Текст книги "На другой стороне Земли (СИ)"
Автор книги: you43
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Я? – Найджел оглядывается, будто комнату наполняют тысяча похмельных Найджелов. – Я буду кофе.
Друг протягивает кружку, сам отхлебывает чай, встает рядом. Мужчина пытается быстро проглотить напиток.
Горячо.
– Я… – европеец устраивается на диванчике, в надежде как – то дистанцироваться. Адам садится рядом. Опять пролет. – Я хотел извиниться… Я не должен был это делать. Я просто свинья. Я не хотел чтобы это так получилось… То есть я хотел чтобы это случилось. В смысле, не у тебя… У тебя, но не так. В общем, нельзя так вырывать первый поцелуй. Мне жаль.
– Почему ты думаешь, что это был первый поцелуй? – Адам пододвигается поближе.
– Ты же сам сказал, что у тебя никогда не было девушки!
– Не было. Но я целовался. У меня была подруга Джесси.
– Друзья так не целуют.
– Однажды она сказала: «Адам, мы друзья!» и поцеловала, почти как ты ночью.
Найджел грустно улыбнулся в ответ. Воспоминания воскресили детскую любовь, краски летнего неба, обещания, надежды забытые записками в стопках книг… Телефонные звонки.
Телефонные звонки.
– О! Телефон! Слушаю. Да. Не могу сказать. Да. Не могу сказать. Ага. До встречи!
– Что такое?
– Друзья из Европы остро нуждаются в эксклюзивных поставках. Мне пора.
– Хорошо. – Адам кивает. Найджел на взводе, после звонка, но почему то остается на месте.
– Можно мне вернуться домой?
– Можно.
– Можно, я тебе позвоню в обед? – кивок. – А можно забрать с работы? – Еще кивок. – А можно, тебя еще раз поцеловать? Чисто по – дружески…
Адам смущенно улыбается, но дает разрешение.
Найджел никогда прежде так не волновался из – за поцелуя. Он придвигается, касается уголка губ, надавливает, открывая доступ языку. Облизывает кромку чужих зубов. Слышит едва заметный вдох и скалиться в поцелуй, когда раздается очередной телефонный звонок.
– Я… У тебя восхитительный вкус, manzule.
========== Печали ==========
16
С появлением Найджела жизнь Адама не особо изменилась, точнее, изменилось ее внутреннее содержание, расписание осталось стабильным. Разве что теперь Адам начал отвлекаться на работе, минут на 20 и это моментально вошло в привычку.
Отвлекаться Адам стал именно по вине Найджела. Астроном нет – нет, да погружался в мысли о своем друге и соседе, и тут же уносился далеко.
На первых парах Найджел произвел негативное впечатление. Он хамит, курит, дерется, нарушает границы личного пространства, материться, разбрасывает вещи, да и еще немного храпит, как оказалась, от многочисленных переломов носа. Не разбирается ни в космосе, ни в электронике, ни в динозаврах. Адам не понимает живопись, вкус алкоголя, и грустные анекдоты про Югославов. У них нет ничего общего, ничего, кроме того, что они оба выброшены из общества. Гуляют где – то по доске, с завязанными глазами, пока не сваляться в воду.
Не лучшее начало.
Адам даже побаивается Найджела, но оттолкнуть не может. Он сам не понимает, как попал под очарование этого тяжелого человека, но ему хорошо, когда Найджел рядом. Иногда, даже слишком хорошо…
От таких мыслей Адам краснеет. Из воспоминаний его вырывает басовитый голос коллеги.
– Ну и казел, этот Оринс! Скажи! Адам, дружище! – рука ложится на плечо и трясет.
– Ты о чем? – Адам очухивается и непонимающе моргает.
– Я о тебе! Это надо же! Адам начни проект, Адам сделай отчет, Адам останься сверхурочно, а теперь что?! Спасибо Адам, можешь выметаться. Это он для своей шлюхи аспирантки место выгораживает, я тебе говорю!
– Что?! – астроном дергается в кресле и трет голову. – Я тебя не понимаю.
– Я и так вроде простыми предложениями говорю! Жаль, что ты уходишь?
– Куда?
– Как куда? – коллега кривит лицо и тут же осекается. – Так ты не знаешь?
Адам действительно не знал. До последнего. Никто не хотел брать на себя такую ответственность. Все получилось еще более некрасиво, чем могло.
– Почему?! – астроном наматывает круги по кабинету руководителя. – Я делал все, что мне поручали, всегда успевал в сроки, я даже на работу ни разу не опоздал!
– Адам, – начал доктор Оринс. – Ты хороший и исполнительный сотрудник, но у тебя есть проблемы с коммуникабельностью…
– Вам было известно, о моих особенностях, когда вы брали меня на работу!
– Ситуация поменялась. Все решено. – отрезал руководитель и откинулся на спинку кресла.
– С чем я не справляюсь?
– С репрезентацией. Адам, ты не можешь ездить в командировки и представлять нас. Ты даже двух слов связать не можешь!
– А у вашей аспирантки язык на месте! – Адам дернулся вперед и схватил мужчину напротив за грудки. – Говорите! Не надо увиливать, я не ребенок! – голос парня звенел, в глазах промелькнуло мутное безумие.
– Я напишу для вас рекомендацию… – пролепетал Оринс.
– Засуньте эту рекомендацию себе в задницу! – прошептал Адам, прежде чем отшвырнуть бывшего босса. На прощание астроном пнул напольную вазу, и та разбилась едва коснувшись горлышком пола.
– Что за вид? Почему так рано, manzule? – Найджел весело лыбится, когда Адам заваливается в машину с коробкой наперевес. – Это что подарки?
– Меня уволили. – шепчет Адам, едва сдерживая панику. – Я наорал на босса, разбил вазу и послал его в зад.
– Вазу об голову разбил?
– Нет. Она была напольная.
– Но это тоже неплохо. – довольно замечает мужчина. – Я горжусь тобой. Теперь ты совсем взрослый.
– Мне 29 лет. – напоминает грустно Адам. – И мне надо выкупить квартиру.
– Тебе нужны деньги?
– Не знаю. Честно сказать я совсем не разбираюсь в этих ставках, процентах, овердрафтах. Надо идти к юристу, и в банк, и к нотариусу… – он хватается за голову, тело бьет мелкой дрожью.
– Похоже, я поторопился… – прикидывает румын, созерцая подобную психо – физическую реакцию на соседнем сиденье. – Ты еще совсем кроха. – Он осторожно притягивает горе – астронома к себе и гладит по голове. Как будто тот действительно маленький ребенок. Адам цепляется за ворот забавной рубашки с таксами, утыкается в шею, его больше не трясет, только слезы катятся по щекам. В порыве он касается мокрыми губами рта Найджела и тут же отстраняется. Мужчина облизывает чужую слюну.
– Прости.
– Не извиняйся. – мужчина запускает двигатель и авто отзывчиво урчит. – Расслабься. Ты обратился по адресу. Я уже докторскую могу защитить по разочарованиям и несбывшимся надеждам. Я тебя не брошу. – рука поправляет выбившиеся пряди, Адам краснеет от такого прикосновения. – Знаешь, что я делаю, когда мне плохо? Еду кататься.
========== Магия ночи ==========
17
Колесить всю ночь напролет оказалось веселее, чем Адам предполагал. По городу они ехали медленно, глазели на людей в проезжающих авто, Найджел то и дело изображал незадачливых водителей и Адаму почему – то было смешно. Хотя он как никто знал, что смеяться над другими плохо. Когда они вырвались на хай – вей, румын прибавил скорость и теперь они неслись как сумасшедшие неизвестно куда. Дорога к двум часам ночи оказалась пустынной. Свобода кружила голову. Как всегда. Это ее основное предназначение.
– Подожди! Не переключай, это хорошая песня… – Адам попытался переключить песню на начало, но Найджел уже листнул дальше.
– Это Beach Boys исполняют…
– Но песня классная!
– Знаю. Мне больше mam’s and pap’s нравятся. У них звук оригинальный.
Песня зазвучала и авто наполнилось густым вокалом.
– Никогда бы не подумал, что белые могут петь как черные! – Найджел перекрикивает текст, курит и немного шепелявит из – за акцента. Адам не может разобрать ни слова, но все равно кивает в ответ. Он не посмеет нарушить эту атмосферу. Дальше трек сменяется старым добрым Билли Джоэлом, Smoke, Элвисом Костелло, потом начинается Стинг, много Стинга. Похоже, Найджел неплохо разбирается не только в алкоголе и живописи. Адам десятки раз слышал эти песни в рекламах, супермаркетах, фильмах, они вырывались из окон открытых домов, но никогда не становились своими. Теперь они начинают принадлежать ему, Найджел делится ими с другом, делиться ощущениями, воспоминаниями и Адам жадно впитывает их.
– Вот это да… Я и забыл, что эта песня существует! – оживляется Адам, когда из колонок вырывается «I be belive». Найджел делает громче, хотя громче уже невозможно. Пальцы постукивают по рулю в так мелодии. – Не знал, что тебе нравятся такие песни.
– Какие? – ухмыляется мужчина и заходит в крутой поворот. Дыхание перехватывает от неожиданности. Найджел наслаждается глубоким женским голосом, повествующим о любви, и нисколько не стесняется своей сентиментальности. – Это песня о любви. Одна из лучших. В таких вещах не надо сомневаться. Ими надо наслаждаться. Как и всем в этой гребаной жизни.
Они еще долго носятся по опустевшим дорогам, крутят кольца, Найджел любитель беспечно пожечь резину. Домой они приезжают ближе к утру, когда город скидывает беззаботность ночи и начинает погружаться в серую повседневность.
– Я начинаю понимать вампиров! – вдруг заявляет Адам, стягивая свитер. Он до сих пор не может успокоиться после пережитого. Отголоски мелодий продолжают будоражить разум парня, который, до этого находился в анабиозе.
– С чего это? – Найджел раздевается тут же.
– Ночью классно. Все такое… Нереальное, но понятное… – Адам не может подобрать слова.
– Опрокинутое. – Добавляет румын и ждет.
– Я… – Адам мнется. – Я хотел попросить. Ты можешь сегодня спать со мной. То есть не спать, но лежать. Но спать тебе тоже можно, в смысле погружаться в сон… Здесь. Пожалуйста.
Найджел кивает и садится на край кровати.
========== Фильм ==========
18
Теперь Адам безработный. Он просыпается в шесть утра, идет в душ, готовит сэндвичи, застегивает отглаженную рубашку, надевает часы и только потом понимает: идти некуда. Он обессиленно вздыхает и поворачивает процесс вспять, благо сэндвичи не разбирает.
В комнате Найджела тихо и темно, благодаря плотным шторам. Пахнет сном и сигаретами, он так и не прекратил курить в постели. Адам раздевается до трусов и забирается под одеяло.
– От тебя пахнет зубной пастой. – ворчит Найджел, устраиваясь поудобней. – Опять забыл, что никуда не надо?
– Опять. – вздыхает Адам, кутаясь в одеяло.
– Опять ноги холодные?
– Опять. – Снова вздох. Адам чувствует, как горячие ступни касаются его ледяных ног, и вздрагивает, чувствуя приближающийся сон.
Теперь работа Найджела становится еще сложней и дело тут не в деньгах. Ему не хочется оставлять Адама одного долго. Раньше приходилось. Не мог же он сидеть с ним в обсерватории. Сейчас отказать себе все сложнее. Да еще кореша стали подозревать неладное.
– Че с тобой, Найд? Херово тебе на чужбине? Тоскуешь?
– Да че париться. Былого не вернешь. Но у вас тут все по-другому. Сам по Варшаве не скучаешь?
– Да не особо… Тока красиво там было. Здесь архитектура как в курятнике, не по мне. Я, знаешь ли, к роскоши привык. – деловито замечает кореш. – Да и бабы у них так себе…
– Ну ты как всегда. – ухмыляется Найджел.
– А че не так что ли?! Или ты кого сцепить успел. Слухи ходят, что ты сдвинулся на какой – то кисе… – в глазах поляка пляшут искры.
– Да пошел ты! – лыбится румын. – Кто треплет?
– Хороша, а? – не унимается кореш. – Из наших наверно?
– Да так… Местная, просто друг.
– Да пизди мне! На тебя че, демократия действует. Баба – друг. Ну, заливай!
19
Заливать, а тем более корешам Найджел не привык, поэтому отъезжает по быстрому, что бы не провоцировать, да и разговоры эти мужчину порядком достали. Что в Бухаресте, что в Лос – Анжелесе – один и тот же треп: стволы, дурь, да телки.
Адам, дома тоже не отличается разнообразием, но Найджелу нравится наблюдать за нехитрыми радостями парня.
– Через две минуты начнется фильм, я должен его посмотреть! – мельтешит Адам возле дивана. – Листни, пожалуйста.
– Ага. – Найджел тупо пялиться в экран.
– Минута! – волнуется парень и пытается втиснуться на диван, где развалился Найджел. – Найджел, дай мне пульт!
– Да куда ты торопишься!? – он перекладывает ноги на столик перед собой, но пульт не отдает.
– Фильм начнется ровно в семь!
– Ну там еще титры пол часа будут…
– Переключи, пожалуйста. Показывают какой – то бред.
– Ты чего? Это же Роберто Росселлини – «Германия. Год нулевой».
– Я не знаю его. – Адам начинает заметно нервничать.
– Это же классика. Про Германию после войны… – Найджел удивленно разглядывает друга.
– Какой войны? – руки теребят край рубашки.
– Мировой. Второй мировой. – Пальцы щелкают у висков. – Ты чего, manzule.
Адам уже ничего не понимает. Его слегка поддергивает от дискомфорта, он поглядывает на часы и всхлипывает.
– Ну, хватит. Включу я твой фильм. По какому канул? – решает смилостивиться румын и начинает листать, но тут же пульт у него вырывают и экран гаснет.
– Все.
– Что все? Да прекрати, всего пара минут прошла. Там еще заставка наверно. – Найджел пытается забрать пульт, но Адам не позволяет.
– Я ведь попросил. Уже семь и три минуты.
– И что?
– Я не могу смотреть. Фильм начинается в семь. – Адам почти плачет.
– Эй! – мужчина добродушно улыбается и прихватывает друга за подбородок. – А если у тебя часики спешат? – он аккуратно расстёгивает ремешок на запястье и пытается перевести часы.
– Я их сверяю каждый день… – улыбка в ответ. Приступ начинает отпускать.
– А если на телевиденье часики отстают? – Найджел уже опускается до уровня ребенка.
– Там все очень пунктуальные.
– А как же время? Ты же сам говорил, что его не существует, вне нас? – Он осторожно касается головы парня и чувствует мелкую дрожь. Дрожит рука Найджела. Парень тихонько ластиться от прикосновения.
Он решает не отнимать руки. Гладит Адама по волосам, будто он послушный щенок. Гладит размашисто, надавливая на голову и оттягивая тонкую кожу на лбу, а потом срывается. Вцепляется больным поцелуем в губы и опять давит. Прижимает к спинке дивана и ощупывает сразу между ног. Адам плаксиво мычит в ответ.
Понеслось.
Без легких касаний, вопросов и прочей муры. Найджелу уже не в моготу. Он так и не потрахался с момента приезда в страну. Поэтому отказа он сейчас точно не примет.
– А ну иди сюда, manzule. – горячо шепчет Найджел и стаскивает парня под себя.
Адам не сопротивляется, он просто не может. Слишком головокружительные ощущения. Шершавый шёпот, горячее дыхание у виска, тяжесть тела, запах Найджела, уверенные прикосновения и любопытный взгляд. Найджел сводит с ума, заражает собственным безумием и целует… Крепко, больно, как будто Адам провинившаяся возлюбленная. Когда руки вновь оказываются на ширинке, Адам стонет в голос.
Румын немного отстраняется, внимательно разглядывая взбудораженное тело под собой. Он ведь никогда не трахал парней… Он даже не знает, за что взяться и с чего начать. С кисами все было проще, но у него стоит на Адама. У него стоит на человека с отставанием в развитии. Крепко стоит. Ебать, эту Америку. А он еще думал, что в Бельгии попробовал все. Ан нет.
Найджел оценивает ситуацию. Со стороны это, конечно, незаметно. Он продолжает раздевать и гладить тело в своих руках, искоса отслеживая реакцию. Адама можно сейчас перегнуть через спинку дивана, смазать по быстрому маслом для массажа, наспех растянуть и выдрать так, что бы он еще два дня боялся вылезать из под одеяла. Идея Найджелу нравится, он сторонник секса без прелюдий, да и член его, судя по реакции, голосует за. Можно Адама просто связать, заткнуть рот кляпом, чтобы не задавал тупых вопросов, и долго брать, пока тот не сможет кончить. Перспектива, в общем заманчивая, но он поступит по – другому. По крайней мере так думает Найджел…
Пока Найджел соображает, Адам пользуется моментом: вырывается, устраивается между ног друга и припадает ртом к кончику члена, что успел высунуться из – за кромки джинсов.
– Ебать… – только и может прошипеть мужчина, чувствуя настойчивое прикосновение. – Адам, какого… – он тяжело сглатывает, но не сопротивляется, когда шаловливые руки парня расстёгивают штаны и отдергивают резинку трусов.
Адам берет в рот восхитительно и с энтузиазмом. Не слишком глубоко, но потрясающе влажно, будто член Найджела это долгожданный леденец, а Адам год не ел сладкого. – Ох, manzule, я смотрю, тебе нравится…
Адам не отвечает, лишь коротко кивает, не выпуская орган изо рта, и продолжает свое занятие. Оно ему нравится. Он старается. Он хочет сделать Найджелу приятно. Ведь мужчинам приятно, когда у них отсасывают без разрешения. Несколько минут старательных движений дают о себе знать – румын начинает шипеть от удовольствия.
– Тайм аут, manzule. – мужчина отодвигает парня от себя, и член вырывается изо рта Адама с восхитительно развратным хлюпом. Найджел даже прикрывает глаз от возбуждения, но не успевает опомниться, ведь Адам уже лезет на колени любовника. – Легче, manzule. – шепчет румын отстраняясь. – Ты еще успеешь попрыгать на этих коленях. Всему свое время.
– Я думал, это правильно. – теряется Адам. – Сначала минет, потом секс, потом милые шутки, потом снова секс…
– С чего ты это взял? – Найджел подозрительно оглядывает друга.
– В кино видел. – краснеет Адам. – Там всегда так делают.
– Ты интересные фильмы смотришь, покажешь потом.
Парень не находит себе места, под цепким взглядом темных глаз. Он взволнован, возбужден, немного дезориентирован нарушением порядка действий. Он пытается еще раз устроиться на коленях мужчины, но тот вновь его отгоняет.
– Найджел! – в голосе слышится возмущение.
– Спиной, manzule.
– Найджел, я должен лечь по тебя и мы должны заняться сексом.
– Спиной. – Едва сдерживая смех повторяет мужчина. Он слышит еще какие – то возражения и решает сменить тактику. – Спиной! Я так хочу! Быстро!
Повелительный тон заставляет подчиниться, и Адам поворачивается спиной. Широкая ладонь ложиться на поясницу, оглаживает бока, скользит между ног. Адам прерывисто дышит.
Сегодня все идет не по плану!
– Снимай трусы! – Адам слышит очередной приказ и не успевает, руки уже тянут белье вниз, ему остается только вышагнуть. – Нагнись намного. – голос становится тише и парень чувствует мягкое, но уверенное прикосновение между ягодиц.
– Найджел. Это неправильно…
– Да что ты, manzule?! – ухмыляется румын, толкаясь кончиком пальца в тугое колечко. – Все стало неправильно, когда ты меня жить к себе пригласил.
– Я не об этом… – пытается объяснить Адам, но стонет и присаживается на палец сильнее. Ему чертовски тяжело стоять в полусогнутом состоянии, упираясь ладонями в колени, но Найджел не позволяет выпрямиться.
– Așa, жеребеночек. – слова путаются на языке. Трахаться хочется до одури, но Найджел должен насладиться этим первым разом. – Чувствуешь меня? – добавляет второй палец и тихонько разводит стороны, Адама бьет дрожью как подвешенного. Найджелу нравится наблюдать за напряженной спиной, капельками влаги скользящими к копчику, чувствовать сухость и жар Адама изнутри.
– Присядь на пальчики… – язык скользит по позвоночнику.
– Найджел…
– Садись. – тон не предполагает возражений.
– Мне стыдно. – признается Адам, едва елозя на пальцах мужчины. – Мне так стыдно!
Любовь у Найджела тяжелая, что хоть в омут бросайся. В миг пойдешь на дно. А страсть и желание и того хуже, только с ноткой доминирования. Мужчина растерянно моргает, будто у него отходняк и вспоминает, кем является Адам. Он его хочет, но так с ним нельзя. Похоже Найд немного заигрался. Он вынимает пальцы, откидывается на спинку дивана, подтаскивает парня, усаживает на себя. Адам дергается, когда влажный орган касается его растянутого отверстия.
– Будет немного больно, но потом хорошо. – Предупреждает европеец. – Но ты же сильно хочешь, жеребеночек?
– Очень хочу. – кривит душой парень. Он немного боится оплошать, боится расстроить Найджела, боится, что будет больно, но все же устраивается на любовнике. Он не знает что делать. В фильмах, которые он видел, все было иначе. Он осторожно опускается на твердый орган и тут же пытается отстраниться, но не выходит. Найджел давит на бедра. Адам пытается вновь. Найджела слишком много. Парень осторожно двигается на кончике и понемногу успокаивается, пока любовник не начинает двигать бедрами в ответ. Адам задыхается от напора и протяжно скулит. Скулит словно собака с подбитыми боками. Толчки раза в три сильнее. Найджел довольно лыбится, вторгаясь в узкий проход. Он даже не чувствует дискомфорта, это чушь сейчас где – то за пределами его ощущений. Ему безумно нравится толкаться в своего беспомощного жеребеночка, который постепенно входит во вкус. Плаксивый скулеж сменяется сладкими стонами, которые, кажется, слышно даже на тротуаре, а комнату наполняют развратные звуки от соприкосновения тел.
– А ну быстрее! – мужчина шлепает по округлой заднице и ту же гладит место удара. Адам старается, бог видит, но терпеть долго не может и кончает любовнику на живот, от пары прикосновений к себе. Румын рычит, когда тело обмякает на нем. Скидывает любовника и упирает лицом в ручку дивана. Вдыхает запах утраченной невинности и довольно скалиться. Это его работа. Трахать обессиленного Адама оказывается так же приятно. Парень блаженно охает и подставляется. Оргазм Найджела оказывается болезненным, прежде всего от долгого воздержания. Но мысль о том, что мальчик послушно позволил спустить в себя, делает ощущения резкими до боли.
– Ох, жеребеночек… – выдыхает Найджел, закуривая. Адам сидит рядом, морщится от сигаретного дыма и стыдливо прикрывает руками интимные места. Мужчина прихватывает любовника за загривок и тянет на себя. – Теперь тебе не отвертеться.
Парень грустно хлопает глазами в ответ, ему не комфортно от мокроты сзади, он немного растерян.
– Чего молчишь? Не понравилось? – улыбается румын.
– Ты опять нарушил правило. – Адам старается говорить предельно недовольно.
– Какое еще правило?
– Это должно было быть в спальне. В фильмах, они делали это в спальне.
– Будет, жеребеночек. Сейчас я докурю, и будет тебе в спальне.
========== Сомнения ==========
20
Впервые в жизни Найджела секс не приобрел никакого значения. Конечно, он не привязывался к кисам после хорошего перепихона. Не настолько он был сентиментальным мудилой. Только не с телками! Странным Найджелу показалось, то что после секса с Адамом он не заметил вообще никаких изменений. Все осталось прежним не только после первого раза, но после других, а их было достаточно много.
Адам, в силу своей особенности, быстро ритуализировал секс с другом. Мужчина, естественно, не отказывался от близости. Адам нравился Найджелу физически, с ним хорошо и спокойно, даже немного весело. Парня можно защищать, учить и приручать. Его можно адаптировать под себя. Можно заставить любить и благоговеть, но… Найджел поклонник более сложных ощущений.
– Найджел! – стонет Адам, цепляясь за сильные руки любовника. – Можно чуть быстрее…
Адам говорит это уже восьмой день подряд. Найджел возвращается домой, Адам встречает, они едят, Адам смотрит СтарТрэк, Найджел сдерживает тошноту, после сериала Адам становится на колени и отсасывает Найджелу. Адам всегда начинает с этого. Потом они идут в спальню и трахаются, пока не настанет время собирать модель лунохода. Душ. Сон. Восемь дней подряд.
– Найд… Мне так хорошо. Еще. – шепчет парень, когда любовник облизывает ступню. Адам взял в привычку закидывать ногу на плечо Найджела, во время секса. Румын приобрел привычку эту ногу полизывать.
Мужчина ускоряется и толкается до конца, пока «жеребеночек» под ним, не начинает обессиленно вздрагивать. Адам всегда заканчивает первым – не умеет сдерживаться. Найджел продолжает молча толкаться в тело под собой. Похоже, он уже где-то далеко.
Вокруг горячий воздух, над головой колокольный звон, под ногами шершавая мостовая Бухареста, в ушах звонкий голос матери, в голове непередаваемый аромат ее духов. Она вновь ругает его, за то, что Найд заложил ботинки за складной нож.
– Найджел! Почему ты такой?! – мальчик молчит. – Найджел!
Найджел никому не хочет причинить зла. Нож ему нужен чтобы защитить маму, если очередной ухажер перепутает любовь с ненавистью. Пусть только сунется, уж теперь Найджел ему рожу раскрасит.
– Найджел… – раздается вдалеке. – Найджел! – повторяется над ухом.
– А? – румын вырывается из воспоминаний.
– Если тебе неприятно со мной… – Адам недовольно морщится, но пытается подобрать слова. – Если я что – то неправильно делаю, так и скажи! – голос раздражен, парень пытается выбраться из-под любовника, но тот толкает его в грудь и припечатывает к кровати.
– Лежать! – рычит Найджел, он умеет быть пугающим. – Встанешь, когда я кончу. – голос спокойный, но слишком угрожающий. Адам впадает в панику.
– Пусти меня! Я больше не хочу! – жеребеночек пытается вырваться. Зря. В глазах румына мелькает азарт. Он вновь загорается и теперь подхватывает Адама с новой силой, ласкает расслабленный член любовника.
– Нет – нет! Так нельзя!
Плоть начинает отзываться в умелых руках, и Адам обиженно фыркает, словно он и правда маленькая коняжка. Найджел довольно скалиться, прикусывает тонкую шею. Лижет и прикусывает, лижет и прикусывает, до тех пор, пока парень не начнет сжиматься от дискомфорта.
То, что нужно!
На мгновенье мужчина отстраняется, что бы перевернуть любовника на живот. Адам не оставляет попыток вырваться, игнорируя желания своего тела. Он дергается, но Найд перехватывает за шею и фиксирует, ощутимо, но не сильно. Так сбить спесь! Смеется одними глазами и входит на всю длину. Адам протяжно стонет. От смены угла прикосновение сразу достигает того самого места. Ноги подкашиваются от такого напора. Еще бы! Найджел по полной «объезжает» своего «жеребеночка» и тут же что – то ласково шепчет на румынском. Оправдывается.
Ему стыдно за себя. Он чертов больной ублюдок и его заводит сопротивление. А еще страх, риск, отчаянье и прочие атрибуты. Иначе никак. Хорошо, что Габи его бросила. Адам тоже его бросит. Он это заслужил.
Найджел кончает, сжимая любовника до синяков и еще раз целует. Жестко и гóлодно, будто в последний раз.
– Найджел! – только и может выкрикнуть Адам, когда тот выходит из него и скрывается в темноте квартиры. Парень еще с минуту лежит, не смея пошевелиться, но слышит лишь как хлопает дверь.
Теперь он один. Отныне? Вновь.
========== Побег ==========
21
Адам уже две недели живет один. Без Найджела. Он с удовольствием забыл бы этого человека, возненавидеть его и погрузился в рутину повседневности, вот только это невозможно. Для Адама повседневностью стал Найджел со своими несмешными шутками про сербов и югославов, едкими сигаретами и разбросанными рубашками повсюду. Адам, вообще впервые видит человека, который носит только рубашки и иногда брезгует бельем. Наверно в Европе все так делают?
Еще из головы не выходит утренний кофе в постель (хотя Адаму нельзя кофе по медикаментозным соображениям), вечерние покатушки и головокружительные поцелуи. Всего этого катастрофически не хватает, да еще работу потерял!
Но кое – что хочется забыть. Точнее никогда не знать. Жить в неведенье, а не мучится вопросами, которые некому задать. Пару дней назад Адам узнал насколько «эксклюзивными» поставками занимается Найджел. Это произошло случайно. Адам заглянул на прежнее рабочее место, захватить вещи и встретил Джесси. Джесс – бывшая подруга Адама, по-дружески целовавшая его год назад, подсуетилась ради друга.
– Ты же знаешь, что я за тебя волнуюсь. – как всегда начала она.
– Джесс. Я могу о себе позаботиться.
– Я тебе верю. Просто ты потерял работу, да еще этот твой друг… Тут даже обычный человек может не справиться.
– Не начинай. – Адам пытается отмахнуться, но настороженный взгляд девушки не позволяет. – Что случилось?
– Ты же знаешь, что мой парень работает в агенстве… – Она поджимает губы и принимается что – то искать в телефоне. – Он еще не агент, но у него есть доступ. Это я попросила его проверить. Он кое – что нашел. Вот. – она протягивает телефон. – Это досье. Мне жаль.
Не просто узнавать о том, что человек, с которым ты живешь под одной крышей несколько месяцев, а последние две недели из них с ним спишь – преступник, разыскиваемый Интерполом, за убийства и махинации.
Может, если ты грудастая чика, сидящая на коксе где – то в Исламабаде это еще ничего. Но когда ты экс – астроном с синдромом Аспергера это просто потрясающе.
22
Адам не знает, куда себя девать. Ему уже пришло предложение о работе, но к процессу он преступит лишь через неделю, виной всему бумажная волокита. Он уже раз десять перечитал досье на беглого румынского киллера, перебрал все вещи Найджела, посмотрел пять лент о восточноевропейских бандах, но так и не смог пропитаться отвращением к бывшему другу. Он надеется, что румын вернется, хотя бы за вещами, хотя бы за любимой рубахой с таксами и тут Адам не упустит своего. Он узнает все. И все станет как прежде.
На самом деле Адам надеется, что все это лишь дурацкое совпадение, ошибка, которую вмиг исправит Найджел, когда вернется. Он же вернется?
Найджел возвращается так же внезапно, как и исчез тогда, ночью. Он вваливается в квартиру с шумом и руганью. Он явно не в себе. Адам осторожно выглядывает из спальни, он продолжает спать в комнате Найджела, даже не сменив постельного белья.
– Салют, жеребеночек! – мужчина едва стоит на ногах, взгляд мутный, правая рука сбита. – Так и будешь стоять, или встретишь…
Адам осторожно подходит к другу и прислушивается к грудному сипению. Теперь он знает кто перед ним, по крайней мере, догадывается.
– Не поцелуешь? – Найджел включает свет и проходит на кухню. – Ну и ладно…
– Найджел… – начинает Адам осторожно. Ему хочется все сразу, но мужчина не обращает внимания. Он готовит кофе.
– Утренний кофе? – спрашивает он, как ни чем не бывало. Как будто это не он пропал на две недели, не он убивал людей в Европе, и не он стоит посреди кухни в костюме с окровавленной рукой.
– Сейчас ночь.
– Да? Не заметил. – Найджел очаровательно улыбается в своей манере, надменно задирая верхнюю губу. – Тогда ночной кофе?
– Я не пью кофе. – Адам решает не поддаваться.
– Да? Не заметил.
– Да. – Адам пытается приблизиться, но Найджел резко оборачивается. Не подпускает. – Нам нужно поговорить.
– Ох, manzule?! – убирает турку с огня. – Ночь не лучшее время для разговоров…
– Я все знаю. – Адам решает идти в ва-банк и признается. – Мне все известно.
– Что? – Найджел медленно надвигается на парня, прижимая к столу. Глаза мужчины становятся многоцветными, сверкая в тусклом свете. Адам непроизвольно сжимается. Теперь он знает, первое чувство его не обмануло. Этот человек опасен. Найджел пристально смотрит в глаза своей жертве, но медлит. В голове мужчины уже все произошло. Он даже видит могилу, случайного свидетеля, но рука не поднимается. С Адамом он играет по другим правилам. – Скучал? – он проводит по щеке к аккуратному ушку – Адам не уходит от прикосновения, старается. Найджел упирается о стол и невесомо касается сухих губ. У него кружится голова от ощущения Адама рядом. Прикасается телом, плотно прижимая к столу. Адам стонет в ответ, но это не возбуждение, это страх. Найджел понимает иначе.
