Текст книги "Равнины ясности (ЛП)"

Автор книги: XRAe

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

На третьем круге она снова вцепляется мне в голову, прижимая меня к себе так близко, как только физически возможно.

– Да, да, да, да, – нараспев повторяет она высоким от переполняющего ее напряжения голосом.

Еще две попытки, и она взрывается, подобно перезрелому персику, прямо мне в рот.

Она вскрикивает, становясь такой невозможно влажной, что мое лицо начинает скользить по ее бархатистой коже, несмотря на то, что мой рот отказывается ослабить свой захват на ее теперь уже вибрирующем комочке нервов, зажатом между моими губами.

С каждым глубоким сокращением она дергает меня за волосы, отчаянно желая удержать меня на месте. Я сосу, сосу и сосу, преисполненный решимости продлить ее оргазм для… черт, для нас обоих.

Боже, о боже.

Я чуть откидываю голову назад, чтобы иметь возможность открыть глаза и посмотреть на нее… и наши взгляды встречаются. Она наблюдает за мной, наблюдает за тем, что я делал, что все еще делаю. Мой член мощно пульсирует, тогда как ее и без того горячая плоть горит под моими губами, и я издаю гортанный рык.

Да. Да. Да.

Щеками я ощущаю, как ее бедра начинают дрожать от напряжения в попытке удержать ее на ногах. Когда я чувствую, как они слабо подгибаются, то позволяю ей очень медленно соскользнуть вниз и сам меняю положение, пока наконец не усаживаюсь. Я отклоняюсь назад, увлекая ее за собой и прочь от двери.

Мы падаем на пол, причем я спиной на ковер, а она на колени, однако мое лицо по-прежнему остается у нее между ног. Я крепко обхватываю ее руками за задницу и приподнимаю над собой, вынуждая ее скользить по моим губам, языку, зубам.

Больше, Скалли! БОЛЬШЕ! Давай же, давай…

– О боже! Мал-Малдер! О БОЖЕ!

В считанные секунды она снова содрогается, сильно толкая бедрами в мой рот. Я продолжаю свои манипуляции даже после того, как она начинает отстраняться от меня. Боже, я не хочу останавливаться, но могу только догадываться, насколько она сейчас чувствительна. Ее стоны граничат с рыданиями, и хотя пульсация в ее теле начинает ослабевать, ее вскриков это не касается.

Я перемещаю губы к ее бедру с внутренней стороны, и она падает вперед, совершенно изможденная. Как только ее руки упираются в пол, я поднимаю ее за бедра и перемещаю ее вниз вдоль своего тела. Ее удивленный возглас оказывается приглушенным, когда я накрываю ее рот своим.

Я так сильно хочу быть нежным с ней, но целую ее яростно и настойчиво, вкладывая в это горячее и влажное соприкосновение наших губ агонизирующую потребность, что переполняет меня. Мой член буквально болит от этого, и, черт, если я вскоре не избавлюсь от штанов, то просто прорву в них дыру.

Я просто… я как будто бы просто не могу ПРЕКРАТИТЬ то, что делаю, даже на время, которое потребуется для решения этой проблемы.

Скалли. Скалли. Скалли.

По внезапной негласной взаимной потребности в воздухе мы разрываем контакт. Она резко отодвигается, быстро выпрямляется и, не тратя времени зря, ставит меня на колени перед собой.

Ее ладони ложатся на мою футболку, и я стону, когда она начинает тянуть за нее.

– Скалли, пожалуйста. Пожалуйста. Боже, пожалуйста, – умоляю я, хотя, по правде говоря, и сам толком не знаю, о чем столь отчаянно прошу.

Обо всем, думается мне. Обо всем.

Мне кажется, что она слишком долго возится с футболкой. Ее руки дрожат, и хотя я глубоко тронут стоящими за этим причинами, у меня не хватает терпения ждать. Одним резким движением я задираю футболку и снимаю через голову, порвав в процессе ворот. Как только я избавляюсь от ткани, то хватаю Скалли за руки и прикладываю ее открытые ладони к своим ребрам.

В ответ она падает мне на грудь, касаясь влажным ртом кожи прямо напротив моего сердца. Она втягивает ее в рот и, опустив голову, проводит зубами по соску…

– ЧЕРТ!

Я чувствую ее улыбку, и затем она повторяет свои действия. Я рефлекторно дергаю бедрами вверх, и она скользит языком по другому крошечному болезненно напряженному бугорку и, взяв его в рот, резко прикусывает.

Я больше не в силах это выносить, а потому несколько резче, чем намеревался, хватаю ее за руки, грубо отрываю от себя и толкаю на кровать. Она падает в приглашающую мягкость постели и быстро отползает к изголовью, усаживаясь на пятки в ожидании моего следующего хода.

Какое-то время мы просто смотрим друг на друга с разных краев матраса. Она прекрасна, и внезапно я чувствую себя потерянным в этом – в том, какой она предстает передо мной в данный момент.

Ее груди поднимаются и опадают в такт ее быстрому дыханию.

Ее губы припухшие, волосы всколочены.

Ее глаза излучают обжигающую потребность…

– Я люблю тебя, Скалли.

Она слегка приоткрывает рот, и я улыбаюсь при виде ее реакции на мои слова. Знаю, что застал ее врасплох – проклятье, я самого себя застал врасплох – но еще никогда я не ощущал этого так отчетливо, как в этот самый миг. После всех пережитых мною ужасов страх в конце концов признать то, что, как я уверен, она и так знала, сказать это прямо, оказался совершенно беспочвенным.

И осознание этого освобождает меня – во всех смыслах, даже тех, что я не в силах постичь до конца. Это освобождает меня.

Я свободен любить ее.

Судя по застилающим ее глаза слезам, она меня понимает.

И, может быть, это также освобождает и ее, давая ей возможность любить меня в ответ…

Не прерывая наш зрительный контакт, я перемещаю руки к поясу джинсов. Я расстегиваю пуговицу, и даже этого оказывается достаточно, чтобы принести мне некоторое облегчение. Совладать с молнией оказывается посложнее, так как упирающаяся в нее напряженная плоть затрудняет процесс. Я осторожно тяну застежку вниз, зашипев, когда она задевает член.

Скалли как будто бы порывается приблизиться ко мне, но я ее останавливаю.

– Нет. Я прихожу к тебе, помнишь?

Она улыбается, несмотря на текущие по щекам слезы, и ограничивается простым:

– Ладно…

Запустив руки за пояс, я стягиваю ткань с бедер и позволяю ей упасть на пол. Ее глаза мгновенно перемещаются к моему паху, и, проследив за ее взглядом, я, к некоторому своему потрясению, обнаруживаю огромное темное пятно на своих боксерах, превратившее светло-голубую ткань в темно-синюю.

– Сними их, Малдер, – тихо шепчет она с ярко выраженным желанием в голосе.

Я мгновенно подчиняюсь и стягиваю их, издав стон, когда мой член наконец оказывается на свободе. Прохладный воздух вызывает невероятно эротическое ощущение по контрасту с напряженной разгоряченной кожей. Господи. Я чувствую каждое сердцебиение, отзывающееся в нем, растягивающее его, наполняющее от основания к головке.

Я пока еще не рискую поднять глаза и посмотреть на нее. Ощущение ее голодного взгляда уже само по себе мучительно.

Мне нужно немного времени, чтобы восстановить хотя бы видимость контроля, но мой член и Скалли становятся все более нетерпеливыми.

– Малдеррр.

Я улыбаюсь, различая умоляющие нотки в ее голосе, и заставляю себя встретиться с ней взглядом. Они переполнены страстью, и одного вида столь сильной любви и желания, направленных на меня, хватает, чтобы побудить меня к действию…

Я пригвождаю ее к изголовью кровати прежде, чем она успевает заметить мой стремительный прыжок. Это положение позволяет мне прижаться к ее животу, и мы оба стонем от ощущения моего члена, подергивающегося между нашими телами. Ее руки обвивают меня за шею, тогда как мои собственные перемещаются к ее ягодицам. Я чувствую, какая она скользкая, везде, где касаюсь ее. Боже, она такая влажная.

Я самый везучий сукин сын из всех когда-либо живших.

Наши рты сливаются, языки, зубы и губы везде одновременно. Мы сталкиваемся, наш голод и отчаяние слишком велики, чтобы заботиться о нежности. Потрясающе. Боже мой, это и вправду свобода; когда ты любишь кого-то так сильно, что твоя потребность просто быть рядом перевешивает любое беспокойство по поводу того, насколько хорошо вы способны соблазнить друг друга.

Это она. И это я. Наконец это мы. Это правда мы. О боже…

Внезапно она отодвигается и берет мое лицо в ладони.

– Малдер, – шепчет она, силясь совладать с дыханием. – О Малдер… -

Она скользит пальцами по моим щекам, и я ощущаю распространяемую ею влагу моих слез. Я плачу.

Я поднимаю ее, используя свой вес, чтобы удерживать ее на месте. Жар ее лона обдает головку моего члена, и, будучи бессилен совладать с реакцией своего тела, я инстинктивно толкаю вперед.

– Скалли… о боже…

Она передвигается и нежно целует мои дрожащие губы.

– Знаю, – тихо говорит она, скользя своими губами по моим. – Знаю, знаю…

Затем она медленно и осторожно опускается на мой член, ее тугая горячая вагина растягивается вокруг него. Когда я вхожу в нее, она вскрикивает, широко разводя колени в стороны в попытке открыть мне свое тело. Господи, она такая маленькая. Я запрокидываю голову, испытывая почти болезненные ощущения от силы ее захвата. Плотно зажмурившись, я издаю протяжный стон. Как что-то столь мучительное может казаться таким чертовски совершенным?

Я вздрагиваю, приподнимая ее и затем снова опуская. Она издает хриплый стон, когда я проникаю глубоко внутрь нее грубым, почти свирепым толчком. Черт. О боже, да.

Снова и снова. Снова и снова. Снова и снова.

Мой разум разрывается в попытке зарегистрировать все ощущения одновременно… Скольжение ее затвердевших сосков по моей гиперчувствительной груди. Дрожь ее бедер, когда она старается вобрать меня глубже в свое тело. И биение ее пульса на моих губах, когда я провожу ими по ее шее…

Ощущение ее влажного набухшего лона, скользящего по моему члену.

О боже…

Мы двигаемся медленно, но отнюдь не потому, что нам не хочется ускориться. Я чувствую свой толстый и пульсирующий член, когда он раздвигает ее внутренние стенки, и… это прекраснее всего, что я когда-либо испытывал. Я дрожу от напряжения, сотрясаясь от интенсивности каждого проникновения в ее тело. Пот обильно стекает по спине. Я чувствую себя живым. Я чувствую себя таким живым.

Она впивается ногтями мне в спину, медленно проводя ими вниз. Я стону, стиснув зубы от сладостной боли, вызванной ее действиями. Переместив весь свой вес на нее, я чуть раздвигаю колени и позволяю ей скользить по напряженным мускулам моего паха. Когда она вскрикивает, я понимаю, что ее клитор достиг точки, в которой он подергивается. Я удерживаю ее в этом положении и начинаю двигаться.

Скорость мало-помалу нарастает, напряжение между нашими телами усиливается с каждым толчком. Ее крики становятся все более отчаянными по мере того, как я двигаюсь все активнее. Я чувствую, как ее внутренние мышцы начинают сокращаться.

Горячо. Горячо. Так туго и горячо.

– Ск-Скалли! Боже, да. Давай, детка. Давай!

Ее голова запрокидывается назад, и я мгновенно узнаю этот зарождающийся глубоко в ее горле звук. Чем громче он становится, тем сильнее это меня заводит. Мои толчки ускоряются, превращаются во все более сильные и отрывистые.

– Малдер, Малдер, о боже, о боже!

Это зарождается как легкая рябь, как колебание бархата вдоль всей длины моего члена, становясь все более мощным с каждым движением моих бедер. Я крепко обхватываю ее за задницу, пытаясь протолкнуть свою плоть в ее тугие, словно щипцы, глубины, даже притом, что ее внутренние мышцы сжимают меня невероятно плотно.

– Да! Да! Да! – хрипло выкрикиваю я, ощущая, как с каждым проникновением ее тело стискивает мой член все сильнее.

И когда я думаю, что больше не смогу войти в нее, ее тело начинает расслабляться. Она содрогается надо мной, продолжая стонать, хотя сокращения внутри нее ослабевают. Пару ленивых толчков спустя ее плоть становится совершенно податливой, обволакивая мой член подобно твердой и липкой второй коже.

Я двигаюсь медленно, позволяя ей спуститься с небес на землю, несмотря на то, что весь мой член горит с каждым проникновением в нее. Когда я чувствую, как она начинает приподнимать бедра навстречу моим, я обхватываю ее руками, переворачиваю и опускаю нас на матрас, ни на мгновение не нарушая установленный ранее ритм.

– Боже! О боже, да!

С этим изменившимся углом проникновения я вхожу в нее до основания, и этого оказывается достаточно. Я чувствую зарождение оргазма глубоко в своих яичках, делающего их тяжелыми, втягивая их. Мое тело цепенеет под действием невыносимого напряжения. Я начинаю беззвучно хныкать и стонать, ощущая, как член раздувается, готовый… вверх, и вверх, и вверх…

– Скалли! Скалли! Я собираюсь… ах… ах…

И я взрываюсь, энергично толкая в нее…

– Скалли, Скалли, Скалли… – причитаю я, когда каждая эякуляция стремится домой, в приветливую гавань ее ждущего тела.

Я толкаю и толкаю, пока спазмы не утихают, двигаюсь, пока член не начинает подергиваться и не становится мягким внутри нее.

– Я люблю тебя, Малдер.

Я поднимаю голову и смотрю на нее, пытаясь совладать со сбившимся дыханием.

– Повтори.

Она улыбается, и слезинки стекают из уголков ее глаз.

– Люблю тебя.

Я опускаю голову ей на плечо.

– Снова…

– Люблю тебя. – Ее руки лениво скользят вверх и вниз по моей спине в нежном, благоговейном жесте.

Я закрываю глаза…

***

Проходит время.

Я просыпаюсь от радостного ощущения ее в моих объятиях.

Скалли. В моих объятиях. Боже.

Прежде я говорил, что есть моменты, определяющие целую жизнь, но только один определяет вашу душу.

Для меня это именно он.

Я верю, что могу выбрать этот миг из множества других, простирающихся на протяжении времени. Он будет выделяться из бесконечной череды остальных…

Как единственный бриллиант среди бессчетного ряда простых камней.

Конец