Текст книги "Тьма внутри (СИ)"

Автор книги: WindyRiver

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Я ходил вокруг городского телефона добрых полчаса, пока, наконец, не решился на звонок. Больше всего я, наверное, боялся, что дозвонюсь в сраное общество любителей чёрных балахонов.

Была ещё идея пойти в полицию, но что-то мне подсказывало, что нихрена хорошего из этого не выйдет. Да и начни они что-то копать, тут же всплывёт та история с угнанной тачкой, да и труп в доме – не очень приятный момент. К тому же, могло оказаться, что он там совсем не один – крови в том проклятом подвале было много… И почему-то я был уверен в том, что эти уроды всё свалят на нас с Рейном.

Блять… При мыслях о нём в груди начинало щемить, а сердце пропускало удары.

Я никогда и ни за кого так не переживал. Но, если они поселили в его тело какого-то крутого мага или хуй знает, кто он там, возможно, не так уж всё и плохо для самого Рейна. Вряд ли они будут издеваться над ним…

Хотя его развратное поведение у меня вызывало нехилые опасения. Меня-то он только поцеловал… Я надеялся, что ему не взбредёт в голову кого-то трахнуть или чтобы кто-нибудь его…

Да блять!

Я ударил кулаком в стену около телевизора и рванул к телефону. Сколько можно ебать себе мозги?! Позвони уже, тряпка!

Я набрал нужный номер и напряжённо вслушался.

Пошли гудки, и я выдохнул. Значит, номер до сих пор рабочий. Удивительно.

Интернет, кстати, не нашёл похожего международного кода, так что я и понятия не имел, в какую страну звонил.

Спустя хуеву тучу гудков, мне ответил робот:

– Guten Tag. Sie haben die Hotline angerufen. Nach dem Signal rufen Sie Ihren Code an…

Раздался противный длинный гудок, и я уставился на трубку.

Немецкий?..

Пришлось тащить телефон к компьютеру, включать громкую связь и переводчик.

«Здравствуйте. Вы позвонили на горячую линию. После сигнала назовите ваш код».

Какой, бля, код?

Я схватил страницу и всю её в который раз осмотрел. Больше цифр не было. Может, это и не цифры?

Я позвонил ещё раз и, после гудка, на латинском произнёс ту цитату, что была под номером.

В трубке сразу что-то щёлкнуло, и мне ответил мужской голос:

– Ich grüße sie.

– Эм… Вы говорите по-английски?

– Да, – голос заметно напрягся, но продолжил на чистом английском. – Я слушаю вас.

– Я даже не знаю… Кто вы?

– А вы? Откуда у вас этот номер?

– Я нашёл его, – я вздохнул, но решил сказать правду, – нашёл в конверте, в одном доме в Чикаго.

– Вы знаете, куда вы позвонили? – осторожно спросил голос.

– Нет. Понятия не имею. Мне нужна помощь. Мой друг в беде.

– Расскажите мне вкратце вашу ситуацию, и я вам подскажу – по адресу вы обратились или нет.

– Ладно, – я сел на пол, облокотившись спиной о бортик кровати, и начал рассказ. – Мой друг – ведующий… и он попал в беду. Мы искали кое-кого и пришли к его знакомому в Чикаго – Альфреду, тоже ведующему. Правда, он оказался психопатом. У них там секта прям. Они ещё обряд какой-то провели, и Рейн… в общем, теперь он не совсем Рейн, – я закончил и выдохнул.

На том конце провода воцарилось молчание.

– Эй! Вы здесь?!

– Назовите ваше полное имя, дату рождения и адрес.

Я всё продиктовал ему, немного напрягшись, правда, но что тут оставалось делать?

– Вы находитесь сейчас там же?

– Да.

– За вами скоро приедут. Будьте на месте.

– В смысле? Кто приедет?

Но голос уже отключился.

Заебись! Надеюсь, я не сделал хуже. Да куда уж хуже…

А может, плюнуть на всё и вернуться за Рейном? И будь что будет.

От размышлений меня отвлёк отец, заглянувший в комнату.

– Вернулся уже?

Он был явно с хорошего будуна. Лицо опухло и обросло щетиной.

– Как видишь.

– Как погулял?

– Охуенно, – хмыкнул я. – Где мама?

– Не знаю. На работе, может, – равнодушно ответил он и зевнул.

Мать работала уборщицей в местном госпитале и, возможно, правда была на смене, а не где-то развлекалась.

Я посмотрел на отца и пришёл в ужас. Как можно быть близкими и одновременно такими далёкими людьми? Им же на меня насрать… Небось жалеют, что меня в детстве грузовик не переехал.

– Пап, а ты меня любишь? – вырвалось у меня.

Он, кажется, удивился.

– В смысле?

– В прямом, – я, кряхтя, поднялся с пола и стал раздеваться. Надо сходить в душ, что ли.

– Ну… ты мой сын.

– Точно, – я хмыкнул, – ты бы сильно расстроился, если бы я умер?

– Крис, что случилось? С девушкой поругался? Так всё нормально будет – бабы они дуры.

Я замер с футболкой в руке и уставился на него.

Отличная реакция просто… хотя, чего я ждал-то вообще?

– Типа того, – соврал я.

– О, и подрался что-ли? Из-за девчонки? – усмехнулся отец, рассматривая меня.

– Забей. Мне, кстати, скоро уехать надо будет. Денег дашь?

– Не вопрос! С ней? – воодушевился отец.

– С кем? – не понял я и нахмурился, а потом спохватился, – да, с ней.

– А в школу?

– Успею.

Он кивнул и ушёл.

И всё. Так просто. Никаких – «А куда?», «На сколько?». И про школу он спросил только потому, что у них с матерью могли появиться проблемы, если я перестану там появляться.

Я пошёл в ванную и провёл там, наверное, час, выскребая из-под ногтей кровь и грязь.

Выйдя из душа, я уставился на своё отражение в зеркале на двери. В первую секунду я себя просто не узнал. Не думал, что меня так разукрасили.

Лицо, конечно, болело так же, как и всё остальное, но не так сильно, как это выглядело: под левым глазом красовался здоровый фингал, правая скула была содрана в кровь, а губы потрескались и покрылись кровавой коркой. Я повернул голову на бок и провёл рукой по виску – он тоже саднил от удара, но крови не было. На рёбрах и руках были синяки и кровоподтёки, но опять же – боли почти не было.

Как меня в полицию, интересно, не загребли, пока я до дома добирался?! К слову, я до сих пор помнил только отрывки. Кажется, я ограбил какого-то мужика и забрал его одежду и деньги. Как я ехал в автобусе, я почти не помню. Может, спал? А как попал домой, вообще не знаю. Одни вопросы.

Я собрался и отправился в магазин, где купил самый дешевый телефон вместе с симкой и немного еды. Отец, как и обещал, дал мне денег, которых должно было хватить на пару недель обычных каникул.

Из магазина я пошёл в дом Рейна и Софи.

Внутри всё неприятно сжалось, как только я поднялся на крыльцо.

Под цветочным горшком около входной двери я нашёл запасной ключ и зашёл внутрь. Прошёл на кухню, кинул на стол свои покупки и уселся на стул.

На плите до сих пор стояла сковорода с тем самым пригоревшим омлетом.

Наспех перекусив остывшей пиццей, я пошёл в комнату Софи. Я хотел посмотреть её книги и получить хоть какую-то информацию про этих ведующих и загадочных всадников. Я надеялся, что время на это у меня было. Хотя, хер знает, когда они приедут. Может, завтра вообще. Да и кто – они?

В комнате Софи царил полный разгром, устроенный ещё Рейном.

Я прошёл по комнате и остановился около большого книжного шкафа: травы, травы, травы, энциклопедии о травах, кулинарные книги… И ничего, что могло бы мне помочь. Тот же дневник Софи мы благополучно потеряли.

Я вздохнул и опустился на кресло около окна. Ответов на мои вопросы тут, видимо, не было.

Вдруг я вспомнил про подвал. Там же вечно стояли какие-то коробки с хламом… Может, там что и найдётся.

Спустившись под дом, я включил маленькую лампочку и пошёл рыться в коробках.

В основном они были с одеждой и банками, но в одной я все же нашёл, что искал – книги.

«История Ватикана»? Я повертел в руке увесистый том и кинул его на пол. «Восхождение ордена Тамплиеров», «Первый Ватиканский собор», «Ватикан и Масонство».

Да что за херня?!

Книги одна за другой отправились на пол.

На дне коробки лежал фотоальбом. Я достал его и пролистал. Я тут же забыл про то, что вообще искал.

Рейн. Рейн и Софи. Маленький Рейн с родителями… Я впервые их видел. Он так похож на свою маму… У неё тоже были светлые волосы и такие же выразительные голубые глаза. Она бережно обнимала Рейна лет семи, а он смеялся и щурился от яркого солнца.

Фотография была сделана в лесу, скорее всего неподалёку от их старого дома, на полароид.

Мы никогда с ним не говорили о его родителях. О чем угодно, но только не о них. Он всегда избегал этих разговоров, а если подумать, и о детстве рассказывал довольно расплывчато. А я никогда почему-то не спрашивал.

Я опустился на колченогий стул и продолжил разглядывать фотокарточки.

Рейн с отцом. Вот на него он совсем не похож. Может, характером?.. Хотя внешность его отца – брутального темноволосого мужика – слабо вязалась с мягким характером Рейна. Они с отцом стояли на крыльце деревянного дома, и Рейн держал настоящее ружьё.

Непривычно было видеть его с оружием. Такой контраст.

Там ещё были фотки, и мне очень понравилась одна из них. Он на ней был гораздо старше, чем на предыдущих, и, мне кажется, её уже сделала Софи. Рейн был заснят в профиль. Он стоял босиком на дороге, а по земле ещё стелился утренний туман. Всё было окутано предрассветной дымкой, но солнце первыми лучами уже освещало землю, играя в светлых волосах бликами. Рейн смотрел куда-то вдаль – за горизонт, и, казалось, он сейчас повернётся, улыбнётся мне и помашет рукой.

Я вытащил фото из альбома и положил себе в карман джинс. Просто так.

Фотоальбом я убрал обратно и стал складывать в коробку и книги.

Какой нахер Ватикан? Почему именно Ватикан?

Я пролистал книги на всякий случай, но в них, кроме текста, ничего не было – ни пометок на полях, ни чего-то ещё.

Впихнув всё обратно в коробку, я поднялся на первый этаж, потом вышел на улицу и, закрыв дом, пошёл обратно к себе.

Около дома меня уже встречали. Я прямо-таки почувствовал себя героем боевиков.

Прислонившись к покосившемуся забору, около моего дома стояли два мужика и выжидающе смотрели на меня. Рядом на дороге был припаркован чёрный джип.

Честно говоря, у меня промелькнула мысль прикинуться кем-то другим и просто пройти мимо, но, судя по всему, они меня узнали. Не просто так ведь спрашивали мои паспортные данные по телефону. И фотки, конечно, посмотрели в интернете.

Я вздохнул и подошёл к мужикам. Они были одеты в чёрные костюмы и чёрные ботинки. Из-под манжет выглядывали часы, тоже чёрные. Выправкой походили на военных. У них даже выражение такое было на лицах – преисполненное долга, будто они сейчас королёву охраняли.

– Кристиан Эванс? – произнёс один из них и сделал шаг мне навстречу.

Я остановился, окинув их взглядом.

– Да.

– Вы должны с нами проехать.

– Я понял, – нахмурился я, – мне надо вещи кое-какие взять.

– Мы торопимся, – ответил второй.

– И что? Вы меня похищаете, что ли? Если что, я сам позвонил в… – запнулся я, – по телефону.

Они переглянулись и кивнули мне.

Я обошёл их и зашёл в дом. И какие это вещи я собирался взять? Я выдохнул и пошёл в комнату. Документы. Их и то нет, потому что всё сперли вместе с машиной Софи.

Я взял только конверт с фотками и остальными бумажками и запихнул в задний карман джинсов.

Может, с родителями надо попрощаться? Хотя… наверное, не стоит.

Я сел на кровать и обвёл взглядом комнату. Интересно, я сюда вернусь ещё когда-нибудь? Или я идиот и всё себе напридумывал? Может, у меня крыша съехала или я в коме? Поскользнулся в ванной у Альфреда, например.

Посидев минут пять, я всё же пошёл на выход, сообразив, что, может, для вида, хоть сумку надо было взять, ну или одежду там. Вдруг я надолго уезжаю. А, похуй. Не в лагерь же я еду. Разберусь.

Мужчины, казалось, прилипли к несчастному забору. Они стояли в той же позе, что и когда я уходил.

– Я всё, – оповестил я их.

– Садитесь в машину.

Мне открыли заднюю дверь, и я уселся на дорогую кожу. Машина была новая, буквально из салона. Я заметил пробег – триста миль.

Мужики погрузились на переднее сидение, и мы тронулись в путь.

– Куда едем? – спросил я через полчаса.

Мы выехали на трассу и поехали на северо-запад.

– На аэродром.

– Так кто вы такие?

– Мистер Маркус всё вам расскажет, – донеслось мне в ответ.

– Мистер Маркус… Вы мафия или кто? – мне вспомнились книги Софи, – тайное общество?

Мои сопровождающие переглянулись. В точку.

Пиздец. Ещё одни психи.

– Мистер Маркус вам всё расскажет. Просим вас проявить терпение, – ответил водитель.

– Окей, мужики. Терпение, так терпение.

Я сложил руки на груди и уставился в окно.

Путь выдался долгий. Через два часа, с момента отъезда из города, мы приехали на аэродром, где нас уже ждал небольшой самолёт.

Мы вышли, и мне предложили идти следом. Мои вопросы игнорировали или переводили разговор на другие темы. Куда и насколько – я ничего не знал. Меня при этом не удерживали силой и, можно сказать, даже не следили за мной, но я был уверен, что, метнись я в первые кусты, за мной пустят погоню. Больно серьёзно выглядели эти ребята, у одного из них я даже увидел кобуру с пистолетом на поясе.

Сердце то и дело неприятно сжималось. Что я делаю? Чем я помогаю Рейну?

Полет был недолгий – страну мы не покидали, но узнать город приземления я не смог.

Мы сели на такой же частный аэродром, а потом в такой же чёрный джип.

Уже совсем стемнело, и я всё ещё ничего не различал за окном. Встречных машин не было, и я напряжённо вглядывался в дорогу, освещаемую фарами автомобиля, и думал о Рейне.

Я все время о нём думал после побега из Чикаго. Чтобы я ни делал – стоял, шёл, ел или дремал, мои мысли неизменно возвращались к нему.

Я закрыл глаза и вернулся в тот самый подвал. К тому Рейну, что совсем им не был… То же лицо, но глаза совсем другие – презрительно прищуренные и смотрящие на меня с ненавистью, а ещё губы, плотно сжатые в прямую линию. Не Рейн.

Зачем он поцеловал меня, грёбаный извращенец? И, надеюсь, что только меня!

Что за больной урод в нём поселился? Как его вытащить из Рейна? Это же возможно?.. Что у них там за секта, мать её? Волшебники сраные!

Машина резко затормозила и вошла в крутой поворот. Я чуть не влетел лбом в подголовник – хорошо, что был пристёгнут. Фары осветили решётку массивных металлических ворот. Стоило водителю нажать на кнопку маленького пульта, как они разъехались в разные стороны.

Ещё какое-то время мы ехали по извилистой дороге вверх, пока не остановились на небольшой опушке.

Я вышел из машины и пошёл за мужчинами. На улице было тепло и совсем не было снега. Видимо, какой-то южный штат.

С опушки, опять же наверх, вела лестница без перил. Широкие плоские каменные плиты лежали прямо на земле и по краям поросли стриженной травой. Рядом с каждой ступенькой, прямо в землю, были встроены большие круглые лампы, мерцающие в темноте тусклым светом.

Мы поднялись наверх и оказались на квадратной площадке около тёмного приземистого дома из камня. Дом был довольно современный, с плоской крышей, большими панорамными окнами и входной стеклянной дверью.

– Можете заходить – вас ждут, – сказал мне один из мужчин.

Я кивнул и пошёл к двери, а они остались стоять на улице.

Открыв дверь, я оказался в небольшом холле с ярким дневным освещением. Особо там ничего не было. Сплошной минимализм – тёмно коричневые стены, белый пол, большая картина с какой-то мазнёй и одинокое кресло в виде больших золочёных рогов с красной подушкой.

– Кристиан! Здравствуй! – из смежной с коридором комнаты ко мне вышел пожилой мужчина, по возрасту схожий с Альфредом, но в тоже время кардинально отличавшийся от него.

Его седые волосы были коротко подстрижены и уложены в модную причёску, чёрные глаза, в которых и зрачков было не видно, цепко осмотрели меня сверху вниз, будто насквозь просканировав. Под модной тёмно-зелёной водолазкой перекатывались мышцы – дед явно был в хорошей форме. А вообще, то, что он старый, выдавали только седые волосы, потому что брови были покрашены в чёрный цвет, а на лице было совсем немного морщин.

– Здрасте, – пробормотал я, нахмурившись.

Мне не понравилось, как он на меня смотрел. Больно радостный.

– Меня зовут Маркус, – представился он, склонив голову чуть набок, и прищурился, – ты помнишь меня, Кристиан?

Вы, бля, издеваетесь?!

– Нет! А вы меня, надо думать, из прошлой жизни знаете?

Он удивлённо заморгал, а потом рассмеялся. По доброму так, как смеются глупой шутке хорошего приятеля.

– Вижу, и правда не помнишь ни черта.

Я смотрел на него, сдвинув брови. Мне-то было не смешно.

– Ладно, проходи, пообщаемся наконец-то, – он пошёл вглубь дома, а я последовал за ним.

Мы разместились в уютной гостиной с большим диваном и мягкими креслами – эдакий уютный читальный уголок. Он разительно отличался от холодного холла, к тому же всё было завалено книгами. Помимо того, что ими были забиты все шкафы, книги лежали ещё и на полу. Я осмотрелся и, задержав взгляд на одной самой крупной стопке, сел в удобное кресло.

– Люблю читать, – пояснил он.

– Я заметил, – я скрестил руки на груди. – Ближе к делу, Маркус.

– Ты всё такой же нетерпеливый.

– Может, хватит уже? Я не помню нихера, а все так и норовят меня ткнуть в это носом.

– Я помогу тебе всё вспомнить, если ты захочешь, конечно. Это несложно.

– Если я захочу? – уточнил я.

– Кое-что лучше не помнить, Кристиан… – сверкнул он глазами, – но сначала я введу тебя в курс дела.

– Да уж. А то я нихрена не понимаю.

– Ты знаешь, с кем ты сегодня разговаривал по телефону?

Я отрицательно покачал головой.

– Это был секретарь, из приёмной канцлера Германии. Он работает на нас, и в его обязанности входит помогать всадникам, которые по разным обстоятельствам оказались в беде.

– Кому-кому помогать?!

– Всадникам… Ты уже слышал про нас?

– Ага. Слышал. Это вы хотите истребить всех ведующих и править миром? – с сарказмом произнёс я.

– Вижу, тебе немного промыли мозги… – хмыкнул он. – Нет, все с точностью до наоборот. Не мы, а они хотят нас уничтожить. Только мы и стоим у них на пути.

– О как… – протянул я, – и что же у них за путь такой?

– Ты слышал о масонах?

– Совсем немного. Орден какой-то. У нас в городе живёт пара таких… масонов. Бухают каждый день и говорят, что за всеми нами наблюдает всевидящее око, – я хмыкнул, – но про теории заговоров я слышал немного.

– Хорошо, – Маркус поджал губы, – но я всё равно расскажу тебе, как дела обстоят на самом деле. Масоны – это тайное общество, много веков служащее Ватикану и его целям. Его дурным целям, Кристиан. Папа, а также его тайные масонские ложи, очень много веков подряд ведут борьбу за управление всем миром. Понимаешь?

– Более или менее, – кивнул я. – Папа плохой, а вы хорошие?

Управлять, блять, миром… Куда я попал, вашу мать?!

– М… ты всё сильно сократил, но суть такова.

– Окей. Что такого плохого делают эти масоны?

– Ну это сложно свести до определения – плохо или хорошо, это стороны одной монеты, – Маркус вздохнул и откинул голову на подголовник кресла. – Они не то чтобы делают что-то плохое или что-то хорошее… Они преследуют свои цели так же, как и мы. Мы все солдаты двух огромных армий.

– Вот сейчас стало не совсем понятно, – пробормотал я и прикрыл глаза рукой.

– Как бы тебе объяснить… – он задумчиво почесал подбородок. – Понимаешь, религия – это великая вещь. Она способна примирить людей или разжечь небывалую войну между ними, даровать покой человеку или его уничтожить… Папа и его церковь борются с остальными религиями. Зачастую это не видно, но это так. Посмотри, что творится в мире, – католическая Европа давно объединилась, Америка на грани, потому что протестантизм скоро уступит своё место католикам, а это сразу смена власти в стране и смена политического курса. Приди они к власти – поменяется все. А Америка – великая держава, оказывающая влияние на все остальные страны. От решений нашего президента зависит по сути весь мир, – Маркус потёр лицо руками. – Стало понятнее?

Я кивнул.

– Наша война невидима, и люди её не замечают. Это политические интриги, гонки вооружений, перевороты в небольших странах, смена власти в очень маленьких государствах. И эта война длится очень много лет.

– И я вижу, вы не в выигрыше…

– Напротив! До последнего мы держали свои позиции – я про США. Протестантизм не пускал католиков почти во все сферы жизни, то же касается России с её православием и Китая. Но сейчас, после стольких лет у них опять появилось преимущество… а.

– Это всё очень здорово и прекрасно. А причём тут ведующие?

– О, конечно, – мягко улыбнулся Маркус. – Это самое интересное. Ведующие – масоны, наделённые определённой силой. Все эти чудеса прекрасно подкрепляют веру в Папу и его веру. Покажи людям, как кто-то ходит по воде, и они пойдут за ним хоть на край света. Покажи им воскресение из мёртвых, и они примут любую веру и откажутся от своей, лишь бы вернуть своих детей и родственников. Покажи людям чудо, и они сложат своё оружие и выберут себе нового короля, а лучше пойдут к тому, кто это чудо им даст. А покажи им, как вода превращается в вино… и все, кто остались, не раздумывая, бросятся в ноги, в данном случае, Папе.

– И ведующие умеют всё это? Ну… ходить по воде? – с сомнением протянул я.

– Нет. Не умеют! – возразил он, – для этого им и нужен твой друг.

– Рейн? – удивился я.

– Да, точнее его тело. Оно… – Маркус подыскал нужное слово, – подходящий сосуд.

– Почему он? Почему не кто-то ещё?

– Я не знаю, – развёл руками старик. – Я знаю, что несколько веков подряд они его находят и пытаются впихнуть в его тело Элая.

– Кого?

– Ты с ним познакомился, кажется. По телефону ты сказал, что твой друг перестал быть собой…

Познакомился – это не то слово…

– И кто он? Всемогущее зло?

– Нет-нет, что ты. Он не всемогущий, но очень сильный. Элай это некая сущность, способная на такие чудеса…

– Окей, – я кивнул. – Давай подытожим, а то у меня уже башка раскалывается, – ты всадник? И те мужики, что меня привезли, – тоже?

Маркус кивнул.

– И вы, и ведующие наделены какой-то там «волшебной» силой? Я просто кое-что уже видел. Кое-что, мягко говоря, не поддающееся объяснению.

– Об этом я тебе позже расскажу, если позволишь. Эта тема очень обширна, а нам нужно спешить, если ты хочешь помочь своему другу.

– Что я могу сделать? – спросил я и напрягся. – И разве что-то могу вообще?

– Безусловно можешь! Вы с ним связаны. Он тебя из прошлой жизни с собой забрал… Видимо, ты ценен для него. Почему-то… А это наш шанс.

– Ну… мы друзья с Рейном, – нахмурился я.

– Я не про Рейна, Кристиан! – ухмыльнулся Маркус, – тебя и Рейна в прошлый раз спас Элай. Ну, не спас… скорее сделал так, что вы смогли вернуться. Почему именно сейчас, тоже вопрос, на который мы постараемся найти ответ. В любом случае, именно благодаря ему вы сейчас живы.

– Зачем ему это?

– Ты мне скажи! К нему никто так близко не подобрался, кроме тебя. Мало того, ты его каким-то чудом отправил обратно, можно сказать, почти убил, заставив при этом спасти и Рейна, и тебя. У тебя что-то было. Какое-то оружие.

– Я что сделал?.. Я не знаю ничего такого и нихрена не помню! Тем более про оружие!

– Это не проблема, я же говорил. Воспоминания я тебе верну. Не все, а только те, что нас интересуют… Но пока ты отдохнёшь, может?

– Нет! Я хочу помочь Рейну!

– Надеюсь, после всего рассказанного ты понимаешь, как это будет трудно?

– Не… не знаю. Трудно? Он не в Чикаго, разве? Не у Альфреда?

– Нет, тот дом уже пуст. А Альфред жалкая пешка. Он, как и множество других масонских подстилок, лишь ждал своего времени. Вы могли появится в доме любого ведующего, и тогда переселение состоялось бы в другом доме.

– То есть… все ведующие заодно?

– Конечно! – удивился Маркус.

Софи! Она не хотела этого. Не хотела, чтобы с Рейном это делали. И она всё знала.

– Ну, приступим, значит? Ты уверен, что не очень устал?

– Давай побыстрее с этим закончим.

– Боюсь, мы только начнём, – покряхтел Маркус и полез в карман брюк.

Я выжидающе уставился на него.

Не знаю, чего я ждал… волшебной палочки? Или жутких медицинских приборов для трепанации черепа, но все, что я увидел, было цепочкой с круглым шариком на ней, выуженной из кармана его брюк.

– С гипнозом сталкивался когда-нибудь?

– Нет.

– Хорошо, – кивнул Маркус, – я досчитаю от пяти до одного и попрошу тебя вернуться в прошлое, в события, приближенные к дате вашей смерти…

– Нашей смерти? Меня и Рейна, в смысле?

– Да, я же говорил. А как иначе ты бы здесь сидел? Не перебивай, – он нахмурился. – Ты увидишь себя со стороны и никак не сможешь повлиять на ход воспоминаний. Ты будешь в голове сам у себя. Чтобы разбудить тебя, я сосчитаю от одного до пяти. Понятно?

– Да. То есть нет… Я смогу проснуться сам?

Кажется, его удивил мой вопрос.

– Тебе не о чем беспокоиться, Кристиан. Здесь ты в полной безопасности. Но, да, безусловно, применив силу своего разума, ты сможешь проснуться.

Я кивнул.

– Как только вернёшься в воспоминания, постарайся запомнить всё, что произойдёт там, очень хорошо. Мы должны знать, что ты сделал с Элаем. Как вышло, что он спас вас с Рейном, а сам пропал на сто с лишним лет.

– Хорошо.

– Тогда приступим. Расслабься и смотри на маятник.

Я сделал всё, как он велел, и уставился на шарик, который уже начал раскачиваться.

– Дыши ровно.

Я смотрел на мерно качающийся маятник и вдруг почувствовал, как расслабляются напряжённые мышцы. Мне становилось так легко и спокойно… Посторонние звуки стихли, а цвета комнаты померкли. Остались только я, тишина и металлический шарик на цепочке. Всё остальное оказалось где-то за пределами комнаты.

В ушах звучал приятный голос.

– Вспомни свою жизнь, Кристиан. От начала и до сегодняшнего дня. А теперь вспомни время до дня твоего рождения, а именно второе октября тысяча восемьсот девяносто четвёртого года. Ты был в городе Трир, что в Германии. Вспоминаешь? Закрой глаза. Пять… четыре… три… два… один.

Я зажмурился, и в голове тут же пронеслись, как в калейдоскопе, воспоминания из жизни. Картинка замедлилась, и, словно в кино с полным эффектом присутствия, я увидел перед собой улицу старинного города.

====== Глава 8. 1894 ======

Я находился будто бы сам у себя в голове. Телом я управлять не мог и был словно безмолвным зрителем.

Это был старый город. Грязная брусчатка, помои в сточных канавах и странно одетые люди, попадавшиеся мне навстречу. На мужчинах были костюмы, а на женщинах длинные платья с тугими воротниками на шеях.

Я шёл по какой-то улице уверенным шагом и смотрел по сторонам. По бокам расположились двухэтажные домики, плотно прилипшие друг другу. Изредка между ними можно было увидеть узкие просветы, позволявшие протиснуться во дворы.

Пройдя всю улицу, я свернул налево и сразу же оказался на большой многолюдной площади. Повсюду сновали кареты, запряжённые лошадьми, и бегали малолетние попрошайки. Куча людей торопилась по своим делам.

Я шёл через площадь к огромным чёрным каменным воротам, за которыми расположился рынок невероятных масштабов. Обогнув его, я оказался перед высоким собором в готическом стиле. Шпили круглых башен подпирали вечернее пасмурное небо. Воздух был разряжен, и пахло грозой.

Я поднялся по низким ступенькам к зданию, но зашёл не через центральный вход, а через неприметную маленькую дверь сбоку. От посторонних глаз её закрывали цветущие кусты. Толкнув тяжёлую дверь, я очутился в небольшом помещении, видимо, предназначенном для хранения инвентаря. Я открыл ещё одну дверь и стал подниматься по шаткой лестнице куда-то наверх. Преодолев несколько пролетов, я зашёл в одну из башен. Там был Рейн… Почти такой же, каким я его знал, но… другой. Старше. У него были короткие волосы и почему-то зеленые глаза.

Я остановился в дверях, а он, увидев меня, улыбнулся и медленно пошёл мне навстречу.

– Крис.

– Здравствуй, Элай, – мои губы растянулись в улыбке.

– Ты всё сделал? – спросил он.

Я кивнул.

– Они будут ждать, – подтвердил я.

– Партия завтра победит на выборах, – равнодушно произнёс он, – здесь произойдут большие изменения, ты не боишься, что они узнают, что ты их предал?

Ну, охуеть. Я предатель, что ли?

– Мне плевать.

– Я знаю, но Всадникам завтра придётся несладко, хотя… на это тебе тоже плевать?

– Я сделал выбор.

– Нет, Крис, это был не выбор…

– Выбор. И я выбрал тебя.

– Что-то слабо верится, что ты отказался от своего Рейна. Кстати, не желаешь с ним поговорить напоследок? Он рвётся наружу, и это становится утомительным, – Элай мотнул головой, словно отгоняя мысли.

– Нет, – твёрдо ответил я.

– Хорошо. Я надеялся на такой ответ, – он улыбнулся, а потом внимательно вгляделся мне в глаза. – Ты ведь понимаешь, что его не станет завтра?

– Да, Элай. Повторюсь – я сделал выбор. Завтра всё будет кончено, и мы останемся с тобой вдвоём. Как и хотели.

Он продолжал напряжённо всматриваться в меня, видимо, решая, верить мне или нет. Я вдруг сделал шаг навстречу, взял его лицо в свои ладони и поцеловал его в губы!

Какого?!

Его губы сначала онемели на секунду, но потом охотно ответили мне. Я засунул ему в рот свой язык и грубо целовал его, кусая губы, будто хотел его сожрать. Мои руки гладили его спину, опускаясь ниже, пока не легли ему на задницу.

– Крис, ты хочешь сделать это сейчас? А как же Рейн? Он всё ещё здесь.

– Мне плевать, – выдохнул я ему в губы, – я слишком долго ждал этого.

– У нас нет времени… Сейчас придёт Вильгельм.

– Мы успеем, – пошло прошептал я и запустил ему руки под ремень брюк, хватаясь за голые ягодицы.

Да блять! Я голубой?!

Я метался сам у себя в голове и никак не мог это остановить. Я просто смотрел. И чувствовал, что у меня стоит. Стоит так, что член до боли упирается в узкие кожаные брюки.

К счастью, дверь открылась и я настоящий, с облегчением, выдохнул. Тот же Крис со вздохом вытащил руки из чужих штанов и отошёл от Рейна… то есть Элая.

Мужик выглядел довольно забавно. Он был низкого роста, облачен в костюм-тройку и белую рубаху с широким воротником. Его волосы были завиты, а на щеках росли кустистые бакенбарды, переходящие в пышные усы. На груди красовался странный металлический символ – большой ключ в форме треугольника, словно лежащий на круглой толстой цепи. Символ был синего цвета и украшен голубыми камнями разной величины. Я разглядел надпись, что шла по кругу: ~VEREINING~GROSSLOGEN~v.DEUTSLAND~

Прочитав это, я осознал, что знаю немецкий, и, собственно, именно на нём мы и общались с Элаем все это время.

Надпись гласила – «Объединённые великие ложи Германии».

Всё ясно – масоны.

– Что он делает здесь?! – возмутился мужчина и во все глаза уставился на меня.

– Успокойтесь, он с нами, – произнёс Элай.

– У нас опасное предприятие, и не стоит держать рядом с собой этого перебежчика!

– Не смейте указывать мне, что я должен делать, – прошипел Элай и холодно сверкнул глазами.

– Простите, но… – всё никак не унимался мужчина.

Элай за секунду подлетел к нему и грубо схватил за горло.

– Я сказал – умолкни… Я могу тебя и твою ложу прихлопнуть одним пальцем, – прорычал он.

Я в ужасе взирал на парня. На Рейна… Сейчас он так был не похож на себя. Столько ярости и злости.

– Кивни, если понял, – продолжал он.

Мужик уже посинел и хватался за его пальцы. Потом еле-еле кивнул, и Элай отпустил его. Тот схватился за шею с судорожным вздохом.