Текст книги "Эльфийские сказки (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Еще раз прикусишь губу – и я выбью тебе зубы.

– Какое тебе дело до моей губы? – возмутился Таркаэль, после небрежного и уверенного заявления Темного Принца в повозке не воспринимавший плен всерьез.

Гораздо больше его интересовала собственная судьба после того, как они отомстят глупым людишкам, и снова останутся с Энарисом один на один. Да и сам неотразимый, гордый и безупречный темный эльф здорово выбивал из привычной колеи… Риссссс… Таркаэль облизал мгновенно пересохшие губы, представляя, как было бы здорово выстанывать это имя, выгибаясь от наслаждения в сильных смуглых руках, чувствуя в себе его наверняка идеальный член и сгорая в огне взаимной страсти.

– Твоя губа бесит меня своей неправильностью. Ты же маг, хоть и недоделанный! Неужели так трудно исправить такой очевидный изъян в своей внешности? – недовольно процедил темный.

– Я нравлюсь себе таким, какой я есть, – мигом вернулся на землю Таркаэль, – да и моих любовников все во мне устраивает.

То, что любовник у него был только один, говорить явно не стоило. Не будет же Темный Принц проверять! А «любовники» звучит гораздо лучше «любовник». Масштаб другой, знаете ли. Сразу понятно, что дела у Таркаэля просто отлично, и плевать он хотел на всяких там темных красавцев, которых бесит его неправильная губа. Светлый мысленно тяжело вздохнул. Он ее ненавидел! Как и свое хрустальное тело: ткнешь посильнее – и сломается.

– Твоих любовников? – опешил Энарис.

У этого юнца есть любовники-мужчины? Мысль об этом привела принца в неистовое бешенство, напоминая ему о том, почему Темные эльфы ненавидели Светлых. Мало того, что большую часть жизни белокожие пустомели тратили на всякую ерунду вроде философии, музыки, литературы и прочей подобной фигни, витая в облаках в поисках небесной гармонии и смысла всего сущего, оставляя темным заботу о реальном мире, природе и судьбе всей эльфийской расы, так еще и трахались они как с эльфийками, так и с эльфами.

Энарис сжал челюсти, невольно вспоминая историю своего деда, Темного Владыки Виридариэля, который мудро правил Черным Чертогом больше двух тысяч лет, а потом взял и влюбился в обычного светлого эльфа. Мало того, признался ему в любви и поселил в своих покоях, выгнав оттуда Вторую Владычицу, с которой прожил пятьсот лет, женившись снова после смерти первой жены. Старший сын Владыки, отец Энарисадариэля, такое вопиющее оскорбление мачехи и очевидное сумасшествие Виридариэля долго терпеть не стал. Однажды ночью воспользовался его отсутствием и убил похотливого светлого мерзавца, в надежде освободить отца от позорного наваждения. Во всяком случае, так гласила официальная семейная хроника.

Это не помогло. Виридариэль вернулся к умирающему любовнику так быстро, что успел поймать его последний вздох, а потом посмотрел в глаза своего любимого сына с жестоким разочарованием и ненавистью, подписывая себе смертный приговор. Энарис тогда был совсем еще ребенком, но последние слова деда, так и не выпустившего светлого эльфа из рук до самого последнего вздоха, запомнил навсегда.

– Не совершай моих ошибок, малыш. Не позволяй страсти и любви затмевать разум, иначе потеряешь не только голову, но и жизнь. Береги свое сердце, как зеницу ока. Без него смысла в твоем существовании не будет. Сейчас ты не поймешь меня, но однажды, я знаю это, мои слова помогут тебе обрести счастье.

И Энарис берег свое сердце, не позволяя себе даже легкой влюбленности. Менял любовниц сразу, как только начинал привязываться и желать большего, чем просто секс, и плел интриги, выбирая будущую жену из практических и политических соображений. За все 750 лет жизни никто так и не смог вывести высокомерного, безупречно правильного и божественно прекрасного Темного Принца Энарисадариэля из себя. Никто… кроме стоящего сейчас перед ним не слишком красивого, неправильного, светлого мальчишки.

Темный окатил изящную фигурку Таро долгим взглядом, задерживаясь на нешироких плечах и еще более узких бедрах. Пустить в такую маленькую задницу чей-то член, да еще и получить от этого удовольствие! Как такое вообще возможно? Любопытство заинтересованно подняло было голову в штанах Энариса, но он вовремя спохватился, мысленно вытер холодный пот ужаса со лба и затоптал железными сапогами дурацкое желание залезть членом в обтянутую тонкими темно-синими бриджами, красивую задницу светлого хотя бы ради интереса.

– Я совершеннолетний, – нахмурился Таркаэль, – что хочу, то и делаю. С кем хочу, с тем и сплю, и не тебе, Жестокий потаскун, учить меня праведности!

– Как ты меня назвал? – подобрался Энарисадариэль.

Он ненавидел это прозвище всей душой. Может, потому что оно было слишком правдивым?

– Правда глаза колет? – насмешливо отозвался Таркаэль, нагло кладя руку на его широкую грудь, чтобы застегнуть верхнюю пуговицу его камзола… или расстегнуть следующую? Темный замер под ладонью светлого каменным изваянием. – Ты известен всем эльфам не только красотой, но и жестоким отношением к любовницам. Может, потому что тебе нужны не женщины, а…

Энарис сжал хрупкую шею Таркаэля так, что тот захрипел.

– Чего ты добиваешься, идиот малолетний? Жить надоело?

– Ничего не могу с собой поделать, – прохрипел Таркаэль, безуспешно отцепляя тонкие сильные пальцы принца от своего горла. – Ты слишком красив, а меня ты все равно убьешь. Почему бы не пошалить напоследок?

Стратис ухмыльнулся, наблюдая за тем, как хрипит светлый эльф в руках темного. Отлично! Эти двое – просто праздник какой-то. Самоуверенные, глупые, ненавидящие друг друга до мозга костей. То, что надо.

– Отпусти его, Темный! – снял морок маг, величественно вплывая в комнату.

Дроу выпустил хрупкого эльфа из рук и принял такой вид, что Стратис рядом с ним сам себе показался шутом. Это вывело его из себя.

– Как ты посмел напасть на эльфов, разумный? – голосом Энариса можно было резать воздух. – Покайся – и умрешь быстро.

– Ты еще глупее, чем я думал, – усмехнулся маг, делая пасс руками. Две колбы с искрящейся золотыми крапинками кровью возникли в его пальцах, а цепи с эльфов исчезли. – Узнаете?

– Ты посмел взять нашу кровь?! – побледнел светлый, опережая заледеневшего темного. – Как ты это сделал?

– Вас обоих должно волновать другое. Что я с ней сделал!

– И что?

Варианты спасения в голове Энариса возникали и лопались, как мыльные пузыри, один за другим. Как этот уродец сумел взять у них с Таро кровь?! Как? Это же невозможно! Когда? Почему они ничего не почувствовали? До тех пор, пока эти колбы в руках мага, он может заставить их сделать все, что угодно. Почти.

– Я притащил вас сюда, чтобы развлечься, – сказал Стратис и вдохнул полной грудью, наслаждаясь унижением гордых эльфов от всей души. – Вы слишком много о себе возомнили! Тоже мне, Владыки Вселенной. Ну да ничего, скоро придет наше время. Пока вы воюете между собой, мы плодимся и размножаемся. С каждым годом вас становится все меньше и меньше, так что нам осталось подождать совсем немного – и вы сами сотрете себя с лица земли, а мы с королем Генрихом вам в этом поможем. По мере сил и возможностей, так сказать.

– У тебя мания величия, червь, – усмехнулся Темный Принц.

– Это у эльфов мания величия! Ваши Владыки так ни разу и не приняли ни одно человеческое посольство! Не показались людям на глаза! Однажды мне надоест развлекаться с простыми эльфами, и я таки доберусь до членов ваших королевских семей. Посмотрим, что вы тогда запоете!

– Чего ты хочешь? – спросил светлый, выступая вперед и прикрывая темного собой.

– Для начала – ваши имена, – уселся в кресло Стратис, не обращая внимания на рывок дроу, который попытался выхватить колбы из его рук, но промахнулся. – Эльф, я что, похож на глупца? Моя защита построена на вашей крови. До тех пор, пока вы не выполните мое требование, ничего мне сделать не сможете.

– Я Таро, он Энарис.

– Отлично. Так вот, дорогие мои. Много лет назад меня и моего друга жестоко высмеяли два эльфа – светлый и темный. Они были, как ни странно, друзьями.

– Покороче, – поморщился Энарис. – Мне неинтересно слушать про твои унижения. Видимо, их было недостаточно, для того чтобы ты понял, как опасно связываться с эльфами.

– Заткнись и слушай! – вскочил с кресла Стратис. – Мы поймали этих эльфов спустя десять лет. Заперли вот в этой вот комнате и сказали: вы выйдете отсюда, только если светлый эльф трахнет темного.

– Ты это на что намекаешь? – прищурился Таркаэль, практически прыгая по ногам Темного Принца, который явно собирался покончить жизнь самоубийством, кинувшись на мага прямо сейчас.

– Да, мальчик, ты правильно понял, – ухмыльнулся маг. – Я хочу, чтобы ты трахнул в задницу того высокомерного наглого красавчика, что стоит за твоей спиной, как последний трус.

– Еще раз назовешь меня трусом – умрешь, – пообещал ледяным голосом Энарисадариэль, вцепившись в хрупкие плечи Таро мертвой хваткой. Лучше держаться за них, чем лежать пеплом на ковре. Такому испытанию гордость Темного Принца не подвергалась еще никогда. – Впрочем, ты все равно умрешь. И очень быстро.

– Ты умрешь от унижения первым, – рассмеялся Стратис и поспешил удалиться, зная из практики, что если останется еще на минуту, то поглазеть на секс между эльфами и насладиться унижением темного им с королем Генрихом не удастся.

Грохот канделябра, запущенного в дверь, подсказал магу, что он был прав. Все как всегда. Теперь нужно дать им время все обдумать. Стратис ухмыльнулся и скользнул по потайному ходу в спальню короля Генриха, который наверняка уже извелся от нетерпения, лежа в одиночестве в своей огромной постели. За столько лет маг выучил привычки своего венценосного любовника наизусть, а потому шагнул к нему в покои голым.

…

Таркаэль сидел на большом рабочем столе, скрестив ноги, и наблюдал за наворачивающим круги по кабинету Энарисадариэлем. Зрелище завораживало. Он провел языком по нижней губе, мысленно облизывая красавца с ног до головы. Таркаэль готов был отдать все на свете за один только поцелуй с ним. За правильный поцелуй: долгий, глубокий, лизучий и сладкий.

– Хватит жевать свою чертову губу!!! – не выдержал Энарис.

Горящий жадный взгляд светлого юнца он чувствовал даже не кожей, а мозгами и внутренностями, которые нещадно сводило вот уже больше часа. Сначала Энарисадариэль списал все на нервы, но чем дольше Таро на него смотрел, тем сильнее разгорался пожар внутри, и спутать возбуждение со страхом теперь было невозможно.

– Ты разбивал мне ее пять раз. Может, хватит? – сказал Таро своим самым милым голоском, провоцируя темного на вспышку ярости. В этот раз он учел все свои предыдущие промахи и намеревался добиться своего.

– Не хватит! – метнулся к наглецу Энарис.

Замахнулся кулаком, замешкался на долю секунды, наткнувшись на сияющие золотыми искрами голубые глаза, и неожиданно получил смачный поцелуй в губы.

– Ах… ты…

Схлопотал наглый и не очень умелый язык в открывшийся рот и, конечно же, перехватил инициативу. Зацепился за неправильную губу светлого своими, прикусил ее, лизнул и потерял мысль от накатившего наслаждения, потому что ответ Таро был таким сладким, страстным и жадным, что Энарисадариэль напрочь забыл о том, кого держит в руках. Притянул к себе, обнял хрупкое и очень гибкое тело… и пришел в себя от явно не женского стона удовольствия.

– Твою ж!!!

Энарис спохватился и откинул от себя подальше Светлого! Мальчишку! Тот не удержался и свалился со стола на пол, на время исчезая с глаз разъяренного темного и тем самым спасая себе жизнь.

– Таро!!! Убью, поганка бледная! В клочья порву!

– Чуть позже, мой Темный Принц, чуть позже, – отозвался из-под стола Таркаэль.

– Вылезай немедленно! Натворил дел и спрятался, как последний трус! Ты принц или нет? Где твоя гордость?!

– Я неправильный принц. Мне и под столом хорошо.

– Как же ты меня бесишь! Я только что потерял кучу времени зря из-за тебя! Как будто мне больше нечем заняться!

– Зато я время зря не терял, – тихо сказал Таро.

Энарисадариэль заглянул под стол и увидел сидящего у большой витой ножки мальчишку, который с мечтательным видом облизывал свою чертову губу и даже закрыл глаза. Наверняка, чтобы вспомнить все подробности этого сумасшедшего поцелуя. Темный открыл рот, чтобы наорать на него, протянул руку, чтобы встряхнуть, но на полпути передумал. Пожар внутри разгорелся с новой силой, и не стоило подливать масло в огонь. Энарис залез на стол, глубоко вздохнул и крепко задумался. О спасении, а не об аморальных поцелуях с бастардом, ведь сейчас дроу отвлекать было некому. Думал он до тех пор, пока Таро не вылез из своего убежища и не принялся исследовать комнату. Он перевернул в ней все вверх дном, в поисках лазейки для спасения, а заодно внес хаос в стройные мысли Энарисадариэля, который следил за ним в оба глаза и, как ни старался, взгляд отвести так и не смог.

…

– Ты нас спасать собираешься или как? – спросил Таркаэль несколько часов спустя.

На дворе стояла глубокая ночь, яркая луна освещала большую комнату сквозь зарешеченное окно не хуже солнца, а Темный Принц битый час пялился на дверь. Просто стоял и смотрел на нее, как соляная статуя. Красиво, конечно, но ужасно скучно.

– А чем я, по-твоему, занимаюсь? – буркнул Энарисадариэль и принялся вытаскивать штыри из дверных петель. Верхний сдался легко, а вот нижний застрял и вылезать из пазов не спешил.

– Ерундой, – оптимистично сказал Таро, пользуясь моментом и подходя к темному близко-близко. Тот покосился, но промолчал. Таро обнаглел и положил руку на его плечо, благо тот опустился на колени, чтобы было сподручнее бороться со штырем. – За дверью нас наверняка ждут.

– Я ни за какие сокровища вселенной с тобой спать не буду, поганка бледная, так что оставь свои идиотские попытки меня соблазнить, – проворчал Энарис.

Ладонь на плече с одной стороны бесила, а с другой… с другой приносила какое-то странное умиротворение.

– Я просто хочу подержаться за самое красивое существо во Вселенной. Что в этом такого? – тихо спросил Таро и положил вторую руку на другое плечо.

Энарис хмыкнул и ничего на это не сказал, а Таркаэль ласково провел руками по широким плечам, сжал легонько, добрался до шеи… не получил за это по голове и поспешил запустить пальцы в иссиня-черные длинные волосы.

– У тебя коса растрепалась, – прошептал Таро, – расплелась совсем.

– Так заплети, – одними губами ответил Энарисадариэль, делая вид, что все еще борется с дверной петлей.

Светлый услышал. Расплел ему косу, и он перестал делать вид, усаживаясь на пол и складывая руки на колени. Пять минут ничего не решат, а перерыв магическому дару, почти насмерть скованному заклинаниями Стратиса, не помешает. Таро хватило пары минут, чтобы вырвать из расслабившегося темного довольный вздох, который скрутил в эльфе все внутренности в жестокую пружину сумасшедшего желания. Энарис неосознанно поднял подбородок к потолку, подставляя ласковым рукам виски и… и лицо. Губам. Тем самым. Неправильным. И они не замедлили появиться, погружая в странный мир иллюзий и обмана, такой сладкий и нереально сказочный, что возвращаться из него не хотелось.

– Рииссс…

Тихий шепот и долгий поцелуй в перевернутые губы дождем пролились сквозь щиты, выстроенные Темным Принцем вокруг своего сердца, и коснулись измученной жаждой земли. Всего лишь одной каплей! Но…

– Рииссс…

Таркаэль потерялся. Совсем. Кто он? Где он? Кто тот эльф, которого он целует? Тот, которого он любит. Всем сердцем. Да неважно это все, пока эльф рядом. Пока обнимает, перетаскивая на колени. Пока целует и разрешает целовать в ответ. Не нужно больше ничего. Только принадлежать ему. Самому лучшему…

– Да что же это!

Таркаэль отлетел в сторону и больно ударился плечом о стоящее возле камина кресло.

– Оу!!! За что?

– За все хорошее, – мрачно сказал Энарисадариэль, склоняя горящее от стыда лицо к полу и собирая длинные волосы в простую косу. – Ууубью!

– Давай, заплету, – поднялся с пола Таркаэль. Подошел, не обращая внимания на злое шипение, отобрал волосы и быстро заплел красивую, но не слишком сложную косу. – Готово.

– Сразу так не мог? – проворчал Энарисадариэль, поднимаясь с пола и придирчиво разглядывая прическу в зеркало. Вроде, все так, но что-то… какая-то мелочь… – Таро, ты хоть что-нибудь можешь сделать правильно?

– Ну что опять не так? – надулся Таркаэль. – Красиво? Красиво! Вечно ты всем недоволен.

– В этом плетении не должно быть второго ряда.

– Ну и что? А здесь есть – и это здорово смотрится! Что ты ко мне цепляешься?

– Сделал бы правильно, я бы не цеплялся!

– Да пошел ты! Идиота кусок! Тоже мне, знаток правильности нашелся, – завелся Таркаэль. – Боишься меня толком поцеловать из-за каких-то дурацких правил. Трус правильный!

Энарисадариэль пришел в ярость мгновенно. Никто и никогда не смел его обзывать! Это просто невозможно!!! А тут, какой-то недоэльф! Бастард! Дверь выпала наружу вместе с телом Таркаэля. Темный довольно потер руки, вздернул наглого юнца на ноги…

– Далеко собрались? – поинтересовался Статис, возникая рядом с местом событий, держа в руках за ошейники двух огромных магических псов. – Я так и знал, что от вас будут проблемы. Как вы умудрились сломать магическую защиту на петлях?

– Так мы тебе и сказали! – буркнул Таркаэль, потирая отбитое плечо.

Глубокая царапина на виске заливала щеку и камзол кровью, но останавливать ее на глазах у мага эльф не собирался, хоть и очень хотелось. Вряд ли человек даст ему чистую одежду!

– Ай, ай, ай, Темный! Как же ты неосторожен, – сказал Стратис, отпуская собак. Попытался стереть кровь с лица Таркаэля, но ни одной капли на его пальцах не осталось. – Ах да! Вы же эльфы, простые смертные не могут коснуться вашей крови. Придется тебе, Энарис, спасать своего хрупкого мальчика самому. Без него тебе из моего замка живым не выйти.

Энарисадариэль молча подхватил Таркаэля за шиворот и закинул в комнату. Стратис довольно хмыкнул, навесил новые защитные заклинания, вернул дверь на место и приказал псам сторожить.

Всего месяц понадобился эльфам, чтобы довести мага своими безостановочными и почти успешными попытками побега до белого каления. Таких упертых ушастых мерзавцев Стратису не попадалось еще никогда. Обычно, эльфы сдавались через пару недель, светлый трахал темного на глазах у мага и короля, а потом они уходили. Обычно недалеко: дроу убивал эльфа в ближайшем же леске, а потом или уходил (в редких случаях), или кончал жизнь самоубийством, растворяясь в каком-нибудь огромном древнем дереве без следа. Все эльфы так предсказуемы! Все, кроме этих двух. Так что когда Стратис в очередной раз был вырван из объятий Генриха посреди ночи зовом крови, его терпение кончилось.

…

Тусклый свет из маленького оконца в потолке делал вид, что пытается разогнать вечный сумрак, застывший в маленькой камере, выдолбленной глубоко в скале. Таркаэль сидел на коленях Энарисадариэля, уткнувшись губами в его острое ухо, и не хотел больше ничего. Если бы не темный, он сдался бы давным-давно.

– Таро, я устал с тобой спорить. Честь важнее жизни.

– Это глупо, Энарис, – заплакал Таркаэль. – Глупо! Ладно я, бастард, на меня всем плевать, но ты! Тебе нельзя умирать, ты же легенда, мой Темный Принц.

– Не плачь, мальчик мой, – отстранил его от себя Энарисадариэль.

Убрал слезы губами, помедлил, но, в который уже раз, не смог удержаться: поцеловал, обнял снова, распустил серебро волос, сползая по холодной стене чуть вниз и закрываясь от всего мира белым водопадом. Два месяца. Так долго! Без травы, без животных, без солнца и луны, без жизни вообще – только каменный мешок, в котором даже стоять невозможно, только сидеть, да и то друг на друге. Силы покидали обоих, с каждым днем делая все слабее и беззащитнее. Трижды эльфы практически выбрались отсюда на свободу, но проклятые колбы с кровью сводили все их усилия на нет, раз за разом приводя Стратиса к ним за пять минут до победы.

– Так больше нельзя, Энарис, – оторвался от любимого Таркаэль.

Посмотрел на Тьму в его глазах и решился. Сколько можно терпеть все это? Ради чего?

– Хочешь, я помогу тебе уснуть? По-настоящему? Без снов и видений. Ты не спишь уже третьи сутки. Ты сойдешь с ума раньше, чем мы выберемся отсюда.

– Хорошо, – согласился Энарисадариэль, поцеловал Таро в сладкие губы, растрепал серебро волос и утонул в голубых и когда-то золотистых озерах с головой. – Ты прав. Мне действительно нужен отдых.

– Спи, мой Темный Принц. Мы выберемся отсюда. Я обещаю.

Энарисадариэль уснул, а Таркаэль протянул руку и постучал в железный люк над головой. Стратис появился буквально через пять минут. Выслушал эльфа, довольно хмыкнул и сделал все так, как просил светлый предатель.

…

Энарисадариэль лежал на широкой постели выброшенной на берег несчастной морской звездой: обнаженный, привязанный к столбикам кровати и совершенно беспомощный. Руки он мог подтянуть к себе только на пару-тройку сантиметров, а ноги – максимум согнуть в коленях. Когда люди успели перенести его сюда? Кто отмывал его от грязи? Как много человек видело его обнаженное тело? Ненависть клокотала у Темного Принца в горле. За все эти унижения люди будут расплачиваться вечность. Он перевел взгляд на стоящего в изножье Таро, облаченного в вульгарный красный шелковый халат. Светлый эльф, который позволил сделать все это с ним. Глупый юнец, для которого жизнь чужого эльфа дороже своей жизни и чести. Недолго ему жить осталось.

– Ты не посмеешь сделать этого со мной. Не сможешь!

– Смогу, – прикусил свою чертову губу светлый. – Я сделаю все, чтобы ты выжил.

Энарис зарычал от бессильного бешенства, а Таро скинул халат, и он понял, что свободу они оба все-таки получат, потому что член светлого замер возле его живота в полной боевой готовности.

– Я убью тебя за это. Я буду пытать тебя вечность, поганка белая! Самые страшные пытки ада – твои, Таро. Неужели у тебя совсем нет гордости? Мы провели в каменном мешке два месяца! Неужели это ничего для тебя не значит?

– Мы провели их там зря. Только порадовали мучителей, вот и все.

– Два человека сейчас смотрят на нас! Люди смотрят!!! Опомнись!

– Я все понимаю, – рассеянно сказал Таркаэль, касаясь руками безупречных ног темного эльфа. Он не хотел думать ни о чем. К черту! – Ты такой красивый! Перед тобой невозможно устоять. Я так хочу доставить тебе удовольствие, мой Темный Принц.

– Что ты несешь, похотливая мелкая дрянь?! Какое удовольствие?! Ты сошел с ума? Бастард чертов! Ублюдок!

Таркаэль не стал его слушать. Скользнул к нему, обхватил руками черноволосую голову, прикусил острый кончик уха с двумя серьгами и принялся целовать совершенное лицо.

– Раскаленные щипцы за каждый…

Поцелуй заткнул Энариса на полуслове и поверг в панику, потому что чертова неправильная губа светлого нестерпимо сладко зацепилась за губы, отправляя дрожь удовольствия по всему телу, отвлекая от ярости, мыслей о мести и жестокого унижения. Зажигая огнем тело. Опять. Да что же это! Темный разодрал руки в кровь, в безнадежной попытке освободиться. Таркаэль оторвался от Энариса всего на секунду, только для того чтобы улечься на него всем телом. Обхватил за запястья, залечивая их за секунду, провел языком по уху, заставляя стонать от бессилия… и возбуждения. Тело предавало Темного Принца и требовало продолжения, и на этот раз не было никаких преград из одежды, каменных стен и холода, чтобы хоть как-то отвлечься.

– Я с самого начала знал, что вкуснее тебя нет никого, – прошептал Таро и впился в темного жестоким властным поцелуем.

Энарисадариэль поддался на провокацию мгновенно: ответил, перехватывая инициативу, забрался в рот светлого языком и принялся наводить свои порядки. Таро и не думал сопротивляться, отпуская руки исследовать прекрасное тело под собой. С трудом разорвал поцелуй и спустился по стальному прессу губами до самого паха.

– Нет! Нет. Нет… нееет, Боги, неееет…

Энарис сделал все, чтобы прекратить этот сладкий кошмар, но справиться со своим взбунтовавшимся телом не смог. Таро взял его член в рот, и он застонал вслух. И вовсе не от унижения.

– Не надо, чудовище, не… на…до… да…даааа…

Таро держался из последних сил, но желание плескалось даже в острых кончиках ушей, так что он дождался очередного сдавленного стона, запустил мокрые пальцы в темное колечко ануса Энариса, аккуратно раздвигая его, и забрался внутрь в поисках волшебной точки, которая сделает его богом. Пусть на время, пусть обманом, пусть расплатой за это счастье будет мучительная смерть, пусть…

– Убери пальцы, немочь бледная, немедленн …ооо… медлен….оооооох…

– Энарис, пожалуйста, позволь мне! Я умоляю тебя! – зашептал Таро, забираясь в него третьим пальцем и заставляя неосознанно выгибаться от наслаждения. – Забудь обо всем на мгновение, ведь ты отомстишь мне за это чуть позже. Отомстишь людям. Всему миру. Никто не узнает об этом. Ты не оставишь в живых никого. Позволь мне доставить тебе удовольствие, мой Темный Принц.

– Я уничтожу тебя, светлый! Не трогай меня! – открыл глаза Энарис. – Никогда…

Наткнулся на умоляющие, любящие, голубые с золотом озера, на припухшие от поцелуев неправильные губы, выгнулся от прошившей тело дрожи удовольствия от орудующих в анусе пальцев, окатил взглядом изящное нежное тело и красивый возбужденный член. Сжал челюсти, чтобы не наговорить…

– Пожалуйста, Риссс…

– Да.

Таро сжег веревки одним словом, провел пальцами по любимому лицу и поцеловал Энарисадариэля по настоящему – сердцем. Так, как умеют целовать только эльфы. Темный Принц этого даже не понял, обнимая светлого мальчишку изо всех сил, лаская руками хрупкое гибкое тело, сходя с ума от поцелуев и с трудом удерживаясь от желания перевернуть его на спину и войти в него первым, но Таркаэль все понял сам и не стал медлить.

– Черт побери… ох! Что ты… Тарооооо!

Светлый вбивался в податливое тело темного, теряя разум, оставлял на нем засосы, сжимал до синяков и ласкал стоящий колом член Энариса рукой, заставляя подаваться вверх, следом за ускользающими пальцами, и опускаться вниз, насаживаясь на член до самого конца. Таро сделал все, чтобы продлить эйфорию как можно дольше, но Энарис разбил его волю вдребезги очень быстро одним-единственным долгим стоном:

– Тарооо… поцелуй меня в губы… ну же!

Разве можно устоять? Таркаэль не устоял. Добрался до любимых губ, получил сумасшедший поцелуй и потерял контроль, ускоряя темп и доводя обоих до сокрушительного оргазма.

…

Энарисадариэль лежал на постели, обнимая распластавшегося на себе светлого эльфа, и никак не мог собрать мысли в кучу. Ненависть к мальчишке практически растаяла в огне страсти и острого, как лезвие клинка, порочного наслаждения, оставляя в душе Темного принца злость на себя и растерянность. За все свои 756 лет он не испытывал ничего подобного, а ведь любовниц у него было предостаточно. Что, черт возьми, только что произошло? Его, Темного Принца, ради спасения жизни на глазах у людей (!) трахнул в задницу (!) малолетний светлый бастард (!), а он, вместо того чтобы сдохнуть от унижения и ненависти, лежит, истекая ароматом и спермой, и думает о том, что было бы неплохо все это повторить.

– Браво! Браво, браво, брависсимо! – скрипучий голос мага Стратиса, мигом привел эльфов в себя. – Вот уж не думал, что увижу такое потрясающее зрелище. Дроу, тебе крупно повезло с этим светлым, ты понимаешь это? Не знаю, что он шептал тебе, но оно того стоило. Ты даже кончил!

– Мы выполнили твои условия, маг, – холодно сказал Энарис, по-прежнему прижимая Таро к себе, но уже совсем по-другому.

Светлый прикусил губу от боли, но сумел проглотить слезы и даже не пошевелился, принимая наказание. Это он молодец. За все надо платить. За все: и за предательство, и за унижение. Но сначала люди, и только потом эльф.

– Сними проклятие, маг.

– Легко, – насмешливо согласился Стратис, делая пасс рукой. Колбы тускло блеснули и рассеялись в воздухе, возвращая эльфам магию, кровь и свободу. – Кстати, на случай, если ты решишь нам с Генрихом отомстить, Энарис: я записал все, что здесь происходило, на кристалл. Если с нами что-то случится по твоей вине, его получат все до единого человеческие короли, а также, что гораздо важнее, Владыки Черного и Белого Чертогов, и тогда, темный, весь эльфийский род будет опозорен навеки, а твоя жизнь не будет стоить и ломаного гроша. Если ты, конечно, найдешь в себе силы жить после такого унижения. Я достаточно ясно выразился?

– Да, – сказал Энарис и пристально посмотрел в голубые озера глаз Таро, собирая волю в кулак.

Время разбрасывать камни закончилось, настало время их собирать. Стратис забыл сказать, что будет, если их с королем убьет светлый предатель. И в этом его главная ошибка. Последняя. Таркаэль смежил веки, покорно соглашаясь со всем, что будет происходить дальше, и Энарисадариэль не удержался: провел по его легкому телу руками, запоминая каждый изгиб, поцеловал в неправильные губы долгим поцелуем, прощаясь…

Ни Стратис, ни Генрих не успели понять, что их убило. Таркаэль стряхнул с пальцев остатки Огненного Шара, оставившего от людей лишь пепел, и чуть не задохнулся от стальной хватки на горле. Энарис прижался к его спине всем телом.

– Тебя я оставлю на десерт, белая мразь. Ты тысячу раз пожалеешь о том, что натворил!

– Энарис, сначала свидетели нашего позора, потом я. Согласен? – прохрипел Таркаэль и тут же получил свободу.

– Да.

…

Нет ничего страшнее ярости эльфов, но люди в столице Тенарского королевства об этом так и не узнали. Солнечное затмение погрузило город во тьму, полная луна выскользнула из-за туч и залила его серебряным светом смерти, которая ворвалась в город чудовищным торнадо, снося все на своем пути. Ветер был так силен, что вырывал из земли вековые деревья с корнем, и людям казалось, что они идут по улицам города сами. Так оно и было, но мертвые – плохие свидетели: они знают правду, только вот сказать ничего не могут.

Солнце вернулось на небо только на закате, освещая место событий багровыми лучами крови. Города больше не было, а вместо него возвышался лес: странный, как будто живой, потому что деревья в нем не стояли на месте, а бродили, шептались листьями при полном штиле, переплетались ветвями и даже плакали смолой. Глубокий крепостной ров бывшей столицы навсегда отделил их от остального мира, а Тенарское королевство, как и все родственники короля Генриха и великого мага Стратиса исчезли с лица земли за считанные недели.

…

Таркаэль стоял возле костра и бездумно смотрел в ночное звездное небо. Вот и все. Последний носитель крови короля Генриха покинул мир живых, а значит, пришло время светлого эльфа. Четыре недели они с Энарисом носились по человеческим королевствам, убивая всех, кто имел хоть какое-то отношение к тем двум, что были свидетелями их позора, и каждую ночь Темный Принц делал все, чтобы унизить Таро как можно сильнее. Но то, что задумывалось как пытка, раз за разом превращалось в наслаждение.