Текст книги "Всё будет по-моему! Арка 5 (СИ)"

Автор книги: Wing-Span

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 52 страниц)

Глава 397

Кён вернулся в департамент и взял 10 самых простых для решения дел «A» ранга. Каждый лист он скопировал и приложил к нему пошаговую инструкцию, следуя которой, даже полный дурак решит дело.

Эльза предлагала ему работать на неё полгода, но почему бы не сократить свои обязательства в 180 раз? Логика Лавра элементарна. Интересно, как отреагирует блондинка, узнав, как быстро Сруль от неё отделался?

Постепенно наступил вечер, затем ночь.

Перед сном Лейла устроила небольшую истерику: ей хотелось не спать, а смотреть мультики, но Кён быстро угомонил вредину, пригрозив полным запретом любимого занятия. Какое потрясающе действенное оружие!

Однако ночью Лавр заметил, как Лейла ворочается и стонет в безуспешных попытках уснуть. Ева тоже не спала, но не потому, что не хотела – сестра явно нарочно пихала её ножками. Пришлось прийти к ним в комнату, сесть на уголок кровати и рассказать сказку. То, какими глазами девушки в это момент смотрели на него, парень никогда не забудет.

Следующим днём, после совместного завтрака с девочками, Кён отправился в департамент, поднялся на лифте на последний 5-й этаж и сразу же направился к кабинету главы отдела. Когда загорелся зелёный, он вошёл внутрь.

«Сруль?» – удивился Милан, поправляя очки. – «Ты что тут забыл?»

Кён, не говоря ни слова, обошёл кабинет по кругу, собирая и превращая в пыль все записывающие формации, затем присел на стул и громко шлёпнул ладонью по столу: «Bы должны это увидеть!»

«Увидеть… что?» – озадаченно спросил глава отдела.

Только когда толстяк убрал ладонь, мужчина обнаружил под ней нефрит с формацией.

«Увидеть то, что полностью взорвёт ваш мозг! Смотрите внимательно.» – Лавр влил чистую силу в нефрит с визуальной записью, и оттуда полился жидкий свет, который затем сформировал экран на весь потолок.

Милан увидел густой лес. Hа ветке дерева, подвешенный леской за яйца, висел первый принц Либерии: здоровенный голый парень без сознания. Он тихо-мирно качался из стороны в сторону, подобно груше на ветру.

«Ой, не та запись.» – Кён моментально поменял нефрит на другой.

Глаза мужчины чуть не вылезли из орбит: «ЧТО ЭТО БЫЛО?!»

«Ошибочка.» – сухо кашлянув в кулак, толстяк активировал следующую запись.

«Ошибочка?! ОШИБОЧКА!?» – глава отдела посмотрел на Сруля, как на маньяка. Откуда у него запись подвешенного за яйца первого принца?! Сам факт увиденного казался настолько абсурден, что очкарик сомневался, что ему не померещилось.

Загорелся очередной экран. Глава отдела увидел следующую запись, вернее, запись записи, что сразу же говорит о том, что это не оригинал:

Глубокой ночью некто снаружи здания снимал на визуальную формацию через маленькую дырочку в занавесках (как она там вообще оказалась?) чьи-то покои. Убранство комнаты говорило о том, что ночует в ней человек с очень высоким материальным достатком.

Когда в постели кто-то перевернулся, можно было разглядеть лицо Линдии, дочери патриарха Клинтонов. Вдруг в комнату вошёл высокий мужчина, в котором можно узнать Эндрю – личного рыцаря Линдии. Он надел на спящую госпожу какой-то ошейник, а на её запястье, поверх семейной формации, браслет, затем разбудил, обнял и страстно поцеловал.

Девушка не сразу пришла в себя. Она завизжала от ужаса, забрыкалась, пыталась дать отпор, но, судя по всему, не могла использовать стихии из-за ошейника. Браслет же блокировал отправку сигнала тревоги через семейную формацию. Также несложно догадаться, что рыцарь наложил на комнату разные барьеры.

Эндрю игрался с Линдией, целовал её в губы, в животик, в ноги и даже между ног, заставлял ублажать себя ртом и делать другие похабные вещи, а затем набросился на неё и изнасиловал. Он напоминал голодного волка, терзающего милую бедную зайку.

«Это… просто… ужас…» – пробормотал Милан, схватившись за голову, не отрывая взгляда от страшного зрелища, способного перевернуть всю общественность Дантеса вверх дном.

Стоило Кёну услышать слова Линдии о том, что по утрам она испытывает симптомы, которые сигнализируют о приёме «Бодрящей настойки красного жука», он сразу же заподозрил неладное. Подозрения парня укрепились тысячекратно сначала после разговора с доктором, а позднее – при наблюдении за реакцией девушки на его последний вопрос. Чтобы собрать неопровержимые улики Лавр поздней ночью отправил пернатых на территорию Клинтонов с нефритом в клюве, проделал Синергией в занавесках маленькую дырочку и записал всё происходящее в покоях Линдии.

«Моя версия такова: во время межимперского турнира Эндрю встретил дочь патриарха среди зрителей и сразу же запал. Он выяснил кто она и уговорил своего отца Альберта отправиться в Розаррио. За несколько лет они сделали себе имя и втёрлись в доверие к Клинтонам. Альберт стал главным семейным алхимиком, а Эндрю зарекомендовал себя как очень сильный и преданный семье практик. Но это был только первый шаг плана. Чтобы сблизиться со своей целью, они организовали подставу века: на Дне рождения Розы усыпили Штайна и Линдию, подстроив всё так, будто те занимались сексом, тогда как на самом деле это Эндрю изнасиловал девушку, зачав ей ребёнка. Пока все осуждали Штайна за содеянное, прошлого рыцаря Линдии казнили за некомпетентность, а новым назначили Эндрю, потому что, по мнению Горация, не существует лучшего кандидата, чтобы защищать его любимую и ненаглядную дочурку. Патриарх до сих пор верит в то, что новый рыцарь исправно исполняет свои обязанности, тогда как эта свинья каждую ночь насилует его дочку.»

«Н-но как же… П-почему она ничего не говорит?!» – просипел Милан не своим голосом.

«Очевидно, он скармливает Линдии медицину забвения, изготовленную Альбертом на ресурсы её же семьи! Сейчас девочка считает своего рыцаря лучшим на свете защитником и уважает его за верность и преданность, даже и не подозревая о том, что этот выблядок постоянно трахает её по ночам. Однако эффективность этой медицины тем меньше, чем чаще её принимать, поэтому, осмелюсь предположить, рыцарь всё чаще даёт госпоже снотворное и насилует спящей, а после содеянного спаивает «Бодрящую настойку красного жука», дабы избавиться от симптомов вроде сонливости.»

«О… великая… богиня…» – Милан напоминал простолюдина, узревшего великую истину. Он все ещё смотрел на Сруля, как на чудовище, но уже не в плане внешности, а таланта. Очень много вопросов и очень мало ответов. Невозможно сформулировать словами весь тот спектр эмоций, которые испытывал мужчина.

«Я-я не могу поверить! Ты решил это дело за каких-то два дня?! Сруль, как ты это сделал?! Да кто ты такой вообще, чёрт тебя дери?!» – изначально глава отдела сравнивал парня с мусором, который ему назло подсунули, чтобы воздух портить. Потом он все-таки разглядел талант в излишне самовлюбленном юноше, которого следовало бы спустить на землю. Теперь же он вообще боялся парня, словно тот – гениальный маньяк! Ну а как ещё объяснить наличие в кармане записи подвешенного за яйца принца Либерии и то, что он решил нашумевшее дело всего за 2 дня?!

За несколько полных потрясения минут, во время которых Сруль рассказывал детали своего расследования, Милан почти успокоился.

Напоследок Кён сказал: «Босс, к сожалению, не всё так просто, как хотелось бы.»

«Что ты имеешь в виду, сынок? Ах да, пари… Больше мне нельзя называть тебя сынком, не так ли? Xе-хе. И ещё надо бы поискать колпак волшебника и блёстки! А-ха-ха! До сих пор не верится, что ты справился! С этой записью мы наконец-то избавимся от общественного порицания и вернём себе честь! А? Что за?!» – у Валентайна глаза округлились, когда он увидел, как нефрит с неопровержимыми доказательствами раскололся надвое.

Кён сложил ладони в замочек на столе и с могильной серьёзностью изрёк: «Господин Милан, я не могу сдать улики. По крайней мере, не сегодня и не в ближайшее время. Таково моё условие.»

«Т-ты шутишь?!» – оторопел очкарик.

«Мне не до шуток. Только что была уничтожена копия записи. Оригинал цел.»

Милан долгое время испытывал толстяка взглядом, пока не понял, что тот явно не шутит. Он возмущённо крикнул: «Твою мать, Сруль! Ты с ума сошёл?! Я твой босс! Именно по моей инициативе ты сейчас неприкасаем и пользуешься всеми привилегиями! Немедленно сдай чёртову улику! Я с тобой тут не в игрушки играю!»

«Какую улику, господин Милан?» – холодно улыбнулся Кён. – «Я ничего не видел, а вы? Может, вам померещилось? Если нет, то как вы докажете обратное? Кто вам поверит? Юный толстый новичок решил дело «1-S» за два дня… Звучит как бред сумасшедшего.»

Милан наконец-то осознал, почему Сруль сразу по приходу уничтожил все записывающие формации в кабинете. Получается, весь этот разговор и просмотр неопровержимых доказательств будто бы не существует!

«Сруль… Гарантирую тебе полную защиту от любой угрозы, а также повышение до второго ранга! Я даже готов выплатить тебе премию в размере годового заработка следователя второго ранга! Сдай ёбанную улику, иначе мне придётся…»

«Не пытайтесь мне угрожать.» – холодно предупредил Кён. – «Оригинал записи находится в ВИП ячейке в торговой гильдии «Золотая свинка», и попасть внутрь могу только я, и то при проверке на отсутствие подчинительных формаций. Если со мной что-то случится, то она будет отправлена Клинтонам, и тогда они сделают всё, чтобы замять правду.»

«Тогда зачем ты вообще, блядь, принёс это чёртово дело, если не собираешься его сдавать?! Подразнить меня?!» – рявкнул Милан с багровым от нахлынувшего гнева лицом.

«Моя выгода очевидна, разве нет?» – с невинной улыбкой спросил Кён. – «Теперь вы знаете с кем имеете дело, и наверняка будете прислушиваться ко мне. Значит, если я подойду к вам с просьбой, то вы наверняка её выполните.»

Этот чёртов псих просто хочет поиметь выгоду со всех! – догадался Милан и, поправив очки, недобро процедил сквозь зубы. – «Ты же понимаешь, что я не осёл, который будет двигать тележку, стоит ему только подвесить морковку перед мордой?!»

«Босс, любая моя просьба будет выгодна департаменту, а значит и вам. Повторюсь, цель моего сегодняшнего визита сейчас заключается лишь в том, чтобы вы по достоинству оценили меня и мои способности. Что касается записи-улики, то я не могу сейчас её сдать. Мне нужно время. Не позже, чем Линдия родит, вы получите её на стол.»

«Я же знаю, что ты планируешь шантажировать Клинтонов.» – устало буркнул Милан.

«Всё может быть.» – невозмутимо кивнул Кён.

«Тогда ты должен хорошенько подумать чью сторону выберешь.»

«Босс, я, как и любой рациональный человек, выберу сторону сильнейшего. Так как Клинтоны всё равно станут моими врагами, то почему бы не поиметь с них выгоду? Однако мне нужно время в первую очередь для того, чтобы обезопасить себя.»

Милан осознал, что в очередной раз недооценил Сруля. Он имеет дело с настоящим демоном! Очевидно, парень всё распланировал. Не хотелось бы переходить ему дорогу. Как же хорошо, что толстяк на его стороне… Пока что.

«Спасибо за приём.» – Кён поднялся и в полной тишине покинул кабинет. Что ж, теперь пора заняться шантажом Клинтонов, но перед этим нужно кое с чем разобраться, и речь идёт не о Эльзе.

Глава 398

Кён понимал, что если ему удастся найти виновного в этом нашумевшем деле, то придётся выбрать сторону. Конечно, можно уповать на счастливый случай, сдать улики и попросить босса не называть своего имени, дескать, его выполнил некий аноним, но это слишком рискованно. Информация может утечь как от Милана, так и от Валентайнов. Тем более за последние две недели расследование проводил только Сруль.

Таким образом, Лавр принял решение действовать более открыто и жёстко, не уповая на удачу, которая и так всегда поворачивается к нему одним местом. В данном случае риски не оправданы. Шантаж в роли сдерживающего фактора будет куда эффективнее! Hу а как настанет пора сдавать дело, придётся действовать по обстоятельствам.

…

Главный алхимик Клинтонов принял звонок от патриарха Горация и получил приказ навестить одного старого друга, который заболел какой-то неизвестной хворью. Цель визита, очевидно, определить болезнь и назначить лечение.

Альберт покинул территорию своей семьи и вскоре приехал по адресу. Это был большой роскошный особняк в богатом районе Дантеса. Чтобы попасть внутрь, пришлось оставить охрану у входа. Алхимик поднялся на последний этаж и открыл дверь к больному. Внезапно он почувствовал сильное жжение в районе горла. В глазах всё потемнело.

Рядом с покойником словно из ниоткуда возник Кён. Oн убил старика (имеющего развитие среднего дворянина) с такой же невозмутимостью, будто вынес мусор. Чтобы выманить ублюдка из семьи, потребовалось всего лишь подделать голос и отдать приказ строгим тоном патриарха. Дальше дело за малым: разделить цель с охраной и тихо прикончить.

Пока не сработал сигнал смерти, Лавр быстро поглотил душу Альберта и закинул его тело в кольцо, после чего стремглав покинул арендованный особняк. Он убил алхимика по одной простой причине: украсть его личность! Ведь старик пользуется огромным авторитетом в Дантесе. Ни к чему многолетним трудам пропадать зазря. Всё равно помрёт от рук Горация.

В любой другой ситуации подобный манёвр не удался бы, потому что внезапный уход алхимика из семьи мог показаться слишком подозрительным и необоснованным. Пришлось бы постараться, дабы обосновать этот поступок. Сейчас же Кён отправил Горацию запись, а значит, побег Альберта обусловлен его желанием спастись.

…

«Господин патриарх, к вам пришло послание из департамента.» – войдя в кабинет, доложил слуга с цветасто разукрашенной коробочкой в руках, после чего с поклоном удалился.

Гораций открыл оную и обнаружил внутри нефрит и записку с текстом: «Уважаемый патриарх Гораций, Вам пишет Сруль Булков, тот самый неприглядный следователь, на которого Вы вчера изволили не обращать внимания. Привожу к сведению, что я раскрыл дело, касающееся Вашей дочки. Во всём виновны те, кому Вы доверяли больше всего. Они до сих пор продолжают совершать свои злодеяния, используя снотворное и медицину забвения, изготовленную на ресурсы Вашей же семьи. Доказательства в нефрите. Теперь к сути: на данный момент я единственный человек в мире, знающий правду. Позвоните мне, обсудим кое-что». Далее по тексту частота звукопередатчика и подпись.

Глаза патриарха округлились. Прочитанное показалось ему полным бредом, однако на сердце отчего-то стало неспокойно. Трясущейся рукой мужчина активировал нефрит, надеясь, что проклятый следователь пошутил.

Гораций сразу обратил внимание на то, что это копия записи. То, что он увидел дальше, потрясло его ещё больше: этот же личные покои его любимой доченьки! Толстяк как-то смог записать происходящее внутри, оставшись незамеченным!

Тем временем запись продолжалась. Когда Эндрю вошёл в комнату, надел на свою госпожу ошейник и браслет, а затем разбудил её, патриарх мгновенно дезактивировал запись. Это не выдумка и не кошмар… Это жестокая реальность!

Гораций схватился за голову и долгое время сидел молча, лишь мелко дрожа, как на сильном морозе. Через минуту он взревел, подобно раненному зверю. Любой, кто услышал бы этот рёв, испытал бы душераздирающую боль и сострадание.

Отец ребёнка моей доченьки… тварь Эндрю? Он… каждую ночь? – при мысли об этом патриарх чуть не сошел с ума. Зубы скрипели до треска. Кулаки сжаты столь сильно, что ногти пронзили кожу до крови.

Гораций, ощутив, что вот-вот потеряет ступень развития, резким движением руки вынул банку успокоительного и проглотил сразу десяток таблеток. Ему потребовалось длительное время, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя.

Наконец, он позвонил Альберту и Эндрю и попросил их прийти к себе в кабинет. Сделал он это настолько спокойно, насколько вообще мог.

В назначенный час в кабинет вошёл высокий мужчина.

Обнаружив отсутствие Альберта, Гораций заподозрил неладное, позвонил алхимику, однако, судя по отсутствию какого-либо сигнала, тот разрушил свой звукопередатчик. Неужели догадался обо всём и сбежал?!

«Господин патриарх, чем могу помочь?» – спросил Эндрю, ощущая необъяснимое волнение.

Гораций вкрадчиво произнёс: «Совершая преступления, каждое из которых достойно сотни смертей, задумывался ли ты о последствиях?»

Рыцарь напрягся: «Я не понимаю, о чём вы…»

«Всё-то ты понимаешь, мразь! Ты был мне как сын, и я доверил тебе самое важное, что у меня есть! Но ты оказался лживым куском дерьма, паразитом, добравшимся до самого моего сердца!»

Эндрю будто ледяной водой окатили. Он побледнел и покрылся холодным потом.

«Каждую ночь ты, используя медицину, изготовленную на мои же деньги, делаешь непростительное с моей любимой доченькой! Что скажешь в своё оправдание перед смертью?!» – патриарх сдерживался только из-за передозировки успокоительным. Но даже это не удержало бы его, посмотри он ещё хотя бы одну секунду той записи.

Эндрю застыл как вкопанный, затем поднял решительный взгляд и отчаянно закричал: «Я люблю вашу дочь! Я ХОЧУ БЫТЬ ЕЁ ОТЦОМ!»

«Моей дочери не нужна любовь ДЕГЕНЕРАТА!» – рявкнул багровеющий Гораций.

«Вы не понимаете… Я влюбился в Линдию с первого же взгляда! И эта любовь свела меня с ума! Я хотел быть с ней любой ценой! Но как некрасивый сорокалетний старик без роду и племени способен воплотить свою мечту?! Линдия никогда на меня не посмотрит, как на мужчину! А вы никогда не позволите мне быть с нею вместе, тем более, если я ей не нравлюсь! Мне ничего не оставалось, кроме как действовать подло… Так как она уже носит моего ребёнка, я ни о чём не сожалею… Я готов принять смерть.» – под конец голос рыцаря опустился до смиренного шепота. Он опустился на колени, ожидая вердикта.

«Если бы ты любил её по-настоящему, а не как голодная псина, дорвавшаяся до аппетитной кости, то сказал бы мне напрямую, и я бы что-нибудь придумал…» – со слезами произнёс дрожащий Гораций.

Любой практик императорской области – это элита среди элиты в Розаррио. Даже если Эндрю – 40-летний мужик без высокого положения, у него все равно был небольшой шанс стать мужем Линдии, но эта сволочь решила действовать наверняка. Из-за одного ненормального эгоиста жизнь девушки сломана. Невозможно думать об этом без слёз.

Ошеломлённый рыцарь поднял полный надежды взгляд.

Гораций решительно произнёс: «Никто и ничего не должен узнать. Честь моей доченьки не должна быть запятнана ещё больше. Если всё пройдёт хорошо, то никто не сможет опровергнуть, что ребёнок принадлежит Штайну. К тому же вы похожи. Единственное препятствие – это Сруль. Он один знает правду.» – патриарх пристально посмотрел на высокого мужчину. – «Убей его, если хочешь получить шанс.»

Глаза Эндрю засияли. Всего этого не случилось бы, не появись этот ублюдок! Убив самого ненавистного человека на свете, он получит шанс! Не это ли идеальное стечение обстоятельств? Переполняющая душу надежда опьяняла!

«Господин… Я с радостью сделаю это!»

Патриарх взял звукопередатчик и набрал частоту, написанную в письме: «Сруль?»

«Здравствуйте, господин патриарх. Рад, что вы со мной связались.» – произнёс Кён.

«Сруль, мальчик мой, ты действительно справился с проблемой, которую никто до тебя не мог решить!»

«А почему у вас такой спокойный голос? Разве вы не должны быть убиты горем?» – недоверчиво заметил Кён.

Гораций проигнорировал слова парня: «Мальчик, у меня столько вопросов к тебе! Как ты заподозрил рыцаря, как сделал запись… А ещё… Ещё я хочу вознаградить тебя за то, что ты избавил меня от этой головной боли! Когда ты сможешь приехать?»

«Наверное, никогда?..» – с сомнением в голосе пробормотал Кён.

«Почему ты так говоришь? Неужели переживаешь за свою безопасность? Я – глава великой семьи Клинтонов, и я никогда не опущусь до того, чтобы как-либо вредить своему доброжелателю. Тебе не о чём переживать, клянусь своей честью!»

«Господин Гораций, недавно вы меня в грош не ставили, а теперь вдруг так изменились…»

«Я не знал, что ты настолько способный следователь! Все ошибаются! Мне бесконечно жаль, что я судил тебя по исключительно по, кхм, обложке… Так во сколько ты приедешь?»

«Я не приеду.» – решительно отказался Кён.

«То есть как не придёшь?!» – возмутился Гораций. – «Ты что, хочешь сдать это дело, подставив Клинтонов под удар?! Ты же понимаешь, что произойдёт с нашей семьёй, если общественность узнает правду? Подумай о последствиях!»

Кён на другом конце передатчика закатил глаза: «Не буду ходить вокруг да около, скажу прямо: я не собираюсь отдавать запись за просто так. Называйте это шантажом, если угодно.»

«Да ты совсем свою жизнь не ценишь, Сруль?! Шантажировать главу семейства второго ранга?! Ты бы ещё королю попробовал приказ отдать! Одумайся, глупец! Я могу закрыть глаза на всё сказанное тобою ранее!»

Парень проигнорировал слова Горация: «У меня есть пять условий.»

«Ах ты сукин сын! Ты хоть понимаешь, с кем связался?! Да я тебя одним щелчком сотру из этой жизни! У меня в департаменте хватает надежных людей, а ты всего лишь следователь третьего ранга, не забывай! Это твой последний шанс!»

«Я немного проконсультировался со своей семьёй, поэтому организовал для себя некоторую защиту. Выглядит она так: оригинал записи находится в ВИП ячейке гильдии «Золотая свинка». Если я раз в три дня не буду там появляться или приду, но не смогу пройти проверку на отсутствие подчинительных формаций и даже телесных травм, то запись автоматически отправится экспресс-доставкой непосредственно к патриарху Валентайнов. Поэтому все ваши угрозы – пустой звук. Даже если вы каким-то образом меня найдёте и схватите, а затем будете пытать, подчинять и так далее, всё это лишь станет очередным гвоздем в крышку гроба вашей семейки.»

Грудь патриарха вздымалась от гнева: «Сопляк, ты совсем не понимаешь, кого пытаешься шантажировать!? Я заберу в ад не только твою жизнь, но и жизни твоих родных и всей семьи! Уверен, есть люди, которые для тебя чего-то стоят!»

«Сотрёте с лица земли Булковых? Удачи. Было бы интересно понаблюдать, как муравей пытается убить слона.»

Гораций вдруг вспомнил, что фамилия Сруля – Булков. Эта семья занимает 3-й ранг в Сатурне, и Клинтоны рядом с ней действительно подобны муравьям перед слоном. Теперь понятно, как такой юнец стал следователем: купил должность! Булковы, насколько ему известно, семья, помешанная на деньгах, так что не удивительно, что они решили помочь Срулю подзаработать на шантаже Клинтонов.

«Что касается моей жизни», – добавил Кён, – «в случае провала, если вы откажетесь сотрудничать, то мне придётся уехать на родину. Единственное, чем я рискую, это должностью, а на другой чаше весов – выгода от шантажа. Выгодная афера, не так ли?»

Судорожно перебирая варианты, Гораций бросил первое, что пришло на ум: «Даже если твоя семья неприкасаемая, а ты сбежишь, есть ещё Эльза! Она ведь твой друг, я прав?! Иначе как бы ещё ты смог записать происходящее в покоях Линдии, оставаясь необнаруженным! Её жизнь ведь несёт для тебя ценность, не так ли?!»

Кён холодно фыркнул: «Отчаяние в чистом виде. Уши вянут. Как девушка Розы и самый перспективный ученик Ордена может быть другом толстого урода вроде меня? Очевидно, я её подкупил! И не зря. Если бы не девчонка, то вы бы меня выгнали сразу же. Можете делать с ней что хотите. Ваши будущие проблемы с Валентайнами меня не касаются. Ну а насчёт записи, я её сделал при помощи специально обученного голубя и кое-какого трюка. Там даже пёрышки на запись попали несколько раз.»

«Ты… Блефуешь…» – просипел Гораций.

«Может быть да, а может быть, нет. Даю вам полчаса на раздумья.» – Кён сбросил связь. Пока что всё шло строго по плану. Если патриарх не сойдёт с ума, то будет вынужден танцевать под его дудку.

Все полчаса звукопередатчик разрывался от звонков. Наконец, парень установил связь.

«Что за условия?!» – рявкнул Гораций.

Ожидания Кёна сбылись: «Пять условий. Первое: все следователи, имена которых вы скоро получите в моём послании, должны написать заявление на увольнение до завтрашнего вечера. Второе: вы оставите всякие попытки меня поймать. Если я замечу хоть кого-нибудь, ожидающего меня вне департамента, то сделка будет тут же расторгнута. Но я вам об этом, конечно же, не скажу. Третье условие: я отдам вам оригинал и все остальные записи инцидента в покоях Линдии через семь месяцев, когда девушка родит. Четвёртое условие: в течение месяца вы перечислите на мой счёт в гильдии один миллион ключей начала высшей области. Пятое условие: чтобы к завтрашнему вечеру я обнаружил на своём счёте в гильдии кольцо с трупом Эндрю внутри.»

Лавр хотел добавить ещё одно условие: расторгнуть договор, купленный на Токены о будущей свадьбе между Ромой и Юноной, но это слишком подозрительно и необоснованно. Почти за один год парень придумает что-нибудь ещё.

Уже после первого условия патриарх едва не задохнулся от ярости. А услышав остальные, впал в такой ступор, что не мог и слова вымолвить. У него в голове будто зазвенел огромный колокол, аналог которого можно найти разве что в храме богини Данны.