Текст книги "Вуаль эрилиона (СИ)"

Автор книги: Yozhikus

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Вечером четвертого дня, когда настала очередь принца нести первую вахту у костра, между деревьев ему привиделось движение. Тень существа, стоявшего неподалеку, не могла принадлежать ни одному животному – лишь дроу, эльфу, вампиру или человеку. Не желая производить лишний шум, чтобы не спугнуть его, Тарлин не стал никого будить и сам в два скользящих стремительных прыжка оказался у существа за спиной, скручивая его руки и тем самым обезвреживая. Из ладони пленника с тихим звоном выпал нож.

– Просыпаемся, у нас гости, – громко объявил принц, вталкивая его в круг света костра.

Секунды спустя опытные воины уже были на ногах и во все глаза рассматривали пришлого. Вид его был не самым цветущим: низкий ростом, очень худой, с сильно засаленными волосами, в одежде, местами порванной и выпачканной грязью. Руки и ноги были исцарапаны, из нескольких порезов до сих пор сочилась кровь. Лишь по острым уголкам ушей удалось определить, что перед принцем и воинами стоял светлый эльф.

– Кто ты и что делаешь здесь? – с угрозой в голосе спросил дроу. Хотя их государства не были в состоянии войны, появление эльфа далеко от главной дороги и так близко к стоянке представителя дроуской королевской семьи могло означать проблемы.

– Меня зовут Ализарин Милитраэл, я принц светлоэльфийской Империи.

В лицо Тарлин младшего брата Альниэль не знал, а потому определить, так ли это в действительности, не мог.

– И что же принц, – дроу выделил последнее слово, – делает на территории чужого государства, вдали от королевского тракта, да еще и без сопровождения?

Вжав голову в плечи, эльф закусил губу, но ничего не ответил.

– Я жду, – напомнил Тарлин под аккомпанемент звона мечей, вынутых из ножен одним из воинов.

– Тарлин, дай ребенку поесть, – послышался голос эрилиона. До этого он лишь безучастно следил за происходящим из своего самого затененного закутка. – На вот, ешь.

Гилор поднялся и поставил перед эльфом миску с сытной кашей с мясом. Каждый вечер они сохраняли одну порцию, зная, что у воинов во время ночной вахты иногда просыпался сильный голод.

– Тар, он раньше, чем сможет что-то тебе рассказать, рискует свалиться в голодный обморок. Успеешь еще допросить.

Дроу был удивлен – Гилор редко в чем-либо проявлял инициативу. Он слишком обрадовался этому, чтобы возражать, к тому же справедливо рассудил, что в ближайшее время этот «принц» никуда от них не денется и так или иначе постепенно всё расскажет.

– Ешь, – разрешил Тарлин, выпуская руки эльфа из захвата.

Тот сел, неловко поведя плечами и растирая заломленные запястья. И набросился на еду так, будто не видел ее уже месяц. Доедал последние ложки он уже в полусне, постепенно сползая на бок.

Дроу на это лишь покачал головой и принял решение на оставшуюся ночь лечь спать, поставив сторожить двух воинов – одного, как обычно, у костра, другого – непосредственно рядом с эльфом. Хоть ребенок и выглядел абсолютно безобидно, принц ему по-прежнему не доверял.

***

– Расскажешь, что с тобой произошло? – задал вопрос Гилор, накладывая эльфу крупяной каши с фруктами, сорванными с дерева неподалеку. Этот светловолосый действительно оказался еще совсем ребенком – перед завтраком эрилион едва ли не силой затащил его в по-утренне прохладную озерную воду. И сейчас лицо эльфа порозовело от смущения настолько, что могло соперничать с цветом неба, загорающегося рассветом.

– Мы с друзьями поспорили. Нужно было пересечь нашу границу с дроу и поймать алузскую летучую мышь. Остальных обнаружили на подходе к Свободной полосе, только мне удалось пройти. Естественно, никаких летучих мышей я не нашел. Заблудился только. Запасы иссякли давно, приходилось есть, что найдется. В основном – фрукты, ягоды и орехи. Иногда какой зверь попадался… Но мало на что можно поохотиться с одним коротким ножом – чаще приходилось убегать.

– И давно ты ушел? – поинтересовался Гилор.

– Да уж с месяц.

С месяц. То есть, если этот мальчик – действительно светлоэльфийский принц, он не знает, что помолвка расторгнута. Хорошо это или плохо, Тарлин пока уверен не был.

– Ты же понимаешь, что тебе нечем подтвердить свои слова? – спросил он эльфа. Тот лишь, тяжело вздохнув, кивнул. – Отпустить тебя я не могу. Поэтому мы сделаем вот что. Тебе повезло, наш отряд как раз отправляется в столицу Империи. Если там действительно признают тебя как принца, будешь свободен. Если же нет, – глаза дроу опасно блеснули, – мы с императором решим твою дальнейшую судьбу.

Тарлина удивляло, что мальчишка до сих пор не спросил их имен. Сам он представляться не собирался – чем дольше эльф не знает, кто перед ним, тем спокойнее.

Так как грязная и изорванная туника совсем не подходила для долгого путешествия верхом, Гилор отдал светлому свой сменный комплект одежды. Тарлин такой щедрости слегка удивился, но вида не подал. Он еще вчера заметил, что эрилион очень заботливо отнесся к этому ребенку, и сегодня только уверился в своем мнении. Гилор подчас напоминал ему наседку, оберегающую своего птенца. Что будет, когда с эльфом придется расстаться, особенно в том случае, если всё им сказанное окажется ложью, принц старался не думать.

Мальчишка разрядил серьезную обстановку в их отряде. Он с завидной непосредственностью разглядывал облака и весело смеялся, когда удавалось разглядеть в них очертания животных, спрашивал обо всём на свете, что когда-либо слышал, но раньше почему-то стеснялся спросить. Тарлин даже подумал, что принцу при дворе не пристало бы так взахлеб задавать вопросы своим учителям – не положено по статусу. А вот среди почти незнакомых людей, которым всё равно, какое у него происхождение, можно было, наконец, расслабиться и быть собой, а главное – быть ребенком. Огорчало лишь то, что с появлением Ализарина Гилор совсем перестал скидывать капюшон. Но многим дороже была его улыбка, которая всё чаще проскакивала в голосе.

– Извините, я не знаю, как вас называть, – вдруг обратился к нему мальчик. – Вы не скажете свое имя?

Дроу против воли напрягся. Он еще не был готов рассказать неожиданному попутчику, что тот путешествует в компании принцев двух государств, а также какова цель и причина их визита во дворец Империи светлых.

– Оно тебе не нужно, – хмуря брови, проговорил Тарлин.

– Ладно, – пожал плечами тот. – Но вопрос вам задать хотя бы можно?

– Вопрос задавай.

– Гилор, он… он ведь не дроу, правильно? – Получив в ответ слабый кивок, эльф продолжил: – Тогда кто он такой? Никак не могу понять.

– Как ты узнал, что он не дроу? – в свою очередь спросил принц.

– Он иначе держится в седле. Его движения более грациозны, а у вас – более порывисты, резки. Для человека Гилор слишком много знает о магии, для вампира слишком добр, для остальных рас слишком высок. Так кто же он?

– Эрилион, – тихо проговорил Тарлин, внимательно следя за реакцией Ализарина.

– Эрилион! – восторженно воскликнул тот. – Не может быть!

– Тебе что-нибудь известно о них? – с любопытством спросил дроу.

– Да! Мне рассказывали учителя. Они говорили, что эрилионы живут на отдельном острове, а может, материке, и ни с кем не общаются. А еще говорили, что встретить их – большая удача, потому что они очень красивы. Мне говорили, будто в их глазах отражаются звезды!

Пока мальчишка воспевал красоту эрилионов, Тарлин пребывал в глубокой задумчивости. Похоже, его подозрения подтвердились, и не все эрилионы выглядят столь отталкивающе, сколь Гилор. Но что же случилось с ним? Задать этот вопрос в лоб – вариант не из лучших, но, кажется, единственный.

Тем временем светлый уже направил своего коня в хвост группы.

– Гилор, Гилор! Почему ты не сказал, что ты эрилион?

– А это что-то бы изменило? – напрягся тот.

– Конечно! Ты же такой красивый! Почему ты всё время прячешь свое лицо? Ну дай мне посмотреть, сними капюшон! Ну хоть на минутку!

– Нет, – последовал твердый ответ.

– Тогда я сам, – упрямо сказал эльф и протянул руку к Гилору. Тарлин не успел ничего сделать, как капюшон его супруга тяжело упал на плечи.

– А-а?! Как это?! – растерянно воскликнул Ализарин. – Ты же должен быть очень красивым! А ты… ты…

У мальчишки задрожали губы. Он выглядел так, будто ему подарили большую коробку, сказав, что там лежит его мечта, хотя на самом деле положили пыльный тяжелый камень.

– Я. Я такой, какой есть, – резко ответил Гилор, вновь скрываясь от чужих взглядов под одеждой. – Лишь один имеет право осуждать мою внешность – мой супруг. Но не ты.

Это был первый раз, когда Гилор так открыто заговорил о своем уродстве. С трудом дождавшись остановки на ночлег, Тарлин сразу прошел в самый затемненный угол поляны, где обычно ложился спать Гилор, и опустился рядом с ним в ворох опавших листьев и ломаных веток.

– Гил, – позвал он. – Ты действительно позволишь мне задать вопрос о твоей внешности?

Эрилион согласно опустил веки. Сейчас он сидел, скинув куртку совсем, – ждать, что светлый подойдет к нему после сегодняшнего происшествия было бесполезно.

– Почему именно я? – полюбопытствовал дроу.

– Ты мой супруг и потому имеешь право знать.

Тарлин был удивлен такому заявлению Гилора. Сам относился к их вынужденному супружеству как к фарсу, который закончится, как только пройдет отведенное ему время. А вот что об этом думает эрилион, принц не знал. Сначала ему было всё равно, а потом спрашивать стало поздновато. Или всё же нет?

– Послушай, Гил… – начал он.

– Не нужно, – перебил эрилион. – Я знаю всё, что ты собираешься сказать: «Мы были вынуждены», «Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя должным мне» и так далее. Но для меня это не имеет значения. Ты мой супруг – не важно, на пять лет или на всю жизнь. Мне неприятно оттого, что наши отношения для тебя – лишь несмешная шутка, но осудить за это не могу.

Немного помолчав, Гилор запрокинул голову и, глядя вверх, продолжил:

– Издревле Хертон населяли разумные существа. Они были столь красивы, что называли себя эрилионами – «светом звезд». Они редко общались с другими разумными, считая, что те оскорбляют их своим некрасивым видом. Они гордились собой и ставили себя выше других. Но несколько тысяч лет назад в наш мир явился Демиург. Он хвалил одних, других журил, но по-доброму, совсем как отец. Увидев Хертон, он почти впал в отчаяние. Раса, которая должна была стать венцом его творения, в которую он вложил больше всего заботы и любви, возгордилась от собственной красоты, провозгласив себя едва ли не божественной. Демиург понял, что простым увещеванием здесь не обойтись, и решил наказать их. В тот же миг все, кто называл себя «светом звезд», стали уродливы, будто жители Некрополя. Эрилионы по-прежнему не общались с другими расами, но теперь – чтобы никто не узнал, как низко пали те, кто столь высоко себя ценил. Но каждый эрилион может снять с себя проклятие Демиурга. Для этого нужно лишь найти представителя другой расы, с которым он будет чувствовать себя спокойно и легко, которому сможет доверять, не опасаясь издевок о своей внешности. Вот такая сказка, Тарлин. Мой отец верит в нее, потому и отправил меня сюда. Изучение трав – лишь предлог.

– А ты веришь? – тихо спросил дроу.

– Я? Нет. – Гилор криво улыбнулся и, встав, отошел к костру, оставляя принца в одиночестве.

– Зато я верю, – проговорил Тарлин, глядя в темноту.

========== Глава 4 ==========

Переложив ответственность за безопасность пути на своих воинов – не зря же он брал с собой самых опытных, Тарлин погрузился в размышления. Он действительно верил, что рассказанное вчера Гилором – это не сказка, и на самом деле может помочь. И если уж так получилось, что пять лет им никуда не деться друг от друга, почему бы не научить супруга доверять ему? Тем более что, если всё получится, провести это время с красивым существом будет намного приятнее.

Но прежде чем воплощать в жизнь план по «завоеванию» Гилора, нужно было решить еще одну проблему. Вчерашняя выходка Ализарина очень сильно сказалась на уверенности эрилиона в себе. Непонятно почему, но этот ребенок очень быстро стал важен для него, и теперь Гилор грустно вздыхал каждый раз, когда светлый появлялся в поле его зрения.

Огня в чашу негодования добавляли и воины. До сих пор эрилион очень ревностно следил за сокрытием своей внешности – по большому счету, кроме Тарлина, его никто и не видел. Но вчерашний случай позволил разглядеть его лицо в мельчайших подробностях. И теперь принц постоянно натыкался на их сочувствующие взгляды. Это неимоверно раздражало. Разговоры он мог бы с легкостью пресечь, но воины молчали. Возможно, обсуждали это между собой, но при нем не было сказано ни слова. Но это совсем не значило, что эрилион этих взглядов не замечал – замечал, и еще как. Но никак не комментировал. Тарлин выбивался из сил, отвлекая Гилора разговорами, а заодно пытаясь показать остальным, что лично его такая внешность не смущает. А что до посторонних – это не их дело и не их супруг. Похоже, что выбора нет, и с воинами придется открыто поговорить, чтобы раз и навсегда пресечь эти жалостливые взгляды. Увы, сейчас с глазу на глаз это сделать не получилось бы и оставалось только дождаться ближайшего трактира.

Скоро должна была начаться Свободная полоса – участок между границами, не принадлежащий никому из государств. Случись что на ней, никто не будет нести ответственность за произошедшее. Но перед этим отряду должен был встретиться долгожданный трактир – последний на землях дроу. Конечно, он был совсем небольшим по сравнению с тем, что на королевском тракте, но всё же там можно было поесть, переночевать и, самое главное, вымыться.

Трактиром оказалось невысокое двухэтажное здание комнат на десять, некогда выкрашенное синей краской, а сейчас крайне ободранное. Оставалось надеяться, что внутри обстановка будет более достойной.

Видимо, конюхи принца узнали и тут же доложили о нем управляющему, потому что, едва отряд успел снять сумки с лошадей, к ним навстречу выбежал полноватый мужчина, блестя улыбкой гнилых зубов:

– Ваши высочества, господа воины! Я так рад видеть вас в своем трактире! О ваших лошадях позаботятся самым лучшим образом. Чем я могу быть вам полезен?

– Нам нужно десять отдельных комнат, в них лохани сейчас и ужин в зале через час.

Вымыться в горячей воде первый раз почти за неделю было божественно. Мальчишка, принесший Тарлину постельное белье и полотенца, почти профессионально строил глазки и крутил попой, когда настойчиво предлагал свою помощь в помывке.

– Я сам, – только и ответил на это принц, но, заметив вмиг посмурневшую мордашку горничного, усмехнулся и добавил: – Вечером приходи, ближе к ночи.

Через час в зале собрались не все. Очевидно, трое воинов всё же не смогли отказаться от предложения потереть спинку и сейчас вовсю развлекались.

– Дальше начинается Свободная полоса, – объявил Тарлин, когда донельзя довольные воины заняли свои места за столом, и первый голод был утолен. – На этой тропе любителей чужого богатства меньше, чем на основном тракте, но тоже хватает. Надеюсь, клинками вы пользоваться умеете. – Он внимательно посмотрел на Ализарина и Гилора. И если последний лишь склонил голову в согласии, эльф вскинулся и ожег его взглядом, полным негодования. – Идем плотно и быстро. Гилор, в первую очередь защищаешь себя. Таков мой приказ как главы отряда. – Эрилион снова только кивнул. – Дориан, – принц закусил губу, задумчиво глядя на одного из воинов, – твоя задача – защита эльфа. Отвечаешь за него головой. Остальные – по ситуации. Всё.

Тарлин колебался, прежде чем принять такое решение, но всё же выделил одного охранника для Ализарина. Если он действительно императорских кровей, то это необходимо. А в таком случае лучше перестраховаться.

– Уже достаточно вечер для меня? – К столику подошел мальчишка-горничный и уселся принцу на колени. – Или мне еще подождать?

– Вот ты где! – Рядом внезапно появился один из парней, носивших лохань, быстро оценивая ситуацию. – Ваше высочество, а вы не желаете уединиться?

Гилор поднял голову, с удивлением поняв, что обращались к нему. Он окинул подошедшего внимательным взглядом, вздохнул, стиснув вилку в задрожавшей руке, и проговорил:

– Почему бы и нет.

Тарлин изумленно приподнял бровь и, улыбнувшись, сказал:

– В таком случае, считаю вечер оконченным.

Оказавшись в комнатах, он едва успел захлопнуть дверь, как мальчишка буквально атаковал его, целуя и вылизывая шею умелым языком. Пока Тарлин был еще в состоянии вспомнить и сделать это, он прошептал заклинание, плотно обернувшее его член тонкой тянущейся пленкой. Всё-таки его случайный любовник был общественного пользования, не хватало еще подцепить от него что-нибудь.

Хлопнула дверь соседнего номера, и мысли принца вернулись к Гилору. Неужели его супруг всё же решился расстаться с девственностью? Но почему именно сейчас? Не из-за вчерашнего происшествия ли Гилор решил, что это его единственная возможность? Руки продолжали автоматически сжимать упругие ягодицы горничного. Вот только… Если этот непонятный лоханщик обидит эрилиона – а это скорее всего так и будет – с идеей о доверии можно будет попрощаться. Он попытался представить, что происходит сейчас в соседней комнате и настолько погрузился в свои мысли, что даже не замечал действий любовника. А тот уже проворными пальцами распустил шнуровку на его брюках, запуская ладонь внутрь. Там наметилось кое-какое оживление, но явно недостаточное в данной ситуации.

– Так, парень, не сегодня. – Тарлин отодвинул от себя мальчишку, продолжавшего упрямо тянуть к нему руки. Бросив несколько монет на кровать, он быстрым шагом вышел из комнаты, не беспокоясь за сохранность вещей – двое воинов должны были нести дежурство независимо от того, где ночует отряд, – и вышиб дверь соседней комнаты, в которой с любовником уединился его супруг. Жалобно звякнув, выбитая щеколда безжизненно повисла на одном гвозде.

– Тебе не кажется, что расставаться с девственностью в захудалом трактире с первым попавшимся мужчиной – недостойно принца? – холодно спросил Тарлин, глядя на пару, расположившуюся на постели.

Из-под капюшона с испугом и диким облегчением на него уставились огромные блестящие глаза. Лоханщик, мгновенно поняв, что его присутствие здесь крайне нежелательно, вытащил сухие пальцы, заставив Гилора болезненно поморщиться, и удалился, сцапав с тумбочки у кровати приготовленные ему деньги и кое-как прикрыв дверь.

В тот же момент на смену холоду и отчужденности в глазах принца пришло тепло.

– Ну и зачем? – поинтересовался он, выпутывая Гилора из куртки и закутывая в тонкое одеяло.

Ответом ему было лишь слабое пожатие плеч и отведенный взгляд.

– Если ты из-за вчерашнего, то зря. Этот светловолосый – еще ребенок совсем. Не принимай его слова близко к сердцу. Да и помнишь легенду, что ты мне рассказал? Пройдет немного времени, и что мужчины, что женщины будут сами бороться за право провести с тобой ночь.

Гилор на это, всхлипнув, только покачал головой.

– Ну, хочешь, когда вернемся домой, я сам выберу тебе достойного любовника? С которым действительно будет хорошо. Хочешь?

Пальцы Тарлина, не останавливаясь ни на секунду, мягко перебирали волосы тесно прижавшегося к нему эрилиона, и только потому он сумел не пропустить совсем слабый кивок.

– Вот и молодец. А теперь попробуй поспать. Хочешь, я останусь с тобой? – Еще один кивок.

На мгновение отстранившись, принц скинул уже развязанные штаны и рубашку и забрался под одно на двоих одеяло, снова прижимая к себе горячее тело неожиданно напрягшегося Гилора. «Да, – внезапно подумалось ему, – не так я представлял первую ночь в постели с супругом». Постепенно эрилион сумел расслабиться и заснуть, так и не сказав ни слова. Тарлину же было не до сна. Он никак не мог взять в толк, как такое светлое, чистое создание могло решиться на добровольное изнасилование себя? Неужели он настолько отчаялся? Увидев супруга в столь унизительной позе, в чужих руках, он едва сумел совладать с собственной яростью. Никто не смеет так касаться его супруга, а тем более причинять боль! Его обязанность как старшего мужа – позаботиться о Гилоре, и он сделает это, чем бы ни пришлось поступиться.

От волос эрилиона, куда зарылся носом Тарлин, исходил нежный аромат трав. Держать в объятиях спящего, беззащитного супруга оказалось очень приятно и умиротворяюще. Принцу даже подумалось, что, выгляди Гилор иначе, ему и не потребовалось бы спустя пять лет искать кого-то другого – слишком хорошо ему было рядом с этим существом. Значит, нужно сделать всё, чтобы эрилион обрел настоящую внешность.

С такими мыслями Тарлин уснул, плотнее прижимая к себе супруга.

***

Просыпаться не хотелось. Постель казалась самой мягкой из всех, на каких Тарлин спал, а теплое дыхание существа, свернувшегося под боком и положившего голову ему на грудь, звало вернуться в мир грез. Вот только дроу никогда, ни одному любовнику не позволял остаться с ним до утра. Гилор! Принц распахнул глаза. Водопад сияющих даже в свете едва вставшего солнца волос словно покрывалом лежал на его руках и спине эрилиона. Чуть подрагивали длинные ресницы на нежном лице, изящные пальцы слегка сжимали его ладонь, выдавая беспокойный сон своего хозяина. Сейчас рядом с Тарлином лежало воистину прекрасное существо. Это был тот, чей образ предстал перед ним в день свадьбы во время нетрезвого поцелуя, тот, кого видел, прежде чем упал в обморок в саду. «Возможно ли, – взволнованно думал он, – что то чудесное существо мне совсем не привиделось? Что оно не было результатом слишком сильной магии Гилора и моего расшалившегося воображения? Что, если тогда я видел его настоящего? Значит ли это, что он уже тогда начал верить мне?»

И что его тогда дернуло в день свадьбы поцеловать Гилора? Ведь не привлекал он, не привлекал ни капли. Но даже в мыслях не было вложить в тот поцелуй издевку. Неужели он уже тогда изголодался по ощущению искренних губ на своих губах? Кто были все те, что обычно прыгал в его постель? Они искренны лишь в своем желании заработать денег да поднять собственный статус, побывав любовником наследного принца. Или ему просто хотелось стать первым, кого поцелуют эти невинные губы? Тарлин с восторгом рассматривал истинное лицо своего супруга и вполне отдавал себе отчет, что теперь не отказался бы остаться единственным. Не хотелось будить его – хотелось и дальше наслаждаться его видом и теплым дыханием. Но нужно было выдвигаться в путь, чтобы успеть к закату пересечь Свободную полосу и достигнуть, наконец, земель эльфов.

– Гилли, маленький, пора вставать.

– Можно еще полчаса? – невнятно пробормотал эрилион, утыкаясь носом ему в грудь и занавешиваясь волосами.

– Завтра. Завтра будешь спать, сколько захочешь. А сегодня нужно выехать рано, нас ждет опасная дорога. – Принц аккуратно собрал его волосы в хвост, чтобы не потерять ни секунды трогательного пробуждения.

– Дорога? Куда? – Гилор недовольно наморщил нос и слегка приподнялся. – Ох… Тарлин? – в голосе появились панические нотки, а краска как будто отлила от лица, превращая прекрасного эрилиона в того, кто был вынужден постоянно прятать себя. – Прости, я… спросонья не сразу понял.

Он попытался вылезти из-под одеяла, но, поняв, что кроме тонкой нижней рубашки на нем ничего нет, мгновенно зарылся обратно, как можно дальше отодвигаясь от дроу.

– Я буду в зале, – видя его метания, сказал Тарлин и, одевшись, вышел в общий зал трактира.

– Доброе утро, – поприветствовал он собравшихся за столом. – Пока есть возможность, хочу напомнить вам, – он серьезным взглядом обвел присутствующих, – жалость унижает того, к кому ее испытывают. А потому постарайтесь более тщательно прятать ее. Тем более что я в вашей жалости никоим образом не нуждаюсь, – закончил он твердо.

Воины покорно склонили головы, молча соглашаясь с его словами, и лишь один, который знал, где на самом деле провел ночь его принц, с интересом посмотрел на Тарлина.

Тем временем к завтраку присоединился Гилор. Тихо поздоровавшись, он взял в руки ложку, намереваясь приступить к завтраку, но так практически ничего и не съел.

– Сегодня мы должны войти в земли эльфийской Империи, – обратился ко всем Тарлин. – Мои приказы на Свободной полосе не обсуждаются, Ализарин, особенно это касается тебя. Если я велю тебе убить группу светлых эльфов, ты сделаешь это не задумываясь и лишь после будешь иметь право узнать причину. Перед выездом ты и Гилор выберете себе оружие, с которым справляетесь лучше всего. И не приведи бог тебе, мальчик, обратить его против нас, – глаза принца опасно блеснули.

Эльф вспыхнул, порываясь вскочить с места, но под тяжелым взглядом опустился обратно.

Собирались недолго. Просмотрев всё оружие, Ализарин выбрал себе облегченный полуторный меч, Гилор же попросил лишь несколько коротких кинжалов да пару сюрикенов, объяснив, что ему лучше держать руки свободными.

Утреннее приподнятое настроение отряда сменилось мрачной настороженностью. За несколько минут до начала свободной полосы эрилион призвал отряд остановиться. Из седельной сумки он вынул небольшой глиняный горшок с землей и вручил его Тарлину, накрыв ладонью и что-то невнятно прошептав. В ту же минуту голову и торс дроу оплели упругие стебли.

– Ото всех возможных повреждений это тебя не защитит, но хоть от режущих ударов укроет, – объяснил он, возвращаясь к своему коню.

– Гилор, но разве это не нужно тебе самому? – встревоженно заметил дроу.

– Тебе нужнее. А я справлюсь и так.

Тарлин с сомнением посмотрел на супруга, но спорить не стал. Только какое-то тревожащее чувство всё сильнее разрасталось в его груди.

Они ехали по полосе быстрым шагом около получаса, когда Гилор заметил, как в сторону дроу летит заговоренный мерцающий болт, от которого не спасут ни доспехи, ни покрывало из растений, и ничего не успевал сделать.

– Тарлин! – закричал эрилион, но было уже поздно. Болт, сверкая оперением, вонзился в грудь принца‏.

Дроу стал заваливаться на бок, а для Гилора время словно остановилось. Он скатился с коня, почти у земли поймав тело супруга, и осторожно уложил его на землю. Предоставив воинам самим справляться с появившимися словно из ниоткуда разбойниками, он зашептал заклинание, возводя вокруг себя и раненого принца что-то вроде плотной клети из веток и стеблей. В последний момент Дориан, защищавший эльфа, успел буквально за шкирку впихнуть своего подопечного в стремительно зарастающий лаз. Вечно сидеть здесь было нельзя – спустя какое-то время растения примут свой первоначальный вид, и оставалось надеяться, что остальные члены отряда успеют расправиться с незваными гостями.

Теперь основной задачей перед Гилором стояло спасение жизни дроу. Он сорвал несколько трав, растирая их между ладонями и шепча заклинания – его магия позволяла лечить, пользуясь свойствами растений и многократно усиливая их. Медленно потянув за оперение, эрилион аккуратно вытащил болт и тут же закрыл рану получившейся кашицей, заталкивая ее как можно глубже. Сверху он налепил еще каких-то листьев и сел, укладывая принца спиной себе на грудь и ладонью зажимая их. Между пальцами сочилась кровь, ладонь светилась, будто маленькое солнце, и Гилор бледнел с каждой минутой всё сильнее, делясь своей магией широким потоком. Сейчас он не боялся, что пострадает рассудок Тарлина – слишком серьезна была рана, оказавшаяся в считанных миллиметрах от сердца, и потому вся сила уходила лишь на ее излечение. За мгновение до обморока Гилор успел помолиться всем известным ему богам, чтобы этой силы оказалось достаточно.

========== Глава 5 ==========

Когда Гилор очнулся, снаружи, судя по звукам, уже всё закончилось, а эльф сидел у самой стенки клети и тихо переговаривался с воинами. Заметив, что эрилион пришел в себя, Ализарин спросил:

– Ты сможешь опустить эти стенки? Мы сначала хотели прорезать их мечами, но потом подумали, что можем ненароком задеть и вас.

Морщась, словно от головной боли, Гилор кивнул и прижал руку к одной из стен. Клеть тускло засветилась, но побеги молодых деревьев и стебли вместо того, чтобы просто уйти в землю, мгновенно иссохли.

– Что с его светлостью? – напряженно спросил один из воинов, поднимая бесчувственное тело на руки. Им было запрещено называть титул принцев при эльфе, чтобы не выдать их истинное происхождение.

– Арбалетный болт, – устало проговорил Гилор. – Совсем рядом с сердцем вошел, может, и задел даже. Еще хорошо, что попал ровно между ребер, иначе обломки бы легкое проткнули. Я залечил, как смог, вроде бы жизни его ничего не угрожает. Но когда очнется – неизвестно.

– А с вами что, ваша светлость? – спросил другой, едва успевая подхватить под локоть эрилиона, который начал медленно сползать на землю.

– Сильное магическое истощение, – пожал плечами тот. – Отдал всё, что было.

Во взглядах воинов больше не было ни отвращения, ни жалости – Гилор сделал то, на что мало кто мог решиться. Отдать всю магию, полностью, означало самому остаться беззащитным на несколько недель, да и то только в случае, если удавалось выжить. Столь большая отдача магических сил часто влекла за собой разрушение магического ядра, а значит, и смерть. То, что это странное существо, не раздумывая, было готово отдать свою жизнь за жизнь Тарлина, очень впечатляло. Не уважать за такое было нельзя.

Глаза Ализарина опасно сузились, когда он разглядел в куче окровавленных тел длинные уши и светлые волосы. Его спина выпрямилась, а черты лица стали непривычно твердыми, когда он проговорил сквозь зубы:

– Я знаю, кто это. Эльфы и дроу-отступники. Слышал о них кое-что. Те, кому на родине угрожает слишком серьезное наказание, сбегают сюда. Промышляют грабежом, иногда убийствами, мародерством. Правда, их обычно видели на основном тракте, не ожидал, что они добрались уже сюда. Нужно ехать быстрее, пока не появился кто-нибудь еще.

Воины растерянно переглянулись – один из принцев в глубоком обмороке, второй едва живой и в полубессознательном состоянии. Необходимо было выбрать на время нового командира отряда.

– Я вполне понимаю, что вам сложно прислушаться ко мне, – верно понял их замешательство эльф, – однако уехать отсюда нам необходимо, причем срочно. Свободная полоса закончится лишь часа через полтора. Чем раньше достигнем границы, тем лучше. Да, и еще… Гилора и его супруга необходимо посадить к вам на лошадей.

Он помог осторожно устроить Тарлина, а затем и Гилора на коней перед воинами, как прежде ехал сам. Его движения, как и слова, были твердыми и отточенными. Сейчас Ализарин совсем не напоминал того мальчишку, каким казался эти несколько дней, зато теперь действительно можно было сказать, что перед ними наследный принц империи. В любом случае, его совет был, без сомнения, дельным, и отряд осторожно двинулся по тропе, а воины временно признали лидерство за эльфом.