Текст книги "Астролябия (СИ)"

Автор книги: way elysium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Закат чернел. «Астролябия где-то там», – протянул Акс и тоскливо вздохнул. Он еще помолчал, размышляя о бессмысленности затеи и о том, что космосу все равно, скорее всего. Ниточкой, держащей его мозг, не позволяющей окунуться с головой в апатию, было это самое «скорее всего». Не сто процентов вероятности – это уже что-то, вызывающее интерес и вместе с тем раздражавшее. Его раздражала и наука, которая приходила к выводам, что существование такое, какое оно есть – всего лишь вероятность. И магия, которая никогда не гарантировала, что получится так, как ты захочешь. И жизнь, которую никак было просчитать, и судьба, которую нельзя было предсказать. И вместе с тем всё это обладало едва уловимой, необъяснимой притягательностью, которую Акс трепетно в себе поддерживал. «Как будто мне нужно было напоминать!» – слегка увереннее сказал он себе и сунул руку в третью сумочку. Осторожно встал с корточек – колени хрустнули – и потер руки.

– Хватит тебе отлеживаться. Поднимайся.

Он наклонился к товарищу, раскрыл его рот одной рукой, а зубами вскрыл баночку с жидкостью, которая, по слухам, может разбудить даже беорна. «Беорну ты все равно проиграешь, так что сработать должно, Чед». Тот распробовал не сразу, но, видимо, Акс немного погорячился, когда дал отведать такую дозу. Чед подорвался и схватил его за воротник, взглянул сумасшедшими округлыми глазами и замахнулся, но успел сдержаться.

– Ты мне сколько этой херни сейчас вкатил? – прошипел он.

– Столько, что ты успел бы очухаться до того, как мозг превратится в кучу дерьма. И подоспеют друзья-товарищи.

Чед выпустил из рук куртку Акса и осмотрелся. Сквозь подпорченные зубы он пропускал яростные выдохи. Акс вдруг понял, что был поднят над землей на несколько секунд человеком, который ниже него на пол головы.

– Минута, – сухо напомнил он, обдумывая это.

– Сейчас, уже достаю член… Ой, пистолет. – Чед усмехнулся, как какой-нибудь хитрый зверь.

Акс вошел в комнату, открыл стеклянные дверцы шкафа и пылившуюся за ними коробочку, которую открыть мог только он, взял любимый Бундель. Там же лежали все картосхемы и заметки, расписанные рукой Акса. Он смял в руке какую-то бумажку и засунул в карман – громко ровно настолько, чтобы обратить на это внимание, но при дом не вызвать вопросов. Его лицо мгновенно перестроилось из расплывающегося под действием травы в сжато-сдержанное, с поджатыми губами и проносящимся далеко сквозь стены гостиницы взглядом. А крепкая рука его, как и прежде, механически принялась расправляться с патронами, и Акс было решил, что все в порядке – но пальцы Чеда сразу же застопорились. Он даже поставить нормально их не смог – коробка грохнулась на пол, когда до стола оставался метр. Чед выругался и попытался скрыть дрожь в руках, подбирая рассыпавшиеся пули. Только пальцы никак не хотели сгибаться и что-то брать. Время поджимало.

– Скажи мне, что ты всего-навсего пересрался, как малолетка, а не превратился в инвалида от этого всего дерьма!

– Заткнись, мне твои нравоучения не помогают сейчас! Лучше вколи…

– Ты долбанулся? Это будет третий, – это слово Акс произнес как можно злее, – шприц за день! Хочешь вылечить лихорадку тем, что сдохнешь?

– Тогда план прежний: заткнись и подавай мне пули!

Раздался писк из часов, предвещавший прибытие магов. «С-с-сука!» – прошипел Акс, бросился на пол, выхватил у Чеда пистолет и судорожно принялся впихивать пули в барабан. Тот достал из кармана стальную, обтянутую кожей красногрива рукоять, стукнул по ней пальцем, и перед его лицом вспыхнул красный клинок, вслед за заходящим Люсом осветив мокрую темную кожу и отражаясь в черных зрачках недобрым огоньком. «Хоть его не вырони», – взмолился Акс про себя. С мечом ослабшему Чеду будет обращаться в разы сложнее. Последние кровавые лучи, проходящие сквозь облака на горизонте, осветили комнату на три секунды, а затем исчезли. От этого Акс разгневался, но теперь гнев помог сосредоточиться. Переполняемый им, захлопнул Бундель и вручил Чеду, а сам замер. Маги чего-то медлили, хотя прежде этого за ними не замечалось. «Да этих несчастных кастратов убьют свои же!» – восклицал Акс, чтобы не подпускать панику близко к мозгу.

Сердце громко стучало. Нервы неплохо разгорячили разум, и теперь Акс твердо решил, что сегодня умирать не станет. Оставалось уповать на соприкосновение мыслей Чеда с его в этой точке. Его напряжение натягивало жилы на шее, руках и ногах, накачивало вены все большей скоростью крови. Промелькнула парализующая тень – это призрак из прошлого, Акс уже давно выучил его повадки – и заставила его моргнуть, чтобы перестать видеть свой тонкий полупрозрачный силуэт, застилающий взор сомнением и опускающий против воли руки.

Акс медленно, не отводя взгляда от двери, поднимал руку – ему нужно было дотянуться до района чуть выше солнечного сплетения. Но предоставить такую возможность судьба, разумеется, не собиралась. Раздался звон колокола и звон цепей, дверь засветилась. Друзья замерли. Наизготове с головы до пят, с бедламом в головах. Как полагается, Чед – по левую руку, отделенный от сердца Акса слоем сумок, никогда не глядящий искоса, а способный лишь поворачивать голову.

Потихоньку открылись двери. Волосы на голове вставали дыбом от того, что ждало за этой дверью. Акс ощутил, как страх ускоряет его дыхание, подкашивает колени и обостряет чувства. Такое происходило всегда – трюки проклятых волшебных тварей, чтобы подавить волю жертв.

На этот раз их было десятеро, то есть вдвое больше, чем ожидалось. Друзья не смели переглянуться, сдвинуться с места или громко вздохнуть. Маги также встали неподвижно, ожидая, как только все зашли внутрь. Прежде они являлись прямо из воздуха, когда Акс поджидал во тьме – с чего теперь вдруг решили пользоваться дверьми?

Зрелище, которое не входило ни в один из пяти планов. «Когда маги успели усилить поисковые отряды? Или это только для нас? Чем мы заслужили такую честь?!» Акс пытался рассмотреть тех, кто явился по их души. Десять высоких магов вполне обычного вида, внешне очень схожие на лицо, бритые, с двумя пистолетами, посохом и ножом каждый. Разумеется, маги могли колдовать и без артефактов, но это было намного опаснее как для них самих, так и для всех вокруг. Акс знал, что страшнее всего здесь именно нож – за него маг хватается, если чувствует, что умрёт, и тогда, можно сказать, пиши пропало. Все планы друзей содержали важнейший пункт, который требовал лишить врага ножей – не дать вонзить их себе в грудь и снести подчистую, наверное, всю гостиницу. В целом, ничего экзотического в этом нет, только одна проблема маячила по-прежнему явно – численное преимущество.

Акс надеялся, что в уставе магов ничего не изменилось, потому что этот свод правил обычно давал немало преимуществ и шансов преступникам, одним из которых себя никто из друзей, разумеется, не считал. Не бить в спину, не атаковать одновременно одного втроём, и прочий бред. Теперь, похоже, даже это добавляет лишь толику к успеху.

Маги одновременно шагнули вперед. «Левой, правой, левой…» – отсчитывал Акс. Ничего не оставалось, кроме как придерживаться последнего плана. Он знал, что и Чед его понимал и смутно припоминал. В этом плане было продумано абсолютно все, включая количество шагов врага. Он не мог позволить себе отвести взгляд, чтобы проверить, на месте ли металлический кубик.

Десять рук синхронно выхватили посохи и направили их на друзей. Тот, который стоял по центру, начал традиционную речь:

– Вы арестованы. Для обсуждения подробностей сложите оружие. В случае непослушания вам будет оказано сопротивление, не исключающее летательный исход, – он замолчал и воззрился ледяным взглядом.

«Какой же тупой идиот эти слова придумывал!» Акс закрыл глаза и зашептал заклинание, которое должно было или спасти их или погубить. Он чувствовал на себе взгляд командира отряда и старался как можно незаметнее шевелить губами, но вслух произносить было обязательным условием активации. Тягучие секунды были пропитаны опасностью и страхом.

Внезапно Акс ощутил послабление от замуровавших его под наблюдением волшебных глаз – это могло означать только одно. На всякий случай он закончил заклинание вплоть до последнего слова, что было на самом деле необязательным, и только тогда открыл глаза. Все, казалось, стало подернуто красноватой дымкой, всё стало темнее, как будто от всех предметов остались лишь их контуры. Тени стали светом, а свет – наоборот, тенью. Акс облегченно вздохнул и ступил назад, кивнул Чеду и получил ответный кивок. Маги никак не отреагировали, потому что видели перед собой до сих пор стоявшие неподвижно иллюзии – точные копии друзей. Отличить их было невозможно, потому что эти марионетки, хоть и не были материальными, могли говорить всё, что говорил их создатель, открывая при этом рот.

Иллюзии, которые друзья выторговали на рынке за три поддельных шкурки красногрива, могли дать полминуты передышки. Иллюзии – далеки от заклинаний перевоплощений, но в последний раз с теми парень встречался больше двух лет назад, после чего поклялся больше к ним не прикасаться. Ходили слухи, что перевоплощаться можно было не только в других людей, но и даже в зверей и самые разные вещи – да только слухи ходили и о том, что маги в лесу циклонийском детей пожирают. Доверять сплетням – трата если не мозгов, то адекватности.

Акс оценивал силы врага и всё больше впадал в отчаяние. С одним магом справиться было очень легко, но с двумя – уже в четыре раза сложнее, а с тремя – и вовсе в восемь. Выходили неутешительные цифры. «Нам придется в тридцать раз тяжелее, чем обычно. Вот ведь дерьмо!» Он взглянул на Чеда – тот был серьезен и суров, но по-прежнему слаб. Краем глаза Акс заметил, как настроение командира переменилось: брови сдвинулись, зубы крепко сжались. «Он всё понял». Чед поднял перед собой пистолет, готовый сносить праведные черепушки.

Акс набрал в грудь побольше воздуха отогнул три пальца. Раз. Два. Три!

Иллюзии разбились вдребезги, как стеклянные фигурки, а на магов из пустоты набросились друзья с диким криком. Первыми под раздачу попали командир и тот, кто был справа от него: они были поражены мощнейшим выстрелом Бунделя. Остальные восемь моментально рассредоточились по комнате, не останавливаясь ни на секунду. Чед выпалил еще раз, но щит остановил снаряд и превратил в лужицу – тогда парень схватился за меч, догадавшись, что огнестрельное теперь будет бесполезно.

Акс за секунду до наступления хаоса хлопнул по груди, задержал дыхание и скрылся во тьме. Этот прыжок напоминал прыжок в воду с обрыва, только тьма не била, как вода, а обдавала холодом, заставляя дрожать и покрываться инеем. Эту магию он точно мог себе подчинить – не даром всю жизнь провел бок о бок с ней. Разумеется, вдыхать то, чем наполнена тьма, запрещалось – да никто и не знал, что из себя представляло это вещество, ведь рассказать было совершенно некому.

Акс припоминал: нужно изо всех сил рвануть вперед, чтобы сберечь жизни им обоим. В голове прокрутилась единожды картина умерщвленных врагов, стонущих от боли, и магический клинок в руке. Клинок – оружие не для убийства, а для причинения смертельной боли. Именно это и было заключительным пунктом плана.

Прежде всего – отобрать ножи. Он обчистил магов за несколько секунд, прошмыгнув мимо них, как мимо трупов. По крайней мере, выражения их лиц выглядели необычайно схоже. «Теперь хоть за десятку перевалили», – стиснув зубы, оценил шансы Акс и вынырнул на свет. Ножи он оставил там, где их теперь точно никто не достанет – у Чеда.

Маги паниковали недолго, продолжая свой смертельный танец. Они носились по кругу так быстро, что уследить хоть за одним было невозможно. До уха, в которое стучался без особых стеснений пульс, донесся мимолетный знакомый звук спущенного курка. «Вот дрянь, уже догадались!» – ошеломленно пробормотал Акс и взглянул на Чеда, допустив, что видит его в последний раз. Раздались звуки выстрелов, перебившие крик, но Акс успел взмахнуть мечом и рубануть по полу, описав пол дуги. Пол, служивший потолком для комнаты ниже, рухнул, спасая друзей от гибели.

Чед был ранен дважды в одно плечо. К счастью, они свалились не на обитателей здешних мест, а около них. Акс рванул было к ним, чтобы прикончить, но звуки сверху напомнили, что времени на это совсем нет. Он в оцепенении склонился над Чедом, поднял его голову, чтобы убедиться, что тот еще не отдал концы. Он мог его спасти. «Неужели сейчас, ещё в Циклонии? Так рано?» Это так странно – быть готовым к своей смерти, но не к прощанию с целью. Это неподобающая смерть.

– Бомба, – прохрипел раненый. – Взорвем…

Он похлопал по карману куртки. «Откуда?» – но гадать времени не было. Бомба, похожая на моток мышц и вен, лежала прямо за спинами магов.

Акс одним рывком открыл его и достал детонатор, лишь на мгновение обернулся к людям, которые в шоке пытались понять, что происходит в их квартире, и бросился к выходу, ударив по кнопке.

Взрыв не дал им даже достичь балкона, ударная волна подбросила и со всей силы впечатала в двери, а затем выкинула с балкона. Следом за ними вылетели еще два мага и приземлились слегка поодаль. В небо вздымался столб фиолетового дыма, трещал и бушевал огонь, ломались стены гостиницы. Третьей за последние полгода. А потом дробью вдарил в землю порыв дождя – и изрешетил все вокруг кровавыми пятнами, обращенными в пепел и развеянными по ветру, отправленными гулять по миру.

Хоть высота была небольшой, Акс успел в воздухе перевернуться и удариться головой, так что перед глазами теперь всё плыло. Он заставил себя кое-как не потерять сознание, чтобы закончить свою работу на сегодня и не позволить себя схватить. Нащупал рукоять волшебного меча Чеда, застонал и встал на колени, еще немного поднатужился и встал на ноги. Пошатываясь, он побрел нетвердой походкой к магам, уверенный, однако, в том, что сделает. Красное лезвие пронзило голову сначала одного, а затем другого солдата справедливости. Акс еще раз вздохнул и оперся на дерево. Вокруг начали виднеться зеваки и совсем лишние прохожие – любопытные глаза, уши и рты, которые вполне могут донести увиденное до той массы людей, которая зашевелит паутину, дернет нить, и распространит до самых дальних ее краев. Акс понимал, что нужно бежать, но едва мог двигаться.

Он оглянулся на мертвых молодых, по меркам человека, магов. Зоркий взгляд подметил одну поразительную деталь: грудь их двигалась. Акс осмотрелся, приблизился и понял, что дело не в предсмертных конвульсиях: билось сердце, билось и вспыхивало зеленоватым сквозь тонкую гладкую кожу и решетку ребер. Ритм абсолютно спокойный и размеренный. «Почему сердца горят?» – поразился он, рассматривая три груди одну за одной и заметив вдруг, что сердца будто бы немного светились, как древний гнилой пень. Эффект в ту же секунду пропадал, так что Акс моргал, пока не убедился, что ему, скорее всего, не привиделось, и продолжил дело. Сдерживая отвращение, он достал карманный нож и склонился над телами. За всю жизнь Акс научился одной важной вещи: всё, что непонятно, нужно понять. Иначе незнание породит настоящий хаос в твоей жизни – а этого следовало всеми силами избежать. И он собирался понять, что он только что увидел, но чуть погодя. Главное – вписать это в расчет. Точный расчет – устранение хаоса. Точный план – свет, указатель, как Люс.

Три тела со вскрытой грудью и выломанными ребрами будут лежать здесь еще около часа, пожалуй – пока не приедет та часть населения, которая ответственна за… Сбор мусора – Акс хмыкнул про себя. Ему не приходило в голову, что за собой повлечёт эта расправа.

«Занятно, какую казнь вам бы выбрали монахи в аду?» В ответ те могли лишь молчать и, наверное, впервые за очень долгое время не ощущать боли.

– Не боишься, что они станут призраками и отомстят тебе? – спросил Чед без тени усмешки. – Вроде те, кто мучаются перед смертью, как раз призраками и становятся… А потом летают туда-сюда и ищут тебя.

– Что за бред ты несешь? – отмахнулся Акс. – Проникся культом тех дебилов из гор?

Наспех вытерев руки, измазанные по локоть в кровь, о подвернутые рукава, он завернул вырезанные живые сердца в тряпки и положил в четвертую сумку. Затем достал из третьей обезболивающее, вколол-таки третье «лекарство» Чеду и взглянул вокруг. На них украдкой смотрело несколько людей, но всеобщее внимание приковано к произошедшему не было. Все глазели на гостиницу. Раненый, Чед с дурацким выражением лица пялился на небо. «Ты мне еще нужен… Без тебя будет затруднительно».

– Вот же ж… Как всё по-ублюдски. Нам нужно побыстрее убираться, поджелудочной чую, – проворчал Чед.

– И где ты только такой мудрости набрался! – он посмотрел время.

17:16

Хотя, выбраться – не такое уж лёгкое дело. Циклония – одна из стран, где можно сделать хоть что-то без ведома как минимум половины города. Пробираться придется либо через кварталы нищих, либо через лес посреди города. Но лес обеспечивал такую же нулевую скрытность. Перепутье сейчас было той вещью, с которой хотелось столкнуться меньше всего. «Херова судьба, если бы ты знала, как я тебя ненавижу!» – прорычал Акс и протянул руку Чеду. Он пообещал себе, что добавит судьбу на первое место в своем списке, как только вылечит того.

– Ставлю тысячу бразов – мы прёмся через лес! – хмыкнул Чед и тут же скривился от боли.

«Когда в последний раз ты так говорил, нас вышвырнули с мешками на головах в пустыню».

– Увы, другого пути нет.

– А ты уверен?

– Я уверен.

– Ты точно помнишь, как случилось в прошлый раз?

– Я помню все досконально. Меня память не подводит. Это придает мне сил.

Чед грустно вздохнул, посмотрев зачем-то на свою руку, будто на ней были часы, и только через секунду недопонимания одернул себя, взглянув на запястье Акса.

========== Колючковый лес ==========

Акс по привычке считал шаги. Сейчас следить за расстоянием куда важнее, чем за временем.

– Слушай, старик… У тебя же в этот раз есть какие-то крепкие мысли? Что мы будем делать и зачем? – спросил у него Чед, наверное, из последних сил, повиснув на плече.

Как-то чересчур внезапно он вмешался с этим… Почему именно сейчас? Сейчас куда важнее не о планах думать, а о спасении. Им бы только выбраться из этого проклятого болота, не задерживаясь и не натыкаясь на пограничников. Акс давил на ноги таким весом, что те, как металлические пилы, выгибались в обе стороны с неприятным хрустом, правда, куда неприятнее было прерывистое, не сулящее добрых вестей дыхание друга.

Он слышал, что друзьями становятся из-за самых глупых, нелепых ситуаций, которые только можно себе вообразить. Это, конечно, не правило и не высказанный каким-нибудь маститым ученым факт, но ходят слухи, что такая дружба держится малость дольше и обладает малость большей прочностью. Такие сплетни доживающих свой век бабушек и дедушек, а также не слишком любознательных и слишком наивных молодых людей, которые не любят докапываться до истины, Акс с самого детства обходил стороной, чтобы ненароком не заразиться их точкой зрения. С самого детства и вплоть до текущих дней.

…1250 шагов…

Нужно ли говорить, что детство у такого мальчишки просто не могло быть детством? Едва ли. Лучше, наоборот, сказать, что именно оно сделало Акса таким, какой он есть. Он меньше всего любил вспоминать о том времени, и серые воспоминания стали ему настолько чуждыми, что он уже плохо помнил, что было реальным, а что – домыслами. Ведь придумывание хорошего детства – одна из немногих привилегий, доступных тому, кто его не помнит. Хотя мозг и так постоянно занимается то перекройкой полотен прошлого, то тщательным раскапыванием истинным, первоначальных вышивок – здесь ему было намного легче.

…1490 шагов…

Дружбу Акс искренне презирал. Он видел, как в его городе легко продается это явление, меняется на вещи, до смешного дешевые и никчемные, как часто предают друзей, как только вытрясут из тех всю выгоду, всю запасенную энергию из этих людей-батарей, которые не понимают ничего. Он искренне пытался понять, как можно предпочесть чувствам вещи, пока до него не дошло: чувства – такая же валюта. Только получить её сложнее. А люди – те же вещи. И ни разу Аксу не пришлось разубедиться в умозаключении, хоть он считал его поначалу просто абсурдом. Абсурд стал частностью, затем превратился в редкость, следом в что-то, не столь уж удивительное, а еще через некоторое парень научился видеть закономерности.

Чед как-то сказал, что чем чаще человек произносит вслух какое-нибудь эмоциональное слово, тем меньше оно значимо для него лично. Если какой-нибудь уродец из Циклонии говорил по сто раз на день о деньгах – то тут два варианта: либо он помешался на звенящих монетках и выкладывании их в башенки на своем столе, счете-пересчете, покупке коробочек для них; либо его жизнь была настолько лишена всяческого дерьма вроде бразов, что постоянные толкования хотя бы как-то скрашивали нелегкий путь, преисполненный мечтами и хотениями. Но когда, к примеру, хмурый мужчина после слова «привет» тут же выдает слово «друг», и поступает так с каждым встречным – то для него оно не значит ничего. К сожалению, если не это – то другое слово обязательно имело огромное влияние на любого, кто понимает человеческий язык, кто подвластен замкнутому кругу из распознавания смысла в том, что произносит собеседник, и вложения его же в то, что вылетает из собственного рта. Возможно, поэтому Акс с небольшой опаской всегда относился к проституткам – женщинам, которые готовы назвать кого угодно как угодно, а что важнее – привыкали к этому и рефлекторно выкидывали что-нибудь кислотно-жгучее для окружающих, но бестолковое для них. Возможно, в этом есть что-то…

И еще Чед говорил однажды, вусмерть пьяный, что те имена, которыми люди называют сами себя – всего-навсего отчаянная попытка оказаться хоть чем-то знакомым, известным, значимым для тех людей вокруг, которые и о себе-то ничего не знают, не говоря уж о посторонних. Называя кого-то по имени, ты непременно будоражишь в голове связанные с ним чувства, воспоминания, отношение, из них склыдывающееся. Тогда каждое из них и выращивает, постепенно прибавляя в весе подробностей и разветвлении эмоций, целый образ в голове. Человеку так и приходится воображать себя, близких, всех тех, на кого он по-настоящему полагается.

…1690 шагов…

Дружба – желание дружить – вырастает прежде всего на почве зависимости от такого тесного общения, где все прикидываются, будто не потакают своей зависимости таким образом. Одна из многих игр, придуманных людьми, вроде брака или вообще каких-то отношений – а у всех игр есть правила. В дружбе правило – относиться по-особенному хорошо к тому, с кем дружишь, делая вид, что порой его действия, хотения, мысли для тебя важнее собственных. Акс полагал, что если бы с кем-то по-настоящему дружил, то ощущал себя непременно таким глупым человечком посреди мира, встретившего там другого человечка, и решившего вместе с ним, но по своим причинам, построить стены, ширму, развесить занавески – чтобы сделать немного отличающейся от обычного мир специальными правилами – и, надев маски, пуститься в театральную игру. К чему было актерам, привлекающим все больше зрителей, старающимся ради своей части публики, отдавать всю славу другому актеру, зная, что тот, точно так же, как и первый, играет ради получения славы себя. Зачем двум людям, дружащим потому, что так им легче живется, безоговорочно доверять друг другу, скрывать, что подпитывают внутренние батареи.

…1920 шагов…

Глубоко в душе все связи, проложенные меж людьми, каждый, кто обладает критическим мышлением, считал бы сотрудничеством – но таким мышлением обладает далеко не каждый. Как писал один его знакомый в записной книжке, а затем читал вслух, это слово идеально «характеризовало акт принципиальной или договорной взаимопомощи», который помогал выживать аж до двадцати двух лет, то есть много лет после того, как появилась возможность сбежать из дома. Старшие давали еду за работу на полях еду и деньги. С младшими происходило наоборот: их Акс где-то давлением, а где-то радушным обещанием привлекал к работе, которая могла понадобиться на термийских улицах – следить, чтобы никто не отделялся от группы, и искать, где найти все ту же еду и те же деньги.

…2130 шагов…

То, что случилось пять лет назад, Акс бегством не считал. Только чувствовал дрянную, но никуда со временем не исчезающую тоску, когда временами вспоминал об этом, да как будто ножом резали грудь, а вечно ясный взгляд вдруг тускнел и мертвел. Дрянные мозги – только дай им волю, так вмиг наполнятся всяким подобными дрянными рудиментарными, как их нарек Акс, побуждениями. Впрочем, это быстро проходило, и с годами становилось по-термийски более и более тусклым. В конце концов, обесцвеченный, он просто ушел от всего на время. Однажды утром, оставив всех в угоду свершениям будоражащим и опасным. Он гордился своей тягой к истине и тем, что добился ее, долгое время, пока не появились те самые непонятные ощущения. У него явно не выходило дышать так ровно, как прежде.

Почти в то же время он и стал бродить по заведениям, где частил неблагополучный нарост южного общества – как трупы мух на паутине, они были в одно и то же время необходимы, мерзки и сливались со средой вокруг, почти не привлекая внимания, если не подходить близко. Он приходил туда послушать, что рассказывают бездомные, надеясь на что-то схожее с тем, что приключилось с ним самим. Он слышал много разговоров, но единственное, о чем узнал – о том, что всей душой ненавидит нищих. Его список ненависти дополнили эти бездомные бессовестные люди.

«Я ушел из дома… Потому что моя жена родила ребенка! Еще один! Как же меня это задолбало! Где я денег на эти отродья возьму! Пусть сами делают, что хотят! Я этой собаке ни бразы не дам! Ишь чего, еще небось и не мой! С какой стати я должен помогать шлюхам?» – тогда обиженный, должно быть, более всего на собственное хозяйство, наслаждался одобрительными возгласами и отрыжками со стороны товарищей.

«Чтобы сдохли эти маги… Я что, один ограбил ту лавку? Я что, самый виноватый? Да как они посмели… Мои… Права!.. Я свои права знаю… Они должны!.. Они нарушили!..» – в этот миг словарный запас подобного существа подходил к концу, и оно затыкалось, присасываясь к кружке с пивом или сигаре.

«Какого хрена я должен платить за райницу? Я её сам вырастил и купил землю! Нет, вы только сообразите… Как они могут?.. Я же вырастил! А они забрали! Это всё ты! Ты им рассказал!» – и в то мгновение щедрый бездомного набрасывался на одного из дружков, с которыми имел несчастье поделиться нажитым добром.

Акс не долго сдерживался. В тот судьбоносный вечер его вывел из себя старик, который рассказывал историю о себе и внучке. Сейчас Акс отдал бы многое, чтобы забыть те отвратительные слова, тот мерзкий паб и его обитателей.

«Моя девка была больна… Кхе-кхе! Я забрал ее с юга… – лицо старика едва ли можно различить из-за разбухших, как черные яблоки, отеков. – Я хотел детей и жену… Кхе! Но эта тварь не соглашается! Я спас ее из лап таких ублюдков как вы, а она не соглашается! Вон что сделала со мной! Меня все бросили… Все бросили!.. Но я не сдамся! – он рыгал через слово и, кажется давился слезами. – Ты думаешь, я совсем потерял гордость, что снова умолял бы её? – он воззрился на хозяина, кажется, шокированного скопищем такой мерзости в своем скромном заведении. – Я пошлю ее на хер, если еще раз встречу! Я ее убью!..»

Акс покрылся холодным потом, в ужасе оборачиваясь, чтобы взглянуть в глаза. «Ублюдок… Вот ублюдок…» – бормотал он, чем обратил на себя внимание. Старик нахмурился. Лицо Акса сводило судорогой от той страшной гримасы, которую оно изображало, а в руках в один момент со звоном лопнул стакан. Боль от пореза была едва различима. Он вскочил с места, сделал шаг, но его опередили: со всего маху лицо убогого бездомного расквасил чужой кулак. Акс остановился как вкопанный и вместе со всеми, кто сидел здесь, наблюдал, как незнакомец свалил его на пол и пнул. «Было бы время – я бы отрубил тебе хер и прострелил башку!» – орал он. Акс не знал, отчего не мог двигаться: из-за до сих пор не угасшей ярости или из-за убийства, произошедшего у него под носом. Но ноги все еще не слушались. Незнакомец бросился к выходу, но заметил Акса и, очевидно обо всем догадавшись, без слов схватил того за воротник и потащил за собой. Краем глаза он заметил, как хозяин паба подозвал какого-то бугая, и тот взвалил на себя обмякшее жирное тело и куда-то понес. Акс бежал тогда за незнакомцем очень-очень долго, слушая его ругательства и недоуменные возгласы: «Даже не прикрылся капюшоном! А если б тебя запомнили в лицо?!»

…Где-то 3500 шагов…

Кажется, в Аксе что-то противно щекоталось, как часто щекочутся мелкие рудиментарные побуждения, и не прислушиваться к ним невозможно. Это такие надоедливые засранцы, которым легче сдаться последовать, чем отстоять своё место в мозгах. Но сделать так – подступить на шаг ближе к безумию, так что Акс отогнал прочь мыслишки о должках, верности и прочем. Пусть и впервые за долгое-долгое время Аксу приходится спасать Чеда, а не наоборот. «Это чувство баланса», – важно убедил он сам себя. А впереди распростер свои таинственные и немного зловещие черные объятия лес, будто подстерегая его с этими домыслами. Будто он знал, что все повалилось наперекосяк, но пока что держалось на безнадежно тонкой ниточке – и не упускал шанса. Игла вновь ушла вкось, мимо нужной петельки, вопреки плану. Когда уже получится добраться до цели без приключений, вовсе не нужных им?

Чед ругался и проклинал магов, Циклонию и свою руку. Жаловался, мол, черта с два теперь он увидит север, хотя бы одним глазком – о котором и мечтал. Ради северных просторов, в которых удастся поселиться южанину, вдалеке от границ и магов, воров и пьяниц, он согласился следовать за Аксом, который, в свою очередь, рассказывал о совершенно иных намерениях. Тем не менее, их пути накладывались друг на друга – выходит, ничего не стоило объединить усилия. Ценность планов Чеда хоть и не была до конца понятна Аксу, но не вызывала никаких вопросов. Всего лишь добраться до той части Медеи, где удастся ухаживать за домашними животными, попивать самодельное вино, позабыв и думать о той стране, где с одной стороны, в пустынях, рождались дети из чрева сестёр, оплодотворенных братьями, дочерей – отцами, и оставались жить по тем же устоям, проповедуя культ Великомогущего; а с другой – заселенный скорее тушами и Абаддонами, высасывающими жизнь из них, нежели людьми город-страна, и повсеместно – вымирающие, как мухи, люди. Не просыхающие или не бывающие в рассудке ублюдки, которым, стоит нарушить свой обет безмозглости, ничего не остаётся, кроме как прострелить башку. Кто рождался же с разумом – или рвались прочь, на север, или становились настоящими злодеями, достаточно мерзкими, чтобы жить в том ярком загоне для скота, постепенно превращающемся в скотобойню. Они использовали людей, вбивая в голову нужные идеи, даже не как инструменты, а как сырье, из которого можно выпилить и выстругать полезную фигурку.