Текст книги "Хочу стать чудовищем (СИ)"

Автор книги: Все будет уруру

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

========== Часть 1. Тётушка с ледяными глазами и сердцем ==========

Я ненавидел светлые рукава и полные сильные руки тётушки. От них пахло ладаном и морозным корнем. Они нажимали там, где больнее всего, и от них некуда было деться. Но я искал способ.

Арха тянула багровое пламя из моей ладони, массировала. Мне казалось, будто внутри сейчас порвётся что-то. Но это что-то не рвалось, а от прикосновений к руке пламени становилось больше, и от этого было ещё больнее. Настолько, что перехватывало дыхание, и думать было тяжело.

А ещё очень хотелось к маме. Но мамы у меня не было, и никто не мог спасти от безжалостной тётушки.

Наконец Арха закончила эту пытку, промокнула пот с моего лба и похвалила:

– Молодчина, Эйр, справился. Старайся, и тебе станет легче.

Мне действительно стало легче – мучения кончились. Ненавистные светлые рукава убрали, и чистый запах отступил; остался только бодрящий аромат моего пламени. Я был рад, что меня оставили в покое. Надеялся, что никто и никогда больше не повторит массаж. Она положила мне на лоб компресс, холодный, как взгляд её синих глаз.

Передышка. Нужно придумать, как справиться с тётушкой в следующий раз. Я смотрел на её мягкие черты, на аккуратную прическу с резной заколкой и думал, и думал.

Брат рядом проснулся и закричал. Я поморщился – в голове больно отдалось. А ещё у Нира почти болел от голода живот, и его страдания рядом неприятно давили.

Зато тётушка сразу зашевелилась и дала Ниру его заветную бутылочку. Он присосался, и я почувствовал, как брат по мере опустошения бутылочки становился всё счастливее. Рядом лежать стало тепло, уютно…

Запомнил. От крика болела голова, но против тётушки помогало. Надо попробовать.

– Смотри, какой злобный, – проворковал дядя Кон и наклонился надо мной.

Конечно злобный. Мог бы и спасти от Архи, но сидел и смотрел. Свесил надо мной свои кудри – чёрные и блестящие. Красивые. Захотелось дёрнуть прядку. И глаза непроглядные, зрачков не видать. Выделялись на белой коже. Тёплый – не как тётушка. Но всё равно не защищает, бесполезный. Сунул свой тонкий-претонкий нос, вот бы схватить…

Я потянулся к носу дядюшки, и он взял меня за руку. Ткнул прямо там, где пламя собиралось в ладони.

Больно!

Я сжал его палец. Хрустнуло. Стало немного легче, но дядя Кон отчего-то завопил. Я посмотрел на него осуждающе – такой большой, и так орёт. Ну не Нир же, в самом-то деле. Почему он кричит, я понял не сразу – отчего-то эмоции дядюшки и тётушки чувствовал смутно, будто они в другой комнате, не здесь.

– У-у, весь в папочку! Узнаю кровушку! – прошипел Кон, баюкая свой палец.

Арха тихо рассмеялась, прикрыв рот ненавистным светлым рукавом. Может, дело в нём? Надо оторвать в следующий раз.

– Он хватает, потому что все дети так делают. Смотри.

Она поднесла палец Ниру. Он ухватил и потянул сразу в рот – всегда так делал. То, что у него уже есть бутылочка, Нира не смущало. Видимо, чем больше всего во рту, тем вкуснее. Я занервничал – не любил, когда вонючие светлые рукава рядом. Вдруг опять мять начнёт? Сразу крикну.

– Но ломает пальцы только он! И Карн ещё! – проворчал Кон, хотя у него уже совсем-совсем ничего не болело. Я чувствовал.

– Ломают пальцы все дети с физическим Источником. Они ещё не умеют контролировать силу.

– Ну не ворчи. Все равно наш особенный. Сильным вырастет. Славный ребёнок.

Опасные руки убрали, и я спрятался под одеялом. Хотел, чтобы все замолчали. Очень болела голова, и каждый звук мучительно отдавался внутри.

– Поздно забрали у Нелы, оболочка Источника плохая. Но ничего, подрастёт – окрепнет.

Вдруг Арха схватила мою ногу и начала массировать. Только расслабишься – сразу изловит, ну что за существо! Больно! Я заорал громче Нира и дёрнул за рукав. Оторвался с треском. Но Арха все равно не перестала.

Обидно! Почему Нир кричит – и получает свою любимую еду, а я кричу – и всё равно терплю мучительный массаж? Нет, я мечтал не о таком!

Осталось последнее проверенное средство – я помочился на Арху. Но даже это не помогло.

– Сейчас вытянем ещё немного, Эйр, а то горишь до сих пор.

Но я всегда горел. И не хотел, чтобы мне делали ещё больнее. Крик всё-таки не помог – им меня не жалко. А голова заболела сильнее, и я притих.

Нир обнял меня.

Мне было жарко. Плохо. Больно. Мокрые штаны и лежанка противно холодили. Но от брата веяло спокойной сытостью и сном – это было приятно. Как от кормилицы Ни, его мамы. Хоть кто-то меня любил, не то что безжалостная Арха. Я ещё обязательно найду способ справиться с ней.

========== Часть 2. Бестолковый старик ==========

Была одна верная управа на тётушку – Си тихим эхом заплакала в другой комнате, и Арха ушла. Я был очень благодарен сестре. Как и всегда, выручала. А была бы мама, может, и вовсе бы прогнала Арху. Но мамы не было.

Нир обнял меня. Тёплый, пах пюре из бутылочки. И даже без бутылочки находил что пососать – вот за палец свой принялся. Прямо над моим ухом почавкать, почему бы нет?

Я вздохнул и потрогал светлый пол рядом с лежанкой. От досок тоже пахло чем-то похожим на брата. Быть может, когда Нир вырастет и его тоже где-нибудь вот так постелят? И будут прямо над ним чавкать. Или в бутылочку засунут для нового Нира. Но тогда он не будет меня обнимать, а это не очень. Пусть лучше никогда не вырастает.

В коридоре закашлял душный старик. Сейчас кошаков жарких приведёт. Сядет рядом и будет грустно вздыхать, тиская самую красивую кошку. От него всё время тоскливо и дышать нечем. А ещё у него эмоции странные, яркие. Спрятаться хотелось. Особенно когда он смотрел на меня и изображал, что любил обоих. Но я-то чувствовал, что он любил только Нира. Наверное, потому что он больше похож на старика – волосы светлые, лапы огромные. А ещё глупый, как он. Но это старику не нравилось почему-то. Главное, чтобы Нир стариком не стал, когда вырастет. Уж лучше пусть досками или пюре. Они хотя бы пользу приносят.

Коты опередили своего старика – чёрный забрался сверху, рыжий привалился сбоку, а белая потопталась и улеглась в ногах. Распределились. Жаркие. Но мягкие, приятные.

Теперь и старик на цыпочках прошел в комнату. Ничего, мы не спим. Как можно уснуть, когда Нир сосёт палец, причмокивая прямо в ухо? Я вяло гладил рыжего кота и терпел. А старик посмотрел на мои мучения своими мутными глазищами и тихо рассмеялся. Что от него можно ждать? Я давно понял, что он бесполезный. Громадный такой, наверное потому и не доходит, что далеко до ушей.

Он сел, пригладил непослушные светлые пряди за ухо и взял Нира на руки. Причмокивать в ухо перестали. Старик указал на себя:

– Давай сегодня снова попробуем. Скажи «Па-па».

Нир посмотрел старику в глаза, а потом указал на бутылочку с пюре в корзине рядом. Старик взял бутылочку в руку, погасил руну времени{?}[чары для сохранения предметов неизменными длительное время в этом мире], но не сдался и повторил:

– Па-па.

У Нира в голове одновременно бутылочка и обучение не помещались, но старик этого не понимал. Даже сидя. Видимо, проблема всё-таки не в росте. Может, потому что худой слишком, и соображалка внутрь не влезла? Но подумать я не успел – Нир нетерпеливо протянул пухлые руки к бутылке:

– У.

Но Нир не был худым, а внутрь всё равно ничего не помещалось, кроме еды. От старика унаследовал. «Сейчас разорётся». Я вздохнул и указал на бутылку:

– Па-па.

Встретился взглядом с мутно-зелеными глазами старика и почувствовал исходящие от него неприязнь и страх. Он холодно поправил:

– Для тебя Критир.

Ну вот снова. Что делать? Надо бутылку Ниру добыть, он ведь страдал. А когда Нир страдал, орал. А когда орал, неприятный был, а ещё голова болела сильнее. Старик немного унял эмоции и повторил, указав на себя:

– Тир.

– Тил, – повторил я и примирительно улыбнулся.

Старика передёрнуло, но он всё-таки протянул мне бутылочку с пюре и сказал Ниру, указывая на себя:

– Па-па.

Нир, проводив бутылочку взглядом, запаниковал и уже почти заплакал. От него веяло отчаянием и неизмеримым голодом до боли в животе.

– У!

Я со вздохом протянул бутылочку брату. Взрослые они такие, издеваются. Тётушка Арха надо мной, а старик над Ниром. Старик рассмеялся и отпустил брата. Нир взял бутылочку у меня и счастливо присосался к ней. Я покачал головой, указал на брата пальцем и посмотрел в глаза старику:

– Нил.

– Да, Нир, – согласился он с улыбкой.

– Нил, – кивнул и ещё раз вздохнул я.

Старик так меня и не понял. Я хотел, чтобы он больше не мучил Нира. Ведь брат страдал, искренне не понимая, почему бутылочку не дали. Но старику не объяснить.

Нир сосредоточенно ел, не обращая внимания ни на что вокруг. Старик потрепал меня по голове и улыбнулся:

– Зато он растет большим и здоровым.

Почему «зато» я не понял, но не стал спорить с бесполезным стариком и кивнул. Мы смотрели молча, как счастливый Нир опустошал бутылку. Старик снова грустил о чём-то. А я думал, как справиться со злыми взрослыми, чтобы не мучили нас с Ниром. Но пока не знал.

========== Часть 3. Сам разберусь ==========

Всё утро было дурно. Ещё и Арха мучила. Она массировала мне то одну руку, то другую, то ноги. По ним разливался огонь, и становилось ещё хуже. Я уже понял, что рядом с этой женщиной слабость проявлять нельзя, но ничего поделать не мог. Лишь смотрел на неё, измученный. Надеялся, что она сжалится. И очень хотел к маме.

Со стороны двери повеяло надеждой, а следом разочарованием и душной тоской. Бесполезный старик пришёл. Может, поможет?

– Здравствуй, Арха. Нела не приходила?

Я не знал, кто такая Нела, но старик о ней часто вспоминал. Вспоминал и душил исходящей от него тоской. Хотелось, чтобы эта Нела пришла и задушила его так же, как старик меня своими тяжёлыми эмоциями. Но лучше руками. Может, Нела и есть мама? Скорее бы пришла. Арха покачала головой.

– Как Эйр?

– Полыхает всё сегодня. Чуть собьём жар, и снова.

Я надеялся, что старик спасёт меня от Архи. Но он опять отчего-то страдал, глядя на меня. Впрочем, от Архи это помогло – она отвлеклась. Я улыбнулся и обнял рыжего кота.

– Я посижу сегодня. Завтра днём нужно подменить, – негромко сказала Арха.

Старик кивнул. Он вдруг замер и стало душнее. Захотелось выгнать его, но это означало, что Арха снова начнёт меня пытать.

«Не уходи! Не грусти!» – мысленно взмолился я. Он потрепал меня по голове.

– Расти здоровым, Эйрин.

Я кивнул. «Буду, если ты спасёшь меня от страшной женщины. Или приведешь мне маму».

– Давай, не держи в себе, – заворковала Арха и стала массировать мне и без того ноющую руку.

Но хотя бы не тянула из неё пламя. Пока что. Я решил показать, что доволен таким лечением, и улыбнулся ей.

Но старик вдруг отвлёк своей яркой досадой. Я посмотрел на него с тоской. «Ладно, молчит». Лучше вернуться к играм с Архой – кажется, улыбка помогла, и пламя сквозь руки больше не тянули.

========== Часть 4. Хоть с чем-то справился ==========

Ещё утром я ощутил смутную тревогу. Арха сидела у лежанки, то и дело растирала меня морозным корнем. Растирала и мяла, и пламя тянула, и растирала снова, будто торопилась. Я уже не возмущался, устал. Было холодно и больно. Но когда она накрыла меня одеялом и положила на лоб свежий холодный компресс, несмотря на облегчение, дурное предчувствие переполнило всё моё существо. Очень захотелось к маме. Или хотя бы под бок к Ни, спящей на ковре неподалёку.

– Ни, – я указал пальцем.

Но Арха не поняла меня.

– Ни спит. За вами присмотрит дядюшка Кан, ведите себя хорошо.

И почему взрослые не хотят называть все своими именами? Даже себя. Я ощущал, как от неё веет тревогой, не хотела нас оставлять с Коном. Но её полупрозрачная рука говорила о том, что присмотреть за нами она не сможет. «Дядюшка Кан» вошёл с Си на руках. Арха поцеловала нас с Ниром в щёки, ободряюще улыбнулась и растаяла молочным облаком.

Кон играл с Си – заплёл ей бантики и показал в мутноватое зеркало. Она осталась довольна и указала на любопытных котов, играющих с лентами на платье Ни:

– М!

– Им тоже бантики? – проворковал Кон.

– М! – кивнула Си.

Я прикрыл глаза. Ладно добрый полосатый Крин, но дымчатый злобный Ист точно не спустил бы с рук эту затею. Я уже ощущал разгоравшийся азарт и предвкушение очередной расцарапанной руки, исходящие от этого дурного кота.

Но Кон, мурлыкая что-то под нос, возился. Хотя его эмоции ощущались будто издалека, я чувствовал, что он доволен. А вот коты растерялись – не поняли, почему не могли двинуться в путах тёмной энергии. Я ощущал досаду Иста. Кота так и манила белая рука Кона. Она была близко и недостижимо далеко, дразнила, но достать не получалось.

Си запищала от восторга.

– Красивые котики, Си?

– М!

– Может, ещё упряжку сделаем, чтобы покатали тебя? – предложил Кон.

От исходящей от котов боли и безысходности, смешанной с восторгом Си, заныла голова. Компресс уже стал тёплым. Я потянулся к тазу возле лежанки, но опрокинул его. В ледяной воде стало легче, я затих. Нир прополз по ковру к маме, будто этого хаоса не существовало. Я смотрел, как он раскопал в платье её полную грудь и припал. Как он так может? Вокруг же буря эмоций. Но Нир был спокоен. Он мог есть в любой ситуации.

И Ни безмятежно спала. Как и всегда. Наверное, он в мамочку. И мне хотелось к своей маме. Очень.

Мне стало холодно, но я боялся привлечь внимание Кона. Вдруг на меня тоже привяжут бантик и заставят катать Си?

Становилось всё холоднее. Попытался отползти, но руки свело, а ноги не слушались. И я лежал, мёрз, но дышал как можно тише.

Лёгкие шаги старика показались музыкой. Старик, хотя и был практически бесполезен, из ледяной лужи вызволить всё-таки мог.

И вправду – он бросился ко мне, стянул мокрое и принялся растирать. Я пытался поблагодарить и объяснить, как ждал его, но путались мысли и мешал кашель. От старика пахло тревогой, досадой, возмущением и горькими лекарствами. Но мне стало тепло и хорошо. Захотелось спать. Спасибо тебе, старик.

– Спасибо, что присмотрел, – выдавил он.

– Пожалуйста. Такие милые дети, – бархатно промурлыкал Кон. – Я пойду.

Кон исчез, и я зашевелил рукой, пытаясь дотянуться до чашки с водой. Старик метнулся и подал мне. Я благодарно посмотрел и жадно припал.

Старик подсадил Си возиться с волосами Ни, а сам принялся спасать котов от лишней красоты. Мир был восстановлен. Ничего не предвещало беды, но старик вдруг опустился рядом, погладил меня по голове и сказал:

– Давай упражнения сделаем, как Арха учила. Легче будет.

Я поставил кружку рядом и разочарованно прикрыл глаза.

– Самому вытянуть? Ну ладно.

Он взял мою руку и осторожно потянул пламя на себя. Не так больно, как с Архой, берёг меня. А вот старику, кажется, неприятно было. Но ему всегда плохо, я привык. Даже начал засыпать.

– Эйр, давай упражнения, пока легче. Так дольше поспишь.

Я сонно приоткрыл глаза.

– Давай-давай, как Арха учила. Толкай в сосуд, легче будет, – старик вручил по круглой плоской коробочке в каждую руку.

Я сжал. Кулаки окутались багровым, и металл погнулся.

– Молодец, продолжай, – похвалил старик.

Я со вздохом влил ещё и устало прикрыл глаза. Ладно хоть из лужи вытащил. И даже без мучительного массажа обошлось.

Комментарий к Часть 4. Хоть с чем-то справился

Так выглядят котики https://vk.com/photo602951280_457244562

Иллюстрация от Blooming Lynx ~ (https://vk.com/blooming_lynx)

========== Часть 5. Когда с папами не повезло ==========

Может, они думали, что я не понимаю, не помню. Но почему-то они стали называть себя для нас другими именами. Арха стала Ари, Кон – Каном и старик вдруг решил провозгласить себя моим папой. Я не мог смотреть, как он спохватился и объяснял мне то, во что не верил сам. Я же всё слышал и всё понимал. «Для тебя Тир» – хватило раз и навсегда. И всё-таки, хотя я и знал, что старик никуда не годился, других сейчас рядом не было. А в туалет хотелось.

– Тил, – позвал я и указал на горшок.

Да, старик был бесполезным, да, он постоянно душил своей тоской, когда сидел рядом. И всё же с тем, чтобы подсадить на горшочек, должен был справиться. Но вместо помощи он указал на себя и, тяжело вздохнув, сказал:

– Папа.

– Тил, – я настойчиво тыкал пальцем в горшок, но старик даже не посмотрел туда.

Он взял меня, надавив на живот, и усадил к себе на колени. Я едва терпел. Не может быть, чтобы он не справился с такой простой задачей!

Нир, ползавший по ковру в поисках еды, заорал и указал на старика:

– У!

Мне было не жалко уступить Ниру. Но он отвлекал и без того бестолкового старика от самого важного сейчас.

– Тил, – взмолился я и указал на горшок, а потом на себя.

Но он не понял и зачем-то надавил мне на живот.

– Газы, Эйр?

Я посмотрел на него укоризненно и помочился. Сразу стало легче.

– А, ты в туалет хотел, что ли. Никак не пойму тебя. Как Арха уходит, так всё.

«Ты даже не попытался».

***

И всё-таки мне было интересно, кто мой настоящий папа. У Нира был старик, и видно, что он яблочко от этой яблоньки. Значит, есть и у меня.

Кто моя мама, я уже догадался – та самая Нела старика, которая не приходит. Арха называла её «лесной девой» с пренебрежением и иногда упрекала, обращаясь ко мне или Си: «Ну что, бросила вас Нелари? Я за вами присмотрю». А старик был помешан на ней – вспоминал всё, рисовал и бесконечно страдал.

Какой была Нелари на самом деле, я не знал. Но было немного обидно, что бросила. Если бы не бросила, Арха не пытала бы меня своими ежедневными массажами, наверное. Да и мама была бы не только у Нира, но и у меня. Хотя Ни не возражала быть мамой для меня, всё равно неудобно – не моя ведь. Забирать у Нира не хотелось. Он хороший.

Любопытство бывает наказуемо, и в один день я действительно встретил его. Что он мой отец, я понял сразу. От него жглось почти как от меня, и не только изнутри, но и снаружи. У него были такие же чёрные кудри, как у меня с Коном, и кожа бледная.

– Папа? – спросил я.

Он подхватил меня, больно сжав, и усадил на колени. Горячий, как я.

– Отец, – кивнул он. – Я уж думал, забыл. Но нет, сразу узнал, смышлёный.

Я его не помнил, но узнал. От отца пахло яростью и щипало. Мне это не понравилось, но было приятно, что не только у Нира, но и у меня есть свой папа. И не просто папа. Настоящий отец, звучит гордо.

– Карн, аватаром приходи, – возмутилась Арха.

– Да брось, матушка. Я ненадолго.

Получается, она не няня, а родная. А аватаром – это когда эмоции плохо чувствуются, как у Архи с Коном? От отца они ощущались ярко. Даже не так, как от старика, иначе. У него они были острее, а у отца будто оголённые. Мне они не понравились. Не понравился и его полный предвкушения взгляд на меня.

– Когда Эйрин уже пойдёт? – спросил отец Арху.

Та лишь пожала плечами.

– Он очень слаб. Не торопи события.

Отец вернул меня лицом вниз на лежанку, и я вдруг понял, что ему всё равно, что я чувствую. Ему даже радостно, что мне неудобно. Он не такой, как глупый старик. Отец, похоже, не любил слабых, и делал неудобно специально. А я был слабым и ничего не мог с этим поделать. Только спрятаться. А ещё никогда не начинать ходить. Если этот страшный пылающий монстр ждёт, когда я выберусь из-под одеяла, значит, лучше под него спрятаться. Навсегда. Или хотя бы пока не найду маму. Это я и сделал, прикрыв голову уголком.

– Прячется, что ли? – спросил отец, и сердце от испуга забилось часто-часто.

– Он часто так делает – не любит шум, голова болит, – спокойно объяснила Арха. – Отойди и приходи аватаром в следующий раз.

– Позовёшь, как поползёт хотя бы, – прохрипел он.

И тогда я понял, что стоит поумерить пыл и с попытками ползать тоже. Хорошо, что вовремя узнал. Нир успокаивающе обнял меня. Хорошо, что он рядом.

========== Часть 6. Хорошо, когда есть брат ==========

Я прятал голову под одеяло и старался не показываться Архе на глаза. Знал, что она обо всех моих успехах расскажет отцу. А отец придёт на них посмотреть и тогда… Я не знал, что будет тогда, и знать не хотел.

– Эйр, ты же на поправку шёл, – сокрушалась Арха. – Хотя у тебя, наверное, от излучения Источника опять оболочка ослабла. Да, так и есть.

Арха вздохнула и погладила по руке мягко.

– Надо сказать Карну ещё раз, чтобы не приходил истинным телом. А то калекой останешься.

Что такое «остаться калекой» я не знал. Но мне было радостно, что Арха теперь делает больно не так долго и не так сильно. И я лежал, прикрывал голову одеялом, даже если она не болела, и капризничал больше обычного.

– Поешь, Эйр, – Арха откинула одеяло.

Я поморщился.

– Давай немного, – она усадила меня и поднесла ложку ко рту.

Я отвернулся для порядку и возмутился, чтобы она всё-таки впихнула ложку – не отпустит ведь, пока не съем. Но пусть видит, что я недоволен, и что аппетит плохой.

Я вяло жевал и смотрел на неё так жалобно, как только мог. Но она была неумолима и пихала в меня ложку за ложкой. И зачем мне эта каша?

– Ты ведь хочешь вырасти большим, как Нир? – проворковала она и указала на брата, охотящегося за дымчатым котом на ковре.

«Нет, таким, как Нир, я точно быть не хочу. Он же глупый, кто так ловит кошек? К тому же Ист злой, он вечно кусается и царапается».

– Вижу, что хочешь, – Арха всунула в меня ещё ложку. Я посмотрел в два раза жалобнее.

Ситуацию спас орущий Нир – кот полоснул его по руке до крови и, подняв хвост трубой, с видом победителя удалился из комнаты.

– Ну вот, полез к коту – по руке получил, – равнодушно заключила Арха и посадила Нира на соседнее колено с тенью брезгливости.

Нир орал, утирал слёзы, ему щипало, но Арха только мазнула по руке заживляющим и упрекнула брата:

– Эйр никогда не кричит, пока ты ешь. Дай и ему пообедать спокойно.

Нир округлил глаза от такой несправедливости и притих. Когда больно – старик дул и жалел. Нир ожидал сочувствия от Архи, наивный. Но я-то знал, что у этой женщины вместо сердца морозный корень. А Нир, хоть глупый, но брат. Я протянул руку и погладил его по голове.

– Нил, – сказал я.

Он рассмеялся и обнял меня, чуть не расплескав кашу по Архе. Она нахмурилась было, но передумала и махнула рукой.

– Что за сговор, хитрецы!

Я улыбнулся, посмотрел на неё победно, почти как кот на Нира. А Нир обнимал и даже не подозревал, что его жертва помогла мне спастись от каши. Брат – это хорошо.

========== Часть 7. Мужчины не плачут ==========

Арха нервничала. Как и всегда, когда рука у неё уже просвечивала, а старик не шёл. В последнее время он уходил часто и надолго, и Арха терзала меня сверх всякой меры.

– Эйр, постарайся ещё, – попросила она.

– Нир уполз, – предупредил я.

Брата жизнь ничему не учила – он опять подбирался к подставившему пузо Исту. Дурной кот любил подразнить, чтобы его захотели тронуть. А потом безжалостно бил когтями и кусался, торжествуя. Зачем кот устраивал ловушки, я не понимал. Но Нир каждый раз вёлся. Лучше бы Гая погладил – этот кот добрый.

– О, скажи ещё раз, – проворковала Арха. – У тебя получилось!

– Арха, спаси Нира, – взмолился я и указал пальцем на уже готового напасть Иста.

– Ари, – поправила она.

– Не трогай! – взмолился я, и Нир замер.

– Мягкий, – вздохнул он, и всё-таки потянулся.

Но Ист, видимо, отвлёкся на моё предупреждение, и Нир его схватил крепко – так, что Исту ударить не получилось. Я ощутил злобу проигравшего кота так явно, что становилось не по себе. Казалось бы, что такого? Просто взяли на руки. Но нет. Не для Иста. Он вывернулся, шипя, и укусил Нира.

– И злобный, – вздохнул Нир, выпуская.

Помятый кот ушёл, нервно дёрнув хвостом. Брат не плакал – Ист не успел больно укусить. Нир промыл укус и взял клубничную грушу из сада. Его жизнь наладилась.

– Руки помой, – Арха забрала плод.

– Уже, – возразил Нир и показал на таз с морозным корнем.

Он и вправду помыл руки, а Арха и не заметила.

– Покажи, – нахмурилась она.

Нир послушно показал ещё мокрые ладони и получил плод обратно.

– Мне пора уходить, – Арха спрятала полупрозрачные кисти в широкие рукава. – Ведите себя хорошо.

Лицо она ещё поддерживала, но и оно начало таять. Арха накинула капюшон и торопливо вышла в коридор. Больше я её не чувствовал.

– Привет, малышня, – хрипло поздоровались из окна.

Я узнал отца и едва удержался, чтобы не прикрыть голову одеялом. Ему это не понравилось в прошлый раз. Аватаром пришёл, и эмоции не давили, чувствовались даже хуже, чем от Архи.

– Давай играть, – предложил Нир и улыбнулся.

Отец криво ухмыльнулся.

– Давай.

Я смотрел на них, потерянный. Отчего-то вспомнился дурной кот, когда Нир подошёл и протянул руки к отцу. Но нет, отец не ударил когтями. И даже не укусил. Он просто завязал Ниру глаза и раскрутил.

– Будем играть в холодно-горячо, – предложил отец. – Ищи кота. Не найдешь – будет горячо.

– Играют не так, – возразил Нир. – И кот убежал.

– Уже вернулся, – уверил отец.

Ист и вправду вернулся, решил отомстить. Он прокрался в комнату и теперь нарезал круги вокруг Нира, с нетерпением подёргивая хвостом.

Отец ухмыльнулся гаденько, и я понял, что дурными бывают не только коты. От отца веяло тем же, чем от Иста. Предвкушением пакости. Восторгом.

– Со мной играют так, – пояснил отец.

Я хотел бы предупредить Нира, но язык не слушался. Почему-то не получалось издать ни звука. Страшно! И я смотрел, как Нир шарил руками, а Ист поджал уши и в нетерпении водил пушистым задом из стороны в сторону, готовясь к прыжку.

Отец посмотрел на меня, и стало совсем не по себе. Он ждал от меня чего-то. Что я разделю их с котом восторг?

Я отвернулся и посмотрел на Нира. Ист прыгнул и полоснул брата по руке. Нир заорал.

– Лови, – велел отец.

Но Нир сидел на ковре и плакал, прижимая к себе руку.

– У-у-у!

– Мужчины не плачут, – упрекнул отец.

Но Нир только зашёлся громче. Отец поднял его за шиворот и вкрадчиво спросил:

– Хочешь стать девочкой?

– Не… Больно…

Нир рыдал и утирал слёзы.

– Тогда не ори, – отец опустил его на ковер.

– А разве можно стать девочкой? – заинтересовался вдруг Нир и перестал плакать.

Я прикрыл глаза, не в силах выносить это. Точно был какой-то подвох. Вряд ли девочками становятся так просто, зачем спрашивать об этом у страшного элькрина?

– Конечно, – уверил отец. – Будешь плакать – отрежу лишнее между ног, и станешь девочкой.

Нир округлил глаза.

– Писю?

– Да, – пообещал отец.

– Я не буду плакать, – пообещал Нир.

Он подполз к тазу и промыл царапину. Только сейчас я заметил, что у него вся рубашка в крови. Арха ругаться будет…

А отец сел рядом со мной.

– Эйр, ну-ка покажись.

Он вытащил меня из-под одеяла и усадил на колени. Мне было дурно. Никак не получалось разобрать эмоции отца – то ли рад, то ли не рад. Какая разница, если это всё равно не к добру? Улыбаться ему не стал, только посмотрел внимательно.

– Когда ты уже вырастешь? – вздохнул отец.

– Не знаю, – вяло ответил я.

Отец вручил мне металлическую коробочку с рунами и велел:

– Наполняй.

Я взял, но думал о другом – ещё не пришёл в себя от осознания, как получаются девочки. Си так тихо плакала, потому что боялась, что ей снова что-то отрежут? Но ведь Нир тоже плакал, почему ему до сих пор ничего не отрезали? Или ему везло? И я плакал тоже…

– Си тоже отрезали писю? – прошептал я.

– Нет, у девочек сразу маленькая, – успокоил отец. – Не отвлекайся. Занимайся, чтобы стать сильным, Эйр.

Руки ныли от утренних упражнений. Но перечить отцу не стал, а то мало ли. И я послушно стал выпускать багровое пламя из рук. Больно! Всё вокруг расплылось, и я поспешно зажмурился.

– Мужчины не плачут, – отец нахмурился.

– Я не плачу, – возразил я и насупился. – Оно само.

Отцу понравилось.

– Ты должен быть сильнее, чем оно, – объяснил он. – Улыбнись. Станет легче.

Я шмыгнул носом и ухмыльнулся кривенько, как отец. Вправду стало легче. К тому же Нир вточил очередную клубничную грушу и восстановил душевное равновесие, теперь его счастье поддерживало и меня. Хотя руки сильно ныли, я твёрдо решил не плакать. Всё-таки слёзы ничего не изменят. А писю потерять страшно. Когда-нибудь я вырасту и буду так пугать отца. Помучаю его массажами, как Арха, заставлю наполнить гору сосудов. Посмотрю на него, как он не заплачет от такого!

Комментарий к Часть 7. Мужчины не плачут

Клубничная груша

https://vk.com/album602951280_276193707

Художник Сладкое безделье (https://vk.com/idlenessmallow)

========== Часть 8. Стёклышко ==========

Время шло. Отец больше не приходил, но я запомнил его слова хорошо. И потому при Архе только изображал слабые попытки ползать. На всякий случай. Лежать было скучно, но страх оказался сильнее. К счастью, после обеда Арха уходила, и я мог ожить.

Стоило ей уйти, как я хватал в охапку пушистого Гая и бежал с Ниром к Си. Сестра была очень милой – смеялась, будто эхом, гладила с нами котов, но пока ещё не ходила. У неё вились волосы, как у меня, только они были не чёрными, а золотыми. Но все равно это было приятно – до сих пор я находил сходство только с отцом. Отец пугал, а Си – нет. Они даже одеждой приятно отличались – у отца была светлая рубаха, как вонючие балахоны Архи, а у Си – тёмные платья с бантиками. Выбор очевиден. С ними даже кошки любили играть, не то что я. А потом можно было прилечь прямо на ковре отдохнуть, и никто не ругался. Старик даже уносил меня обратно на ночь – обычно сил вернуться не хватало.

А ещё в нашей жизни появилась старшая сестра. Её звали Юру. Она была выше Нира, худая и остроухая, голос звенел, как у старика. А ещё у неё были очень красивые рыжие косички с бантиками, правда, трогать их она не разрешала. Даже кошкам. Она болтала без умолку и быстро бегала. А вот гладить кошек не умела толком, приходилось учить её на добряке Гае.

– Вот так, – показал я.

Она осторожно прикоснулась своей странной узкой ладошкой, запустила тонкие пальцы. Гай недовольно дёрнул шерстью.

– Нежнее, по шёрстке, – объяснил я. – А лучше за ушком.

Юру попробовала, даже засопела от натуги.

– Не мурчит…

– Он ленивый просто. Ему приятно, смотри как подставляет и щурится, – уверил я.

Гай потёрся о руку Юру и замурчал.

Она так обрадовалась! Меня чуть не утопило в её восторге.

– Замурчал! Эйр, получилось!

– Не кричи так, он не любит, – предупредил я, но Гай уже вырвался и побежал, забавно болтая жиром на боках.

– Эх, жаль, убежал! Ну ничего, – Юру протянула мне свою игрушечную овечку с блестящими глазами-бусинками. – Держи! Её зовут Юси, – объяснила она и вручила мне игрушку.

Овечка мне очень понравилась – пушистая и мягкая. Не настолько, как Гай, зато с карманом в животе. Правда, она сразу понадобилась Си, и наобниматься я не успел. Ну и ладно.

Ко мне подсел дедушка, отвлёк. Он всегда приходил вместе с Юру. У него косичек не было, и бантиков тоже. И волосы были не такие красивые – короткие, криво подстриженные, рыжие с проседью. Зато он знал много песенок и бренчал на лютне. Правда, нам её в руки не давал – сразу видно, в кого Юру такая. Только у неё косички, а у него лютня.