Текст книги "Под сенью разрушенного мира 4: На краю (СИ)"
Автор книги: Все будет уруру
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)
– Ог намного легче! Он ниже тебя на голову, носил с собой кинжальчик с лютней, полупустой мешок с самым необходимым и не накачивался, как дикий великан!
– Хе-хе… – почесал нос верзила Гай.
– Сколько ты весишь со снаряжением? Сто пятьдесят? – прищурился Критир.
– Ну примерно так, может и побольше.
– Ты таким весом угробишь свои кости.
– Да не…
– Ог весил где-то семьдесят с вещами! Ему нет и двухсот, а ноги у него как у старика, как видишь.
– Я ж крепкий и не злоупотребляю силой Ловов. Обычно обхожусь самым базовым…
– Выкладывай-ка все, что носишь.
– Да что ты пристал!
Гай нехотя вытащил целую гору оружия из тумбочки. Критир стал перебирать.
– Гай, ты… Зачем столько?!
– Да я привык…
– Оставь с собой только то, чем пользуешься.
– Я всем пользуюсь. У них разные свойства… это все уникальные вещи.
– Насколько уникальные? – уточнил Критир.
– Совершенно нет замены или значительно хуже. Это все стоит почти столько, сколько я заработал за последние тридцать лет.
– Ты собираешь такое оружие и не можешь купить нормальный доспех?
– Не люблю доспехи, движения стесняют… – признался Гай.
– Попроси Ми, она сделает тебе удобный.
– Она делала… непривычно мне.
– Ты все это время шлялся по вот этим всем местам в простой форме?! – опешил Критир.
– Ну да. Я живучий, да и чутье хорошее…
– Ох. Давай так, я тебе зачарую форму, как себе, и ты пообещаешь мне уменьшить вес того, что носишь с собой, хотя бы наполовину.
– Зачем тебе это?
– Я не хочу объяснять Огу, почему я на это смотрел и ничего не сделал. У вас схожий изъян, тебе еще всю жизнь жить. То, что уже в пятьдесят начинает напоминать о себе, после сотни становится ощутимым. Посмотри на отца. А про Распад и вовсе молчу.
– Я… подумаю.
– Ты мне пообещаешь.
– Не дави!
– Я расскажу все Ми.
– Критийре!
– Давай форму.
Критир сел и требовательно протянул руку.
– Не знал, что ты златошвейка, – вздохнул Гай и достал сменный комплект.
– Здесь нужно просто вшить руны, лучше скрыто, и все. М-м, у меня только темные нитки… – покопался в сумке Критир.
Гай кинул ему охряный моток.
– Ты тоже златошвейка?
– Ну не ходить же в рваном. Всякое бывает.
Критир ловко вдел нить в иглу и приступил.
– Что ты вшиваешь? – полюбопытствовал Гай.
– То, за что меня сослали бы из общины Эрва еще пару раз, – хмыкнул он.
– Защитные чары могут быть запретными? – удивился Гай.
– Здесь скомбинированы разные руны. В том числе Кона и даже Иста, причем рядом с рунами Эрва, – пояснил Критир, орудуя иглой.
– Как ты это все активируешь? – растерялся Гай, растирая немеющие пальцы.
– Не требует активации, не требует зарядки, сработает само, когда потребуется, не вызвав отдачи, в том-то и секрет, – хитро улыбнулся друг.
– Как ты добился такого эффекта?! Это же противоречит всем мыслимым правилам и здравому смыслу!
– Баланс, все дело в балансе… – подмигнул Критир.
– Меня за такое не изгонят?
– Из общины Эйрола тебя вряд ли когда-нибудь изгонят, Глава слишком ценит твоего отца. Но рассказывать никому не стоит. Это наш с Огом секрет.
– Вы это вместе придумали?
– Идея была его, я только развил ее. Кстати, в барьерах безопасных зон использован схожий принцип. Без рун Иста, разумеется.
– Как вообще такое могло прийти в голову?!
– Ог как-то в сердцах выругался, когда мучился отдачей, и сказал, что было бы неплохо уменьшить плату за силы Ловов. Я вспомнил, что в некоторых заклинаниях руны дополняют друг друга и требуют меньше энергозатрат, чем если бы их активировали поодиночке. Мы перекопали все и придумали это.
Критир ловко орудовал иглой, вышивая узор. Кажется, ему стало получше... Или нет, какой-то он слишком деятельный.
– Ни не выходит на связь. Я беспокоюсь, Гай.
– То есть раньше она еще и на связь выходила?
– Да, каждый вечер. Но накануне битвы перестала, и с тех пор ни разу.
Гай нахмурился.
– Я проберусь тайком в Гнилой лес, посмотрю.
Ми пришла к обеду с корзинкой теплых пирожков с печатями времени. Она бросила ревнивый взгляд на Критира, а затем цепкий на Гая. Видимо, до нее доходили самые безумные слухи о том, чем они занимаются наедине.
Критир, незадолго до ее прихода отложивший вышивку, то ли старательно изображал лежачего больного, то ли ему действительно поплохело, кто его разберет.
Гай растерянно улыбнулся, надкусил пирожок – оказался с острой уткой, как он обожал.
Ми выглядела одновременно радостной и недовольной. Гай не любил, когда девушки дуются, поэтому на всякий случай усердно похвалил еду, внешний вид, попытался рассмешить. Но она, похоже, крепко обиделась и украдкой метала гневные взгляды на полуживого друга. «Все беды от этих друидов!»
– Ми, скоро все кончится, и я вернусь.
– Чем я хуже него? – зло прошептала она.
– В смысле? Критийре просто друг семьи… – растерялся Гай.
– Вы спали с ним вместе!
– Между нами ничего не было! Я не люблю мужчин, ты что! Он просто завалился в практически таком же состоянии, как сейчас, и спал!
Гай, забывшись, резко поднялся и, нахмурившись, схватился за спину.
– Извини… – Ми выбежала позвать служительниц Архи.
– Да нормально… – прошипел он вдогонку.
– Ты так просто не отмажешься, – хмыкнул, не оборачивалась, Критир. Судя по тону, он вовсе не был таким слабым, каким притворялся при Ми.
– Но ведь я правда не спал с тобой! – возмутился Гай.
– Ты это мне рассказываешь? Я знаю.
– Тебе правда все равно, что о нас подумают?
– Абсолютно. Я слишком долго пробыл в общине Эрва, чтобы смущаться.
– Тебе нечего терять, но я-то нормальный! – возмутился Гай.
– Я тоже нормальный, – обиделся Критир.
– Ага, как же, прям спал с Главой и плакал.
– Я не плакал, – возмутился Критир.
– Ты еще и гордишься этим?
– Вообще-то многие плачут после этого. – возразил он.
– Избавь меня от подробностей.
– Сам же тему завел...
В палату вернулась Ми, таща за собой обеспокоенную служительницу Архи. Целительница осмотрела Гая, ворча. Когда она закончила, Критир напросился с ней подышать немного свежим воздухом. Та взглянула на Ми и согласилась, но ненадолго: если старшая сестра храма узнала бы об этом, она бы сильно разозлилась.
Критир вышел в сопровождении целительницы и сел на скамейку в саду возле храма, опираясь на посох с треснутым навершием. Она встала рядом, с тревогой оглядываясь вокруг.
Сад на заднем дворе был опрятным и скромным. Старшая сестра любила следить за ним, и некоторые служительницы храма тоже помогали. Все в нем было чисто и очень сдержанно, в лучших традициях общины Архи.
Критир улыбнулся. До смерти надоело лежать в палате. Хотелось как раньше носиться по всему Эрву и не замечать ни усталости, ни последствий изъяна. Его легкие, восстановленные энергией любимой, все равно были ослаблены, как и все остальное тело, разъедаемое энергией Кона. При любых перегрузках он заболевал и быстро начинал кашлять кровью.
От больших доз укрепляющего, приготовленного по новому рецепту, которое хоть как-то помогало, начинался жар и ручьем тек пот. Он постоянно хотел пить и чувствовал сильную слабость. Если же он пил его мало, то не восстанавливался. Оставалось только пить в огромных дозах и ожидать выздоровления. Но это так медленно!
Утром он вновь просил о траве грез: тогда они бы могли попробовать использовать техники Архи, направленные на внутреннее исцеление. Раскрывать опыт приставленных к нему ранее сестер он не мог, но в прошлый раз эффект оказался поразителен. А сейчас времени валяться совершенно не было.
В последнее время здоровье стало совсем плохим. Каждый спуск в мир заканчивался болезнью – он неизбежно переохлаждался и добивал себя отдачей.
«Скорее бы это все кончилось. Ог, как ты там? Давай заканчивать с эвакуацией. Соберёмся вместе и провернем новое дело. В этот раз нам предстоит придумать, как обмануть самих Ловов! Уверен, ты будешь вдохновлен. Вместе нам все по плечу.
Ах, как же я влюблен в юную деву, что ты доверил мне! Раньше я не понимал такого: мне нравились разные женщины, но никогда не встречал ту самую свою, как ты. Я еще считал тебя наивным романтиком. Но теперь я понял. Она совершенно особенная для меня. К сожалению, она оказалась такой и для Гнилого Лова… Ах, раньше бы я просто уступил и нашел себе другую. Но сейчас я чувствую, что мне нужна та самая и никто иной.
Брат, ты ведь понимаешь меня? Ведь Ми тоже была такой для тебя! Как ты таскался к ней в лес, даже когда совершенно болели ноги… Всегда притворялся, что в порядке, дарил ей любовь и свои песни. Смеялся, когда она удивлялась все так же, как в первый раз, забывая о чем-то, что уже слышала раз пять. Она была обычной лесной девой, но всегда помнила тебя.
А когда сделал ей предложение, была так счастлива, что даже заплакала. Она осознала, что ты наконец-то всегда будешь с ней, обняла и не хотела отпускать: никак не верила, что жить вы будете не здесь, а у тебя. Наверное, это была самая забавная свадьба в моей жизни! Глава отказался на нее прийти, хотя ты звал. Он не понимал, как вообще можно жениться на лесной деве. Эх, твой старик такое упустил! Твой сын в этом плане оказался предусмотрительнее: он сначала увел девчонку, а потом сказал, что ей придется за него выйти, и женился прямо по пути в убежище общины. Парень так прост! Ты волновался за него, но ничего, Ми за ним присмотрит. Эх, эти ваши Ми такие разные!
Мне тоже пора жениться. Мои косы в историю рода войдут, ими детей пугать будут. Как только вернем ее душу, сразу подстригусь. Коротко, как твой старик носит. Или наголо. Никаких больше хвостов!»
От мыслей Критира отвлекла целительница, указавшая на Ми, выходящую их храма. Сестричка Архи уже совершенно издергалась, опасаясь старшей. Он не стал доставлять еще больше проблем и вернулся в палату.
Гай лежал под одеялом с очень странным выражением на лице. Кажется он был счастлив и вместе с тем будто растерян. На выпущенных поверх крепких руках виднелись красные следы от веревок, а на шее остался яркий след губ.
Критир не стал задавать вопросов, хмыкнул и наконец-то повалился в постель. Он едва доковылял из-за слабости.
Гай смущенно признался:
– Она мне поверила.
– Поздравляю. – Критир рассмеялся и закашлялся.
– Я сам не понял, как оказался связан! Ох, знал бы ты, чем она мне угрожала…
– Только угрожала?
– Я хорошо попросил не делать этого.
– Не сомневаюсь, – хмыкнул Критир, сел в постели и вернулся к вышивке.
Гай провалился в грезы о Ми и не стал отвечать.
На следующий день бледная старшая сестра храма Архи с трясущимися руками принесла ароматное лекарство. Критир выпил и вместо ожидаемых грез в полусне провалился в кошмары с головой.
Он видел в темной комнате нарядно одетую смеющуюся девочку-Нелу с обручем Архи на голове и оковами на ногах. Она становилась куклой на глазах: ее кожа обращалась в хрупкий фарфор и от смеха трескалась, и на лице жили только зеленые искристые глаза. Она все равно смеялась и улыбалась ему, пока рот, нос и щеки не развалились совсем, обнажив скрытый под фарфором золотистый источник. Даже оставшись без половины лица, она смотрела на него счастливыми живыми глазами и тянула к нему свои фарфоровые ручки, которые тоже трескались и отваливались кусками.
Он собирал осколки, уговаривая не двигаться больше, и приклеивал обратно, но она не слушала и шевелилась, мешая ему. Когда он все же доклеил, увидел, что ее глаза стали стеклянными и пустыми.
Он уговаривал, молил, заклинал ее вернуться, но перед ним сидела простая склеенная кукла, сколько бы он ни звал.
Вдруг ему показалось, что в стеклянных глазах мелькнула жизнь, и кукла снова попыталась улыбнуться, расходясь новыми трещинами.
Он закричал и услышал себя, а затем увидел лицо старшей сестры, проступающее сквозь уплывающее изображение вновь трескавшейся куклы.
Насквозь мокрый от пота, растрепанный, с прилипшими к лицу прядями Критир молча выслушал доклад сестры, согласился повторить эксперимент через день и остался один на один с ржущим как конь Гаем.
Голова раскалывалась. Незатыкаемый хохот друга был настоящей пыткой, и он, выпив обезболивающего, накрыл подушкой голову, спасаясь от него.
Гай действительно смеялся как сумасшедший. Под глюками друг нес такое, что нельзя было выдумать даже нарочно. Этот день определенно прошел нескучно. Гай с нетерпением ожидал следующего раза.
Когда обезболивающее подействовало, лохматый Критир выбрался из-под подушки и сразу достал планшет, с нетерпением закрепил на нем листок и открыл краски.
Он что-то рисовал с мрачным болезненным выражением на лице. Так долго вырисовывает… Гай, не вытерпев, заглянул, и ему поплохело. С листка на него наполовину живыми, наполовину стеклянными глазами смотрела потрескавшаяся фарфоровая кукла с внешностью сестры в детстве. Сквозь темные провалы на месте вывалившихся кусочков фарфора было видно всполохи золотистой дымки.
– Ах, вот что ты весь день собирал… Проклятье, не рисуй больше такое, жутко же! Как взаправду! – поежился Гай.
Критир молча прорисовывал детали, оживляя мрачный рисунок еще больше. Гай вернулся в кровать, ежась и обнимая себя. Взгляд куклы пронзал душу, не отпуская.
– Слушай, Критийре. Я ведь сползал в Гнилой лес. Ни там нет, комната пустая. Только кровать и стоит.
Кисть хрустнула. Критийре промолчал.
Комментарий к 10. Что-то комната пустая Иллюстрация от Ирины Новиковой (https://vk.com/public49790494)
https://vk.com/photo602951280_457242956
====== 11. Благословение ======
После курса лечения Критир выглядел уже намного здоровее. Правда, взгляд стал странным, пугающим, и стопка на тумбочке пополнилась жуткими рисунками, на которые Гай предпочитал не смотреть: там были куклы с живыми глазами, сестра, протягивающая кусок души, извлеченный из груди, и многочисленные жестокие сцены извращенной любви гнилого лича к сестре. Фантазия больного друга работала слишком хорошо, у Гая не было слов: как вообще такое могло прийти в голову?!
Он побаивался Критира, успокаивая себя только тем, что это произошло под глючной травой.
Каждый раз, очнувшись от кошмаров, Критир как одержимый рисовал этот ужас в деталях, стараясь не упустить ни единой мелочи. Была прорисована каждая складка на одежде, каждая царапина, каждый скол и пылинка на полу. Он не смывал пот, не переодевался в сухое, не заплетал волосы, а сразу начинал рисовать, утирая лицо мокрым рукавом и убирая выбившиеся пряди за ухо. Только закончив и насмотревшись на рисунок, он прятал краски, очищал кисти, приводил себя в порядок и мрачно молчал.
Гай хотел бы ему сказать, что это лишь глюки, но при виде бредовых рисунков он сам невольно начинал верить в их реальность. Он боялся спрашивать свое чутье, не желая верить в подобное.
За прошедшие дни и Гай окреп, боль в спине стала терпимой. На месте не сиделось, и он тайком от сестер спасался от скуки зарядкой. Ему нравилось двигаться, он не понимал друга, который весь день мог просидеть за рисунками, мыслями и отчетами. Тело Гая пело от приятной усталости после упражнений, не оставляя ничего, кроме самых простых мыслей.
Но целительницы не выпускали из палаты, нудели что-то про полное восстановление после такой раны, про остатки чар и прочее. Гай хотел бы сбежать отсюда, но Глава настрого запретил, не выдавая новых поручений. В итоге приходилось упражняться тайком, валяться на кровати, играть с ножами целыми днями и иногда пытаться разговорить помрачневшего после смены способа лечения друга. Делать было не-че-го!
Но Критир, раньше охотно болтавший обо всем, стал молчаливым и хмурым, рисовал целыми днями, рассматривал свои работы и что-то записывал для себя. За последнее время он еще сильнее похудел и будто потух. Видимо, болезнь, проблемы общины, ужасающие галлюцинации и беспокойство за Ни совершенно извели его.
Гай не знал, что и сказать, чтобы поддержать его. Сестра больше не приходила. И связи с ней не было. Был бы отец, он бы придумал что-нибудь. Но Ог не выходил с ним на связь и передавал новости через Главу. То же, что Гай хотел сказать отцу, через Главу передавать было нельзя.
Новости от отца были хорошими: удалось один из выходов в Новый Эрв улучшить до безопасного. Он получился узким и неустойчивым, но главное в том, что был!
Правда объявлять общую эвакуацию пока слишком рано: тропы к миру зыбковаты, то и дело ломаются, без проходчика не пройдешь. Да и едва укрепленные врата не могли пропустить через себя большое количество элькринов и груза разом. Если ломанется толпа, наверняка все закончится плачевно: проверка показала, что пропускная способность и пути, и врат ничтожно мала.
Впрочем, для экстренной эвакуации решение нашли: другие общины поддержали укрепление зыбких участков временным дублером, и строительство уже началось.
А вот новости о старом мире пугали. Барьеры безопасных зон едва справлялись с усилившимся излучением.
Их укрепляли как могли, затыкая дыры, но жители приграничных зон бежали, не желая пополнить ряды искаженных.
В безопасных клочках стало неспокойно. Жители переполненных центральных городов голодали, некоторые, не найдя дома, стали селиться прямо на тропах в междумирье.
Нужно переселяться, но пути не готовы. Информация о новом мире скрывалась, чтобы не сорвать строительство, но слухи все равно ходили, заставляя адептов Эйрола прятаться, им не давали прохода.
Вспышка охряного кристалла вызвала приятный трепет в сердце. «Новости! Хоть что-то!» Проявившаяся бритая голова Дая вызвала улыбку. Такой сонный, явно с дежурства…
– Гай, Глава попросил, чтобы ты проверил проход в Ёрне. Ночью слишком внезапно разрушили в Дире, даже следов борьбы не нашли. Странно это.
– Как разрушили?! Ща гляну! – почти обрадовался Гай.
– Только посмотри, потом обратно в храм. Глава велел, – Дай зевнул.
– Ладно, – погрустнел Гай и потер спину.
Кристалл потух, и голова Дая пропала. Гай натянул расшитую форму и с удивлением обнаружил, что немного жмет.
«Я поправился, что ли?! Да ладно, немного можно…»
С соседней кровати, покашливая, поднялся друг.
– Ты-то куда?
– Я только посмотреть, – слабо улыбнулся Критир.
Скрытые приготовления в Ёрне действительно нашлись. Серебристые кристаллы-проводники нашлись в лагере беженцев в междумирье, в переулочках возле площади и даже внутри прохода. За ним следили и, похоже, готовились подорвать на расстоянии.
– Прогуляюсь до других врат, – нахмурился Гай и ушел.
Вовремя заметили!
Гай так и не вернулся в храм. Трава грез вызывала все более жуткие кошмары, смешиваясь в сплошное пятно из непонятных бредовых сцен, которые сколько ни разбирай, не получается осознать. Это как чутье? Казалось, будто вот-вот получится понять что-то, но не получалось. А лечение изматывало. Казалось, будто вместе с излечением тела слабеет душа. И только осознание, что нужно поскорее встать на ноги, чтобы спасти Ни, когда ее найдут, заставляла вновь и вновь пить коварное ароматное зелье.
И вот долгожданный день передышки. После вчерашних дневных кошмаров, отголосками преследовавших и ночью, просыпаться не хотелось. Будто и не спал вовсе, и в груди так ноет, в месте связи с Ловами. Критир, не открывая глаз, потер костлявую грудь, прокашлялся и выпил положенные лекарства. Солнце светило даже сквозь веки, но сил не было даже на непримиримую ненависть к утру. Слабость такая…
Критир нехотя разлепил глаза и обнаружил неожиданного гостя, развалившегося в кресле рядом и бесцеремонно читающего отчеты общины Эйрола. Критир на всякий случай протер глаза и посмотрел еще раз. Проклятое утро. Ну что же опять!
– Доброе утро, малыш Иркрин! Интересный проект. – Карн показал последние письма Огнеза.
– Ты и пути эвакуации собираешься разрушить? – тяжело вздохнул Критир, прикрыв глаза от света неприятно подрагивающей ладонью.
– Нет, только посмотреть. Кто-то же должен отстроить мир для моих детей. – великодушно махнул рукой Карн.
– Зачем пришел? Уверен, ты знал о строительстве и раньше, без этих бумаг.
– Знал, но без подробностей. Посмотрел и убедился в том, что у меня скоро появятся талантливые родственники. Я пришел поговорить именно об этом. Благословишь нас, малыш?
– Ты мечты и реальность не путай. Ни за что в жизни, – Критир закашлялся, и неприятно резанула мысль, что этой самой жизни, быть может, осталось в нем совсем немного.
«И каких еще детей? Смертных ему оплодотворять нельзя, а Ловы не разможаются. Или размножаются? Он хочет убить Ни?»
Ужас сдавил горло. А еще некстати вспомнились кошмары про любовь гнилого старика с Ни, и голова заболела сильнее.
– В общем-то я не нуждаюсь в твоем согласии. Мои служители с радостью отправят Нелари в Обитель Ловов. Ты же знаешь, ее силы и близко не стоят с моими. Как только она перестанет быть смертной, я смогу убедить ее, – Карн говорил мягко и вкрадчиво, кого-то очень сильно напоминая. Вспомнились способы вести переговоры с «гостями» из сектантского Учения, и стало совсем не по себе. Карн продолжил. – Но разве ты бы не хотел принять мой жест доброй воли и договориться?
«Не просто так просит. Разницы между положением пленницы и жены для Ни нет, а вот Ист будет выглядеть «чистеньким». Он же и вправду таким «правильным ухажером» был – подарки дарил, внимание, а тут вдруг силой держит, непорядочно. Так вот чего он хочет!»
– И что ты хочешь мне предложить в обмен на то, что я сохраню тебе лицо? – силой воли отогнав страх и уняв дрожь в руке, хмыкнул Критир.
– Как насчет того, чтобы я оставил тебе тело Нелари и отпустил ее после того, как использую для своих целей? Если она захочет, то придет к тебе сама. В обмен мне нужны ингредиенты и твое обещание лично отделить ее душу, когда я скажу. – Он протянул ему серебристый металлический обруч с алыми кристаллами.
– Разделить душу и тело, чтобы потом соединить обратно? Но в чем подвох? – спросил Критир, растерянно разглядывая обруч Архи. «Непривычный, из серебристого металла. Работу снежных эльфов напоминает, знакомые все узоры и вечное качество. Почему не деревянный? Хотя какая разница. Так легко согласился отпустить Ни. Похоже, она и вправду была нужна для какого-то мерзкого ритуала, а вовсе не для создания семьи. Но зачем ему в таком случае связь Архи и даже благословение? Не сходится… Наверное, просто чтобы прикрыть вмешательство в дела другого Лова».
– Никакого подвоха, все решит Нелари, – улыбнулся Карн. – Захочет – сможет вернуться. Разумеется, если ты сможешь поддержать жизнь в ее спящем теле.
«Какие-то очень странные опыты с душой. Она должна развеяться при отделении от тела, разве нет? Хотя можно поместить в сосуд. Хотя, наверное, так и становятся Ловами?» – Критир присмотрелся к руке Карна и увидел едва заметную рябь из алых искр на коже. «Ненастоящее, просто облик, аватар Лова. Ох, я не силен в этом, но ужасно, ужасно!»
– Разве раны на душе не болят? Или можно отделить душу от тела без раны? – задумавшись, он, кажется, сказал это вслух.
– Чем аккуратнее обрежешь связующую нить, тем меньше будет болеть, – пожал плечами Карн и посмотрел куда-то будто сквозь.
«Как-то грустно сказал. Эта работа с душой до добра не доводит, но что делать-то? Если она сможет вернуться…» Критир тяжело вздохнул. Утром тяжело соображать, но все же казалось, что здесь что-то не так, и дело вовсе не в обруче из бездушного металла или опытах с душой. «Почему ему так важно сохранить лицо? Или он просто хочет, чтобы именно я убил Ни? Неужели ему настолько нравится издеваться надо мной, что предлагает сделку? Или, может, смысл в том, что он просит взамен?»
– Покажи список ингредиентов.
Карн протянул листок. «Просто собрать образцы ткани Эрва из разных мест. Ничего особенного, странно. Сбор сложен разве что, но… Эх, совсем голова не работает!»
– Для чего тебе нужна Ни?
– Неприлично спрашивать о чужой семейной жизни, малыш Иркрин.
– Если бы она была нужна тебе для обычной семейной жизни, я бы не спрашивал.
– Почему бы нет?
– Как я могу согласиться, не зная всех условий, при которых она сможет вернуться?
– Ты можешь согласиться или отказаться, меня устроят оба варианта, – пожал плечами Карн.
Критир нахмурился. «Ни и так и так убьют, но я могу хотя бы дать ей шанс вернуться. С этой сделкой точно что-то не так, но если отказаться, ничего не изменится. Разве что Ни, возможно, не будет так сильно ненавидеть меня после. Если это ей поможет хоть немного, оно стоит этого». Он тяжело вздохнул:
– Я хочу подумать. Это серьезный вопрос.
– Я не могу ждать. Могу пообещать, что Нелари сможет гулять.
– Добавим отсутствие насилия и по рукам, – предложил Критир, не узнавая собственный голос.
– Не пойдет. Мне нужна жена, которая не будет позорить меня. Я буду наказывать ее, если она поведет себя недостойно, – покачал головой Карн.
– Что значит «недостойно»?
– То же, что и сейчас – вести себя прилично и возвращаться вечером домой.
Критир помедлил. «Какой мерзкий тип! Но шанс вернуться все же упускать нельзя, какими бы ни были условия. Карн ведь ничего не делал с Ни, вряд ли что-то изменится. Даже в секте с ней явно обращались хорошо. Лучше что-то, чем ничего. Прости, Ни. Так будет лучше. Наверное». Он тяжело вздохнул и, оставив традиционное благословение – руну истинного имени на обруче Архи, кивнул:
– По рукам.
– Рад сотрудничеству, малыш Иркрин, – ухмыльнулся Карн, обменял благословленный обруч на ритуальный кинжал и рассыпался алыми искрами.
Критир принял кинжал и еще раз рассеянным взглядом пробежался по списку. «И зачем ему ткань Эрва? Сувенир на память о мире, который он хочет разрушить? Похоже, Ист просто традиционен, как и говорил Глава общины Эйрола. Ни. Может быть, ты возненавидишь меня, когда увидишь благословение, но оно для твоего же блага. Вернись, как сможешь. Мне большего и не нужно».
Взгляд затуманился, и Критир прижал к груди кинжал. «Чудовище. Я настоящее чудовище!»
Неожиданно кристалл на тумбочке рядом вспыхнул рыжим и задрожал. Из него посыпались бумаги, а следом проявилось и встревоженное лицо Гая. Критир поспешно спрятал ритуальный кинжал под одеяло.
– Критийре, если лучше, помоги с барьерами. Секта вся на ушах стоит, безумие какое-то. Мы отбивали по три города каждой ночью всю неделю, два этой, но потери… Твои барьеры хорошо от их жутких заклинаний берегут, подсоби как Ёрне, а?
Гай вымученно улыбнулся. Глаза горели каким-то нездоровым энтузиазмом, ярко выделяясь в глубоких провалах теней под ними. Гай казался непривычно собранным – то ли из-за расшитой защитными заклинаниями формы, то ли из-за кожаного нагрудника, то ли из-за коротко остриженных непривычно рыжих волос. Алых прядей не осталось, неужели забыл подкрасить? Или наконец-то перерос свое баловство?
– Критийре, ты на меня так не смотри. Барьеры надо, говорю, опять всех новичков потеряли, а нам еще через неделю Итар отбивать.
– Итар? – встрепенулся Критир.
– Ну да, столицу первой зоны энтой, как его… безопасной. Мы отобьем, конечно, если как в прошлые разы, но мало ли. Там площадь неудобная, большая и открытая слишком. Да и сердце что-то тревожится, предчувствие плохое.
Критир кивнул.
– Помогу. И в других тоже, потренируетесь прятаться.
– Тебе точно можно вставать? Хорошо, тогда…
И Гай выложил все, что знал и планировал. Критир сжал рукоять кинжала под одеялом. «Я буду бороться. Думаю, пока проходы целы, и Ни будет в порядке. Наверное».
====== БОНУС: Между нами ничего не было! ======
Комментарий к БОНУС: Между нами ничего не было! По просьбе Пушистика для всех желающих <3
Гай лежал на кровати, пытаясь устроиться поудобнее. «Вроде бы намазал этой гадостью, а все равно болит спина от Распада этого… Как же надоели эти битвы! За девчонок отомстил, алые пряди срезал. Сестра, правда, непонятно где, но тут уж все, видать… Но не переводят на стройку. Еще бы, такое тут творится…»
Он ворочался-ворочался, но постепенно мыслей становилось все меньше, и все ярче виделась последняя встреча с Ми.
Гай проводил взглядом Критира, вышедшего из палаты храма, и щелчком пальцев набросил заглушку. «Спасибо, дружище. Когда мы теперь еще увидимся с Ми и увидимся ли вообще?»
Ми мягко взяла руку и прижала к своей груди. «Так сердце бьется».
Гай улыбнулся и приметил игривую хитринку в глазах Ми. Она встала у изголовья, но руку не отдала.
– Не хочешь отпускать? – вкрадчиво прошептал Гай.
– Конечно, мой зверь! Давай и вторую тоже, – прищурилась она.
– Держи, конечно, ничего для тебя не жалко, хозяйка, – он перевернулся на живот и протянул вторую руку.
Ми нежно провела от кисти к плечу, скользнула под рубаху. Чуть прохладные, суховатые от работы, но такие приятные… Ми перешла ниже и провела по бокам.
– Не боишься? – прозвенел голос.
– Не, очень приятно. Только на стопах щекотно бывает, – признался Гай.
Ми рассмеялась, будто колокольчик, и Гай почувствовал, как штаны сползают вниз.
– А ты не теряешь времени даром, – хмыкнул он и обнял подушку.
Руки скользнули к лодыжкам и провели по ступне.
– Ай! – Гай и дернул ногой.
Ми провела по другой ступне. Захотелось обнять и повалить к себе. Гай попытался перевернуться, но протянуть руки помешала веревка. Можно было, конечно, потянуть сильнее, но стало любопытно, что же за игру приготовила Ми. Правда, на животе неудобно будет…
– Изловила своего зверя?
– Конечно. Одичал совсем с этими друидами, приручать заново будем, – проворковала Ми и погладила по ягодицам.
Гай напрягся.
– Между нами ничего не было.
– Не зажимайся так, – попросила она и надавила.
– Я не люблю такие игры, эй! – запаниковал он.
– Расслабься. Тебе понравится, я точно не хуже твоего друга.
Ми «успокаивающе» гладила по ягодицам, а Гай был готов заплакать.
– Клянусь, ничего не было, Ми!
– Тогда дай мне проверить. Расслабься.
Гай расслабился и почувствовал, как пальцы в чем-то скользком прикасаются к заднему проходу. Он напрягся снова.
– Эй, Ми. Не надо…
– Был плохой опыт? – сочувственно спросила она. – Я буду нежна, не бойся. Ты же мне доверяешь?
– Доверяю, но… Ми…
Она наклонилась и поцеловала. Хотелось обнять, но руки не двигались так далеко. Гай ответил, сминая губы, смешивая языки… Сердце забилось быстрее, разгоняя кровь мощным потоком.
– Хозяйка…
– Можно?
– Ну… Э-э… Посмотри, если хочешь, только грязно там, наверное…
– Да нет, каша чисто выходит. Это ж друидская еда, от нее ничего не остается, – поморщилась Ми, кивнув на пустую тарелку.
– Я не знаю, Ми… – прошептал Гай. – Я тебя люблю, верен тебе, это все слухи. Если хочешь, смотри, как тебе надо, я не вру!
– Хочу. Привстань на колени.
Гай приподнялся. Ми обхватила член и погладила анальное отверстие пальцем. Он зажмурился. Уши заполыхали. «Ничего-ничего, сейчас посмотрит и отпустит».
– Зажимаешься так, будто я что-то ужасное делаю. Расслабься, это не только друиды практикуют. Для здоровья полезно, – проворчала Ми.
– Ну я… не пробовал просто… Я ж обычно по-простому, по-понятному… – смутился он.
