Текст книги "Золотой Лес (СИ)"

Автор книги: wolverene

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

Арагорн жадно рассматривал светелку, залитую теплым сиянием лампады. Вот, оказывается, как живет его любимая! Просто обставленная комната была очень уютной, и все, все в ней рассказывало об Арвен: большой ткацкий станок с почти законченным гобеленом; свитки и перья на столе; столик для рукоделия с яркими мотками ниток и канвой; небрежно сброшенные у порога туфельки и лютня, заботливо пристроенная на особую полку… Пока следопыт озирался, Арвен достала откуда-то небольшой сверток и поднесла его Арагорну:

– Это тебе, – сказала она. – Я все-таки успела…

Он развернул подарок – это оказалась рубаха из отлично вытканного, крашеного в синий цвет тонкого льняного полотна. Горловину ее украшала изящная, неяркая вышивка – цветы и листья вьюнка.

– О Арвен!.. Это ты сделала для меня?! – воскликнул следопыт.

Когда она занималась шитьем? Не иначе, ночами, пока он спал как сурок в своей уютной норке…

– Да, – кивнула Арвен и, обняв его, прошептала: – Я знаю, у людей есть поверье – будто бы рубаха, сшитая любимой, бережет от стрелы и меча не хуже кольчуги. Пусть это поверье исполнится на тебе… Я не могу быть с тобой в путешествиях и битвах – но пусть моя любовь отведет от тебя беду…

Если бы все было так просто! Тогда, наверное, Арагорн реже хоронил бы своих товарищей… Но он пообещал, целуя Арвен:

– Так и будет, жизнь моя! Так и будет…

Она постояла, прижавшись к нему, потом решительно высвободилась из объятий и отступила на шаг.

– Теперь иди, – сказала она твердо. – Тебе надо выспаться. Я приду утром и принесу письмо.

С какой радостью Арагорн остался бы с нею до утра! Но нельзя же быть таким себялюбцем – Арвен нужен отдых, а ведь ей еще писать отцу, и вряд ли подходящие слова найдутся сразу…

Оборвав досужие размышления, он с поклоном поцеловал любимой руку. Сколько можно тянуть, надо наконец заставить себя уйти… Так что он пробормотал «доброй ночи» и отправился восвояси, сжимая в руках драгоценный дар.

Оказывается, эльфы уже позаботились о приготовлениях к походу: на столе в его жилище стояла снедь к завтраку, лежало несколько свертков с лембасами и сухими ягодами, фляжка с крепким вином (припас в глуши не лишний!), да вдобавок на сундуке была развернута превосходная, очень точно перерисованная карта Лориэна и окрестностей, включая путь через перевал. Тут же обнаружилась записка, извещавшая, что Халдир будет иметь честь и удовольствие явиться завтра в полдень, дабы проводить достопочтенного Арагорна, сына Араторна, до границы и тем облегчить ему начало путешествия. Поименованный хмыкнул: после наставлений Владыки, да еще с такой картой он не нуждался в провожатых; но, быть может, начинать путешествие с товарищем и правда будет веселее. Что ж, до полудня много времени, он еще успеет выспаться перед дорогой. Да вот беда, сна-то ни в одном глазу….

Воин быстро собрал походную сумку, проверил оружие – от бездействия оно не испортилось. Больше заняться ему было нечем. Разве что…

Он осторожно взял в руки подарок Арвен, расправил его, любуясь работой, потом поднес к лицу. Сквозь запах нового полотна ему почудился тонкий, травяной аромат – так пахнут ее волосы и кожа… Ему страшно хотелось примерить рубаху, но не надевать же ее на грязное тело!

Отыскав полотенце, Арагорн направился в купальню. Ночная темнота чуть поредела; издали все еще доносился шум праздника, но в его углу было пусто и тихо. Он долго плескался в воде, надеясь, что это нагонит на него сон – нет, не помогло. Зато теперь он с полным правом облачился в тонкую ткань, которой касались руки Арвен, разгладил ее на себе… Кажется, никогда еще у него не было такой удобной, ласковой одежды! Ох, он не отказался бы и от других ласк!

К дому он возвращался медленно, едва ли не волоча ноги, пытаясь хоть так унять странное нетерпение. Ожидание окончательной разлуки становилось все мучительнее; если бы не письмо к Элронду, он, чего доброго, намылился бы в путь прямо сейчас! С Владыками он уже, считай, простился; а Арвен… он бы вошел к ней, поцеловал бы ее, спящую, и…

Тут он обогнул наконец свое дерево, вскинул глаза – и остолбенел: Арвен сама, во плоти, с маленьким свитком в руках стояла у его двери! Увидев его, она будто и обрадовалась, и растерялась; щеки ее залил румянец, заметный даже в полутьме, и она проговорила смущенно:

– Ты не спишь?.. Я принесла письмо… Ты ложись, а я… просто с тобою посижу…

Эру! Кому она боится помешать?! Арагорн кинулся к ней, подхватил на руки, перенес через порог, опустил на ложе…

Сон? Зачем? Как можно спать, когда любимая так близка, так горяча ее кожа, так ласковы руки? Когда губы шепчут нежные слова, дыхание смешивается, сбивается, и двое снова становятся – одним, и вместе рушатся в пропасть или взмывают вверх, в небеса, что взрываются вдруг ослепительным светом… Когда можно стать огнем, и волною, и вихрем, раствориться в другом, утратить и вновь обрести свою суть… и каждый такой час, каждый миг, каждая доля мига стоит вечности…

На рассвете они все-таки уснули, истомленные своей жаркой, отчаянной страстью. Сон Арагорна был как никогда сладостен и покоен; он проснулся незадолго до полудня и лежал тихонько, наслаждаясь чудесной, непривычной близостью любимой. Но, стоило ему шевельнуться, как Арвен тоже открыла глаза и, взглянув на пробившийся сквозь занавеси луч света, вдруг вскочила.

– Полдень! Тебе уже пора!.. – растерянно воскликнула она.

Да, времени оставалось всего ничего. Беспокоиться и горевать о разлуке стало совсем некогда. Они быстро перекусили; потом следопыт облачился в походную одежду, поддев под куртку новую рубаху – расстаться с нею он не мог. Письмо Арвен он убрал поглубже в сумку, для пущей сохранности обернув свиток в пергамент. На этом сборы закончились, и воин вытащил свою поклажу на улицу.

День выдался ясный и теплый, как и прочие дни этого необыкновенного лета, но под мэллорнами было по-прежнему тихо и пустынно – жители Галадхэна, должно быть, все еще отсыпались после бурного ночного веселья. В странном замешательстве Арагорн взял Арвен за руку. Пора было прощаться; но он не находил слов – что могут слова добавить к случившемуся с ними накануне и нынче ночью?

А, ладно! Словами не выразить чувств, но не молчать же теперь всю оставшуюся жизнь! И он сказал без затей:

– Арвен, я тебя люблю. Я и родился-то, наверное, чтобы любить тебя. Ты – моя звезда, мое солнце… Мне теперь никакая тьма не страшна – я знаю, что у меня есть ты, как знаю о солнце даже ночью. Прости меня, дурака, за то, что я все-таки ухожу… но знай: куда бы я ни шел, я иду к тебе навстречу.

Арвен крепко обняла его.

– Знаешь… мне иногда кажется, я лишь с тобою поняла, что значит – жить, – тихо проговорила она. – Я будто спала – и пробудилась, и теперь уже не усну. Пусть мы расстаемся – сердцем, душой и мыслями я с тобою… Я дождусь тебя, Эстель.

Конечно, они снова поцеловались… Но вдруг издали послышалось, как кто-то насвистывает простой, веселый мотив.

– Это Халдир, – дрогнувшим голосом сказала Арвен; лицо ее омрачилось. – Вот теперь совсем пора…

Арагорн неохотно выпустил ее из объятий. Действительно, эльф, снаряженный для путешествия, вскоре подошел к ним и со всегдашним своим невозмутимым видом раскланялся.

Все, некуда уже бежать от разлуки. Следопыт навьючил на себя сумку и оружие, в последний раз заглянул Арвен в глаза, преклонив колено, поцеловал ей руку…

– Доброго пути, – ясным, спокойным голосом молвила она.

И Арагорн двинулся по дорожке следом за провожатым. Шагов через двадцать он все-таки обернулся – Арвен так и стояла у двери его дома и даже нашла в себе силы улыбнуться и помахать рукой. Арагорн тоже помахал ей… и больше уже не оборачивался.

Они с Халдиром прошли вдоль ручья, миновали запруду и были уже недалеко от ворот, когда Арагорна словно что-то толкнуло в спину. Он оглянулся – в нескольких шагах позади, держась за руки, стояли Келеборн и Галадриэль. Прекрасные как летнее утро, в светлых простых одеждах, без венцов и украшений, они будто утратили толику величия и вдруг показались Арагорну беззаботными и совсем юными.

Выходит, Владыки собрались-таки сказать ему напутственное слово… Интересно, о чем? Он и сам хотел бы спросить кое-что у Галадриэль, да только достанет ли у него решимости?

Халдир прошел к самым воротам и остановился, поджидая человека; Арагорн же приблизился к царственной чете и с поклоном сказал:

– Мне снова выпал случай благодарить вас за гостеприимство, о Владыки. И снова мне не хватает слов. Дни, что провел я в Лориэне, были лучшими днями моей жизни. И, если бы не ваше приглашение, их бы не случилось. Однако… – он замялся, не решаясь задать вопрос; повисло молчание.

– Я рада, что посещение Золотого Леса принесло тебе пользу и удовольствие, – ободряюще заметила наконец Галадриэль; в глазах ее зажегся знакомый лукавый огонек. – И, признаться, тешу себя мыслью, что не тебе одному.

Арагорн тщетно пытался побороть хлынувшую в лицо краску. Насладившись его смущением, Владычица милостиво предложила:

– Я вижу, ты хочешь спросить меня о чем-то. Спрашивай.

Следопыт без обиняков задал старый свой вопрос, который снова занимал его:

– Светлая госпожа… На самом деле, зачем ты позвала меня? Так ли нужен был человек в Золотом Лесу?

Келеборн, подняв брови, хмыкнул. Галадриэль улыбнулась:

– На самом деле, тебе самому виднее, нужен ли был человек в Золотом Лесу. Если ты не догадался сам, почему не спросил у Арвен? Может, она объяснила бы тебе?

Неужели его и правда позвали только затем, чтобы он встретился с Арвен? Позвали ради… его любви?! Значит, Галадриэль всерьез считает, что…

– Ты думаешь, наша встреча в самом деле принесла Арвен счастье? – с сомнением и надеждой спросил Арагорн.

– А сам-то ты как думаешь? – Владычица произнесла это ласково и чуть снисходительно, как будто говорила с несмышленым ребенком.

Он не знал. Да, пусть недолго, но они с Арвен были счастливы. Обет, открывший путь их счастью, они принесли с открытыми глазами, сознавая, что обретают и чего лишаются. Да только обретения выпали на долю Арагорна, а лишения – на долю Арвен… Стоила ли ее мимолетная радость горечи разлуки? Стоит ли любовь человека – бессмертия?

– Не знаю… – повторил он вслух. – Человек как я – не подарок…

– Однако она полюбила тебя, – молвила Владычица; лукавинка в ее взгляде вспыхнула ярче. – Не спрашивай, почему. Может, это случайность. А может, на то была воля Валар или самого Творца. Нам ли спорить с ними?

– Так ты получила знак? Ты провидишь будущее – что ты знаешь о нас?! – затрепетав, воскликнул Арагорн.

Но собеседница его лишь покачала головой и серьезно проговорила:

– Будущее ныне скрывает мрак, и мне пока неведомо, кто сумеет рассеять его. Я знаю лишь, что, чем темнее вокруг, тем ценнее всякий свет. Вы зажгли свой светоч – и значит, хоть немного отодвинули Тьму…

– И преумножили радость, которая пребудет с вами и в светлые времена, – добавил Келеборн.

Ласковым жестом он приобнял Галадриэль, и та взглянула на мужа с неподдельной нежностью. Да! Арагорн видел ясно – во Владыках горит тот же огонь, что и в нем с Арвен. Не это ли пламя помогло им выстоять среди бессчетных бед, что некогда претерпели эльфы? Не оно ли хранит теперь волшебный край, не оно ли – источник золотого сияния Лориэна?

– Радость стоит печали, встреча стоит разлуки, жизнь стоит смерти, – сказал Келеборн. – Скажи: ты согласился бы не родиться, чтобы после не пришлось умирать?

Следопыт снова низко склонился перед Владыками. Он понял урок. Любовь стоит печали и разлуки, стоит самой смерти – ведь это и есть самая жизнь. Приглашение Владык подарило ему и Арвен второе рождение… Как благодарить их за это?

Владычица усмехнулась – очевидно, мысли человека не были для нее тайной.

– Благодари не нас, а судьбу, – посоветовала она. – Мы лишь следовали ее велениям – ибо нам лучше других известно, что противиться ее воле бессмысленно и чревато бедами…

– Особенно если воля судьбы совпадает с волей женщины, – как бы про себя пробормотал Келеборн.

Арагорн едва успел подавить смешок; Галадриэль же ничуть не смутилась.

– Это правда, – с улыбкой подтвердила она, – ведь мы, женщины, куда лучше различаем знаки судьбы! Так вот: тот, кто следует судьбе – получает ее дары. Судьба вручила тебе дивный дар, Арагорн, сын Араторна – храни его. И да хранят тебя Благие Стихии!

Главное было сказано. Что ж, Владыки могут быть уверены – Арагорн сбережет врученный ему дар. Скорее погаснут все звезды, чем он перестанет любить Арвен… Но слова не нужны тем, кто читает в душах, и потому воин просто еще раз поклонился.

– Мы не будем больше задерживать тебя, – сказал затем Келеборн. – Знай: приглашение наше остается в силе; если ты пожелаешь вновь войти в Лориэн, наши тропы откроются тебе. Пусть же дорога твоя будет легкой, и да сопутствует тебе всякая удача!

– Ваше пожелание уже сбылось, ибо побывать гостем вашей страны – редкостная удача, – отвечал следопыт учтиво. – Да не коснется ваших лесов злое лихо, и пусть процветают они бессчетные века!

Галадриэль и Келеборн кивнули; Владычица вручила ему письмо к Элронду, тщательно обернутое и запечатанное, и тоже пожелала доброго пути.

На том и завершилось прощание с Владыками Золотого Леса, и следопыт вслед за Халдиром вышел за ворота столицы. Путь их лежал по знакомой Арагорну тропе – вверх по реке, потом через холмы и леса, выше и выше; они шли быстро, без задержек и остановок, и еще задолго до заката миновали Холм Амрота. Халдир предложил было подняться на него, но Арагорн покачал головой: только вчера он был здесь вместе с Арвен, все пережитое тогда еще горело в его душе, и боль расставания от этого лишь усилилась бы. Эльф не настаивал; спокойный и неразговорчивый, он обращался к путнику с самыми простыми, необходимыми словами и ни о чем не расспрашивал его. Тем лучше – душа Арагорна была переполнена, слишком многое надо было ему осмыслить, и у него не было сил и желания на досужие разговоры.

Они шли до позднего вечера и заночевали в хижине на небольшом талане в ветвях мэллорна, осенявшего безымянный ручеек, – Халдир объяснил, что хижиной этой пользуются охотники и пограничные стражи. Следопыт сжевал ужин, не чувствуя вкуса, и уснул как убитый, так что провожатому пришлось потрудиться, чтобы растолкать его поутру. Однако мысли и чувства Арагорна чуть успокоились, тоска притихла, и он вдруг почувствовал, что сердце его согрето надеждой и предвкушением: когда-нибудь он вновь соединится с Арвен. Пусть между ними лягут горы, леса и реки, пусть ему предстоит пройти сквозь бессчетные опасности и битвы, пусть дни, месяцы и годы минуют прежде, чем он вновь увидится с возлюбленной – но когда-нибудь Тьма рассеется, и они встретятся, чтобы уже впредь не разлучаться. Разве этого мало, чтобы без уныния смотреть в будущее?

После сытного завтрака они без проволочек продолжили путь, и через несколько часов бодрой, быстрой ходьбы вышли к шумливой речке с белопенными порожками и перекатами. «Это Нимродель», – пояснил Халдир. Значит, речке дали имя в память о злосчастной возлюбленной Амрота… Путники некоторое время шли по тропе против течения, пока вдруг их не окликнул звонкий голос, и в ветвях большого мэллорна не показался эльф в серебристо-зеленой одежде. Он перекинулся с Халдиром парой слов и спрыгнул на землю.

– Добро пожаловать на заставу, Арагорн из Гондора, – приветливо сказал он. – Здесь – граница наших земель. Мы редко переходим ее, но тебе мы покажем начало пути через горы – после того, как ты разделишь с нами трапезу.

Сверху скинули веревочную лесенку, и все трое влезли по ней на тщательно укрытый ветвями, незаметный снизу талан. Здесь их встретил еще один страж. Без дальнейших церемоний они разделили обед из хлеба, мяса и сыра, запили его ароматным ягодным взваром. Пограничники рассказали, что не так давно поднимались на перевал – все спокойно, Карадрас настроен к путникам мирно, и значит, у гостя есть возможность перейти горы без приключений. Арагорн был только рад услышать это: за приключениями он пока не гнался.

На тропу они вернулись все вместе: пограничники решили помочь гостю перебраться через реку. Переправа оказалась неподалеку, хотя Арагорн не рискнул бы сунуться здесь в воду – река неслась в узком, глубоком русле между крутыми берегами. Но эльфов это не смутило: из схрона на дереве они достали прочную веревку с грузом на конце, ловко перекинули ее через речку, зацепив за низкую ветку на том берегу, и натянули над потоком. Таким же способом навесили перило; теперь по веревке мог пройти и человек. Арагорн с благодарностью раскланялся со стражами, учтиво ответил на благопожелания в дорогу и вступил на хлипкий мостик. Пограничники знали свое дело – тонкая с виду веревка была натянута как струна и не сильно прогибалась под его весом, так что, придерживаясь за перило, он прошел по ней без затруднений. На том берегу он снял веревку с ветви, бросил ее обратно – и тем самым отделил себя от зачарованной страны. Помахав на прощание, эльфы тут же исчезли среди деревьев. Он остался один.

Странно, но здесь, за нешироким потоком, другими были воздух, и ветер, и солнечный свет – будто бы острее и резче. Мягкое золотое сияние исчезло; мир стал обыкновенным, привычным человеку – контрастным и жестким. И по мгновенному этому чувству Арагорн понял, что волшебство Лориэна оставило его.

Не страшно. Он не стал задерживаться и зашагал дальше, прочь от реки. Мэллорны здесь уже не росли, и какое-то время он шел через буковые рощи; потом тропа круто полезла вверх, карабкаясь все выше и выше по лесистому отрогу горы. Буки измельчали, потом сменились лиственницами и елями; потом и они расступились, и следопыт, уже изрядно запыхавшийся и вспотевший, вылез на широкую отлогую поляну.

Пройдя по ней несколько шагов, Арагорн остановился и осмотрелся. Впереди высился могучий хребет, увенчанный сверкающими сине-белыми снегами. За его спиной падал вниз поросший густым лесом склон, и далеко в глубине сквозь дымку золотился Лориэн; очертания его были туманны, как будто он принадлежал миру грез, а не миру яви, куда вернулся человек. Но нет – Золотой Лес был явью, в чем-то даже еще более настоящей, чем обычный мир; случившееся там не было грезой, но содержало в себе самую суть жизни. Обретенное там счастье явилось огромной – быть может, незаслуженной – наградой. И оно же обернулось испытанием. Выходит, судьба испытывает человека не только бедами, но и дарами?

Пускай! Отныне загадки и вызовы рока не страшны ему – для него воссияла путеводная звезда, что поможет отыскать путь даже в самом густом мраке. Покуда он верен своей любви, он не собьется с дороги. Но, чтобы пройти ее, надо идти вперед.

«Арвен, жизнь моя, до встречи!..» – шепнул Арагорн; ветер подхватил его слова и унес в Лориэн. А он развернулся лицом к блистающим снегам Карадраса и мерным шагом двинулся вверх.