Текст книги "Время и стекло (СИ)"
Автор книги: Yoon Hannie
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)
Вдруг что-то прозвучало, растекаясь тревожным звоном. Это совпало с возникшей красной точкой, медленно перемещающейся по электронной карте.
Прочие звуки отрезало, и мужчины затихли.
– Его номер обозначился! – крикнул Данил. – Он с кем-то вышел на связь.
– Куда они направляются? – Отабек не отвлекался, отдав бдительность вождению.
– Сейчас они в пяти километрах от аэродрома. У нас есть шанс их догнать.
***
Месяц назад. Воспоминания,
Время, когда они жили без забот, осталось в памяти ценным. Тогда было прекрасно все. Каждый час, какой бы он не был. Весна хранилась в сердцах фигуристов.
– Доброго всем утречка! – Дверь отворилась, когда Милана произнесла это и вошла в гостиную. За столом завтракали почти все. – А где Макар? – спросила ученица, сладко подтягиваясь.
– Наверное, дрыхнет в постели, – предположил второй парень, добавляя хлопья в тарелку. – Не думаю, что он сейчас на утренней пробежке.
– Таня, не сочти за труд, разбуди его, – попросил Плисецкий, накладывая в тарелку порцию завтрака.
– Ладненько… – отодвинув стул, Никифорова покинула компанию.
Когда она уже была на месте, то приоткрыла дверь, за которой на кровати, прижавшись к подушке, как к плюшевому медвежонку, спал Макар, похрапывая.
– Макар, вставай!
Тот глаза не открыл.
– Макар!
Ноль внимания.
– Ну ладно… – брюнетка подняла вторую подушку, валяющуюся на пороге комнаты. – Не хочешь по-хорошему – будет тебе по очень хорошему.
Занеся руку, Таня швырнула подушку так, что та угодила парню прямо в лицо.
– Ой, ну не надо так резко…
– Давай на подъем! Завтрак проспишь.
– Дай поспать… – пробормотал Макар в подушку.
– Подъем!
Но на сей раз слова лились не из девичьих уст, аиз тех, чей обладатель пугает строгостью пуще, чем Яков. Даже одного присутствия Плисецкого в комнате было достаточно, чтобы Макар вскочил с кровати.
– Эй, ты уже забыл, на что подписался? У нас сегодня много дел, а он спит.
– Я не спал! Я просто глаза закрыл.
– Знаем мы эти закрытые глаза.
Таня тихо захихикала, наблюдая за двумя парнями.
И это наступил только первый день их прибытия загород. Принимая то, что теперь они здесь, Таня вспоминала слова Макара, сказанные за пару дней до отъезда.
«У нашего тренера есть такая нерушимая традиция. Каждое лето он отвозит нас в свой загородный дом, чтобы провести две недели специальных тренингов. Говорит, чистый воздух лучше стимулирует. Дом у него большой, со спортзалом, террасой, участок хороший. В общем, это повторяется третий год. Мы как в лагере, только Плисецкий лично все сам организовал. Конечно, приглашает еще тренеров. Он утверждает, что проживание вместе поможет нам сплотиться. Так что можешь считать, что он возит нас в свой дом, где мы будем жить две недели.»
***
Тане запомнились посиделки у костра, когда тишину окутывал стрекот цикад и треск поленьев. Музыка, творимая гитарой Плисецкого, плавно взлетала и помогала расслабиться.
– Макар, ты заснул что ли?!
– А? Чего? – Парень, вздрогнув, помотал головой в недоумении.
– Ты заснул? – спросил его друг.
– Нет. С чего ты взял?
– Мы главное разговариваем, а ты замолчал.
– Я просто задумался…
– Интересно, о чем ты таком интересном думаешь? Я, кажется, знаю причину твоих воздыханий. Ты думаешь о той девчонке по соседству. Ну ты точно в неё втюрился.
– Да что ты заладил про эту девку?!
– Гляди, уже красный весь, как рак.
– Заткнись! – Задыхаясь от смущения, Макар со всей силы хотел ударить юниора, но чья-то рука задержала его запястье, крепко сжав.
– Юрий, не останавливай меня!
– Ты смелый, но очень безрассудный, – спокойно сказал Юрий, не отпуская руку ученика.
– Вот-вот, – поддержала его Милана, унимая смех и обнимая за плечи еще сильнее смеющуюся Таню.
Девичье хохотание разрядило накалившуюся обстановку.
Вздыхая, Юрий отпустил руку парня. Макар отвернул лицо от костра.
***
Спустя пару дней Макара занесло вглубь леса. Парень настолько увлекся собиранием ягод, что совсем забыл о Тане, составившей ему компанию. Она забылась, витая в заоблачных мирах, а когда споткнулась о выпирающий корень, то наконец пришла в себя.
И теперь, осматривая незнакомую местность, не знала, как быть и куда идти дальше. Таня беспомощно завертелась волчком, не зная, в какую стороне дом. Вокруг одни деревья, зелень, ягоды и полное одиночество.
Девушка и вправду подумала, что ей не выбраться, если бы не теплые руки, повернувшие ее к себе.
– Что ты здесь делаешь?
Я отвлеклась и отстала от Макара. Наверное, он сейчас тоже меня ищет.
Юрий не выпускал девушку из объятий.
В тот же миг коже щеки передалось быстрое, мягкое, по-детски невинное прикосновение губ.
Таня поцеловала его.
Замешательство не только ускорило стук сердца, но еще впервые вогнало мужчину в краску. Их могли в любой момент заметить. Но, черт, как же приятно и тепло.
***
Последние дни содержали в себе более яркие краски. Содержали во всем – в лучах солнца, синеве неба, утренней росы, в блеске воды, отражающей ослепительные лучи.
И не чувствовалась усталость. Никто не хотел возвращаться домой, пропитавшись воздухом, каким не дышать в городе. Пропитавшись какими-то новыми эмоциями.
– Ладно ребята, давайте скорее пойдем на речку. Я первый! – Макар, завязав шнурки, понесся по дороге вперед, оставляя за собой юниоров.
– Эй! Так не честно! – Друг догонял юношу.
– И я с вами! – Милана ускорилась и пошла на обгон.
– Не догонишь! Я быстрее! – вскрикнул Макар, толкая в бок девочку.
– А я еще быстрее!
– Я обгоню вас двоих!
– Макар! Мы тебя убьем!
– Они как дети, ей-богу, – незаметно улыбнулся Плисецкий, спокойным шагом следуя за резвящейся компанией.
– А теперь, Миланка… Получай!!!
Макар подбрасывал воду, которая рассыпалась по воздуху каплями и, взбадривая, обрызгивала юниорку. Закрываясь ладонями, девочка издала писк, развеселивший юношей.
– Ах так?! – Милана зачерпнула мокрый песок. – Тогда вот тебе!
Но ком не угодил в парня, а просто вонзился в воду, оставляя на поверхности множащиеся круги.
Наполняясь чувством победы, Макар, по колено в воде в одних плавках, исполнив руками движение «дэб».
– А ты увертливый, – отметил Плисецкий, догнавший учеников вместе с Таней. – Не устал еще?
Следя за всем этим весельем, Таня питала счастье. Оттого, что лучшее происходит на ее глазах. Плескание в реке, смех, вечера у костра, звуки гитары и едва ощутимые касания рук рядом.
Время, стоящее большего.
***
Настоящее время.
В машине никого не было. От нее с каждым метром отдалялись две фигуры. Та, что повыше и мощнее, тянула за собой вторую. Девушка отдергивалась, крича охрипшим голосом.
По покровом ночи, среди железных птиц, как по расписанию взлетающих в небеса, Владу, дергая заложницу за перевязанные руки, необходимо отыскать одну, отличающуюся от остальных.
Не было ничего, кроме холода и боли.
Не было ни желания вернуться назад, ни идти вперед.
Среди шума самолетов и потока ветра послышался звук телефона.
– Алло? – ответил Влад.
– Вы успели?
– Да, почти оторвались, – обернулся. – Но я так чувствую, они у нас на хвосте. Наш самолет уже приземлился. Поговорим при встрече. Потом решим, что с ней делать.
Мелкие каштановые кудри трепыхались, дергались под напором ветра. Мужчина слышал, как рвано шептала девушка.
– Прекрати уже. Твои слезы никому не нужны.
Резче потянув девушку за руки, он снова искал нужный самолет. Так как он личный, должен быть меньше других.
– Так… на самолете есть эмблема, по которой можно распознать его.
Никифоровой ничего не оставалось, как бездумно искать самолет вместе с ним.
– На вон том что-то нарисовано, – вслух произнес Влад. – Да, это он. Пошли.
Когда они уже поднимались по трапу, Таня повернулась, чтобы разглядеть эмблему. Каково же было удивление фигуристки, увидевшей желтую корону, украшающую бок самолёта. Ведь это не просто корона… Рядом английские буквы – как странное послание.
«Для наилучших VIP-персон»
– Похоже, твои дружки будут на месте, – прервал ее разглядывания Влад.
Таня резко обернулась. Пар метнулся в сторону, когда она выдохнула.
С высоты трапа виднелось плывущее серебряное пятно, приобретшее очертание машины.
Парень загородил Никифорову.
– Шаг вперед – и я за себя не ручаюсь. – Линии широких плеч обрамлял свет, приходящий от аэропорта неподалеку. Влад повернул голову, краем глаза касаясь облика спортсменки. – Ты же не хочешь, чтобы я пристрелил тебя?
Мужская ухмылка, поднимающийся из губ парок – и Влад спустился по трапу, на ходу вынимая пистолет.
Таня не могла ослушаться. Шутить касаемо выстрела этот монстр не будет.
Сглатывая, она отходит. В глазах – отблески света. Ресницы опускаются.
Несколько минут – и в кресле, смотрит в окно. Сжимается комком, сгоревшим комком.
Трап отделяется. И скоро самолет взлетит.
***
В оцеплении троих, как и планировал за секунды случившегося, на территории аэродрома, который один за другим покидали самолеты.
– Что, сдаться спецслужбам решил? – улыбнулся Данил, нацелив пистолет на подошедшего.
– И не надейся, малыш, – выставил зубы Влад, ощерившись. – Один щелчок – и ты труп. Не страшно?
– Где она? – выкрикнул Плисецкий, такой же вооружённый, как и все.
Свирепый. Ледяной. Не убирающий палец с курка.
Дуло – неуклонно в эту мерзкую кудрявую голову.
– Девчонка в самолете, – оповестил Влад. – Вы опоздали. Они уже взмывают в небо. Вы даже не узнаете, куда они направятся!
По воздуху – смех, подхваченный ветром.
Шатена, не успевшего сообразить и кого-нибудь пронзить пулей, неожиданно обезвредили, вывернув руки. Пистолет выпал, брошенный куда подальше.
– Сволочь… – процедил по буквам Влад и исподлобья взглянул на олимпийского чемпиона.
– Рад возвращению, артист. – Юрий скрестил руки, постукивая пальцами.
Только… Победы-то и не было. Сопутствующее фиаско тоже смеялось смехом ненормального. Подняв глаза к небесам, где тьма расступалась перед самолетами, Юрий вобрал в себя воздух. Он опоздал снова. Опоздал, не прощая себя. Опоздал. Запуская руку в карман, осязал цепочку. Сжимал его всей силой, тчно, как сейчас сжимается сердце в груди. *** Воздух в небе обтекал вознёсшуюся крылатую машину, гудящую, с огромной скоростью перенося девушку над землей. Таня села возле окна, созерцая мозаику города. Светящийся в ночи рисунок на обширной земле. Но даже такой завораживающий вид не успокоил. Она похищена и практически одна. Даже обходительная стюардесса не сумела утешить, ведь той женщине просто заплатили, чтобы она обсуживала её. Казалось, ее тут ждали и даже называли по имени, но, опуская глаза, откидываясь на спинку кресла, Таня отвечала отказом. – Вам удобно в кресле? Может, хотите чаю? Таня завернулась в плед, который принесла ей стюардесса. Внезапно из колонок стал доноситься голос: – Таня… Не бойся ничего. Теперь я рядом. Застывая, девушка, не успев опомнится и перевести дыхание, видит… Дверь, ведущая к кабину пилота, открывается. Шаг. Взмах длинных ресниц. Падающие на левый глаз серебряный пряди, отдающие блеском при свете ламп. Длинные руки, касающиеся проема двери. Улыбка, расколовшая теплом глыбу боли. И… Светлый взгляд голубых глаз. Таких же, как и у Тани. Сделав еще один шаг, мужчина дает выход дыханию. Дает выход словам: – Я вернулся к тебе, доченька. ========== Глава 20 ========== – Я понял, спасибо. Отабек убрал телефон, смотря на присутствующих. Когда все уставились на следователя, по воздуху проскочил ток напряжения. Он коснулся каждого, но Плисецкого – больше всех. – Ну что там? Какие новости? – поинтересовался Данил, изучая образец шпионской техники. – Я связался с авиадиспетчером, – констатировал Отабек. – Самолет принадлежит не Владу. – Чего? – взвизгнул Влад, находящийся за прутьями решетки. Не оборачиваясь на задержанного, Отабек перевел дыхание. – По сообщению самого пилота… Виктору Никифорову. Вмиг – каленым железом по сознанию других. – Виктору? – переспросил Юрий. Не ожидал никто, даже сам Отабек, что последствия будут такими и никто не знал, что за несколько секунд мир поменяется. – Дрянь! – выкрик Влада, в бешенстве бьющего ногой непокорные прутья. – Получается, сейчас отец и дочка вместе, – задумался Данил, обхватив подбородок пальцами. – Тогда беспокоиться не о чем. Татьяна в безопасности. Пропуская через себя эти слова, Юрий ощущал легкость. Тревога сошла с сердца, захватив остальные переживания. – Ну и что нам с тобой делать, шпион? – Отабек ходил вдоль решетки, как укротитель, следящий за поведением разъяренного зверя. Несмотря на сложность и комичность ситуации, казах понимал, что дело куда шире и больше. Влад что-то шипел, хрипел, как будто обратился в оборотня. Когда к решетке приблизился Плисецкий, это добавило ярости. Полная яда усмешка скривила его губы, добавила искр в глаза. – Я в детстве просто желал запереть тебя где-нибудь. Ну а теперь… – стоя в проеме, Юрий обернулся, прежде чем оставить парня в пустоте, – тебя ждут места не столь отдаленные. *** Рассыпана, разбита, опустошена… Но благодаря этому голосу, словам, улыбке – дышащая будто бы заново. Вскакивая с кресла, Таня налетела на отца, обхватывая его руками и ощущая, насколько знакомы эти объятия, насколько легок воздух и насколько жива она. – Папа… папочка… – концы слов тонут от переизбытка радости, от недостатка дыхания. Тонкие пальцы бороздили складки мужской одежды, хватались за нее так крепко, будто больше никогда не отпустят. Лишь бы снова не потерять. Уголком глаза Таня замечает, как уголки губ отца растягиваются. Сквозь кожу и кровь проходит тепло и охватывает. Нежное дыхание, срывающееся шелестом, касалось каштановых волос. – Таня… ты не представляешь, как я виноват перед вами. Виктор проводил руками по волосам дочери, чтобы прочувствовать, насколько ему легко – одного прикосновения к своему ребенку хватает для отрады. В родных глазах, в таких же голубых, блестящих от слез, высекались искры раскаяния. Лбом и ладонями спортсменка упиралась в туловище отца, чуть завертев головой. Дочь… Как же Никифоров скучал по ней. По их вечерам на кухне, по кривляньям перед телефоном, по походам в парки и поездкам к Кацуки Юри… Будто пытаясь загладить вину, просил прощения, плавя в нежности сердце Тани. Воспарившая душа, некогда порванная, но теперь – прочная сшитая вновь, рассылала счастье в каждую клетку. – Неужели я обнимаю тебя? – Мужчина крепко прижимал дочь к себе. По его лицу скользнула улыбка – точно луч солнца мелькнул в сумерках и прорезал тьму. – Почему все случилось так? – всхлипнула фигуристка. – Почему, папа? Почему? – Чтобы спасти вас, – шепотом ей в волосы. Вдруг кто-то нарочито прокашлялся. Одновременно обернувшись, отец с дочерью поняли, что это была стюардесса. – Что-нибудь еще? – услужливо спросила она. – Ах, да, – вспомнил Виктор, тихо рассмеявшись. – У вас есть горячий чай? – Для тебя, Вить, все что угодно. – Благодарю. – Может, дочка что-нибудь хочет? А то она вечно отказывается. – Уже нет, – улыбнулась Таня. – Мне тоже чай. Зелёный. – Сейчас все приготовлю, – кивнула женщина, оставив семью наедине. Вернувшись на свое место возле окна, Таня закуталась в плед. Виктор сел на соседнее кресло. – Ты так повзрослела… – не мог не заметить он, глядя на дочь. Но тут взгляд остановился на ее шее. Когда Никифорова поняла, куда смотрит мужчина, в груди стянуло узлом испуга. Она как будто бы вновь почувствовала руки похитителя, прижимающие ее стене и лишающие ценной вещи. Убеждаясь в этом, Виктор дотронулся до свитера дочки, не ощутив под ним ничего. – Я так и знал. С тебя все-таки сорвали цепочку. *** Расположившись в личном кабинете казаха, Плисецкий пребывал в прострации. Тяжести добавляла тишина, в которой можно услышать собственное дыхание. Мужчина пытался все расставить на свои места. Он хотел стать частью истории, которая происходила вне его жизни. Он пытался убедить себя, что не чужой, ведь как-то, пусть и косвенно, связан с судьбой Никифоровых. Парень сидел на диване, осматривая помещение, и держал в руках цепочку, на который чуть позже перевел внимание. – Откуда это у тебя? – Отабек застал друга за изучением вещи. – Вещь Тани… – ответил фигурист, не поворачиваясь, – я нашел её в квартире. Юрий вертел цепочку с мелким украшением, словно подражая сыщику, пытающемся разглядеть в предмете что-то необычное. – Непонятно многое. Почему Влад сорвал с нее украшение? Таня говорила много раз, что это талисман. Он очень значит для нее. – Интересно… – Отабек протянул руку. – Дай мне взглянуть. – И что ты сделаешь? – Юрий передал казаху украшение. Усевшись за стол, Алтын включил лампу и принялся внимательно ознакомляться с цепочкой. После пяти минут исследований казах наконец поймал взглядом Плисецкого. – Вещица сама по себе красивая, но ее предназначение куда лучше. Так спрятан жучок. С помощью него можно знать, где находится объект. Возможно, слушать, что он говорит. – Виктор следил за собственной дочерью? – Недоумение прокралось в душу Плисецкого. – Не оспариваю, – Отабек передал вещь другу. – Но, скорее всего, это связано с тем, что если бы не данная вещь, Виктор не узнал, что его дочь похищена. И не спас бы. Как говорится, что ни делается, то к лучшему. Принимая ответ, Юрий снова остановил взгляд на цепочке. *** – Пришлось сделать так, чтобы в украшении на цепочке был жучок. Мне в этом посодействовал знакомый, – объяснял Виктор дочери. – Ты следил за мной постоянно? – На самом деле, не всегда. – Виктор старался не испугать девушку. – Жучок всего лишь отслеживает, где ты сейчас. Твоих разговоров я не мог бы услышать по-любому. Я это сделал потому, чтобы не нарушать личное пространство. Даже если и так, то Тане пока ничего не понятно до конца. Сил почти не хватало, но все-таки она решилась: – Расскажи мне все с самого начала. Никифоров оставил стакан с чаем на столике. – История долгая, так что тебе придется долго слушать. С секунду мужчина убрал с глаз серебряные пряди. – Начнем с того, что когда мне было шестнадцать, мою семью обманули. Родители долгое время копили деньги и в один день все пропало. Оказалось, что группа мошенников каким-то образом обокрала родителей. Как раз в это время я дебютировал во взрослой лиге. – У тебя тогда были длинные волосы. – Да, я специально их отращивал. После этого глубокая рана впечаталась грустью в глазах. – Когда деньги исчезли, спустя время я увидел собственным глазами, как моих родственников убили. Я запомнил убийцу детально. Тогда это было моей первой потерей в жизни. В тот день я поклялся, что найду того человека, который отнял жизни близких мне людей. Когда мне исполнилось двадцать один, незадолго до знакомства с твоей мамой, я готовил программу на сезон. Я всегда тщательно выбирал музыкантов, которые записывали мелодии под моим руководством. Вот тогда на мой заказ откликнулся талантливый скрипач и земляк… Андрей Плисецкий. Девичьи руки, обхватившие стакан, застыли. – Он был так вежлив и воспитан, – продолжал фигурист. – Это был высокий блондин с зелеными глазами, уже с отросшей бородой, которая так украшала его… Первое впечатление сказалось на моем доверии. Талант Андрея играть на скрипке покорил меня. Музыка для программ была записана быстро и качественно. Но на этом наше общение не закончилось – Андрей предложил сотрудничество. Я был счастлив и согласился без раздумий. Он продолжал записывать для меня музыку с другими. Воображение Тани ловило сотни образов и соединяло их в целый фильми с каждым новым предложением. – Мы были очень дружны, но я оставался категоричен, если дело доходило до личной жизни. Ты знаешь, в плане семьи я ни слова не проронил на публике или в интервью. Но Андрей посчитал, что в дружбе не должно быть секретов. Я пригласил его к себе на квартиру, чтобы обсудить концепт программы, и тогда Андрей увидел нашу семейную фотографию. Он узнал, как выглядишь ты и Юля. Глотнув горячий напиток, девушка не отрывала взгляда от отца. – Когда я заметил, что из моего кошелька пропали деньги, а после визита Андрея исчезло много дорогих вещей, я заподозрил его первым. Оказалось, это была игра краплеными картами. Тогда, все-таки заметив ту самую деталь, я распознал в нем убийцу моих родственников. Он пускал пыль в глаза, втеревшись в доверие. Это было шоком для меня. Андрей оказался настолько лицемерен, что сразу и не скажешь, что он преступник. Я поклялся, что найду того, кто лишил меня родственников и обманул родителей. И нашел. Он был рядом все это время. – А потом? – Я сообщил о нем стражам порядка. Полиция задержала его, но он каким-то образом смог сбежать. Можно сказать, благодаря мне его репутация музыканта подорвалась. Его остерегались люди и вообще весь Питер знал о нем как о преступнике. Позже мне пришло сообщение, что месть ждать не будет. Андрей угрожал, что убьет дорогих мне людей или будет использовать их как игрушки в самых ужасных целях. Никифоров перевел дыхание, чтобы освободиться от ранящих воспоминаний. Таня видела его состояние. Он носил эти шрамы, скрывая прошлое теплотой взгляда, в котором никогда не увидят боли. – Я не мог представить, чтобы с тобой и Юлей что-то случилось. Твоя мама знает об этом человеке, поэтому мы с ней максимально обезопасили тебя. Вот поэтому я подарил тебе цепочку с датчиком слежения, а сам всегда с Юлей знал, где ты есть. В общем, мне продолжали приходить сообщения с угрозами. И вот однажды спустя год Яков принял нового ученика… Какого же было мое удивление, когда около катка я увидел маленького мальчика… Им оказался Юра. По взгляду, внешности и фамилии я сразу понял, что это сын Плисецкого. С девяти лет Юра тренировался у Якова вместе с нами. Год за годом я наблюдал за этим юнцом… Труженик, добивается своего. Но на отца характером не похож ни капли. Да, прямой, вспыльчивый, но все же, не терпит обман или несправедливость. На самом деле он очень ласков и искренен. – Кто бы мог подумать… – Я общался со многими людьми, среди которых и нашел друзей. Один из них оказался человеком из спецслужб. Узнав о моем прошлом, он сообщил мне, что Андрея задержали. За свои преступления он отсидел еще несколько лет. В этот период я был спокоен и виделся с вами чаще. Помню, как мы катались на аттракционах, путешествовали по миру, гостили у Юри… Но когда тебе исполнилось восемнадцать, все изменилось… Нежный тон сменился серьезным. Что-то ранящее отразилось в голубых глазах. – Почти год назад назад, той самой зимой… Он устроил побег при помощи сообщников и нашел меня. Тогда Андрей был не один… со своим пасынком Владом. Представлять эту картину было жутко. Но страшнее осознавать, что отец прошел через это. – План мести они осуществили. Все, что им понадобилось – спровоцировать меня и сделать больно вам. Тогда мне пришлось тайно бежать из страны в Японию. Семья Кацуки не знала об этом, я ведь не хотел, чтобы они пострадали. Я не смог вас предупредить, да и было поздно. Зная, как сейчас ужаснулась в душе девушка, Виктора охватило чувство вины. – Я был не прав, в этом вся моя ошибка… В любом случае, с этого момента наша жизнь подверглась опасности. Тот Влад странный, с психикой у него не все в порядке. Влад похитил тебя, чтобы шантажировать меня и заставить приехать. Они давно ждут того, чтобы поквитаться со мной. Месть преступника черна и требует быть исполненной, сколько бы лет ни прошло и что бы ни случилось. – Почему они так безумны? – пыталась понять Таня. – Этого никогда не понять. Они просто хотят причинять боль, убивать, мучать, идти по головам ради целей, грести под себя деньги… Каких-то необычных причин быть не может. Они просто делают это, чтобы ощутить непобедимость. Отомстив, они не останавливаются. Вот поэтому сейчас мы находимся в опасности. Фигурист обхватил рукой девичьи плечи, укрытые пледом, и поцеловал дочку в лоб. – Я рад, что у меня есть друг, который много лет спасал меня и вас. Я не супергерой, как он, я бы ничего не смог сделать. Но он спасает нас, потому что очень уважает. К слову, я живу у него уже год. – Кто же он, пап? И куда мы летим сейчас? Взгляд Никифорова снова теплеет. – Сейчас мы летим менять свою жизнь. А личность его я не могут раскрыть – он сам попросил. Сейчас мы летим в Питер, чтобы рассказать всё твоей маме. А потом вернёмся в Москву, чтобы забрать твои вещи. – Почему, пап? Он смерил ее взглядом, полном решимости. – Мы больше не будем жить в России. *** – Ну и? Отабек, сложивший руки на груди и допрашивающий парня, был как скала – ничем непоколебим. Влад был вынужден признаваться во поступках и открыть прошлое, ведь свобода уже закончена. – Пока Юрок крошил лёд и заставлял течь малолеток, я обучался шпионским приемам и технологиям. – Это было необходимо, чтобы добраться до Виктора? – Алтын сдвинул брови. – Благодаря отчиму я определился с выбором. И мне нравилось то, чем я занимаюсь. – Но теперь ты здесь. Я же говорил, что ты от нас никуда не денешься. Промотав весь рассказ, Отабек сопоставил факты и, основываясь на них, сделал только один вывод, поворачиваясь к Данилу и Юрию. – Оказывается, они преследовали семью Никифоровых много лет на почве мести. Молодой напарник прыснул в кулак. – Да уж… – Оно и видно, – голосом Плисецкого. – Природа на них хорошо отдыхает. – Но даже после этой правды вам ничего не изменить, – вмешался Влад. Обернувшись к нему, Юрий выстрелил льдом взгляда. – В любом случае, – вставил следователь, – Татьяна и Виктор в безопасности. Почти… дело еще не выгорело. Андрей Плисецкий пока что на свободе. Пасынка его мы уже поймали. Осталось самое трудное… Понять, где он скрывается. – Уверяю вас, он не сидит на месте, – сообщил Влад, стоящий за решеткой, как за гранью в другом мире. – Отчим не сидит где-то в бункере. Он передвигается с одного места на другое. И, уверен, сейчас он там, где вы даже не догадываетесь. Да вам его все равно не найти! – И не такие прятались. Найдем, – пообещал оптимистичный напарник следователя. – Ваше положение катится по наклонной, – добавил Влад. – Избавившись от меня, вы лишите игрока лишь одной шахматной фигуры. Главной, конечно, но не настолько, как предполагаете. *** – Витя… В ответ фигурист, после того как Юлия произнесла его имя, подтвердил это улыбкой. Женщина ощутила, как подкашиваются ноги. Родные ладони опустились на ее плечи. Теплые, нежные, красивые ладони, дарившие ей ласку с самого начала. Юлия просто резко прижалась к мужчине. – Прости меня. – Никифоров обхватил её. Они совсем потеряли ночь, что предназначена для сна. Включенный на кухне свет, греющийся чайник, родные стены квартиры и поволока усталости. *** Холодные сумерки растекались по улицам. Неоновые огни бросали свет на мокрый асфальт, но дождь смыл краски отражений. Юрий тоже застыл в этом вечере. Мужчину будто приколотили ступнями к мостовой, искалеченной трещинами, а голову захламили ворохом мыслей. Спортсмен не разделял красоту сумерек один. Копаясь в куче раздумий, он слушал своего ученика Макара вполуха. Юноша встретил тренера случайно, когда прогуливался вдоль реки. – О чем задумался, Юрий? Нет, дай угадаю… Что-то не так с делами? Кстати, все прошло хорошо? Но ответ – без единого намека на спокойствие: – Да… То, что я планировал сделать, выполнено наполовину. Наши тренировки возобновятся завтра. Плисецкий опустил взгляд на речную рябь, в которой плясало отражение полной луны. Тучи ушли к горизонту. Сейчас Юрий просто не хотел никуда идти. Останавливает себя и мысли, прокравшиеся в сердце, фигурист закрыл на мгновение глаза. *** Семья Никифоровых воссоединилась, и супруги уже крепко спали. Таня одна сидела на кухне и пила чай. Девушка была морально и физически истощена. Она смотрела заспанным взглядом в окно, падая в усталость. Пар оседал на стекле, и свет ночных огней расплывался в туманном ореоле. Когда ресницы сомкнулись окончательно, девушка вспомнила о Плисецком. ========== Глава 21 ========== Две недели спустя… Юрию казалось, что он вернулся в прошлое. Что ему, как прежде, пятнадцать и он неимоверно зол. Что он стоит за бортиком, дышит льдом и смотрит за тем, как легенда фигурного катания в который раз шлифует свое мастерство. Точно человек на ледяном пустыре, избавляющийся от одиночества таким образом. Сейчас все целиком и полностью принадлежало настоящему. Эти стены, этот каток, этот воздух. Даже приближаясь к порогу сорока лет, Виктор оставался неотразим. Он катался на льду, как будто решил вспомнить былое. Не настолько изящные прыжки, потому что травмы и операции сделали свое дело. Закончив импровизировать, Виктор осмотрелся по сторонам. Его взгляд, удивленный, а потом полный радости, остановился. – Юра! Как давно мы не виделись! – Виктор… – шептал себе парень, не веря глазам. Никифоров приближался с улыбкой, которая, как всегда, излучала доброту и тепло. Юрий помнил себя мальчиком, встретившим эту легенду. Стоящий с ним наравне, он пытался его обогнать и перегнать, превзойти во многом. Судьба опять свела их на этом катке. В старом добром Клубе Спортивных Чемпионов. Когда Виктор снимал с ног коньки, то вскользь осмотрел Плисецкого, потом, вздыхая, сложил коньки в сумку. – Ты уже в курсе всей этой истории… – Я стал ее частью. Юрий смотрел исключительно на каток, облокотившись на бортик. – Это только четверть всего, что произошло, – ухмыльнулся Виктор, сидя на скамейке. – На самом деле, я тоже не знаю, что остается в тени от нас, но мой друг сейчас занимается этим. Отабек сказал, что это будет их совместное сотрудничество. Ради блага людей, которые не должны пострадать… В голове рисовались картины ушедших лет. Подростковая черта, именуемая вспыльчивостью, ни на процент не утратила себя. Юрий еле сдерживался, когда обернулся к мужчине. – Ты пережил столько боли, и все еще скрываешь ее за улыбкой? Почему ты надеваешь маску радости? Почему ты никогда не показывал, что чувствуешь на самом деле? – Ты такой забавный, Юрио, – ласково хихикнул Виктор. – По правде говоря… когда я так делаю, мне самому становится легче. На виду у миллионов зрителей, когда тебя восхваляют, когда тобой восхищаются, никто не видит слабых сторон. Мне всегда удавалось скрывать боль. Наверное, я просто никогда не хотел, чтобы кто-то видел мою слабую сторону. Вынимая всю душу, он улыбался. Все равно. Несмотря на весь бренный и несправедливый мир. – Ты не виноват, что твой отец стал таким. Ты – это не он. И если ты чувствуешь передо мной вину, не стоит. Я всегда буду уважать тебя, как человека и как достойного спортсмена. Юрий опустил глаза.
