Текст книги "Эльфийские сказки (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

====== Багровое солнце нового мира ======

Комментарий к Багровое солнце нового мира Начало. Откуда взялись светлые вампиры? А темные эльфы? Ссориться надо меньше, дамы и господа.

– Кровосос!

– Одуванчик!

– Мышь летучая!

– Ромашка плакучая!

– Чтоб ты сдох! – не выдержал эльф: собрал силу в кулак и кинул в наглого вампира Цепной Молнией, не задумываясь о том, что она достанет как минимум четверых.

– Хахахахаха, – заржал вампир, прикрываясь Щитом и падая в высокую траву цветущей поляны на колено. – Я так-то мертвый!

Молния срикошетила в лоб светлого эльфа и полетела искать следующие жертвы, которые обнаружились в лесу неподалеку: поджарила голый зад человеческого парня Саладина, кольнула грудь его партнерши по траху ведьмы Фазалии и спалила хвост затаившемуся в кустах оборотню Нафане.

– Эй, одуванчик, вставай, – подошел к поверженному врагу Райсхард. – Тебя сейчас убивать придут, слышь?

Эльф не отреагировал. Вампир тяжело вздохнул и легонько попинал его носком сапога в бок, но тот даже не пошевелился: лежал на летней траве дохлой солнечно-черной тряпкой и, кажется, не дышал.

– Анрисвааль, я кому говорю! – повысил голос вампир.

Не дай бог светлый помрет, с него же мигом шкуру спустят, как высокомерные зануды эльфы, так и кровожадные интриганы вампиры. Шаткое перемирие держалось пятьдесят лет, и нарушать его не хотелось категорически.

– Где тот урод, что Цепочку запустил? Урою! – заорал на весь лес Саладин, едва натянул штаны.

– Прокляну! – поддержала его Фазалия.

Нафаня ничего не сказал, но к погоне присоединился. Нюх у него – не чета остальным, так что никуда поганцу от них не деться.

 – Блин, светлый, должен будешь, – поднял Анрисвааля на руки Райсхард.

Закинул на широкое плечо и дал деру в сторону реки, оставляя путать следы Призрачного Неваляшку. Это помогло, но ненадолго, так что пришлось Райсу прыгать в холодную воду. Он едва не потерял светлого лопуха в бурной воде, но вовремя ухватил за острое ухо и вытащил на каменистый берег. Только перевел дыхание, глянь, а над водой Фазалия на метле летит, кому-то на берегу сигналы подает.

– Анри, одуванчик остроухий, очнись! – выругался Райс и залепил эльфу нехилую пощечину. – Бежим! Меня теперь наверняка в твои соучастники записали.

Тот безвольно дернул головой и ударился виском об острый камень так, что поцарапал тонкую кожу. Голубая кровь выступила каплями по царапине и заставила вампира запаниковать. Все знают, что слаще светлой эльфийской крови нет ничего, и остановиться самостоятельно невозможно. Даже если очень нужно.

– Да что же это, а?!

Райс подхватил эльфа на руки и поцеловал в висок, слизывая капли языком. Насладился бесподобным вкусом, как ни странно, с ума от жажды крови не сошел, но и не остановился, а спустился губами к щеке, а по ней ко рту, который мечтал заткнуть с самого первого дня, как юный обормот в Академии появился. Провел по тонким губам языком, пососал нижнюю половинку, прогулялся по верхней… Анри открыл рот и глубоко вздохнул. Вампир оторвался, но увидел, что эльф в себя не пришел, и забрался в его рот языком. Естественно, чтобы в чувство привести, а не то что некоторые извращенцы подумали. У Райса, наследника Высшего Лорда вампиров, была официальная любовница. Даже две! Секс с парнями он не любил и уж тем более никому свою задницу не подставлял, так что вовсе он с эльфом не целовался! Райс прогулялся по теплой, сладкой пещерке, пощекотал языком губы, отстранился и напоролся на задумчивый взгляд фиалковых с золотом глаз.

– Райс, а Райс, – прошептал Анри и положил руку на рукав мокрой рубашки вампира. – Я не понял, ты меня что, сначала спас, а теперь целуешь? Влюбился что ли?

– Ты невыносим! – скинул наглеца с рук Райс, поднялся на ноги и повернулся лицом к реке.

Всегда холодные щеки горели, в мертвом сердце наливалась непонятная тяжесть, а погоня потеряла след и скрылась из виду. Солнце постепенно садилось за горизонт, оставляя двоих парней один на один с Волшебным Лесом, что окружал Магическую Академию с трех сторон, и Райс потер виски руками. Влипли, так влипли.

Казалось бы, чего бояться в летнем лесу лучшему студенту четвертого курса факультета Боевой магии вампиру Райсхарду и второкурснику-эльфу факультета Природоведения и Врачевания? В обычном лесу – ничего, потому что вампиров живность боялась, а эльфов обожала, но Волшебный Лес на то и был Волшебным, что в него отправляли тех, кого после экспериментов в лабораториях Академии развеивать было жалко, а приспособить к делу не получалось. Много сотен лет это никого не волновало, пока однажды в Лесу не пропал отряд травников. Их обглоданные останки нашли только через неделю усиленных поисков, во время которых потеряли в боях с одичавшим, мутировавшим и черти как размножившимся зверьем двух опытных Боевых магов, врача и даже преподавателя. С тех пор ночью в лес ходили только самоубийцы, а студенты факультета Боевой Магии проходили практику что называется «не отходя от кассы».

– Райс, прости, я не хотел, – раздался за спиной вампира виноватый голос эльфа, а на талию легли тонкие руки. Полежали немного и поползли вперед, обнимая.

Мурашки рванули по спине Райса целой толпой, но далеко убежать не успели, потому что на их пути оказалась эльфийская грудь, что прижалась к широкой спине вампира плотнее некуда. Анри коснулся губами шеи Райса и замер в ожидании реакции. Два года он изводил этого высокомерного аристократа только для того, чтобы однажды почувствовать его крепкое объятие и глубокий страстный поцелуй. Сегодня Анри очнулся слишком поздно и не успел насладиться холодной свежестью губ вампира как полагается. Это печалило его до глубины души, но зато радовало тем, что начало положено.

– Ты чего ко мне прилип, одуванчик? – проворчал Райс, не делая, однако, попытки эльфа от себя отцепить. – Жить надоело?

– Давай не будем ругаться, Райс, – не стал лезть в бутылку Анри. – Здесь только мы.

– И целая орда кровожадных магических зверюг.

– Я не для того тебя два года изводил, чтобы вот так запросто отдать им нас на растерзание.

– А для чего ты меня изводил? – спросил Райс, поворачиваясь лицом к эльфу и Лесу.

Совсем скоро солнце упадет за горизонт, и что делать, было совершенно неясно. Сидеть на этих камнях? А если из реки какая-нибудь тварь вылезет? Ему, как вампиру, дышать не обязательно, а вот эльф в воде мигом коньки отбросит. Идти по берегу в сторону Академии? Так берег здесь такой, что черт ногу сломит, не то что вампир или эльф. Деревья, коряги и камни тут, почитай, почти все живые, кровожадные и очень на студентов Академии обиженные.

– Чтобы внимание твое привлечь, – ответил Анри, тая от счастья в сильных руках предмета своего обожания.

– А зачем тебе оно? – рассеянно спросил Райс, перебирая в уме варианты спасения и откидывая их один за другим как неосуществимые.

Отправить птицу за помощью? Хрен какая согласится. Скорее, монстров на чужаков наведет и кровавым зрелищем насладится. Разжечь огонь? Ха! Такая толпа набежит, что ни в жизнь не отмашешься. Сидеть тихо и не отсвечивать до утра? Если камни не живые, то самый безопасный вариант, а если нет, то сотрут в порошок и все, пипец котенку. Спуститься вниз по реке, через водопад до деревни? Опасно, хлопотно, да и люди, те еще перцы: сначала убьют, а потом разбираться будут, кого прибили и почему.

– Влюбился я в тебя, Райс, – поставил на кон все, что у него было, эльф.

Была – не была! Год ведь всего остался, а потом принц Райсхард уедет в свои далекие Закарпатские Горы и никогда больше в Равнинное королевство не вернется. Так хоть надежда есть, что не забудет светлого эльфа и заберет к себе в королевство магом после окончания Академии.

– Понятно, – рассеянно отозвался Райс, пропуская ответ эльфа мимо ушей и склоняясь к тому, чтобы прыгнуть в воду и отправиться искать счастья в деревню.

– Это все, что ты можешь мне сказать?! – обиделся Анри. Убрал руки с широкой спины, шагнул назад… и с визгом прыгнул к вампиру на руки. – Он живой! Камень – живой!

– Точно?

– Я же эльф! – возмутился Анри, крепко держась за холодную шею вампира обеими руками. – Я такие вещи нутром чую.

Солнце упало за горизонт, теплые летние сумерки накрыли Лес серым покрывалом, а на берегу зашевелилось нечто, похожее на две перепутанных между собой столетних ели с сотней горящих яростью глазок. Парни разом глотнули и переглянулись. Маги – не маги, но если это чудовище в Лесу не одно, то уже через час от них обоих рожки с ножками останутся.

– Тогда вариантов нет, – сказал Райс и обнял эльфа покрепче. – Я сильнее и быстрее тебя, так что пока будет возможность, побегу с тобой на руках в сторону водопада. До него доберемся, попытаюсь вниз тебя по камням спустить, ты ж летать не умеешь.

– А ты так умеешь! – буркнул эльф, злясь на собственную беспомощность.

Обидно до слез! Эльф в лесу, а ничем помочь не может. Обуза, да и только.

– Умею, – неохотно ответил Райс, закинул эльфа за спину и побежал, едва касаясь воды и камней подошвами ботинок.

– Да ладно, сказки это! Вампиры – не оборотни, и не умеют в летучих мышей оборачиваться.

– Ну да, а эльфы в деревья не умеют. Я будущий Высший Лорд вампиров, мне по статусу полагается знать и уметь больше, чем моим подданным, и я прекрасно знаю, что эльфы королевского рода могут превращаться в деревья, которые стали для них талисманами.

Анри на это ничего не сказал. Не потому, что не знал об этом, а потому что в Академию из замка отцовского просто-напросто сбежал. Сначала по миру побродил, на народ посмотрел, но услышал про Магическую Академию и загорелся. Документы сварганил и поступил. Если б не Райсхард, вел бы себя тише воды, ниже травы, да не получилось в тени остаться. Хорошо хоть отцу и в голову не приходило искать сына в таком странном месте.

Райс почти добрался до скал водопада, когда очередной камень успел-таки тяпнуть его за ногу. Он покатился по прибрежному песку кубарем и выпустил эльфа из поля зрения. Всего на пару секунд! Но их хватило, чтобы хищные ветки ивы затянули его в свои паучьи сети.

– Облизнешься! – крикнул Анри и полыхнул жаром с такой силой, что ветви, держащие его, осыпались пеплом.

На их место немедленно пришли новые, но эльф уже был далеко, точнее, рядом с вампиром, которого нещадно жрал камень, чем-то похожий на горного тролля.

– На счет три мочи его Молотом Тора, – сквозь зубы прошипел Райс, выдергивая из зубастой пасти ногу, которой по колено не было. – Вот же дьявол! Теперь неделю растить придется!

– Если шарахну, то бесполезен буду. Я не такой крутой маг, как ты.

– Мочи его, иначе нам не жить. Мне нужна передышка, меня эти гребаные камни до дна высосали! Один, два, три!

Эльф спорить не стал, собрал все силы и запулил Молотом, прихватывая парочку соседних камней за компанию. Валуны застыли оплавленной лавой, а парни повалились на них отдыхать.

– Райс, ты живой?

– Не очень. Перекинуться в летучую мышь точно не смогу, больно слишком. Ноги-то нет.

– А если моей крови выпьешь? – пытливо посмотрел на Райса эльф. Тот отвел глаза и обнял его крепче. – Ага, значит, тебе сразу лучше станет. Может, тогда, пару глотков?

– Одуванчик ты безбашенный. Я ведь могу и не остановиться. Твоя кровь… Я попробовал ее, слизал капли с виска. Она как наркотик для меня.

– Кусай, Райс, – поцеловал его в губы эльф и прижался к ним синей жилкой, что неистово билась под тонкой кожей на шее. – Если кто нас и спасет, то это ты.

Райс впился в нее клыками, не думая больше ни секунды, глотнул голубую кровь и прочитал все чувства и мысли эльфа, как открытую книгу: и любовь, и нежность, и страх, и желание быть рядом долго-долго. Свет ослепил вампира и проник во тьму его души, зажигая в ней грязный, скрипучий, отчаянно чадящий масляный фонарь, висящий на перекладине одной из виселиц. Наверное, только это и спасло юного эльфа от смерти, потому что Райс сумел обуздать жажду крови, обнял его покрепче и упал в воду, чтобы полчаса спустя выбраться на берег жестоко побитым камнями после водопада, но живым, возле пустующей хижины охотника.

…

Солнечный свет пробивался сквозь щели в крыше и стенах, разлиновывая помещение в темно-белые полоски. Парни лежали на большом тюфяке ровно посередине и пялились сквозь конусообразную дырявую крышу на голубое небо. Сил и желания встать хотя бы за водой не было ни у того, ни у другого.

– Райс, а про ногу ты соврал, – сказал Анри, устраиваясь на его руке головой удобнее. – Она за ночь отросла.

– Я не врал, – приобнял его вампир. – Просто кое-что произошло, и сил у меня в разы прибавилось.

– Ты, конечно же, мне не скажешь, – надулся эльф.

Райс повернулся на бок, провел пальцами по солнечным волосам и острому уху, и улыбнулся:

– Однажды, может, и расскажу.

– Правда? А когда? А что надо для этого сделать? А…

Райс зажмурился и поспешил его поцеловать. Просто чтобы заткнуть ему рот, но поцелуй затянулся, а обнимашки из нежных переросли в жадные, а из жадных в страстные, так что когда Анри сдернул с Райса дырявую футболку и не менее оборванные штаны, тот был готов ко всему.

– Ты хочешь меня, – прошептал эльф, проводя пальцами по венкам на напряженном члене вампира и наслаждаясь своей властью над красивым, сильным парнем от всей души.

– Хочу, – согласился с очевидным Райс и развеял на эльфе обрывки одежды.

Потянул его к себе и залюбовался солнечными бликами в пшеничных волосах, стройным гибким телом, небольшим, гордо торчащим членом и огромными фиалковыми глазами, золото в которых залило весь зрачок.

– Ты займешься со мной любовью так, как хочу этого я, мой доверчивый одуванчик? – спросил Райс, усаживая его на себя.

Анри поерзал по члену вампира попкой, затем стояком и поцеловал его в губы.

– Конечно. Делай со мной, что хочешь.

Трудно отказаться от такого щедрого предложения, и вампир не отказался: впился клыками в нежную шею, смакуя кровь и делясь со светлым эльфом своей тьмой. Вошел в него, послушного, открытого, узкого, по самые яйца, заглушая его боль силой своей воли. Прошелся членом по простате, заставляя стонать и цепляться за волосы Райса пальцами. Коснулся Света в чистой душе Анри, отпрянул и случайно утянул его в свою душу.

– Как же у тебя страшно, – огляделся по сторонам Анри. – Виселицы кругом, пыль, дома заколоченные. Ужас! Разве можно так жить?

– Я вампир, одуванчик. И даже не самый кровожадный, – отозвался Райс, медленно и длинно насаживая на свой член поджарую попку эльфа. – Ты бы видел, что у остальных!

– Нет уж, спасибо, – отказался от сомнительного удовольствия эльф, почесал острый кончик правого уха, вспыхнул от ласк вампира, добавившего к члену пальцы на светло-розовых сосках груди, и решительно сказал: – Надо здесь немного прибраться.

– Думаешь? – усомнился Райс, но Анри засветился еще ярче, и он не стал спорить: – Только без фанатизма.

– Ладно, – вспыхнул Светом Истинной Любви светлый эльф

Сжег все строения, грязь и мерзость в душе вампира напрочь, и погас, оставляя вместо себя Светлячковое дерево, цветущее сотней маленьких фонариков.

– Обалдеть, – простонал Райс и полил дерево своей спермой, добавляя ему листьев, прочности и, в каком-то смысле, вечности.

– Я люблю тебя, Райсхард, – открыл глаза Анри. Провел пальчиком по красивому лицу, поцеловал в губы, подразнил клыки языком и завел теперь уже совсем не хладнокровного вампира до невозможности. – А ты меня.

И снова Райс не стал с ним спорить.

Они провели в хижине охотника почти неделю, пока за ними не пожаловала поисковая команда, которую возглавлял сам Высший Лорд Вейнсхард, застукавший сына за вылизыванием паха светлого эльфа и пришедший от этого зрелища в неистовую ярость. Сдернул с его шеи медальон, защищающий от солнечных лучей, поразился кинувшемуся на помощь горящему в огне Райсхарду Анрисваалю, поднял руку, чтобы его убить, но не успел, потому что в хижину ворвались светлые эльфы во главе с Владыкой. Пока властители разбирались между собой, Анри спер у отца Райса медальон, положил его на обгоревшую кожу любимого и полоснул себя по запястью охотничьим ножом, заливая рот Райса кровью. Этого хватило, чтобы вампир ожил, зарычал, подмял под себя светлого эльфа и впился в его шею клыками.

– Если твой сын выживет, то станет светлым вампиром, Владыка, – сказал Вейнхард, взмахом руки останавливая всех и вся в хижине. – Я позволю Райсхарду жениться на нем.

– Если твой сын остановится, то станет темным эльфом, Высший Лорд, – усмехнулся Владыка. – Я позволю Анрисваалю жениться на нем.

– Ты всегда оставляешь за собой последнее слово, светлячок, – тихо-тихо сказал Высший Лорд вампиров и посмотрел светлому эльфу в глаза. – На их месте могли бы быть мы.

– Ты никогда не уступаешь мне даже в мелочи, мышонок, – почти беззвучно ответил погрустневший Владыка. – Мне жаль, что на их месте не мы.

Властители смотрели друг другу в глаза и думали о том, что никогда не поздно исправить старые ошибки и стать счастливыми, а Райс и Анри теряли себя друг в друге и обретали снова, становясь Багровым Солнцем, встающим над горизонтом нового мира, в котором светлые вампиры и темные эльфы жили в мире и согласии целую вечность.

17.01.15

====== Темный Принц ======

Комментарий к Темный Принц Темные эльфы – воины. Светлые эльфы – творцы. И все они гордые, высокомерные и непримиримые, а Таркаэль... Таркаэль – бастард Светлого Владыки. Неправильный во всем. Один-единственный на всем белом свете. Темный Принц.

Пролог

Владыка Белых Чертогов Мирадэль задумчиво смотрел на лежащего перед ним на постели двадцатилетнего светлого эльфа. Люди, что нашли его, притащили сюда и выходили, почтительно ждали снаружи. Удивительно. Как он умудрился выжить после нападения темных эльфов? Мирадэль наклонился и провел рукой по острому уху ребенка. Ах, вон оно что. Невероятно! Три серьги жизни против обычной одной. Ну что же. Пусть живет. Светлый Владыка повернулся к свите.

– Это мой сын, принц Таркаэль. Он моя ошибка, бастард, но при этом моя кровь. Относитесь к нему так, как он сам того заслужит. Я им заниматься не буду, у меня и без него дел по горло.

Часть 1 Плен

Восходит солнце после сна,

Даря любви слова

Течет степной травы река,

Сплетая имена

Но честь твоя ведет тебя,

Эльфийская мечта

Стон сердца, взмах клинка

И больше нет меня

Горит трава, кричит душа,

Сжигая в сердце зло

«Прости меня, люби меня,

Моя душа – Таро»

Густой подлесок чертовски мешал стрелять, но Таркаэль недаром был лучшим лучником Белого Чертога (всего их было не больше десятка, но это не важно, ведь он действительно отлично стрелял), а потому ни одна стрела не пропадала даром. Свита Темного Принца редела на глазах, впрочем, как и отряд Светлых, которых дроу просто-напросто размазывали по поляне. Если бы не Таркаэль, сражение уже давно закончилось бы полным поражением детей Света. Как обычно. Эльф на минуту опустил лук, выискивая свою главную жертву – принца Черного Чертога Энарисадариэля, но его на поляне не оказалось.

– Куда же ты подевался, мерзавец? – забеспокоился светлый. – Мне с тобой лично встречаться не с руки.

– Да что ты говоришь! – властный голос, раздавшийся прямо под ногами сидящего на высоком дереве Таркаэля, едва не уронил его на землю. – А мне так очень даже с руки, лиана недоделанная.

Резкий рывок за щиколотку – и Таркаэль слетел с дерева прямо в растущие внизу кусты шиповника, приземляясь в них лицом и голыми руками.

– Аааааааа!!!

– Какая красота! Так бы и любовался вечность.

Жестокая рука бесцеремонно выдернула Таркаэля из колючек за волосы.

– Ааааааа!!!

– Слабак, – презрительно скривился Энарисадариэль, рассматривая светлого эльфа, стоящего перед ним на коленях.

Совсем еще мальчишка. Принц вздернул его на ноги за какие-то неправильно-белоснежные волосы, едва не свернув шею, и уставился на него в упор. Тонкая вязь замысловатой татуировки за ухом подсказала ему, что светлому только-только исполнилось 250 лет. Совершеннолетие.

– Дааа, твой Владыка совсем из ума выжил, детей на смерть посылать, – усмехнулся темный, пересчитывая пальцем тонкие колечки сережек на хрящике острого уха.

Странно, но их было целых три. Какой, однако, одаренный юноша, а? Даже Энарисадариэль щеголял всего лишь двумя, а он принц! Знать бы еще, какие именно таланты достались этому бледному немощному привидению. Серьги жизни просто так никому не даются. Темный скривился: светлый вывел из строя больше десяти бойцов, каким бы слабаком ни выглядел, и об этом стоило помнить.

– Я не ребенок, мерзавец! – сжал поцарапанные губы Таркаэль и постарался вложить во взгляд максимум презрения.

Ему это удалось лишь отчасти, потому что легенды о прекрасном Темном Принце Энарисадариэле оказались правдой: он был безупречен и ослепительно красив. Теперь Таркаэль прекрасно понимал всех тех, кто сошел от любви к нему с ума, а таких было немало даже среди Светлых. Последней жертвой его красоты стала принцесса Ринакаэль, старшая дочь Владыки Белых Чертогов. Собственно говоря, из-за нее и разразилась война, потому что когда она приехала к Темному Принцу и предложила ему скрепить столетнее перемирие браком, он не слишком вежливо выставил ее из Черных Чертогов. Конечно же, Светлые Темным этого не простили, и вот уже второе столетие эльфы с упорством, достойным лучшего применения, убивали друг друга, а не людей, которые пользовались этой вялотекущей войной и наглели все больше и больше.

Светлые сражались из рук вон плохо и избегали открытых конфликтов, предпочитая устраивать ловушки и засады, желательно без своего в них присутствия. Темные же делали все, чтобы встретиться со Светлыми лицом к лицу, и им это удавалось не так уж и редко. Изобретатели против Воинов. Война шла с переменным успехом и постепенно сходила на нет, в том числе и потому, что и Темные, и Светлые считали себя победителями. Сегодняшняя бойня была из ряда вон. Надо же было нарваться едва ли не единственному боевому подразделению Светлых на кавалькаду самого Темного Принца, Карающего Клинка и прочая, прочая, прочая! Против него у них не было ни единого шанса.

Энарисадариэль на глупую реплику светлого эльфа внимания не обратил, потому что звуки битвы на поляне внезапно стихли. Это было очень странно и подозрительно, так что времени на необычного юнца не осталось. Принц вскинул руку с катаной, чтобы отрубить ему голову, но до его шеи лезвие клинка так и не добралось, потому что холодный ветер Сонной Полуночи пронесся над ними обоими и унес в небытие.

– Спать.

…

Энарисадариэль пришел в себя от жуткого запаха человеческого пота, но показывать это не спешил. Мерное покачивание, скрип колес и пропахшее кровью и потом дерево под спиной подсказало ему, что он лежит внутри повозки, которая медленно ползет по довольно приличной дороге. Тихий стон рядом заставил дроу распахнуть глаза и повернуть голову. Невероятно! Светлый юнец лежал рядом и совершенно точно был жив. Как ему это удалось? Сонная Полуночь – заклинание, которому могли противостоять члены королевских семей или эльфы старше семисот пятидесяти лет. Дроу задумался, перебирая ближайших родственников Владыки Белых Чертогов. Официально у него было только две дочери. Получается, этот светлый эльф – тот самый принц-бастард, который как бы есть, но которого как бы нет? Энарисадариэль ухмыльнулся. Понятно, почему его отправили с отрядом Светлых. Наверное, Владыке Мирадэлю не терпелось от такого ненужного подарка избавиться.

– Пить… – очнулся юнец, поднимая связанные руки к поцарапанному лицу, чтобы проковырять глаза. – Воды…

– Может, вина? Подушку под голову и опахало, а?

– Я бы не отказался, – откашлялся Таркаэль, открывая глаза. Плохо подогнанные доски жуткого короба, в котором он находился, повергли его в ужас. – Что происходит? Где мы?

– Догадайся с трех раз, поганка бледная, – насмешливо отозвался Энарисадариэль, разглядывая светлого повнимательнее. Делать-то все равно было нечего.

По человеческим меркам эльф, конечно же, был красивым, по эльфийским – посредственным. Точнее не так: он был неправильным. Слишком большие глаза и длинные ресницы, нижняя губа чуть полнее положенного, едва заметная горбинка на носу. Тело слишком изящное, плечи всего лишь на десять сантиметров шире бедер, а волосы неестественно белые, как будто седые. Мелочи, незаметные простым смертным, но прекрасно видимые любому эльфу.

– Повежливее нельзя? Мы с тобой в одной лодке, темный, – облизал пересохшие окровавленные губы Таркаэль.

Энарисадариэль расширил глаза и ничего не ответил, потому что после того, как язык светлого прошелся по ранам на губах, рубцы затянулись мгновенно. Он маг? Этот хлипкий эльф – маг?! Тогда почему он не сделал себя совершенством? Почему во время сражения стрелял из лука, а не убивал всех направо и налево заклинаниями? Темным пришлось бы ох как непросто! Энарисадариэль мысленно поежился. О том, что он сам маг, пусть и весьма посредственный, знал только Владыка Черных Чертогов, и принцу не хотелось демонстрировать свои способности раньше времени и без особой необходимости.

– Ты можешь вытащить нас отсюда? – спросил Таркаэль, безуспешно пытаясь отломать замок с блокирующего ошейника на своей тонкой шее.

– Могу, но не буду, – ответил темный, усаживаясь у стены так, чтобы солнечные лучи до него не добрались. Дроу – дети Луны, а потому к Солнцу относились весьма прохладно.

– Почему? – отполз от него подальше Таркаэль.

Принц был слишком красив, чтобы он мог оставаться спокойным рядом с ним. Даже сейчас Энарисадариэль представлял собой откровенный соблазн. Среди светлых эльфов секс между мужчинами был обычным делом, тогда как темные даже за намек на подобное запросто могли оторвать голову, а Таркаэлю она была дорога.

– Потому что я не собираюсь оставлять в живых человеческого мага, посмевшего напасть на эльфов. Не трогай ошейник, мышь серая, и сиди тихо. Чем дольше люди к нам не заглядывают, тем лучше.

– У тебя есть план?

– Нет, – пожал плечами темный, увидел, как презрительно поджал свою неправильную пухлую губу светлый, и неожиданно сильно разозлился. – Даже не думай умничать, малявка, и делай, как я скажу! Молча. Я могу убить тебя в любой момент.

– Если не убил до сих пор, значит, я тебе нужен, – и не подумал заткнуться Таркаэль. – Зачем? Ответь, и я не буду вставлять палки в колеса.

– По человеческим меркам ты очень красив, так что люди будут пялиться не только на меня, но и на тебя тоже, – ответил Энарисадариэль, увидел, как расцвел от нечаянного комплимента светлый, и поспешил испортить ему настроение. – Но они идиоты, ничего не понимающие в красоте. Мне это на руку. С эльфами бы такой номер не прошел, тебе же даже до просто «нормального», как до луны пешком, страшилка ходячая.

– Сволочь ты, принц, – помрачнел Таркаэль. – Красота тела – не самое главное!

– Так говорят уроды и неудачники, – усмехнулся Энарисадариэль. – Как мне тебя называть?

– Таро, – после небольшой заминки ответил Таркаэль. Короткое имя – это очень личное, но открывать свои полные имена людям было совершенно невозможно. – А тебя?

– Энарис. Я разрешаю тебе называть меня так.

– Ну надо же, какая честь! Я, светлый эльф, мужчина, буду называть тебя, великого Темного Принца дроу, коротким именем. Ты пытаешься меня соблазнить?

Энарис метнулся к наглецу мгновенно. Уронил на пол повозки, схватил за серебряные волосы и как следует приложил затылком о доску. Наклонился вплотную к его лицу.

– Еще одна такая шутка – и я сверну тебе шею, поганка бледная! Не забывай, кто ты, а кто я, бастард.

Темный зашипел слова прямо в неправильные губы светлого. Они бесили до невозможности! Энарис задумался всего на секунду, а потом опустил на них кулак, разбивая в кровь. Светлый сжался от боли, зажмурил свои огромные глазищи, но скрыть слезы не смог. Они скользнули из уголков глаз и окончательно вывели принца из себя.

– Слабак! Прекрати позорить нашу расу! Только посмей зареветь при людях, я разорву тебя в клочья. Ты понял?

– Да, я понял, – прошептал разбитыми губами Таркаэль.

Энарис сжал зубы, прогоняя непонятно откуда взявшееся чувство вины, и вернулся на свое место весьма недовольным происшествием. Какого черта? Он с детства не терял над собой контроль, а тут какие-то дурацкие губы вывели его из себя всего за пару минут! Принц с болезненным любопытством проследил за языком светлого, вернувшего все на свои места, и взял себя в руки. Может, он просто отвык от уродства? А ведь люди еще страшнее этого эльфа, так что к этому следовало морально подготовиться. Не хватало еще выдать себя раньше времени.

…

Великий маг Стратис стоял на пороге небольшой, уютно обставленной комнаты и смотрел на эльфов. Темный – ослепительно прекрасный, опасный и явно непростой – стоял возле большого камина, гордо выпрямив спину, и совершенно очевидно кипел от возмущения, хоть и не показывал этого ни единым вздохом. Светлый – хрупкий, изящный и гораздо более человечный, если такое можно сказать об эльфах, наворачивал вокруг него круги, по максимуму натягивая цепь, которой они были между собой скованы. Он с любопытством оглядывался по сторонам, удивляя мага добротой, светившейся в прекрасных голубых с золотом глазах, и обаятельной лукавой улыбкой, которой он с завидной регулярностью окатывал своего надменного и мрачного товарища по несчастью. Если первого Стратис возненавидел мгновенно, впрочем, как и всех эльфов, то вот второго… второго он с удовольствием затащил бы в свою постель.

Светлый перестал разглядывать все вокруг, остановился и вопросительно посмотрел на Темного, который прожигал взглядом дыру в зарешеченном оконном стекле и плевать хотел на остальное. Как ни странно, на взгляд хрупкого эльфа он отреагировал – поднял скованные короткой антимагической цепью руки и вцепился в его предплечье так, что тот прикусил губу, сдерживая болезненный вскрик. Маг злорадно улыбнулся, мигом вспоминая, зачем они с королем Генрихом раз за разом втихую притаскивали к себе в замок эльфов. Облизал взглядом светлого красавца с ног до головы и забыл о желании ласкать и любить его раз и навсегда. Власть, ненависть и месть гораздо важнее этого неправильного юнца. Он эльф, а значит, его участь решена.

Энарис увидел прикушенную губу любопытного и совершенно безалаберного светлого, в очередной раз лишившую его равновесия, и нарушил затянувшуюся паузу, выбирая для своей тирады староэльфийский, который совершенно точно не сможет понять ни одно существо, кроме чистокровного эльфа. Полный ненависти взгляд человеческого мага, напустившего на себя морок невидимости и застывшего в дверях комнаты плохо сделанной куклой, он чувствовал всей кожей, но показывать это не спешил. Надо же узнать, что у него на уме. Пусть чувствует себя победителем и не стесняется в угрозах.