Текст книги "Отпуск следопыта (СИ)"

Автор книги: wolverene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– И чтобы Арвен никогда не пожалела, что променяла всех нас на тебя одного, – подмигнул Арагорну Элрохир.

За это стоило выпить до дна!

Легкое, ароматное, с едва уловимым привкусом земляники вино зашумело в голове – и тут же шум схлынул, оставив приятную легкость. Напряжение покинуло Арагорна. Братья тоже расслабились, уселись вольнее и больше не задавали вопросов об участи сестры. Элрохир потребовал от Арагорна рассказа о юге. Тот поведал сначала о победе над пиратами, осадившими южные гавани Гондора, потом – об упорной борьбе за Итилиэн. О вылазке в Мордор и о царящей там Тьме сейчас вспоминать не хотелось, тем более что об этом еще придется говорить с Элрондом.

Арагорн сам спросил о делах Ривенделла.

– Так-то дела неплохи, – ответил Элладан. – Тут внутри тихо. Но снаружи… Куда ни двинься, наткнешься то на орков, то на пещерных гоблинов. Бывает, и тролля встретишь.

– Бьем их, бьем, а все без толку, – пожаловался Элрохир, – будто из каждого убитого двое новых вылупляются. Зимой полегче – эти твари снег и мороз не любят, южнее откочевывают или в пещерах прячутся. А летом… Ваши который год снимаются – и на север: вокруг тамошних поселений кордоны держат. Иначе людям там жизни не будет.

Арагорна чувствительно укусила совесть. Он понимал, что не может разорваться, чтобы биться с орками и на юге, и на севере, в каждый день и час. И все равно ему неловко стало прохлаждаться за вином и разговорами, в безопасности и уюте, пока воины его народа сражаются с нечистью.

Внимательно взглянув на него, Элладан сказал:

– Ну вот, уже готов себя винить! Зря. С орками здесь и без тебя справятся. Беда в том, что они – лишь всходы. Обрывая всходы, мы ничего не делаем с корнями. Вот сорняки и растут все гуще.

– Я видел корни, – сказал Арагорн. – Не знаю, кто способен выкорчевать их. Мне это точно не под силу.

– Однако же на что-то ты надеешься, раз обручился с Арвен!

– Конечно, надеется, – вмешался Элрохир. – Имя у него такое – Эстель! И пусть мы не знаем способа подкопаться к корням – на то есть мудрые. Старина Митрандир появится со дня на день, у него и спросим. А пока не хватит ли переливать из пустого в порожнее? И если бы вино, а то печальные речи! Споем?

Не дожидаясь ответа, он принес из соседней комнаты лютню. И вскоре, отложив тревоги и заботы, все трое с удовольствием распевали трогательные баллады и веселые застольные песенки.

Арагорн засиделся у братьев до поздних сумерек, надеясь, что Владыка Элронд вновь призовет его. Но этого не случилось, и он, распрощавшись, вернулся к матушке.

Она не спала, сидела при свечах с рукоделием – похоже, шила новую рубаху. При виде сына вскочила:

– Тебя долго не было. Что Элронд?

– За Сильмариллом не послал. Но и не благословил. Погоди, матушка, – добавил он, видя, как она неодобрительно поджала губы. – Владыке очень тяжело. Он боится… боится потерять Арвен… навсегда.

– Я тоже боюсь потерять тебя навсегда, – сказала матушка сухо. – Но я привыкла терпеть страх.

– Вот и он привыкает.

Арагорну не хотелось сейчас говорить об Элронде. Вместо этого он, усевшись на лавку под стеной, завел рассказ о южном море – о лазоревой воде и рыжих скалах, о рыбаках, которые выходят в море на лодчонках под залатанными парусами, столь утлых, что они, кажется, затонут, едва отойдя от причала. Однако они легко выдерживают шквалы и даже шторм. Арагорн рассказывал о ядовитых рыбах-чудовищах, о причудливых подводных лесах и нежных полупрозрачных раковинах, в которых море шумит за сотни лиг от берега…

Матушка вернулась к шитью, но вскоре замерла с иголкой в руках, слушая его рассказ, как волшебную сказку. Только когда свечи начали трещать и чадить, она сложила рукоделие, поцеловала сына и умиротворенная поднялась в свою горенку.

Арагорн вышел на крыльцо и долго сидел в прозрачной прохладе ночи, кутаясь в плащ, глядя в черное, усыпанное яркими звездами небо.

Своей новостью он принес близким беспокойство, даже смятение. Жалеет он об этом? Нет. Ведь это все равно, что жалеть об их с Арвен союзе. Он жалеет лишь о том, что ее нет рядом.

Вдруг она сейчас смотрит на те же звезды?

Улыбаясь, он выбрал взглядом самую яркую и прошептал: «Арвен, я тебя люблю». Пусть звезда услышит и передаст любимой его слова!

========== 4. Рыбалка ==========

Арагорн проснулся в предрассветных сумерках и некоторое время лежал неподвижно, наслаждаясь мягкой постелью и вслушиваясь в уютное утро. Ласково журчала река, листва шелестела под ветерком, слышался веселый птичий посвист.

В поселке прокукарекал петух, прогнав остатки сонной неги. Арагорну вспомнилось вчерашнее. Беспокойство засвербило в нем, заставляя ворочаться, и в конце концов вытолкнуло из кровати.

Как там Владыка? Оправился ли от новости? Смирился ли с решением Арвен? Конечно, Элронд не станет на деле препятствовать их союзу. Но как хочется, чтобы и в душе он принял их любовь, чтобы радовался, а не горевал!

Ждать приглашения Владыки, сидя в четырех стенах, было решительно невозможно: в безделье время тянется невыносимо медленно. Лучше пройтись.

Разыскав в сундуке здешнее повседневное платье, Арагорн тихонько оделся, прихватил на кухне краюху вчерашнего хлеба и выскользнул из дома в первые лучи солнца.

По натоптанной тропке он пошел вверх по реке. За домом к воде спускалась скала. Арагорн пробрался по камням, затем поднялся на берег. От отвесного утеса на другой стороне его отделял поток прозрачной воды, затемненный в том месте, где под утесом река выбила глубокую яму. В ранней юности Арагорн лазил по стене утеса – с него не страшно было сорваться в реку… А потом Элрохир научил его прыгать с вершины в воду и вечно подзуживал его и Элладана. А матушка до сих пор не знает о тех прыжках!

Улыбаясь воспоминаниям, Арагорн шагал по узкой тропинке между камней, сквозь буковую поросль. Тропинкой пользовались: она не заросла, в сырых местах Арагорн видел отпечатки маленьких сапог. Должно быть, ребятня с утра пораньше отправилась ловить форель в заводях выше по реке.

В полулиге от поселка, там, где тропка удалялась от реки и уходила налево на склон, от нее отделился еле заметный след направо, к самому берегу. Неподалеку шумел перекат, и Арагорн не слышал голосов. Но место было подходящим для мальчишеских игр: в десятке шагов от тропы рос кряжистый, развесистый дуб. Если бы Арагорн был мальчишкой, он обязательно влез бы на дуб и затаился там, вообразив себя эльфом-разведчиком.

Присмотрелся – точно, в развилке ствола, саженях в трех от земли кто-то шевелился. Сквозь листву виднелась то зеленая, то коричневая ткань.

Следопыт тихонько сошел с тропы, обогнул дерево, взглянул сквозь кусты ивняка. Ниже переката, на краю глубокого бочажка* по колено в воде стояли с удочками двое мальчишек лет семи-восьми. Парнишка постарше, уже вошедший в отрочество, наблюдал за ними с берега. В руках у него был лук, за плечами – колчан со стрелами.

Не желая огорчить дозорного, Арагорн вернулся к дереву и с хрустом наступил на сучок. Разлилась трель зяблика, и детский голос воскликнул:

– Стой! Покажи руки или я стреляю!

Арагорн послушно вытянул руки пустыми ладонями кверху:

– Я свой, из поселка. У меня нет оружия.

Из листвы высунулось острие стрелы и древко лука, за ним – сосредоточенная детская мордашка.

– А, правда свой. Я тебя вчера видел, – сказал мальчишка разочарованно, опуская лук. – Барагил! У нас гость! Тот, вчерашний!

– Не голоси на всю долину, рыбу спугнешь, – строго сказал подросток, бесшумно подошедший от реки. Серьезное лицо его не лишилось еще детской округлости, но ростом он почти догнал Арагорна и уже начал раздаваться в плечах. Он коротко поклонился:

– Здравствуй, господин. Прости, что Имдир встретил тебя столь неприветливо. Но он дозорный, это его долг.

– Здесь бывают чужие?

– Нет, – смутился Барагил. – Но мало ли что…

– Как улов?

– Двинион и Маллас только учатся. Пока поймали трех. Хочешь взглянуть, господин?

Арагорн с улыбкой кивнул.

Сделав знак следовать за ним, Барагил повернулся и пошел по узкой стежке сквозь заросли ивняка, ловко, почти как эльф, не топая и не задевая веток. У него были хорошие учителя.

У самого выхода на прибрежную гальку он вдруг остановился и обернулся:

– Я помню тебя, господин. Ты посещал нас семь лет назад. Я тогда был совсем мелким. Правду говорят, что ты Арагорн, сын Араторна, нашего прежнего вождя? И что ты много лет воевал на юге?

– Да.

Глаза Барагила загорелись, церемонная учтивость мигом слетела:

– Значит, ты наш вождь? Ты пришел собрать настоящее войско, чтобы прогнать орков?

Вот о чем поговаривают в поселке, чего ждут от него, Арагорна! Как объяснить, что битвы под развернутыми стягами, при громком пении труб – не всегда прямой путь к победе?

– Нет, – ответил он. – Северу пока не время выступить открыто.

– Что же, наши так и будут прятаться от орков по кустам? И отстреливать из засады?

– Ты когда-нибудь стрелял по оркам, Барагил?

Тот потупился, заправил за ухо выбившуюся из хвоста на затылке прядь:

– Нет. Меня только на будущий год в поход возьмут. Это лето велели малышню пасти, ну и вести передавать в Пригорье, если что срочное… Но отец и брат, они каждое лето их бьют, а иногда и в зиму!

– Ты рад всякий раз встречать их из похода живыми?

– Конечно! – парнишка с недоумением хлопал глазами.

– В открытой войне ты мог бы их не дождаться. Не торопи ее. В свой срок она тебя не минует.

Барагил был разочарован. Он нахмурился, упрямо помотал головой, открыл рот, чтобы еще что-то спросить или поспорить, но тут от реки донесся восторженный детский вскрик:

– Клюет! Большая! Барагил, помоги!

Барагил одним прыжком выскочил из кустов на берег, Арагорн шагнул за ним. Один из малышей, щуплый, с вихрами, выгоревшими до золотисто-рыжего цвета, с трудом удерживал пляшущее удилище. Барагил вошел в воду, взялся за удилище вместе с ним. Вдвоем они вытащили на берег крупную, с локоть, серебряную в пятнышках рыбу. Вихрастый малыш сам снял ее с крючка и отнес в холщовую сумку, лежавшую под большим камнем.

– А у меня ничего, – второй мальчик, крепенький и темноволосый, огорченно подергал удочкой.

– Не беда, Двинион, – мягко сказал Барагил. – Вылезай. Здесь мы все равно уже ничего не поймаем: спугнули, пока с Малласом вытаскивали.

Двинион, шмыгнув носом, вылез на берег. Маллас дернул Барагила за рукав:

– А мы еще ловить будем? Я еще хочу! Ой… – он заметил Арагорна, стоявшего поодаль.

– Маллас, Двинион. Это Арагорн, наш… гость, – строго сказал Барагил.

Оба мальчишки торопливо поклонились и с любопытством уставились на Арагорна.

– Господин, ты пришел с нами рыбу ловить? – спросил Двинион.

– Нет. Видишь же, у меня нет удочки.

– Я тебе свою дам!

– Мой батюшка всегда со мной рыбачит, когда дома, – добавил Маллас. – Только он давно ушел, еще снег не растаял. И до осени не вернется… Долго ждать! Полови ты с нами, пожалуйста.

Как отказать в такой просьбе?

– Благодарю за приглашение, – поклонился Арагорн. – Порыбачу. Если Двинион одолжит мне удочку.

Воодушевленные его согласием, мальчишки побежали на перекат ниже по течению и принялись рыться в камнях, собирая для наживки мелких кособоких рачков. Барагил помогал малышам переворачивать тяжелые камни и ловил особенно шустрых рачков. Арагорну не пришлось трудиться самому – Маллас и Двинион наперегонки предлагали ему свою добычу.

Барагил достал из кустов третью удочку. Все вместе они двинулись вверх по реке, то по закраине берега, то по гальке, а то и по воде, закидывая наживку под камни и в водобойные бочаги.

Давно Арагон не получал такого удовольствия от рыбалки! В походах он часто так добывал пропитание, и дело это приелось, стало рутинным. Но сейчас рыбалка помогла загнать в глубины разума все тревоги и лишние мысли. Арагорн сосредоточился на шуме воды и ощущении скользких валунов под ногами, на дрожи лески в течении, тонком подрагивании крючка… Вот крючок дрогнул сильнее, волосяная леска натянулась.

Подсек – есть!

Удило дернулось, согнулось, и Арагорн вытащил на берег бьющуюся, сверкающую форельку с пол-локтя длиной.

Потом клюнуло у Малласа, забежавшего вперед, – и сорвалось. Арагорн поднял голенища сапог, зашел в воду поглубже и из омута под берегом выудил еще форельку, побольше своей первой.

На этом стоило остановиться: не мутить воду и не портить рыбалку мальцам. И он вернул удочку Двиниону.

Мальчишка дважды закинул впустую, а с третьей попытки, упираясь изо всех сил, вытащил рыбину чуть не с ногу толщиной! Ни Малласу, ни Барагилу не улыбнулась столь крупная удача: до того, как солнце встало над краем долины и загнало рыбу глубоко в омуты и под скалы, каждый поймал еще по паре-тройке маленьких рыбок.

Рыбаки вернулись на поляну. К ним присоединился дозорный Имдир. Дети шустро натаскали хвороста, Барагил развел костер, и вскоре над огнем висел котелок с водой, а рядом на палочках и плоских камнях скворчала мелкая рыбешка. Больших рыбин из улова Малласа и Двиниона решили отнести в поселок – похвастаться удачей и угостить родичей.

Арагорн наблюдал за мальчишками. Когда-то – давным-давно, в прошлой жизни! – его так же учили старшие ребята и взрослые. Хорошо, что добрый обычай сохранился. И как радостно видеть сыновей его народа, ловких и сообразительных, занятых мирной, увлекательной игрой!

Доведется ли ему порыбачить со своим сыном?

Арагорн не смел мечтать о детях, как не смел когда-то мечтать о любви Арвен. Да и как думать о таком между опасностями и битвами, перед угрозой разрушительной войны с могучим Врагом?

Однако повсюду люди любят, женятся и рожают детей, не страшась будущих несчастий. Жизнь стремится к продолжению вопреки любым угрозам. Дети растут во все времена.

Только… Все ли вырастут?

Долго ли Ривенделл будет скрыт и защищен? Что, если полчища орков, направляемые из Мордора, затопят окрестные нагорья, прорвутся в укромную долину? Тогда Барагилу придется вступить в бой, на себе испытать силу и злобность орков. А Маллас, Двинион и Имдир и вовсе осиротеют.

Как сделать, чтобы ребятишки Ривенделла и дальше знали о войне только понаслышке?

Рыба изжарилась быстро. Барагил пригласил гостя разделить трапезу. Арагорн не стал отказываться, тем более что уже проголодался. Он внес свою долю в общий стол – краюху хлеба – и получил свою долю яств: поджаристую рыбку на листе лопуха.

Утолив первый голод, младшие мальчишки насели на Арагорна с расспросами, совсем не простыми! Ему срочно пришлось высчитать, сколько шагов от Ривенделла до Пригорья, прикинуть, можно ли пешком угнаться за лодкой, которая плывет по Андуину, и поклясться страшной клятвой, что на равнинах Гондора зимой не бывает снега. Потом потребовалось сообразить, кто быстрее – олени или кони из роханских табунов, и кто сильнее – медведь или чудо-зверь мумак с двумя хвостами и двумя клыками. К концу трапезы Арагорн успел рассказать о горных высотах, о подземных чертогах, о морских глубинах, а запас баек, годных для детей, почти истощился.

Двинион завистливо протянул:

– Везет тебе, господин! Столько всего интересного видел! А я – только Ривенделл. Меня даже летом отсюда не выпускают, батька с собой не берет.

– Потому что опасно! – строго сказал Имдир. – Ты маленький еще. Встретишь орка, ни убить не сумеешь, ни сбежать. Подрасти сначала и драться научись. А меня батька обещал на следующее лето на чуть-чуть взять в поход, – гордо добавил он. – Я бегать горазд и стреляю хорошо. Со ста шагов птицу сбиваю!

– Отлично! – похвалил Арагорн. – Ты будешь хорошим товарищем отцу. А когда вырастешь… И Двилион вырастет, и Маллас… Тогда отправитесь путешествовать далеко. Увидите все, о чем я вам рассказывал. И еще больше.

– И всех орков перебьем! – воскликнул Маллас радостно.

Арагорн молча взъерошил ему волосы. Он предпочел бы, чтобы детям вовсе не пришлось встретиться с орками – ни сейчас, ни когда вырастут.

Домой ребята возвращались вприпрыжку, довольные, гордые добычей и общением со взрослым воином. Арагорн молча шагал за ними, стараясь не расплескать радость от безмятежного, словно в Лориэне, утра.

В поселке он первым стал прощаться с компанией – его дом стоял ближе всех к тропе. В ответ Барагил поклонился, поблагодарил за честь, пожелал доброго дня. Младшие мальчишки отделались кивками и, вразнобой прокричав: «Спасибо, господин! До встречи! Приходи еще рыбу ловить!», унеслись прочь. Барагил двинулся за ними степенным, ровным шагом, но быстро сорвался на бег догонять мелюзгу.

Арагорн смотрел им вслед, улыбаясь. И даже подходя к дому, он чувствовал улыбку на лице и в душе.

От дома пахнуло свежим хлебом. Взбежав на крыльцо, Арагорн крикнул весело:

– Матушка! С добрым утром!

– И тебе привет, Арагорн! – ответил ему изнутри знакомый, но не матушкин голос.

Арагорн заглянул в кухню – навстречу ему из-за стола поднялся Виньясур. Матушка, сидевшая спиной к двери, обернулась:

– Явился! Едва переночевал в родном доме и опять сбежал!

– Я же вернулся, – Арагорн без раскаяния чмокнул ее в щеку, потом, обойдя стол, пожал руку Виньясуру.

– Я боялся прийти слишком рано, думал, будешь с дороги полдня отсыпаться, – смеялся эльф. – А ты, оказывается, ранняя птаха!

– Давно ждешь?

– Да с полчаса…

– Мы уж позавтракать успели, – сказала матушка. – Садись и ты.

– Благодарю, я не голоден. Встретил на реке мальчишек. Мы наловили рыбы и поели.

– Ты и сам мальчишка, – осуждение в голосе матушки было неубедительным.

Виньясур ухмыльнулся, но, посерьезнев, с поклоном обратился к ней:

– Достопочтенная Гильраэн, позволь поблагодарить тебя за трапезу и беседу. И попросить прощения: я вынужден вновь забрать у тебя сына. Его ждет Владыка Элронд.

Матушка переменилась в лице, но сказала:

– Конечно. Я не в обиде. Как Владыке Элронду угодно.

– Что-то случилось? – с замиранием сердца спросил Арагорн.

– Ничего плохого. Вернулся Митрандир и желает обсудить новости не только с Владыкой, но и с тобой.

«Его новости или мои?» – хотел было спросить Арагорн, но сдержался. Скоро он узнает сам.

Он пошел в баньку, быстро сполоснулся и торопливо расчесался, облачился во вчерашнюю нарядную одежду. Виньясур ждал его на крыльце и болтал с матушкой со всегдашней своей непринужденностью. Та весело отвечала ему, но при виде сына лицо ее дрогнуло; обняв Арагорна, она шепнула, будто провожала бой: «Удачи тебе, Эстель. Да хранит тебя Единый».

– Брось, матушка. Что со мной сделается? Не скучай, скоро вернусь!

И в сопровождении беззаботного Виньясура Арагорн снова отправился к Владыке.

Комментарий к 4. Рыбалка

*бочажок, бочаг – локальное расширение и углубление русла небольшой речки

========== 5. Совещание ==========

На сей раз Элронд гостей на пороге не встречал.

Виньясур провел человека через весь дом, до самого кабинета и, постучав, открыл дверь.

Пахнуло табачным дымом, сизые клубы плавали под потолком. Гэндальф, в неизменной серой хламиде, но без шляпы, с рассыпавшимися по плечам седыми космами, сидел в кресле у двери и курил трубку. Когда он выдыхал, казалось, клочья дыма отрываются прямо от его бороды.

Элронд стоял у открытого окна. Он был в той же одежде, что и накануне, с растрепавшимися, не переплетенными волосами. По-видимому, он не ложился. Обернувшись, он холодно, без улыбки кивнул Арагорну.

Переступив порог, тот низко поклонился. Гэндальф отложил трубку на маленький столик, встал с кресла и, шагнув к Арагорну, крепко обнял его:

– Здравствуй, здравствуй, друг мой! Давненько не встречались. Рад видеть тебя живым-здоровым.

– И я рад встрече, господин мой Гэндальф. Признаться, я надеялся на нее, когда шел в Ривенделл. Дела на юге не слишком хороши. Я хотел просить совета у Владыки Элронда и у тебя.

– Неужели? По-моему, ты предпочитаешь все решать сам, ни с кем не советуясь, – заметил Элронд.

Гэндальф удивленно поднял косматые брови.

– Возможно, – сказал Арагорн. – Но не в этот раз. Нынешние решения касаются участи многих людей… быть может, и эльфов. У меня нет права быть самонадеянным.

– Однако же ты самонадеян! – Элронд развернулся лицом к собеседникам и с расстановкой произнес: – Митрандир, позволь представить тебе моего родича: Арагорн, сын Араторна… нареченный супруг Арвен Ундомиэль, моей дочери!

Арагорну ничего не оставалось, как снова поклониться:

– Да. Мы с Арвен принесли обет. В Лориэне, куда меня пригласила Владычица Галадриэль.

Гэндальф неторопливо взял трубку со столика, несколько раз затянулся, запыхал… Элронд раздраженно махнул рукой перед собой, разгоняя дым.

– Надо полагать, – задумчиво проговорил маг, – Арагорн, сын Араторна, посоветовался с Арвен Ундомиэль, твоей дочерью, прежде чем принять такое решение.

Владыка Ривенделла вздохнул.

– Надо полагать, – продолжал Гэндальф, – Арвен согласилась с предложением Арагорна, раз приняла его.

Арагорн кивнул.

Гэндальф подошел к Элронду, положил руку ему на плечо:

– Ничего не поделаешь, друг мой. Дети избрали свою судьбу, не спросясь родителей. Такое не раз случалось под луной, не раз случится и впредь. Иногда приходится смиряться с чужими решениями, какими бы опрометчивыми они ни казались.

– Казались! Это решение и есть опрометчивое! – Элронд отвернулся к окну, сжал руками виски. – Ты будто не понимаешь, Митрандир. Дать обет… человеку! Во времена, когда со дня на день грозит война, когда Средиземье на грани гибели…

– Быть на грани гибели – еще не погибнуть, – сказал Гэндальф. – Погоди отчаиваться, Владыка.

Арагорн молчал. Он жалел Элронда, отцовское горе которого не облегчит даже спасение мира. Но отступать не собирался. У них с Арвен все решено, и они не изменят своего решения. Помешать их соединению может только смерть. Элронду действительно рано отчаиваться: впереди еще много битв, в которых смерть может настигнуть человека…

О том, что зло может коснуться эльфов и с ними Арвен, думать не хотелось.

Элронд несколько раз глубоко вздохнул, опустил руки. Спина его выпрямилась, плечи развернулись. Когда он повернулся, лицо его было бесстрастно. Недавнее смятение выдавали только покрасневшие глаза.

– Я жажду услышать твои вести, Митрандир, – молвил он обычным своим голосом, спокойным и ясным. – Надеюсь, в них окажется что-то, что позволит считать решение моих… детей… не столь опрометчивым и поспешным.

Они уселись.

Гэндальф начал издалека. Он напомнил о давнишнем своем походе в Дол-Гулдур, когда стало известно, что владеет им не кто-нибудь, а Саурон, наследник Моргота и всеобщий враг, уцелевший во время битвы Последнего Союза. О том, как Саурон бежал в Мордор, где сразу же стали плодиться и укрепляться орки, тролли, и в придачу темные твари в обличье зверей и птиц. И если орки и тролли выходят из Мордора для грабежа и разбоя, то мелкие тварюшки заняты тихими, неприметными поисками.

Арагорн кивал – о Мордоре и вражьих тварях он знал не понаслышке.

Элронд нетерпеливо постукивал пальцами по столу и, дождавшись паузы в речи мага, сказал:

– В этом нет новизны. Да, мы видим, что орков и прочих тварей становится больше и на севере. Мои воины едва успевают отстреливать их. Значит, мощь Мордора растет. Не вижу в этом надежды.

– Как думаешь, что ищут вражьи соглядатаи? – спросил Гэндальф.

– Должно быть, тропы, чтобы проникнуть в Ривенделл или в укрепления людей. Слабые места, чтобы доложить о них своему господину. И нанести удар.

– Не только. Помнишь ли ты, в чем заключено могущество Врага?

Арагорн насторожился. Не об этом ли предмете говорила Галадриэль, намекая, что могущество Властелина Мордора можно сокрушить?

– Кольцо? – помолчав, спросил Элронд. – Как я могу забыть, если сам видел его в руке Исилдура? И видел развоплощение Саурона! Но ведь Кольцо сгинуло в Андуине, упокоилось на дне моря. Разве не это говорил Саруман на последнем Совете?

Гэндальф сунул в рот погасшую трубку и, грызя мундштук, пробормотал:

– Даже если сгинуло, не упокоилось, – опомнившись, он вынул трубку изо рта и продолжал твердо: – Оно существует, целое и невредимое. Вот почему Саурон, развоплотившись, сохранил силу. Если он найдет Кольцо, могущество его возрастет многократно и, быть может, станет неодолимым.

«Это тоже не слишком обнадеживает», – подумал Арагорн.

– Так вот, – продолжал Гэндальф. – В своих путешествиях я заметил, что соглядатаи Врага рыщут по всему Северу и, в самом деле, с особым упорством стремятся к границам владений эльфов. Но их притягивает еще одно место – Удел полуросликов.

Повисло молчание. Потом Элронд спросил недоверчиво:

– Думаешь, Кольцо прячется у полуросликов? Быть того не может!

Гэндальф пожал плечами и снова принялся ожесточенно грызть потухшую трубку.

Что такого Арагорн слышал об Уделе и о давнем путешествии мага к Одинокой Горе?

– Постой, Гэндальф, – сказал Арагорн. – У тебя же есть там приятель. Расспроси его, не слыхал ли он о каких-нибудь странностях. Если Кольцо у полуросликов, оно себя покажет.

– Конечно, странности есть. Мой приятель, к примеру, очень даже со странностями, – пробормотал маг. – Правда, он и был чудак. И ведь он принес из того путешествия колечко… Стра-анное такое колечко.

– Не может быть, – твердо повторил Элронд. – Смертный взял Кольцо Врага и не переродился? Противостоять силе Единственного столько лет не смог бы даже эльф!

Арагорн кивнул. Ему довелось однажды встретить человека, принявшего талисман Врага. Человек тот изменился страшно и необратимо, даром, что то кольцо было слабее Единственного. А ведь мирный, охочий до радостей жизни полурослик не превосходит силой духа воина-дунадана!

– Может, вы и правы, – протянул Гэндальф с сомнением. – Может, я пугаю себя понапрасну. Но очень не хочется, чтобы мой приятель со своим колечком попался прислужникам Врага. Если мы сочтем его находку безделушкой, а она окажется тем самым Кольцом… Эта наша ошибка будет последней.

Арагорн хмыкнул:

– Не поспоришь. Но мало толку тебе пугать нас, а нам впустую пугаться. Я знаю, следопыты присматривают за Уделом заодно с другими северными землями. Скажи, где живет твой приятель, и я велю нашим смотреть в оба, чтобы ни один лазутчик не просочился в Удел и не покусился на его колечко.

– Мне было бы спокойнее, если бы ты сам присмотрел за Уделом… и за моим приятелем заодно, – буркнул маг, вынув трубку изо рта.

– Я?! Но… А как же Гондор?

– Да, кстати, как Гондор? – спросил Элронд. – Ведь именно тамошние дела ты хотел обсудить со мной и с Митрандиром?

Как недавно в Лориэне, Арагорн стал рассказывать о бесконечной войне Гондора – о пограничных стычках с истерлингами, о дерзких пиратских набегах на южное побережье и ответных рейдах гондорских моряков, о жестоких схватках с орками в Итилиэне, где ни орки, ни люди не могут добиться решающей победы.

– Гондор держится стойко, – говорил он, – Мы даже выбили у Мордора передышку – загнали орков в щели и пещеры Этель Дуата. Но передышка будет недолгой: наши силы истощаются, тогда как Мордор копит свои. Я знаю точно, я был там и видел…

Он запнулся. Даже сейчас, спустя много недель после похода, в сотнях лиг от дымных, зловонных, кишащих орками каменных лабиринтов, по спине его прошел озноб.

Элронд кивнул:

– Я верю тебе. Даже здесь заметно, как возросла мощь Мордора. То же говорит и Трандуил о Дол-Гулдуре.

– И теперь вам известна причина, – подхватил Гэндальф. – Кольцо. Оно цело и питает силу Саурона и его созданий даже издалека. Чтобы раз и навсегда сокрушить Мордор, надо найти и уничтожить Единственное.

Арагорн сжал кулаки.

Он узнал что хотел, узнал способ прекратить бесконечную войну, уберечь не только людей Гондора, но и другие народы, а значит, в мире и благоденствии воссоединиться с Арвен! Способ, невероятно простой и вместе с тем невероятно сложный. И невозможно представить, что толстенький, добродушный полурослик хранит у себя то самое Кольцо, обладающее чудовищной мощью!

Он спросил:

– Все-таки думаешь, Гэндальф, что колечко твоего приятеля и есть Кольцо Саурона? Но как проверить это?

– Никак, – буркнул маг. – Я бы мог, конечно, попросить у Бильбо колечко, взять в руку, разглядеть… Надеть на палец – и стать новым Властелином Мордора, – помолчав, он добавил со вздохом: – Не смотри на меня так, Арагорн, друг мой. Я не выжил из ума. Это Кольцо стократ опаснее для сильных, чем для слабых. Оно чует силу, соединяется с ней – и порабощает душу обещанием совершенного могущества и власти. Я не уверен, что устою, попади оно ко мне в руки. А если не устою… Саурон покажется добряком рядом со мною.

Арагорн бросил вопросительный взгляд на Элронда.

– Я тоже не решусь коснуться Кольца, – сухо сказал тот. – Конечно, я не так силен, как Митрандир. Но и во мне может проснуться желание владеть Единственным – и тогда Единственное овладеет мною. Ему и его настоящему хозяину откроются все мои помыслы и тайны… Падение Ривенделла будет лишь вопросом времени.

– И в придачу, если кольцо то самое, Бильбо не отдаст его по доброй воле. А отбирать силой – значит сразу поддаться его власти, – заключил Гэндальф.

Арагорн потряс головой.

Выходит, сильнейшим и мудрейшим удостовериться в природе колечка нельзя: они рискуют при первой же попытке воплотить Врага! Раз так, ему тоже не стоит хвататься за Кольцо… Но что за досада будет, если домыслы Гэндальфа поведут их по ложному следу!

– То есть сейчас у нас нет доказательств, что кольцо то самое, и получить их мы не можем, – сказал он. – Но вдруг полурослику… Бильбо досталась безделушка, пусть и колдовская? А настоящее Кольцо по-прежнему лежит на дне Андуина или в глубине моря? Или, хуже того, пробирается к хозяину с кем-то другим?

– Если Кольцо не в Уделе, мы узнаем о нем лишь тогда, когда Саурон воспрянет, – мрачно предрек Элронд.

– Или когда проявит себя нынешний владелец Кольца, – добавил Гэндальф. – Будь он существо разумное или бессловесное, в нем может вспыхнуть необычная сила или внезапная злобность. Кольцо потянет его в Мордор, он наследит по пути… – он задумчиво затянулся. – Однако, он может и воспротивиться… Не знаю.

– А твой приятель-полурослик не стал сильнее и злее? – спросил Арагорн.

– Нет. В том-то и дело. Временами он чудит, но он всегда был с чудинкой…

–Ты говорил, он принес колечко из вашего похода? Нашел его в подземном логове какого-то мелкого гоблина, так?

– Не гоблина, а Голлума, – поправил Гэндальф. – Кстати, у того со злобностью все в порядке. И с силой тоже, хоть с виду он тощ и хил… Я думал проследить за ним, а то и поймать – расспросить, где он взял свое колечко. Но он вылез из своих нор по ту сторону Мглистого и подался на юг… У реки я потерял его след.

Он снова схватил трубку, выбил пепел в блюдце и принялся уминать табак в чашечке так тщательно, будто от его трубки зависела судьба Кольца.

Арагорн в задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику кресла.