Текст книги "Вуаль эрилиона (СИ)"

Автор книги: Yozhikus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

К счастью, по пути к границе отряду больше никто не встретился. Еще издали напрягшиеся воины заметили стоящих на дороге эльфов-пограничников, выставивших в их направлении заряженные луки и вынувших из ножен мечи. Лишь Ализарин безмятежно улыбался и безбоязненно направил свою лошадь прямо к ним. И тем сильнее было изумление отряда, когда один из пограничников вдруг бросился им наперерез:

– Ваше высочество! – Эльф в изумлении таращил свои и без того огромные глаза и явно не мог толком вдохнуть, шокированный встречей. – Ваше высочество, мы везде искали вас! Нам приказано проводить вас прямиком во дворец, – твердо закончил он. Ализарин же, выпрямив спину и царственно вскинув голову, лишь на мгновение склонил ее в согласии. – Но, ваше высочество… Я не уверен, что делать с вашими спутниками. Они ведь дроу, не так ли?

– Это мой отряд, и они поедут со мной, – властно ответил эльф. – Что до их расы – да, это действительно дроу. Но не забывайте, что я месяц провел в их землях. Кого же еще мне было набирать?

Удивлению воинов-дроу не было предела – Ализарин действительно оказался имперским принцем. Всё-таки хорошо, что Тарлин решил не открывать ему тайну своей личности, иначе без лишних и неудобных вопросов бы не обошлось.

– Ваше высочество, какими дорогами вы планируете ехать в столицу? – внезапно обратил на себя внимание другой пограничник, молчавший до сих пор.

– По имперскому тракту, – был ему надменный ответ.

На этом Ализарин развернулся и направил свою лошадь вперед, сделав знак остальным следовать за ним. Спустя несколько минут он оглянулся и пояснил:

– По этой дороге мы будем ехать часа три, затем она сливается с имперским трактом. Дальше еще час до трактира. В нем заночуем, а после я выведу вас на тропы рейнджеров – не люблю нездоровое любопытство.

Да, сейчас и впрямь нельзя было усомниться в том, что Ализарин – наследный принц Империи. Величественная осанка, отстраненность во взгляде, ни намека на эмоции на лице или в голосе.

То, что отряд движется по землям эльфов, было понятно не только по развешенным тут и там государственным флагам с крупным белым голубем, держащим под крылом яйцо, но и по самому характеру леса. Чуть более редкий, с деревьями, между листьев которых легко проходил свет, он весь казался пронизанным солнечными лучами. Птицы яркой окраски сидели в переплетении ветвей, иногда подлетая ближе и бесстрашно садясь на плечи путников.

На полпути к трактиру вновь очнулся Гилор. Сейчас он выглядел более отдохнувшим и посвежевшим, но о магии нечего было даже и думать. Подивившись тому, что сидит практически на коленях едва знакомого дроу, он попробовал возмутиться и пересесть на свободную лошадь, однако воин его не отпустил, сказав, что Тарлин, когда очухается, точно не будет ему благодарен за супруга, упавшего в бессилии с лошади и свернувшего себе шею. И Гилору не осталось ничего, кроме как смириться со своим положением.

До трактира доехали без проблем – очевидно, боги решили, что произошедшее на Свободной полосе было достаточным испытанием для них. Редкие всадники, встречавшиеся им на пути, лишь почтительно склоняли головы, видя перед собой принца, и никто и думать не смел о том, чтобы подойти с подношением, вопросом или просьбой.

Трактиром оказался дом, больше всего похожий на терем из детских книжек. Просторный, светлый, с резными наличниками и одуряюще пахнущий деревом, будто бы только что отстроенный.

Внимательно осмотрев Гилора и придя к выводу, что он уже чувствует себя достаточно бодро, Ализарин вручил ему взятый у трактирщика ключ. Открыв дверь в свою комнату, эрилион был очень удивлен, увидев в ней две уже приготовленные лохани с горячей водой и большую двуспальную кровать, на которую вошедший следом один из воинов осторожно опустил Тарлина. Всё правильно, Гилор – его супруг, и значит, именно ему следует взять на себя заботы о принце дроу. Трепетно раздевая и аккуратно омывая бессознательное тело Тарлина, эрилион наслаждался столь интимными прикосновениями и с грустью думал о том, что после выздоровления супруга у него уже не будет шанса на подобное.

Чуть позже, когда вымывшийся и переодевшийся Гилор сидел на кровати, баюкая Тарлина в объятиях, не желая упускать ни мгновения возможности таких вот, будто украденных прикосновений, в комнату, постучавшись, вошел Ализарин.

– Я хотел бы извиниться за свое неподобающее поведение, – сказал он, склонив голову.

– Я понимаю, что на этих землях ты не просто мальчик, а член императорской семьи, и тебе нужно вести себя так, как того велят дипломатия и этикет, – негромко ответил Гилор, даже не пытаясь спрятать свое лицо. – И если твои извинения продиктованы лишь этим, не стоит приносить их. Лицемерие со мной ни к чему.

– Нет, это… от чистого сердца. Я тогда просто… растерялся, – осторожно подбирал слова Ализарин, присев на краешек кровати. – Вот только… – Он закусил губу, становясь похожим на себя прежнего, – откуда-то наставники же решили, что все эрилионы красивы…

– Есть легенда, – согласно кивнул Гилор, – по которой мой народ действительно был сказочно красив. Но кое-что произошло, и теперь мы такие, каким ты видишь меня.

– Неужели всё то, что о вас говорят, – только легенды, и в них нет ни слова правды? – не унимался эльф.

– А что о нас говорят? – полюбопытствовал Гилор.

– Ну… что… что у вас нет женщин и что потомство вынашивают мужчины, – смущаясь, ответил Ализарин.

– Это правда, – спокойно сказал эрилион. – У нас действительно нет женщин. Но мы не делимся на «осеменителей» и «принимающих», как могло бы показаться. Любой из нас способен зачать и выносить дитя, и роль определяется лишь желанием и стремлениями каждого конкретного мужчины, ну и ситуацией в целом. У нас, конечно, есть понятия старшего и младшего супругов, но лишь в семьях правителя и его наследника. Я не знаю, как положено в однополых парах в вашей стране, но в дровийском королевстве, к примеру, поступают так же. Это делается из политических соображений, а еще потому что именно на младшего супруга возлагается обязанность по рождению детей, ведь старший не может позволить себе быть ослабленным беременностью. – Гилор не стал рассказывать эльфу, что именно поэтому и просил отец отдать его замуж в качестве младшего супруга.

Проследив за его рукой, бережно отводящей прядь волос с лица дроу, Ализарин полюбопытствовал:

– А твой муж знает, что ты можешь подарить ему ребенка?

– Нет, он не знает, – чуть растягивая слова, задумчиво ответил Гилор. – Не думаю, что он готов принять это. Но это уже не так важно, правда? Намного важнее, чтобы он поправился.

– Да, действительно, ты прав, – проговорил Ализарин, вставая и делая шаг к двери. – Спасибо, что рассказал мне. Обещаю, я сохраню твою тайну. Спокойной ночи, Гилор. Завтра нам рано выдвигаться в путь.

Удивительно, но и последующий путь до столицы и эльфийского дворца прошел спокойно. Не то потому что земли хорошо охранялись, не то потому что Ализарин сбил всех с толку, поехав по другой дороге. Навстречу им не попадались ни наглые разбойники, ни ловкие воры, ни ушлые торговцы, и Гилор перестал прятаться в свой капюшон, подставляя лицо еще нежарким, нежным солнечным лучам. Ему по-прежнему не позволяли сесть на лошадь самому, но было заметно, что эрилиону быстро становилось лучше – исчезла сильная бледность и слабость, даже в глазах появился неяркий блеск. Уход за Тарлином в трактире сильно вымотал его, а сейчас он уже смог бы сделать это, не устав. Увы, до дворца было немного дней ходу, и постоялых дворов на пути не было совсем, а обмывать тело своего супруга в холодной озерной воде не хотелось. Лишь по вечерам Гилор чуть смачивал губы Тарлина, чтобы они не так сильно пересыхали, и отваживался лечь спать, обнимая мужа и упираясь лбом ему в грудь. Несмотря на то, что дроу был без сознания, Гилор чувствовал себя очень защищенным, будто это не он, а его обнимают, закрывая от любых опасностей своим телом.

Ко дворцу отряд приехал рано утром. Очевидно, пограничники сообщили о скором прибытии принца, и Ализарина на площади у главного входа встречала вся императорская семья. Он едва успел спешиться, как к нему, наплевав на все условности, подбежала принцесса и бросилась на шею.

– Приветствую тебя, сын. О причинах, вынудивших тебя покинуть родной дом и страну у нас еще будет возможность поговорить. Сейчас я хотел бы, чтобы ты представил мне своих спутников, а также рассказал об обстоятельствах вашей встречи, – невозмутимо проговорил император.

Тем временем воины уже успели покинуть седла и сейчас стояли, взяв лошадей под уздцы. Лишь один из них на руках держал бесчувственное тело своего принца, на которого Гилор всё время кидал тревожные взгляды. Несомненно, им были известны и причина, и повод приезда сюда, но ни один из них не хотел брать на себя смелость и раскрывать личность своего командира. Впрочем, у них еще был Гилор, которому воины и оставили решать этот вопрос.

Сделав осторожный шаг вперед, эрилион, делая попытку спрятаться в свой капюшон еще глубже, ответил вмиг охрипшим от волнения голосом:

– Приветствую вас, ваше императорское величество! Мое имя Гилор Орлеарн, я младший супруг Тарлина Орлеарна, наследника королевства дроу. – Эрилион успел заметить, как в шоке распахнулись глаза Ализарина, стоявшего к нему боком, но больше тот никаким образом не выдал своего удивления. – В сопровождении отряда воинов мы с супругом прибыли сюда по приглашению ее высочества Альниэль.

Принцесса растерянно переводила взгляд с брата на незнакомую фигуру в капюшоне.

– Но… но почему вы здесь… вместе? – наконец сумела спросить она. – И… где сам Тарлин?.. Что с ним?! – воскликнула она, всё-таки распознав в бессознательном дроу своего бывшего жениха.

– На Свободной полосе мы подверглись нападению отступников. Принца ранило арбалетным болтом совсем рядом с сердцем. Сейчас опасности для жизни нет, но моему супругу необходим полный покой.

– Рин, с тобой-то всё в порядке? – Едва Альниэль услышала про нападение, она тут же ринулась обнимать брата, хватая его за руки, за ноги, за спину, пытаясь удостовериться, что с ним всё нормально, и одежда не скрывает страшных ран.

– Не волнуйся, сестренка, его высочество Гилор спас меня, – тепло улыбаясь, ответил ей Ализарин.

На этом император счел нужным закончить приветственные объятия, предложив вновь прибывшим пройти в гостевые комнаты и отдохнуть с долгой дороги. Конечно, у него было много вопросов и к принцу, и к его неожиданным сопровождающим, но ни одного из тех, что не могли бы подождать.

И снова в отведенных им покоях Гилор осторожно раздевал и омывал тело супруга, одновременно вознося молитву всем богам о его здоровье и страшась того, что Тарлин в любой момент может очнуться, желая еще хоть на день, хоть на час продлить возможность прикасаться к нему как к настоящему, а не фиктивному мужу.

Он сидел на постели, положив на свои колени голову дроу, и читал книгу, когда в комнаты, постучавшись, вошла Альниэль.

– Я хотела бы извиниться, – проговорила она, закусив губу. И Гилор только подивился тому, насколько брат с сестрой похожи: оба импульсивны, открыты и даже момент, чтобы принести извинения, выбрали очень похожий.

Принцесса тем временем продолжила:

– Я отправила дроу письмо с просьбой о посещении Тарлином и его супругом наших земель, чтобы суметь поздравить со свадьбой, так как мои временные проблемы со здоровьем не позволяли самой отправиться в путь. Думаю, ни для кого не было секретом, что поздравления – лишь предлог, и на самом деле я хотела увидеть того, кто лишил меня столь выгодного жениха. Вы скрываете свое лицо, но Ализарин рассказал мне, кто вы и как выглядите. Я действительно не понимаю мотивов Тарлина, заставивших его променять меня на вас, но благодарна от всей души за то, что помогли Ализарину в землях дроу и защитили от разбойников. Мой брат слишком много значит для меня, и я не могу его потерять. А потому прошу простить мне эгоистичные мысли и этот вызов, что повлек за собой угрозу для жизни Тарлина. И еще раз простите, что побеспокоила сейчас. Отдыхайте, – с этими словами эльфийка выскользнула за дверь.

Гилор, не сумевший вставить ни слова, так и продолжал сидеть, озадаченно глядя на дверь, за которой скрылась принцесса, и бездумно перебирал еще влажные после мытья пряди волос супруга, когда вдруг услышал очень тихое и хриплое:

– Гилли?..

========== Глава 6 ==========

Рука в волосах Тарлина замерла на мгновение, медленной лаской, будто не веря, прошлась по щеке, а потом, ловко нырнув под спину и подтянув наверх, прижала к теплому телу. Вдыхая тонкий аромат волос супруга, дроу чувствовал себя на удивление хорошо – так, будто он дома и безмерно любим. Немного беспокоила тянущая боль в груди, но ведь это такие мелочи, когда тебя обнимают нежные руки, а губы куда-то в висок шепчут благодарность всем богам. Тело слушалось плохо, но как можно было не ответить на такое искреннее объятие, не провести неловко по плечам, не прижаться губами к подрагивающему от эмоций уголку рта?..

Чуть вздрогнув от неожиданной ласки, Гилор отодвинулся, напряженно всматриваясь в глаза Тарлина и отчего-то шепотом спросил:

– Ты как?

– Хорошо, немного грудь только тянет. – Он попытался облизать сухие губы. – Расскажешь, что произошло? Или я и в этот раз, словно мальчишка, потерял сознание от легкого избытка магии?

Едва заметно покачав головой, Гилор встал, подал ему стакан и помог напиться:

– Арбалетный болт, – объяснил он по-прежнему тихо. – Даже оплетье не смогло помочь. Он совсем рядом с сердцем прошел… Надеюсь… что рядом… – неуверенно закончил Гилор и умолк, отведя взгляд куда-то в стену.

Тарлин осторожно ощупал свою грудь, ожидая найти повязку, но пальцы наткнулись только на круглый хорошо зарубцевавшийся шрам.

– А рана где? – не понимая, спросил он.

– Вылечил, – шепнул Гилор непослушными губами.

– Смертельную рану, – уточнил Тарлин. – Вылечил. Сам.

Гилор лишь кивал в ответ, всё так же не поднимая глаза на мужа.

– А что стало с твоей магией, супруг мой? – вкрадчиво поинтересовался тот.

– Израсходовал всю, – едва заметно пожимая плечами, ответил Гилор.

– Вот же ты…

Сейчас эрилион напоминал ему провинившегося ребенка, которого хотелось отругать и приласкать одновременно, и который сам безумно боялся наказания и недовольства. И всё это несмотря на то, что в случившемся не было его вины, он лишь спасал жизнь – так, как умел.

– И как только сам умереть от истощения не побоялся…

Тарлин хотел бы обнять своего супруга, показать, что он отнюдь не сердится, лишь испытывает бесконечную благодарность и сильно переживает, но дрожащие от слабости руки никак не желали слушаться, и всё, что получилось – лишь накрыть его ладонь своей.

– Не переживай, Гилли, – мягко проговорил он. – Твоя магия скоро восстановится, а я поправлюсь. Благодаря тебе.

Гилор удивленно вскинул глаза на супруга – он никак не ожидал, что Тарлин решит поддержать его. Он вообще мало понимал дроу последнее время – слишком ласково тот говорил с ним. Против воли это заставляло надеяться, что однажды Тарлин увидит в нем не только компаньона, неплохого друга и вынужденного партнера, но и обычного мужчину, своего возможного любовника.

Внезапно Тарлин осознал, что, несмотря на то, что он был без сознания несколько дней, волосы его совсем не ощущались грязными и засаленными, тело дышало чистотой, а одет он был явно не в костюм для верховой езды.

– Кто ухаживал за мной всё это время? – полюбопытствовал он.

– Ну… я… – ответил Гилор, закусывая губу и жарко заливаясь краской, а Тарлин поймал себя на мысли, что он, смущающийся, даже сейчас безумно притягателен, и, пожалуй, стоит смущать его почаще.

Слегка потянув Гилора за руку на себя, он дождался, когда тот немного неловко уляжется рядом, и осторожно обнял, зарываясь носом в волосы у самой шеи и с удовольствием вдыхая знакомый аромат. Спустя десяток минут они уже оба спали, и Гилор лишь на границе яви и сна вдруг подумал, что, кажется, его привычке обнимать ночами супруга всё же ничего не грозит.

***

На следующее утро Тарлин чувствовал себя уже намного лучше, сила рук и тела практически вернулась к нему, и, несмотря на все просьбы Гилора, поднялся с кровати, одевшись с его помощью. И причиной этому было не только нежелание чувствовать себя немощью – накопилось немало государственных дел и стоило всё-таки вспомнить, с какой целью они вообще прибыли сюда.

Дела закрутили Тарлина. Сначала он, естественно, удостоился аудиенции императора, но это была лишь формальность – на самом деле принца больше беспокоила предстоящая встреча с эльфийской принцессой, но в результате и с ней всё получилось как нельзя лучше. За помощь и спасение жизни своего любимого брата она была безумно благодарна Тарлину, и вместо ожидаемых резкостей обиженной женщины на него вылился поток заверений в вечной дружбе и неоплатном долге. Лишь один раз Альниэль заговорила о Гилоре:

– Я не знаю, что двигало тобой, когда ты соглашался на брак с ним, – сказала она. – Но после всего, что произошло, я не могу винить тебя в этом. Гилор, несмотря на свою непривлекательную внешность, очень достойный молодой эрилион. Надеюсь, он станет хорошим мужем тебе, и вы будете беречь друг друга, что бы ни случилось.

– Я тоже на это надеюсь, – склонил голову Тарлин. – Спасибо тебе.

Затем настало время решений прочих вопросов, в том числе о посольстве дроу в светлоэльфийской Империи. Несмотря на то, что на радушный прием принц не рассчитывал, было всё же запланировано при возможности рассмотреть некоторые вопросы внешней политики, торговли и прочего. В течение нескольких дней Тарлин улаживал все дела, лишь вечерами появляясь в отведенных им с супругом покоях, но, как бы ни уставал, всегда находил ласковое слово для него, называл не иначе как уменьшительным домашним именем и неизменно укладывал спать рядом с собой.

Эти изменения в поведении Тарлина беспокоили Гилора, он никак не мог понять, с чем они связаны – с рассказом легенды о его народе или тем неприятным инцидентом в трактире, а возможно, и с чем-то другим. Но он терялся от такой теплоты в общении, не понимал, как отвечать на нее, да и стоит ли, хоть и не чувствовал в словах и действиях Тарлина никакой фальши.

А принц и сам не осознавал толком, что происходит с ним – желание научить Гилора доверять ему как-то очень быстро переросло в потребность защищать и заботиться о нем. В его отталкивающем для многих теле скрывалась невероятной чистоты душа, но, кажется, он один из немногих сумел разглядеть ее сквозь стену предубеждений и теперь ни при каких условиях не собирался уступать эту душу кому-то еще.

Более того, Тарлин заметил, что даже тело супруга начинает нравиться ему. Не то оттого, что принц уже настолько привык к нему, что не замечал его особенности, не то потому, что сверху накладывался прекрасный образ, который являлся ему несколько раз, но с каждой ночью, прижимая к себе расслабленное тело Гилора, ему становилось всё сложнее сдержаться и не зацеловать, не заласкать своего юного и всё же такого мудрого мальчика. Он как наяву представлял, как обводит языком чуть выпирающие позвонки на его шее, выступающие ребра на худеньком теле, как гладит всюду, куда только может дотянуться ладонями, но всё, что мог позволить себе – легкий поцелуй перед сном куда-то в макушку.

Еще Тарлин понял, что за то время, что он провел без сознания, отношение других к Гилору тоже очень сильно изменилось. Никто больше не чурался ни его самого, ни его прикосновений, воины обращались крайне уважительно, Ализарин чуть ли не заглядывал в рот, а Альниэль, кажется, и вовсе боготворила. Всё чаще его можно было видеть без капюшона, всё чаще слышался его смех, и когда за ним, хриплым и поскрипывающим, Тарлину чудился перезвон колокольчиков, он неизменно задавался вопросом, а слышит ли их кто-нибудь еще.

Вечером накануне отъезда домой к Тарлину подошел один из эльфов. Принц немного знал о нем – лишь то, что он весьма ловкий и успешный торговец, очень представительно выглядящий, но ему он был по непонятным причинам неприятен.

– Принц Тарлин, – вкрадчиво обратился к нему эльф. – Говорят, что ваше супружество с принцем Гилором имеет вполне определенный и при том небольшой срок, правда ли это?

– С чего вдруг вас так заинтересовала моя личная жизнь? – внутренне поморщившись, спросил Тарлин.

– Если это правда, мне очень хотелось бы претендовать на руку принца Гилора после расторжения вашего брака. Он чрезвычайно выгодная партия для меня и моей семьи. Супружество с ним позволит мне и нашей Империи в целом наладить торговые связи с Хертоном. Также я буду способствовать их открытию с дровийским королевством, как и добьюсь существенной скидки для вас на абсолютное большинство наших товаров.

– Не думаю, что этот разговор сейчас к месту и ко времени, – ответил Тарлин, внешне оставаясь совершенно спокойным, хотя внутри бушевала ярость. Даже если бы он не собирался сделать всё, чтобы остаться с Гилором и после обязательных лет брака, он ни за что бы не заставил эрилиона выходить замуж за этого торговца. Хватает уже и того, что брак с ним был навязан, больше он ни к чему не собирается принуждать юношу, и если Гилор всё же вновь когда-нибудь задумается о браке, то выбирать супруга будет только по сердцу.

Одна только мысль о том, что однажды Гилор может оказаться в чужих руках, чужой постели, выводила Тарлина из себя. Уже давно прошло время, в которое он обычно возвращался к супругу, а сегодня всё бродил по ночному саду, освещенному маленькими стайками светлячков, и пытался заглушить в себе ярость и чувство необходимости подтвердить, кому сейчас на самом деле принадлежит Гилор.

Стремительно ворвавшись в спальню, Тарлин увидел своего супруга, свернувшегося клубочком под одеялом, грустного и одинокого. Кажется, эрилион уже не ожидал увидеть его в эту ночь, лишь предполагая, где и с кем супруг проведет ее, и ярость угасла, но решимость осталась.

– Гилли, – издалека начал он, – помнишь, что я обещал найти любовника, достойного тебя?

Гилор сел на постели и, обреченно вздохнув, слегка кивнул – хотелось хоть раз почувствовать себя желанным и нужным, и пусть даже это будет не Тарлин, но хотя бы тот, кому он доверит его.

– Тогда, – продолжил дроу, присев рядом, – может быть, ты не будешь против меня самого?

Гилор на мгновение поднял глаза, но тут же опустил их вновь.

– Не нужно заставлять себя, оно того не стоит.

Несмотря на всё отчаяние, быть взятым именно Тарлином из жалости не хотелось. И всё же…

– Мой маленький глупый Гилли… Это совсем не из жалости, как ты, похоже, подумал. И не смеха ради, а потому что я сам – слышишь, сам! – этого хочу.

Сев на кровать, он аккуратно коснулся волос супруга, убрал непослушную прядь за ухо и, скользнув пальцами на затылок, притянул к себе и поцеловал. Сначала нежно, мягко, словно давая Гилору распробовать, а потом всё смелее лаская его язык своим, чуть прикусив его нижнюю губу и вырвав этим неожиданный для обоих тихий стон. Гилор сидел, практически не шевелясь, то ли не зная, как правильно ответить, то ли боясь спугнуть эту неожиданную ласку, а теплые губы тем временем спустились к шее, пока руки ловко расстегивали пуговицы на пижамной курточке. Сняв ее и отбросив в сторону, Тарлин стянул с себя тунику и уложил Гилора на подушки, снова целуя, прижимаясь кожа к коже. Кончиками пальцев, вызывая дрожь, он обвел линию острых ключиц, огладил ладонями бока – так, как раньше только мечтал, а затем поцелуями спустился на грудь, поглаживая языком и слегка прикусывая соски. Он не испытывал никакой неприязни, целуя это несовершенное тело – всё его существо хотело показать Гилору, что он желанен и что подобное удовольствие сможет получить только с ним. Задыхаясь от незнакомых ощущений, Гилор инстинктивно приподнял бедра, пытаясь потереться ими о Тарлина, и тут же горячая ладонь, воспользовавшись моментом, нырнула под ягодицы, сильнее прижимая к упругому телу. Эрилион всхлипнул, почувствовав, как его напрягшийся член прижался к такому же твердому члену супруга.

– Теперь ты мне веришь? – прошептал он, поглаживая губами чувствительное ухо, и, дождавшись невнятного согласного возгласа, нырнул пальцами под резинку спальных штанов, стаскивая их, и скинул собственные бриджи.

Впервые увидев доказательство чужого возбуждения, Гилор в шоке распахнул глаза и тут же зажмурился, заливаясь краской, и Тарлин снова подумал, что его смущающийся супруг выглядит крайне соблазнительно.

– Не бойся только, – улыбнулся дроу, чуть разводя ноги Гилора в стороны и устраиваясь между ними.

Нашарив под матрасом плоскую бутылочку целебного бальзама, он вылил немного себе на пальцы, тщательно смазывая их. Тарлин поцеловал подрагивающий живот супруга и прикусил его тонкую кожу, отвлекая от действий своих пальцев, нырнувших в ложбинку ягодиц и поглаживающих судорожно сжавшуюся дырочку.

– Не бойся, Гилли, – проговорил он, увидев побелевшие кисти, стиснувшие простыню. – Тебе не будет больно. Немного непривычно сначала, но потом только приятно.

И, едва договорив, надавил чуть сильнее, заставляя расступиться тугие мышцы. Вздрогнув, Гилор прерывисто выдохнул и попытался расслабиться, впуская палец глубже. Плеснув еще бальзама, Тарлин добавил второй, сначала медленно, а потом всё быстрее и сильнее двигая ими, раздвигая и растягивая. В какой-то момент он, наконец, коснулся простаты, и Гилор громко что-то простонал, но тут же закусил ребро ладони, шокированный своей реакцией. Мягко отведя его руку в сторону, Тарлин для верности переплел его пальцы со своими:

– Не закрывайся от меня…

Почувствовав, что мышцы больше не сопротивляются проникновению, а Гилор почти отпустил себя, сладко постанывая и чуть заметно подаваясь навстречу пальцам, дроу вытащил их, огладил ладонями разметавшееся перед ним тело и, смазав себя, приставил головку члена к растянутой дырочке. Мысль о защитном заклинании мелькнула и пропала: это же его Гилли, юный, невинный, которого так хотелось пометить везде – горячими поцелуями снаружи и потоком семени внутри, чтобы никто больше не посмел покуситься на него.

Внимательно следя за выражением лица своего супруга, Тарлин двинулся вперед, плавно входя сразу до конца. Заметив, как Гилор пытается выдохнуть сквозь стиснутые зубы и как заблестели от невольно выступивших слез его глаза, он положил ладонь на его крестец и пустил волну обезболивающей и заживляющей магии. Пусть Тарлин и не владел большими силами, но на это его умений хватило.

– Так легче? – спросил он, когда эрилион снова смог свободно дышать и приоткрыл глаза. – Дальше будет лучше, обещаю.

Просунув под его бедра подушку, Тарлин медленно подался назад, а потом снова вошел, но немного под другим углом, и уже через пару движений Гилор громко вскрикнул, впиваясь ногтями в его руку. Довольно улыбнувшись, дроу начал двигаться быстрее, заставляя супруга выстанывать что-то бессвязное, подаваться навстречу, судорожно сжимая уже наполовину сдернутую с постели простыню. Тарлин был уверен, что после, вспоминая, как вел себя, Гилору будет стыдно и неловко, но сейчас, расслабившийся, не сдерживающий себя, он был прекрасен. Дроу сжал ладонью его член и приласкал головку, чтобы добавить еще больше приятных ощущений. Слишком острыми стали они для неискушенного эрилиона, и потому, буквально минуту спустя, он выгнулся, захлебнувшись стоном, и кончил, орошая ласкающую его руку. Перед тем, как Тарлина захлестнул его собственный оргазм, он успел заметить, как вновь изменился Гилор, на несколько мгновений показывая свое истинное лицо.

Тарлин осторожно вышел, отправляя еще одну волну энергии и залечивая возможные повреждения, убирая боль в растянутых мышцах. Аккуратно вытерев их обоих лежащим недалеко полотенцем, он лег рядом с супругом, тут же крепко прижимая его к себе – мало ли, какие неприятные мысли могут сейчас родиться в голове у этого неуверенного в себе мальчика. Гилор сразу воспользовался возможностью и спрятал лицо в изгибе его шеи, чувствуя себя совсем не готовым прямо сейчас смотреть в глаза Тарлину и о чем-то говорить.

– Всё завтра, Гилли, спи, – мягко велел тот, поцеловав влажную от пота макушку и покрепче сжав супруга в объятиях, показывая, что никуда его в ближайшее время отпускать от себя не намерен.

========== Глава 7 ==========

Проснувшись еще затемно, Тарлин позволил себе понежиться несколько минут в постели, нежно обнимая закинувшего на него ногу уже не фиктивного супруга. Собственное поведение и желания озадачивали его – да, Гилор с первых дней был интересен ему как собеседник и друг, после добавилось желание сделать его счастливым и хотя бы поспособствовать тому, чтобы он узнал радость ласк и секса, но и в мыслях не было сделать это самому. И лишь после ранения он почувствовал неотвратимую тягу к этому существу даже в такой его ипостаси. Тарлин сопоставил время, и в груди неприятно кольнуло: что, если это не случайность, а последствия травмы или ее лечения? Сильнее всего будоражила мысль, что в таком случае всё может исчезнуть в любой момент так же, как началось, и больнее всего придется Гилору, сам-то он совсем не против любить и хотеть его, невзирая на мнение остальных.

Поцеловав спящего мужа в выглядывающее из-под тонкого одеяла плечо, он аккуратно выбрался из кровати и, одевшись, направился в императорскую библиотеку – проверка неожиданной догадки не терпела отлагательств. Не обращая внимания на роскошь убранства зала и богатство знаний в тысячах шкафов и стеллажей, Тарлин сразу подошел к поисковому артефакту, лежащему на небольшом столике недалеко от двери. О специфике магии эрилионов он не сумел найти ни одной книги или упоминания, что неудивительно, учитывая замкнутость и обособленность этой расы. Затем Тарлин обратился к поиску знаний об особенностях сочетания и влиянии друг на друга магии различных существ, о магии дроу и о лечебной магии в целом. Он перелистывал сотни страниц бесценных фолиантов, но ни один из них не мог рассказать ему о причине вспыхнувших желаний. Тарлин уже собирался с легким сердцем покинуть библиотеку, когда неожиданно столкнул на пол незамеченную ранее небольшую невзрачную книжицу, очень древнюю и разваливающуюся прямо на глазах, несмотря на наложенные на нее чары сохранности. «Целительная магия в полевых условиях» рассказывала о специфике врачевания в условиях военных действий, когда приходится спасать почти безнадежных пациентов после боя. Книга призывала лекарей в максимально безопасном для себя количестве отдавать свою магию, вливая ее в тела пострадавших бойцов, несмотря на то, что они проникнутся к излечившему их глубокой симпатией и физическим желанием. Она обещала, что всего через месяц подобная реакция, вызванная наполнением чужой энергией, пройдет, а спасенная этим жизнь – бесценна.‏