

Сестра ненадолго остановила на мне свой взгляд: кривой пробор, разные косы, мятая рубашка, юбка с потертостями от книг, медленно сползающий носок и пыльные туфли – красавица хуже некуда.

– Кошмар,– прошептала Джиао, будучи под впечатлением то ли от ситуации с мухобойкой, то ли оценивая мои «шикарные» одеяние с прической, и решительно шагнула ближе.

Исправив безобразие на моей голове, она достала носовой платок и дала его, чтобы я стерла пыль и грязь с обуви.

– Ну и в бездну ту штуку,– сказала Джиао, любовно приглаживая бантик на моей косичке.

– Я тоже так подумала,– закивала, радуясь одобрению сестры.

– А почему у тебя сумка такая грузная?

– Я книг и свежих газет в библиотеке взяла, – довольно поделилась секретом.

– Каких? – заинтересованно спросила Джиао.

– «Шум и Ярость», а еще старые статьи Магнуса Хиршфельда,– перечислила свои находки и открыла сумку.

Там лежали сложенные газеты и книга. Не впечатлившись, Джиао вежливо улыбнулась и подняла голову.

– Зачем тебе статьи какого-то мужчины?

– Мне интересен его взгляд на гомосексуальность, – пожала плечами. – Ну, а «Шум и Ярость» уже весь мир перечитал, а к нам только сейчас дошло издание,– негодующе прошептала. – Вот что значит жить на отшибе и иметь много недругов.

– Что бы ты сделала, если бы попала в большой мир? – спросила Джиао, наблюдая за тем, как я стараюсь закрыть сумку.

Подозреваю, такая пикантная тема, как однополая любовь, не очень нравилась сестре, поэтому она деликатно направила разговор в менее провокационное русло.

– Ну…– задумчиво протянула.

У меня имелся список желаний, но от прямого вопроса все идеи вмиг исчезли.

– Я бы отправилась в путешествие. Знакомилась бы с людьми и оборотнями… И океан! Я хочу к океану! Да,– мечтательно закружилась. – Ты же знаешь, что такое океан? Он большой, синий и там много рыбы! Мы могли бы плавать и охотиться одновременно.

– Мы? – вопросительно хмыкнула сестра.

– А ты разве не поедешь со мной? – осеклась я.

Мысль, что придется уехать куда-то без неё, немного напугала.

– Ты бы посмотрела на все танцы мира. Станцевала бы в Колизее, на Бродвее, в пустыне. Разве не здорово?

– Я пару найти хочу,– застенчиво ответила сестра, на что я закатила глаза и направилась в школу, ибо прозвучал второй звонок на урок.

Школа делилась на три корпуса: главный, где учились ученицы старших классов, был построен относительно недавно и походил на прямоугольную коробку с окнами и дверями. Никакой изюминки, никакой индивидуальности, лишь голые стены, выкрашенные краской, деревянные полы и классы с партами и досками. Также был корпус для наших Котят. Оттуда всегда доносились визг и шум бегавших сорванцов – надежды нашего клана. И, конечно, корпус Искусств. Когда-то он являлся основным зданием школы. После реконструкции отец, поддавшись уговорам здешних учителей и наставниц, сохранил азиатский колорит здания: изогнутая крыша, панорамные окна на втором этаже и круглые, под самым потолком, на первом; высокий порог и раздвижные двери, позволяющие увеличить пространство классов или проветривать помещение при необходимости.

Учебный день взрослых девушек, с дремлющим Зверем, проходил в три этапа. Утром мы изучали точные науки, а также иностранные языки. Днем шли работать на фабрику, во вторую смену. А уже вечером, до самой темноты, мы должны были изучать искусство икебаны, рисунок в технике батик, игру на разных музыкальных инструментах, танцы, а также искусство соблазна.

Пока садилась за парту, не могла отделаться от навязчивой мысли: «Джиао хочет быстрее найти пару, а дальше что? Вот найдет она пару, и какая следующая её мечта? А будет ли в той мечте место для меня?» Невольно покосилась на соседнюю парту, где раскладывала свои вещи сестра. Она вопросительно взглянула на меня, а я отвернулась к окну. Сидеть возле него очень удобно. Если урок не интересен, можно рассматривать пейзаж.

– Джиобами, почему ты не слушаешь меня? – строго спросила наставница, поправляя маленькие круглые очки на переносице. Одетая в ципао старых времен − с высоким воротником, длинными широкими рукавами и подолом у самых носочков − двуликая была воплощением чопорности и суровости.

Она вела наш класс уже больше тридцати лет и прекрасно всех знала. И моя скучающая персона порядком её раздражала.

– Я не понимаю, почему должна сидеть здесь? Кому нужна элементарная математика?

Остальные девять учениц класса повернулись в мою сторону, словно по команде, и подперли щеки кулачками в ожидании очередного шоу мятежницы Джиобами.

– Математика вам может в жизни и не пригодится,– холодно начала наставница,– но она позволит вашим головам думать яснее. Математика ставит задачи, которые помогают родить извилины в ваших плоских мозгах. Если тебе так не интересно слушать меня, то можешь выйти в сад и вырвать сорняки.

Этого я и ждала. Быстро поднявшись со своего места, кинула бумагу и карандаш в сумку. Проходя мимо наставницы, услышала:

– Плюс три часа в шахматном клубе, Джиобами.

«Она знает, как я не люблю шахматы, и все равно…» – мысленно прошипела, а сама повернулась к ней и молча, кивнула.

Перчатки, сапка с короткой рукояткой, и корзина для сорняков нашлись в хозпостройке школы. Там же взяла передник, чтобы окончательно не испачкать свою многострадальную юбку. Скинув все в одну кучу рядом с клумбой, села под деревом и достала книгу из сумки. В произведении Уильяма Фолкнера, с южно-готическим налетом в сюжете, рассказывалось о бедах одной американской семьи.

Углубившись в чтение, пропустила мимо ушей звонок на перемену, звук подъехавших машин и разговоры неизвестных.

Спохватилась лишь, когда сестра села рядом и поставила поднос с едой на мои колени.

– Ну ты выдала на математике,– прокомментировала моя копия. – Почему так взъелась на неё?

– Она пристала, я ответила,– резонно подметила, откладывая книгу и гримасничая.

– У тебя сегодня весьма странный день: маме утром сломала мухобойку, с наставницей поругалась,– начала перечислять мои заслуги сестра.

– Осталось забрать у отца печать альфы клана Хон и объявить Луне44
  Луна, Луноликая, Владычица, Владычица Луна – главное божество в иерархии веры оборотней. Изображена девушкой-альбиносом, с длинными белоснежными волосами и прозрачными голубыми глазами. В руках она держит кнут, сплетенный из множества лунных лучей. Одета она в многослойное сатиновое платье с широкими рукавами и приспущенными плечами. На маленьком мизинчике надето колечко, в центре которого крупный адуляр. Оборотни её боятся и почитают после события в башне Ай. Больше о Луноликой можно узнать из книги «Взаимозависимые. Элементы».


[Закрыть] войну,– расхохоталась я. – А вообще надоело молчать, Джиао. Я устала жить по их правилам и танцевать под их флейту. Устала притворяться, что покупаю соевый соус!55
  Выражение «Покупать соевый соус» имеет значение «меня это не касается, мне все равно». То бишь Джиобами имеет ввиду, что она устала делать вид, что ей все равно.


[Закрыть]

– Пока твой Зверь спит, ты не можешь ничего сделать. Тебя даже из клана не выпустят,– сказала сестра, протягивая мне тарелку перловой каши с кусочками тофу.

– А есть что-то другое? – из вредности спросила, покосившись на такую же порцию в её тарелке.

– Нет, провиант доставляют с перебоями. Так что нужно довольствоваться тем, что есть.

– Меня уже тошнит от этого клейстера,– сглотнула кислую отрыжку и начала выковыривать палочками тофу из каши.

– Если подсолить, то неплохо,– натянуто улыбнулась сестра. – Мужчины, которые привезли нам в школу еду, несли еще странные ящики в корпус Искусств. Как думаешь, что там может быть?

– А принюхаться не пробовала?

– Пахнет бумагой,– ответила Джиао.

– Книги! – обрадовалась я и отставила тарелку. – Хочу посмотреть!

– Корпус закрыт.

– А окна? – предложила, осматривая двухэтажное здание неподалеку.

– Джиобами,– предостерегающе начала сестра, но я уже бежала по тропинке в обход школы.

От скуки и серости повседневной жизни хотелось выть на луну, но книги помогали и развлекали. А если приехали новые издания? Или старинные фолианты? Мне очень хотелось на них взглянуть.

– Подожди, тут везде ходят,– рука Джиао легла на мое плечо.

– Ты права,– ответила ей, подметив для себя приоткрытую створку в окне второго этажа. – Дождемся момента, когда девочки поедут на фабрику − и залезем туда.

– Я не полезу.

– Тогда постоишь на стороже́.

Сестра поджала губы, но спорить перестала. Уверена: ей тоже было любопытно.

Просидев остаток утра под деревом, я зарисовала на бумаге план корпуса Искусств и возможное расположение ящиков.

2 глава

Едва машина с одноклассницами скрылась по дороге на фабрику, я вышла из тени деревьев и, спрятав вещи в корзинку, побежала к корпусу Искусств. Есть один неизменный плюс того, что я являюсь одной из дочерей главы клана Хон: разрешение не работать на фабрике. Мы с Джиао нагло пользовались этим, но альтернативой работе были часы обучения или волонтерства, которые нам начисляли каждый раз. Я уже и забыла, сколько дней должна провести со стариками или детьми, чтобы снять все свои задолженности. А вот Джиао исправно посещала самых юных представителей клана, которые из-за нелепых превратностей судьбы остались без родителей. Меня тоже звала к себе, однако я, после случая, когда сама же уронила ребенка, сказала сестре: «Нет, спасибо!» и больше туда не приходила. И хоть ребенок упал обратно в кроватку и не пострадал, мне пережитых эмоций и впечатлений хватит, пожалуй, на всю жизнь.

Нужное окно оказалось приоткрытым. Вытащив из хозпостройки пустую бочку, поставила её у самой стены, в нужном месте. С этой импровизированной ступеньки я могла подпрыгнуть и зацепиться руками за карниз окна первого этажа. А там, если подтянуться – то и до второго расстояние всего ничего. Уже примерялась прыгать, как кто-то неожиданно схватил меня за ноги. Ойкнув, посмотрела через плечо. Джиао! Сестра присела возле бочки, обнимая меня за лодыжки.

– Напугала,– громко прошептала, наклонившись над её макушкой.

– Джиобами, давай не будем. Узнают – накажут,– попросила сестра.

– Не накажут, тебя – точно нет,– улыбнулась в ответ. – Подсади меня.

Оборотница расстроено вздохнула, ведь не смогла переубедить меня оставить эту затею и, присев, просунула голову между моих ног, усаживая на свои плечи. Высота позволила зацепиться за подоконник второго этажа, и я, используя плечи сестры как ступеньки, взобралась повыше. Открыв окно, влезла в складское помещение.

Не самое мягкое приземление отразилось болью в спине. Потерев поясницу, выглянула в окно. Джиао продолжала стоять на бочке и яростно оттирала отпечаток моей туфли со своей рубашки.

– Дома постираешь! – крикнула ей.

– Мама будет ругаться!

– Ты прямо сейчас хочешь об этом поговорить? – зашипела на расстроенную сестру. – Залезай.

– Но я…– начала протестовать Джиао, однако замолчала и, приняв мою протянутую руку, взобралась на второй этаж.

Прижимаясь к стене, старались отдышаться после скачка адреналина. Голова заныла от недовольства Зверя. Проведя пальцами по шее, ощутила мягкие, густые волоски. Сестра сидела рядом и с таким же удовольствием гладила свою голень, покрытую серой шерстью.

– Значит, совсем скоро? – спросила она.

– Думаю да. Уши, шерсть – все указывает на скорое обращение,– улыбнулась, предвкушая выпуск и возможность уехать. – Ладно, давай посмотрим, что привезли.

Ящиков оказалось пять. Напрягая нюх, провела носом вдоль них, в надежде понять, что внутри.

– Везде пахнет бумагой,– озвучила Джиао.

– Тогда нет разницы, какой откроем первым,– заявила, и подбежала к тумбе, где лежали разного рода инструменты.

Отвертка или лом? Конечно, лом!

Перехватив его поудобнее, принялась вскрывать ближайший ящик. Послышался треск дерева и грохот отлетевшей крышки. Я отбросила лом в сторону и наклонилась, разглядывая содержимое. Несколько десятков книг лежали, обернутые плотной бумагой. Разорвав одну упаковку, с недоумением посмотрела на название.

– Что там? – приблизилась сестра и с любопытством взглянула на простую черную обложку.

– Тут что-то на итальянском,– сказала ей.

– И без тебя вижу, но итальянский ты знаешь лучше меня. Что это слово значит?

– Без малейшего понятия,– честно ответила и открыла книгу посредине.

Из неё что-то выпало, и мы синхронно наклонились, дабы поднять, как оказалось, сложенный лист бумаги. В этот же момент за нашими спинами послышался щелчок перезарядки оружия.

– Сейчас обе, без резких движений, подняли руки над головами, встали и развернулись,– прозвучал молодой, немного надломленный голос.

Мы с Джиао коротко переглянулись. Я взглядом указала на окно, а она шире распахнула глаза и покачала головой.

– У него оружие,– прошептала сестра.

– Я все слышу,– отозвался неизвестный.

– Он в нас не выстрелит,– ответила я.

– Хотите проверить? – резонный вопрос прозвучал с насмешливыми нотками. – Поднимайтесь.

Поджав губы, мы встали, и, синхронно подняв руки, развернулись лицами к мужчине. Молодой, с забавными редкими усиками, он смотрел на нас через прицел винтовки «Тип 24». Это оружие являлось основным элементом нашего национального обмундирования в войне против Японской империи, и каждый был обязан уметь им пользоваться. Молодой двуликий в военной форме, с небрежно надетой кепкой, окинул нас удивленным взглядом.

– Одинаковые,– ляпнул он.

– Близняшки мы,– выпалила я, раздраженная тем, что он продолжал держать нас на мушке. – Опусти оружие, ты не в окопах.

Мужчина медленно опустил винтовку, неотрывно следя за нами. В его алых глазах читались настороженность и готовность отразить атаку.

– Представься, солдат,– нагло потребовала, пряча в карман поднятый лист бумаги.

– Ченг Хон,– выпрямился молодой двуликий,– а вас мне как представлять главе клана, когда буду докладывать о происшествии?

Мы с сестрой переглянулись в безмолвном согласии.

– Джиобами и Джиао Хон, дочери главы клана Хон,– гордо представилась и указала на сестру.

Мужчина удивился, мелькнула секундная растерянность в его взгляде.

– А давай договариваться,– решила додавить солдата.

– Не понял? – Ченг чуть отступил и сжал винтовку сильнее.

– Ты не скажешь главе клана о том, что видел нас здесь, а мы не будем жаловаться на бессовестного солдата, тычущего в нас заряженным оружием,– театрально шмыгнула носом, изображая подавленные чувства.

Ченг был явно неглупым парнем, ведь после этих слов сразу же разрядил винтовку и закинул ту за плечо. Подняв руки в извиняющемся жесте, сказал:

– Хорошая лапша66
  Хорошая лапша − в метафорическом значении походит на фразу «заговаривать зубы».


[Закрыть] – длинная, ровная. Но я попрошу вас уйти. Скоро смена караула, а мой напарник не такой разговорчивый.

Джиао позади меня засопела, заворачивая книгу в порванную бумагу. Сестра явно нервничала, и я слышала, как трясутся её руки. Чтобы хоть немного снизить напряжение, с которым Ченг следил за ней, решила его разговорить.

– Я вот подумала: почему глава клана, наш с ней отец,– вновь уточнила,– отправил тебя, вооруженного до зубов солдата, присматривать за деревянными ящиками?

Ченг отвел взгляд от моей сестры и нахмурил брови. Он явно не размышлял на эту тему.

– Мое дело исполнять приказы главы клана,– уклончиво ответил оборотень.

– Что же такое в тех книгах, что их так хорошо охраняют? – взглянула на них снова, и, неожиданно для себя, подметила одну странность. Внутри ящик явно меньше, чем снаружи.

Раздался смех Ченга. Громкий, надломленный, уже не юношеский, но еще не мужской. Старательно завернутая в обертку книга выскользнула из ослабевших рук Джиао, а сама сестра заворожено смотрела на солдата.

– А вы не переживайте, увидите, как только дойдет до этой темы ваша учебная программа.

– Внутри только литература? – интересовалась дальше, и, ткнув сестру в бок локтем, взглядом указала на упавшую книгу.

– Да. В этом − учебники для вашей школы, – кивнул Ченг в сторону открытого ящика. – Там,– указал на соседний, – свежие газеты и журналы с Европы и Америки, еще в остальных – мировые бестселлеры, чтобы развлечь женщин клана по вечерам. Есть сказки для детей. Ваш отец позаботился о клане.

– Спасибо, Ченг. Нам действительно пора,– ожила Джиао, опустив книгу в ящик и взяв меня под руку.

Я невольно зашипела от цепкости её хватки. Сестра поволокла меня обратно к окну, но нас окликнул оборотень.

– Вы можете спуститься нормально.

– Спасибо,– вновь поблагодарила Джиао и круто повернулась к открытым дверям.

Я упрямо пыталась выдернуть руку из захвата своей копии и не заметила, как мы оказались на улице. Лишь тогда сестра отпустила меня и куда-то побежала. Я рванула за ней, чтобы поделиться своими мыслями, да и узнать, как она. Наша небольшая шпионская вылазка явно ей не понравилась.

Нашла её рядом с уличными умывальниками. Джиао ожесточенно плескала водой себе в лицо, рвано дыша. Упершись ладонями в раковину, она сверлила взглядом опустевший сток. Положив руку на её плечо, мягко позвала:

– Ты как?

– Ужасно, в животе все болит, и, кажется, температура.

– У нас так часто перед месячными. Может тебе лучше домой? Ты бледная.

Вместо ответа, сестра неожиданно спросила:

– Как думаешь, он расскажет папе?

– Нет, толковый парень. Яркий представитель клана. Но мне интересно другое. В тех ящиках есть или было что-то еще.

– В смысле?

– Ящики большие, а книжек от силы штук двадцать. И видно, что внутри он меньше, чем снаружи.

Сообразив, что я начала лезть туда, куда бы мне не следовало совать свой любопытный нос, сестра прямо ответила:

– Это не наше дело, а в дела отца я вмешиваться не желаю. Он – Древний, и точно знает, что делает. Тем более, ящики уже пустые, раз их привезли в школу. Не будут нечто ценное хранить тут.

– А если нет? И мы упускаем…

– Джиобами! – пресекла меня сестра.

– Не интересная ты,– буркнула от огорчения.

– И не вздумай повторно лезть и проверять.

– Джиао!

Мы замолчали, угнетенные небольшим спором. Отвернувшись от осторожной сестры, подняла голову к солнышку, считая который час.

– Я не…– начала сестра, но тут, словно гром среди ясного неба, раздался голос наставницы.

– Джиобами Хон! Почему сорняки все еще в саду?!

Не дожидаясь новых недовольных возгласов и нравоучений, резко повернулась к тропинке в сад и побежала.

Эта работа даст мне время подумать, что было в тех ящиках!

3 глава

Решив для себя еще раз заглянуть в корпус Искусств, но уже ночью, я закончила полоть клумбу и направилась в шахматный клуб. Наставница пожалуется маме, если я не отработаю часы, а очередные побои выносить не хотелось.

Пока шла, рассуждала. Интересно, чем на этот раз может отхлестать мама, если мухобойки у неё нет? Возможно, полотенцем? Или шнуром от старого пылесоса. Шнур у него длинный. Без своей пары, моего отца, она ежедневно находилась будто на минном поле. Ожидание длилось не днями, а уже годами. Вот у неё и начали конкретно сдавать нервы. Если в клане появились солдаты – может, отец скоро вернется?

Войдя в главный корпус, поднялась на второй этаж и распахнула двери одного класса, отведенного шахматному клубу. И застала там неизвестного. Молодой двуликий в военной форме сидел, положив свои, в не особо чистой обуви, ноги на соседний стул. Он смотрел телевизор.

Опешив, застыла в проходе и разглядывала незнакомца: миловидный, с модной стрижкой, худощав, с длинными, будто женскими, пальцами. Явно за собой ухаживает. Нет грязи под ногтями, редкие усики выщипаны, брови не лохматые. Симпатичный.

– Кто ты? – раздалось синхронно.

Мужчина встал со стула, взял кепку и легким движением нацепил её на голову.

– Бохай Хон, старший сын Дэй Хона, беты клана Хон.

Я задумчиво подняла взгляд к потолку. Если он – сын беты, то наверняка мы уже встречались раньше, возможно даже вместе играли в детстве.

– Джиобами Хон, старшая дочь альфы клана Хон,– важно представилась, протянув ладонь для пожатия.

Его глаза блеснули от внутренних размышлений, а сам оборотень начал склоняться к моей ручке, явно для неформального поцелуя.

– Не прошедшая оборот, – добавила, видя, что он всерьез решил поцеловать мою кисть.

Молодой оборотень растерялся и резко выпрямился. Повисла неловкая пауза, которая начала меня смешить, и Бохай прочистил горло, крепко пожав мою руку:

– Рад встречи, Джиобами.

– Взаимно,– приветливо улыбнулась ему, – Что ты тут делаешь, Бохай?

– Жду оппонента для шахматной партии. Наши отцы вернулись с передовой. Я получил увольнение и решил найти шахматный клуб, в который ходил ребенком. Но сейчас здесь пусто.

– Девочки не жалуют шахматы.

– Но ведь ты пришла.

– У меня отработка, думала посидеть, телевизор посмотреть.

– Не любишь выполнять чужие приказы? – хитро сощурился Бохай.

– Как истинная женщина калана Хон,– задрала нос, гордясь своим происхождением.

– Дикая и своенравная. Но у тебя отработка. Так что присаживайся, и давай сыграем,– указал раскрытой ладонью на шахматную доску Бохай.

Мельком глянув, с напускным сожалением надула губки:

– Я в правилах путаюсь.

«Ты с ним кокетничаешь?» – неожиданно раздался в моей голове мурчащий голос.

– Тебе не обязательно быть гроссмейстером клана, чтобы сесть со мной за игру,– продолжал гнуть свою линию оборотень, отодвинув для меня стул.

Ошеломленная голосом моей Кошки, послушно села и сконфуженно следила, как двуликий начал расставлять шахматные фигуры.

– Я сыграю белыми,– дружелюбно улыбнулся Бохай. – Ты не против? – поспешно добавил он.

– Я читала, что если соперники одной силы в игре, то в большинстве случаев побеждает тот, кто играет белыми,– почему-то вспомнилась эта теория.

Бохай пристально на меня посмотрел и неожиданно рассмеялся.

– Забавная. Говоришь – не любишь шахматы, но читаешь о них книги. И да,– поднял оборотень белую ладью,– нужно заслужить право играть белыми. Если сейчас я твой наставник, то мне и владеть белой армией. Начнем?

****

Наставница нашла меня в шахматном клубе за несколько минут до звонка, оповещающего о начале вечерних занятий. Я так увлеклась изучением шахмат с Бохаем, что самозабвенно спорила с ним, а двуликий удерживал мою ладонь и не разрешал сделать ход конем, ссылаясь на правила.

– Джиобами,– позвала меня наставница, видя эту милую картину.

Замерев, мы оба покосились на неё. Бохай первым сообразил, как мы выглядим со стороны и, к моему разочарованию, отпустил ладонь. Поднявшись, оборотень поправил одежду и поклонился.

– Бохай Хон,– протянула она. -Давно я не видела тебя в наших стенах.

– Рад, что вы не забыли меня.

Оборотница покосилась на меня и принюхалась.

– Вижу, учишь Джиобами. Как тебе моя ученица?

– Пленительна,– выдал оборотень, а у меня сердце в пятки ушло.

«А он прямолинеен в своих высказываниях»,– вновь подала голос моя Кошка.

Бровь наставницы изогнулась, рисуя на её лице немой вопрос.

– Играть с ней в шахматы увлекательно,– добавил мужчина, пытаясь сгладить неоднозначность предыдущего ответа.

– У тебя всегда было плохо с выражением мыслей, Бохай,– хмыкнула оборотница и кивком указала мне на выход. – У Джиобами еще много часов отработки в шахматном клубе. Если ты надолго – может, поможешь ей?

– Почту за честь,– новый сдержанный поклон никак не сочетался с озорным блеском в его глазах.

****

– Девочки, сегодня мы углубленно изучим физиологию и особенности анатомического строения мужского тела, – монотонно гундосила наставница.

Мы сидели в здании корпуса Искусств, на первом этаже, с настежь распахнутыми дверями, из-за чего вечерний холодок гулял между низкими партами. Я сидела на подушечке позади всех и лениво листала зазубренную за двадцать с лишним лет книгу индийского происхождения. Написанное и проиллюстрированное там для меня являлось лишь теорией и воспринималось чисто технически. Предполагаю, что когда полюблю кого-то, или начну испытывать физическое влечение, то все изменится, но сейчас для меня это выглядит уж очень неправдоподобно.

Намного лучше было бы посидеть с сестрой перед телевизором и посмотреть «Унесенные Ветром», «Грозовой Перевал» или, на крайний случай, «Собачью Жизнь». До появления телевизора, мы сами разыгрывали сценки из книг, что послужило отличным развитием у нас актерского мастерства. Путем жеребьевки на спичках, определяли роли и заучивали слова. Порой ставили спектакли в нашем театре.

Сейчас всем не до этого.

Пока наставница рассказывала тему урока, я облокотилась об парту, положила подбородок на кулачки и лениво разглядывала закат.

– Наставница, вы говорите о пользе соития, но не говорите, как защититься от нежеланной беременности. Как нам себя обезопасить? – полюбопытствовала наша отличница, сидевшая за первой партой.

– Юнру, если твой партнер – не твоя истинная пара, то переживать не о чем. Мы, оборотницы, размножаемся лишь с мужчинами, предназначенными нам Луноликой.

– А если он человек?

– Это не важно. Если он не твоя пара, то ребенок не появится.

– А у смертных женщин дети бывают от любого партнера,– прозвучал голос второй моей одноклассницы.

– Да, поэтому им надо быть осторожнее.

Я непроизвольно зевнула. Скукота. Все знали о наших особенностях: двуликий может завести семью и детей лишь со своей парой. В идеальных случаях – оборотень находит пару среди оборотней, и они проживают долгую жизнь. Но в печальных случаях – оборотень находит пару среди смертных, и тогда проживает короткую человеческую жизнь. Так завещала наша Владычица Луна: оборотень, обретя пару, делит свою жизнь с ней, и они умирают вместе. В истории зафиксировано лишь два случая, когда оборотень похоронил свою пару: это наша Мессия77
  Мессия – Мария, проводник энергии Элементов, двуликая, ставшая первым человеком в мире двуликих, от которой произошел род людской. Первыми людьми были её дети, рожденные от Рейна. Подробнее узнать её историю можно в книге «Взаимозависимые. Элементы».


[Закрыть]− она похоронила Рейна88
  Рейн – первый Элемент, сильнейший представитель дома «Морская Волна». Принес в жертву свою энергию и жизнь по приказу Луны. Узнать его историю можно из книги «Взаимозависимые. Элементы».


[Закрыть]и от горя утратила своего Зверя, став смертной женщиной. Именно от неё пошел человеческий род. Так говорит наша религия. А второй – Жерар де Волуар99
  Жерар де Волуар (Зверь) – муж Аннабель (Беллы) Волуар, первый двуликий, утративший человеческую часть после смерти своей пары, и вынужденный носить проклятые браслеты. Главный герой трилогии «Взаимозависимые».


[Закрыть], именуемый как Зверь. Живая легенда. Его пара, Белла Волуар1010
  Белла Волуар – первая женщина-смертная, которая смогла, умирая, одеть проклятые браслеты на свою пару. Эту историю полностью можно прочитать в книге «Взаимозависимые».


[Закрыть], была смертной женщиной, и перед своей трагической гибелью смогла надеть на Жерара проклятые браслеты. Правда я не знаю, какое именно обещание взяла Белла с оборотня. Его человеческая часть души погибла вместе с женой, и теперь он заточен в обличии Волка до выполнения клятвы. Или до перерождения Беллы Волуар. Мы, оборотни, верим в перерождение.

Рядом присела сестра и легонько толкнула меня в бок. Я удивилась её приходу, ибо она, вместе с половиной класса, должна была сейчас быть на танцах.

– Нас всех отпустили на сегодняшний урок,– объяснила Джиао, доставая учебник. От неё веяло жаром.

– Он такой же, как и десять лет назад,– тихо ответила я, игнорируя недовольный взгляд наставницы.

– Мы должны обновлять полученные знания, ведь мир прогрессирует,– ответила моя копия.

– Что в сексе могло измениться за десять лет? Они нашли новую точку G? – фыркнула, и вновь отвернулась от сестры.

– Я слышала, что глава клана наконец-то раздобыл латексные презервативы и распространяет их между свободными молодыми двуликими,– поделилась интересной информацией впереди сидящая одноклассница – Мэй.