Текст книги "Книжная лавка (СИ)"

Автор книги: яблочный принц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

Еще хуже было другое: теперь я сразу узнал этот голос, пусть он и был многократно искажен.

Я видел, как побледнел обычно румяный Эрик. За мгновение он стал прямо-таки белым, как мел, и это подтвердило мои догадки, хотя им и не требовалось подтверждение.

– Венди!

Мы бросились туда, откуда раздавался голос, и кружок монахов расступился, открыв нам девушку. Ее привязали к низкой колонне с сосудом для подношений, и девушка, растрепанная, испуганная до полусмерти, но вроде бы живая и без повреждений, вскинула голову на оклик по имени.

В ее глазах плескалась паника загнанного в угол зверька, щеку избороздила свежая царапина, на другой высыхала единственная дорожка от слезы. Но вот чего я не увидел – так это сожаления, ни о том, что Эрин так спонтанно украла ее вместе с книгой, ни о том, что девчушка сбежала и вернулась к ней во второй раз, ни о том, что она помогает нам в почти безнадежной затее.

Отец настоятель был тут же, рядом с ней. И выглядел он настроенным решительно, еще решительнее, чем вчера вечером – от этого у меня засосало под ложечкой, как в ожидании грозы.

Почему я не видел ее, когда убегал на встречу нашего кружка? Видимо, был слишком поглощен новой идеей, и по привычке не стал всматриваться в то, с чем там на этот раз возятся богословы. Как опрометчиво.

– Отец настоятель, боги милостивы… – голос Эрика был на удивление тверд.

– И суровы, – отрезал тот. – А теперь расскажи все, брат Эрик, и потом вместе будем смотреть, как эту девушку отдадут на милость богам. Вернее, как боги сами ее заберут.

Мне показалось, что парень сейчас бросится на него – или рухнет прямо здесь на подкосившихся ногах. Но он стоял.

Объективно говоря, про жертвоприношение – это настоятель блефовал, и блефовал плохо. Я читал о чем-то подобном: в древних храмах старым богам, еще до того, как было основано наше королевство и его важнейшие города, можно было изредка встретить алтари, которые сами, без вмешательства служителей, забирали (а порой и выбирали) себе жертву. Темная история, дремучие времена. Но сейчас мы живем в просвещенную эпоху, и нигде не сохранилось не то что алтарей, а и самих храмов и тех городов… И даже упоминаний о них.

– Вы не можете убивать людей во имя богов, – отрезал Эрик, в упор глядя на отца настоятеля тяжелым взглядом, – мы молимся и убиваем тварей, чтобы они были живы. Вы этого не сделаете.

– Да? Ты думаешь? – да он был на грани истерики! Знать бы только, что ее вызвало…

– Я уверен.

Повисла тишина.

– И поэтому пошел на измену?

И тут Эрик едва не взорвался – мне казалось, он сейчас состоит из чистой ненависти и праведного, спасительного гнева. Но он снова просто стоял.

– Поэтому – потому что это все во имя людей – нужно перестать мериться чем-то несуществующим с колдунами и хоть раз действовать сообща. Вдруг хотя бы тогда получится что-нибудь путное, а? Вы так не думали?

– Я думал, о, думал очень много! И понял, где истина, а где омут лжи! Ради чего было… – бушевал отец, понося и магов, и их стремление быть лучшими, и похождения за его спиной. К нему присоединились и другие. Орден тоже бушевал.

Я отключил звук, падая в себя так быстро, как только мог. Думай, давай, думай, Габриель! Листай странички памяти внутри своей черепушки, и срочно ищи то, что остановит этот кошмар. Дорого было каждое мгновение, но я тратил их впустую, метаясь по обрывкам воспоминаний, каким-то трактатам, трудам, чьим-то лицам, любовным романчикам…

Точно, романчикам! Образы вставали перед внутренним взглядом, складываясь идеально верно. Любовь, ненависть, месть. А я – готов.

Я шагнул вперед, вскидывая руки вверх, призывая всех замолчать. И, как ни странно, они замолчали один за другим, обращая все внимание на меня. Это и было то, что я хотел: пусть они смотрят, слушают, думают, в конце концов.

Давай, Габриель. Понеслась.

– Послушайте, прежде чем сыпать угрозами – именем богов! – было непривычно повышать голос там, где привык ходить тихо и говорить вполголоса, но это оказалось даже в чем-то… приятно. И я продолжил. – Вы готовы бороться против магов, маги – против вас, но кому это нужно? Я скажу больше: многие из нас знают, что наш отец настоятель в юности проиграл некоему магу, и теперь на дух их не переносит. Человек, нанесший ему оскорбление, был не просто магом – он был чернокнижником, из тех, что связывают свои души с демонами и поклоняются им. А сейчас всем нам – и Ордену, и конфликтующие с ним магам – грозит опасность, снова в лице подобного тому чернокнижника. Нужно бороться против него, бороться и победить, и по-настоящему ценно будет это, а не пустые противостояния. Что скажете?

Я перевел дух, запыхавшись, потому что давно уже не помнил, когда в последний раз брал дыхание. Несколько секунд было тихо. И вдруг монахи загудели, заговорили все разом – пока не были остановлены решительным жестом отца настоятеля.

Он смотрел гневно… но не на нас.

– Именем богов ты предложил мне действовать из гордости и из мести, книжник. Это открыло мне глаза, словно я взглянул со стороны. Нет, это не то, чем будут довольны наши покровители-боги, но я знаю, что им придется по вкусу, – тут у меня упало сердце, но я одернул себя, повинуясь какой-то интуиции, словно голосу подсознания в моей голове. – И вот мое решение: не из желания мести, но во имя – мы будем отстаивать мир и гармонию, данные нам. И да хранят нас боги!

– И да хранят нас боги! – стало раздаваться со всех сторон, и вскоре слова отца настоятеля потонули в воодушевленном гомоне членов Ордена, охотно готовых идти вперед.

Кто-то развязал Венди, и я помог ей подняться и увел в сторону. Она смотрела на меня благодарно, начала всхлипывать, и наконец уткнулась в мое плечо и разрыдалась. Поверх ее головы я встретился взглядами с настоятелем – он слегка кивнул мне – и я оставил девушку на заботливого Эрика. Сейчас они смогут помочь друг другу как нельзя лучше.

– Отец настоятель?

Тот сложил руки на груди:

– Ты солгал мне, парень.

– А?..

– Он не был чернокнижником, тот мужчина. Просто харизматичнее и красивее, и она с легкостью предпочла его мне… Но ход хороший, хвалю, Габриель. Не знаю, как ты это делаешь, но умеешь ведь убеждать. Не хотел бы с тобой торговаться, парень!

Я отвесил полушутливый поклон и поспешил затеряться в толпе оживившихся монахов, потому что оставалось сделать еще кое-что очень важное.

Меньше чем через пару минут – я очень торопился! – я уже стоял внизу с той самой книгой, которую по чистой случайности выудил из храмовых стеллажей. «Потоки энергии в воздухе», автор неизвестен. Ха, он не только был лишен тщеславия, но и фантазии – название не из тех, которые интригуют с первого взгляда. И, возможно, это и сыграло всем нам на руку.

– Эрик! Эрик, где ж тебя… боги носят?!

Он вынырнул из-за чьей-то спины, убирая фляжку под плащ. Я проводил ее ехидным прищуром, но тот только отмахнулся, мол, это не мне, да и пора бы тебе уже привыкнуть. Действительно.

– Эрик, я буду твоей музой. Вот тебе литература. Читай внимательно.

– Что, прямо сейчас, все бросить и…

– Ага. И читать. Всегда так делаю.

Монах хмыкнул и раскрыл книгу. Я последил за ним с минуту – до тех пор, пока не проникся уверенностью, что муза из меня получилась самая лучшая, и теперь он дойдет до всего сам, дойдет и сделает, как надо.

– Венди, ты наша умница. Скажи ему, чтобы в полдень все было готово, пожалуйста, – я собрал в кулак всю свою галантность и поцеловал ей руку – опыт показывал, что это нравится абсолютно всем.

Венди улыбнулась.

– Передавай Эрин привет, хорошо?

– Передам. И… спасибо.

Она кивнула, и через несколько секунд я уже щурился на яркое-яркое летнее солнце. Безоблачное небо так прекрасно, что аж дух захватывает – ну, а мне опять бегать по жаре, аргх, вот от чего на самом деле захватывает дух!

Меня так и подмывало написать мелом на двери храма, как на ларьке с колотым льдом, неровное «закрыто, 1 лучина», но я только нервно хихикнул и сбежал по ступеням вниз.

Я рванул в порт, радуясь, что там меня ждет прохладный соленый ветер и блеск воды. Там было, как всегда, гостеприимно, опасно и шумно, почему-то накатывало ощущение праздника, перемен, и, пожалуй, это единственное, что мне бы хотелось видеть во сне. Порт и корабли.

А в таверне…

– Эрин! – вваливаясь в таверну, я выкрикнул ее имя, потому что больше ничьих имен или прозвищ не знал (и никогда не узнаю). – Эрииин!

Она подошла, и первым делом, пока не собрались остались остальные и пока у меня это не вылетело из головы, передал ей привет от Венди. Потом обернулся к магам и как можно проще и быстрее, понадеявшись на их специфический ум, рассказал мой спонтанный план. Его приняли на ура.

Эрин должна была отвлечь внимание Иррилиона на несколько минут, коснуться его, как бы наведя прицел – и это позволит объединенным, как бы переплетенным силам монахов и магов ударить по нему всей накопленной мощью. А защитит ее жемчужина Лу – по крайней мере, мы все очень на это надеялись. Рискованно, странно, почти безумно – и это все является нашим преимуществом, а не слабой стороной.

Наш маг, кажется, проникся идеей: подозреваю, что она была вполне в его духе. Спросил:

– И когда?

Я прекратил играть в гляделки с Эрин и повернулся к нему.

– В полдень.

– Так уже скоро! Парни, давайте, быстро за работу! У кого мой кристалл? Его надо отдать пиромантам, чтобы не взорвали все к чертям. Живо!..

Мы с наемницей огляделись: таверну освободили от недовольных завсегдатаев, и теперь она гудела, подобно разворошенному улью или разнесенному веселому дому. Все вокруг нас пришло в движение, а мы просто стояли, дожидаясь конца. Это было похоже на око урагана, клочок затишья среди бушующего мира. И это было…

– Интересно? – Эрин потянулась, как кошка.

Я деланно застонал:

– Вы все что, читаете мои мысли? Или я все-таки настолько породнился с книгами, что читаюсь, как они? С кем поведешься, от того и наберешься, все такое.

Наемница едва не засмеялась, да и вообще выглядела в спокойно-приподнятом расположении духа, как в нашу первую встречу. И ей это шло, безумно шло.

– Нет, блондинчик, не все так безнадежно. Но я привыкла, что тебе чуть что все интересно. И, скажи, разве не так?

– Все так, миледи, – я покаянно принял вид разоблаченного ангела.

Мы долго бы так перекидывались фразами, если бы маг не позвал ее к себе. Пора. Наемница отсалютовала мне смертоносно-изящной рукой и пошла куда-то за колдуном. Ее то ли телепортируют, то ли спроектируют полтергейстом куда-то к слетевшему с катушек магу – я уже не слишком в это вникал, да никто и не объяснял мне, как именно это работает.

Так что я не мог уже больше ничем помочь, а смотреть на это не особо хотел. Поэтому вышел в порт, побродить по причалу, заглянуть в свои излюбленные местечки, где мне лучше всего чувствовалось мое любимое море.

Теперь, когда мое дело было сделано, я остался наблюдателем, немного в стороне от этого противостояния. И то ли мне это чудилось из-за богатого воображения, то ли и вправду так было, не знаю. Но чем ближе к зениту подбирался диск слепящего солнца, тем плотнее и будто бы жестче становился воздух, словно его напитывают до отказа и направляют что-то неосязаемое по своей воле. Маги и монахи сейчас собирают свою энергетическую пушку, супер-оружие, которое вряд ли еще когда-нибудь кто-то сумеет повторить – во всяком случае, на моем веку.

Все шло по задуманному – и я, прислонившись к каким-то бочкам, хотел быть подремать. Однако несмотря на общую усталость сон все никак не приходил, что-то тревожило меня на самом глубоком уровне сознания, как навязчивая толстая муха, залетевшая в мою лавку жарким душным днем. Это все потому, что весь город пронизан двумя силами, способными взорвать и друг друга, и того, на кого их направят. А моя лавка…

Я решил прогуляться туда. А то что-то давненько не навещал ее, забегавшись тут с чернокнижниками, психованными магами, женщинами…

Тем временем Эрин, наша бесстрашная Эрин, от которой теперь зависело все и даже больше, полностью погрузилась в колдовской вихрь и едва ли не исчезла в нем, захваченная взвившимися потоками энергии.

– Координаты мне! – рявкнул маг кому-то из своих помощников, и что-то мелькнуло в воздухе, канув в бурлящий поток. – Еще! Точнее, идиоты!

Еще вспышка, за ней другая.

Руки наемницы не дрожали, только внутри нечто отчаянно обмирало. Неужели она, в здравом уме, в самой сладкой середине жизни, полезла в… Да, полезла. И что?

«Я ни на секунду не пожалела об этом, ” – скажет мне потом она и подмигнет.

Но в тот момент никому не было дано знать, жалеет ли она о чем-нибудь. Или о себе. Или… о чем прекрасные наемницы думают, находясь на волосок от геройской смерти или геройской выходки, и, главное, не зная, что из этого им предстоит?.. Так или иначе, Эрин кусала губы и стояла прямо, с лицом бесстрасным, подобно маске.

В ее личное око смерча ворвался окрик.

– Эй, леди! Готова к лучшему романтическому приключению в твоей жизни? Обещаю, оно будет незабываемым! – маг разошедшелся вместе со своим колдовством, и теперь кричал, пытаясь перекрыть вой скопившейся силы.

Эрин крикнула в ответ нечто, что можно было растолковать двояко, и ни одно из толкований не пристало бы благовоспитанной «леди». Маг расхохотался.

Сверкнула еще одна молния в воздухе, он сам стал плотнее и гуще, а краски причудливо исказились, неуловимо утратив самих себя в повинлвении чужой воле. Эрин хмыкнула и шагнула в открывшийся портал, и в след ей летел истеричный, отчаянный смех человека, который делал дело своей жизни и остался ждать исхода, пока его смерч бушевал вокруг.

Смех этот снился ей потом не один раз, но только единожды – в кошмаре; так Эрин мне рассказывала. О, да. Наш маг не безумец – только человеческое существо, достигшее величайшего напряжения. Его можно понять, и это… интересно.

Она оказалась то ли в башне, то ли в темнице, высеченной прямо в скале. Голос мага еще звенел в ее ушах, хотя вокруг вдруг повисла абсолютная тишина, так ошеломлявшая на контрасте с ревом магической бури. И тогда Эрин, за считанные мгновения из полупрозрачной тени становящаяся самой самой собой, обретающая плоть и кровь, увидела по-настоящему безумного колдуна.

Полуседой, с перекошенным от смеси темных эмоций лицом, в драной мантии и колтуном в волосах, небритый и с запавшими щеками, Иллирион казался почти древним стариком. Но глаза… они пылали ненавистью и звериной злобой, жаждой мести, какую не обуздаешь и не возьмешь пож контроль.

Его было бы жалко даже (по словам Эрин, потому что я бы, полагаю, испугался бы, окажись перед ним), истрепанного и неприкаянного, не знай она обо всем, что он успел сотворить. И, все-таки, она наемница, профессиональный воин-стратег – девичьи сантименты не по ее части.

Эрин жадно вдохнула воздух, покачнулась, и в ее широко распахнутых глазах, обычно лукаво щурящихся на аппонента, теперь плескался неподдельный глубинный ужас. Взмахнув руками, как сломанная кукла, она начала терять равновесие, в тщетной попытке удержаться слабо схватилась было за воздух, но ноги подкосились, и очаровательная женщина рухнула на пол, совершенно обессилев.

– Ты будешь моим спасителем, – выдохнула она, и на это ушла вся энергия, остававшаяся в ее теле.

Иллириона не посещали, должно быть, ни предчувствия, ни приступы ясновидения. Он рванул к прелестной красавице, бес знает что приняв за ее оправдание в своей голове, и схватил ее за плечи, не давая упасть на пол. Планы его в тот момент были весьма не бескорыстны, но что нам до них за дело, если это работало пока на нас?..

В то же мгновение далеко-далеко от башни спятившего колдуна наш маг взял снбя в руки, и теперь просиял воодушевлением и надеждой:

– Есть! Прицел настраивается! Еще… десять, восемь, шесть…

Эрин слышала его голос, словно он раздавался в ее голове. А вот Иллирион ничего не подозревал, и, отпихнув в сторону стопку книг, прислонил незнакомку, теряющую силы, к дверце шкафа. И ухмыльнулся.

– Еще немного, Эрин, ты сможешь! Давай-давай, несколько секунд!

В обессилееной женщине вдруг нашлось еще немного энергии, и она цепко схватила мага за руку, замахиваясь второй и вовсе без следа прошлой усталости и слабости.

– Чт.

Следующим, что он увидел, была темнота, но и она закончилась через мгновение.

Иллириона вырубили одним выверенным ударом, и он рухнул на пол бесполезным телом.

– Так подойдет? – энергично спросила Эрин, уже стоя на ногах и одергивая совершенно непонятным образом задравшуюся блузку.

– Идеально, – одобрили в ответ, и голос исчез из ее головы, а наемница наконец позволила себе чуть расслабиться, всего лишь немного.

В кармане она сжала в изящных пальцах мой спасительный амулет – и воздух уже снова плотнел вокруг под действием прицела гигантской зачарованной пушки.

До выстрела пять, четыре, три…

Но это все я узнал потом, много позже, а на тот момент был так же мало осведомлен о том, как дела у нашей наемницы, как и любой другой.

Мне снова не удалось дойти до своей лавки спокойно. Где-то на полпути, когда порт и близлежащие кварталы остались внизу, что-то дрогнуло, словно сдвинувшись. Сперва я не понял, что это было, подумал на усталость и пару пропущенных обедов. Но когда это повторилось, мне показалось, что оно подобно землетрясению. Только двигался, сходя с ума, весь воздух.

Как же не вовремя я оказался на воображаемой линии между таверной и храмом! Пришлось хвататься за стенку и надеяться, что не свалюсь прямо тут. Габриель-растяпа, Габриель-неудачник!..

Мир шатался и искажался вокруг меня. Где-то истошно орала кошка, и я слышал ее только половиной сознания – потому что другая половина была охвачена дребезжанием и словно бы звоном. Заунывным, похожим на зуд, и таким сильным, что мне казалось, что он звучит в моей голове, проходя ее насквозь. А может быть, так и есть?..

Солнце стояло в зените. Мне было ужасно, но я вдруг поймал себя на том, что нервно и, кажется, немного безумно улыбаюсь. То, над чем мы работали так долго, ради чего бегали, что-то искали, рисковали, рисковали, рисковали, забывали о еде и сне, наконец сработало нашими же силами. Это было приятное, ни с чем не сравнимое чувство – кажется, у меня получилось…

Перед глазами у меня потемнело, и я прислонился к стене. Где-то нигде и везде сразу раздался, кажется, голос Эрин, возникло чье-то лицо с неприятной улыбкой…

На мгновение стало совсем тихо, мир замер, как перед прыжком.

В следующую секунду – легкий-легкий толчок, как от прикосновения.

Еще секунда тишины…

И все взорвалось, и я тоже вместе со всеми ними, мир рассыпался тысячей искр, все окончательно потеряло какую-либо ориентацию в пространстве, и меня почти убило этим – но я знал, что это все только кажется, и на самом деле я все еще подпираю стенку на пол пути в свою книжную лавку, а город Эдорин заливает теплое солнце.

И вот это было по-настоящему хорошо.

Еще несколько минут вокруг угасал зудящий звон, все восстанавливалось, хотя так и не было разрушено. Словно успокаивалась гладь потревоженной воды. Наконец все это стихло. Откуда-то мне было известно, что все получилось, как надо.

Я отлепил себя от стены и рассмеялся. Побрел дальше, щурясь на это самое солнце, улыбаясь уже совсем безумно и чувствуя себя в точности как пригревшаяся на горячем камне ящерица после бесконечно долгой и холодной зимы.

– Пирожки с яблоком, с мясом, с рыбой и простые булочки! – нараспев прокричала лоточница на углу, и я кинул ей монету («С яблоком, на все!»), а она с кокетливой улыбкой вручила мне целый кулек душистого яблочного счастья.

Я глубоко-глубоко вдохнул этот изумительный запах, вдруг поцеловал ее в губы – она рассмеялась, и я со смехом пошел дальше, окруженный ароматом теплой свежей выпечки.

Меня ждала моя лавка. Сначала в окно были закинуты пирожки, потом – моя усталая тушка, и меня окутала благословенная прохлада. Хорошо… Прежде чем проведать все, обойти свою любимую, я присел в кресло – и понял, что уже не встану отсюда, пока беспробудно не просплю как минимум сутки.

– Я дома, – сквозь сон пробормотал я книгам, свиткам и другим моим бумажным детям, гостям и друзьям. Мне всегда хотелось думать, что они хотя бы мысленно мне отвечают.

========== 9 ==========

*

Проснулся я, как ни странно, ближе к полуночи. Прямо в кресле, не зажигая света и не вставая, съел три пирожка, запил их вином из предусмотрительно припрятанной здесь же, на расстоянии вытянутой руки (как раз на такой случай) фляги, закинул ноги на прилавок.

Было тихо, прохладно и удивительно спокойно – как давно такого не было в последнее время! И я просто сидел в своей лавке в темноте, думая абсолютно ни о чем. Потом снова заснул, и проснулся уже с восходом от чьи-то криков на улице: кажется, у кого-то там сперли лошадь…

Я доел пирожки, все еще вполне приятные, даже отличные, и оглядел свои книги. Все было на месте, так, как я и оставлял. Так, как и всегда было. И тишина, и свет, и мое любимое кресло… Но все равно почему-то мне… Нет, Габриель, что за ерунда? Я прислушался к себе. Да, все-таки да. Мне казалось, что чего-то не хватает. Уют моей лавки немного развеялся, она утратила свою притягательную магию, хотя и осталась моим обжитым обиталищем.

Интересно…

Еще немного посидев, я вздохнул и поднялся с кресла. Пошарил по полкам, выбирая себе что почитать. И – опять вылез в окно, аккуратно притворив за собой ставни.

Солнце вперило в меня свой жадный взгляд и принялось испепелять.

Я встретил Эрика и компанию так, словно никуда и не уходил: на храмовой галерее над общим залом, в библиотечном углу, среди свитков и книг. Они приветственно загомонили, полезли обниматься, хлопали меня по плечам, по спине, взъерошивали волосы, вдруг обнаружив, что я натуральнейший блондин.

От Эрика за лигу несло всем тем, что он успел в себя влить. Мага видно не было – ну, не думаю, что он отказался праздновать. Скорее уж наоборот… Эрин и Венди тоже больше не появлялись. Эрик передал мне жемчужинку и их благодарность: видимо, девушки не хотят больше появляться на пороге храма. И их вполне можно понять.

Когда восторги чуть поутихли, я кое-как пригладил волосы и кашлянул, улыбаясь как можно более очаровательно:

– Не желаете ли приобрести себе книгу другую? Чтобы скрасить досуг, расширить горизонты повседневности и приобщится к книжной мудрости – я помогу вам выбрать то, что придется вам по душе! С цензурой и без, на любой вкус, и сегодня скидка на четверть цены в честь великого дня.

Вокруг расхохотались, Эрик снова похлопал меня по плечу, и я только скромно улыбался, стоя посреди этого бардака.

– Воздайте хвалу и поблагодарите всесильных богов, оболтусы! Хватит тут галдеть! – раздался ворчливый голос отца настоятеля с лестницы, и, полагаю, через полминуты его едва не снесла толпа спешащих вниз монахов.

Он поднялся ко мне и подошел, сел напротив на подоконник, бережно отодвинув несколько раскрытых томов.

– Спасибо, парень, – сказал он, и кивнул мне своей седой головой, и на его открытом, перечерченном шрамом лице я не увидел желания выворачивать меня на изнанку вместе с моими тайнами и мыслями. Он просто смотрел – и благодарил.

– И вам спасибо, – просто сказал я. – Я это ценю.

Тогда он встал и ушел, а я вернулся к книгам – и, на удивление, сейчас мне всего вокруг вполне хватало.

Целую неделю кряду я безвылазно просидел в храме, разбираясь в книгах, под завязку напиваясь ледяной водой из источника и до рези в глазах наблюдая за синими огоньками вдоль стен. А потом, вдруг поняв, что уже достаточно прождал, собрал все черные книги в свою сумку, сунул сверху пустой свитой и пузырек с чернилами.

Был багровый вечер, к горизонту уже стягивались ночные облака, и над городом пополз бархатный туман.

Я с наслаждением стоял на крыльце и вдыхал этот свежий-свежий воздух, особенно приятный после храмовых благовоний, которые успели стать привычными для меня. Потянулся, хрустя затекшей спиной и разгоняя кровь по всему телу. Зевнул.

Что-то прошуршало у меня за правым плечом и тут же замерло, испугавшись собственной неосторожности. Раздался звук сдерживаемого чиха. Я резко оборвал зевок на середине и дернулся туда, уже зная, как все будет.

И в последнюю секунду я успел сцапать за ухо своего вечно простуженного наемного убийцу, уже рванувшегося было отсюда куда подальше.

– Привет, – книжник всегда должен быть вежливым, это важно. – Я снова рад нашей встрече. Отличный вечер, не правда ли?

Парнишка смотрел на меня сквозь прищуренные от боли глазенки, а голову смешно наклонил вслед за намертво прищемленным ухом. И молчал.

– Не откажешься проводить меня к твоему начальнику? Я был бы очень тебе за это признателен, – и я – клянусь, случайно! – еще потянул за его бедный локатор.

Убийцы все-таки раскололся и гнусаво пискнул мученическое «уй!», так что я немного ослабил хватку – но не настолько, чтобы он вырвался и сбежал.

– Так что, договорились? Знаешь, тебе все равно не поверят, что я в предсмертной агонии успел подержаться за твое ухо… А так хотя бы прогуляешься. М?

Он молча смотрел на меня еще пару мгновений, а потом обиженно заявил:

– Предсмертная агония – это плохо, и вообще делается только по предварительному заказу. И по повышенной цене.

Я хмыкнул.

– Понятно.

– Ну, и… Я пойду. Только опустите ухо. Пожал…уй!..ста.

Я же не изверг какой и не заместитель нашего настоятеля. Отпустил его покрасневшее, прямо-таки пылавшее, как вареный рак, ухо, и кинул ему свою авоську с книгами. Пусть хоть делом займется парень, а то все как-то у него с работой не клеится, я смотрю.

Так мы и дошли до очередного штаба этого поганца-Лу, которому вечно не сидится на одном месте. Дверь открыл тот же громила, что в прошлый раз – и с удивлением пробормотал мне что-то вроде дружеского приветствия с толикой изумления. Ага, больше-то те, кого пришибло аж на входе, к его боссу не являются. Хих.

Должно быть, я выглядел забавно в компании собственного убийцы, бредущего за мной, как обиженный щенок. Потому что некоторые из ребят Лу откровенно ржали при виде этой картины, и, собственно, на этот смех он и прибежал – как всегда в приподнятом расположении духа, чуть восторженный, снисходительный и, в общем-то, милый.

– Габриель, старина! Мы не виделись с тобой с того замечательного познавательного эксперимента! Как твое бедро?

Я развел руками, мол, как видишь, не отвалилось. Он коротко хохотнул.

– Но я все еще обижен, – предупредил я. – Кстати, с тебя вино.

Лу и не стал отпираться.

– Ах, вино!.. Конечно-конечно. И да, отлично сработано, Габриель! Я даже не буду спрашивать, как ты это провернул – только выражу тебе свое восхищение. Великолепно!

– Парню бы насморк подлечить… А то так вечно и будет мою авоську с книгами таскать.

– Да, надо бы. Но это у него, говорят, хроническое – как тут взять и вылечить? – засуетился мой убийственный друг. – Но я непременно что-нибудь придумаю, а то и правда как-то неловко получается. Ты не в обиде, Андре?

Так он, оказывается, Андре! Интересно.

Парнишка протестующе затряс головой. Ну да, будучи на его месте, я бы на такого босса тоже не обижался.

– Вот и отлично! Может, и ты меня простишь, когда получишь свой выигрыш, как мы и договаривались?

– Я скромный книжник, не обремененный излишним злопамятством. И знаешь, я буду рад распить свое вино в твоей компании.

Лу просиял и выгнал из комнаты всех остальных. С ним удивительно приятно иметь дело (за исключением тех случаев, когда он не ставит своей целью, чтобы было просто невыносимо) – он понимает все не с полуслова даже, а по одному взгляду. И любит хорошее вино.

Мы сидели в удобных креслах, никак не вяжущихся со скромной обстановкой нового тайного штаба, потягивали изумительное вино, судя по всему, и правда доставленное из самой Железной Империи, и молчали. Лу посматривал на меня изучающе – кажется, ему было интересно, насколько меня хватит.

Я решил подыграть, тем более что пара вопросов действительно не давала мне покоя.

– Лу, послушай… – на его лице тут же проснулись все оттенки живого интереса, предвкушения и лукавого азарта. И от этого мне так сильно расхотелось играть в светские беседы, тонкие интонационные нюансы, подтекст и многозначительные взгляды, что я просто выдержал паузу, чтобы глотнуть еще вина, и просто спросил, – ты работаешь на кого-то, заинтересованного во всей этой беготне с магами, монахами, психами…

Я даже не стал делать вид, мол не подозреваю о том, что он все знает. Такие, как он, обычно знают даже больше, чем ты можешь предположить.

Лу фыркнул, сдерживая бестактный смешок.

– Ага. Весьма заинтересованного. Приятно все-таки с тобой беседовать, Габриель!

– Спасибо. И кто же это?

Он потянулся.

– Не то чтобы принято о таком говорить… Как-то непрофессионально получается, ты не находишь? Но впрочем, это имеет к тебе такое непосредственное отношение, что молчать, возможно, будет еще более непрофессионально… И совсем не по-дружески, тогда как…

– Кто это, а? – изредка Лу можно и перебить, хотя не рекомендуется.

– Король Рогар, умник, наш добрый славный король.

Я хмыкнул, утыкаясь в свой бокал, и Лу расхохотался при виде моей нервной улыбки. Все встало на свои места, и я уже, если честно, устал удивляться. Его величество – так его величество, честное слово, какая разница!..

История сложилась интересной, много забавнее, чем я предполагал. Надо, наверное, спросить у Эрика, кого из богов поблагодарить за это.

Погас багровый вечер. Эдорин накрыл наползший с моря жидкий туман, и в нем повсюду теплились огоньки окон домов, лавок, трактиров, храмов… Я шагал по улице, немного пьяный, разделавшийся со всеми загадками этого душного лета, окутанный легким флером полусладких воспоминаний напополам с предвкушениями. Где-то впереди раздавалось многоголосое пение монахов, и я шел на звук, выгнав все остальное из головы.

Назад к карточке книги "Книжная лавка (СИ)"