Текст книги "Астролябия (СИ)"

Автор книги: way elysium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

От потери Аксу стало дурно. «Остались три, значит. Как же я ненавижу этот херов лес!» Они, разумеется, обыскали округу, практически прощупав каждый миллиметр под ногами, но результат не изменился. Медикаменты и запасы еды канули в лету.

– Извини, старик. Кажется, я только что просрал несколько лет твоей жизни.

Чед только вздохнул и схватил его под плечо.

– Шесть. Я уже даже начинаю привыкать… Да черт с ними. – В его голосе слышались хорошо замаскированные нотки разочарования. Акс ничего не ответил, только сжал кулаки и обзывал себя в мыслях, но решил все же оставить на потом поиск идей, как вернуть… Должок. Какое ублюдское слово. Чтобы хоть еще раз он был чьим-то должником!

Они карабкались по какому-то подъему, которого, если верить карте, существовать не должно в лесу. Такие места, как непроглядная лесная гуща, всегда нарушали способность Акса ориентироваться во времени, так что он ежеминутно хлопал по ладони, щурясь после от света. За два часа свет стал чужд и неестественен, да и вряд ли он мог оказаться полезным – максимум осветить сплошные струи воды в радиусе десяти сантиметров. Нога забилась от монотонной работы и всё больше напоминала не нормальную конечность, а бетонный столб, привязанный к телу. Чед неустанно продирался через дождь и ветки, темноту и воду – пожалуй, одну из худших смесей, которых ему приходилось отведать.

В кожу как будто вонзались маленькие иголки, предварительно замороженные. Акс скрипел зубами: даже такой прекрасный поначалу дождь превратился в нечто, намерившееся его прикончить. На ум сразу пришли пытки, свидетелем которых ему пришлось стать по ошибке год назад. Тогда мужчину, не выплатившего долг, привязали к кровати и поливали ледяной водой из душа, пока тот не потерял сознание. Но его приводили в чувство и повторяли процедуру. Более жестокую расправа еще не была изобретена на Медее. Непроизвольно он предположил, что сейчас вершилось проклятие, которыми разбрасывался тот посмертный должник.

Молнии сверкали в небесах каждую минуту, но и от них толку было столько же, сколько от волшебных часов Акса. Они только сбивали с толку и пугали каждый раз. Ничего, кроме одинокой точки отсчета, на циферблате не высвечивалось. Никогда Акс не мог представить, что станет бояться света больше, чем тьмы. Он уже столько времени выживал в черноте, что чувствовал себя этаким живучим душегубом, которого поймали маги и приволокли в тюрьму, чтобы пытать – и он пережил уже несколько дней и считал себя лучше новичков и мог даже позволить себе не бояться какое-то время между пытками. Но и он знал, что неизбежно будет убит, как только его палачом станет кто-то жестче и смелее.

Акс сравнивал происходящее с его путешествиями во тьме и проводил много аналогий. Только в том мире все-таки чувствовалась не вражда отовсюду, а что-то более сдержанное и сложное. Да и холод пробирал до костей, до самого сердца, заставляя то почти что остановиться, а в этом лесу – совершенно противоположная картина.

Чед кричал после каждого шага, чтобы высвободить последние песчинки энергии. В голове Акса творилось примерно то же, что и вокруг неё: хаос настолько сумасшедший, что напоминал пустоту. Его мысли сбивали друг друга, смешивались, путались и превращались в ничто. Если бы кто-то попросил его сказать хоть что-то о себе, то не получил бы никакого ответа.

Шаг, шаг, шаг – падение. Подъем – тщетная попытка. Еще одна, и еще одна. Наконец-то удачная, подошва зацепилась за что-то. Однако рука не выполнила свою задачу, и падание вновь неизбежно. «Придется ползти». Перед носом появилась мокрая рука, за которую Акс и рад бы ухватиться, но кисть просто выскальзывает из его кисти несколько раз подряд. Громкий шлепок о воду – Чед свалился вслед за ним, не удержав равновесие.

Акс проорал ему в ухо свой план, и черный, измазанный грязью шар кивает ему. Ползти означало ощущать телом каждый камешек и каждый сучок, торчащий из земли. Порой плоть не выдерживала, и парень чувствовал тепло в том месте – порез, кровь. Они ползли и ползли, вопя на весь лес. Акс этого не страшился – знал, что из-за шума, который не позволял ему услышать даже Чеда, не услышит и их ни одна душа. А даже если и услышала бы, Акс бросился туда с распростертыми объятиями вне зависимости от того, был бы то маг, здешние обитатели или кто похуже.

Он не заметил того, что вокруг посветлело, а точнее принял это за очередное небесное сверкание. Его руки и голова почти не были связанными вещами: зажатые в кулак пальцы и вовсе не желали оставаться заодно с мозгом, тот, в свою очередь, пребывал в забвении, так что не мог понять, что Акс просто елозит на одном месте, едва не задыхаясь в луже. Такими темпами и шея бы скоро онемела, не способная больше держать голову, и парень бы захлебнулся в яме глубиной не больше двадцати сантиметров. Чутье Чеда было немыслимой вещью, раз он смог это предотвратить. Он вытащил Акса из фактической могилы и перевернул на спину.

Тогда-то и пришло в голову, что вокруг стало светлее. Капли врезались в лицо с прежней силой, как маленькие камешки, но воздух стал чище – им можно было дышать в полную грудь и не помирать от его нехватки.

Чед держал в руках Бундель. Акс мог только догадываться, когда тот успел вытащить любимый пистолет из его сумки. Чед поднял один палец. «Один патрон, значит. И в кого ты собрался палить?» Вдруг у Акса дыхание спёрло. Он почти не мог двигаться. Балласт. Он вспомнил, о чем друзья договаривались, если кто-то из них станет балластом для другого. Дрожащим черным пальцем Акс ткнул в себя и вопросительно поднял брови, хотя это разглядеть уж точно было невозможно.

Чед медлил – наверное, думал. У Акса и в мыслях не было винить его за то, что должно было произойти через секунду. Чед придвинулся к нему, протер лицо рукой, оставив четыре белые полосы. Его взгляд был, как и полагается в подобных ситуациях, непроницаем, а брови – сдвинуты. Он приблизился почти вплотную и взвел курок левой рукой. Это показалось Аксу странным, ведь тот был правшой.

Он готов был принять ее, все-таки. На каком бы этапе она ни была – все же смерть за Астролябию, за свою цель. У Чеда наверняка больше шансов пробраться незамеченным в одиночку, чем с Аксом, ковыляющим медленнее раненной кобылы. Зато Акс станет отличной приманкой и, быть может, даже выживет, если застрелит пограничника…

Их цели превыше всего, но друг другу не должны мешать. Только оказывать содействие. План с приманкой идеально бы вписался в такой уговор.

Акса донимали воспоминания…

Когда-то ему долго и часто, задушевно и зачарованно рассказывали про Астролябию. В моменты, когда свечам приходило время гаснуть, а звездам – заглядывать прямо в комнату так, словно их кто-то с радостью ждал, когда утомленный маленькая голова принимала лишь истории с лучами надежды… Нет, нет – он прервал свое беспомощное падение. Сейчас не место и не время. Хоть ему страстно хотелось пережить это воспоминание вновь…

Акс столько раз говорил о том, что готов отдать все за Астролябию, сжечь дотла сколько угодно свеч… Даже свою жизнь. Ради цели. Ради истины. Теперь, быть может, пришел час исполнить эти обещания?

Определенно.

Правую руку Чед поднёс к виску. «Ты что это вздумал?» – обомлел Акс и силился схватить его руку, но предплечье выскользнуло. Чед что-то вскрикнул и покрутил пальцем у виска, лишь после этого позволив сообразить, что означают его жесты. «Ты что там выдумал?» – вот что кричал он Аксу.

Ошарашенный, на сей раз от облегчения, тот опустил голову и закрыл лицо руками. Его грудь разрывал истерический смех вперемешку с плачем. Чтобы успокоиться, Аксу потребовалось немало времени. Чед только похлопал его по плечу. Глаза – он, кажется, забыл, что ими следует пользоваться. Чего бы стоила ему его слепота, которая неизбежно настигает любого с острым зрением?

Эта волнительная и безрассудная обстановка даровала утерянную сноровку мысли. Акс уставился наверх, затем огляделся. Свет не был повсюду – это не постоянные молнии. Непрерывный свет излучался откуда-то то с запада. Может быть, Аксу просто хотелось так думать, но это свечение чертовски напоминало желтый пограничный фонарь.

«Не время для оптимизма. Это может быть приманка для таких тупоголовых, как мы. Сейчас понесемся туда, как жуки на свет, а нас на месте и застрелят». Но дождь лупил по телу, наверняка оставляя кровоподтеки, ноги увязали в грязи, вода подмораживала все двадцать пальцев, уши, нос и другие части тела. Ничего Аксу не хотелось так, как выбраться из черного ада. «О, ад да тебе будет видеться, да проникать в твою жизнь. Не дай ему глаза твои захватить! Иначе – пиши пропало…» – говорил ему кто-то однажды.

Пятьдесят метров показались парой шагов. Акс бежал на двух ногах, издавая страшные звуки всем горлом – они помогали пережить пронзающие тело вдоль и поперек прострелы, каждый из которых походил на новый вывих. Чед что-то ворчал и держался за перебинтованную руку. Споткнулся раз пять, пока брел, но, кажется, даже это не надоумило его взглянуть под ноги.

Последнее дерево промелькнуло сбоку, но друзья продолжали нестись, ослепленные фонарём и не ведающие, что лес закончился. Осталось позади то, что они про себя миллион раз нарекали своей погибелью. Акс замечал проносящиеся по бокам восходящие к небу крыльев – ураган лепестков, перелетающий неизвестно куда подобно стае птиц. Замечал и выкрики настоящих невидимых птиц, парящих где-то очень-очень далеко от этого леса. В один момент все завертелось так хаотично и сбивчиво, что ему стало казаться, будто он бежит задом наперед, переставляя ноги за себя, а не перед собой, и что вдыхает воздух на выдохе. Его пальцы цеплялись за мягкую кору деревьев, оставляли на ней выдранные ногтями царапины, а на острых ветвях – кровь и кожу. Потом был свет.

«Что это ты рисуешь, сестра?» – гудел голос, отражаясь ухом в кронах деревьев.

«Это боги, братец Са’Воф!» – звенели застывшие в ледяной воде корни деревьев. Стволы объединяли их и связывали друг с другом воедино.

«В мире нет богов, Эйбель. Я зови меня, пожалуйста, Джеком, я ведь уже просил тебя!»

«Но как же так, братец… Джек! Ведь кто-то же управляет целым миром, не правда ли? Не может же он сам собой управляться? Это же как машина, в ней все влияет друг на друга!»

«Люди сами вольны вершить свои судьбы и судьбы миров! Наша воля неподвластна никому. Мы сами решаем, что хорошо, а что плохо, разве нет? Мы не машины, мы, словно животные, ведомы своей природой, раз живем в ней, но можем вырываться из нее!»

«Н-ну-у… Я не знаю, братец! Откуда вот ты знаешь, что время куда-то течет?»

«Что? Но ведь я живу и меняюсь!»

«А что, если ты сам себе это придумал, а? Что, если не существует времени? Ты вот видел будущее, а? А прошлое где-то есть?»

«В моей памяти есть и прошлое, и будущее, как и в твоей, Эйбель».

«Но что, если мы это просто выдумали? Целый мир выдумали! Так почему я не могу выдумать, что мир – это огромная машина! Видишь этот огромный красный шар в небе? Это тоже бог, бог смерти! И боги в нем управляют ей! Машина сама себя не построит!»

«Но ты ведь можешь решить, ущипнуть меня сейчас за сердце или нет? Ты всегда так делаешь, когда я прав! И вообще, за сердце ущипнуть невозможно! Иначе человек умрет!.. Ай!»

«Ну-у-у… Может, боги просто не управляют нашими чувствами! А мы сами ими управляем! А вот всем остальным они заправляют, точно! Иначе как бы они создали такую огромную машину! Человек вот точно не может, он постоянно от чего-то умирает… Вот бы эта машина помогала людям… Подарила шанс стать богами и узнать, что то за другие боги! И как все на самом деле!»

«Может быть, тогда уж лучше вечно жить?»

«Ну-у-у… Я не знаю!»

Акс ничего не видел и не слышал еще несколько секунд, упал на колени и уткнулся головой в землю, рыдая от счастья. Но фонарь заставил наконец раскрыть глаза через боль, раздвигая веки окровавленными пальцами.

«Ты должен смотреть. Всегда смотреть».

Чед опустился перед ним так же на колени и уткнулся в плечо, прихлопывая по спине. Он дрожал от холода и чего-то ещё, невидимого и нематериального, но морозящего ничуть не меньше. К земле Акса придавливало не столько усталостью, как оказалось, сколько сумками, хотя их и стало меньше. Как минимум, один немаленький серебристый клинок с весом почти три килограмма доставлял неудобств.

– Что это за… Граница? – прошептал Чед и отстранился.

– Термия. Мы прошли не меньше десяти тысяч шагов, – Акс встретился с ним взглядом. И ещё проверил время:

3:33

«Не так уж и быстро!»

– Охренеть… – протянул Чед.

«Точнее и не скажешь». Акс посмотрел направо, и его глаза поползли на лоб. Порыв ветра пробрал до костей и унёс всхлип в сторону черных деревьев, прямо над которыми нависли такие же черные тучи, и обрывались они ровнехонько там, где возвышался самый уродливый из всех крайний ствол. Чед проследил за этим взглядом, и понуро выдохнул. «В этом лесу всё подчиняется им. Даже дождь?..»

Привычным движением Акс взлез в карман сумки, и его сердце пропустило удар. Он высунул руку и засунул снова, надеясь, что волшебная вещь барахлит. Нет. Его не было. Акс в ярости обшарил все карманы, вывернул их наизнанку и вытряхнул. Вывалилось завернутое в тряпку, пропитавшуюся кровью, сердце. Одно. Другое лежало в другой сумке.

Он разгневанно осмотрелся.

– Мало того, что… Так ещё… Сердце украли… – он, неистовствуя, встал на ноги, подогнув одну, поддерживаемый Чедом. – Молитесь, чтобы я не вернул… – блеск в будке – удар крови в мозг, – Ложись!

Акс повалил его на землю, зацепившись глазом за сторожевую вышку – и того, кто был в ней. Акс выхватил у Чеда пистолет, взвел курок – пограничник прошел мимо окна. Вдох. Выдох. Прицел на окне. Но тот даже не соизволил выглянуть, осмотреться. «Углядел».

Акс вручил Бундель хозяину, кивнув в сторону домика, возвышающегося над землей на несколько метров. Стоило переодеться и запастись провизией. Особенно ему. Дождь успел смыть с Чеда основной слой земли, кожу зверя, но не с Акса – на нем грязь присохла.

План был прост… Печально, что даже теперь им приходилось бороться за жизнь. Но Акс был готов на это – лишь бы убраться прочь из колючкового леса и страха захлебнуться в его грязи. Надо было всего лишь использовать приманку, то есть его, Акса, и подсечь – за удочками Чед.

Проблема же была, небольшая, в том, что их ждали. Из окошка, как из бойницы, постоянно высовывался с ружьем небезызвестный злосчастный мужлан.

Но вряд ли ждали кого-то невидимого, так что ничего не должно было пойти не так. Один пограничник – не проблема для двух вооруженных человек, обойдется без кровинки и лишнего слова. Они поплелись к лестнице, с трудом шаркая по земле, чего уж говорить о незаметности – калеки могли спрятать разве что свое лицо под куртками.

Акс, прижимая куртку к лицу, достал клинок из первой сумки, вытягивать руку пришлось далеко. А чтобы еще при этом нырнуть в тьму… Джек рассказывал, что это все равно, что самому залезть в морозильную камеру, а руку оставить в кипятке. И шрамам на ладонях, похоже, от такой процедуры лучше не становилось – они только расползались и морщились, становясь из раза в раз уродливее. Колени хрустнули, когда Акс принялся подниматься по ступенькам – в ответ скрипнули доски.

Раздались шаги. Чед шел позади, поэтому сообразил броситься прямо под будку. Квадратное брусчатое сооружение выбрасывало из двери лестницу таким образом, что смотреть можно было только вперед, в сторону Термии, спускаясь по-человечески. Если спускаться спиной – можно было грохнуться. Дав себе мгновение на этот расчет, Акс вдохнул и шлепнул по мокрому слою грязи на колене. Меч он прижал к боковой стороне лестницы – так, что его не было видно.

Он ждал, что здесь будет он. Возможно, даже посмеялся бы, если бы мог дышать в смертоносной стуже, красно-черным заливающей его глаза. Имени пограничника Акс не знал, но вот лицо запомнить потрудился. После того, как он, не без энтузиазма тыкая ему в спину и затылок ружьем, выпроводил от границы до самого первого дома Циклонии и сдал правительству. Чеда он вырубил и оставил, связанного, дожидаться другого пограничника – так что тот скоро присоединился к уже пойманному. Их швырнули в клетку, как собак, и оставили там на сорок дней… Хотя выбрались они через семь, благодаря любви Чеда запасаться всяким хламом и умению прятать этот хлам. (Тогда, к слову, Аксу и пришла идея приобрести что-то, что помогло бы ему хранить важные вещи, не выдавая этого – и скоро получил свои четыре сумки… Которых осталось, к сожалению, лишь две.)

Акс почувствовал необычайную легкость в бедрах. Они, хоть и дрожали от холода и липли друг к другу, не могли не напитаться адреналином – пока перед глазами мелькала мерзкая худая, еще больше, чем прежде, рожа с проступившей на подбородке сединой. Парень метнулся вперед – и одним толчком от красной лестницы, навстречу черному прямоугольнику и застывшему в нем ублюдку. Тьма исказила пограничника, проделав ему дыру в голове так, чтобы мозг оказался совершенно открыт. Аксу страсть как захотелось подобной картины и в обычном мире.

Чуть помедлив, с захлестом махнул клинок – Акс прошмыгнул за спину пограничника – и остался у замершего с непроглоченной слюной горла. Кадык торчал почти так же, как острие. Хорошо, что тут не надо было дышать – потому что когда ты проникаешь во тьму своей материальной сущностью, она непременно старается изгнать тебя. Акс выдохнул и испытал чувство, противоположное тому, когда ты падаешь, утягиваемый весом задницы, в воду. Лысеющая не по годам рано макушка проявилась на свет. «Помнишь меня, сволочь?» – ухмыльнулся Акс, прождал мгновение, почувствовал вкус почвы во рту и обомлел. Это был не он – не тот, кого они видели в окне.

– А ну убери зуботычку, поганец, – хрипло пробасил кто-то сзади.

«Двое?» – осел Акс, помутнев взглядом. В спину уткнулось дуло ружья. Что-то красно-черное начало немедленно бурлить в ответ на это прикосновение – что-то темное, но взятое исключительно из головы.

Чед! – мелькнуло в той же голове. Акс очухался, перед глазами перестало плыть – даже грудь немного утихомирилась, прекращая дергаться разъяренным мотором. Едва различимая рука за пределом комнаты, обраставшей опасностью и стремящимся к хаосу напряжением, махнула вниз. Акс не сразу понял.

– Я, чтоб тебя, неясно сказал? На землю меч. – с пробивающимся раздражением проворчал басовитый пограничник.

Примерно в ту секунду до парня и дошло. Акс медленно отвел меч от горла в сторону и медленно стал опускать его к земле, держа параллельно. Пограничник нервно и сильно ткнул его в спину – но этого-то Акс и ждал. Резко обернулся, ударил предплечьем в ствол ружья – и оставалось только описать широкую горизонтальную дугу серебристым клинком. «Зуботычка, да?» – спросил он про себя, пока внутренности обомлевшего пограничника – пузатого престарелого южанина – превращались в наружности. Кишечник с хлюпаньем разматывался и падал на пол спиралевидным жертвоприношением. Акс пинком выбил ружье из рук – на всякий – и скорчился от боли, потому что нечаянно оперся на вывихнутую ногу. Теперь – пригнуться.

Акса оглушил звук выстрела, а затем сразу же еще один – и рядом с ним грохнулось второе тело. Чед со скрипом и стонами поднялся к нему, но крайне картинно сдул дым, струившийся из ствола Бунделя.

Пограничник, пуская кровавые слюни, едва заметив вошедшего Чеда, прошипел что-то вроде:

– Ма?.. А-акх! – и засвистел двумя дырками в груди и одной – на лице. Благодаря ним он перестанет пропускать воздух через третью – рот.

– Узнал, что ли? – поморщился Акс. Странно, если так, ведь он сам и правда походил на какое-то чудище.

Пограничник тут же вздохнул в последний раз. Акс убрал свой клинок по имени скальпель в сумку, в последний раз взглянув на светлое лезвие с облегчением. Выполнен по образцу магических кинжалов, только без возможности делать из тела бомбу… А может, дело в их пылающих сердцах?.. Не, это уже какая-то мистика. Скальпель точно никого не взрывает – он с хирургической точностью отделяет части тела и режет ткани. С ним весьма непросто, если у врага есть пистолет… Но иначе у него просто не получалось. И, вообще-то, у него был Чед со своим Бунделем.

Акс решил взглянуть на служебные документы пограничника, у края прошитые пулями и запачканные кровью. В правом верхнем кармане лежала потрепанная бумажка, на которой значилось: Жак Вир, прослужил три года. Да, это точно он – парень хорошо помнил. В руке у него уже был зажат пистолет, вынутый из кобуры из-за пояса. Уже, можно сказать, пожилой, с удивительно свойственной такого рода людям высокомерным лицом, даже после смерти остававшимся слегка надменным. Хотя преобладал все же в бешено расширившихся глазах испуг. Пальцы, зажатые в кулак, чуть разжались – в них что-то виднелось, должно быть, какой-то атрибут вроде специального пограничного значка. Теперь Аксу не суждено было разузнать у него, почему их «отношения» так не задались – но, с другой стороны, и позлорадствовать не особо-то выйдет. Очередные глупые смерти из-за спешки, которые приведут еще неизвестно к чему. Погрешности в плане.

Акс расслабил мышцы на миг – и мозг отреагировал незамедлительно.

Когда-то ему долго и часто, задушевно и зачарованно рассказывали про Астролябию. В моменты, когда свечам приходило время гаснуть, а звездам – заглядывать прямо в комнату так, словно их кто-то с радостью ждал, когда утомленный маленькая голова принимала лишь истории с лучами надежды, ему с придыханием выплескивали те единственные строки, ценность которых оспорить не в силах был даже он сам. Они звучали подобно течению серебрящегося ручья, шороху блестящих снежинок или вспышкам аромата цветов: «…Говорят, что тому, кто придет на самый-самый север, откроются все самые-самые лучшие знания. Говорят, что там – источник процветания и добродетели. Там звезды сходятся так красиво, что можно по ним увидеть все-все ответы на вопросы. Те просторы зовутся самыми что ни на есть райскими, и сады, на них произрастающие, обрекают людей на счастье… Там – истинное счастье, какое должно быть у всех. И особенно у тебя, лучик мой. Тебе обязательно стоит найти истинное счастье… Знаешь, как зовется машина, что вымеряет звезды? Астролябия! Не правда ли, красивое название?» О, да. Красивое…

Таким было благословение от матери.