Текст книги "Семейные традиции (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
– Сделать, – вздохнув, я откинулась ему на грудь и прикрыла глаза, – головой я понимаю, что поступлю, но все равно как-то…
– Глупышечка моя, – совсем уж сладко проурчал парень, поглаживая меня по животу, – ложись, сейчас принесу.
Послушно забравшись в постель, я уткнулась лицом в подушку, чтобы не взвыть. Он такой только со мной. Если уж знать, что со всеми он в разной степени грубоват, даже если доброжелателен, видеть его таким… Таким… Даже не знаю, как назвать этот уровень нежности, заботы, вот как это называется? Такой трепетный со мной, как я могла не замечать? Как могла не замечать, каким бархатным сразу становится его голос, когда он обращается ко мне? Всегда так было, а я и не замечала совсем. Здоровый рычащий медведь, который так резко становится ласковым урчащим медвежонком. И при этом может в порыве жёстко трахнуть меня, заломив руку и искусав плечи. Ровно настолько жёстко и больно, сколько я люблю. Мне казалось, таких черт в одной личности не существует, но вот он, несёт мне стакан молочка с медом на ночь, укладывается рядом и обнимает, и всю ночь будет обнимать. Весь мой.
Судя по следам, стакан был полным на кухне, но до спальни дошло только две трети. Улыбнувшись, я устроилась полусидя и благодарно почесала его за ухом. В меру сладко и очень вкусно, а ещё, действительно, успокаивает. Допив лакомство, я отставила стакан на тумбочку, выключила ночник и забралась к уже придремавшему жениху в объятия, получив свой законный сонный чмок в шею.
Утром я проснулась сама, немного раньше будильника. А ещё одна. Повернувшись на другой бок, узрела Женю и сразу же потянулась за телефоном.
Он отжимался, легко и быстро, будто ему это не стоило вообще никаких усилий. Я удачно поймала момент, сфоткав его в нижней точке с очень красиво напряженными руками и спиной. И, раз уж на нем шорты, можно будет этим великолепным зрелищем даже поделиться.
– Вот падла, – тихонько и сквозь зубы ругнулся он, немного переставил правую руку и убрал левую за спину, продолжая отжиматься, пусть уже и не так лихо, как на двух.
Мне как раз было видно шрам на внутренней стороне предплечья и молнию, которую он на нем набил. Эту татуировку все оценили, потому что после первой операции, когда ему поставили пластину, руку опять вскрывали по этому же шву, чтобы убрать пластину, когда решили, что она не нужна. А потом ещё раз, когда возвращали ее на место, потому что без нее у него опять в том же месте рука сломалась от не слишком значительной нагрузки. Действительно, впору было молнию вшивать, столько раз вскрывали и зашивали в одном и том же месте
Вздохнув, я прижала телефон к груди, наблюдая за его упражнениями. Я помню тот бой, он меня специально пригласил, хотел, чтобы я посмотрела, как он станет чемпионом области по своему обожаемому тайскому боксу. Была ещё Катя, конечно же, и Вадим. Его ударили как раз по этому месту, он слегка притормозил, пропустил ещё пару ударов. Точно помню, что посмотрел на нас троих буквально полными слез глазами, сжал зубы и продолжил драться, даже победил. И эти слезы, эту нервозность я поняла только потом, когда выяснилось, что тем чертовым ударом ему сломало лучевую кость. Причем перелом был очень сложным, со смещением, какие-то ткани были повреждены, но он о нем никому не говорил, пока шла церемония награждения, пока отмечали это дело в кафе. Потом уже, когда собирались по домам, отозвал Вадима в сторонку, видимо, признался, что надо в больницу. Вадик долго смеялся и повторял, что хотел сына, а не собственный клон, так что Катя на такси повезла меня домой, а они поехали в травмпункт. Так вот в четырнадцать лет нереально мужским поступком завершилась по глупой случайности его очень перспективная спортивная карьера. Больше до соревнований его не допустили, так что он плюнул на муай-тай и пошел качаться, а потом в шестнадцать начал заниматься мотокроссом Вадиму на радость.
Сработал будильник, так что я села и потянулась. Сейчас нужно хорошо позавтракать, помыть голову, уложить волосы, одеться. Тянуло ещё перечитать проблемные вопросы, но это может и лишним оказаться, потому что только забьет голову, и не запомнится нормально.
– Доброе утро, – прокряхтел Женя, становясь на локти и медленно поднимая выпрямленные ноги к потолку.
– За что мне такая радость с утра пораньше? – усмехнулась я, фоткая идеально ровную стойку, демонстрирующую охерительный пресс, грудь, руки, ноги, все сразу.
– Проснулся дубовый какой-то, решил размяться, – так же медленно опустившись на четвереньки, он легко вскочил и всплеснул руками, – завтрак, моя королева?
– Не откажусь, – губы сами собой растянулись в улыбке.
Обожаю, когда он меня так называет, просто сил моих нет.
Первым делом помыв голову, я замотала волосы в полотенце, чтобы впиталась большая часть влаги. Мы позавтракали смузи, ещё вполне мягкими булочками, я выпила кофе.
Сев за свой столик, я сделала простенький коллаж из фотки со стойкой и с отжиманиями и выложила его, подписав, что утро с ЗОЖником начинается не с кофе. Побрызгала волосы термозащитой, аккуратно прочесала пальцами, а из кухни донеслось грозное:
– Я не ЗОЖник!
Усмехнувшись, я включила фен, чтобы сделать вид, что ничего не слышала. Он не делает этого всего специально для поддержания какого-то образа жизни, да, он просто так привык, потому что практически всю жизнь занимался либо спортом, либо рельефом в зале. Но выглядит со стороны это как чистой воды ЗОЖ, пусть периодическое курение и алкоголь в эти рамки слегка не вписываются.
Хорошенько высушив волосы, чтобы не повредить утюжком, я нанесла стайлинговый флюид и достаточно быстро вытянула. Собирать в хвост не буду, плести что-нибудь тоже не хочется.
Накрасившись, я оделась и глянула в зеркало. Да, распущенные волосы с темными строгими брюками и белой блузкой хорошо сочетаются, все нормально. Подаренные Женей часы я заменила на обычные, чтобы не было потом к этому вопросов. Хотя, боже, что за параноидальные мысли у меня? Кто станет приебываться к смарт-часам? Но лучше пусть так. Мама с папой прислали пожелания удачи и самых лёгких вопросов, и стало немного полегче. Все будет хорошо.
Подобрав брошку и сережки, я покрутилась, убедилась, что все хорошо, и позвала парня одеваться. Пока я влезала, для уверенности, в любимые и удобные бежевые лодочки и ещё раз расчесывалась, он оделся, обулся и сел в прихожей ждать меня. Я проверила, лежат ли в сумке распечатки, паспорт и расписка, сунула туда же телефон и ключи, откинула волосы со лба и вздохнула. Все получится.
– Как я выгляжу? – получилось слегка жалобно.
Но жених поднял на меня взгляд, и выражение его лица подсказало, что выгляжу я хорошо.
– Как королева мармеладных медвежат, – улыбнувшись, он встал и степенно поцеловал мне руку, – а моя королева, однозначно, всегда победительница.
Вот и все. В принципе, большего для уверенности мне и не надо.
========== Часть 14 ==========
Настроение у меня было восхитительным. Во-первых, удачное расписание предвещало, что мне за семестр ни разу не придется встать к первой паре, хоть и почти каждый день надо будет проводить в универе практически полностью. Во-вторых, мне, как обычно, приготовили вкусный завтрак из сладкого смузи и тостов с сыром, да и будили нежными поцелуями. В-третьих, погода позволила поехать на мотоцикле, и на главной улице нам навстречу проехал Вадим, громко посигналил и помахал.
На этой радостной ноте я с улыбкой познакомилась с новыми одногруппницами, которых оказалось немного – одна девочка приехала из другого города и две перешли к нам из педа. Никаких особенно серьезных вещей в первый же день нам не читали, небольшие вводные лекции только, так что это тоже не слишком напрягло.
Договариваясь, что вечером соберёмся отметить начало учебы и знакомство, мы всей стайкой вышли на остановку. Женя уже тоже закончил и даже подождал меня, а теперь стоял напротив на парковке у своего железного коня и с кем-то болтал, я не смогла разглядеть лицо его знакомого. Да и у него их дофига, полгорода с ним за руку здоровается. Ну тогда и я пока поучаствую в разговоре, раз уж ещё не все разъехались и ждали нужные маршрутки, а он подъедет и подберёт меня.
– Блин, вот это мужик, – вдруг вздохнула наша новенькая из другого города, девчонки начали хмыкать. И я даже почти не удивилась, заметив, что она смотрит на моего жениха, – такой папочка прямо.
– Да, хорош, – улыбнувшись, я заранее связала волосы в аккуратный низкий хвостик.
Можно и на распущенные шлем надеть, проверено, но тогда после будет ужас что на голове.
– Нет, ну правда, только посмотрите, – и вот тут я уже перестала понимать четко, испытываю гордость, что это моё, или ревную, потому что ну слишком уж она восхищается, – одни ноги только чего стоят, – Женя как раз распрощался, натянул куртку, шлем, уселся на мотоцикл, придержав мой шлем на баке, – наверное, в постели огонь.
Нет, ну все, с меня хватит. Никаких даже поползновений не позволю в сторону моего медведя!
– Так и есть, – мило улыбнулась я, делая шаг вперёд и принимая у плавно остановившегося точно напротив парня шлем.
– Привет, дамочки, – глухо поздоровался он, поднимая стекло, подмигнул.
Девчонки захихикали, помахали ему, но это вот меня вообще не трогало. Он эстет, всегда не прочь полюбоваться на красивые ноги или попки, никогда этого не скрывал. И я точно знаю, что это только ради посмотреть, даже мыслей у меня никогда не было про его измену. Это же просто невозможно, он меня любит и только меня. Конечно, ему пишут телки, регулярно и разные, и он со многими общается, но без флирта, как и я – со многими парнями. Иногда особо смешные или красивые подкаты даже мне пересылает, чтобы я вместе с ним посмеялась. Палец мой он не добавил в свой телефон, потому что у него заняты и нужны все пять слотов, но графический пароль я давно знаю, недавно он его менял и сразу показал мне. И одно только такое спокойное отношение к моему возможному вмешательству в его жизнь укрепляет доверие, так ещё и все время хочется ответить тем же, чтобы он знал, что я тоже ничего не скрываю.
– Как первый день? – поинтересовался Женя, сильно наклоняясь в поворот.
– Теперь классно, – усмехнулась я, крепче прижалась к его спине, когда он выровнял мотоцикл, – новенькая сказала, что ты суровый папочка.
Парень фыркнул и открыто заржал, аж вильнул в полосе.
– Если хочешь пожестче, то так и скажи, к чему эти кружные пути, – со смехом сказал он, аккуратно въехал между рядами в затор.
– Может, я хочу нежного медвежонка, – промурлыкала я, коротко погладив его по груди, чтобы не слишком отвлекать от дороги.
Хохотнув, Женя покачал головой и посигналил, потому что кто-то справа включил поворотник и собрался перестраиваться.
У дома, припарковав мотоцикл, он попросил меня забрать его шлем и куртку, потому что собрался ещё в магазин сбегать за сигаретами и вкусным к чаю, а то мы вчера под кино все съели. Я прибавила к списку покупок питьевой йогурт, чтобы прихватить его с собой на перекус завтра, получила свой законный чмок в щеку и пошла домой. А заодно составила коварный план, частью обоснования которого была недавняя ревность.
Хочу прочувствовать, насколько сильно он меня хочет.
Поставив оба шлема на полки и повесив его куртку, я сфоткалась в куртке. Потом без куртки, в поло и джинсах. В ответ на эти сообщения пришел вопросительный знак, и я, переместившись в спальню, расстегнула все пуговки на поло, сфоткалась сверху, чтобы было видно грудь.
Ух ты ж бля
Следующая фотография была уже в лифчике и джинсах.
Хороший тамада и конкурсы интересные)
Уже бегу
Подождав минутку, я улеглась на живот, стянула джинсы на бедра, немного приподняла попку, сфоткала все, начиная от выступающих лопаток, которые он обожает.
Так и лежи, я поднимаюсь
Раз поднимается, я торопливо сбросила джинсы окончательно, расстегнула и выбросила за пределы кровати лифчик, приняла ту же позу. Он любит три вещи – стринги, красивые ягодицы и лопатки. Все в наличии.
– Если ещё не лежишь – ложись! – повелительно рыкнули из прихожей вместе с хлопком двери.
Возбуждаясь от перспективы оказаться под ним, заведённым, горячим и явно не настроенным терпеливо возиться, я выдохнула и повернула голову, чтобы видеть его.
Женя явился запыхавшимся, на ходу сдирающим с себя футболку и, о да, уже возбужденным. Прикрыв глаза, я приподнялась повыше, когда горячие шершавые руки жадно и собственнически огладили бедра, не сдержала тихий стон от влажного поцелуя между лопаток.
– Ты такая красивая, кис, – хрипло шепнул он, целуя меня в шею и демонстративно прижимаясь стояком, – съем тебя…
В подтверждение своих слов парень почти нежно куснул меня за плечо, зализал, медленно и очень горячо потираясь жёсткими джинсами о голую кожу. И их уже точно пора снимать!
– Ты хочешь, чтобы я просила? – усмехнулась я, неторопливо и, надеюсь, соблазнительно-грациозно поднимаясь на четвереньки.
И тяжеленная мускулистая туша нисколько не мешала. Не понимаю, как он может одновременно показывать, что тяжёлый, и при этом никогда не затруднять движения и дыхание, даже наваливаясь всем телом. Не понимаю, но безумно довольна.
– М-м, кисонька, тебе просить без надобности, – пробормотал он, лизнул меня в любимом месте под ухом.
Выпрямившись, мой расчудесный жених торопливо позвенел пряжкой, пошуршал упаковкой презерватива. А потом его ладони медленно скользнули по спине от плеч до бедер, и вместе с ними по телу прошлась горячая волна возбуждения, я просительно застонала и прогнулась, подаваясь назад и прижимаясь к нему.
Сдвинув трусики, он ласково погладил ягодицы, подразнил меня лёгкими прикосновениями пальцев. А потом вдруг так жёстко и сильно засадил, что я едва не кончила в ту же секунду.
– Так как ты хочешь, а? – медленно выходя, Женя положил обе руки мне на талию, чуть сжал пальцы и снова резко вошёл; я не сдержала стон, опустила голову, вцепляясь в покрывало. – Нежно или грубо, моя котенька?
И сюсюкательное прозвище совершенно не вязалось с ещё одним грубым движением.
– Тебя, – выстонала я, едва держась на дрожащих руках, – хочу тебя…
Частые сильные толчки едва не сводили с ума. Он практически насаживал меня на себя, до шлепков, жадно сжимал бока, и я не к месту вспомнила свою первую жёсткую порнушку. Я решила ее посмотреть только потому, что актер был похож на Женю, и там была точно такая же поза. Кто же знал, что меня торкнет. Кто же знал, что он тоже так любит.
Парень наклонился, слегка изменился темп, и я едва не захлебнулась вдохом. Не смягчая движений, он вдруг нежно взял меня за руку, сплел пальцы, поцеловал в плечо, в шею, я повернула голову и поймала горячие влажные губы поцелуем. Глубоким, ласковым, заглушающим стоны от жёстких толчков. И этот контраст сводил с ума.
Я кончила ярко, впиваясь ему в ладонь ногтями, стоило только ощутить крепкую хватку зубов на плече. И, с трудом расслышав низкий тихий стон, с чистой совестью растеклась по постели уставшим кисельком.
– Жизнь удалась, – выдохнул парень, растянувшись рядом и закинув на меня руку и ногу, – хочу такой аттракцион почаще.
– Понравилось? – лукаво улыбнувшись, я подобралась к нему поближе и чмокнула в уголок губ.
– Я чуть из штанов не выпрыгнул, пока бежал, – фыркнул Женя, повернулся на бок и обнял меня обеими руками, – слушай, есть планы на вечер?
– Да, хотели посидеть где-нибудь с новой группой, а что? – расслабленно прикрыв глаза, я улыбнулась от поглаживания по волосам.
Будет неплохо, если он сможет меня подвезти, но если и нет – такси все ещё существуют, не проблема.
– Дэн позвал потыркаться в приставку, посидим пару часов, – зевнув, жених приподнялся на локте и опрокинул меня на спину, провел большим пальцем по губам, и я приоткрыла рот, лизнула подушечку. Это он тоже любит, – подкину тебя, потом заберу, ага?
– Ещё не известно, кто раньше освободится, – фыркнув, я приподняла голову и медленно насадилась ртом на палец, глядя ему в глаза.
– Во-первых, его девочка долго нас терпеть не будет, – наблюдая, как заворожённый, Женя говорил слегка заторможенно и даже облизнулся, потом отобрал руку и прижал к моим губам указательный и средний. Прикрыв глаза, я приняла их, обвела языком, – во-вторых, хочешь сделать минет – так и скажи, я не буду против, так и быть, потерплю.
Сделать минет я всегда не откажусь, но мне бы уже надо пойти в душ и начать собираться, потому что собраться решили пораньше.
– Хочу, – выпустив пальцы изо рта, я облизнулась и приподнялась на локте, целуя его и поглаживая по затылку, ощущая крепкую хватку на бедре, – но пойду собираться.
– Да блять, – хныкнул он, рывком откинулся на спину, – я уже говорил, что твои подружки – зло?
Хихикая, я встала и отправилась в ванную. Его начинают раздражать мои подружки только тогда, когда из-за них мы не успеваем поваляться, побаловаться или потрахаться. Но ни разу не было такого, чтобы он ворчал, что мы долго, не там, где надо или не в том составе, все это всегда отдается мне на откуп. Точно так же, как и я не буду возмущаться, что он собрался помогать перебирать чей-то двигатель или, как сегодня, играть и трепаться. Мы не можем быть только вдвоем двадцать четыре часа в сутки, нельзя забывать, что не только у меня, но и у него есть своя жизнь, увлечения, друзья. Все это решается простым взаимоуважением, я и в предыдущих отношениях или в рассказах подружек никак не могла понять, почему надо устраивать тотальный контроль или слежку за парой, почему нельзя выбрать человека, которому можно доверять.
Женя заплел мне красивый колосок, я надела черный обтягивающий кроп-топ, черные скинни с высокой талией, подобрала аксессуары и маленький рюкзачок, накинула на плечи тонкую мягкую ветровку своего парня, сунула ноги в пудровые кроссовки. Простенько, без лишних изысков, самое то для кафешки и встречи с одногруппницами.
Жених оценил, зацеловал меня до потери пульса, облапал везде, где только дотянулся.
– М-м-м, кажется, я нашел для себя лучший антистресс, – пробормотал он, мягко наминая мою задницу, – самые сладкие булочки в городе.
– Какой же ты мармеладный сегодня, – усмехнулась я, почесывая его за ухом.
Бывают у него приливы нежности, и этим он нереально напоминает своего отца. Конечно, если ему об этом сказать, начнется фырканье, но Вадим тоже иногда из не слишком контактного сурового мужика превращается в урчащего домашнего кота. И окружение его не волнует, если ему хочется потискать Катю, он это сделает, а все вокруг, особенно Женя, вынуждены будут краснеть и демонстративно разглядывать потолок.
Тоже так хочу.
Жених привез меня к нужному кафе, медленно и горячо поцеловал на прощание, попросил позвонить, когда освобожусь, и вдогонку шлёпнул по заднице, пока я выбиралась из машины. Я с улыбкой погрозила ему пальчиком и пошла внутрь, потому что он не уедет, пока не убедится, что я добралась до девчонок.
Неожиданно, но мы засиделись действительно надолго. Женя ещё в десять часов написал, что «наелся жидкого хлеба», поэтому бросил машину и добрался домой своим ходом, сказал, что приедет за мной на такси, когда я соберусь домой. Уже почти в двенадцать мы вызвали такси, одной девочке надо было в соседний квартал, так что я не стала беспокоить Женю, попросила просто встретить меня у подъезда.
Когда я выбиралась из машины у дома, таксист вдруг спросил, не нужно ли меня проводить, встречает ли меня кто-то. Я сначала не поняла, в чем проблема, вот же мой жених, сидит на лавочке, курит. А потом до меня дошло, что он сидит в толстовке, накинув капюшон, и за счёт габаритов выглядит очень даже угрожающе.
– Это как раз меня и встречают, спасибо за беспокойство, – улыбнувшись, я помахала оставшейся одногруппнице на прощание.
На самом деле, правда хорошо, что водитель побеспокоился, приятно, что ещё есть неравнодушные люди.
– Хорошо посидели, я смотрю, – усмехнулся парень, вставая и целуя меня в щеку, – погоди, докурю и пойдем.
Кивнув, я вернула поцелуй и отошла на шаг, чтобы не провоняться. Рассказывать ему как-то нечего, все наши женские разговоры были, да ещё о преподах, а это он знает уже.
У них тоже явно все прошло хорошо, раз он выпил столько пива, что решил не садиться за руль, наверное, собрались компанией, а не вдвоем с Денисом.
– Эй, привет, – с улыбкой протянул Женя, садясь на корточки и гладя подошедшую кошку, – извиняй, сейчас для тебя с собой ничего нет.
Я немедленно сфоткала эту прелесть. Все дворовые кошки у него на подкармливании, эту я видела довольно часто.
Мявкнув, трехцветка убежала в кусты, а потом вдруг вернулась, что-то таща в зубах. Я уже испугалась было, что она решила отблагодарить кормильца дохлой мышью, приготовилась падать в обморок, но потом пригляделась и успокоилась. И сфоткала, как она доверчиво кладет маленький светлый комочек в руку Жене.
– Это твой ребенок, да? – он улыбнулся было, а мать шустро ушла обратно в кусты. – Э, кукушка! А ну вернись! Это же твое!
Вздохнув, парень выбросил сигарету, глянул на меня и прижал котенка к груди. Это я тоже запечатлела.
Вот и хорошо. Эта кроха не сможет заменить ему Макса, но хотя бы отвлечет, тоже явно станет любимцем.
Дома выяснилось, что котенок уже довольно-таки подросший, не меньше двух месяцев. А ещё просто копия Макса. Женю аж закоротило, когда он при свете разглядел белую шёрстку, черные уши и зелёные глаза. Единственным отличием был черный кончик хвоста, буквально сантиметровое пятнышко.
– Макс? – предположила я, заранее зная, что так же называть нового питомца кошатник ни за что не станет.
– Мяфля, – вздохнул Женя, я сначала даже не поняла, что это такое он выдал, – я и Макса хотел так назвать, но батя бы не одобрил такое дурацкое имя.
Котенка искупали, напоили водой, а потом меня уложили спать. Неугомонный кошколюб посреди ночи помчался в ветеринарку, чтобы купить смесь, корм, поставить прививки, обработать от паразитов, ну и явно приобрести все нужные аксессуары.
Утром, когда я проснулась, маленький бело-черный трактор тихо тарахтел, свернувшись на подушке хозяина в комочек. А хозяин смотрел на него полными слез глазами и нереально счастливо улыбался.
Пост с фотками, повествующий о беспечной матери-кукушке и усыновлении Мяфли я подписала «Сама судьба», потому что ну вот как ещё это можно назвать?
========== Часть 15 ==========
Судя по тому, что Ника не отвечала на сообщения последний час, она заснула, так что домой я прокрался, как ниндзя, бесшумно и завуалированно. Поставил пакеты со вкусняшками на кухне, заглянул в кошачий домик в гостиной, но Мяфлю не нашел. Видимо, несмотря на уже проявившуюся нелюбовь к чужим, он пошел с ней спать. Чужими он считает всех, кроме меня, и, пока Вероника не совершила свое традиционное ноябрьское простывание, даже не собирался спать с ней рядом. Ложился вечером со мной, пока киса плескалась в душе, и демонстративно уходил, когда она забиралась под одеяло.
Присев на диван, я вздохнул. Черты Макса так заметны, что иногда не по себе. То же слегка противное “ма-а-у”, когда хочет на ручки, то же любимое место на спинке дивана, та же привычка забираться в капюшон, когда дома я хожу в толстовке. Конечно, оно все может быть элементами стандартного кошачьего поведения, но не могу, коротит. И, естественно, я очень этому рад. Будто реинкарнация Макса, ну в самом деле, как тут не поверишь в девять жизней?
Киса и котик мирно дрыхли. Мяфля свернулся калачиком на подушке рядом с ее головой и урчал, как обычно делает только со мной. А Ника, слегка бледная, явно отсыпалась после полубессонной ночи, потому что ей не спалось из-за температуры и заложенного носа. Каждый ноябрь, не позже двадцатого числа, она простужается, это уже многолетняя традиция. Влад включил наседку на максимум, все хотел выцепить ее к ним пожить, пока болеет, но Ника и сама сказала, что и так выздоровеет, это просто вопрос времени. С меня потребовали только вовремя поить ее лекарствами и чаем, наградили злобными взглядами.
Будить болеющую не хотелось, во время простуды самое то побольше спать. Но я запечатлел чудесную картину Мяфли, изменившего своим принципам ради сочувствия болеющему, он всегда так делал. Вернее, Макс. Макс даже к отцу приходил помурчать, когда он свалился с жёстким гриппом, и фотку я раскошелился напечатать – ворчащий на котов батя дрых в обнимку с недовольным прикосновениями чужих Мяфлей. Максом. Ужас какой, путаются они у меня. Наверное, надо было одним именем назвать, но это было бы грубо по отношению к Максу и его памяти.
Стараясь не греметь посудой, я подогрел в турочке воду, сделал Веронике лекарственную бодягу, которая, по-моему, нихрена не помогает, и с кружкой пошел в спальню, осторожно прилёг с ней рядом.
– Ты уже вернулся? – поморщившись, девушка откинула одеяло с плеча.
Ну вот, разбудил.
– Лежи, лежи, – чмокнув ее в лоб, я накрыл ее обратно, – спи, если хочешь.
– Пить хочу, – приподнявшись, она задела Мяфлю, он недовольно вякнул и спрыгнул на пол.
Уже стал ловчее, хоть по-кошачьи скачет, а то все переваливался, мелкий говнюк.
Пока кисулька цедила ещё слишком горячий Терафлю, я лежал рядышком, прижимаясь щекой к ее животику. Похудела немного, потому что уже третий день толком не ест ничего, “не хочу” и “не хочу”. Быстрее бы уже выздоровела, в самом деле.
– Я баскет привез, будешь? – предложил я, надеясь на положительный ответ.
Утренний смузи, калорийный до безобразия из-за банана, авокадо и сладкого йогурта, она выпила, это уже хорошо, но есть что-то надо, откуда бы силам взяться? Сварю, наверное, к вечеру куриный бульон для нее, пару литров, и заодно на завтра-послезавтра сделаю себе белковую разгрузку, а то что-то поднажрал. Убиваться в зале не хочется, для бега погода говно, так что оставлю все, как есть, и налягу на белок и кардио, с меня быстро сходит. И то, даже не понял, куда именно нажрал, рельеф на месте и хорош, как всегда, а на весах три лишних кило. Хорошо, если в мышечную массу пошло, а ещё лучше, если в мозги.
– Вообще не хочется, если честно, но надо, – вздохнула Вероника, погладила меня по голове.
Убрав пустую кружку на тумбочку, я залез к ней под одеяло.
– Жарко тут у тебя, – пожаловался я, снимая футболку.
– А чего же ты меня раздеваешь? – усмехнулась киса, но послушно подняла руки, обняла меня за шею, принимая поцелуй.
Откидывать одеяло казалось херовой идеей, чтобы она не мёрзла, но я взмок под ним весь даже во время прелюдии. Извернувшись, снял футболку и с себя, вытащил из штанов ремень, чтобы пряжкой не поцарапать нежные бедра.
Целуя тихонько постанывающую девушку в шею, я огладил тонкую талию, пересчитал кончиками пальцев ребра. Хрупкая и маленькая, как фарфоровая куколка. Тем слаще довольные стоны от сильных укусов, от осознания обманчивости и реальности этой хрупкости слегка щекочет в позвоночнике, каждый раз как в первый.
– Сегодня с утра я вспоминал то время, когда все это было только мечтой, – прошептал я, медленно двигаясь в ней и жадно прикусывая коснувшиеся губ тонкие пальцы, – ужасно несбыточной и мучительной мечтой. Вспоминал и не мог вспомнить, как мог думать, что ты не любишь меня.
Сейчас то время кажется таким же размытым и странным, какой тогда казалась неумирающая депрессивная надежда на взаимность.
– Когда я вспоминаю… – едва выдохнула Ника, вцепляясь коготками мне в лопатку. – Я не понимаю, как могла не видеть, что ты… Ах…
– Что я всегда любил тебя? – ухмыльнувшись, я сжал ее бедро, сильнее вжался всем телом, вырывая ещё один стон. – Я думал, что хорошо скрываю.
Это сейчас выясняется, что все вокруг знали. Только мы с ней не знали. Все видели, как я на нее смотрю, как она смотрит на меня, и молчали. Наверное, это и к лучшему. Никому не нужно было вмешиваться в наше личное дело, пусть мы и тупили, как малолетки.
– Я думала, что это невозможно, – улыбнулась Ника, и я поцеловал ее прямо в улыбку, – но ты любишь меня.
Спокойно, уверенно, с придыханием, лишь констатация факта и ни капли сомнения.
– А ты меня, – пробормотал я, ещё раз целуя ее, ещё и ещё.
Я всегда любил ее и отдавал себе в этом отчёт. Но принять, что она может любить меня, было не так просто, весь мир с ног на голову.
К моменту совместного оргазма с меня уже просто текло. Киса тоже взмокла, ну или это с меня на нее накапало, так что засобиралась в душ. Я неохотно ее отпустил, пытаясь выудить из глубин памяти что-то смутное о запрете на купание во время болезни, но ничего путного не вспомнил, а гуглить было дико лень. Я готов был счастливо сдохнуть уже на моменте, когда таки откинул чёртово одеяло.
Все же подняв задницу, я сходил сделал нам перекус в виде смузи, причем в продублированный утренний сладкий и питательный вариант подкинул половину черешка сельдерея. Витамины ещё никому не мешали!
Быстренько ополоснувшись после купальщицы, я выполз на кухню и с удовольствием обнаружил, что она мирно пьет мое творение. Значит, не заметила, отлично.
– Высуши сразу голову, – посоветовал я, пока она запивала остатками смузи свои таблетки.
А то мало ли, станет хуже, Влад меня просто сожрёт.
Ника поползла в спальню, включила было фен, но почти сразу выключила. Я сначала не обратил внимания, занятый перебиранием фруктов и овощей в поисках первых на съедение, чтобы ничего не начало гнить или не перележало, но потом все же решил проверить.
– Не могу фен поднять, – вздохнула Вероника, распластавшись на кровати, – так пусть высохнут.
Ну конечно, не есть ничего, все время лежать, так ещё и с температурой, откуда бы силам взяться. Но оставлять ее с мокрыми волосами при наличии небольшой температуры пиздец перспектива.
– Давай я посушу, – предложил я.
Мне доверили королевскую голову. Девушка внимательно следила, чтобы я не подносил фен слишком близко, периодически ерошила волосы или выдавала для просушки отдельную прядку. И волосы у нее мягкие, шелковистые, за такую прелесть можно было бы и простить часовые заплывы, если бы меня это волновало.
– Поиграть что-то хочется, – вздохнула киса, подперев щеку кулачком, – ты со мной?
– Только если параллельно во что-нибудь другое, – усмехнулся я, сматывая провод фена.
Я уважаю чужие вкусы, но ее любимые стратегии навевают на меня дремоту. Другое дело шутеры, да ещё с годным сюжетом, мы даже одно время с Владом вместе катали, а иногда к нам и Настя присоединялась, но в последнее время я предпочитаю соло играть, надоело думать ещё и о чужих действиях.
Устроившись на диване с горячим чаем, я запустил себе на плойке Uncharted, киса со своим ноутом на подставке перекинула ножки через мои бедра и занялась Цивилкой, вроде, пятой, они как-то перестали особо отличаться на вид после четвертой. Ноут вот ей классный Влад купил, этого не отнять. У Виолетты и Ксюши, не унаследовавших любовь к играм, они тонкие, лёгкие и особо не начиненные, потому что без надобности. А тут – прелесть, в тонком крепком корпусе более чем нормальная видюха и хороший процессор на шестнадцати гигах оперативки, раскиданной на два потока, конфетка просто. Нике его и не тяжело в универ таскать, что она часто делает, и запускается у нее все, что ей хочется. Правда, всегда был запасной вариант в виде папулиного монстра, собранного так, что можно черта лысого хоть на край Вселенной запустить, а теперь под рукой мой комп – слегка скромнее, потому что чрезмерные мощности, собственно, нахуй не нужны, да и приставка вот она, а он в последнее время повадился эмулировать, извращенец.
